Текст книги "Голубой вертолёт (СИ)"

Автор книги: Lavvi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Голубой вертолёт

https://ficbook.net/readfic/4285974

Автор: Lavvi (https://ficbook.net/authors/1615352)

Фэндом: Ориджиналы

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Ангст, Hurt/comfort

Предупреждения: Насилие, Изнасилование, Нецензурная лексика, Underage

Размер: Миди, 38 страниц

Кол-во частей: 10

Статус: закончен

Описание:

Если жизнь постоянно ставит человеку подножки, есть большая вероятность, что однажды он просто не увидит смысла снова подниматься и продолжать идти вперед. Вопрос лишь в том, найдется ли в этот момент рядом кто-то, готовый подать ему руку...

Посвящение:

Мыслям

Публикация на других ресурсах:

В прошлый раз запрет никого не остановил... Так что, если так сильно хочется, то ради приличия, поставьте хотя бы автора в известность.

Примечания автора:

Строки в начале каждой из глав – отрывки из песен dom!No.

часть I

Сон. Пусть всё будет сном,

Я скоро проснусь,

Увижу свой дом,

Так тихо в нём…

      Я никогда не считал себя красивым. С детства я рос совсем обычным: обычное телосложение, стандартный рост, короткие каштановые волосы, какие-то мутные глаза, серые с небольшим оттенком синего, обычная улыбка, даже ямочек на щеках не было, в общем, как по мне, ничего примечательного. Но, тем не менее, я рос очень счастливым ребенком.

      Родители отдавали мне всю свою любовь и заботу, у меня было все, о чем можно мечтать, и даже больше. Я тогда не знал, что можно не получить шоколадку или игрушку, приглянувшуюся в магазине. Родители делали всё для моего счастливого детства: мне покупали разные вкусняшки, мы часто ездили на курорты, много гуляли на детских площадках, у меня были машинки и пистолеты, о которых мечтали все дети во дворе, но их родители не могли себе позволить тратиться на такие игрушки. Мне даже покупали какие-то дорогущие брендовые вещи, которые, впрочем, как и у других детей, к вечеру были в песке или в грязи, ну или просто в пятнах, но, несмотря на это, одежда дешевле на мне не появлялась. Мне было все равно, во что я одет, не важно, сколько звезд было в отелях и насколько дорогими были аниматоры, мне было важно только, чтобы мама и папа были рядом. И они были.

      Это теперь я понимаю, что всё было только для вида, родители просто умело пускали пыль в глаза окружающим, создавая иллюзию идеальной семьи, но в то время я искренне верил, что они делают всё только ради единственного сына и любят меня так же сильно, как и я их.

      Моя мама, стройная и довольно красивая женщина с каштановыми волосами и карими глазами, встретила моего отца еще в студенческие годы. Высокий, уверенный в себе, харизматичный синеглазый брюнет, он сразу привлек ее внимание, впрочем, как и она его. Взаимное притяжение, мгновенно вспыхнувшая страсть, всё у них было очень быстро, и спустя год, у них на руках уже был трехмесячный ребенок и печати в паспортах, которых наверняка бы там не было, не будь меня. По сути, мое появление вынудило родителей быть вместе, при этом у них не было никаких конфетно-букетных периодов, прогулок под луной, а сразу появились пеленки, распашонки и детский плач по ночам.

      Шесть лет они пытались на людях изображать из себя счастливую семью, но дома всё чаще стали слышны разговоры на повышенных тонах, мама теперь часто где-то пропадала вечерами, а со временем, вообще, начала приходить домой только под утро. В один из таких ее загулов, рано утром я вскочил на своей кроватке, меня разбудили громкие голоса, доносящиеся из прихожки. Я выбрался из-под теплого одеяла и тихо подошел к двери, чтобы можно было расслышать, о чем спорили родители.

 – Наташ, ты хоть осознаешь, что творишь? Что соседи подумают, если увидят, что ты приходишь домой к утру? Представляешь, какие слухи поползут?

 – А тебе еще не надоело вечно бояться кто и что о тебе подумает?

