Текст книги "Жена на кону"

Автор книги: Лайза Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Сначала всё было просто приятно. А потом меня начало затапливать таким чувственным огнём, что хотелось его поскорее выплеснуть, но я не понимала, как это можно сделать в таком положении. Хваталась за Дениса, стонала и тёрлась о его живот промежностью.

– Тише, не торопись, Алёнушка, получай удовольствие.

И я расслабилась. Он гладил, шептал и нацеловывал. А я закручивалась в воронку чувственного торнадо. И когда возбуждение достигло апогея, оно развернулось сладострастным смерчем, сотрясшем всё моё тело.

Денис радовался как ребёнок. Тискал меня в объятиях, покрывал поцелуями и говорил восхитительные комплименты щекоча губами моё ухо. Потом помог избавиться от брюк и укутав ноги в плед прошептал.

– Сейчас ты сама сможешь контролировать процесс.

– Я не умею совсем.

– Я помогу, моя красавица. Ориентируйся на свои ощущения. Я подстроюсь.

И мою глубину заполнило нечто огненное. Огромное и приятно твёрдое. Денис подхватил меня под бедра. Приподнял и медленно опустил обратно.

Я скользила по стволу постепенно увеличивая темп и наклоняясь губами к лицу Дениса. Он накачивал меня удовольствием, и я подавалась навстречу его естеству. Перед глазами всё плыло и когда он с силой насадил меня до упора, наш небосклон окрасился яркой вспышкой удовольствия.

Я лежала на его вздымающейся груди и целовала губы, щёки, глаза. Мне кажется, что я не пропустила ни одного сантиметра ставшего таким родным лица. Денис присоединился к этой ласке и вскоре мы млели и нежились от поцелуев.

– Алёнушка, это было невероятно здорово. Я чувствовал, как ты сжимаешь меня в секунды наслаждения. Сегодня это было как-то особенно сильно. – Он немного помолчал. – А что чувствуешь ты? Ты никогда не говоришь, понравилось ли тебе, что ты ощущаешь?

– А что тут можно сказать? Мне с тобой очень остро. Можно сказать, что я с тобой горю.

– Здорово. Это для меня очень важно.

– Я очень боюсь.

– Со мной ничего не бойся.

– В том-то и дело, что с тобой. Эх, неважно. Забудь. Не хочу портить минуты нежности.

Денис явно хотел продолжить разговор, но я прижала к его губам палец. И он, поцеловав его, смирился с молчанием.

Мы ещё немного покачались на волнах. Потом оделись и вернулись домой ещё в темноте. Спали уже в огромной удобной кровати с клетчатыми простынями.

Просто спали. Это была всего лишь третья ночь, проведённая с Денисом. Но это уже было так привычно. Как будто мы женаты сто лет. И есть сложившийся ритуал перед сном.

Он укладывает меня к себе спиной на бок. Потом сгибает ноги, чтобы я разместилась на его коленях, как на стуле. Прижимает ближе, подтыкает одеяло по периметру и целует в затылок.

Руку, которой Денис обнимает меня, я прижимаю к своей груди. И баюкаю, как ребенка до самого утра. Как это случилось? Я не понимаю.

Прожив с Герой больше 5 лет, мне всегда с ним было неудобно. Все эти годы мы ночами ворочались, раскрывали друг друга, толкали, занимали всю постель. И никогда не могли уснуть, если соприкасались, хоть небольшим участком кожи.

С Денисом всё совсем не так. Я знаю, что нельзя сравнивать двух мужчин. Но делаю это в своей голове без остановки. Мне больше не с кем. С Денисом я не чувствую, где заканчиваюсь я и начинается он.

Когда в школе нам рассказывали про конгруэнтность, говорили, что это полное совпадение. И я никак не могла понять, что это такое. Помогла в этом вопросе математичка. Она, услышав мои стенания, нарисовала на доске квадрат. Потом разделила его ломаной зигзагообразной линией. И сказала, что полученные фигуры внутри квадрата абсолютно конгруэнтны. Между ними нет ни единого зазора, какими бы неправильными они ни были.

