Текст книги "Голубой вертолёт (СИ)"

Автор книги: Lavvi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

 – И тебя с добрым утром. – Улыбнулся он, рукой слегка надавливая мне на голову, напоминая, что негоже прерывать такое занятие на самом интересном месте.

      Рома внимательно наблюдал, как я ему отсасывал, неотрывно гладил меня по волосам, и время от времени давал советы, как лучше сделать, как будет приятнее, я старательно выполнял все указания и в итоге был награжден видом Ромы, находящегося на грани оргазма. Он отстранил мою голову и излился себе на живот.

 – Такое ощущение, будто это у меня праздник. – Сказал он, довольно потянувшись.

      Я решил не наглеть и дать Роме отдохнуть от меня до работы и стал собираться домой. Ромка этого моего порыва не оценил, забрал из моих рук вещи, которые я только что, как грибы, насобирал по комнате, и выкинул их на стул.

 – Ты правда думаешь, что я сейчас возьму и отпущу тебя домой? Наивный. Перед работой туда заедем, переоденешься, а пока будешь у меня в гостях.

 – Так-то гостям обычно дают выбор, оставаться им у кого-то или нет.

 – Значит, будешь заложником. Просто смирись, домой я тебя не отпущу. Только вот, у меня дома еды вообще нет, только четыре бутылки алкоголя, до которых мы вчера так и не дошли, но они вряд ли сойдут за завтрак. Так, ты сиди тут и не смей никуда уходить, я схожу в магазинчик неподалеку, добуду завтрак для семьи.

      С этими словами нежно меня поцеловал, а потом пошел собираться, через несколько минут щелкнул дверной замок, видимо, Ромка ушел, но я не обратил внимания, все это время сидел с глупой улыбкой, прокручивая раз за разом в голове фразу «завтрак для семьи». Семья. Он только что назвал меня своей семьей? Интересно, можно ли ощущать себя еще счастливее, чем сейчас?

      Рома вернулся минут через двадцать, но какой-то задумчивый. И, вопреки моим ожиданиям, не стал накрывать нам на стол и заваривать кофе, а просто сунул мне в руку пакет с парой круассанов со словами: «Завтракай и можешь ехать домой. Я в душ. Увидимся на работе». И ушел. Просто ушел в ванную, а я сидел в прострации и судорожно пытался сообразить, что же я сделал не так, ведь полчаса назад он даже слышать не хотел, что я могу уехать домой, а теперь сам буквально выгоняет.

      Так же, ничего не понимая, но очень стараясь понять, я подошел к компьютерному столу, положил на него пакет, сейчас все равно уже не до еды, взял со стула свою одежду, быстро оделся, забрал из прихожки рюкзак и покинул Ромкину квартиру.

часть VII

Мам, ты подарила синий цвет глаз,

Мне не хотелось напоказ. На кого его тут потрачу?

Я потушил его грехами, чтоб он погас,

С таким оттенком не стыдно теперь про правду…

      Впервые за все время я спешил на работу. Еще ни разу я так не торопился, чтобы побыстрее попасть в это змеиное логово. Но всё когда-то бывает в первый раз. Весь день меня мучили мысли, что же произошло, почему настроение Ромки так быстро изменилось, что он буквально выгнал меня из дома. Может, пока ходил за завтраком, он встретил кого-то, кто подпортил ему настроение, а к вечеру он снова станет прежним веселым и милым Ромкой? А может, у него были какие-то дела, про которые он сначала забыл, а потом внезапно вспомнил и ему пришлось отправить меня домой, а мне просто показалось, что меня выбросили, как игрушку, с которой уже вдоволь наигрались и с нее больше нечего взять?

      Забросил рюкзак в свой шкафчик, переоделся в рабочую форму и пошел искать встречи с одним странно ведущим себя барменом. Я ожидал от Ромки, что он извинится за свой поступок, ну, или хотя бы объяснит, почему все случилось так, как случилось, или, на крайний случай, сделает вид, что все хорошо и ничего страшного не произошло. Но я никак не ожидал игнора.

      Рома даже не смотрел в мою сторону, а когда я подходил к нему с заказами, молча выслушивал, молча наполнял бокалы и, так же молча, ставил их на барную стойку, ни разу даже не взглянув мне в глаза.

