Текст книги "Очень Страшный Властелин (СИ)"
Автор книги: Лемор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Глава 1
Наверное, я сейчас должен испытывать сильный страх, граничащий с безумным ужасом, но, если честно, я уже с трудом могу вспомнить, каково это – бояться. Казалось бы, прошло всего шесть месяцев, из которых большую часть проспал, тем не менее…
В обычном случае я чувствовал бы себя максимально беззащитным, однако, сейчас мне доводилось испытывать лишь интерес, любопытство и лёгкое предвкушение, граничащие с полным безразличием. Ну и обидно, чего уж.
Чёрная тень, скользящая по моей детской комнате, металась туда-сюда, туда-сюда… Она была довольно объемной и, казалось, игралась со мной, мельтеша по потолку так, чтобы не покидать моего поля зрения.
Полная луна, осветляющая комнату, очень способствовала тому, чтобы я всё хорошо видел.
Спустя какое-то время, тень, видимо, решившая, что её тактика провальная (интересно, почему?), захотев, судя по всему, покосплеить Венома, начала скапливаться прямо надо мной в чёрную жижу, обретя полноценную, материальную форму.
Объемная тень стала медленно тянуться ко мне, продолжая липнуть к потолку. Если бы мне не было шесть месяцев отроду, то я мог бы даже спросить, зачем нужны были все эти прелюдии, но…
Говорить пока как-то не получается.
Признаться, умирать второй раз не хотелось; я чувствовал по этому поводу лёгкую грусть и, кажется, даже хотел немного поплакать (особенности детской физиологии, ничего сверхъестественного), но страха…
Нет, я не чувствовал его. Вообще. Уже давно заметил, что не то у меня с… кхм… душой какие-то проблемы, либо в этом теле есть какие-то проблемы. Конкретно – мозг. Помню, как-то в прошлой жизни смотрел передачу, где рассказывали про участок мозга, отвечающий за страх. У меня, судя по всему, с ним проблемы. Да и не только со страхом – кажется, я конкретно так потёк крышей после смерти, раз размышляю о чём-то подобном в такой ситуации.
М-да, прискорбно признавать, что я обеспокоен (недоволен?) больше своим психологическим здоровьем, а не какой-то хренью, что сейчас спускается ко мне с потолка.
Жижа, освещаемая светом луны, спустилась ко мне, после чего начала разглядывать мои красивые глаза – понятия не имею, как это понял – экстрасенсом стал, никак. Были мысли закричать, чтобы привлечь родичей, но я отказался от этой идеи – не хочу, чтобы это нечто ещё и на них набросилось. Хорошие они люди, в конце концов. Да и там бабушка с дедушкой… Хотя, бабку можно… Так, ладно, так нельзя. Разве что чуть-чуть.
Привезли в деревню, блин.
Лучше уж меня сожрёт и уйдёт, чем заберёт ещё и родственников. Логично? Логично! Возможно, конечно, что я лишь первая цель и у родственников ещё всё впереди, однако если есть хоть призрачная возможность спасти их от, возможно, ужасной гибели – почему бы и нет?
Какой я хороший, блин. Повезло родственникам со мной.
– Твой взгляд осоз-з-з-знанный… Я вижу, что ты всё понимаеш-ш-ш-шь… Чувствую надвигающ-щ-щийся Конец-ц-ц…
Воу. Оно говорит.
Я кое-как приподнял бровь, чуть приоткрыв рот, из-за чего уже любимая соска выпала из моего рта.
У этого нечто появилось подобие зубастой пасти, из которой оно начало говорить. Даже немного поморщился – слишком близко и громко. Голос тени был чем-то похож на шелест ветра и, создавалось впечатление, звучал по всей комнате.
– Ты не ведаеш-ш-шь ужа-а-аса? – нечто продолжило задавать вопросы, растягивая потусторонним голосом звуки.
Тени в комнате чуть задвигались в такт голоса этого существа.
Вот змей шепелявый.
– Агу-у-у… – попытался я сказать, что, в общем-то, говорить пока не могу, но неудачно, к сожалению.
Рано мне ещё.
– Невозмож-ж-жно… – прорычало от ярости оно, начав извиваться перед моим лицом.
