Текст книги "Прибытие (СИ)"

Автор книги: Леха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 6

Так уж получилось, что верхом поехали дед с Сергеем. Они-то деревенские, до ещё детство прошло их в деревни до войны. Тогда многие ребятишки умели верхом скакать. А вот я – нет. Пару раз помниться без седла проехал, когда с дедом на дачу ездили, в которую он дом в родной деревне превратил. Да пару раз сам дед меня в седло к себе брал, когда я совсем ещё пацанёнком был. Я даже помню эти моменты с трудом. В общем, пока Сергей откачивал Митяя после его встречи с Вюртом, я украдкой попробовал взгромоздиться в седло. Один раз даже получилось сесть и даже лицом в ту сторону, в которую надо. Но на этом дело застопорилось. Дед вздохнул и сказал.

– Слезай, не позорься. Время появится, будешь учиться. Не известно, сколько здесь без привычных выхлопных газов жить придётся. Ты, Ромка, боюсь, зачахнешь совсем без ароматов цивилизации. – Он покачал головой и забрал у меня поводья.

– И как я поеду? – спросил я у него мрачно. – Рядом побегу? За стремя держась?

– Это тоже надо уметь, а ты не умеешь. Хорошо ещё, что лошадей не боишься, а то, совсем кранты были бы. В телеге поедешь. – Решил он, и направился к Сергею, чтобы помочь тому отматерить Вюрта.

Ганс, похоже, обиделся, потому что заткнулся и не подавал признаков жизни. Если бы я не знал, что уничтожить эту дрянь чрезвычайно сложно, решил бы, что кто-то из дедов не сдержался. По мне так, невелика потеря. В качестве источника информации у нас теперь есть Митяй, который о мире, в котором мы оказались, знает куда как побольше, чем голова фашиста недобитого, который здесь жил в своём крохотном мирке таких же чокнутых ублюдков. Никакой другой цели, кроме цели отомстить – у них не было. Делами за пределами своего замка они, похоже, не интересовались. Иначе как объяснить его незнание того, что здесь уже пару десятков лет происходит? Это можно объяснить тем, что Вюрт нам наврал с три короба – но, скорее всего, нет. Эти твари действительно ничего не знали про закрывшие доступы в большой мир порталы. Иначе чего бы ему так нецензурно удивляться телеге, в которую забросили котелок?

Собрались мы в путь довольно быстро. Мясо хряка Сергей пропёк просто волшебно, ха-ха, три раза. Соль в запасе у нас имелась. Воду очухавшийся Митяй принёс всё-таки в котелке, из которого на время вытряхнули голову. Наскоро перекусив, мы тронулись в путь.

Я развалился в телеге на сене. Благо костюм был на мне достаточно плотный и я не испытывал неудобства от такой колючей подстилки. Лошадью правил Митяй. Я же, чтобы было чем заняться, рассматривал меч, который мне дед отдал вместе с ножнами.

Простая рукоять, достаточно длинная, чтобы можно было перехватить её двумя руками. Достаточно широкая гарда. Никаких тебе завитушек, драгоценных камней и чего-то в этом духе. Очень простое и эффективное оружие. Я смотрел на лезвие так долго, что внезапно, у меня зарябило в глазах и показалось, что лезвие не такое чистое, как выглядит на первый взгляд. По всей длине клинка сама структура стали образовывала множество завитушек, переплетающихся друг с другом и составляющий один непрерывный узор.

Напряжение в глазах нарастало, и тут в голове словно лопнула с тихим звоном натягиваемая струна. Дзинь. Сразу стало немного легче, но на зеркальное лезвие упала бурая капля.

– Чёрт подери, – пробормотал я, вытаскивая платок из кармана рюкзака.

– Что с тобой? – Митяй оглянулся, чтобы посмотреть, что там у него за спиной за возня началась.

– Кровь из носа пошла, – я свернул платок и засунул в закровившую ноздрю.

Плеснул из фляжки воды на руку и другим платком кое-как вытер меч, по большему счёту растерев кровь по лезвию. Посмотрел на солнце, вроде чистый. После этого сунул меч в ножны. Платки на привале сожгу. Почему-то после знакомства с любящим кровушку Вюртом, оставлять её где бы то ни было не слишком хотелось. А с мечом явно что-то не так. И к задаче научиться им владеть прибавляется задача выяснить, что же именно с ним не так.

