Текст книги "Предатель, который сыграл любовь (СИ)"

Автор книги: Лава Сан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 16

Механизм щелкнул, и дверь распахнулась, демонстрируя вульгарную обстановку номера. Круглая кровать под красным балдахином занимала почти всю комнату и только тусклый свет настенных бра разгонял темноту, которую обеспечивали плотные красные шторы с рисунком совокупляющихся пар.

Влад завел Вику в комнату и усадил на край кровати. Запер дверь, подошел к девушке и положил руки на плечи, заглядывая в глаза:

– Сегодня ты станешь моей, – прошептал он и поцеловал ее в шею.

Девушка уперлась руками в его грудь и попыталась оттолкнуть:

– Влад не надо… Я сейчас не хочу. Я что-то совсем пьяная…

Он убрал ее руки, повалил на спину и навалился сверху:

– Не бойся, – томно шептал он, – все будет хорошо.

Он удерживал ее руки за запястья, прижимая их к кровати, не давая сопротивляться, а сам целовал губы, щеки, глаза… Его язык начал щекотать ей ухо, когда она начала дергаться под ним и твердить:

– Отпусти меня, я не готова. Я хотела по-другому…

Курагин уже не слушал Вику. Он был возбужден и требовал удовлетворения. Его начало раздражать ее сопротивление: он водил ее по ресторанам – поил, кормил; на машине катал… Пора и выразить благодарность.

Он запустил руку под футболку девушки, просунул пальцы под бюстгальтер и больно сжал грудь, а потом начал пощипывать сосок. Его губы вновь овладели губами девушки, язык проник в рот и начал там активно хозяйничать…

Вика резко замотала головой, освободилась от настойчивого языка и только и успела произнести:

– Тошнит…

Курагин быстро соскочил с девушки и потащил ее в санузел, где склонил ее кружащуюся голову над унитазом. Хорошо, что сегодня у нее волосы были собраны в хвост, не пришлось держать.

Владлен вернулся в комнату, распахнул шторы и окно. За дверью туалета раздавались звуки рвоты.

– С вином был перебор, – пробормотал он вслух.

Заниматься сексом с блюющей девушкой больше не хотелось, возбуждение ушло. А ведь почти получилось… Еще несколько минут, и он бы пополнил свою коллекцию взломанных мохнатых сейфов. Вот же коза пьяная. Все обломала. По-другому она хотела…

Минут через десять Вика вошла в комнату. Бледная, с дрожащими руками и икотой.

– Влад, ик, отвези меня домой. Пожалуйста, – слабым голосом проговорила она, – мне совсем плохо.

– А ты мне машину не заблюешь? – поинтересовался Курагин.

Он был зол, что девчонка испортила вечер.

А Вика чувствовала себя виноватой. Он для нее так старался, в рестораны возил, ухаживал, а она… Сначала брыкалась, а потом вообще… Ну, подумаешь, все происходило немного не так, как она хотела. У многих девушек и такого не было. Ей было очень стыдно.

– Нет, – потупила глаза Вика, – теперь в желудке пусто. Не нужно мне было столько пить.

Курагин понял, что она чувствует вину, и решил на этом сыграть: давить на чувство вины – это отличный психологический ход. И он этот шанс не упустит.

Они покинули номер, в машине он дал девушке бутылку с водой и потихоньку поехал. В дороге он начал расспрашивать:

– Ты сказала, что хотела по-другому. Как?

Вика засмущалась, но начала рассказывать. В конце концов, это для него же.

– Мне хочется, чтобы было все романтично. Кровать белая, свечи, красивая музыка и я в красивом белье. И чтобы я была трезвая. Это же первый раз. А я не хочу, как некоторые, переспать по-пьяни и ничего потом не помнить.

– Ладно, – улыбнулся Курагин и погладил ее по плечу, – не вини себя. Будет тебе романтика…

– Только о дне давай договоримся, я хочу быть красивой, – Вика смущенно теребила ремешок сумочки.

С одной стороны, это было как-то неправильно – договариваться о сексе, как о чем-то деловом по графику, а с другой – нужно же ноги и подмышки побрить, и остальное тоже. Красиво одеться, духами с феромонами намазаться, чтобы стать еще больше привлекательной. И полотенчико темное с собой взять, чтобы чужие белые простыни кровью не испачкать… Ох и сложное это дело – девственность терять.

