Текст книги "Рождественская игрушка (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Мой несгибаемый друг изменил мнение насчет военных трофеев? – преувеличенно удивился Даррел.

– Это другое, – сказал я, подаваясь вперед, – это живой омега.

Некоторое время мы меряли друг друга взглядами, а потом Даррел ухмыльнулся, вытащил из кармана бутылку водки и примирительно поднял руки:

– Да-да, я помню, “у нас в клане к омегам либерально, как и положено образованным людям”.

– Именно так, – подтвердил я свои давние слова. И кивнул Ноэлю на походный столик в углу.

Тот поспешно принялся обустраивать выпивку: постелил белую салфетку, расставил приборы, выложил закуску. Поставил посередине бутылку и скромно отсел в сторонку, спрятавшись за мое плечо.

– Воспитанный какой, – оценил его старания Даррел.

– Ноэль учился в специальном заведении, там северяне обучают омег изящным манерам, – похвастался я так, словно это была моя заслуга.

– Да, в этом что-то есть, – отозвался Даррел, поднимая стопку. – За образование!

А когда мы прибыли на место постоянной дислокации и расквартировались, я заказал Ноэлю пару комплектов обмундирования с отличительными знаками нашего полка. Только без погон, естественно. И Ноэль стал еще больше походить на куколку в своей новой черной форме: как будто потешный игрушечный солдатик. Он целые дни проводил в части – то помогал на кухне, то сидел около техников, внезапно заинтересовавшись танками. Скоро все забыли, что он северянин, теперь его называли “наш омежка” и “солдатик”.

– Я бы хотел быть солдатом, – признался он как-то вечером, моя посуду у нас в квартире. – Только не альбертинским, а нашим, конечно.

– Каким это вашим, – я шлепнул его по заднице и намотал волосы на кулак, заставив смотреть себе в глаза. – Ты теперь альбертинец, и скоро будешь жить в нашем клане.

– Да-да, конечно, Скай, отпусти, пожалуйста, – прошептал он.

И я отпустил его, еще раз шлепнув для острастки.

В кадетском нам говорили, что всегда лучше иметь подчиненного альфу, чем бету. Ведь заставив работать на себя альфу, ты можешь быть стопроцентно уверен в его лояльности. Альфа не терпит ничьего закона над собой, и, вынужденный покориться, он очень успешно убеждает себя в том, что навязанные ему идеи – и есть его собственные, выстраданные кровью и работой разума. Беты же привыкли не иметь собственного мнения, подчиняясь сильному, для них не существовало лояльности. Так говорил нам преподаватель психологии управления и при этом презрительно кривил губы: “У них всегда камень за пазухой”.

Мы не занимались психологией омег тогда, но сейчас я подумал – сколько же камней за пазухой должен иметь тот, кто подчиняется всю жизнь и всем? И возможно ли жить с такой тяжестью, если имеешь разум и мысли, хоть немного отличные от обычных омежьих “кому бы дать в задницу”.

А на следующее утро я проснулся, крепко прижимая к себе Ноэля и гладя его по заднице. Он замер в моих руках, зажмурившись и побледнев, и я тоже застыл. Его запах изменился за ночь, он начал пахнуть тонко и сладко, не как ребенок, а как омега. Еще не течный, но уже вступающий в пору зрелости. Я осторожно убрал руки, ведь мой маленький ангел оставался таким же невинным, даже взрослея. Надо было скорее увозить его в клан, я не хотел, чтобы сослуживцы заметили его новую прелесть.

========== Глава 4 ==========

Ноэль все время думал, зачем он нужен Скаю, и почему тот оставил его рядом с собой. А спрашивать не решался, да и как спросить о таком: “Почему ты меня до сих пор не трахнул?” Может, Скай подарит его кому-то из родственников? Или продаст. Ноэль шмыгнул носом.

Он разузнал немного о нравах южан от Кевина, омеги, который жил при части, но не был родственником никому из альф или бет. Сначала Ноэль не догадывался, что тот делает среди военных, а потом видел его с разными альфами и устыдился этого знакомства, вдруг и его примут за такого же. Но все равно попросил Кевина рассказать об альбертинских традициях.