– Это не слишком хорошо, – протянул Митяй. – Тебе бы к целителю показаться.

– Обязательно. Вот как только до целителя доберёмся, так сразу и покажусь. – Я лёг, заведя руки за голову. Вообще, как только Митяй узнал, что я поеду на телеге, его отношение ко мне неуловимо изменилось. Стало панибратским что ли. А ещё в его голосе начали появляться, ну, не знаю, покровительственные нотки что ли.

– Зря ты так. О здоровье нужно заботиться смолоду, – наставительно произнёс паренёк, который как бы не моложе меня. – В нашей деревне целительница молодая – Даша. Она в университете в Кёльне училась. Но, уехать отсюда невозможно, вот и начали студентов, которые бесплатно университеты заканчивают по баронствам распределять.

– В каком университете она училась? В Кёльне? – я аж привстал, опираясь на локти.

– Так борон фон Майснер центральный городок своего баронства назвал. Говорил, что так ему легче разлуку с родиной переносить. А его детям всё равно. Не переделывать же. К тому же все привыкли уже. Кёльн так Кёльн, какая разница?

– Да никакой, – я снова лёг на спину и принялся разглядывать облака, которые величественно проплывали над нами. – Кёльн так Кёльн. Целительница-то красивая?

– Да, красавица, – и Митяй расплылся в придурковатой улыбке.

– Тогда точно зайду, – я усмехнулся. – Давненько я к хорошеньким целительницам не заглядывал.

Почему-то никаких истерик я в себе не отмечал. Тот первый порыв, когда я подумал, что деды с ума сошли и людей уже мочат, прошёл бесследно. Я довольно спокойно принял факт нашего попадания. Деды, кстати, тоже. Может быть, это сказывалась почти бессонная ночь, может быть что-то эти идиоты из Аненербе намудрили. На самом деле всё было неважно, почти как название городка, а котором, оказывается, есть Академия, и в ней училась красавица-целительница. Важным было только то, что сам факт нашего попадания нас не особенно волновал. Это была проблема выживания, а жить нам ой как хотелось.

– Так значит, ты слуга господ Охотников? – внезапно заявил Митяй. Я чуть воздухом не подавился. Уставился в его спину и медленно спросил.

– Почему ты так решил?

– Ну как же, ездить верхом все господа умеют, даже, когда бензина хватало они часто верховые прогулки устраивали. – Довольно логично всё разложил по полочкам этот деревенский философ.

– Угу, – протянул я. – Это ты верно заметил. А так да, я личный слуга Александра Белова, считай, что раб.

– Да ладно тебе наговаривать, рабство запрещено, – неуверенно ответил Митяй. – Но так-то да, он тебя гоняет будь здоров, – и он повернул голову в сторону сосредоточенного деда, который что-то говорил в этот момент Сергею.

– Ой, не могу, личный слуга красноармейца Белова, – фон Вюрт заржал и так задергался, что перевернул свой котелок. – Такого анекдота я вообще никогда не слышал.

– Заткнись, – посоветовал я ему, придавая котелку нормальное положение. – Ты чем так усиленно шевелил, что перевернулся, ушами что ли?

– Бровями, – рявкнул Вюрт. – А ты вообще помалкивай, холоп, рабам слово не давали…

– По-моему, без одного глаза тебе будет в самый раз, – угрожающе протянул я, вытаскивая нож из ножен.

– У тебя совсем нет чувства юмора, – заверещал Вюрт. – Убери от моего глаза свой грязный ножичек!

– О чём он говорит? – настороженно спросил Митяй, который до сих пор не привык к виду говорящей головы.

– Говорит, что у относительно небогатого охотника не может быть личного слуги, – очень вольно перевёл я речь Вюрта. – И, вообще, я тебе переводчиком не нанимался. Сам учи немецкий. У вас тут немцев полно, есть, где учителя поискать или учительницу.

– Да я же говорю, старики только по-немецки говорят, да и то, с нами стараются по-нашенски, – ответил Митяй.