Владлен, видя ее замешательство, рассмеялся:

– Будем считать, что я больше не злюсь и прощаю тебя, – от этих слов Вика заулыбалась, – но ты не затягивай. Я же мужчина, у меня тоже есть потребности, и мне нужна любимая женщина… во всех смыслах.

Вика молча кивала. Все же было совестно, что она испортила вечер, который он для нее спланировал. А еще ее при нем тошнило, вот за это было совсем стыдно.

В открытое окно задувал прохладный вечерний ветерок и становилось легче. Икота прошла, но девушка все равно старалась делать глубокие вдохи – так меньше мутило.

Владлен подвез Вику к подъезду, и только тут она вспомнила о просьбе хозяйки:

– Влад, Марья Сергевна хочет тебя в гости на чай пригласить. Ты сможешь как-нибудь зайти? Она пирог обещала испечь.

«Только старух с пирогами мне не хватало», – подумал Курагин, но вслух сказал: – Как-нибудь обязательно зайду. Как с графиком определюсь, так и зайду.

После марафона тошноты целоваться на прощание они не стали. Вика вышла из машины и прошла в подъезд, ее уже не шатало, но сказывалась слабость. Хотелось просто добраться до своей комнаты и лечь спать.

В квартире никого не было. Видимо, хозяйка ушла к подружке Тамаре. Да и хорошо, что ее не было. От Вики пахло винным перегаром. Только тут она вспомнила, что надо написать сестре. Набирать буквы было лень, и Вика нажала «вызов». После третьего гудка Ольга взяла трубку и с ходу спросила:

– Ты в порядке? Что-то у меня сердце не на месте.

– В порядке, – ответила Вика слабым голосом, – только напилась, а потом блевала. А сейчас хочу спать…

– Что Курагин с тобой сделал?! Прибью гада…

– Ничего не сделал, – Вика начала защищать любимого, – просто вино в ресторане само пилось, как-то незаметно. Я уже дома.

– Хорошо, – успокоилась сестра, – выпей десять таблеток активированного угля и ложись спать. У нас полдевятого начало смены.

– Ладно, выпью, – согласилась девушка, – а то голова будет завтра болеть.

– Если голова болит, значит, она есть, – философски произнесла Ольга и отключилась.

Вика приняла таблетки, почистила зубы и залезла под одеяло. В этот вечер ей было плохо, а еще она сделала плохо Владу. А еще Ольга за нее волновалась. В этот вечер было плохо всем.

Хорошо было только Шурке, Мария Сергеевна подарила ему на ужин добротный кусочек свежего кабачка, и сейчас улитка деловито грыз его, наблюдая примитивными глазками за страданиями Вики.

Хозяйка вернулась домой ближе к полуночи. Они с Тамарой Игнатьевной проводили эксперимент по выпечке диковинного торта «Кастелла». Перевели кучу продуктов, но с третьей попытки у них получилось то, что нужно.

Мария Сергеевна принесла половину торта домой, чтобы утром угостить Вику. Она заглянула к девушке в комнату и сокрушенно покачала головой. Несмотря на открытое окно, в комнате висело перегарное амбре.

– Вот же – пьянь гидролизная! – выругалась пенсионерка и отправилась прятать угощение в холодильник.

Глава 17

Будильник настойчиво щебетал мелодию, вырывая Вику из спасительного сна. Она открыла глаза, и тут же навалились воспоминания вчерашнего вечера.

Какой кошмар – она напилась, как последняя забулдыга, блевала перед Владом, а потом рассказывала про свои планы на первый секс.

Позор и ужас! Как она сегодня ему в глаза посмотрит? Она же обломщица и динамщица! Он для нее все, а ему в ответ: «блю-э-э-э». Хоть на работу не ходи. Но надо…

Голова не болела, но была какая-то чугунная. А во рту кошки погуляли, и поросята нагадили.

Вика выбралась из кровати и побрела в ванную – срочно чистить зубы. И жвачку надо по пути на работу купить.

В коридоре ее встретила Мария Сергеевна. Хозяйка строго посмотрела на квартирантку и сказала:

– Потом зайди на кухню.

Вика чистила зубы и умирала со страха: что, если хозяйка скажет ей выселяться. Пустила в квартиру приличную девушку, а та на второй неделе проживания пьянючая домой заявилась.

Девушка робко вошла на кухню, остановилась в дверях и промямлила:

– Простите. Я больше так не буду.