Да ты, дружок, не можешь меня сожрать, что ли?..
– Аф-фу… – умудрился я на него кое-как плюнуть. Точнее, забрызгал слюнями.
Жалко, что на мне подгузник. Так бы не только плюнул.
Вообще, это я так попытался сказать, что оно лох. Судя по тому, как это нечто зашипело от ярости, пытаясь меня укусить, смысл донести получилось, из-за чего я почувствовал прилив гордости. Пасть чудища расширилась, став больше моего тельца. Внутри пасти тени я видел, прошу прощения за каламбур, одну лишь бесконечную тьму.
– Не отпу-у-у-ущу… Нельзя-нельзя… Не хочу… Ш-ш-ш-ш…
Тени стали собираться по всей комнате в одну точку. Я видел, как задрожало пространство. Кажется, это существо пыталось… м-м-м… прорваться в реальный мир, что ли?
А чёрт знает. Но со стороны выглядит эффектно.
Тень таки сформировала какую-то иглу, что медленно, словно издеваясь, начала спускаться ко мне. Пространство возле неё дрожало, и её форма стала такой, что даже на мой непросвещённый взгляд можно было уверенно сказать – она полностью материальна и может мне навредить.
Значит, мне таки звиздец. Наверное, было лишним обзываться.
Вот к чему приводит невежливость.
– Тьмо… – немного обиженно попытался я поделиться своим мнением по поводу того, что думаю, но так и не смог сложить правильно слово. Ещё и опять слюни распустил.
Хотя, оно и так всё знает. Незачем сыпать соль на рану. Я, в конце концов, хороший человек.
Уже когда игла, свисающая с потолка, практически проткнула мне лоб, дверь моей детской неожиданно открылась. В комнату забежала моя бабка.
От чёрт.
Я даже закричать не успел, желая предупредить странную, но вроде в какой-то степени (я не уверен, она слишком мутная) любящую меня родственницу, как она что-то гневно закричала на латинском и вытянула руку, после чего из неё вылетел чёрный сгусток энергии и не успевшую предпринять никаких действий тень просто разорвало в клочья.
Хотя, оно успело удивлённо рыкнуть-шикнуть, да.
– Слава всему мирскому… – подошла ко мне уже седая сгорбленная женщина, облегчённо вздохнув. – Успела… успела…
Она достала меня из моей кроватки, начав качать на руках, напевая какую-то песню. Да не простую, а на латинском. Любит она его. Историк, наверное. Так… Опять тени что-то зашевелились.
И глаза у неё побелели…
Ох, ладно, бывает.
Я уже говорил, что бабка Света странная? У меня к ней смешанные впечатления, честно говоря.
– Дитя Конца… – улыбнулась она фанатично, смотря мне в глаза. Петь перестала. Классно у неё голос изменился. Из неё бы получился отличный диктор. – Властелин Ужасов и Мрака… Тёмный Владыка…
Поехала крышей, старая. Ничего не понял. Ещё и так пафосно. Не люблю пафос. Всегда начинал чувствовать себя неудобно, слыша его. Я парень довольно простой, в конце концов.
Моё удивление отразилось на лице, на что обратила внимание бабка Света, широко улыбнувшись.
– Родители твои не знают, никто не должен знать… – продолжила скалиться она, выставляя на обозрение гнилые зубы. Ей бы к стоматологу. Зато голос стал почти нормальным. – Если б не я, то и не родился бы ты…
Её глаза окончательно побелели, после чего она, продолжая странно смеяться, положила меня обратно в мою кроватку.
– Агу… – порекомендовал я ей сходить к психологу.
– Спи-спи… – погладила она меня по голове, после чего, не переставая лыбиться, вышла из комнаты, закрыв дверь.
Я продолжил лежать под полной луной, думая над тем, какая же странная у меня бабушка. Причём, только она: все остальные плюс-минус нормальные.
Но, кажется, любит. Вон, жизнь спасла. Я рад этому. В конце концов, умирать – больно. Там, за пределами жизни, прохладно и темно. Ещё и обитатели там какие-то были… не такие. Не помню. Ладно, это я уже придираюсь. Не страшно, но всё равно не хотелось бы туда возвращаться так рано.
