Текст книги "Дьявольский коридор (СИ)"

Автор книги: Леди Катрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

====== Глава 37. ======

Когда Сэм отправился к Майклу, Чарли остался один на один с ребенком. В голове сразу образовался ворох непонятных мыслей и полная растерянность. Проведя Оливера на кухню, Чарли принялся искать в холодильнике что-нибудь съедобное.

– А папа скоро вернется? – спросил мальчик, сложив руки на столе.

– Думаю, да.

– Спасибо, что увели нас оттуда, – произнес Оливер.

Чарли замер с открытой дверкой холодильника.

– Испугался? – аккуратно спросил альфа.

– Папе там было плохо, – признался Оливер. – И у того дяди …

– У которого?

– Того, кто допрашивал папу. Почему ему было так больно? – нахмурившись, спросил Оливер. Чарли видел, что мальчик не понимает причин, но очень хочет разобраться во всем.

Хейл задумался. Его самого потрясла новость о том, что он каким-то непостижимым образом является парой Шейна, поэтому здравого ответа дать не мог.

– Так бывает, Оливер, когда долго скрываешь правду, – ответил Чарли.

– Я не буду никогда ничего скрывать.

– Молодец. Кушать будем?

– Ага, – удовлетворенно кивнул омега.

В дверь неожиданно позвонили. Чарли не ждал гостей, поэтому слегка удивился, но пошел открывать. Стивен с коробкой пиццы и пакетом из «Макдональдса» без всякого разрешения прошел вперед.

– Я принес вам вкусный обед. Где Оливер?

– На кухне, – бросил Чарли, смотря на второго гостя. Шейн стоял возле порога, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. После всего того, что Чарли узнал о нем, было странно и как-то даже неловко находиться рядом с ним.

– Впустишь? – серьезно спросил Шейн.

Чарли отступил на шаг, давая Грэгори пройти в квартиру.

– Можем поговорить? – сдержанно спросил Шейн. Он выглядел очень странно и напряженно.

– Идем, – Чарли, решив, что Оливер сейчас в безопасности со Стивеном, провел второго сослуживца в зал.

Шейн прошел за ним и остановился в дверях.

Чарли понимал, что нужно обо всем поговорить, только не знал, с чего начать. Впервые в жизни ему было неловко.

– Почему не сказал раньше? – замявшись, спросил Хейл.

– Это что-то бы изменило? – устало произнес Шейн. – Ты бы не бросился ко мне в объятия, если бы узнал.

Сама эта мысль вызывала смех. Как это возможно?

– Я – альфа, Шейн. Ты это понимаешь?

Чарли никак не мог уложить в голове новость о том, что является парой бывшему лучшему другу.

– Думаешь, я этого хотел? – Грэгори поднял покрасневшие, воспаленные глаза и сел в кресло. – Твой дед вколол мне какую-то новую разработанную хрень. Я не хотел этого. Я ненавидел тебя, – смотря в окно, произнес Шейн. – А потом все так резко изменилось. Сэм был свидетелем, можешь у него спросить.

– Разве антидота нет? – спросил Чарли.

– Нет, – мотнул Шейн головой. – Я обречен … любить тебя.

Его голос совсем под конец затих. Казалось, что он уже давно смирился со своей участью.

– Я справлялся с этим, но безумно хотел всегда или убить тебя, или трахнуть, – хохотнул Шейн.

Чарли молчал, не перебивая его. Жестокость деда даже после его смерти ужасала.

– Но убить тебя я не мог. Ни одно живое существо не способно убить свою пару, – продолжил Грэгори. – И второй вариант, как понимаешь, тоже был нереален. Приходилось довольствоваться только тем, чтобы находиться рядом. Я не знал, что мне делать, когда все это произошло. Твой отец узнал о том, что ты, не подозревая, стал моей парой, поэтому он помог мне. Он разрешил мне войти в группу и быть поблизости. После того взрыва в лаборатории ты был как в коме, тебя перестало что-либо волновать. Я пытался тебя расшевелить…

– Постоянно доставая меня, – только сейчас все кусочки мозаики складывались в одну картину. Все эти стычки во время обучения и на первых заданиях, оказывается, были умышлены.