Тогда я запомнила объяснения, но поняла только сейчас. С Денисом я полностью конгруэнтна. Совпадаю даже в мелочах. Когда он прижимает меня к себе, каждому выступу моего тела соответствует углубление у него. Когда он что-то говорит, слова ложатся в специально отведённые луночки в моём сердце.

Инга права. Это самый опасный для меня человек и самый желанный. Я тону в нём не сопротивляясь. Теряю и нахожу себя в его глазах, руках, стонах. Стыдно признаться, но мне хочется их услышать снова. Стать причиной их возникновения.

Это я хорошо понимаю. А ещё помню, зачем я здесь, кто я и почему мы засыпаем и просыпаемся в общей постели. Потому, что Герман проиграл в карты бизнес семьи. Меня проиграл.

Цветы и проекты

Проснувшись утром я ещё долго улыбалась. Денис давно ушёл, чмокнув меня в макушку и сказав, что таким сладким можно спать хоть до обеда. Вот я и нежилась в постели. А потом со вздохом поставила очередную звезду на долговой карточке. Спустилась в кухню-столовую и обомлела.

Всюду стояли лилии разных оттенков. Белые, кремовые, зеленоватые, розовые, фиолетовые, лиловые. Ирина Петровна кинулась ко мне с такой радостью, словно эти цветы подарили ей.

Потом она усадила меня за стол и начала ставить на него тарелки, соусники, салатники, кофейники. Еды было настолько много, что я уточнила, будут ли ещё гости. Ирина Петровна шутку оценила и сказала, что после согласования со мной меню, оптимизирует завтраки. Так и сказала «оптимизирую».

Улыбку удалось сдержать, и домработница посчитала меня в доску своей. Расспросила, будут ли распоряжения, узнала о планах на день и растворилась в недрах дома.

Я отправила Денису сообщение:

– Как думаешь, что мне открыть: столовую или цветочный киоск?

– ?

В ответ я выслала снимок стола и букетов, и получила от Дениса толпу хохочущих смайликов и сообщение:

– Не могу себя пока ограничивать. Хочется завалить тебя приятными глупостями. Доброе утро, котёнок.

Я послала поцелуйчики и сообщение «скучаю по тебе». Его Денис долго не мог прочесть. Был занят на переговорах. И я тоже собралась работать. Но сначала распределила цветы по всему дому. У них чудесный аромат, но если его много, райский запах может дико надоесть.

Когда в доме свободных комнат не осталось, я понесла оставшиеся букеты в беседку на участке. Расставила их по углам. Получилось миленько и ароматно. Туда же я и переместилась с ноутбуком. А что? Тепло и красиво. Летом в Сочи хорошо.

На участке работал подтянутый старичок. Полол цветы, собирал мусор. Я несколько раз возвращалась к нему глазами. Вернее к клумбе, которую он облагораживал.

Там росли нежные лиловые цветы, похожие на крокусы. Их тонкие лепестки имели форму сильно удлиненного овала. И в моей голове всё встало на место. Я плюхнулась прямо на газон возле клумбы с графическим планшетом и рисовала варианты интерьерных элементов.

Сначала меня уговаривал уйти старичок, представившийся Николаем Васильевичем Не-Гоголем. Потом хор дополнился стенаниями Ирины Петровны. С одной стороны, это отвлекало. А с другой, было ужасно приятно.

Они не говорили, что их уволят, что начальник зверь. Или что я порчу газон, который они уже 300 лет как денно и нощно взращивают не покладая рук. Они охали, что девочка простынет, замёрзнет, намокнет, взопреет. Что там комары-муравьи-пауки-червяки-мухи-кроты и я испачкаюсь.

Сколько бы это продолжалось не знаю. Но позвонил Терлянский и хохоча в трубку сказал, что мне нужно сделать один шаг влево. Там уже установили для меня шезлонг, зонтик от солнца, принесли столик, и на нём меня ожидают прохладительные напитки.

– Денис, зачем это всё? Я и так посижу.

– Алёнушка, ты такой ценный человек, что мне позвонили в РАБОЧЕЕ время. Меня не беспокоили даже когда участок затопило и кровлей соседнего дома выбило два окна. А значит, ты важней всего на свете. Просто доверься мне и наслаждайся.

Я пересела в шезлонг. Группа поддержки моментально рассосалась по территории. Значит, действительно, беспокоились не за газон, а за меня. Удивительные люди.