– Таких хорошеньких только старшие альфы клана шпилят, не переживай, быстро себе покровителя найдешь, – Кевин сидел на краю крыши офицерского жилого корпуса, свесив ноги. Он был бы красивым, если б не огромный рот и вечно растрепанные волосы, и еще этот неподобающий для омеги вид: штаны вот-вот лопнут на заднице, на курточке красный искусственный мех.

Кевин поманил его к себе:

– Садись рядом, чего жмешься.

Ноэль опасливо глянул вниз – высоко лететь, если что.

– Чего ты боишься, ты же у омегаторговцев был, – засмеялся Кевин. – Разве после них что-то страшно.

– Я недолго был, меня Скай спас, – тихо ответил Ноэль, но на край все-таки сел.

– И что, даже выдрать тебя не успели? – удивленно поднял брови Кевин. – Если в клан возьмут, омеги будут на тебя залупаться. Пойдем, научу, что делать надо.

Они поднялись и отошли от края, и Кевин вдруг схватил и больно сжал его шею сзади, дернув вниз. Ноэль упал на четвереньки.

– Вот как повалишь кого, сразу ногами бей, чтоб подняться не мог, ясно?

– Ясно, – Ноэль потер шею.

– Только не вздумай на альфу лезть.

Все равно он не понял толком, как у южан устроены семьи, и даже спросил об этом Ская, правда ли, что можно всем и со всеми, даже родителям с детьми. Вот у них на севере у омеги может быть только один альфа, это правильно и прилично. “Кто тебе это рассказал?” – разозлился тогда Скай, и Ноэль не решился больше заговорить об этом. Не хватало еще сердить альфу всякими глупостями.

Ноэль аккуратно сложил рубашки и брюки Ская, перед тем как убрать в чемодан. И свою запасную рубашку и штаны сунул туда же – больше вещей у него не было. Завтра они уедут отсюда, и Ноэля примут в клан. Он вздохнул и присел на кровать, расправив покрывало.

А вечером вернулся Скай, веселый и слегка подвыпивший, и Ноэль подошел к нему обниматься. Ему нравилось, как пахнет от Ская, ветром и улицей, немного спиртным, горьковатой туалетной водой и еле уловимым альфьим запахом, от которого слабели колени. В последнее время с Ноэлем творилось что-то странное. Фантазии, которые посещали его перед сном, стали такими стыдными. Он представлял, что Скай спасает его от солдат и сам насилует в заброшенном доме. От этого делалось гадко, ведь Скай никогда не лез к нему, хоть они спали в одной кровати. И от других защищал.

– Придется на поезде тащиться, у тебя же документов нет, – Скай прикоснулся губами к его виску и добавил, отстранившись: – Мне отпуск на две недели дали, так что и Рождество вместе отпразднуем.

“А что потом, Скай, когда ты уедешь?” – хотелось крикнуть Ноэлю, но вместо этого он пошел накрывать на стол, ужин как раз был горячим.

– Познакомишь меня с родителями? – робко спросил Ноэль, сидя напротив, они заканчивали ужинать.

Скай кивнул, продолжая жевать, а потом сказал:

– Ты им понравишься.

И Ноэль покраснел и заулыбался, опустив голову. Раз не отказывается знакомить, может, ему есть на что надеяться. Вот только вряд ли родители Ская будут рады неизвестно откуда взявшемуся омеге, еще и чужеземцу. Только бы Скай не отказался от него, оставил себе.

Он вспомнил вдруг о своей семье. Те были потеряны для него навсегда, как и он для них. Война закончилась, но мир так и не наступил, все могло вспыхнуть по новой. Это Ноэль узнал, подслушав разговор офицеров. Даже если бы он вдруг смог вернуться, все бы считали, что лучше омеге умереть, чем быть опозоренным пленом у альбертинцев. Ну, может, только омега-папа радовался бы его возвращению.

Ночью они опять легли вместе, и Скай сразу уснул. Ноэль дотронулся до его шеи и провел по плечу, он впервые сам прикасался к альфе. Тот был такой красивый во сне, без этого своего грозного взгляда и складки между бровей. Разве можно любить врагов, тем более альбертинцев… Но это же Скай, который спас его и защищал. Он прижался лицом к груди альфы и принюхался. Здесь, под одеялом, запах ощущался особенно остро, и Ноэль вдруг подумал, что Скай – самый лучший альфа. Нельзя допустить, чтобы они расстались.