 – А о Мише ты подумала? Я уже устал ему говорить, что мама снова не придет пожелать ему спокойной ночи и поцеловать его перед сном…

 – Миша уже взрослый мальчик, пора его приучать жить без маминой юбки.

 – Взрослый мальчик? Ему шесть! Может, ему уже и на работу устроиться, чтобы не зависеть от родителей?

 – Не утрируй. Знаешь, Олег, я устала. От такой жизни устала. От тебя. Почему я должна все свое время проводить с семьей? Вы убили мою молодость, выжимаете из меня все силы, а что взамен? А ничего! Взамен я получила лишь мужа-робота, которому важно только показать всем, какая мы идеальная семья. Если бы ты хоть раз попытался сделать ее по-настоящему идеальной, а не просто создавал видимость для окружающих… В общем, я все решила, Олег, я ухожу от тебя. Забираю Мишу и ухожу.

 – Ты не можешь уйти! Что я тогда скажу…

 – Людям?! Вот поэтому я и ухожу. Мне надоело быть картинкой для кого-то, просто красивым рисунком, под которым ничего, пустота, белый лист. Не хочу больше создавать иллюзий, хочу на самом деле быть счастливой, любить хочу, в конце концов! Романтики хочу, которой с тобой и не видела…

– Я не отдам тебе Мишу.

 – Это мы еще посмотрим.

      Раздался громкий хлопок двери, и дом снова погрузился в законную предрассветную тишину, нарушаемую только стуком маленького сердечка, сердечка ребенка, который еще не осознал до конца, что происходит, но уже понял, что надвигается что-то не очень хорошее…

      А потом мама и папа часто стали куда-то уезжать. Мне, шестилетнему мальчику, ни о чем не говорило слово «суд», но из-за него родители теперь так редко проводили со мной время, так что я решил этот «суд» не любить. И, оказалось, не зря. В один день мама вернулась и сказала мне, что суд решил, что теперь мы с ней будем жить вдвоем, без папы. Я тогда сильно плакал и всё не мог понять, кто же такой этот Суд, и почему он за нас решил, что папа нам не нужен? Мне вот он очень нужен. И мама нужна. Хочу, чтобы все было так же, как раньше.

      Когда мы сидели в автобусе до какой-то Тулы, мама, глядя в окно, будто сама себе, прошептала «там он нас не найдет». Я тогда не знал, с кем мы играем, но подумал, что взрослые всё-таки странные, ведь суть пряток именно в том, чтобы нашли…

Уже на пути в Тулу, глядя в окно автобуса на пролетающие мимо деревья, я наконец осознал, что такой как раньше, жизнь больше не будет, желания не имеют привычки сбываться…

***

      Денег, полученных после развода, хватило на небольшую двухкомнатную квартиру и на всю необходимую мебель, и даже осталось немного, мама сказала, что это на поиски нового папы для меня. Вообще, она была очень воодушевлена, ведь, как считала, наконец, освободилась из клетки, прутья которой не позволяли ей летать, и теперь, чем бы ни занималась, она словно порхала.

      В первое время после того, как мы переехали, мама была в предвкушении своей идеальной жизни, она мечтала отыскать свою любовь, принца на белом Порше, который будет закидывать ее подарками и просто топить в любви и нежности. Она красиво одевалась, красилась, часто ходила в салоны красоты, но отчего-то принц так и не находился. Бывало, она возвращалась домой в компании с каким-нибудь представителем противоположного пола. Только вот ни одного из этих мужчин я не видел дважды.

      Со временем деньги от развода закончились, ходить по салонам стало не на что, покупать новые наряды каждую неделю тоже оказалось недоступным, а любовь на горизонте так и не появилась. Маме пришлось идти на поиски работы, она надевала свои самые лучшие наряды на собеседования в крупных бизнес-центрах, но женщина без образования, бросившая в свое время университет на втором году обучения, потому что решила себя посвятить семье, там оказалась не нужна. Именно тогда я услышал в свой адрес первые обвинения, что я сломал ей жизнь, ведь она могла бы жить, как мечтала, а я разрушил все ее мечты одним своим появлением.