– У меня не было варианта. Не цветы же тебе дарить? – грустно улыбнулся Шейн. – Ты воспринимал меня только как раздражающий объект. Но мне и этого было достаточно, потому что твое равнодушие было больнее всего. Как-то так.

Чарли по-прежнему не знал, что сказать.

Весь рассказ Шейна звучал так дико и неправильно, неестественно, что вызывал только отвращение. Как можно влюбиться в альфу? Как может такая связь вообще существовать?

– Слушай, я не требую от тебя взаимности. Понимаю, что много тебе зла принес, но… позволь мне просто видеть тебя. Просто позволь мне быть рядом.

Чарли не мог проанализировать ситуацию, она не поддавалась логике и здравому смыслу. Он – альфа! Альфа, черт возьми! О чем тут говорить?

– Сложно это принять? – сдавленно произнес Шейн, сцепив пальцы в замок. – Я понимаю. Но проблема в том, что … я умру, если ты выкинешь меня из группы, если отошлешь от себя. Это не просто слова, Чарли. Это какие-то физические процессы в организме. Черт, да я чуть не сдох, когда ты разделил нашу группу на задании в Бейруте…

Чарли заметил ломкую, вымученную улыбку.

– Ребята знают? – спросил Хейл.

Шейн кивнул.

– Почему мне не сказали?

– Ты тогда ненавидел меня, – напомнил Шейн.

Чарли поморщился, представив, что могло случиться, если бы Грэгори рассказал правду с самого начала. Он не сомневался, что начал бы издеваться над альфой, воспользовавшись своей властью над парнем.

– Что за «Дьявольский коридор», о котором говорил Сэм? – сменил Чарли тему. – Есть возможность избавиться от Адама?

– Да.

– И что это?

Шейн некоторое время молчал, не решаясь говорить, словно ответ был слишком тяжел для него.

– Это ты, Чарли.

– О чем ты?

– «Дьявольский коридор» – это проект твоего деда по созданию универсального суперсолдата, в котором участвовали ты и Адам еще детьми. В его коттедже. Помнишь?

Слова, как удар по голове. Неожиданный. Оглушительный.

– У Адама только одно уязвимое место – это ты. Потому что именно ты сделал его таким, – безжалостно произнес Шейн.

Чарли прикрыл на мгновение глаза, чтобы справиться с охватившими его эмоциями. В голове эхом стали звучать крики. Крики мальчика, чье тело и душу он разрывал на части. Перед глазами снова замаячили две двери, а рядом он, мальчишка с большими глазами, в которых застыла боль. Он смотрит и доверяет, сжимая ладонь своего сокамерника.

«Только один выживет».

– Джонатан вытравливал в вас все человеческое, – продолжил Шейн. – Кроме специальной программы, которую он вкладывал вам в голову, полковник заставлял вас делать вещи, от которых вы теряли самих себя.

– Замолчи, – хрипло попросил Чарли и отступил на шаг. Голова жутко разболелась. Он не хотел об этом вспоминать. – Вы ничего не знаете.

– Потому что ты ничего никогда не говорил. Даже своим родителям. Ты не говорил о том, что Джонатан заставлял тебя делать, не говорил о том, через какие издевательства вы с Адамом прошли, чтобы выжить, – продолжил говорить Шейн, поднимая из глубин сознания целый ворох воспоминаний, который хотелось забыть навсегда.

Чарли мотнул головой, отказываясь признавать слова альфы.

… – Мы сбежим, Адам, слышишь? Держись! – умоляющим шепотом тряс он за плечо слабеющего, умирающего мальчика. Кровь была всюду, от нее уже не воротило, как в первый месяц, она стала привычной, живой, притягательной.

– Чарли, уходи сам, – тихий, едва слышный голос.

– У меня есть план. Мы сможем выбраться вдвоем. Давай, поднимайся, – заставляя мальчика встать, Чарли закинул безвольную руку к себе на плечо и потащил альфу к выходу. Сделать выбор уже легко. Страх просто исчезал, тело больше не реагировало на боль и сомнения.

Толкнув тяжелую дверь, Чарли на мгновение зажмурился от яркого света. Облегчение от того, что они выбрались из коридора, меняется на ужас – выбрана не та дверь. В трех шагах находится стол и нож.

Джонатан стоял в стороне и наблюдал. Чарли прожигал его ненавистным взглядом, но ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось разорвать деда зубами. Адам задрожал всем телом, понимая, что сейчас будет.