– Надо же, так сильно ненавидеть русских, чтобы в итоге остаться жить в Российской империи, на условиях Российского императора и даже от своего языка отказаться, – я проговорил это по-немецки и насмешливо посмотрел на бешено вращающего глазами Вюрта. – Отличный результат, молодцы, – и я показал ему большой палец, убирая кинжал обратно в ножны. – Скажи, Ганс, а оно того стоило?

– Заткнись! – взвизгнула голова. – Закрой свой поганый рот! А эти предатели, которые предали дело великого фюрера ради своей ничтожной жизни, ещё за всё ответят!

К нам подъехал дед. Глядя на меня сверху-вниз спросил.

– Чего это он развизжался?

– Ему не нравится, что потомки тех, кто ушёл вместе с ними совсем обрусели, – ответил я, замечая, как дед морщится и ерзает в седле, пытаясь найти удобную позу. Всё-таки не мальчик уже верхом скакать. – Может, поменяемся? – спросил я, прикидывая, сколько времени смогу проехать на этой зверюге и не выпасть из седла.

– Сиди уже, – дед махнул рукой.

Митяй смотрел на него с опаской и даже замедлил ход, слегка натянув поводья. Похоже, что деда он побаивается гораздо больше, чем того же Вюрта. Когда первое потрясение прошло, он начал относиться к голове с опаской, но суеверного ужаса не испытывал. Всё-таки, когда живешь в окружении магии, к некоторым вещам начинаешь относиться с пониманием.

К деду подъехал неспешно Сергей. Привстав на стременах, потёр поясницу и снова бухнулся в седло. Отчего его конь слегка присел и тоненько заржал.

– Ты чего так плюхаешься, как будто центнер с гаком весишь, а не как полмешка картошки? – деда явно что-то беспокоило, потому что он посмотрел на старого сержанта хмуро и сурово, и тут же принялся осматриваться по сторонам.

– Поясница, окаянная. Думал, скину лет двадцать, да и пройдёт, ан, нет. Оказывается, она и в шестьдесят у меня болела, зараза такая. Кто же на старости лет в седла прыгает? Вот она и напомнил, что не юноши мы с тобой, старлей, ёптить, – ругнулся Сергей. – А вообще, как-то неспокойно. Может, это не поясница болит, а седалище что-то чувствует?

– Очень может быть, – дед ещё раз нервно огляделся по сторонам и вытащил ружьё, которое приспособил к седлу.

Вот только выстрелить он не успел. Дорога как раз вильнула, и мы ехали сквозь лес. По обе стороны от дороги росли деревья, уже начавшие менять окраску на осеннюю. Дорога шла удивительно прямо между этими рядами стройный высоких деревьев. Мы ехали как по аллее, по специально сделанной в ухоженном парке дорожке, предназначенной для прогулок. Красиво было просто нереально. Но эта красота оказалась обманчива, потому что лес за пределами дороги был вполне настоящий, густой и таящий множество опасностей.

Как оказалось, я слишком уж расслабился, и уже не успевал схватить ружьё, когда из-за раскидистой сосны прямо на Серёгу вылетел огромный нетопырь. Или как тут называется огромная летучая мышь? Лошадь Сергею досталась какая-то слишком пугливая, потому что она, увидев это чучело громко заржала, поднялась на задние ноги и забила в воздухе передними. Я так и не понял, кто испугался больше: эта паразитка каурая, или нетопырь, но он шарахнулся в сторону и налетел на огромного жеребца деда. Тот шарахнулся в сторону. Но не стал так уж демонстративно показывать свой испуг, и дед сумел удержаться в седле, в отличие от Сергея, которого его бешенная лошадь всё-таки скинула.

– Ах ты же, ёптить! – заорал он, попытался выпрямиться, но не смог. Похоже, что его заклинило.

Митяй рухнул с телеги на землю и закрыл голову руками. Вюрт орал что-то неразборчивое, возможно, на каком-то диалекте, я получил классическое образование и в немецких матах не особо разбираюсь. Да и некогда мне было вникать в его крики. До ружья из-за своего расслобона дотянуться уже не мог, нож метнуть – не вариант. Нетопырь метался, а я не фига не спецназовец, и метать с разбегу всё колюще-режущее по движущимся целям не умею.

Единственное, что мне оставалось, это схватить меч, и молиться, чтобы лошадка продолжала демонстрировать редкий пофигизм. Похоже, что она тогда рванула только из-за того, что телега перевернулась. Да и поймать лошадей нам удалось, потому что конкретно вот эта остановилась и принялась щипать травку неподалеку, тормознув тем самым остальных.