      Время шло, а хорошую работу мать так и не смогла найти, но деньги были нужны, так что в итоге она устроилась продавцом в ближайший гипермаркет. Она ненавидела эту работу, и давала понять, что заодно и меня ненавидит, ведь только я причина всех ее жизненных неудач. Со временем мать перестала за собой ухаживать как раньше, просто забросила заботу о своей внешности, так же, как в свое время забросила заботу обо мне. Осознав, что постепенно превращается из доброй и красивой девушки в бесформенную и злую женщину, мать начала пить. Сначала одна, потом к нам все чаще стали приходить ее собутыльники. Я много раз пытался убедить ее взять себя в руки, но в ответ получал только взгляд, полный ненависти и очередную порцию обвинений.

      Со временем, ее собутыльники стали оставаться у нас на ночь, нередко задерживались на неделю-другую. Они видели ее ко мне отношение, так что не удивительно, что и они стали со мной обращаться, как с грязью под ногами, некоторые из них даже распускали руки, но у матери это не вызывало никаких эмоций. Изнутри своей комнаты я поставил шпингалет, плевать, что немного кривовато, зато ни один пьяный ублюдок меня не тронет, ведь одно дело избить меня, мать не обратит на это внимания, а другое дело – выбить дверь в ее квартире, так сразу можно лишиться крыши над головой, ну, и еще кое-чего. Так что я почти всегда запирался в своей комнате и старался вообще не отсвечивать.

      С момента нашего переезда прошло долгих десять лет, за все это время отца я не видел ни разу. А два года назад, когда мать осознала свою ошибку и захотела вернуться к нему, мы узнали, что он уже давно женат, и у них с женой растет дочь. Мать после этой новости ушла в очередной запой, а я только порадовался за отца, хоть у кого-то должно быть все хорошо в этой жизни, раз уж у нас все вышло через жопу. Да и по сердцу прошла теплая волна, когда я узнал, что девочку назвали Машей, может, это, своего рода, дань воспоминаниям о когда-то любимом сыне Мише…

      Этим летом мне исполнилось шестнадцать и я перешел в десятый класс, а это значит, что мне осталось потерпеть всего два года. Еще будучи в пятом классе, я осознал, что не хочу такой жизни и поставил для себя цель – хорошо учиться, чтобы вырваться из этого болота. Я хотел достойно окончить школу, потом вернуться обратно в Москву и поступить там в университет, а после, проработав какое-то время на достойной высокооплачиваемой работе, найти отца и показать ему, чего добился. Хотелось, чтоб он знал, что у него вырос достойный сын, хотелось, чтобы он гордился мной. Чтобы хоть кто-нибудь гордился…

      И я шел к этой цели всё это время, не отвлекаясь ни на прогулки, ни на дружбу, ни на симпатии. Нет, я, конечно, не был изгоем, но, тем не менее, все свободное время всецело отдавал учебе. В голове крутилась лишь одна мысль «Вырваться отсюда, надо вырваться»…

часть II

Но, мое сердце, боже, ты только бейся,

Упрямыми ударами рви грудную клетку,

Покидай мое тело ради мечты,

Разрывай тюрьму груди, моя грудная, ты – боксерский ринг!

Моя мечта, слышь, не прекращай дышать,

И дыши-дыши, вдыхай-вдыхай здесь до последней комы,

И если кто-то из них тебя остановит,

Сделай вид, что ты подохла и мы с тобой не знакомы.

      За пару недель до конца второй четверти, у нас поселился очередной мамин собутыльник. В отличие от всех остальных ее сожителей, этот мне даже понравился, нет, конечно, не на внешность, меня определенно никогда не привлекали толстые и постоянно потеющие мужики, но поступками дядя Витя дал понять, что он хороший человек. Ну, по крайней мере, лучше, чем все предыдущие алкаши… Он ни разу за две недели меня не обозвал, ни разу не ударил, не заставлял бегать в магазин за закуской, и даже выгонял меня из дома, когда им с мамой хотелось уединиться не в спальне, а не заставлял меня на это смотреть, как остальные: «Пусть мальчик посмотрит, поучится, как надо».