      Не понимаю. Что я сделал не так? Всё же хорошо было… Хотелось удавиться. Что может быть хуже, чем момент, когда человек, ставший для тебя целым миром, отворачивается от тебя, без повода, не объясняя причин, просто включает игнор и ты чувствуешь, что просто перестал существовать для него?

      Раньше у меня не было надежды на что-то большее с Ромкой, я просто знал, что он никогда не будет со мной, и невозможность наших отношений не ранила сердце так глубоко. Но сегодняшнее утро все изменило… В тот момент, когда я уже почти похоронил свою надежду на счастливую жизнь, Рома протянул мне руку и вывел из темноты моего мирка. Вывел, отогрел, вернул веру в людей, заставил довериться человеку, и, когда я все-таки поверил и потерял бдительность, с силой швырнул меня обратно в жестокую и неприветливую реальность. Только теперь эта реальность стала еще отвратительнее, ведь я узнал каково там, на другом берегу…

      Два дня я отработал на автомате, вроде выполнял свои обязанности, общался с кем-то, но на самом деле я был где-то далеко, где-то глубоко в себе. Я снова ощутил себя тем маленьким мальчиком, которого лишили опоры, поддержки и любви, хотелось закрыться, спрятаться от всего мира. Зачем мне этот мир, если я ему не нужен?

      Изредка я ловил на себе Ромкины взгляды, но, как только я поворачивался в его сторону, Рома сразу отводил взгляд. Позже, я вообще начал думать, что мне это только казалось, что я выдавал желаемое за действительное, а Рома так же не замечает меня, как и раньше.

      Единственное, что я слышал от него, слова «все ок», после пересчета выручки в конце смены. И всё. Если он и дальше так будет со мной обращаться, я и сам поверю, что я пустое место, меня просто не существует. Никто. Без имени, без рода, без настоящего и будущего. А было ли когда-то иначе? Не помню. Вряд ли.

      Выходные я провел взаперти своей комнатушки, в полной апатии. Не хотелось вообще ничего: ни есть, ни разговаривать, ни думать, да даже жить особо не хотелось. Сотню раз прокручивал в голове наше пробуждение и все, что было до этого, но так и не нашел причины такому поведению Ромы. Ну не было за мной косяков, это точно.

      Может, я просто, в силу своего возраста, идеализировал понравившийся мне образ и влюбился в созданный самим же собой идеал, а на деле Ромка не так уж и идеален? Захотелось ему отыметь мальчика – получил своё, все, дело сделано, ни к чему тратить на этого серого мышонка еще хоть минуту своего времени. Отснятый материал, отслужившая своё игрушка, одноразовый гондон… Нет необходимости возвращаться к старым ненужным вещам, они своё дело выполнили, впереди их ждет только помойка…

      После этих четырех дней депрессии, на пятый день меня с головой накрыла злость. Какого черта о себе возомнил этот придурок? Я тоже могу сделать вид, что его не существует… Посмотри, как это приятно, Ромочка.

      Я держался стойко, молча отдавал ему заказы, с гордым видом забирал их, уходил с высоко поднятой головой и своей самой лучшей походкой, думаю, со стороны можно было сказать, что идет уверенный в себе человек, неподвластный чувствам и эмоциям, высокомерный, гордый, несломленный. Только вот каждый перерыв я запирался в кабинке туалета, чтобы раз за разом вбивать кулак в долбанную перегородку, в попытке заглушить душевную боль физической. Да только легче не становилось.