А потом его вдруг перевернули на спину и прижали запястья к кровати.

– Ты что творишь? – Скай задвинул колено ему между ног, там было все давно уже мокро.

И он испугался того, что должно было сейчас произойти, но еще страшнее – если Скай остановится и перестанет это делать. Ведь раньше тот никогда не переходил невидимую грань, что отделяет невинные объятия от интимной ласки.

– Я люблю тебя, Скай, – прошептал Ноэль. – Хочу, чтобы ты стал моим альфой.

Скай отпустил его и принялся медленно гладить сквозь майку, задевая чувствительно соски, и каждый раз спускался руками все ниже и ниже. Казалось, глаза его светятся в темноте. А когда Скай наконец-то прикоснулся к его торчащему члену, Ноэль буквально задохнулся от ощущений, застонав и невольно раздвинув ноги.

– Подними руки, – хрипло попросил Скай и стащил с него майку, а еще включил неяркий ночник в изголовье кровати. И разделся сам, отбросив одеяло, член у него тоже стоял и был гораздо больше омежьего, а волосы вокруг были короткие совсем, как на голове у Даррела.

– Какой у тебя… – Ноэль покраснел от собственной наглости и прикоснулся рукой.

– Не бойся, больно не будет, – Скай вдруг лег на спину и усадил Ноэля сверху, попой себе на лицо. А потом к его дырочке прикоснулось горячее и влажное, язык, понял Ноэль, и в паху стало невыносимо щекотно и как будто по-маленькому захотелось. Скай сжал его член, не давая выплеснуться этому ощущению, и опять обвел его вход языком. И от каждого прикосновения внутри зарождалась восхитительная дрожь, все менее походившая на щекотку. Он оперся на руки, подаваясь вперед, а Скай слегка подтолкнул его, заставляя ткнуться губами в набухшую головку своего члена.

– Открой ротик, ну, – Скай поддал бедрами, проехавшись членом ему по губам.

Ноэль понял, что надо делать, видел такие картинки раньше. Он полизал упругую головку и почувствовал, что его собственный член вот-вот лопнет.

Скай тоже это заметил, наверное, он уложил Ноэля на спину и поцеловал в губы, а потом закинул его ноги повыше и начал вставлять. И все время говорил: “Смотри на меня, не закрывай глаза”, и Ноэль смотрел, он во всем хотел слушаться Ская, ведь он так любил его. Кажется, Ноэль кричал и извивался, если Скай останавливался, а потом копившееся внизу живота удовольствие стало невыносимым и растеклось горячо и сладко, и тогда он откинулся в изнеможении, все еще не смея закрыть глаза.

***

Я остановился, когда Ноэль кончил, мне хотелось выпить его до капли. Его течный запах и откровенная неискушенность сводили с ума. Он застонал и раздвинул ноги пошире, когда я прикусил нежную кожу около лобка. Его живот подрагивал и сокращался, когда я вылизывал его.

– Мой рождественский ангел, – сказал я, поднимая голову, и он тут же преданно распахнул глаза.

И робко прикоснулся к моей щеке. Кожа у него была такая светлая, как фарфор, и румянец был тоже фарфорно-прозрачным, даже в полутьме ночного света.

Я положил его ноги себе на плечи и принялся посасывать его член, заглатывая до основания, вылизывать его яички и дырочку. До тех пор, пока в его теле не зародилась дрожь нового возбуждения, а член не стал твердым. Тогда я поднялся и снова начал входить в горячо сжимающуюся задницу.

– Ох, Скай, – выдохнул Ноэль.

И я улыбнулся ему:

– Люблю тебя, мой ангел.

Я гладил его по промежности и думал – вот бы его течка никогда не кончилась. Почему-то я боялся, что у него будет стоять подо мной только во время течки или беременности. Ведь северные омежки такие недоступные и сдержанные.

Я долго его гонял, до самого утра, словно подросток, впервые дорвавшийся до омеги. Под конец его уже в сухих оргазмах трясло, из члена ничего не вытекало. И тогда только я ему с узлом всадил в сцепке, и сам свалился, положив его на себя.