– Выживет только один, – напомнил Джонатан.

– Сделай это быстро, чтобы она не видела, – умоляюще попросил Адам, опираясь на плечо Чарли.

Ощущение ловушки не уходило, и от этой беспомощности хотелось реветь.

– Ты знаешь, что делать, – поторопил Джонатан.

Чарли, стиснув зубы, потащил Адама к столу. Мальчик едва передвигал ногами, его мелко трясло от ожидания предстоящих мучений. Чарли прислонил Адама к столу и взял нож, которым должен был продолжить добивать альфу.

– Пожалуйста, сделай это… быстро, – попросил Адам еще раз.

Чарли тяжело дышал от давящей ситуации и снова бросил взгляд на деда.

– Я не буду играть по твоим правилам, – со злостью бросил он и залез на стол, всучив нож в ладонь ошарашенного Адама.

– Что?

– Давай, – уверенно произнес Чарли.

– Я не…

– Давай!

Острие ножа через несколько секунд резко входит в бок…

– Джонатан считал, что основная слабость человека – это сомнение и страх. Он учил вас избавляться от страха и сомнений, заставляя выбирать между болью и наслаждением. Одна дверь давала вам спокойствие и отдых, другая вела к страданиям. Я даже не представляю, Чарли, насколько это было страшно и сложно находиться в этом вечном напряжении, – с сочувствием произнес Шейн. – Мы видели только сухие факты и данные проекта, но нам никогда не понять того, через что вы с Адамом прошли.

– Прекрати!

– Если бы вы не были особенными, вы бы не смогли пережить это…

– Да ты хоть знаешь, что я сделал?! – сорвался Чарли. – Ты знаешь, почему я – слабое место Адама?

– Потому что ты единственное, чего он боится, – тихо произнес Шейн.

– Потому что я предал его! В тот самый последний момент, когда мы должны были сбежать, когда мы были в шаге от того, чтобы стать свободными, я всадил нож ему в спину! – взвился Чарли, оглушенный событиями детства, которые так тщательно хранил за семью замками. – Адам доверял мне, он доверил мне не только свою жизнь, но и жизнь своей пары. Это не Джонатан сделал из него монстра, а я.

Чарли хотелось убить сейчас Шейна за то, что он напомнил, но ноги подкашивались.

– Ты был ребенком, Чарли. Сильным, не по годам развитым, но все равно ребенком, – утешая, начал Грэгори. – Ты просто испугался…

– Нет, – сдерживая тошноту, бросил Хейл. – Это было безразличие. Именно то чувство, которое Джонатан хотел видеть в нас. Равнодушие и неспособность к состраданию. Отсутствие эмоций, – пояснил Чарли тихо. – Если бы отец меня не вытащил... Я и был уже почти таким же, как Адам, пока не встретил Сэма.

– Поэтому не пытайся сражаться с Адамом.

– Вы все знали? – Чарли напрягся, заставляя волнения прошлого улечься в голове и дать возможность здравому рассудку выйти на первое место.

– Да. После смерти полковника все его документы перешли к Тому, – пояснил Шейн. – Никто тебя не винит и не осуждает за этот нечеловеческий эксперимент.

Чарли не мог связно думать. В голове долбились мысли о том, что о его самых постыдных поступках теперь знают все.

– Мы найдем способ обезопасить вас с Сэмом, без твоего участия, – Шейн в мгновение оказался непозволительно близко.

Слабое прикосновение пальцев Шейна к ладони обожгло и резко выдернуло из подступающей паники. Они оба напряглись, посмотрев друг другу в лицо. Несмотря на боль, Чарли не отталкивал альфу.

– Я не допущу, чтобы Сэм и твой сын пострадали. Теперь ты можешь быть уверенным в этом, ведь я не могу сделать ничего из того, что могло бы причинить тебе вред.

Чарли ловил его жадный взгляд на своих губах, и чертовски сильно хотелось ударить Шейна. Хейл слышал бешеное сердцебиение альфы и с трудом мог представить, что причиной этого состояния является он сам.

– Один раз, – шепотом попросил Шейн. – Всего один раз.