– Конечно, не будешь, тебе же плохенько сейчас, – буркнула хозяйка и протянула Вике большую пузатую кружку, – пей. Это куриный бульон по особому рецепту. С бодуна помогает. Потом чай с булкой и маслом выпей. Совсем молодежь распоясалась.

С этими словами Мария Сергеевна направилась к себе в комнату, продолжая бурчать:

– Только оторвутся от мамкиной юбки и сразу давай кутить. Взрослые… Тоже мне… Безобразие.

Вике теперь стало стыдно еще и перед хозяйкой. Она направилась следом и проговорила:

– Я честно больше не буду, там случайно получилось. А еще Влад сказал, что на пирог к вам придет, только еще непонятно когда. Он очень занят.

При этих словах хозяйка довольно заулыбалась, а Вика добавила:

– Я после работы в продуктовый пойду. Вы мне список продуктов на телефон скиньте, я все куплю. А то вы меня все время кормите, и Шурку тоже.

– Ну, Шурик-то меня не объест, – отмахнулась Мария Сергеевна, – но у тебя же зарплата еще нескоро.

– Мне сегодня аванс дадут, – ответила девушка, – я вчера с исполнительным продюсером говорила.

– Тогда напишу список, – кивнула хозяйка. – Ладно, беги завтракай, а то опоздаешь на свою работу…

***

Пока ехали в метро, Вика все рассказала Ольге. Не привирая и не приукрашивая. Сестра слушала и хмурила брови:

– А если бы тебя не затошнило, то он бы тебя поимел. И неважно, хотела ты того или нет. Так получается?

– Нет, – твердо ответила Вика, – Влад не такой. Просто это любовь, страсть взыграла, вот он и распалился. Не стал бы он меня насиловать.

Ольга снисходительно поглядывала на сестру, а потом поинтересовалась:

– Представь себе ситуацию, что твоего Влада за что-то осуждают и отправляют куда подальше. Что ты станешь делать? С ним пойдешь или останешься в Москве и будешь строить другие отношения?

Вика гордо подняла подбородок и заявила:

– Я за любимым хоть в Сибирь, хоть на край света. Я не предам, не брошу одного. Как говорили у нас в школе: «Даже если весь мир будет против тебя, я встану за спиной и буду подавать патроны!»

– Да уж, – протянула Ольга и съехидничала, – она пошла за ним в Сибирь и испортила ему всю каторгу.

Вика показала сестре язык и уставилась в телефон с игрой на экране. Ольга в своем мобильнике открыла книгу, которую вчера скачала и погрузилась в чтение. Она периодически поглядывала на сестру и в итоге сказала:

– Не дуйся на меня. Просто у меня какое-то тревожное предчувствие, только я не пойму, откуда это идет и к чему отнести. Вроде у нас с Костиком все хорошо, на работе тоже все хорошо. У тебя все хорошо. Я даже с утра маме в Тулу позвонила – там тоже все в порядке. А мне тревожно.

– Может, ПМС? – тихо спросила Вика, чтобы другие пассажиры вагона не слышали.

Поезд как раз остановился на станции и грохот утих. Ольга покачала головой:

– Я таким не страдаю. Цикл на мое настроение не влияет. Просто ощущаю, что будет подлянка, а откуда понять не могу.

– А может, это на погоду?

– Может, и на погоду, – согласилась Ольга и встала, – подъем, следующая наша…

***

На студии утро начиналось обычным распорядком: админ и директор площадки следили за своевременным приходом киношников на работу, буфетчица наполняла чайники и готовила бутерброды. Осветители с операторами выставляли свет в игровых сетах, а постановщики и реквизиторы заряжали предметы к первой сцене, то есть раскладывали по местам все то, что будет играть вокруг актеров и в их руках. Костюмеры гладили и отпаривали одежду, а гримеры раскладывали на столах перед зеркалами кисти, палетки, косметички.

Первой пришла пунктуальная Ольховская, быстро переоделась в игровой костюм и царственной походкой вошла в гримерную.

– Доброе утро, деточки, – прима уселась в кресло, с ней дружно поздоровались, и актриса начала рассказывать: – представляете, только вчера мы с вами говорили о мужском коварстве и меркантильности, как у моей Ниночки появился новый ухажер. Она с подругой ходила на выставку абстракционистов в Пушкаревом переулке, так там к ней привязался какой-то прощелыга с огромным шарфом сто раз вокруг шеи обмотанным. Заявил, что он настоящий художник-портретист и Нинка похожа на его музу. Хочет ее портрет рисовать.

– А чего она его сразу не послала? – удивилась Ольга.