      Даже Витя, который несколько месяцев ебал меня как хотел, при этом постоянно унижая, не смог сломать меня до конца, во мне еще оставалось что-то, что придавало сил идти дальше. Роме же удалось сломать меня меньше, чем за сутки. Резко всё вокруг стало таким же бессмысленным, как и мое существование в этом мире…

      На следующий день я старался вести себя так же гордо, не давая никому и шанса усомниться, что у меня все хорошо. Но не было хорошо. И не уверен, что когда-нибудь будет. Рома все так же не выключал режим игнора, это дико выводило из себя, хотелось хоть как-то пробить его броню, хоть немного ранить, дать почувствовать хоть часть той боли, что испытывал сам…

      В одиночную ВИП-комнату пришел клиент, я поднялся на второй этаж, открыл дверь. Черт, опять этот шутник, рифмовщик недоделанный… Принял заказ и, пока ждал на кухне заказанное блюдо, размышлял, чем бы я смог задеть Ромкины чувства, если они у него вообще есть… И в какой-то момент меня осенило, Славка же явно намекал на определенную подработку официантов, так что мне мешает таким образом «подработать»? Ромка же наплевал на мои чувства, значит и я смогу…

      Захожу в комнату, ставлю заказ на столик. Этот бизнесменишка сидит улыбается, прищуриваясь, походу придумывает очередную недорифму к «Мишке», но сегодня я играю по твоим правилам, радуйся, я наконец осуществлю сказанный тобой бред…

      Пока он молчит, решаю к нему присмотреться, ну, не скажу, что он неприятный, даже довольно-таки симпатичный. Взрослый. Думаю, он лет на пятнадцать меня старше. Но для своего возраста он выглядит очень даже неплохо, видно, что следит за своей фигурой и за собой, одежда на нем явно дорогая, при этом в глазах нет высокомерия, так часто присущего людям, хоть чего-то добившимся в жизни к таким отбросам общества, как я. Голубые глаза этого рыжего существа смотрели довольно дружелюбно и улыбка на лице, как по мне, была вполне искренней. Еще бы он не придумывал свои дебильные стишки, был бы нормальным человеком.

 – Спасибо. – Так, это за заказ. А дальше обычно следует какая-нибудь хрень. Та-ак, прищуривается сильнее, сейчас выдаст… – Мишка, что как неродной стоишь? Пососи мне член, малыш. – Игра началась.

      Этот придурок начинает удовлетворенно улыбаться, явно довольный своей очередной «мега-шуткой». Только мне твоих шуток не оценить… Из меня вынули душу, осталась только оболочка, я робот, я не понимаю больше шуток, я просто выполняю команды…

      Встаю перед рыжим на колени, он даже немного в лице изменился, прифигел, видимо, над такой моей реакцией. Но мне все равно, что ты подумаешь обо мне, роботы не обращают внимания на такие мелочи, они просто делают свою работу. Тянусь руками к его ремню, начинаю расстегивать.

 – Миш, ты что делаешь? – Смотрит на меня удивленными глазами, сглатывает. – Я пошутил же… Ты чего?

 – В каждой шутке – лишь доля шутки. А желания клиентов нужно выполнять. – Расстегиваю его ширинку, приспускаю брюки вместе с трусами. – Так ведь? – Смотрю ему в глаза. Заторможенно кивает, видимо, все еще стараясь переварить ситуацию.

      Беру в руку полувозбужденный член, легонько подрачиваю. Рыжий довольно быстро совладал со своими эмоциями, так что ствол в моей руке почти сразу пришел в полную боевую готовность. Ну что, Рома, как ты учил меня сосать, чтобы доставить больше удовольствия? Раз тебе все равно, я воспользуюсь твоими уроками…

      Видимо, Рома – замечательный учитель, ну, или я такой прилежный ученик, но я даже не успел осуществить все приемчики, которым меня обучили, как рыжий застонал и забился в оргазме, выплескиваясь мне в рот. Ну нет, сука, это глотать я не намерен. Беру его еще полный бокал с виски и сплевываю в него сперму. Похуй, если что сам за этот бокал потом заплачу. Хотя, судя по разомлевшему виду рыжего, он готов оплатить сверху хоть еще десять таких порций.

– Приятного вечера. – Попытался выдавить из себя улыбку, быстро поднялся и покинул комнату.

      Почему же я не чувствую никакого удовлетворения? Я думал станет легче, но стало только еще противнее. От себя. От жизни. Спускаясь по лестнице, заметил на себе странный взгляд Ромки. Не смотри на меня так осуждающе, будто знаешь что-то. Да вообще не смотри на меня… Не после того, что я сделал. Раньше же не смотрел, так к чему это теперь? Отвожу взгляд. Да пошел ты, Рома! Ты ничего обо мне не знаешь, не тебе меня осуждать…

      Блядь, хочется вымыть рот…

часть VIII

Во всем виноват лишь ты, заткнись и запомни,

Во всем виноват лишь ты и не ищи здесь виновных,

Виновен лишь только ты, забудь всех своих супергероев,

Мир самый обычный, а ты – в нем самый виновный.