Нетопырь пёр прямо на меня на бреющем полёте. Я вскочил на ноги, балансируя на телеге и замахнулся. И тут рисунок, который, как оказалось, мне не привиделся, вспыхнул белыми искрящимися бликами по всей длине клинка. Рука сама, без моей воли, остановилась в оптимальной точке замаха, и рванула навстречу оглушающей нас всех своим визгом твари.

Как только кромка лезвия соприкоснулась с шеей нетопыря, раздалось шипение, и его тряхнуло от прямого попадания миниатюрной молнии, сорвавшейся с лезвия. Визг стих, запахло палёной шерстью, и голова твари покатилась по земле, в то время как тело рухнуло в телегу, едва не сбив меня с ног.

Голова прокатилась по земле и остановилась прямо напротив Митяя, который приоткрыл глаза и заорал, вскакивая. Я же посмотрел на меч, потом на лежащее у моих ног тело, а затем перевёл взгляд на притихшего Вюрта.

– Почему крови нет? – в ушах всё ещё звенело: вопли Митяя, стенания Сергея и отборные маты деда – доносились, как сквозь вату.

– Прижгло, – спокойно ответил Вюрт. – Ты же магию молний применил. Да ещё умудрился через проводниковые руны меча провести прямиком к жертве.

– Почему я не чувствую в себе никаких молний?

– Ещё почувствуешь, не переживай, – в голосе головы начали появляться привычные саркастичные нотки.

– Это, случайно, не один из ваших? – уточнят, кого именно я имел в виду, не требовалось. Вюрт надулся, и пробурчал.

– С чего ты взял, что эта нечисть кто-то из учеников Великого магистра Штрауса?

– Спасибо, что напомнил, потому что я уже начал забывать, как там вашего страуса зовут, – я хохотнул. Меня слегка потряхивало, руки дрожали, а противный звон в ушах всё никак не проходил. – А с чего взял, да всё с того же. Вы как магнитом к деду Сергею тянетесь. Признавайся, пупсик, в чём секрет успеха нашего бравого сержанта? Синих труселей уже не видно, драгоценную бутыль он разбил об башку озверевшего хряка. Неужели всё дело в шинели? В старенькой шинели, в которой он вас мочил когда-то не покладая рук? Ты не обижайся, но такая страсть на манию смахивает.

– Да пошёл ты, – Вюрт закрыл глаза, притворившись, что спит.

– Я-то пойду, но не туда, куда ты меня послал. Говорят, у вас подобные посылы не слишком поощрялись. Неужели врут? – я приложил руки к груди. В правой всё ещё был зажат меч, так что, наверное, выглядело это эпично. – Я так и думал, что с вами не всё так просто, шалунишки, – и я, погрозив голове пальцем, спрыгнул с телеги.

Вюрт распахнул глаза, и снова разразился площадной бранью, или же перешёл на какой-то прусский диалект, а всё ещё не разбирался в немецких ругательствах. Я же подошёл к стоящей на обрубке шеи голове, схватил её за длинное ухо и зашвырнул в телегу. Потом разберёмся. Может быть у неё какие-нибудь особо ценные клыки в наличие имеются. После чего подошёл к деду, которому удалось в это время усмирить коня, который всё никак не мог устоять на месте.

– Тебе помочь спешиться? – тихо спросил я.

– Сам слезу, – дед улыбнулся. – Молодец, весь в меня. Иди, Рома, Серёге помоги. Похоже, что отъездился он верхом, старый пень, – дед покачал головой. – Говорил ему, возьми более спокойного коня, да куда там. Дурь из башки от возраста никуда не девается, что бы о нас стариках кто не говорил.

– Наверное, надо привал организовать, раз такое дело, – я оглянулся и увидел, что дед весьма осторожно слез с коня, явно оберегая спину, чтобы не стоять в позе зю, как сейчас Сергей.

– Да, пойду нашего недобровольного помощника из кустов выгоню. А то загадит там все, итак дышать нечем, – дед скривился и направился к кустам, куда сиганул Митяй. – Заодно пусть докладывает, что это за тварь такая.