– Надеется свою судьбу встретить, – вздохнула прима, – но, по крайней мере, она уже опытная. Все контакты этого рисовальщика нашему детективу передала. Теперь ждем результатов.

– А откуда все эти мошенники про Нину знают, что она ваша дочь и богата, – поинтересовалась Вика.

В Москве столько знаменитостей и их детей, а все негодяи исключительно к Нине Ольховской липнут.

Прима вздохнула и начала рассказывать:

– Тут и моя вина есть. Я ее с детства на все премьеры, награждения и прочие медийные мероприятия таскала. Потом она увлеклась благотворительностью, участвовала в организации фондов. А эти альфонсы любят к таким милосердным подкатить… Это не к матерым бизнесменшам в мужья напрашиваться, те-то быстро содержанку с бубенцами между ног расколют. А Нинка у меня наивная, хоть и умненькая. И добрая. Вот к ней и лезут всякие.

Ольховская замолчала и закрыла глаза, не мешая Ольге наносить грим, а Вика задумалась: вроде люди известные и обеспеченные, а тоже несчастные. Действительно – богатые тоже плачут. А можно же быть просто счастливым. Как ее мама была с отчимом: без славы и денег, просто два любящих человека были рядом…

Пока девушка размышляла над превратностями судьбы, в гримерную вошел Владлен. Он подмигнул Вике и громко поздоровался:

– Доброе утро, красотули. Ирина, мое почтение, – он галантно поцеловал руку приме и уселся в кресло, – Викуля, сделай меня сегодня самым красивым.

– С удовольствием, – кивнула девушка и приступила к работе.

Пока она наносила спонжем тональник, Владлен тихонько спросил:

– Ты как себя чувствуешь? Голова не болит?

– Нет, – прошептала Вика, радуясь, что он о ней беспокоится, – все хорошо. А хозяйка обрадовалась, что ты придешь.

– Я рад, – скептически улыбнулся Курагин, – а сама она не хочет куда-нибудь на пару дней уйти?

Руки Вики замерли, а потом она проговорила:

– Через несколько дней она с ночевкой на дачу уедет.

– Вот и прекрасно, – актер томно посмотрел на девушку, – не заставляй меня долго ждать.

Вика кивнула. А действительно, если все произойдет в ее комнате? Она украсит квартиру как надо. И ванная своя рядом. Не надо, как тайным любовникам, по гостиницам прятаться. Идеальный вариант.

Успокоенная девушка вновь принялась за работу. Теперь первая ночь с любимым пройдет идеально!

Глава 18

Соловьев снова опоздал, как всегда. Уже час, как должны были снимать первую сцену, а он только приехал. Еще час назад Татьяна, которая отвечает за актеров, звонила ему на домашний. Потом она пересказала продюсеру их разговор:

– Анатолий, вы где? Вы уже должны быть в кадре!

– Да я в пробке стою, на третьем кольце застрял, – отвечал Соловьев сонным голосом.

– Толя, какая пробка? – злилась ассистентка. – Я тебе на домашний звоню, который к стене проводом прицеплен!

– Да выезжаю я уже, – психанул актер и бросил трубку. Больше он на звонки не отвечал, но через час сам явился.

Исполнительный продюсер тут же вызвал его к себе в кабинет и пригрозил большим денежным штрафом за все дальнейшие опоздания. Соловьев отмазывался тем, что вчера в театре была премьера спектакля, а потом банкет, вот он и проспал. Актер еще не знал, что сценаристы уже начали переписывать сценарий.

По договору вывести Соловьева из сериала до конца первого сезона было нельзя, зато уложить его персонажа в кому было вполне допустимо. Тут ни один юрист не подкопается.

Когда все были готовы и пошли на площадку репетировать, к Вике подошла Марина и поделилась:

– Я полночи думала, как привлечь Матвея, чуть голову не сломала. А потом вспомнила «Сумерки». Уловила мысль?

Вика нахмурилась. Популярную сагу о вампирах и оборотнях она сама несколько раз пересматривала, но сейчас не могла взять в толк, о чем толкует подруга.

– Ты решила притвориться вампиром? – задала она глупый вопрос.

Марина закатила глаза, поражаясь несообразительности Вики, и восторженно прошептала:

– У нас в гараже сломанный мотик моего брата пылится. Дошло?

Вика помотала головой. Не будет же Марина приглашать Матвея в гараж, чтобы пыльный мотоцикл отмывать. Костюмер подозрительно посмотрела на подругу и произнесла:

– Вика, ты чего сегодня подтормаживаешь? У тебя что-то случилось?