Ноэль дрожал и тяжело дышал на мне, бессильно свесив руки и ноги по бокам.

– Не больно? – спросил я его неизвестно зачем, все равно бы расцепиться мы не смогли уже.

– Нет, Скай, хорошо, только тянет. Так тянет… – едва слышно ответил он.

Я гладил его по спине, массировал копчик и натянутую на меня попку. И проваливался в блаженное полузабытье. Слава богу, уже начинался отпуск, не надо было вскакивать с утра и идти на плац.

Я хотел сначала отвезти Ноэля в тот дом клана, куда я все время приезжал. Но сейчас передумал. Частично из-за того, что решил помириться наконец с родителями, а частично – из-за просьбы Ноэля познакомить его с ними. Мне нравилось потакать моему ангелу в таких мелочах.

Когда-то я был настолько буйным подростком, что мне даже запретили приезжать домой во время учебы. А после выпуска я не стал мириться с семьей, хоть они и приехали тогда. Все мечтал дослужиться до генерала и явиться, так сказать, на белом танке, в золотых эполетах. Но куда везти теперь моего Ноэля, как не под присмотр омега-папы?

Надо было звонить домой, впервые за много лет.

Джо, альфа омега-папы, некоторое время молчал в трубку, услышав о моем приезде. А потом все же разродился:

– Отлично, Скай, мы рады будем тебя видеть.

– До встречи, – сказал я, изо всех сил сдерживая резкость в голосе, и отключился.

Джо меня всегда раздражал. Как, впрочем, и все старшие альфы клана – этой своей гражданской мягкотелостью. При всем моем уважении к ним.

Ноэль все еще спал, и, налюбовавшись, я с сожалением потряс его за плечо.

– Скай, – улыбнулся он, распахивая глаза, невозможно-синие в ярком дневном свете.

– Скоро уезжаем, – сказал я. – Завтрак и сборы.

А потом не удержался, поцеловал его в ладошку, вызвав дрожь ресниц и быстрый смешок. Какой же он все-таки был красивый.

Пока Ноэль готовил, мелькая голыми ягодицами из-под майки, я решил заняться тем, что надо было сделать давно, но до чего никак не доходили руки – изучить личные дела пополнения в своем взводе. Впрочем, там не оказалось ничего интересного. Одного из солдат родичи отправили в армию, чтобы избавить от условного срока за мелкое хулиганство. А Сэм Дастерс, тот самый сержант, которого пришлось учить манерам, оказался моим земляком. Недаром фамилия знакомая. Я некоторое время напрягался, пытаясь вспомнить, не знал ли кого из этих Дастерсов лично – вдруг встречал среди обслуги. Хотя если у них в клане у всех такие рожи, то какая обслуга, только завод.

– Готово, – сказал Ноэль, накрыв.

И я накинулся на еду – проголодался как зверь. А после – на Ноэля, увидев, как он склоняется, убирая со стола. Нагнул прямо над этим столом, сбросив посуду на пол, задрал майку и вставил во влажную течную задницу. Ноэль только застонал, выгибаясь и раздвигая ягодицы ладонями. Дырочка у него была блестящей и розовой, чуть припухшей от первой течки и первой моей любви.

– А какая свадьба у нас будет, Скай, пышная? – спросил он уже в ванне, куда я затащил его умыться перед выходом.

– Какая такая свадьба, – я целовал его, снова возбуждаясь, и от этого мои знания о северных обычаях плыли и путались в голове, – ты имеешь ввиду прием в клан?

– Да… – Ноэль вздохнул и укусил меня за шею, когда я насадил его на член.

– Никакой пышности, и не надейся, что я позволю тебя всем лапать, – рассердился вдруг я и встряхнул его.

Но Ноэль только хихикнул и, извернувшись, лизнул меня в плечо.

– Пора уже, – сказал я, когда мы кончили. Вытащил его из ванны и подмигнул: – В поезде почти сутки будут для этого дела.

На вокзал нас должен был отвезти Сэм Дастерс.

– Блядь, – сказал он, увидев Ноэля, глаза его на мгновение остекленели. – Простите, сэр, я не хотел, сэр.

– Вольно, сержант, – процедил я, запихивая пошатывающегося Ноэля в машину.