      Хотя, думаю, не стоит к нему привыкать, скорее всего, когда я вернусь от бабушки после зимних каникул, его уже не будет у нас в квартире, а может, вообще, тут уже будет жить очередной мамин любовничек.

      Зимние каникулы пролетели, словно один день. Я очень любил отдыхать у бабушки, ездил к ней и на летних, и на зимних каникулах, тем более жила она достаточно близко, в Калужской области. Конечно, в первое время, когда мать на автостанции закидывала меня в автобус до Калуги, со словами «до деревни потом автобус сам найдешь, не переломишься», мне было страшно, мама сама никогда не ездила к бабушке, а я боялся, что в одиночку не найду нужный автобус или, что сяду не в тот, и меня увезут куда-нибудь, откуда я никогда не найду дорогу домой. Но это, конечно, были просто детские страхи, и со временем я перестал бояться этих поездок, наоборот, стал ждать их, будто они были единственным светлым, что было в моей жизни… Хотя, может, так и было…

      Я никогда не рассказывал бабушке, что у нас в семье не все гладко, она и так очень переживала после развода родителей, не нужно ей еще знать, что ее дочь спивается и раздвигает свои ноги перед всеми желающими. Не должны матери такого слышать о своих детях. Так что я каждые каникулы специально для нее придумываю очередную сказочку про нашу счастливую и красивую жизнь, а после, через силу заставляю себя уезжать из деревни обратно домой. Если честно, это место даже не хочется называть словом «дом», но выбора у меня все равно нет. Ничего, осталось всего полтора года и я вырвусь оттуда, это ведь не такой и большой срок. Скоро все наладится…

      Вернувшись после каникул домой, я даже удивился, дядя Витя все еще жил у нас, даже странно, еще никто не оставался с мамой дольше, чем на три недели. Со мной он продолжал общаться так же хорошо, как и раньше. Он даже как-то сказал, что я могу называть его просто Витей, я тогда так обрадовался, наконец-то меня приняли как равного, как взрослого, и я с гордостью стал называть его только по имени.

      В разгар третьей четверти, он стал часто заходить ко мне в комнату, когда я делал уроки. Витя брал стул и садился рядом со мной, просто наблюдал, как я выполняю задания. В такие моменты я невольно думал, зачем он садится так близко, ведь за столом еще так много места. А иногда, держа мою тетрадь в одной руке, второй он приобнимал меня за плечи. Мне было очень неудобно сидеть в таком положении, да и, к тому же, от него зачастую неприятно пахло потом и перегаром, но я терпел и старался не дергаться, все-таки он первый и единственный, кто принял меня как равного, и я не хотел, чтоб он решил, что ошибся во мне.

      Как-то Витя зашел ко мне в комнату раньше, чем обычно, от него просто несло водярой, футболка на нем задралась до пупка, так, что стало видно его висящий живот, так же, как и всегда, он поставил рядом с мной стул, только садиться не спешил, встал позади меня и положил руки мне на плечи.

 – Миша, не надоело тебе все время учиться и учиться? Давай хоть раз поиграем?

 – Поиграем? – Разворачиваюсь к нему и удивленно смотрю в его глаза. Если я из игр уже вырос, то он-то и подавно.

 – Да, поиграем. Игра называется «Выполни Витино желание». – С этими словами он берет мою руку и впечатывает ее в район своей ширинки, я пытаюсь забрать руку, но он сжимает до боли, не позволяя отстранить ее от своего паха.

      Несмотря на то, что мне только летом исполнится семнадцать, я ощущаю себя гораздо старше, наверное стоит сказать «спасибо» за это моей маме, дети, которых лишают детства, вынуждены взрослеть раньше… Так что, хоть я и был девственником, но глупым наивным мальчиком я не был и сразу понял, чего этот урод пытается добиться. Я совершенно не ожидал таких проявлений от единственного маминого нормального сожителя.