– Все нормально, – ответила девушка, – просто вчера с Владом в грузинском ресторане ужинали, и я вина перебрала. Голова сегодня тяжелая.

– Понятно, – понимающе кивнула Марина, – винишко, оно такое – пьешь, вкусно, а наутро мозгам грустно! Ладно, не буду тебя мучить. Слушай, что я придумала. Я скажу Матвею, что хочу научиться ездить на мотике, и у он меня даже есть, только нужно посмотреть, что там сломалось.

– А ты думаешь, раз он на байке катается, то и ремонтировать умеет?

– Конечно, – уверенно кивнула костюмер, – я в прошлом году работала на документалке про неформалов Москвы, так у нас один выпуск про байкеров был. Прямо в их клубе на Нижних Мневниках снимали. Там так круто было! Я с одним разговорилась – он мне значение нашивок на косухе объяснял. Так он сказал, что каждый уважающий себя мотоциклист в железе разбирается. Вот.

Доводы были железные, с такими не поспоришь. Вика нашла глазами Матвея и замерла. Парень стоял у прибора, который светики именовали «киловатник» и смотрел прямо на нее. Было в его взгляде что-то такое, что девушка покраснела и отвернулась. Сразу вспомнилось, как он прижал ее к мотоциклу возле парка и не отпускал, пока такси не приехало.

О столь близком их контакте Марине знать не нужно, достаточно того, что она в курсе об их совместной поездке с Матвеем. Про парк и карусель, про гадкие рассказы про Владлена Вика тоже решила умолчать. Вдруг у Марины с байкером что-то закрутится, а тут Вика со своими откровениями. Маринка заревнует, и они поссорятся…

Вика только начала заводить друзей и знакомства, и сразу их терять не хотелось. Пускай все идет своим путем. Ей нужно думать о своей любви и отношениях!

Неожиданно пришла мысль, о которой Вика раньше не задумывалась, и она сказала:

– А что, если у него есть девушка? Или вообще жена.

– Обручального кольца на нем нет, – покачала головой костюмер, – только байкерская печатка. Хотя не все же носят обручалки…

Девушка задумалась, а потом твердо сказала:

– Я у него прямо спрошу, когда на обед пойдем. Но ты права, такие парни свободными долго не ходят. Как гласит народная мудрость – руки есть, жены не надо. И надеюсь, кроме рук, он сейчас никем не занят.

– Ну ты как скажешь, – засмеялась Вика и вновь подняла глаза на Матвея.

Тот по-прежнему смотрел на девушек, но теперь одна бровь у него была подозрительно приподнята, словно он знал, что сейчас они обсуждают именно его.

Марина тоже посмотрела на парня и подмигнула ему. Матвей отвернулся и пошел к осветительскому пульту.

– А ты – крепкий орешек, – проговорила костюмер, – но я тебя расколю. Не сомневайся.

Вика даже немного позавидовала самоуверенности подруги, так настойчиво вести себя с мужчинами могла только дерзкая девушка. Самой Вике этих качеств очень не хватало. А ведь она читала, что мужчинам нравится, когда в женщине есть небольшая стервозинка. Их это заводит.

Девушка впервые задумалась о смене имиджа из провинциальной скромняжки в женщину-вамп. А может, вообще для первой ночи подыскивать не кружевное белье, а что-то из латекса или кожи… Надо будет посоветоваться с Ольгой.

Глава 19

Смена шла своим чередом. Режиссер орал на всех и требовал, чтобы к следующим сценам все было готово заранее – он хотел нагнать опоздание, которое устроил Соловьев, чтобы вечером не было переработок. За них продюсеры наказывают.

Лишние часы бесплатно работают грим, костюм, реквизит, постанцы… А вот актерам, звучкам, операторской группе и светикам нужно доплачивать. Эти бесплатно пахать не станут, а могут и бунт устроить.

Актеры могут спокойно срулить домой – у них рабочие часы в контракте прописаны. Операторы могут отключить камеры, звучки перестанут нажимать свои кнопки и отложат бумы-швабры… Но самые страшные люди – это осветители, они могут вырубить свет приборов и все, «смена окончена». Эти состоят в профсоюзе, с ними ругаться нельзя…

Вот и орет режиссер Романов:

– Толя, блин, ты когда опаздываешь, хоть в дороге текст учи! Тебе его на почту с вечера скидывают! Из-за тебя седьмой дубль делаем, а нам еще три крупняка к этой сцене снимать.