На перроне нас провожали взглядами, на лицах альф и бет было написано явное негодование и желание.

– Удачно отдохнуть, сэр, – хрипло сказал Сэм, занеся наши вещи в купе.

Я кивнул ему, отпуская. А Ноэль вдруг сказал:

– Спасибо, Сэм.

– Эт… пожалуйста, милашка, – буркнул Сэм, поправляя в штанах.

И я выставил его из купе затрещиной. А потом вдруг вспомнил, откуда мне была знакома его фамилия. Дастерс, это же первый клан моего омега-папы. Точнее, стая. Та самая, из которой его то ли продали, то ли выгнали уже беременного мной.

Я прислонился к двери. Эта чертова горилла Сэм был моим родственником, гораздо более близким по крови, чем любой из моего клана. Ну, не считая омега-папы и его детей. Может быть, Сэм был мне даже братом.

Я запер дверь и зашел в душевую кабинку. Слава богу, у нас был вагон первого класса с собственным толчком в каждом купе. Не придется таскать текущего Ноэля в общий. Вообще в коридор можно не выходить, заказать еду у проводника и трахаться всю дорогу.

Я умылся и уставился в зеркало. Мы были похожи с Сэмом, как братья. Как оригинал и грубая копия. Или наоборот, наверное, такой Сэм Дастерс и был оригиналом? От омега-папы мне досталась тонкость черт, а от того клана – все остальное, я был вылитый этот Дастерс, только почему-то в офицерской форме. Кем бы я был, останься папа в той стае? Дослужился бы уже до пика своей военной карьеры – сержантского звания? Или дрался бы сейчас с фабричными? Наверное, стоило бы проявлять побольше благодарности к старшим своего клана, к тому же Джо, какой бы размазней он мне не казался. Да и не был он такой уж размазней, если глянуть непредвзято. Альфа как альфа, просто манеры другие. Ну, так и неудивительно, он же археолог, а не офицер.

– Скай…

Ноэль пробрался под моей рукой к раковине, поставил зубные щетки и пасту в стаканчик. А потом принялся развешивать полотенца на крючки, задевая меня то плечами, то попой. Я прижал его к стене и укусил за загривок:

– Нарываемся?

– Я только полотенца, – хихикнул он, дрожа и извиваясь.

И меня снова сорвало от его желания и запаха.

========== Глава 5 ==========

Всю дорогу они любились и нежничали в купе, им даже в стенку стучали несколько раз. После этого Скай стал закрывать ему рот, когда вставлял. Ноэлю так тоже нравилось, он лизал и прикусывал ладонь Ская, а тот иногда зажимал ему еще и нос. Наверное, то, что они устроили, была самая настоящая оргия, как у южан принято.

Ноэль опомнился, только когда они подъехали к дому родителей Ская, и разволновался вдруг, осознав, как выглядит: губы искусаны, на запястьях синяки, волосы в беспорядке. Пошатываясь, он вылез из такси и застегнул куртку, хоть здесь было совсем тепло, на деревьях еще кое-где желтели листья, а под ногами мокрая белая плитка и никакого снега.

– Скай, вдруг я им не понравлюсь…

– Понравишься, – Скай тащил его прямо к белеющему в конце аллеи домику.

– Все решат, что я распущенный.

– А ты веди себя пристойно, – усмехнулся Скай.

Хорошо ему говорить, альфе-то от этого никакого позора.

Они подошли к боковому входу, там на крыльце крутились несколько омег в каких-то расшитых ночнушках, любопытно сверкая глазами.

– Иди с ними, – сказал Скай и оставил его.

Омеги подхватили Ноэля под руки и потащили вглубь дома.

– Какой красивенький, еще и течет, – один из омежек, самый молоденький, ущипнул Ноэля за попу, и все тут же принялись хихикать и тискать его, будто умалишенные.

– Прекратите немедленно, – Ноэль попробовал скопировать интонации Ская, и омеги отпрянули на мгновение, а потом опять прилипли к нему и загалдели:

– Тебя у омегаторговцев купили или в другом клане?

– Повезло тебе, что течка, все-все полижут хорошенько…

– Меня не покупали, – Ноэль отпихнул чьи-то руки и с гордостью произнес: – Скай меня спас. А торговцы не успели ничего мне сделать.