      Вскакиваю со своего стула, намереваясь свалить из дома, пока этот боров не протрезвеет, но не тут-то было. Как только он понял, что я хочу выйти из комнаты, он схватил меня за волосы и потащил к кровати, с силой швырнул на нее мое тело и тут же придавил своей далеко не маленькой тушей.

 – Я так и знал, что ты, сучоныш, не захочешь по-хорошему… но я не против и по-плохому.

      С ужасом понимаю, что это точно ни черта не шутка, этот придурок явно настроен серьезно, я дергаюсь, пытаясь хоть как-то скинуть его с себя, но он такой огромный, что, кажется, даже не заметил моих жалких попыток. Когда он приподнялся, чтобы расстегнуть молнию на моих джинсах, я понял, что сейчас мой единственный шанс свалить отсюда: вскочить, врезать ему, сбежать. Опираясь на руки, поднимаю корпус и… не успеваю ничего сделать, мне в челюсть пиздец как больно прилетает кулачище этого борова.

      В себя я пришел, уже лежа на животе. Дальше я запомнил только жуткую боль, мерзкое дыхание над своим ухом и отрывки фраз, которые эта свинья произносила, пока разрывала меня на части: «давно хочу», «ходишь, блядь, виляешь жопой», «потом сам просить будешь». Не знаю, сколько это длилось, для меня прошла целая вечность, но этот урод наконец кончил и перекатился с меня на кровать.

 – Только… сука… попробуй… кому-нибудь… об этом… рассказать… я убью твою мать… и дам тебе… попробовать… отбивные из нее. – Еле выговорил он, пытаясь отдышаться.

      Я это услышал уже на пути к ванной, куда я ломанул сразу, как только почувствовал свободу. От этих слов, от того, что сейчас произошло, к горлу подкатила тошнота. Меня вывернуло сразу, как только добежал до унитаза, мне кажется, я выблевал все, что когда-либо ел в этой жизни. А самым отвратительным было то, что пока я, согнувшись, стоял над унитазом, я чувствовал, как по моим ногам текут струйки его спермы, от этого хотелось блевать еще сильнее, только уже было нечем.

      В ванной я проторчал часа три, вплоть до маминого возвращения с работы, все это время я пытался смыть с себя его мерзкий запах и размышлял, стоит ли рассказывать кому-либо о том, что произошло. В итоге решил молчать, мать все равно не встанет на мою сторону, а может, вообще, обвинит во всем меня, хотя бы даже в силу привычки. А полиция… Да кому она когда-нибудь вообще помогала?

      На следующий день Витя вел себя так, будто ничего не произошло, можно было подумать, что он просто вчера был очень пьян и реально не помнит, что было. Но так казалось только до следующей его пьянки. Он стал приходить ко мне каждый раз, когда напивался, пока мама была на работе, причем явно дал понять, что если я хоть раз закрою свою дверь на замок, он изобьет мать так, что на ней живого места не останется. Я решил даже не рисковать проверять, врет ли он, и просто сдался. Наверное, я слабак… Но каждый гребаный раз, когда он приходил ко мне, я просто лежал и ждал, когда все закончится.

      Когда до летних каникул оставалась пара дней, после школы, я обнаружил на своей подушке записку: «Я рад, что у моей шлюшки наконец-то будут каникулы. Так мы сможем больше времени проводить в постели. Твоя мать с тобой ни в какое сравнение в этом плане не идет. Знаешь, я думаю, нужно тебя посоветовать паре моих друзей».

      Я долго сидел на своей кровати и смотрел в одну точку, записка давно выпала из рук и валялась где-то на полу. В голове был полный хаос. Да, я не дал Вите отпор в первый раз, и не сопротивлялся после, но это не значит, что я теперь могу дать любому… Отчасти он не получил отпор, потому что он единственный, кто так долго держится рядом с матерью, и несмотря ни на что, я не хотел, чтобы она ненавидела меня еще сильнее, если бы из-за меня ушел и этот ее «жизненный шанс». Боюсь, вся эта история может закончиться только убийством одного из нас… Черт, о чем я думаю? Мысли в голове крутились, сталкивались друг с другом, было сложно поймать хотя бы одну из них. Но потом все резко пропали и осталось только четкое осознание: так продолжаться больше не может, я должен уехать.