Примерно с такими мыслями я и уснул, радуясь, что не сдох.
Глава 2
Не люблю ездить в деревню – в ней скучно, в ней живёт бабка Света, которой постоянно что-то от меня нужно, а ещё меня иногда шугается дед Илья. То есть, он вполне нормальный, но мне постоянно кажется, что он конкретно так опасается своего мелкого, скромного, тихого внука. Родители меня как начали завозить в деревню с двух лет на всё лето, сами уезжая в город, так и завозят – сейчас я уже взрослый, четыре года, как-никак. А ведь началось всё с одной совместной поездки в мои шесть месяцев. Пристрастились.
Продумали всё, называется, блин.
Деревня небольшая, человек, может, максимум на двести пятьдесят, находится в глубинке (это я очень корректный) и, кажется, её даже нет на картах – папа добирается до неё исключительно по памяти через леса и луга по тропинке, которая, судя по всему, застала ещё времена динозавров.
Надеюсь, что нет.
К сожалению, это нисколько не смущает ближайших родственников – от чада можно избавиться, самим пойти сосредоточиться на работе, в конце концов, порадовать одиноких бабушку и дедушку…
Ох, знали бы они подробности того, как бабушка «радуется».
– Витька, ты уже научился читать? – смотря за тем, как я кушаю кашу, спросила бабка Света с широкой улыбкой на лице.
Вот, она всегда так начинает улыбаться, когда смотрит на меня. Причём, судя по её улыбке, это был риторический вопрос. Она там «что-то» знает, точно. Как я отношусь к тому, что она догадывается (или знает), что я и не ребёнок?
Ой, да пофиг. Уже умирал раз – впечатлений хватило. Уже как-то плевать на такие мелочи. Умирать, конечно, не хочется, но неприятно удивить меня сложно. Напугать же уже, кажется, вообще невозможно.
Интересно, сколько бабке Свете лет? Никогда этим не интересовался. Сгорбленная, словно высушенная, морщин столько, что уже и лица за ними не видно. При этом, бабушка на удивление резвая и прыткая.
– Да, – ответил я ей коротко, уже понимая, что она это говорит не просто так.
Непроизвольно вздохнул.
После еды бабка повела меня в свою личную комнату-кладовку (куда она меня до этого не пускала), которую можно было спокойно принять за логово прожжённого оккультиста-демонолога – над пыльной кроватью висят какие-то деревянные игрушки в форме людей, на стенах, полу и даже потолке есть какие-то надписи и круги, отчётливо видна паутина по углам, что намекало на то, что сюда не заходили давненько…
Я с лёгким удивлением осмотрел всё это добро, чувствуя, что здесь как-то прохладнее. Не в плане «страшно», а именно что холодно. Даже небольшое облачко появилось, когда сделал выдох.
Вот тебе и июнь.
– Бабушка, ты будешь жертвовать мою душу демонам в обмен на вечную молодость? – невинно спросил я.
Стало даже немного обидно. Снова. Боль не люблю, да и не хочу опять в то тёмное пространство. Плохо помню, что там происходило. Точнее, вообще почти не помню, но то, что мне там не понравилось, – это да.
Бабка Света, пытавшаяся что-то найти в старых, наверное, даже древних ящиках, застыла, словно я к ней подошёл и дал пинка. Она резко повернула на меня безумный взгляд, её глаза опять побелели.
– Не смей такое говорить, Витька! – гаркнула она злобным, потусторонним тоном, подошла ко мне и схватила меня за ухо. Я устало вздохнул. Больно же. – Ни один демон не достоин и частицы твоей души… Никто не имеет права идти против Дитя Конца, Властелина Ужасов и Мрака… Никто… никто…
Бабка присела и обняла меня, словно я какая-нибудь фарфоровая ваза династии Цин, что чуть не разбилась, и начала гладить по голове, бормоча что-то на латинском. Ох уж эти историки.
Непроизвольно поморщился. Опять запахло приторным пафосом. Знала бы она меня получше, то поняла бы, что я максимум «Диванный» Властелин Ужасов. Или, на крайний случай, Комнатный Властелин.