Я проследил за ним взглядом и пошёл выпрямлять Сергея, чтобы чуть позже загрузить его на телегу. Похоже, что помощь красавицы-целительнице не только мне понадобится, и желательно в ближайшее время.

Глава 7

Я загрузил Сергея в телегу и покосился на его средство передвижения. Не представляю, каким образом поеду на этой неадекватной лошади, которая чуть ли не в обморок каждый раз падает, как институтка при виде пьяного сантехника. Хотя, нет. Учитывая большое количество немцев, с которыми нам предстоит столкнуться, это звучит слишком пошло.

– Митяй, – окликнул я парня, который собирал хворост, чтобы развести костёр.

Как оказалось, по берегу мы прошлялись довольно много времени. А потом бой с хряком, сбор трофеев, похороны. На всё это ушло гораздо больше времени, чем я предполагал. Так что привал решили сделать полноценной ночёвкой. За придорожными кустами нашлась небольшая полянка в окружении высоких деревьев. Вот на ней и решили остановиться. Тем более, что погашенное кострище и тропа с дороги, по которой прекрасно проехала телега со стонущим Сергеем на борту, явно указывали на то, что этой поляной часто пользовались именно для привалов и ночёвок.

– Митяй! – где его черти носят?

– Здесь я, – из-за дерева вышел хмурый парень с охапкой дров.

Я уже успел расседлать коней, пользуясь подсказками деда, и даже кое-как их стреножил, когда наконец-то появился наш проводник.

– Ты где лазишь? То вопишь, когда башку этого Бэтмена недоделанного видишь, то теперь по почти темному лесу шастаешь в одиночку.

– Сколько раз тебе говорить, что меня зовут Ганс фон Вюрт, когда ты уже запомнишь? – я посмотрел на заворчавшего Вюрта.

– Это ты думаешь, я Бэтменом тебя что ли назвал? – покрутив пальцем у виска, повернулся к Митяю. – В этой тварюшке есть что-то ценное? – и я указал на тело нетопыря, которое стащил с телеги.

– Только крылья, – Митяй посмотрел на жуткую голову твари и содрогнулся. – Они кровью питаются. Могут человека досуха выпить за раз, – тихо проговорил он.

– Ты поэтому так заверещал? – я поднял голову и посмотрел на приоткрытую пасть. Точно, клыки слегка просвечивают, словно внутри полые. Ничего слишком ужасного. Чем-то на Хищника морда похожа. Кстати, а Хищник – это тоже Охотник, но, как говорится, есть нюанс.

– Да я не видел, как ты эту тварь уделал. Думал, что ко мне подбирается, вот и заорал, – признался Митяй. – Но голову и тушу лучше сжечь. Нехорошее тут место. Много энергии разной. Может и восстать ночью.

– Вот только этого нам и не хватало, – ко мне подошёл дед. – Сам крылья отделишь от туши, или помочь?

– Отдыхай уже. Вон к деду Сергею садись, да сало копчёное поешь, а с крыльями я разберусь, – я отмахнулся от деда. Он-то всё меня за дитя малое неразумное держит. Как же, устало дитятко, кошмар какой.

– А насчёт сжечь – это как раз к Серёге. Но для этого спину ему надо как-то подправить. И он тогда поддаст огонька. Кирпич бы погреть. Где его только возьмёшь?

– Может, камень какой подойдёт, а, ваша милость? – Митяй заискивающе посмотрел на него. Вот видит же, паразит, что дед со мной не как со слугой разговаривает, да и я с ним. Нет, всё равно ко мне панибратски-снисходительно, а его, вон, «милостью» называет. Подхалим хренов. – Камни здесь есть. Там в лесу крепость когда-то стояла. Правда, никто не знает, занесло её к нам во время прорывов, или её кто-то построил… – Митяй задумался, а потом мотнул головой. – Нет, не припомню. Но там безопасно, не сомневайтесь. И камни хорошие есть. Может быть, даже кирпич найдётся, если хорошо поискать.

– Я с тебя дурею, – я одним движение отсек крыло так, чтобы не задеть каких-нибудь сосудов. Пачкаться в крови не хотелось. – На нас практически летучая мышь – вампир набросилась, и я, кажется, даже знаю, откуда именно она появилась. А ты утверждаешь, что там безопасно? Митя, ты вообще с головой дружишь?