      Как только я это осознал, в моей голове начали стираться одна за одной картинки: вот я закончил школу, отлично написал ЕГЭ и передо мной огромный выбор университетов; вот я успешно поступил в на экономический факультет в МГУ; вот окончил его и тут же получил кучу предложений о работе; вот я проработал уже пару лет и дослужился до высокой должности; вот я нахожу отца…

      Но выхода нет, я должен свалить, здесь меня больше не ждет ничего хорошего. А ждало ли вообще когда-то?

      Я решил не дожидаться окончания учебного года, просто забрал в школе аттестат за девятый класс и ушел, секретарша директрисы так растерялась, что просто отдала мне эту гребаную корочку, думаю, если бы была на месте сама Анна Пална, так просто я бы не отделался. Что ж, тем лучше… Быстрее покину ненавистный город. Интересно, мать хоть заметит, что я исчез? Её урод сожитель точно заметит, как так, только что была дырка для ебли, а потом взяла и исчезла…

      Дома в рюкзак собрал самые необходимые вещи, окинул в последний раз взглядом свою комнату, уже собирался выйти, но взгляд зацепился за край бумажки, выглядывающей из-под кровати. Подошел ближе, поднял злосчастную записку, бережно сложил ее и тоже запихнул в рюкзак, куда бы не привела меня жизнь, я должен помнить, как меня лишили мечты…

часть III

Но я отказываюсь в ненависть раскрасить мир,

Хочу улыбкой изуродовать вокруг пространство.

      Я не стал долго думать, куда податься в этой большой стране, просто решил вернуться в Москву, в город, где я был когда-то счастлив, настолько давно, что уже не уверен, точно ли это когда-то вообще было. Может, и не было счастья никогда. Может, я и родился в болоте, раз живу в нем, раз в нем мне суждено умереть. Но все равно, так просто я не сдамся, я еще побарахтаюсь.

      В Москву я приехал уже глубоким вечером, хорошо хоть, что почти наступило лето, и на улице довольно тепло. Но тепло, конечно, не настолько, чтоб тут и ночевать. Денег у меня с собой практически нет, да и откуда им взяться у вчерашнего школьника, единственный вариант – украсть у матери, но на такое я бы не пошел.

      Уехал, молодец. И что теперь? Ночевать на вокзале? Нет, поспать рядом с бомжами, если что, я всегда успею, но сначала надо попробовать хоть какие-нибудь варианты. Так, съем квартиры отпадает из-за отсутствия денег, ночевка в парке на лавочке тоже, ночами довольно-таки прохладно, вокзальные залы ожидания явно лидируют…

      Смешно, конечно, когда не знаешь, где ночевать, в городе, в котором живет один из самых близких тебе людей, но нет, отца я даже не буду пытаться искать, у него теперь другая семья, другая жизнь, а если бы я ему был нужен, он бы нашел меня, даже не зная адреса. На глаза отцу я мог бы показаться только добившись чего-то в этой жизни или хотя бы на полпути к этому, но явно не отучившейся десять классов, ничего из себя не представляющей шлюхой.

      Кстати, если всё, чего я добился в этой жизни – стал блядью, так может, мне таким способом и найти ночлег? А ведь вариант… Хм, идти в обычный клуб смысла нет, девушки сами ищут кого подцепить, чтобы поехать к нему. Сомневаюсь, что найду девушку в поисках невзрачного парня без средств к существованию, чтобы отвезти его в свой дом, где хранятся все ценные вещи.

      Что ж, меня уже столько раз трахали просто так, неужели я не могу пожертвовать разок своей жопой ради дела? Решено, буду искать гей-клуб. Блядь, хоть табличку пиши: «Меняю жопу на ночлег».