Успокоившись, старая ведьма (нет, ну я же не совсем дурак отрицать подобное) вновь начала что-то искать в ящиках, пока не нашла какую-то старую, пыльную книгу, на которой красными красками (это же краски?) была нарисована пентаграмма.
Бабушка с трясущимися руками передала мне уж точно не детские раскраски, явно сильно занервничав.
– Ты… ты можешь прочесть то, что в ней написано?
Приподняв бровь, я взял в руки старую книгу, после чего открыл её, увидев какие-то странные закорючки, словно кто-то в пьяном угаре пытался написать открытку-поздравление на Новый год. Уже когда я думал ответить отрицательно, надписи поплыли, собравшись в слова на вполне понятном, современном русском. Даже изображения появились – рисунки людей с какими-то энергетическими центрами, рисунки каких-то чудовищ, какие-то сферы, в каждой из которых были схематически нарисованы люди и… не только они.
– Вот это технологии, – неудачно присвистнул я, из-за чего немного расстроился.
В прошлой жизни я умел хорошо свистеть, а сейчас не получается. Но я не сдаюсь.
– Ты… ты понимаешь? – затряслась она словно в экстазе.
Чувствую, что если захочу пошутить и скажу, что «нет», то она тут же умрёт от разрыва сердца. Меня же не поймут.
– Да, понимаю.
– Да-да-да-да… – захихикала она истерично, после чего аж начала пританцовывать. – Дитя Конца прибыло в этот бренный мир… Наконец-то… наконец-то… наконец-то…
В общем, пришлось подождать минут десять, пока бабка Света успокоится. К тому моменту находится в комнате уже было неприятно – теплее здесь не становилось, а я был в лёгких шортах и футболке. Для маленьких детей переохлаждение безумно опасно, к слову.
Когда мы таки вышли, в коридоре стоял дед и как-то нервно на меня смотрел, увидев в моих руках книжку.
– Это раскраски, деда, – попытался я его успокоить, видя, как нервничает старый.
– Д-да… – перевёл он взгляд на улыбающуюся жену, непроизвольно перекрестившись.
Дед Илья был хорошим, добрым человеком – не пил, не курил, довольно много работал, иногда, когда приступы паранойи у него были меньше и не было поблизости бабки, рассказывал мне всякие истории из жизни, делился легендами деревни, гулял со мной и показывал местные красоты.
От деда же и услышал о Легенде с большой буквы про «Дитя Конца», которое должно уничтожить мир. Деревня это старая, не одна сотня лет, и ходит она здесь, кажется, ещё с момента её основания. К сожалению, на том байка и обрывается – может, раньше история и была больше, с каким-нибудь, так сказать, сюжетом, но сейчас это уже всё забылось и остались лишь домыслы.
На самом деле, нас в деревне не любили – время от времени хожу с бабкой в магазин, так по пути на нас смотрят так, словно на какую-то нечисть. Несколько раз ходил с дедом, и смотрели на него, напротив этого, с жалостью, чего нельзя сказать про меня. Сам пока не гуляю, но уже знаю, что отношение тут ко мне хорошим не будет точно.
Я, в принципе, и не обижаюсь. Сам балдею от тараканов бабушки, а уж что остальные? Вот, именно так репутация старших родственников и переходит на младших. Несправедливость, одним словом.
Вообще, давно заметил, что у нас в этом доме царил полный матриархат – бабка Света командовала дедом так, словно он не её муж, а какой-нибудь слуга. Последний и не спорит с этим, принимая свою участь. Папа, вон, тоже – видел я, как он к ней относится. Мама с бабкой и не общается – кажется, уже запугали.
А мне что? А мне ничего. Того же деда немного жалко, конечно, но менять он явно ничего не собирается, а родители с ней и не пересекаются почти. Да и, судя по всему, старой жить осталось недолго, кхе-кхе.
Получив наказ от бабушки прочитать книгу от и до (и выучить её, естественно), она меня отпустила, пойдя по каким-то своим ведьмовским делам. Собственно, спорить я с ней не стал. Мне действительно было интересно, что же там за такие знания запретные, раз их кто-то закодировал столь… необычным образом.