      После того, как несколько раз прополоскал рот, направился в сторону подсобки, нужно немного побыть одному. Просидев какое-то время в одиночестве, немного успокоился, но все равно при мысли, что добровольно встал на колени перед левым мужиком, к горлу подкатывала тошнота. Значит, всё это время я себя просто обманывал, а на самом деле шлюха и есть?

 – Миш, ты чего тут прохлаждаешься? – Серега, охранник, что провожал меня к управляющему, когда я принял самое дебильное решение – устроиться сюда на работу. – Там комната освободилась, убрать надо, а в среднюю пришла компания из четырех человек и, если им так и не принесут меню, скоро они начнут быковать.

 – Иду, Серег, не ори. И так башка болит…

      Сначала зашел к пришедшей компашке мажоров, принял заказ, потом по пути забрал счет рыжего. Ни хрена себе, а он пиздец щедрым оказался, я такими темпами в скором времени себе и на отдельное жилье смог бы накопить… Да вот только брать эти деньги нет никакого желания, противно предавать себя окончательно.

      Отдал Ромке заказ и счет, и снова погрузился в свои мысли, поэтому даже вздрогнул от неожиданности, когда услышал Ромкин голос.

 – Почему ты так долго был в комнате у того рыжего?

      Нужно было убить остатки себя, которые не успел убить ты…

 – Работу работал. Не барменам указывать на медлительность официантов.

 – Ты тут чаевые не забрал… Ни хуя себе! Это за что медлительным официантам дают столько бабла? – И смотрит так разъяренно. Это же ты вынудил меня. Какого черта теперь столько злости во взгляде? – Миш… Если ты…

      Нет, он правда думает, что может выкинуть меня из своей жизни на несколько дней, а потом не объяснив ничего, не извинившись, начать наше общение с наездов? Нет, Ром, я тоже живой человек… У меня есть чувства, понимаешь? И сейчас я чувствую невероятную обиду…

 – Ром, там клиенты ждут. Ты же больше не тратишь рабочее время на общение, вот и дальше работай молча.

      Пока ждал, когда коктейли, наконец, будут готовы, думал, эта гнетущая атмосфера и молчаливый Ромкин гнев просто раздавят меня своей тяжестью. Может, не стоило отвечать ему так грубо… Забрав заказ, отнес компашке мажоров и снова спрятался в подсобке. Мне все еще омерзительно вспоминать, что я сделал в той комнатке, но блядь, из-за этого Рома снова со мной заговорил. Что это было? Ревность? Или мне показалось… Может, стоит попробовать еще раз? Если сработает, значит, точно ревность, значит Ромка ко мне что-то чувствует и у нас есть шанс…

 – Миш, ты заебал. Мне не платят за то, что я тут за тобой бегаю. Пиздуй работать.

 – Иду, Серег, хорош истерить.

      Новый клиент в той самой комнате. Захожу, ну да, для дерьмового дня только Карена и не хватало. Принимаю заказ, сначала иду к Ромке, опять молчит и не смотрит на меня. Сука. Мне реально по мужикам пойти нужно, чтобы ты снова со мной заговорил? Как знаешь, Ром, это твой выбор…

      Забираю заказ у Ромы, захожу на кухню за фруктовой нарезкой и направляюсь к злосчастной комнатке. Ну что, Карен, поиграем?

      Вхожу в комнату, ставлю поднос на пол, встаю на колени – всё, как любит этот мудак. Беру бокал с какой-то бурдой, ползу в сторону полного мужчины, что в такие моменты просто пожирает меня своими маленькими черными глазами. Извращенец, блядь. Берет из моих рук бокал, попутно проводит своей потной ладонью по моей руке. Я от этого уже давно не дергаюсь, еще после первой угрозы оставить меня без работы.