      Осталось переодеться в какую-нибудь приличную одежду. Спрятавшись в ближайшем темном переулке, покопался в своем рюкзаке, нашел подходящий для такого случая пиджачок, слегка помятый, но, может, не заметят особо? Я был в облегающих джинсах с потертостями и белой футболке с абстрактным черным рисунком, так что, надев поверх футболки пиджак и закатав на нем рукава, я стал выглядеть довольно-таки стильно для похода в клуб, к тому же, пиджак явно прибавляет и пару лет к возрасту, хоть я и так выгляжу старше, чем есть, но рисковать все равно не хочется, так что, это к лучшему. В общем, у строгих бритоголовых вершителей судеб точно не будет повода не пропустить меня в клуб. Теперь еще надо этот клуб найти…

      Ну, у проходящих мимо мужиков спрашивать о гей-клубе, думаю, не стоит, после таких вопросов они явно могут обеспечить мне ночлег, вот только не на мягкой кроватке, а на жесткой больничной койке, а желания торчать в больнице у меня нет. Так, женщин и бабушек, думаю, тоже не стоит пугать такими вопросами, там, наверное, и без этого нервы ни к черту. О, а вот эта компания веселых подвыпивших девушек мне явно подойдет.

      Девушки на мое появление сначала отреагировали настороженно, но после того, как услышали от покрасневшего меня робкий вопрос про клуб, расцвели в улыбках и приняли как родного. Так что минут через двадцать, я, немного выпивший, но довольный, направлялся в сторону ближайшего ночного заведения для плохих мальчиков «Голубой вертолет». Сразу вспомнилась песенка: «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете…», да, этой ночью волшебник мне бы явно не помешал… А вообще, очень палевное название. Надеюсь, там перед входом гопники в кустах не прячутся в ожидании новой жертвы, а то ждет меня все тот же расклад с больничкой.

      Все оказалось очень даже просто: ни долгих блужданий по улицам города в поисках клуба, ни гопников в кустах, ни проблем на входе. И вот я уже внутри заведения, ну что ж, волшебник, можешь уже вылетать, я буду ждать у барной стойки. Пробираюсь через нехилую толпу в сторону бара, не ожидал я, что здесь будет так много людей, тем более, что не прошло и часа, как клуб открылся. Хотя, это же столица, нечего все мерить своими провинциальными стандартами.

      Наконец добравшись до барной стойки, занимаю единственный свободный высокий стул. Что ж, вот я и на месте… Только мой боевой настрой как-то слишком быстро решил меня покинуть. И вот меня уже вовсю грызут мысли, неужели я именно этого хотел? Сидеть тут и ждать какого-нибудь урода, у которого при взгляде на мой зад слюни потекут? При этой мысли стало еще противнее от себя… Если я себя и раньше ощущал шлюхой, так кем я стану теперь, если и правда продам свою жопу за теплый и уютный угол? Как вообще в мою голову пришла эта дебильная идея? Надо сваливать отсюда, пока окончательно не опустился в своих же глазах. Пойду, наверное, к тем же бомжам на вокзал, да, это тоже низко, но после этого я не перестану себя уважать, как если бы продался какому-нибудь похотливому педику.

 – Эй, парень, будешь что-нибудь заказывать? Неприлично просто так место возле бара занимать.

      Поднимаю взгляд на улыбчивого бармена, симпатичный парень, высокий брюнет с красивыми карими глазами, приветливой улыбкой и, наверное, двухдневной щетиной, видно, что он следит за своим телом, под обтягивающей черной рубашкой явно прослеживаются мышцы. Будь я геем, такой парень мне бы понравился… Хотя, а кто я, если не педик, раз секс, если это так можно назвать, был у меня только с мужиком? Но не добровольно же был. Значит не педик. Так ведь? А может и не так… Я же не пробовал с тем, с кем могло бы понравиться, с кем захотелось бы. Вот с этим барменом я бы, наверное, мог попробовать…

      Если говорить о девушках, то, за всю свою жизнь, не припомню ни разу, чтобы западал на них. Хотя не удивительно. Когда еще только перешедшего в среднее звено ребенка постоянно заставляют смотреть, как трахают его мать, отношение к девушкам явно меняется. Видимо, в моем подсознании что-то перевернулось, но я не могу даже думать о девушках в сексуальном плане… словно блок поставили.