Под вечер ко мне в комнату, нервно оглядываясь, зашёл дед, присев ко мне на кровать. Я как раз читал книжку, которую точно украли из какого-нибудь тёмного фэнтези. Тут тебе и про души рассказывают, и про то, сколько же чудовищ окружает материальный мир, и ещё куча всего, что я не успел прочитать.
Правда, уже начитавшись тут всякого, могу сделать вывод, что нахожусь в каком-то ужастике. Миру, объективно, если уже не настал звиздец, то настанет скоро. Печально.
– О-она с тобой что-то сделала, Витька? – нервно спросил дед. – Что она тебе дала?
– Тёмное фэнтези со всякими картинками, – честно ответил я, чуть пожав плечами.
Заметил за собой тенденцию, что, кроме того, что потерял страх (и, кажется, не только его), стал менее эмоциональным. Хоть не эмо, слава всем богам.
Или девушкам вроде такие нравятся?..
– Ф-фэнтези? – открыл рот дед, кажется, удивившись тому, откуда я знаю такие слова. Дедушка Илья почти что вырвал у меня из рук книгу, начав листать в ней страницы.
Блин, у меня ж закладки не было…
– Н-но тут же нет слов… – совсем разнервничавшийся дед стал переводить взгляд то на меня, то опять в книгу. – Ты выдумал это, Витька?
– Конечно выдумал, деда, – пожал я плечами, решив успокоить старика.
Дед из-за моего ответа совсем скис, легко поняв, что я нагло вру. Кажется, он тоже догадывается, что я не совсем ребёнок, но, в отличие от бабки, гонит от себя эти мысли. Родители у меня много работают, поэтому закрывают глаза на кучу моих странностей, так что с этим тем более проблем нет.
– Что же это делается… – вернул он мне книгу, схватившись за голову. – Витька, послушай меня, хорошо? – глубоко вздохнув, поднял серьёзный взгляд на меня он, уставившись в глаза. – Ты хороший ребёнок, слышишь меня? Я не знаю, что эта ведьма там тебе наговаривает, но пообещай мне, что ты не будешь делать плохих вещей, хорошо?
– Плохих – это каких? – чисто для проформы уточнил.
Не боись, деда, твой внук венец хорошего человека, доброты и так далее. Оргий не устраивать не обещаю (нет, ну а вдруг повезёт, да и если по согласию…), но замашек маньяка вроде нет.
– Это… ну… – дед конкретно так загрузился. – Не убей, не укради, не делай больно ближнему своему… как бы тебе объяснить попроще…
Старый совсем растерялся. Наверное, тяжело объяснить четырехлетнему мальчику, каково это – быть хорошим. Да и не только четырехлетнему – пускай сначала сам себе объяснит.
– Понятие «доброты» очень субъективно, деда, – серьезно покивал я, делясь мыслями по этому поводу. Вроде как, после смерти я какое-то время размышлял об этом в том чёрном пространстве, – или где я там был? – Что хорошо для одного – не обязательно хорошо для другого. Некоторые заповеди могут нести верные мысли, но лишь с одной точки зрения. В первую очередь они были придуманы для управления обществом, однако я не отрицаю, что благодаря этому мы смогли пережить тяжелый этап становления человече… деда, ты чего?
Дедушка Илья с широко открытыми глазами на меня уставился, из-за чего я понял, что, видимо, сказал что-то не то.
– Это я в книжке прочитал, деда, – сделав невинную морду, показал ему на книгу.
Старый, кажется, сейчас окончательно поседеет. Уставился на книжку так, словно я держу личные мемуары антихриста.
Блин…
Глава 3
Примерно через полгода-год после того, как ознакомился с содержанием книжки, уже в пять лет, стал замечать разные интересные странности. То по небу словно что-то пролетит, то тени как-то странно движутся, то в зеркалах словно какие-то блики и лица мелькают.
Пару раз в буквальном смысле видел на улице, как за редкими прохожими что-то ходит, даже иногда ползёт или летит. Мир стал открываться для меня с, так сказать, новой стороны, и чем больше проходило времени – тем больше я начинал видеть красоты реальности.