Работать в доме Дениса было легко. Когда я переместилась в гостиную и провалилась в отрисовку проекта, мне носили воду, звали на обед, предлагали мороженое и фруктовый лёд.

На экране ноутбука постепенно рождались очертания помещений. Туда подтягивались коллекции мебели, фурнитуры, элементы декора. Я была абсолютно поглощена работой и счастлива. Такого вдохновения у меня давно не было.

И когда на пороге возник хозяин дома, я скакала вокруг него и верещала, что всё получается. Показывала файлы, сочетания цветов и в конце концов повисла на шее. Денис подхватил меня за талию и закружил.

– Я придумала, представляешь?

– Алёнушка, ты молодчина! У тебя замечательные идеи. Теперь будете переделывать интерьер?

И тут я поняла, что этот отель сейчас мне не принадлежит. Он в залоге у Терлянкого. И до изменения дизайна мне сначала надо продолжать с ним спать, потом разделить имущество с Власовым, потом развестись. И у меня опустились руки. И голова тоже опустилась.

– Что случилось, Алёна? Только что всё было прекрасно, и вдруг просто свет померк, и началась ядерная зима. Можешь объяснить?

– Это неприятная для меня тема. Давай не будем её обсуждать.

– Но ведь всё очень красиво получилось. Что не так?

– Денис, пожалуйста. В этом уравнении столько неизвестных, что говорить пока не о чем.

– Я могу тебе чем-то помочь?

– В каком-то смысле ты уже помогаешь. Давай ужинать. Там что-то шкворчит в духовке и уже пищало два раза таймером.

– Это, конечно, довод, котёнок. Но помни, я хочу тебе помочь. Расскажи, когда сможешь и мы всё решим вместе.

Купол неба

Он чмокнул меня в макушку. Мы обнялись и уселись ужинать. Денис рассказывал, какую интересную туристическую концепцию они придумали. Кто ещё приехал на переговоры. Было ужасно интересно слушать, чем он живёт, о чём думает и на что обращает внимание.

Потом он сказал, что приготовил сюрприз, попросил взять всё, для ночёвки и вывел меня на участок. Я была только с одной стороны дома. Я тут чужой человек и старалась не слишком своевольничать. А там было на что посмотреть. Даже за угол не заворачивала.

В глубине двора стоял прозрачный шатёр очень похожий на круглую палатку. На его потолке мерцали огоньки. Внутри играла музыка. Но содержимое разглядеть не удавалось.

Денис тянул меня внутрь, как будто соорудил его своими руками. И не только построил. Но и придумал, спроектировал, и даже патент получил с нобелевской премией.

Вход был закрыт застёжкой молнией. А внутри стояла настоящая подвесная кровать. Как огромные качели. Столик, кресла и какие-то технические приспособления за ширмой. По периметру висели шторы на конструкциях похожих на магазинные турники для вешалок. Из-за них я и не смогла рассмотреть, что находится внутри. В шатре было тепло и пахло лилиями, букет которых украшал столик.

Мы забрались на подвесную кровать и смотрели на звёзды. Это было так красиво и кружило голову без алкоголя. Денис мало знал о небесных светилах.

– Я думала, что это первейший мужской навык. Начальное упражнение пикапа. Ткнуть в чёрный купол, усыпанный звёздами и завернуть что-то романтическое. А потом можно подарить луну или другое небесное светило. Даже я знаю, как появились созвездия в гороскопе.

– Я не по этой части. Истории и легенды не мой профиль. Вот прикладная часть – пожалуйста. Например, я могу ориентироваться по звёздам и вычислить координаты по секстанту.

– Вот это да! Здорово! Я могу только теорию. Но это всё бесполезно. Даже знание с какой стороны на дереве растёт мох, мне ни разу не помогло.

– А мне секстант помогал.

– В море?

– На практическом занятии. Мы учились в Лондоне. На одном из тренингов было задание взять в шлюпку необходимые вещи при крушении корабля. Мы кроме прочего взяли секстант. И судьи срезали нам баллы, аргументируя тем, что никто этим прибором пользоваться не умеет. Мы с пареньком из МФТИ сказали, «позвольте». И не только рассказали как его ориентировать, в какое время, но и продемонстрировали работу, когда через 3 часа споров нам его принесли.