Делают еще один дубль, потом еще один. Этот вроде хороший получился… Из динамиков раздается голос звукорежиссера:

– Надо переснять, У Ирины петля шуршит.

Иван Романов становится пунцовым и снова орет:

– Звук, Макс. Перевесь у Иры петлю и сразу проверьте! Костюмеры, где художник по костюмам?!

Марина схватила свою рацию и начала вызывать свою начальницу:

– Лена, беги на площадку. Режиссер зовет!

Следом из рации донесся рев Романова:

– Бегом на площадку! Почему у Ольховской блузка шелковая?! Она шуршит.

Прибежавшая художница по костюму подлетела к приме, ощупала материал и заявила:

– Сейчас переоденем. Эта сцена с другими не стыкуется. На монтаже срастемся.

– Какие, блин, все умные! – вопит Романов. – У нас опоздание больше часа… бегом переодеваться.

Бумщик Максим уже залез Ольховской под юбку, чтобы снять прицепленный к резинке колготок передатчик, потом полез в вырез блузы, отклеивать микрофон-петлю.

Режиссер наблюдал за быстрыми и ловкими движениями звучка и возмущался:

– Вот он по десять раз в день к моей бывшей жене под юбку и в лифчик лазает, а ему за это еще и зарплату платят! Что за жизнь пошла?

Глядя на убегающих в костюмерку художницу и приму, Романов взял рацию и заорал:

– Администрация!!! Чаю мне и печенек побольше. Я гневаюсь!

***

К обеду удалось нагнать полчаса опоздания. Романов немного успокоился, но сказал, что сегодня обед укороченный – вместо часа сорок минут. И чтобы не расслаблялись.

Вика сидела за столом с Ольгой и Никой, ковырялась в рыбной котлете с картофельным пюре и исподтишка поглядывала на Марину с Матвеем. Те снова сидели вместе, и костюмер что-то живо и весело рассказывала парню. Он слушал, улыбался и кивал. Видимо, соглашается приехать в гараж и посмотреть сломанный мотоцикл.

Вике стало даже немного обидно. Два дня назад он прижимался к ней, а теперь улыбается Марине. Как он быстро переключился… поди еще и бабник. Не то что Владлен, который так искренне говорит о своей любви и чувствах, что сердце от счастья замирает, слушая его слова.

От неприятных мыслей отвлекла Ольга:

– У тебя планы на вечер есть?

– Нет. Только в продуктовый зайду и домой. Мне исполнительный аванс дал.

– Курагин сегодня никуда не пригласил? – заинтересовалась сестра.

– Он сказал, что у него сегодня встреча с агентом, – ответила Вика, – ему в рекламе шампуня для мужчин сняться предлагают.

– Ясно. Тогда домой вместе поедем.

Вика немного помолчала и задала тревожащий ее вопрос:

– Оля, скажи, а я сильно провинциальной простушкой выгляжу?

Сестра удивилась, но ответила:

– Нормально ты выглядишь, как среднестатистическая московская девушка, только без понтов и выпендрежа. К тому же весьма хорошенькая. А чего ты спрашиваешь?

Вика замялась, но решила пояснить. Советоваться в многомиллионном городе все равно было не с кем, кроме Ольги. Девушка заговорила:

– Понимаешь, мне кажется, что я какая-то банальная. Простая… И быстро Владу надоем. Я в интернете видела, с какими девушками он на разные мероприятия ходил. Вот я и думаю, а что, если мне сменить образ.

– А что ты хочешь в себе поменять? – Ольге было интересно, до чего додумалась ее сестренка.

– Думаю сделать короткую стрижку, нос проколоть, одеваться ярко…

– А потом накачать утиные губы, размером с зад макаки, набить брежневские брови и начать везде еду и ноги фотографировать, – Ника, до этого евшая молча, сердито уставилась на Вику, – в погоне за модой ты утратишь свою индивидуальность. Станешь такой же, как тысячи девушек из сети. И еще – ярких стервозин хотят, а не любят.

– Думаешь, мне нужно оставаться такой, как есть, – с сомнением в голосе спросила Вика.

– И не таких замуж выдавали, – философски ответила Ника, – а ты клевая. И настоящая. Не испорченная погоней за лайками и поиском папика.

– Полностью согласна, – твердо сказала Ольга и добавила, – обед окончен. Идем работать.