      Взяв с подноса фрукты, вновь ползу в сторону Карена, ставлю тарелку на стол. Обычно, после этого, я должен так же на коленях удалиться из комнаты до момента, пока меня снова позовут. Но не сегодня. Я так и остаюсь стоять перед этим уродом на коленях, руки убрал за спину и покорно склонил голову, да-а, я послушный и покорный мальчик…, а то, что моя рука за спиной показывает фак, этому придурку знать не обязательно.

 – Мальчик хочет поиграть?

      Не отвечаю, мне еще никто не разрешал говорить.

 – Что ж, молодец. Посмотри на меня.

      Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с его черными глазами-пуговками, сальный взгляд не выражает ничего, кроме похоти. Моей щеки касается его пухлая влажная ладонь, гладит по скуле. Ты мне еще за ухом почеши, ага…

 – Мальчик, разденься для меня.

      Собираюсь встать, но тут же рука Карена за плечо опускает меня обратно на пол.

 – Нет. На коленях, мальчик. Сними сначала рубашку, потом я подумаю, разрешить ли тебе встать.

      Нашелся, блядь, господин… подумает он… Как же меня бесят такие придурки, строящие из себя доминантов, хотя по ним видно, что в реальной жизни они сами ползают на коленях и лижут зад ради успешных сделок, ради денег. А потом эти деньги сливают с каким-нибудь мальчиком, доказывая ему, какие они невъебенные доминанты…

      Опускаю голову, чтобы он не увидел презрения в моих глазах, пусть думает, что это жест моей покорности. Расстегиваю свою рубашку, быстро снимаю ее и кидаю на пол недалеко от себя, его потная ладонь тут же начинает исследовать мои плечи, потом грудь, тремя пальцами захватывает мой сосок, сдавливает его, чуть оттягивает и отпускает.

 – Встань, мальчик.

      Встаю с колен, он тоже поднимает свою задницу с диванчика и продолжает наглаживать меня руками, что во мне не вызывает никаких ощущений, кроме чувства отвращения. Но таковы правила игры: я подчиняюсь, этот мудак упивается своим господством, а Рома ревнует и осознаёт, насколько я ему нужен…

      Карен расстегнул мои брюки, чуть приспустил их и начал внаглую наглаживать мой зад, то с силой сжимая половинки, то нежно и почти невесомо проводя по ним кончиками пальцев, потом залез под резинку трусов и еще какое-то время лапал мою бедную задничку, мял ее, гладил, разводил половинки в стороны и своими пухлыми пальцами ощупывал мою дырочку. Всё это сопровождалось громким дыханием, видимо, так выражалось его возбуждение, хотя, по этому дыханию мне больше казалось, что он только что смог поднять свою тушу на пятый этаж и теперь судорожно пытается отдышаться. Как бы копыта тут не откинул…

 – Потрогай меня, мальчик. – Еле выговорил он из-за сбившегося дыхания и положил мою руку себе на пах.

      Ого, а тут-то всё уже давно стоит. Я несколько раз, поглаживая, провел рукой по его члену через ткань брюк и не сразу понял, что за звук услышал, казалось, что где-то сидит очень голодный котенок и чересчур жалобно мявчет, ан нет, это нынче так доминанты кончают… Мда, а разве не выдержкой они хвалятся больше всего? Хотя, мне же лучше, больше не придется терпеть на себе его потные руки. Слава Богу, уже почти конец смены, больше всего я хочу сейчас попасть домой и смыть с себя это ощущение прикосновений мерзких рук. Быстро натягиваю обратно штаны, надеваю рубашку и, пожелав приятного вечера, быстрым шагом покидаю комнату. Ром, скажи мне, что я не зря на это пошел…

      Первым делом нахожу Ромку глазами, в его взгляде плещется печаль и разочарование, по губам читаю «шлюха» и он отворачивается от меня. Вот как. Получается, всё это не имело смысла… Значит в прошлый раз мне показалось, что это была ревность? Хотя да, о чем я? Ревнуют только тех, кого любят…

      Блядь. И что я наделал? Кому и что я этим пытался доказать? Роме все равно похуй. Только себе в очередной раз доказал, что шлюха, что мог и не бегать от своей блядской натуры все это время. Мудак. Как же хочется сдохнуть.