Денис выглядел таким ярким и довольным в этот момент, что я не удержалась и сама обхватила его шею руками. Прижалась всем телом и поцеловала в губы. Ласково, но по-взрослому, погладив его язык своим.

И в его глазах всколыхнулись совсем другие звёзды. Одной рукой он остановил кровать, и она перестала раскачиваться. А второй прижал меня к себе с такой силой и страстью, что у меня между ног стало влажно.

– Ты сама, сама ко мне потянулась! Первая поцеловала. Я тебя обожаю, мой котёнок. И он закружил меня вихрем поцелуев, касаний и ласк. Когда Денис начал срывать с меня одежду попробовала затормозить, схватить за руки.

– Не надо, Денис, остановись, пожалуйста.

Он поднял на меня тёмный, затуманенный взгляд.

– Что случилось?

– Купол прозрачный. Мы на улице. Не надо здесь.

Сначала он сфокусировал взгляд, а потом начал смеяться. Тихо и искренне.

– Неужели ты думаешь, я стал бы тебя раздевать там, где тебя кто-то увидит? Всё закрыто непрозрачными шторами. Над нами только пустое небо. Купол обработан отражающим покрытием. Так что, если даже пришельцы решат полюбопытствовать, ничего не увидят. Доверяй мне, пожалуйста. Я о тебе позабочусь. Посмотри мне в глаза. Ты мне веришь?

– Да, Денечка, верю.

Он издал какой-то невероятный звук. Смесь рычания и вопля радости.

– Ты смогла назвать меня своим особенным именем. Алёнушка, радость моя! Это лучший вечер. Настоящий подарок судьбы.

И он продолжил покрывать моё тело поцелуями, постепенно снимая с него всё лишнее. Небосвод ритмично раскачивался и рассыпался в наших глазах настоящим звездопадом. А потом снова и снова.

И когда мы лежали обнажённые и обессиленные, Денис прижал меня к себе. Накрыл пледом, подвернул его со всех сторон. А потом устроил поудобнее и прошептал:

– В твою честь обязательно надо назвать звезду.

И я растворилась в его теплой нежности. Под яркими небесными горошинами, которые заглядывают сквозь шатёр и спрашивают, окончательно ли я пропала или ещё отскребу себя от влюблённости к этому ласковому красавцу. Человеку, принявшему меня в оплату за долги мужа.

И да, сегодня буду просто счастлива. А обо всём остальном подумаю завтра. Ведь звёзды для меня не только небесные светила. Четвёртую я нарисую завтра на карточке с названием первого выкупленного мной отеля. Заработанного собственным телом.

Выходные в горах

Утро затопило шатёр солнечным светом. Вокруг было так светло, словно я проснулась на вершине горы. Наверное так бывает каждое утро, просто мы не замечаем. Свет попадает в наши комнаты сквозь крохотные окошки. А сейчас он лился прямо с небосвода в прозрачный шатёр, в котором мы с Денисом провели ночь.

Впервые я проснулась раньше него. Аккуратно повернулась на спину. Неторопливо рассматривала спящего Дениса. А на это стоило посмотреть.

Красивый мужчина. Привлекательные черты лица в сочетании с харизмой дают ошеломляющий эффект. Мужчины с ним считаются, женщины поворачивают голову в след.

В нём многое может привлекать. Правильные черты лица. Тёплые, лучистые глаза. Улыбка, сильное тренированное тело, бархатный голос. Кто-то ему завидует, кто-то опасается или даже боится. Но если бы люди могли видеть Дениса в эти утренние минуты, полюбили бы его безоговорочно.

У него длинные ресницы, словно нарисованные кистью брови. Прямой тонкий нос. Чувственные губы. Любая девушка могла бы позавидовать. Но главным сейчас было не это.

В эти утренние минуты его не беспокоили тревоги дня. На лице отражался отсвет внутренней улыбки. Словно солнышко всходило сейчас не над горизонтом, а под его опущенными веками. Или он держал в собственных ладонях счастье.

И я не удержалась и провела пальчиками по его скуле к подбородку. Очень легко, едва касаясь. Денис улыбнулся открывая глаза. Он прихватил губами мои пальчики и начал посасывать, лаская их языком.