От количества вуайеризма я стал ходить ещё более мрачным, так как понял, что, возможно, попал не просто в мир со всякими чудовищами, а чудовищами с поголовно странными фетишами. Как ни странно, но на меня чудища, как и на мою семью, не обращали внимания – у каждого из нас был амулет, сделанный специально бабушкой. Носила такой даже мама.
Свою первую побрякушку я получил в шесть месяцев, когда впервые и наткнулся на местного представителя потустороннего. Почему раньше такого не было – точно не могу сказать. Не ведьма, в конце концов. Может, для ауры было неполезно, кто знает.
Как мне удалось узнать из безымянной книги, мир просто кишит чудовищами, которые появляются из веры людей, из соседних миров, из… да там целый список, если честно. Бесполезно все перечислять. Одной из причин, почему люди как вид всё ещё существуют, является довольно специфическое ограничение.
Чтобы монстр смог взаимодействовать более полно с материальным миром и таки добраться до своей жертвы – нужен страх. Хотя, скорее, даже «ужас». Он является ключом к телу и душе будущей жертвы, и чем больше будет напугана жертва, тем больше будет власти у «ужаса», – так, судя по записям из книги, называются местные страхолюдины. Причина, почему меня тогда чуть не прибили, заключается в силе ужаса – достаточно могущественные твари могут ограничено влиять на мир, но обычно так никто не делает – слишком опасно как для сущности чудовища, так и просто невыгодно.
Из того следует вывод, что бабка Света страшная не просто внешне, но и внутренне. Говорить я ей этого, конечно же, вслух не буду.
Ужасы питаются, как ни странно, ужасом, душами и телами, хотя последним не всегда. И «ужас» тут – важный ингредиент. Как приправа, без которой еда будет совсем невкусной. А может, и как огонь, без которого еда получится сырой. И кто захочет такое есть? Вот и я о том же.
Наши амулеты не сказать, чтобы прямо защищают нас. Скорее, они скрывают наше существование от ужасов и, как мне удалось понять, подавляют наше восприятие, чтобы мы меньше видели и, соответственно, пугались. Я это понял, когда ради эксперимента снял амулет на площадке и начал разглядывать местность, поняв, что ещё отчетливее стал видеть местную потайную флору. Правда, с каждым месяцем я вижу всё больше и больше, из-за чего скоро эта функция амулета полностью потеряет свою эффективность.
Мои родители, впрочем, и без амулета ничего не видят. Даже папа, который, как сын ведьмы, по идее, должен обладать какими-то способностями. Увы, он, насколько я вижу, даже толком не понимает, кем является его мать, считая все замашки ближайшей родственницы обычным маразмом.
Не зря он носит очки. Точно слеповат. К сожалению, не только глазами. Впрочем, в данном случае я даже рад, что он ничего не видит и не понимает. Сомневаюсь, что он хотел бы узнать что-то подобное.
Это мне-то, в общем и целом, по барабану. Ну, подумаешь, мир, судя по всему, на грани уничтожения ужасами? Печально, это да, но и только. Бывает. Если получится ситуацию улучшить – попробую. Не будет шанса – тоже неплохо. Буду действовать по ситуации. Я не всемогущий. Так, почти обычный парень. Больше скажу – вчерашний обладатель соски.
В целом, жизнь у меня была почти нормальной и спокойной – на дворе был тысяча девятьсот девяносто девятый год по наиболее популярному летоисчислению в этом мире, я заканчивал садик, успев, кажется, прославиться в нём как шизик (э-э-э, пожалуй, опущу этот этап в жизни), скоро опять в школу…
Не хочу, но кто ж спрашивать будет. Хотя, может, отличником стану? Хвастаться всем буду, что, значит, Мрак (бабушка явно искала мужа по фамилии) Виктор Владимирович, был отличником в школе. Или мне пофиг?..
А ведь действительно. Как же так? Или не совсем пофиг? Важно ли?
Ещё год прошёл спокойно, пока в шесть лет, когда мне скоро уже нужно было пойти в школу, мы с семьей не получили весть, что моя бабка при смерти. И, конечно же, она хотела видеть меня, своего ненаглядного, любимого внука.