– Рома, охолонись. Я понимаю, нервы. И у нас с Серёгой тоже нервы, но мы-то на людей не кидаемся. – Оборвал меня дед. Роман прав, Митяй, эта тварь, скорее всего, из развалин прилетела.

– Не, не из развалин. Говорю же, там безопасно, – Митяй махнул рукой. – Нетопырь из пещер, что у реки прилетел. Далековато забрался. Что-то его вспугнуло.

– Вон, дружки Вюрта вспугнули, кто же ещё? – я отрезал второе крыло и бросил его на землю к первому. – Кстати, вот ты, Ганс, утверждаешь, что эти милые тварюшки не ваши дальние родственники. А кровь-то вы одинаково хлещите.

– О, заткнись, – вяло огрызнулась голова. – Твой дед прав, как это не прискорбно. Ты слишком близко к сердцу принял ваше перемещение в этот мир. Не стоит. Всё равно назад нет пути. Уж что мы только не делали, – Вюрт горестно вздохнул. – Этот мир, как решето, в него ведёт множество путей. Все эти прорывы – это такие вот пути из иных миров. Но отсюда пробить хоть маломальский портал практически невозможно. Только для переноса чего-нибудь сюда.

– Сдаётся мне, что не весь мир таков, как ты его описываешь, – дед направился к телеге. – Иначе Охотникам не отдали бы этой территории. Да ваших отступников сюда не пнули бы. Нет, это только здесь такая вот аномальная зона.

– Может быть, я не знаю. Мы дальше территории, закреплённой за кланом Охотников, не заходили. И наш замок как раз на границе этой территории стоит. Прямо на морском утесе. – Огрызнулся Вюрт.

– А почему вам ничего морем не привозят? – спросил Сергей и тут же застонал, неудобно повернувшись.

– По морю ещё опасней, чем по воздуху. – Ответил Митяй. – Там много всякой дичи живёт. Тех же кракенов куча. Так камень нужен? Если да, то сейчас надо идти. А то стемнеет скоро.

Я покосился на деда, затем на скрюченного Сергея. Покачал головой, взял ружье. Подумав, приделал к поясу меч.

– Пошли. – Я посмотрел на Митяя.

– Я пока костёр разожгу, – дед похлопал себя по карманам. – Зажигалка где-то должна быть.

– Не суетись, Саня, – проскрипел Сергей. – Помоги мне слезть, я с огоньком подсоблю. А вот не разбилась бы бутыль, сейчас компрессик бы положили, и уже через часок как новенький бы был. Ух, вражина, – и он показал кулак своей лошади, которая, увидев угрозу, принялась глаза закатывать.

– Что за неадекватное животное, – хмыкнул я, направляясь следом за Митяем, который уже исчез за кустами.

– Да, Алмаз пугливый. Зато быстрый. Все призы на скачках Гиблых земель брал. – Парень произнёс это с такой гордостью, словно Алмаз был его конём и лично под его руководством выигрывал призы на скачках.

– У вас тут и скачки имеются, мама дорогая. Цивилизация, чего уж там. – Мы вышли на небольшую площадку, на которой угадывалось древнее разрушенное строение. – Какое жуткое место.

Я невольно поёжился. Не люблю такие вот заброшенные, разрушенные места. От них всегда несёт безнадегой. Пройдясь по остаткам фундамента, остановился возле обломков кладки. Нет, это не просто камень, это именно что кирпич. Старый, правда, но кирпич. Не такая уж и древняя эта крепость.

Становилось темнее, и лес вокруг наполнялся странными звуками. Я покрепче перехватил ружьё.

– Бери быстрее камень и пойдём отсюда, – коротко приказал я. Митяй послушался, похоже, несмотря на уверения, что здесь полностью безопасно, сам он этой абсолютной безопасности не ощущал.

Митяй схватил камень поувесистей, и посмотрел на меня.

– Такой подойдёт? – спросил он, стараясь говорить не слишком громко.

– Ты дебил? – я с трудом удержался, чтобы не провести ладонью по лицу. – Ты как себе представляешь эту глыбу, нагретую на огне на спине нашего заслуженного пенсионера?