Это было так тепло и нежно. И так непонятно. Что нужно делать? Как на это реагировать? А он продолжил целовать.

Обхватил мою ладонь своими руками. Нежно прикоснулся к фаланге каждого пальчика. Сначала с тыльной стороны, а потом с внутренней.

Он словно переливал своё внутреннее солнышко ко мне в сердце. Потом положи мою ладонь на подушку и разместил на ней свою голову. Это выглядело так, словно я держала его лицо на своей руке. И я положила вторую ладонь сверху. Теперь я держала солнышко в своих руках.

– Поцелуй.

– Что?

– Поцелуй меня, если тебе хочется.

А мне хочется? Никогда не хотелось. А сейчас я сама потянулась к мужчине и коснулась его лица губами. Это не имело ничего общего с нашими ночными ласками. Но было так тепло, так проникновенно. Как будто любовь нас пронизывала насквозь.

– В постели нет правильного и неправильного. Есть то, что нравится и то, что не хочется больше повторять. Делай то, что тебе хочется. Сможешь?

– Постараюсь.

– Утреннее удовольствие особенное. Мы обязательно его распробуем вместе. Сегодня пятница, давай махнём на выходные в горы? У меня там есть небольшой и очень брутальный дом. Настоящее Горное гнездо. Ехать туда часа два на джипе, а на вертолёте несколько минут. Поедешь?

– Денис, у меня завтра начнутся месячные, и я не смогу.

– Чего не сможешь? Есть малину с куста? Пить студёную воду из горного источника? Вдыхать лесные ароматы? Радовать меня своим смехом?

Он выглядел таким задорным и нежным одновременно. Погладил меня по голове. И смотрел, ожидая ответа. Словно моё мнение что-то значило.

– Я не смогу делать тебе приятно. У меня болезненные критические дни. Я становлюсь плаксивой, прожорливой и малоподвижной. Не хочу тебя обременять. Езжай сам, отдохни. А в понедельник мне уже будет полегче, и ты вернёшься полным сил. Если хочешь, я даже могу уехать на эти дни.

Взгляд перестал быть лучистым. Он словно обмелел, как речка во время засухи. Но всё равно был приятным, безопасным.

– Алёнушка, у тебя могло сложиться превратное обо мне мнение. Я не сексуальный террорист. Конечно, близость с тобой мне бесконечно приятна. Но если я не буду кончать несколько дней, а только целовать твои губы и наслаждаться улыбкой, я буду так же счастлив, поверь мне. Хотя… – Его взгляд стал задумчивым и в нём заплясали лукавые искорки. – Есть много других способов доставить мужчине удовольствие.

Когда до меня дошло, что он имел в виду, я ойкнула и отпрянула. А щеки обожгло горячей волной стыда. Денис засмеялся мягким, рокочущим смехом и чмокнул меня в нос. Притянул к себе обратно. Пригладил мои волосы и пощекотал за ушком. Клянусь, если бы я была кошкой, мурлыкала бы в ответ.

– За тобой заедет Илья, который вёз сюда. Полетим в горы, отдохнём вдвоём. Собери всё, что тебе понадобится на 2 дня. Одежду, обувь, гигиенические принадлежности. Особенно внимательно просмотри лекарства. Конечно, с вертолётом ты в любом случае сможешь быстро обратиться за медицинской помощью. Но лучше, чтобы всё было под рукой.

– Какие лекарства? На какой случай? Если предполагаются прыжки с парашютом или сплав по горным рекам, я – пас. Я вообще не экстремал.

Денис поморщился. – Я не знаю, что тебе нужно во время месячных. Обезболивающие, успокоительные, может быть антисептики и кровоостанавливающие? Если хочешь, я вызову врача, он проконсультирует и назначит препараты.

Это было так мило и так смешно. Я начала хихикать и отползать по кровати.

– Денис, у меня не проникающее ножевое ранение. Это регулярный процесс в женском организме. Какая медицинская помощь? Какой вертолёт? Тёплой грелки, и спазмолитика в первый день будет достаточно. И, если можно, не таскай меня по горам. Иначе узнаешь, что я тоже знаю матерные слова.

– Ты? Умеешь ругаться?!? – Он выглядел не столько удивлённым, сколько восхищённым.