Эх…
* * *
– Выйдите все, кроме Витьки, – скрипучим голосом отдала приказ бабушка, лежа, скажем так, на смертном одре. – Мне есть, что ему сказать перед уходом.
Мы были не в её укромной кладовке молодого и не очень оккультиста-демонолога, а в обычной спальне с большим, красным ковром на стене. Заостряю я на нём внимание потому, что от него распространялась какая-то красная аура и буквально пытались вырваться души, крича о помощи. Раньше я этого не замечал, но в последнее время моё восприятие материальной реальности окончательно наложилось на восприятие потустороннего, из-за чего я стал замечать если не вообще «всё», то почти.
Да, я уже говорил, что отдалённым эхом начал слышать слова и звуки этих сущностей? Ну, теперь сказал.
– Мам, ну ты чего, нельзя же так… – попытался образумить бабку Свету папа, но та что-то сказала на латинском, по комнате прошёл лёгкий ветерок с чёрной аурой, и все болванчиками вышли.
Ох уж эти историки, никогда не перестаю удивляться.
Мы остались в её комнате одни, не считая компании кричащих от боли заточенных кровавых (думаю, просто спецэффекты) духов. Я смотрел на неё сверху вниз из-за её лежачего положения, ожидая чего-то пафосного.
Но развлекательная программа началась иначе.
– Возьми меня за руку, пожалуйста, – уже намного более нежным, семейным голосом именно что попросила меня, а не приказала она.
Я такому изменению удивился, взяв её за руку. Даже если сейчас сожрёт меня, превратившись в волка, – пускай. Не хотелось бы, конечно, но куда я в случае чего убегу? А тут ещё и тоном не безумным, а вполне заботливым попросила.
Законопослушный внук я или кто?
Первые пару секунд ничего не происходило, но потом я неожиданно почувствовал холод. Моей ладони стало холодно, и этот холод стал распространяться по всему телу. Холод не был неприятным, а наоборот освежающим и бодрящим.
Казалось, в голове что-то взорвалось. В груди словно какой-то… честно говоря, затрудняюсь с тем, как это описать. Во мне словно холодный огонь разгорелся. Такое чувство, что к едва горящей спичке добавили бумаги, а потом, когда этот холодный огонь разошёлся, накинули дров, из-за чего пламя лишь сильнее разбушевалось, из горящей спички превратившись в горящий костёр.
На груди я почувствовал, как треснул амулет.
Уже сам, подсознательно поняв (или, скорее, вспомнив что-то из того тёмного пространства), что делать, я с неприличной для себя жадностью потянул из бабушки её силу, кажется, саму её сущность, смотря в её глаза, видя, насколько же она счастлива.
– Души в этой комнате твои, Дитя Конца, – расслабленно улыбнулась она, игнорируя то, что её тут, кажется, заживо пожирают, понимая, что её цель выполнена. – Принеси этому дрянному миру конец, Властелин Ужасов…
Когда я почувствовал, что силы её закончены и пришло время забирать уже её душу в буквальном смысле, то беззаботно остановился, легко переборов в себе жадность.
Это, в конце концов, моя бабушка. Какое, нахрен, поглощение души?.. Да, она человек не самый хороший, но она все равно сейчас отправится куда-то там. Есть люди и похуже неё.
– В-витька, ч-что ты делаешь?!! – угасающим тоном спросила она, явно занервничав. – Д-давай… п-поглоти… п-пожри мою душу…
– Бабушка, ты совсем головой ударилась? – приподнял я бровь. – Где ты видела, чтобы внук душу пожирал?
Разве что в каких-нибудь фильмах ужасов или других историях подобного формата, цель которых состояла в том, чтобы тупо напугать кого-то, – а может и разрушить семью, кто их знает. Либо, что тоже возможно, в каких-нибудь небольших рассказах, в которых основной сюжет строится на «тёмных тварях», цель коих, да простят меня эти чудики, неизвестна даже им самим. Но я-то не тварь какая. Всего лишь дурачок без чувства страха и, кажется, сохранения собственного тельца.
Звучит гордо, я знаю. И знаю, каким умным могу быть. Просто скромничаю.