Чарли подумал о шести годах, которые Грэгори провел подле него, защищая и сдерживая от необдуманных поступков, подумал о том, как сильно ему самому хотелось прикоснуться к Сэму, когда их разделило это проклятье. Чарли понимал, что Шейн специально именно сейчас открывается перед ним, обнажая свое проклятие. И цель его была кристально ясна – Шейн хотел отвлечь его от мыслей о коттедже деда и его злосчастном проекте. У него получалось. Хотя сердце никак не откликалось на признание альфы, Чарли стало жаль Шейна. С возвращением Сэма эмоции возвращались, а вместе с ними и жалость, сострадание.

– Я больше не побеспокою тебя, – завороженным тоном продолжил Шейн, склонившись ниже.

Чарли не шевелился, зацепившись за состояние альфы, как за спасительную соломинку от мыслей об Адаме.

Шейн был привлекателен внешне, вне всяких сомнений. Но воспринимать его как омегу не получалось ни при каком желании. Грэгори это не останавливало, его губы легко коснулись губ Чарли. Жалость была единственным чувством, которое возникало в ответ на этот целомудренный поцелуй. Шейн, осмелев, мягко прихватил нижнюю губу и скользнул языком глубже. Странное ощущение пустоты и безнадежности вызывали желание прекратить все это немедленно. Шейн, словно уловив изменившиеся состояние альфы, отстранился. Выглядел он до того жалко и несчастно, что гуманнее было бы всадить ему пулю в висок.

– Прости, – смотря в глаза бывшему другу, произнес Чарли.

– Мне сейчас хочется вернуть твоего деда из ада и убить его снова, – тускло произнес Шейн, отступая. – Не волнуйся, я не стану тебя преследовать, и не буду ни о чем просить.

Раздался хлопок входной двери.

Чарли уловил запах Сэма. Этот изменившийся запах, к которому он все еще не мог привыкнуть.

– Папа!

– Привет, Оли. Вы поели?

– Да, я принес тут кое-что.

– Да, дядя Стивен принес вкусных бургеров!

– Ты принес бургеры ребенку? Выше всяких похвал.

– Ну, у меня не такой большой опыт общения с детьми.

Разговор за стенкой был словно в другой реальности.

– Я пойду, – произнес Шейн и вышел из комнаты. Чарли, все еще отчасти находясь в состоянии ступора, направился следом, встречаясь в коридоре с Сэмом.

Грэгори несколько секунд смотрел на двух омег с такой завистью, что трудно было не заметить. Чарли готов был в любой момент закрыть собой любимых. Несмотря на уверения Шейна, Хейл не доверял ему.

– В следующий раз принесу торт, идет, малыш? – заговорщически подмигнул ребенку Стивен.

Оливер широко улыбнулся и закивал.

– Мы пошли. Пока, Сэм, – попрощался Стивен и направился к входной двери. Шейн ушел, не прощаясь.

Когда все гости покинули дом, Чарли закрыл за ними дверь.

Оливер с любопытством переводил взгляды с одного на другого. Сэм молчал.

– Ты ужинал? – спросил Чарли. Теперь, когда омега снова с ним, прошлое начинало блекнуть. Это самое прошлое удавалось, хоть и с трудом, но снова закрывать на замки.

– Нет.

– Идем, я что-нибудь приготовлю.

Они втроем прошли на кухню, где на столе красовались остатки бургеров и колы.

– Как прошла встреча с Майклом? – спросил Чарли как бы между прочим. Он не знал, как теперь вести себя с Сэмом. Они так и не поговорили после событий утра, когда Сэм выдал то, как много знал.

– Хорошо, – сдержанно ответил Сэм. Омега выглядел усталым и напряженным.

– А мы с Оливером собирались кино посмотреть, – сообщил Чарли.

Сэм как-то странно на него посмотрел и отвернулся.

Ужин прошел в тяжелом молчании. Оливер, видимо, утомился за целый день, потому что уже едва не засыпал за столом. Сэм отвел его спать и вернулся через некоторое время обратно на кухню. Чарли все это время сидел и ждал его, пытаясь настроиться на разговор. Хотелось так много выяснить, расспросить и рассказать.

– Оливер уснул, – сообщил Сэм, усаживаясь напротив альфы.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – начал Чарли с главного.

– Ты и так все знаешь, – тихо и обреченно произнес Сэм.

– Ты об Оливере или о Шейне?