В груди сжалось от нехорошего предчувствия. Что они там говорят про “полижут”, Ноэль-то знал теперь, что это значит, Скай ему делал так. Но при чем тут другие альфы…

В купальне, куда его привели, Ноэль увидел омегу постарше и сразу признал в нем соотечественника. Тот был золотоволосый и тонкий, как лучшие из северян, а глаза его смотрели одновременно решительно и скромно. Настоящий омега.

– Меня зовут Люмьен, – сказал северянин. – Раздевайся, поможем тебе вымыться. Ты голоден?

– Ноэль Фоше, – любезно улыбнулся Ноэль и добавил уклончиво: – Я бы съел что-нибудь.

Вдруг ему предложат что-то из странных южных блюд, вроде овощного компота или сметанной похлебки.

– Много не ешь, альфы тебя покормят, – встрял в их беседу кудрявый омежка, и Ноэль с Люмьеном посмотрели на него укоризненно.

Хорошо, что Люмьен не пустил этих вертихвостов во внутренние купальни, и сам не пошел, остался за дверью. Ноэль разделся и с удовольствием нырнул в небольшой бассейн, вода там была душистой и почти горячей. Вокруг горели светильники в виде цветов, и стены были украшены таким же рисунком: золотыми с красным цветами.

А когда он уже под душем мылся, к нему опять вошли те омеги, все четверо. Ноэль прикрылся ладошками и с изумлением заметил, что те голые. Двое тут же нырнули в бассейн, “пропитаться течным духом, чтоб отодрали многократно”, а еще двое пытались лапать его, придерживая за руки.

– Давай дырочку цветочным маслом натрем, приворотным.

– Не смейте, бесстыдники, – Ноэль попытался в очередной раз ускользнуть от их прикосновений, а потом схватил одного из омежек за шею и ударил по щеке. Глаза того распахнулись и наполнились слезами, а Ноэль дернул второго за кудрявые волосы. Тот поскользнулся и упал, Ноэль его тут же ногой пнул, чтобы знал.

– Отойдите от него все, – Люмьен вовремя успел ему на помощь. – Бессовестные, нельзя ни на миг без присмотра оставить.

Он вывел Ноэля из купален, накинув ему на плечи короткий халатик, и усадил на кухне за стол:

– Зачем ты их побил?

– Они… – Ноэль запнулся, – лезли мне в интимные места, – он остановился и сжал перед собой ладони в умоляющем жесте: – прошу вас, Люмьен, объясните мне, куда я попал и что здесь происходит. Меня обещали познакомить с семьей и жениться, а вместо этого привезли в какой-то борд… в это странное место.

– Бордель? – переспросил Люмьен, печально улыбаясь, глаза его на миг стали грустными. – Нет, это совсем не бордель. Это весьма прогрессивный клан, ты даже не представляешь, как тебе повезло.

– А если бы не повезло? – Ноэль вцепился в край стола.

– Выпороли бы и изнасиловали всем кланом. А здесь просто потыкают пальцами в задницу, ну, членом еще по губам кто шлепнет.

В кухню вошли другие омеги, и Люмьен замолчал. Ноэль все пытался встретиться с ним взглядом, ужас какой, неужели тот правду сказал. А Скай, предатель, как он мог привезти его сюда на потеху другим альфам, а еще о любви говорил. Ноэль заплакал, опустив голову, слезы закапали прямо в тарелку с фруктами и орехами.

И тогда Люмьен взял его за руку и отвел в одну из спален, там как раз подходящая кровать была, широченная.

– Что, прямо здесь это будет, лизанье это, – разрыдался Ноэль. – Я не позволю никому, кроме Ская… Впрочем, если ему все равно, мне незачем жить.

– Не говори глупостей и не плачь, – Люмьен погладил его по голове.

– Это не глупости.

– Здешние обычаи отличаются от северных, – Люмьен подсел ближе и осторожно обнял его. – В клане не заключают браков, альфа выбирает себе омегу и заводит с ним детей, а на связи с другими тут смотрят сквозь пальцы. Если все это внутри клана, конечно.