– Н-но… но… Пророчество о конце света… Ты должен уничтожить мир…
Тю, а это тут причём? Я что, должен закончить какой-то ритуал и поглотить её душу? А если не хочу, то что?
Рука бабки Светы ослабла, сама она побелела и было по её угасающему взгляду видно, что она сейчас вот-вот отправится к праотцам. Мне даже стало немного грустно. Ну так, чуть-чуть. Если честно, моё отношение к смерти, наверное, уже сильно отличалось от привычного человеческого. Умирать не хотелось, однако это не такая уж и беда – ничего, потом опять можно родиться. Если душу не сожрут, конечно же, а я, как хороший человек, у которого появилась такая возможность, не собираюсь этого делать.
Главное, чтобы она не попала в то тёмное пространство, – или туда все души попадают? Но, даже в таком случае, раз уж я, вполне обычный парень, без знаний этих всех фокусов, смог вернуться к жизни, то как не сможет ведьма?
Вот и я думаю, что всё будет нормально, ага.
– Кто сказал, что я буду уничтожать мир? – закатил я глаза, чувствуя приятную, обволакивающую силу где-то в глубине себя. Обратившись к этой силе, я по приколу (ну а как иначе?) сделал взмах не рукой, а средним пальцем, и души, которые, кажется, готовила мне бабушка на её день смерти (необычные у неё праздники) в виде подарка, получили свободу, с громким воем благодарности начав исчезать.
От концентрации освободившихся душ в помещении задул холодный ветер. У меня даже волосы начали развеваться.
Прикольно.
Волшебный ковёр же перестал распространять кровавую ауру, которую я, кажется, исключительно случайно мгновенно сожрал. Или поглотил? Как тут корректнее сказать? Ай, всё равно.
Бабушка, наблюдавшая за всем этим, широко открыла рот и… умерла. Я это не просто почувствовал, но и увидел – её дух на мгновение мелькнул у её тела, мой спокойный, пофигистичный взгляд встретился с её охреневшим и абсолютно отчаянным, после чего она, громко заорав благим матом, исчезла.
– Я же говорил, что не этот ваш «Властелин Ужасов», – сказал я уже в никуда, недовольный количеству матов, которые услышал от родной бабушки уже после её смерти. – Максимум «Диванный». Никакой культуры, тьфу…
Дверь комнаты открылась и забежало все моё семейство, видимо, почувствовав «что-то не то».
– Витя, закрой глаза!!! – гаркнула на меня побледневшая мама Катя, наверное, уже начавшая думать, что у меня из-за смерти бабки, фактически, прямо у меня на глазах, психологическая травма.
Она у меня работает учительницей в школе. Только, не психологом, а учительницей английского, которая, как она сама иногда рассказывала, дружит уже с детским психологом. Гульки устраивают, в общем.
– О боже, храни её душу, – не смог сдержать вздох облегчения дед, за что получил осуждающий взгляд отца.
– В-витенька, с тобой всё хорошо? – закрыла мне рукой глаза мама, начав меня зачем-то обнимать.
Я чуть пожал плечами, чувствуя себя, если честно, просто прекрасно. У меня было ощущение, что я могу сейчас половину дома уничтожить одним взмахом среднего пальца, о чём тут говорить?
– У меня появилась цель, – важным тоном сказал я, чем ввёл в ступор мать и отца. Дед же начал усиленно читать какую-то молитву. Ну да, моя реакция как-то не соответствует ситуации.
– Ц-цель? – нервно засмеялась мама. – С-стать доктором?
– Попробовать не дать человечеству погибнуть, – важно улыбнулся я, смотря в охреневшие глаза мамы Кати. Дед на фоне начал молиться ещё громче. – Но, будем считать, что доктором.
– Святое дерьмо… – похвастался папа знанием английского, сняв очки.
– Вова! – совсем уж отчаянно крикнула мама на мужа, закрыв мне ещё и уши, чтобы я точно запомнил что-то «запретное».
Папа у меня переводчик. Интеллигентная у меня семья, если так подумать.
Стоит ли говорить, что после этого я ещё до школы познакомился с подругой мамы?