– А мы что на спину ему камень будем укладывать? – он спросил это с таким удивлением, что стало понятно, про такой вот оригинальный и, надо сказать, старый способ лечения радикулита, он никогда не слышал. Хорошо, когда под боком красавица-целительница практикует. А если нет? Вот и приходится выкручиваться.

– Нет, танцевать на нём заставим. Ищи нормальный кирпич стандартного размера и пойдём отсюда. Пока какая-нибудь чупакабра не выскочила и яйца нам не обгрызла, – я в который раз огляделся по сторонам. То ли моё богатое воображение играло со мной злые шутки, то ли действительно среди деревьев мелькали блестящие точки чьих-то светящихся в темноте глаз.

– Здесь не водятся чупакабры, – очень спокойно ответил Митяй. Я даже внимательно на него посмотрел, не издевается ли. Нет, всё нормально, говорил парень абсолютно серьезно, так что, скорее всего, у меня есть все шансы встретиться с этой штукой.

– А где они водятся? – я улыбнулся, точнее, оскалился.

– На юге, почти возле Вольфсангеля. Они, кстати, с теми колдунами, что в замке обосновались, не ладят. Так что, может их и выбили уже всех, я не знаю. – Продолжал рассуждать Митяй, не прерывая поиски камня. – Вот, такой подойдёт? – я мельком взглянул на вполне стандартный кирпич и кивнул.

– Да, подойдёт, а теперь, пошли отсюда.

До лагеря мы добрались раза в два быстрее, чем шли сюда, хотя расстояние было очень невелико. Митяй протянул кирпич деду, который тут же сунул его на уже остывающие углы сбоку от огня.

– Сейчас, немного погреется, и мы тебя полечим, потерпи немного, – сказал он, повернувшись к Сергею.

– Да потерплю, куда деваться, уже и так терплю не переставая. – Ответил Сергей, со стоном переворачиваясь на живот. Лежал он ту же возле костра, на вполне удобной лежанке из спального мешка.

Мешков, к слову, у нас было только два. Так что, кто-то будет в телеге спать, а кто-то на часах сидеть, да огонь в костре поддерживать. Надо только с очерёдностью определиться.

Взяв кусов свинины, сыпанув на неё соли, я подошёл к туше нетопыря. Потом посмотрел на насупленную голову Вюрта. Опять ему, похоже, пасть заткнули, из-за слишком длинного языка. И снова посмотрел на топыря.

– И всё же, несмотря на твои утверждения обратного, вы родичи. Оба кровососы добрые. – Заметил я, доставая нож.

– Я не буду обращать внимание на твои кривые попытки меня задеть, – гордо произнёс Вюрт.

– Кровь будешь? Только я, пожалуй, её у этой твари сцежу. Ты как, не откажешься? За каннибализм не воспримешь? – заботливо спросил я, вытаскивая кружку.

– Чью ты мне кровь предлагаешь? – Голова взвизгнула. А её глаза начали наливаться красным светом. – Ты вообще в своём уме? То кровь утки в меня пихают, то сейчас вот это…

– Не будешь, значит? Ну, как знаешь. Мне проще, возни меньше, – и я принялся убирать нож обратно в ножны.

– Эй-эй, а что я есть буду? – заволновалась голова.

– Мне плевать. Я тебе предложил еду, ты отказался. Уговаривать я тебя точно не буду. – Весомо произнёс я.

– С вами попутешествуешь, научишься жрать всякую гадость, – пробурчал Вюрт. – Ладно уж, давай нетопыринную кровь. Хотя мог бы их того увальня нацедить. С него не убудет.

– Я даже не знаю, как реагировать на твою наглость, – я смотрел на голову в восхищении. – Вот что значит незамутненная уверенность в собственном превосходстве. – Сделав небольшой надрез, сцедил немного крови, а тушу и башку нетопыря перенёс поближе к костру, чтобы Сергею было сжигать всё это добро к чёртовой матери.

– Митяй, вытаскивай кирпич, пора уже Серёгу полечить, – я только хмыкнул, видя, как быстро дед вживается в роль командира. Он, кажется, ещё помолодел. Как же ему это не хватало, я посмотрю.

– Ага, а как класть-то, он же горячий, что прямо от так кидать? – я резко развернулся, чтобы остановить не в меру ретивого парня, а дед привстал со своего места, но мы опоздали.