– Ужас, – выдохнул Ноэль. – А как же вы…

– Привык, – пожал плечами Люмьен и достал из комода рубашку и штаны с вышивкой: – Переоденься и посиди тут тихонько, я постараюсь тебе помочь, – и он оставил Ноэля одного, заперев дверь.

Ноэль вытер глаза и постарался успокоиться. Все же не стоило сдаваться так быстро, надо поговорить со Скаем, вдруг тот не врал о любви. Может, это старшие его заставили.

Одежда, которую ему дал Люмьен, походила на ночнушки остальных омег, только рубашка была короче. Он переоделся и причесал волосы перед зеркалом, досадуя на распухший от плача нос, и почувствовал тягучее томление внизу живота. Опять начинается, подумал Ноэль, последний раз это было с ним в поезде. А Скай тогда специально притворялся спящим, пока Ноэль скулил и терся об него, даже штаны ему расстегнул и лизался, стыдно вспомнить. Зато после этого Скай не выдержал и стал ласкать его, даря наслаждение и облегчение.

Ноэль просидел целый час взаперти, жар между ног то стихал, если думать о приличиях, то усиливался, если представлять Ская, а потом за дверью послышались шаги. Он вскочил с кровати, стараясь держаться прямо, сердце так билось от страха, вдруг это те, другие альфы пришли трогать и лизать его. Но в комнату вошли Скай и Люмьен.

– Папа сказал, ты с омегами подрался, – Скай совсем не сердился и весело скалился, успел уже выпить с родичами.

– Папа? – глупо улыбнулся Ноэль, а потом понял, что тот Люмьена так назвал, и смутился: – Ой.

– Пойдем, – Скай обнял его за плечи. – И не бойся ничего, просто познакомим тебя со всеми.

Ноэль чувствовал, как мокнет у него между ног от запаха его альфы, хорошо, что в такой одежде это не видно.

***

Мой ангел оставался только моим и во время течки. Он не позволял себя трогать даже омегам.

– Подрался и рыдает? – фыркнул я, представив себе Ноэля, с возбужденно торчащим членом нападающего на стайку похотливых омежек. Собственный мой член заныл в предвкушении.

– Да, и говорит, что никто, кроме тебя не должен к нему прикасаться и из альф… и лизать, – папа нерешительно улыбнулся, глядя на меня снизу вверх.

Он был все таким же красивым, как я помнил его с детства, хоть время и отпечаталось на его лице – тенями под глазами, парой морщин… Волосы его больше не были похожи на золото, как у Ноэля, но, глядя на него, я ощущал те же немного мучительные нежность и любовь, что и раньше.

Я погладил его по голове, и он слегка поежился под моей рукой. Теперь я видел то, чего не замечал ранее: папа боялся альф, даже меня и остальных родичей, только к Джо прижимался доверчиво. Видимо, с ним обращались настолько ужасно, что и спустя десятилетия он не смог забыть это.

– Но почему он не хочет? – спросил я. – Ведь Ноэль не боится альф. С солдатами всегда болтал и еду им в ангары носил.

– Это северные обычаи, разве ты не знаешь? Один альфа и один омега живут вместе.

– Всегда думал, что они просто для вида живут парами, а сами развратничают направо и налево. С кем попало, – ответил я, а потом, вспомнив, что папа тоже северянин, слегка смутился: – Прости.

– Такого не бывает, – горячо возразил папа, стискивая руки у груди. – Альфы и омеги живут вместе, любят друг друга и хранят верность. Как… как мы с Джо…

Я лишь усмехнулся, по моему мнению, омеги могли хранить верность только с поясом верности на заднице. Хотя… папа и мой Ноэль были другие, это точно.

– Придется привыкать к нашим традициям, – сказал я с некоторым даже сожалением.

Хоть мне и не терпелось продемонстрировать красоту Ноэля другим альфам, но в тоже время я хотел, чтоб его течная попка вертелась только подо мной.

– А если его в одежде все потискают? – спросил папа. – У него же течка, запах и так все почувствуют.

– А в одежде северные нравы не запрещают? – засмеялся я.

– В одежде будет не так страшно, – уверил меня папа.

– Пойду к нему, – решил я.

Папа шел рядом со мной и втирал про то, что с северными омежками надо ласково, а главное – не драть других у них на глазах, они и от альф верности ждут.