      Так, может, я и правда гей? Если учесть, что при взгляде на бармена, возникает мысль, что он мог бы быть в моем вкусе, видимо, правда. А его карие глаза… Такие красивые, смотрят так внимательно, ожидая чего-то… Черт, он же про заказ спрашивал. А я, вообще-то, за секунду до его вопроса хотел свалить отсюда. Да вот только теперь перехотелось уходить… Но денег-то все равно нет.

 – Слушай, – Неловко выставлять себя идиотом перед первым же человеком, который вызвал мою симпатию, но выбора все равно нет. Или так, или проваливать из клуба и от этих глаз. – Дело в том, что у меня денег почти нет. Можешь налить мне воды? Просто мне нужно остаться тут… А я… я пятьдесят рублей дам. Хватит? – Смотрю на него с надеждой, в ответ он усмехается и отходит от меня.

      Идиот. Какой я идиот. Ну, а что еще оставалось? Я не потяну, если закажу даже что-нибудь из самого дешевого в баре, а за меня платить явно никто не горит желанием. Что ж, я попытался задержаться, не вышло. Прощай, бармен с самыми красивыми глазами, которые я видел. Собираюсь вставать, как-никак меня вокзал заждался, поразберут сейчас все лучшие места, но тут передо мной возникает бокал, неверяще поднимаю взгляд на этого странного брутала с добрыми глазами, только хочу сказать, что это явно не вода, а на коктейль денег у меня нет, но меня опережают.

 – Смешной ты. Не парься, это за счет заведения. Считай, бонус за первое посещение гей-клуба.

 – Откуда…

 – Говорю же, смешной. Ты ж как котенок приблудившийся сидишь, видно, что впервые в таком заведении. В общем угощайся и, как говорится, расслабься и получай удовольствие. – Подмигнул мне и ушел обслуживать народ.

      А я всё никак не мог оторвать от него взгляд, есть в нем что-то такое… притягательное. Жаль будет уходить отсюда, когда закончится мой халявный коктейль, вряд ли я когда-нибудь еще приду в этот клуб, разве что, когда местная выпивка станет мне по карману.

      Хотя, лето только начинается, до поступления в какое-нибудь училище, или куда там идут после девятого, еще куча времени, а деньги-то нужны… Бредовая идея, конечно, но может кто-нибудь требуется в этот клуб? Я бы с радостью убил двух зайцев: и начал бы зарабатывать, и находился бы рядом с этим секси-барменом. Вопрос только, как можно устроиться сюда, но не светить свой паспорт, все-таки меня выкинут отсюда сразу, как только увидят дату рождения… Ладно, попытка – не пытка, с чего-то же нужно начинать поиски работы. Пользуясь тем, что бармен снова подошел достаточно близко ко мне, беру быка за рога, пока не струсил и не передумал.

 – А можно вопрос?

 – Извини, я не знакомлюсь с клиентами.

 – Н-нет, я не за этим. – Блядь, я что, так явно пялился, что он заметил мой интерес? – Я спросить хотел, ты не в курсе, в клубе есть какая-нибудь подработка для бедного студента?

      Ловлю на себе пристальный оценивающий взгляд. Видимо, что-то для себя решив, бармен кивнул своим мыслям.

 – У нас пару дней назад официант вылетел с работы, ты, в принципе, можешь подойти на его место. Работа не пыльная, заказы носишь только на второй этаж, в ВИП-комнаты, следишь за чистотой в них, ну и не лажаешь… Работать по трудовой хочешь?

 – Нет, я, если честно, не хотел бы вообще светить документы.

 – Ну, в таком месте не удивительно. Вообще, у нас были официанты, которые даже без договора работали, просто в конце каждой смены пересчитывали выручку и, если все совпадало, они шли домой, а если недостача или нас просто пытались кинуть, за работу брались люди нашего управляющего… Кстати, не советую тебе косячить, никому не пожелал бы иметь дело с его людьми. Но чаевые, сколько бы не оставили, все твои. Вроде всё… Подходит?