      Думаю, нет больше смысла оставаться на этой работе. Рома уже и не посмотрит в мою сторону. Да и зачем? Он уже отымел шлюху, она ему больше не нужна, да и занята она, как он видел, по рукам пошла… К черту. Доработаю смену и не вернусь больше, ненадолго на жизнь еще денег хватит, а там уж найду что-нибудь. К тому же, все равно скоро учеба начнется и такой график мне уже не подойдет.

      Ну, а сердце… А что сердце? Одинокое, ненужное, разбитое, оно останется тут, у брюнета с карими глазами и офигительной улыбкой…

часть IX

Я всю свою жизнь потратил на свою мечту,

А на что потратил ты свою жизнь, друг?

      На следующий день я проснулся с опухшими от слез глазами и жуткой головной болью. Таблеток у меня все равно нет, так что решил, что нужно хотя бы выпить холодной водички. Зашел на кухню, там сидел мужик из соседней комнаты и пил водку. Я посмотрел на настенные часы – одиннадцать двадцать, о да, самое время бухать… Мужик окинул меня взглядом уже помутневших пьяных глаз, и невозмутимо продолжил пить водку прямо из бутылки. Я налил себе стакан воды и уже направился в сторону своей комнаты, как мне в спину прилетело:

 – Я тут узнал, что ты в пидарском клубе работаешь…

      Поворачиваюсь, напряженно вглядываюсь в его лицо, пытаюсь понять, он меня отпиздить за это хочет или это начало какой-то просьбы. Но по его лицу вообще нет возможности что-либо прочитать, абсолютно безэмоциональное, а пустой взгляд, не мигая, гипнотизирует бутылку.

 – Ну, работал. Уже нет. А что?

 – Да так… Просто интересно, ты, значит, тоже пидар?

 – А тебе-то какое до этого дело?

 – Значит пидар. Я так и думал. Вряд ли педики пропустили бы такую задницу. – И продолжил пить.

      Мудак какой-то. Я так и не понял, к чему был этот дурацкий разговор. Как минимум, это было странно, особенно при условии, что за месяц, что я живу тут, это вообще был первый раз, когда мы разговаривали.

      Часа через два я уже и думать забыл и о разговоре, и о соседе, сидел с планшетом и присматривал себе какую-нибудь работенку. А вот сосед, видимо, несмотря на выпитое, о разговоре не забыл. Я вздрогнул от неожиданности, когда дверь в мою комнату резко распахнулась, оторвал взгляд от планшета и увидел пошатывающегося соседа. И что он тут забыл? По-пьяни перепутал комнаты?

 – Вообще-то это моя комната.

 – Так зареви. Или что вы, бабы, там делаете в таких случаях? – Выдал он заплетающимся языком.

 – Выйди. Из моей. Комнаты.

 – А ты заставь. – И, наоборот, заходит внутрь, прикрывая за собой дверь. – Всегда ненавидел таких как ты. Вам сисек мало, что вы на члены перешли?

      Поднимаюсь с кровати и спокойно размеренно произношу, чтобы до его пьяного мозга дошло:

 – Моя ориентация тебя касаться не должна. Покинь мою комнату. Тебе надо проспаться.

 – Переспаться мне надо. – Пьяно загоготал сосед. – Знаешь, сколько у меня уже бабы не было? А тут, оказывается, со мной рядом педик живет… А мне, знаешь ли, все равно, в чью дырку хуй совать. – Пока говорит, пьяно покачиваясь, пытается стянуть свои треники. – Так что, давай, девочка, раздевайся, на твоей улице праздник наступил.

 – А ты не охуел ли? Я бы тебе не дал, даже если бы не осталось больше людей на этой планете.

 – Ну, точно баба. – Заржал этот пьяный неандерталец. – Даже ломаешься так же. Короче, давай сэкономим время и все сделаем быстро. Ты же любишь члены? Так вот тебе член, иди и займись делом.