– И о том, и о другом. Майкл сказал, что ты знаешь о том, что Оливер твой сын. Как догадался? – не смотря в глаза, спросил Сэм.

– Двухфазное зрение. Как у меня, – пояснил Чарли. Чувство вины от многолетнего молчания Сэма мешалось со страхом от того, что Галагер знал о нем все. – Почему ты не сообщил мне раньше?

– Мне нужно было открытку тебе послать? – ощетинился Сэм.

– Это мой ребенок, – напомнил Чарли с горечью и обидой. – Не думаешь, что я имел право о нем знать?

– Ты считал, что я умер. Так было лучше для всех нас, – заученно произнес Сэм, словно и сам себя пытался в этом убедить.

Чарли представил, каково было омеге в шестнадцать лет стать отцом одному, без поддержки, рядом с врагом. Желание убить Адама и себя заодно захлестнуло с головой. Чарли схватился за голову, не зная, что теперь делать, как все исправить, как снова завоевать доверие Сэма.

– Ты боишься меня? – подняв голову, спросил Хейл. Этот вопрос сейчас волновал его больше всего. Чарли сам себе не мог доверять, и требовать понимания от Сэма не имел права.

– Нет, – уверенно ответил Сэм.

– Тебе Адам рассказал о проекте Джонатана?

– Да.

Сэм взглянул на альфу с легким волнением, словно хотел убедиться, что с его собеседником все в порядке.

Чарли поежился от воспоминаний о пытках. Он надеялся, что об этом никто никогда не узнает, и даже не подозревал, что семье стало все известно. Вся та грязь и жестокость никогда не должна была всплыть. И правильнее было бы оставить Сэма, уйти из его жизни, дав ему шанс на новую счастливую и безопасную жизнь. Но Чарли не мог заставить себя уйти. Вместо этого он медленно поднес ладонь омеги к своим губам.

Сейчас, когда Сэм был рядом, все остальное теряло смысл, становилось ненужным и далеким. Омега не приближался, но и не бежал прочь. Дыхание омеги стало глубже, реже, словно он замирал от нерешительности и сомнения. Не выдержав, Чарли притянул парня к себе и положил ладони на бедра омеги. Сэм выставил руки вперед, упираясь в плечи альфы, желая и оттолкнуть его, и притянуть ближе.

– Не уходи, – умоляя, прошептал Чарли и почувствовал, как пальцы омеги нежно скользнули по шее.

Невозможно было определить тот миг, когда мозг окончательно перестал соображать. Чарли рывком поднялся на ноги, подхватив омегу, усадил его на стол и ворвался в доверчиво приоткрытые губы. И уже невозможно было остановиться, когда пальцы Сэма сминали кожу на спине, когда он, одурманенный внезапной вспышкой неконтролируемого желания, отвечал с таким остервенением, злостью и яростью, словно мстил за проведенные в разлуке годы. Чарли ощущал себя черкнувшей спичкой, словно проснувшийся после долгого сна. Он ласкал и гладил омегу с такой жадностью и нежностью, на которую только был способен. В голове сплошной туман, проснувшиеся инстинкты требовали свое, они требовали Сэма. Целиком и полностью. Безвозвратно, навечно, рядом.

Возбуждение захватывало их обоих, подчиняя себе разум и здравый смысл. Никаких сил остановиться уже не было.

– Алекс сказал, что у нас больше нет несовместимости, – на секунду оторвавшись, тяжело выдохнул Чарли. Было странно, что со своей силой он может сделать невозможное, но теряет рассудок, находясь рядом с омегой.

– Я знаю, – тихий ответ на ухо. Сидя на столе, Сэм уткнулся лбом в плечо альфы. Он дрожал.

– Доверяешь мне? – задал Чарли последний вопрос, поглаживая спину омеги и плавно опускаясь к бедрам.

Сэм поднял голову, посмотрев в лицо альфы серьезным и в тоже время замутненным взглядом, от которого внутри болезненно сжималось в предвкушающем удовольствии.

Короткий кивок и весь мир теряется в дымке.