– Ещё как. Ты бы слышал, как я возмущалась, когда сломала ноготь в первый день отпуска.

– Ну и ладно. А я владею строительной компанией. Умею матерные фразы выстраивать этажами. – Он посмотрел на телефон и засобирался. – Значит договорились. Будь готова к 15 часам. Если есть пожелания по продуктам – сообщи Ирине Петровне. И вообще, не стесняйся.

– А какой дрес код?

– Ты ненормальная. Мы едем в деревню. Дрес код удобный, точка.

Мы пошли в дом, и я с удовольствием наблюдала, как Денис собирается на работу. Перед выходом он прижал меня к себе и никак не хотел отпускать. Но, услышав звук входящего сигнала телефона, нашёл в себе силы поехать на работу.

Полёт в горы

До обеда я собиралась. То доставала какие-то вещи, то снова укладывала их на полки. У меня был только огромный красный чемодан, в который при желании можно войти не сгибаясь. Я решила идти за сумкой в магазин. Куплю подходящую, чтобы не шокировать Дениса огромным багажом.

Когда я сообщила о своём решении домработнице, она даже немного приоткрыла рот от удивления. Повела меня в гардеробную на первом этаже и выставила на выбор 6 разных чемоданов.

Самый внушительный был таким же большим, как мой. Хозяин им не пользовался ни разу, о чём однозначно говорила бирка на ручке. Самый маленький напоминал чехол для ноутбука. Я выбрала средний из маленьких. С жёстким корпусом.

Но никак не могла решиться им воспользоваться без согласия Дениса. Я вообще не беру чужие вещи. Кстати, чемоданы у нас с Германом всегда были разными.

Не знаю, что стало причиной, мои сомнения или помощь Ирины Петровны, но на мой телефон пришло сообщение: «Можешь брать любые мои вещи. Используй всё, что тебе понадобится». Оно заканчивалось смайликом с поцелуйчиком, и я решилась.

Выбрала серый ребристый чемодан Montblanc из поликарбоната. Он был немного глубже и шире обычного мужского дипломата. И ещё отличался формой. Квадратного чемодана я раньше не встречала. Очень стильно. И, судя по царапинам на боку, хозяину он тоже нравится.

Вещи на два дня легко уместились. Илья уточнил, где остальной багаж. А когда узнал, что больше ничего не будет, посмотрел на меня с неподдельным любопытством.

– Косметичку вижу, а где одежда? – Денис тоже не поверил глазам. – Ты постеснялась брать с собой нужное или у тебя нет подходящих вещей? Если надо заехать в магазин и что-то купить, скажи. Сейчас это не очень удобно, но в следующий раз, мы успеем заказать.

– А мне больше ничего не надо. Мы же всего на двое суток. Я взяла пару комплектов спортивной одежды и домашнюю тоже положила.

– А как же тонна женских штучек? Вот этот миллион тюбиков крема, в котором есть даже для век, ноздрей и бровей?

– У меня нет. Причину не знаю. Может не люблю все эти масляные штуки на своей коже. Или просто лентяйка. Я вообще не совсем женщина.

– В каком смысле?

– Ага, испугался! Понимаешь, женщины любят шопинг, листать глянцевые журналы, залипать в инстаграме и салоны красоты. А я это всё ненавижу.

– Реально? – Денис удивился ещё сильнее. – Разве так бывает? Я думал, что это выдают девочке при рождении вместе с первичными половыми признаками. А почему?

– Глупая трата времени. Совершенно не с тем эффектом, на который рассчитывала первоначально. Например, шопинг. Вечная история, когда зашла за хлебушком. Купила 4 пакета еды, хлеб забыла.

– Можно список писать.

– А толку? Это я для примера сказала. Но есть и другие варианты. Заходишь за белыми джинсами, которые подчеркнут талию. Но на 21-ой паре понимаешь, что-то всё не так сидит. К 31-ой, уже согласна на голубые. К 40-й просто пусть хорошо подойдут по размеру и адекватно сядут на фигуру. Хрен с ней, с талией. – Я посмотрела на ошарашенного Дениса. – И с цветом хрен. И просто, давайте это уже всё закончим.

– А глянец и инстаграм чем не угодили? Там красиво и про успешный успех.