      Сука. Что же мне так везет на пьяных мудаков? Мне и Вити урода на всю оставшуюся жизнь хватило. Но если с Витей я ничего сделать не мог, комплекция не та, да и мать меня и так ненавидела, она никогда не простила бы, если б я ему что-то сделал или заявил на него, в общем, чем бы ни закончилось, виноват был бы я, то этого алкаша терпеть я точно не намерен.

      Делаю вид, что сдался и принял его правила игры, подхожу к нему близко, он нагло ухмыляется, ожидая, что сейчас я опущусь перед ним на колени и ртом вымою его грязный член. Хуй тебе, тварь! Со всей силы впечатываю колено в его пах, он взвизгнул и согнулся от боли, я добавил ему под дых и, пользуясь случаем, пока он, откашливаясь, пытается прийти в себя, собираю свои скудные пожитки. Деньги и документы и так всегда при мне, в рюкзаке, так что быстро хватаю из шкафа несколько самых любимых шмоток, с кровати подхватываю планшет и телефон, запихиваю это все в рюкзак, и, уже выбегая из комнаты, по пути выдергиваю зарядник из розетки, выбегаю в прихожку, напяливаю кроссовки и сваливаю из квартиры.

      Я дошел до ближайшего парка и обессиленно опустился на скамейку. Раньше я никогда не считал себя нытиком, я падал, но поднимался и шел дальше, несмотря ни на что, но теперь… то ли меня и правда окончательно сломали, то ли слишком много событий пришлось на короткий отрезок моей жизни, но я просто не знаю, где взять сил идти дальше, даже больше – я просто не вижу смысла это делать. Какой смысл к чему-то стремиться, если всё, чего я когда-либо хотел, так или иначе от меня ускользало?

      Еще в детстве, когда я рос счастливым ребенком в любящей семье, я мечтал, чтобы так было всегда, но жизнь забрала у меня эту мечту, вынудила слишком рано повзрослеть и забыть, что у меня когда-то вообще была семья, в которой меня любили, в которой я хоть что-то значил.

      Потом я просто хотел вырваться с того дна, на котором мы оказались, отказавшись от единственного хорошего, что было в нашей жизни. Я мечтал достичь успеха в жизни, найти престижную работу, доказать отцу, что я чего-то стою в этой жизни, помочь матери снова начать жить нормально.

      Но кого я обманываю? Отец уже и думать забыл, что у него когда-то вообще был сын. И, чего бы я ни добился в этой жизни, отец не был бы горд мной… Если бы мы встретились сейчас, спустя одиннадцать лет, не думаю, что между нами были бы вообще какие-нибудь чувства, кроме неловкости.

      А мать… Надо быть честным с самим собой, ей не нужна моя помощь. Я принес в ее жизнь только разочарование и обрек ее на бедную жизнь в одиночестве. Сколько раз я это слышал… Она уверенна в этом, и я бы точно не смог ее переубедить, она уже смирилась, что в ее жизни больше не будет счастья и, как бы я ни старался вытащить ее из того состояния, в котором она сейчас оказалась, у меня бы не вышло.

      Насколько бы далеко я не вывел ее из этого болота, она вернется, ведь она привыкла жить в роли жертвы, перекладывая вину за единственную ошибку в своей жизни на других, ей так спокойнее, и менять это спокойствие она ни на что не станет. Единственное, что я мог бы – подкидывать ей средства на жизнь, только вот, боюсь, на эти деньги будет покупаться только сорокоградусная, лишь увеличивая ширину болота, в которое мать сама себя загнала.

      Получается, даже если бы я смог добиться вершин, это бы оказалось никому не нужным. Да и мне, наверное, тоже. Работая в клубе, я видел много людей, у которых не было денег даже на самый дешевый коктейль в заведении, но эти люди искрились настоящими, не наигранными улыбками, они были довольны жизнью и вполне счастливы; в то же время я видел высокомерных богачей или еще более высокомерных деток этих богатеньких папочек, и, кроме презрительных взглядов и ухмылок, кричащих об их превосходстве перед всеми остальными, в них не было ничего, красивые картинки, яркие обертки, а внутри-то пусто. Ну, конечно не факт, что я сам бы стал таким, даже несмотря на то, что деньги могут испортить даже самых правильных людей, но мне просто необходимо найти причину не жалеть об утерянной возможности…

      А теперь и очередная моя мечта разлетелась вдребезги…

      Я не могу ненавидеть мать, лишившую меня прошлого, я не хочу ненавидеть ее сожителя, лишившего меня будущего, сейчас во мне и без этого слишком много ненависти. К себе. К человеку, проебавшему мое настоящее.