Чарли ощущал, как зверь внутри него ликовал. Он сам не понял, как перенес омегу в спальню. Раздевались на ходу, отрываясь друг от друга лишь на миг. Каждое прикосновение посылало вдоль позвоночника толпы возбуждающих мурашек. Сэм не сдерживал себя, кусал и целовал, как ненормальный, впиваясь пальцами в кожу. Он уже не был тем робким и стеснительным мальчиком, которым его помнил Чарли. Но этого совершенное во всех отношениях спортивное тело вызывало интуитивное желание подчинять. Обнаженность омеги, его новый запах сводили с ума так, что в легких не хватало кислорода.

– Я так скучал по тебе, Сэмми, – шепот на ухо, поцелуй в висок. Секундная ласка в сплетенных телах обнажала все эмоции.

– И я скучал, – прижимаясь к альфе, жарко выдохнул омега.

От прикосновения к его разгоряченной коже становилось трудно дышать. Чарли боялся, что в следующую секунду несовместимость может вернуться.

– Все в порядке, – проведя пальцем по локтю, произнес Сэм.

Чарли аккуратно уложил омегу на кровать, прогоняя все страшные мысли медленными поцелуями. Хотелось остановить время, чтобы дать себе возможность насладиться каждым миллиметром любимого тела, но тихие стоны омеги не давали никакого шанса замедлить несущийся на всех парах поезд. Мягкий, бессвязный шепот. И никаких мыслей.

Чарли без всякой сцепки чувствовал себя единым с омегой, жадно ловя его дыхание, стоны, каждое движение. Он, будучи самым сильным существом на планете, старался подстраиваться под своего парня, следуя за ним, целуя и лаская разгоряченную нежную кожу. Лаская грудь и руки омеги, Чарли впервые за долгое время слышал биение своего сердца.

– Чарли…

Сэм был прекрасен в момент открытой близости, беспомощен в своей страсти. Маняще приоткрытые искусанные губы, влажный взгляд шальных глаз, которые притягивали и заставляли сердце сжиматься от счастья.

Одно мгновение сомнений и больше никакого промедления. Чарли осторожно вошел в расслабленное, готовое к любви тело, чувствуя Сэма каждой клеткой. Омега не выдержал такой медлительности, подался навстречу, умоляя ускориться. Чарли давал все, что у него просили. Ошеломляющее по своей силе чувство выбивалось из привычного устройства мира. Каждый гортанный стон наслаждения омеги разливался по венам волной эфемерного, чистого удовольствия. Реальность ускользала, оставляя только их двоих.

Чарли целовал свою пару, ускоряя темп, плавно и быстро ведя омегу к разрядке. Вскрик Сэма, его выгибающееся, влажное от пота тело, сотрясающееся в оргазменной неге… казалось, ничего прекраснее больше не может быть. Чарли, заставив себя контролировать ситуацию, вышел из омеги и кончил на него. Мгновение абсолютной, полной тишины и нирвана.

Чарли казалось, что в его груди распускался солнечный свет, когда он смотрел на расслабленного, пытающегося отдышаться Сэма. Омега поглядывал на него из-под полуопущенных пушистых ресниц.

– Мне кажется, что я умер, – облизнув влажные губы, произнес омега. В сердце защемило от нежности.

Удовлетворенный зверь внутри расслабленно засыпал. Чарли впервые после взрыва в лаборатории почувствовал настоящую легкость и спокойствие. Оставив легкий и нежный поцелуй на губах Сэма, Чарли рухнул рядом. У него не было слов, чтобы выразить все то, что бушевало в душе. Вместо слов он втянул новый запах Сэма, запоминая его. Именно запаха прежнего Сэма не хватало для абсолютно идеальной картины. Сейчас не хотелось думать о причине, по которой этот самый запах так изменился. Чарли притянул омегу к себе, обнимая двумя руками.

– Что, не нравится? – проницательно спросил Сэм.

– Я привыкну, – произнес Чарли в шею омеги, крепче сжав свою пару. – Я сотру их всех. Сколько бы у тебя не было альф, я буду лучшим.

Сэм повернулся к нему лицом, заглядывая в лицо.

– Неприятно? Думать, что я стал таким?

Чарли кончиками пальцев погладил омегу по щеке и улыбнулся.

– Ты – мой. Только мой, Сэм. Я не осуждаю, что у тебя были другие альфы. Я знаю, что у тебя были причины поступать так.

– Не было никого.

Чарли показалось, что он ослышался. Как это не было? Очевидно же.