– Глупо. Я могу залипнуть на час или даже больше. А потом вспомнить нечего. Просто потоком какие-то блёстки. Цыганская юбка, которая отвлекает от жизни.

– Ты и правда не похожа на других женщин. А что с салонами красоты? Их все любят.

– А я – нет. Мне не нравится, когда ко мне прикасаются чужие люди. Трогают мои волосы, лицо или тело. Я сжимаюсь и терплю. Поэтому мой максимум – подравнивание кончиков. Волосы ниже лопаток – не потому, что я предпочитаю такую модель. А потому, что дико страдаю, от копошения мастера в волосах.

– М-да уж. А выглядишь так привлекательно, словно живёшь в кабинете косметолога. И в салоне красоты проводишь ежедневно по 10 часов.

– Генетика хорошая.

– Значит и насиловать всей этой косметологической ерундой себя не надо. Нам уже пора вылетать. Давай выбираться на крышу. – Денис подал мне руку и повёл к лифту.

О том, что я боюсь высоты, я вспомнила уже в недрах вертолёта. Мы спокойно расселись, пристегнули ремни, надели наушники. Всё было хорошо, до момента взлёта. Вертолёт резко дёрнулся вверх, а моё сердце ухнуло в пятки.

Паника поднималась постепенно. Денис отправлял срочное сообщение. А когда повернулся ко мне, увидел бледное трясущееся создание. Он выругался сквозь зубы и обхватил моё лицо своими ладонями. Прижался лбом к моему холодному, покрытому испариной и зашептал успокаивающие глупости.

– Смотри только мне в глаза. Мы с тобой вместе. Тебе же со мной нестрашно? Представь, что это просто такой шумный кораблик. Качается по волнам. Представила? Тебе же нравится море? Вот мы с тобой и плывём.

Он говорил ещё что-то, и я действительно успокоилась. А когда вертолёт коснулся земли, подхватил меня на руки и понёс в красивый сруб из ровных тёмных брёвен.

Вокруг суетились какие-то люди. Что-то говорили, о чём-то спрашивали. Денис рявкнул «всё потом» и нас оставили в покое.

Я почти задремала в его объятиях. Прикрыла веки и наслаждалась теплом и надёжностью рук.

Это было так приятно и так необычно. Герман не носил меня на руках. У него не было к этому тяги. Да и поводов не было.

Хотя, какой повод у Дениса? Донести до кровати? Я вполне свободно передвигаюсь. Такое ощущение, что ему всё время хочется прижимать меня к себе, быть максимально близко.

Мы спустились с вертолётной площадки по дороге, прорубленной для машин прямо в скальной породе. Миновали низенькие заборы. И я действительно задремала. Когда открыла глаза, вокруг была просторная рубленая изба.

– Соня. Вот это ты горазда спать. Знаешь сколько сейчас времени? – Денис что-то строчил на ноутбуке в низком кресле.

– Пять?

– Семь!

– Ого! Мы что-то пропустили?

– Нет, но Сирварт уже перестала стучать половником. Значит еда остывает.

За окном были деревянные домишки. Заросшие сочной травой просторы и горы, от которых невозможно оторвать глаз. Первобытная глушь.

Каково же было моё удивление, когда в санузле обнаружились современные сантехнические приспособления. Значит гигиеническая сторона будет решена комфортно. А что ещё нужно во время месячных? Еда!

Еще накануне кровянистых выделений я становлюсь хомяком. Начинаю есть всё, что увижу, в огромных количествах. Особенно сладкое. И солёное. И жареное с копчёным. Короче, всё.

Поэтому я ужасно обрадовалась уставленному блюдами столу. Это была настоящая скатерть-самобранка. Салаты, закуски, горячее, непонятные соусы и лепёшки.

Рядом стояла пышная женщина со смоляными волосами и невероятно тёплыми глазами цвета тёмного мёда. Ими она моментально согрела моё сердечко.

Она была крохотного роста и так открыто смотрела на нас, так уверенно улыбалась, что хотелось забраться ей на ручки. Вытерев ладони о передник, она что-то сказала на незнакомом мне языке. Денис ответил. Потом сам спросил. А после ответа поцеловал меня нежно в щёку с совершенно счастливой улыбкой. И мне стало стыдно перед этой женщиной. Она даже представить не может, кто я и в каком качестве сюда приехала.