      Я до сих пор не представляю, что я такого сделал, из-за чего Ромка от меня отвернулся, но уверен, что причина точно во мне. Причина всегда во мне. Если бы я знал, что можно сделать, чтобы все было как раньше, я бы сделал это, но всё, на что я был способен – мозолить ему глаза на работе и пытаться с ним поговорить, каждый раз врезаясь в стену безразличия. А эти дурацкие попытки вызвать его ревность… Глупо. Если ты не нужен человеку, ты его никакими способами не заставишь быть с собой. А Ромке я, очевидно, не нужен…

      Но я очень рад, что у нас было то утро. Да, и тут у нас все не как у людей, обычно люди вспоминают совместные ночи, а я вот никогда не забуду наше утро… Для человека, у которого нет ничего, и вряд ли что-нибудь будет, это очень ценное воспоминание, я буду хранить его в своей памяти, как самое дорогое изысканное сокровище.

      Что ж, вот и всё… Думаю, в ту квартиру мне возвращаться смысла больше нет. Хорошо, что успел бабульке деньги отдать за месяц, хоть не будет со злом обо мне вспоминать. На работу я тоже больше не приду, думаю, Рома только облегченно вздохнет, что я наконец перестану бесить его своим присутствием. Про отца я тоже давно все решил… Получается, в Москве меня больше ничто не держит.

      Меня и в Туле, конечно, не ждут, но боюсь, если я останусь тут, я не смогу просто так забыть о Ромке и буду то и дело срываться в клуб, искать встреч… Нет, не хочу становиться брошенной влюбленной истеричкой, нужно найти где-то хоть какие-нибудь остатки гордости. Я должен уехать.

      Интересно, мать все еще живет с Витей? Как же я надеюсь, что нет. Я не стану снова подстилкой для этого ублюдка. Только не после того, как я узнал, каково это – быть с любимым… Думаю, теперь я не смогу не уебать ему, даже если мать меня возненавидит еще сильней.

часть X

Иногда ты хочешь услышать эти слова:

«Собирай свои вещи, я пришел для тебя,

Удочеряю твою жизнь.»

      Вот уже четвертый день я вообще не выхожу из дома. Хотя, «дом» – слишком громко сказано. Дом – это место где тебя ждут и любят, единственное место, куда ты можешь вернуться что бы ни случилось, и тебя всегда примут и согреют своим теплом. Я же просто вернулся в бетонную коробку, где меня встретила пьяная мать. Мое появление не вызвало у нее никаких чувств, меня просто пустили в квартиру с фразой: «А я знала, что ты вернешься, поджав хвост, Москва не имеет привычки быть приветливой. Денег хоть привез?» Вот и всё. Ни крепких объятий, ни заверений, что скучала… ничего. Она развернулась и просто ушла на кухню.

      Одно радует: Витя все-таки тут больше не живет, он свалил из квартиры на следующий день после того, как я уехал в Москву. И никто до сих пор не занял его место в этой квартире. И на том спасибо, жизнь…

      Почти всё время, с тех пор, как вернулся, я провалялся в постели. Не хотелось ни с кем общаться, но мать, как назло, именно теперь захотела наладить общение между нами и стала заходить ко мне в комнату каждый вечер, пытаясь поговорить по душам. Не хотелось есть, но приходилось это делать, чтобы желудок не раздражал своим урчанием. Не хотелось ни о чем думать, но мысли не спрашивали, можно ли им влезать в мою голову, они просто поселились в ней и не собирались давать мне ни шанса на отдых.

      Единственное, чего хотелось – спать. Хотелось уснуть, забыться, вычеркнуть несколько часов из жизни, которая, казалось, просто застыла на месте. Но, как раз-таки, единственное мое желание сбываться и не собиралось. Я мог всю ночь до самого утра валяться в кровати, но за это время так и не сомкнуть глаз ни на минуту.