– Только Адам, – тихо и неуверенно ответил Сэм. – Запах изменился после рождения Оливера.

Чарли привстал, не понимая.

– Ты…

– Был только Адам, – повторил Сэм. – Больше никого. Вот, – омега опустил глаза, совсем, как в детстве, когда ему становилось неловко. – Не считай меня шлюхой.

– Сэмми, – Чарли прижал его к груди.

– Я делал все, что мог, когда остался один. Я носил твоего ребенка и не знал, что делать. А Адам он… помог, правда. В обмен на то, что однажды я стану его щитом, – запальчиво произнес Сэм, не поднимая глаз. – Когда Оливер родился, я не мог сообщить тебе о нем, потому что верил, что так было лучше. Всем нужна была эта передышка. Прости …

Чарли накрыл их обоих одеялом.

– Глупый, это я должен просить прощение, – поцеловав Сэма в макушку, произнес альфа.

– Спаси Оливера. Что бы не случилось, Чарли, пообещай, что ты спасешь нашего сына, – взволновано сжимая ладонь альфы, попросил Сэм. – Если когда-либо тебе придется выбирать между мной и Оливером…

– Сэм, я…

– Нет, послушай. Ты выбирай Оливера, что бы ни стояло на кону. Чарли, пообещай!

– Хорошо, – сдался Хейл. – Обещаю.

====== Глава 38. ======

Чарли проснулся, почувствовав пустоту рядом с собой. Спросонья похлопав по соседней половине кровати, альфа никого не обнаружил. Голова жутко болела, но Чарли, превозмогая странное состояние, приподнялся на локте.

– Сэм!

Тихо, только едва слышный болезненный скулеж из коридора.

Вскочив, Чарли едва не упал на пол. Потолок опасно накренился, в руке так полыхнуло от резкого движения, что перед глазами помутнело. С трудом соображая, все еще надеясь, что все это сон, Чарли тряхнул головой и услышал надломленный голос Сэма.

– Оли, нет, прошу…

Тихий плач выворачивал душу наизнанку.

Ноги не слушались, но альфа заставил себя выбраться из спальни.

– Пожалуйста, малыш, очнись. Ну же, Оливер, ты не можешь… нет…

Холодок по коже от осознания, что он не слышит сына. Не слышит его сердцебиения.

Все как в тумане, словно дурной сон.

Чарли добрался до маленькой комнатушки Оливера, и мозг просто отключался.

Сэм, сидя на полу, держал маленькое тело сына, убаюкивая его и заливая слезами. От этого пронзительного, отчаянного плача Чарли задыхался.

Это должно быть сон, снова какой-то кошмар.

Сэм его не слышал и не видел, он скорчился на полу над сыном. Чарли, придерживаясь за стену, едва стоял на ногах. В голове стучало паническое «нет». Этого не должно происходит. Этого не может быть.

Что произошло? Как? Почему?

Оливер…

– Хейл! – в комнату ворвались парни из группы.

– Живой, черт бы тебя подрал, – начал Стивен и осекся, когда увидел Сэма и Оливера.

– О, черт….

– Адам здесь? Фрики только что сбежали, – влетел в квартиру Кит и заткнулся, увидев перекошенные лица. – Что?

– Оливера…

– Адам?

– Хейл! Эй-эй, ну, глянь на меня, – Стивен пытался развернуть Хейла к себе, но Чарли смотрел на стонущего омегу и безвольное тело сына.

– Я принесу анолоприл.

– Ты как? Ненормальный, смотри на меня!

От удара в челюсть стало немного легче. Туман в голове чуть прояснился.

– Не делай глупостей сейчас, хорошо?

Чарли обернулся, встретившись взглядом с Шейном. Шок не желал уходить. Плач Сэма, его страдания впивались в кожу. Чарли в ступоре смотрел на альфу, моля его сказать хоть что-то, что смогло бы унять это раздирающее ощущение.

Почему?

В комнату забежали медики.

– Не делай глупостей, – повторил Шейн слова друга. – Мы отыщем Адама и накажем его, но…

Чарли чувствовал, как все глубже уходит в свое состояние. Это заметили сразу все. Стивен напряженно отступил на шаг. Кит замер с аптечкой в руках. Чарли не знал, что именно они увидели, но чувствовал в себе изменения, мощные и пугающие.