– Алёна, это Сирварт. Она умопомрачительно готовит и обещает научить тебя делать Танапур. Это моё любимое армянское блюдо. Чем-то похоже на окрошку.

– Очень приятно.

Я кивнула женщине, раздумывая, как приветствовать, не зная языка. Но у Сирварт были свои планы. Она обняла меня своей необъятной пышностью и что-то затараторила со счастливой улыбкой. Я прижала её в ответ, а потом с жалобным видом повернулась к Денису.

– Она говорит, что рада с тобой познакомиться. Сирварт тебя понимает прекрасно. Она отличная хозяйка и видит будущее. Не как гадалка, а крупными событиями.

– Она и сейчас что-то предсказала?

– Это трудно интерпретировать. Меня она обрадовала, что я нашёл наконец-то своё счастье. И моё счастье – ты.

– А мне? Что она сказала мне? – Отчего-то в груди сжало тревожным предчувствием. Я не верю гадалкам. Никогда не ходила к шаманам и ведуньям. А сейчас занервничала. Денис потёр переносицу.

– Я не очень хорошо знаю язык. Тебе она сказала, что ты потеряла своё счастье на дороге, а найдёшь в городе, где всюду вода. Но не сейчас, а позже.

– Интересно. Твоё счастье – я, а моё не ты?

Женщина замахала руками, засмеялась. Потом снова начала говорить, размашисто жестикулируя. Показывала то на меня, то на Дениса. А потом помахала указательным пальцем и снова улыбнулась лучистой материнской улыбкой. Я выжидающе смотрела на Дениса.

– Сирварт говорит, что мы молодые, поэтому не понимаем. Счастье мужчины – любимая женщина. И я её уже нашёл. А счастье женщины – ребёнок, которого она родит от любимого мужчины. И ты его привезёшь из места, где всюду вода. Но не сегодня. То есть не сейчас. Как-то так. Я ещё спрошу поточнее у Левона.

Моё сердце сжалось до боли в рёбрах. Дыхание перехватило. Но я нашла в себе силы ответить.

– Спасибо большое. Моё счастье не в детях. Я не буду рожать, уважаемая Сирварт. Спасибо за ужин. Ну и ещё что-нибудь ей скажи, пожалуйста от себя. У меня закончилось красноречие.

Голос дрогнул и в глазах начало печь. Денис что-то быстро затараторил. Женщина замахала руками с абсолютно счастливым видом. И если бы Денис резко не обрубил диалог, выставив вперёд руку, она бы продолжала улыбаться и счастливо щебетать.

Слёзы полились потоком. Я ничего не могла с собой поделать. Расплакалась на ровном месте.

– Тихо, тихо, Алёнушка. Сирварт сказала, что ты напрасно расстраиваешься. У тебя всё будет отлично. Нарожаешь… – договорить он не успел.

– Стоп! Вот сейчас давай очень внимательно. Денис, мне это очень больно. Я. Не. Хочу. Говорить о детях. У меня их не будет. – И когда увидела, что он набирает воздух, для продолжения – Ни слова!

И Денис отступил. Сирварт попрощалась и исчезла за массивной деревянной дверью. А меня охватил заботой Терлянский.

Кормил вкусностями, укутывал мягким пледом. Убаюкивал. Мы никуда не выходили вечером. У меня уже тянуло живот и спину, а Денис не захотел меня оставлять одну. Отвлекал, рассказывал, как строил этот дом.

– Поехал отдыхать в горы. Возвращался один. Когда добрался сюда, машина заглохла. Вышел и присел прямо в траву. И ощутил такой покой, такое счастье, словно не было нервного бизнеса, суетной жизни. Мимо шёл Левон, спросил, буду ли я строиться, и я ответил согласием. И теперь приезжаю сюда перезагрузиться. Здесь хорошо спать, читать или просто ничего не делать. Ты увидишь. Мне кажется, что у меня даже прибавляется здоровья, когда я сюда приезжаю.

А у меня, наверное, убавляется. Расстроилась сильно. Тема детей для меня навсегда закрыта, но болит пока ещё очень сильно.