– Вот как, – сказал я, останавливаясь. – А молодых пощипать можно, или тоже обидится?

– Обидится, – виновато вздохнул папа.

– Трясешься как над родным сыном, – заметил я, подходя поближе.

Папа отступил и вжался в стену, распахивая глаза.

– Спасибо тебе, – сказал я и снова погладил его по голове. – Что заботишься о нем. Я знал, что только тебе можно Ноэля доверить.

Ноэль ждал меня в папиной спальне, истекая от желания. У меня чуть штаны не лопнули, так захотелось завалить его прямо здесь. Но надо было вести его, альфы и беты клана уже ждали.

– Страшно, – сказал Ноэль, цепляясь за меня перед гостиной. – Ты же меня любишь, Скай, не отдашь им?

– Не отдам никому, – я поцеловал его в губы и стиснул задницу. Штанишки у него уже влажные были. – Ты пообнимайся с ними только, чтоб они тебя приняли.

Ноэль закивал.

Он послушно подходил к каждому из альф и бет клана, которым я его представлял, и садился к ним на колени. Вздрагивал и жмурился, когда его гладили между ног и по ягодицам. Мой маленький чистый ангел. Я не отпускал его руки, несмотря на насмешливые взгляды старших. Пусть ухмыляются сколько хотят, но Ноэль только мой.

Только когда я вернулся на свое место и, поставив Ноэля перед собой, принялся спускать с него штаны, он прошептал “нет” и вцепился в меня.

– Уже все кончено, им просто надо посмотреть на тебя, – сказал я, отводя его руки.

Ноэль снова зажмурился и позволил себя раздеть. Член его налился и торчал, попка блестела от смазки, а белую кожу заливала краска – щеки, шею и даже плечи.

– Красивый омежка, – сказал Питер, старший клана.

Другие омеги, все это время шепчущиеся за дверью и заглядывающие в щелку, услышали его вердикт и проникли внутрь, радостно улыбаясь и принюхиваясь. Самые нетерпеливые задирали рубашки прямо у входа, демонстрируя соблазнительно покачивающиеся члены и попки. В комнате стояла одуряющая атмосфера течного возбуждения. Ноэль потрясенно крутил головой, открыв рот.

– Все кончилось, тебя приняли, – сказал я, притягивая его к себе и лаская копчик. Там у него было одно из самых чувствительных мест, как я уже выяснил.

И Ноэль отвлекся от творящегося вокруг, застонал тихонько и потянулся ко мне с поцелуем. Я обвел его влажную дырку и почувствовал, как она запульсировала под моим пальцем.

– Перестань, Скай, все же видят, – прошептал он, когда я разложил его на диванчике и принялся вылизывать напряженные розовые соски.

– Да кто смотрит-то, – хрипло ответил я, – оглянись.

Вокруг все самозабвенно трахались.

– Настоящая оргия, как так можно, – застонал Ноэль, я как раз засаживал ему, член уже давно болел. – Ох, Скай.

– А вот так можно? – бессмысленно спросил я, вбиваясь в него, податливого и жаждущего.

***

Ноэль слепил очередной вареник и положил его в рядок к остальным, таким же аккуратным. Течка у него пять дней назад закончилась, и Скай сразу разрешил ему из комнаты выходить. Так что Ноэль вполне успел освоиться и даже помирился с омегами.

– Дальше рассказывай, – попросил Руди, тот кудрявый омежка, которого он в купальнях побил.

Ноэлю было неловко теперь за ту драку, здешние омеги походили на детей своей беззащитностью и легкомыслием. Все, кроме Люмьена, конечно. Ноэль втайне гордился, что омега-папа у Ская такой приличный и образованный.

– А тех, кто посмотрит не так, сразу ремнем бьют по попе, – продолжил он свой рассказ. – Омегаторговцы не знают ни снисхождения, ни жалости.

– А ебут? – переспросили омеги хором.

– Нет, чтобы товар не портить, – Ноэль вздохнул и взял новый кусочек теста. – Только голыми все время держат в клетках.

Он рассказывал эту историю уже четвертый раз, и новые родичи с интересом слушали. И каждый раз он вспоминал какие-то забытые подробности, но все это не причиняло боли, как будто произошло не с ним. Ноэль даже про палец в заднице рассказал.