– Чарли, не надо, – тихий голос Шейна за спиной немного отвлек от разрастающейся в груди дыры. – О чем бы ты сейчас ни думал, остановись.

– Хейл, мы не дадим тебе сделать ничего опрометчивого, – произнес Стивен.

Жалкий лепет. Горстка самонадеянных альф, которые думали, что могут остановить Его.

Сердце не просто замедляло темп, оно практически переставало биться.

Растерянность и боль куда-то исчезали в ясной дымке темных тонов. Чарли слышал каждый свой вдох, на несколько минут в комнате встала гробовая, нереальная тишина. Все ждали чего-то и смотрели на него.

Сэм завывал над телом сына.

Оливер.

Чарли едко скривился. Он не хотел ни в чем разбираться.

Он просто очень сильно хотел убить Адама.

За… за сына…

От мысли, что маленькое сердечко больше не бьется, Чарли сходил с ума.

Адам хотел его сломать?

Кулаки дернулись от охватившей злости. Мозг сам отыскал виновного и сам назначил наказание. Холод уже не пугал и даже не настораживал, он стал частью чего-то более сильного и огромного. Ребята из группы что-то говорили, смотрели взволновано, со страхом, как на монстра. Но Чарли это уже не беспокоило.

Игнорируя других, Хейл оделся, достал оружие из шкафа и направился к двери. Его остановил Стивен, загородив проход.

– И не думай сражаться с Адамом в одиночку, – предупредил альфа.

– Мы тебе не позволим стать таким же уродом, как этот фрик, – отложив аптечку в сторону, Кит сделал шаг вперед. – Оливера ты не вернешь, даже если убьешь всех! Вместе мы сможем разобраться.

Чарли бы засмеялся, если бы мог сейчас испытывать хоть что-то, кроме злости и жажды возмездия.

Надо было прикончить ублюдка Адама еще в том коттедже!

Не просто подставить его, всадив нож в спину, а разорвать ему глотку. Убить эту его сучку-пару прямо у него на глазах.

Все произошедшее в коттедже деда поднималось из глубин сознания, будто кто-то распахнул настежь все двери, которые до этого плотно хранили все воспоминания. Но больше не было никакого чувства вины.

– Остановись, – снова встрял Стивен.

На шее нервно дернулась жилка. По коже пробежал холодок, который проникал в каждую клетку, вымораживая все, что было ценно и дорого. Чарли не отдавал отчета изменениям, словно это всегда в нем было, словно автоматически сработала система защиты от внешнего мира.

– Уйдите! – с обреченностью бросил Шейн, все еще стоящий за спиной. – Черт, придурки, просто уйдите, если не хотите, чтобы он вас убил!

– Что? – не понял Кит.

Все, что было с момента знакомства с этими ребятами, теряло смысл, словно стиралась вся эмоциональная составляющая. Чарли видел перед собой уже не людей, он видел объекты для уничтожения. Биометрические параметры, слабые места, несовершенства чужой системы.

– Не чувствуете, что ли? Он в другом состоянии, – продолжил Шейн. – Как Адам…

Чарли ждал ровно три секунды. И сделал шаг вперед, готовый свернуть шею двум объектам, загораживающим ему проход, но одновременно с этим альфы отступили, с неохотой, натяжкой, но сделали шаг в сторону.

Смерив их равнодушным взглядом, Чарли направился к выходу. Оружие он уже не прятал, так и вышел, на входе столкнувшись с группой альф. Те проводили его непонимающим взглядом, но никто не стал вмешиваться.

Найти Адама уже не трудно.

Чарли опустился на одно колено, положив ладонь на землю, считывая звуки и голоса, как огромный компьютер. Шум мегаполиса хлынул в голову, как удар от ядерного взрыва, но Чарли это уже не останавливало.

– Где ты?

Он искал Адама.

В этой паутине бьющихся сердец и гама голосов Чарли искал одну единственную зацепку.

– Хочешь поиграть, Чарли? – голос прозвучал где-то близко. Но учитывая объем шума, сложно было определить, где конкретно. – Получил мой подарок? Ты так расслабился со своим омегой, что усыпить тебя было легко. А представляешь, насколько легко мне было свернуть шею твоему сыну?

Один удар сердца. Всего один.

И целая бесконечность агонии.