Митяй схватил кирпич, обмотав руку тряпкой, и тут же положил его на поясницу Сергею, которому дед уже шинель помог снять, готовя к процедурам.

– А-а-а-а, – Сергей вскочил на ноги и резвостью, которой я, если честно позавидовал. – Ты что, паскудник, делаешь? Покалечить меня вздумал, фашист недорезанный!

– О, Митяя в ваши записали, – хохотнул я, подходя с кружкой к Вюрту. – Как думаешь, возьмёт его ваш страус в послушники. После такого изуверства просто обязан взять.

– Надо же, помогает, – задумчиво проговорил Вюрт, глядя на бегающего вокруг костра с палкой в руках Сергея. – А я думал, зачем вам кирпич. Бить этого старика им хотели что ли. Но, всё оказалось куда как любопытнее. Что ты сказал? – он посмотрел на меня и открыл рот, когда я наклонил кружку, чтобы заправить его темной кровью. И лишь когда кружка опустела наполовину, до него дошло, о чём я говорил, потому что мне повторяться не хотелось. – Тьфу!

Я вовремя отпрыгнул в сторону, иначе остатки крови точно в меня бы прилетели.

– Что творишь, козёл? – рявкнул я, полоща кружку водой из фляжки.

– Во-первых, Великий магистр Штраус, а не страус! – яростно заорал Вюрт. – Во-вторых, сама мысль о том, чтобы взять послушником эту деревенщину отдаёт кощунством!

– И это я нервный. Вот, дед, смотри, на этот обрубок. Вот кто чересчур нежный и ранимый. – Я подошёл к костру и протянул к огню руки. В свете пламени казалось, что кожа просвечивает и вместе с венами и ниточками артерий по пальцам идут ещё какие-то сосуды, белые, извилистые и пока спавшиеся, не заполненные тем, чем они должны быть заполнены.

– Вы стоите друг друга в нервном тике, – ответил дед, потягиваясь, чтобы кровь разогнать по затёкшим мышцам. – Серёга, хватит парнишку кошмарить. Иди лучше сожги эту дрянь.

– Он меня чуть не покалечил, коновал хренов, ёптить, – Сергей остановился возле деда и потёр поясницу.

– Покажи, задери рубаху, – велел дед, и принялся рассматривать след от горячего кирпича на коже. – Да ничего страшного нет. Так покраснело немного. И вообще, ты же огнём пуляешься. По идее не должен так сильно на горячие вещи реагировать.

– Мало ли что и кому я должен, – Сергей смотрел на костёр. – Не знаю, Саня, по-хорошему, прав ты. А так, не знаю. Я почему-то сейчас любое тепло вдвое сильнее чувствую. – Он повернулся к Митяю. – Иди сюда, не боись, бить не буду. Только на будущее запомни, кирпич сразу на человека не кладут. Его сначала завернуть во что-нибудь поплотнее надобно, а потом уже болезных лечить.

– Но, согласись, помогло просто на раз, – я хмыкнул. – И не надо к красавице-целительнице спешить.

– Спешить-то как раз надо. – Прервал меня дед. – Спать ложись. Завтра надо будет поднапрячься, чтобы большую часть пути проехать. Митяй, нам долго ещё по лесам колесить? – спросил дед у насупившегося парня.

– Не очень. – Ответил он. – Если завтра ничего не задержит в пути, и выедем пораньше, то к вечеру вполне можем до деревни добраться. А там у нас и постоялый двор есть. Можно в нём остановиться. Трофеи, опять же куда-то определить. Ну а потом уже к замку выдвигаться.

– Иди спать. – Наконец решил дед и повернулся ко мне. – И ты тоже ложись. Глядишь, завтра в нормальных постелях ночевать будем.

– Караул как будем распределять? – спросил я его, убирая руки от пламени.

– Никак. Мы с Серёгой по очереди покараулим. – Ответил дед. – В старости есть свои недостатки, которые вполне можно за достоинства принять, например, бессонница. Так что мы подежурим, и времени выспаться хватит. А вы ложитесь. Завтра рано подниму. Да и, сдаётся мне, что Сергей не сможет в седло залезть, или много проехать верхом. Так что тебе, Рома, придётся на ходу учиться. Ничего, ты парень здоровый, справишься.