Текст книги "А поутру они проснулись...(ЛП)"

Автор книги: Laurielove

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Глава 1 ==========

Пробуждение его было полным сладостной и глубокой расслабленности, которая обычно наступает после крепчайшего сна, вызванного в свою очередь сеансом великолепного секса. Он медленно потянулся, оживляя в памяти испытанные ночью ощущения. И мысленно улыбнулся, прокручивая в голове особенно приятные детали. Разумеется, ему нередко доводилось просыпаться, чувствуя приятное телу удовлетворение от бурной ночи! Но сегодня утром воспоминания были просто изумительны. Их хотелось смаковать. Ими хотелось наслаждаться…

Глубоко вдохнув, Люциус уловил аромат, едва заметно раздающийся от лежащей рядом женщины. Она всё еще была здесь. Восхитительно! Сейчас он разбудит её, и они продолжат с того самого момента, на котором остановились, провалившись, обессилев, в усталый сон. Малфой повернул голову и посмотрел на ту, что спала рядом с ним.

ЧТО??!

Чёрт! Может тело его и помнило всё до мелочей, но разум однозначно отказал! Проклятье. Он вчера и правда так напился?

Женщина в его постели спала по-прежнему крепко. Малфой резко поднялся, полный решимости уйти быстро и без объяснений. Уйти прежде, чем он выроет для себя глубочайшую яму в этой жизни! К сожалению, у организма были совершенно противоположные планы. Простыня, укрывавшая его партнершу, открывала взору куда больше, чем прятала. От спокойного, размеренного дыхания её грудь то поднималась, то опадала. Поистине завораживающее зрелище. Ноги её были прикрыты, а правая рука бесстыдно расположилась именно там, куда его тянуло, словно магнитом. Нежные пальчики её будто указывали путь заблудшему.

Твою мать! Сейчас могло опять случится то, что произошло этой ночью. Ночью, когда он послал на хрен все свои убеждения. И идеалы тоже. Что еще он послал на хрен? Какого дьявола??? Как? Что с ним, черт возьми, произошло??!

Так… Он помнил, как прибыл на благотворительный ужин в Национальной Магической Библиотеке. В прошлом году он щедро отписал их фонду весьма внушительную сумму, в надежде на то, что это пойдет на пользу его репутации. Что ж, так и вышло. Но появившись на приеме, Люциус обнаружил присутствие на оном и мисс Грейнджер, общения с которой, также, как и с её дружками, избегал все послевоенные годы. Конечно, он знал, что грязнокровка общается и с Поттером, и с плебейской семейкой Уизли, и с туповатым Долгопупсом. И даже не удивился её свирепым взглядам в свой адрес, когда они оказались за одним столом (в тот момент, кстати, у него возникло смутное подозрение, что устроители ужина обладали каким-то извращенным чувством юмора).

А чуть позже случилось нечто довольно любопытное. Приём уже подходил к концу, когда Грейнджер расслабилась, и поведение её стало донельзя соблазнительным. Хотя, возможно, ему так просто казалось. Однако Люциус ловил каждую её реплику, каждый жест, каждое замечание. А еще – её смех… Он был поистине пьянящим.

Потом они переместились в бар, где он интуитивно заказал её любимый напиток (виски с имбирным элем), и она снова смеялась. И что самое удивительное – он, вроде бы, тоже. Нет, конечно, было интересно наблюдать за манерами грязнокровки, отравленной парами алкоголя! Забавно и занимательно. Но когда она вышла на улицу подышать свежим воздухом, он, с какой-то стати, решил сделать то же самое. И потащился за ней.

Они, судя по обрывкам воспоминаний, даже прошлись немного и немного поговорили, но как только оказались в темном безлюдном переулке, их тела тут же потянулись друг к другу. А уже через несколько минут они были здесь, в магловском гостиничном номере неподалеку от библиотеки и…

Занятый воссозданием событий прошедшей ночи Люциус не сразу осознал, в какой боевой готовности находится его торчащий колом член.

Хватит! Он и так, однозначно, сошел с ума, когда вляпался в это дерьмо. Так. Сейчас он встанет. Быстро спустится вниз и заплатит за номер. Не хватало еще, чтобы за него платила грязнокровка. Ну уж нет! Спасибо! Только бы ослабла, наконец, эта чертова эрекция. Одеваться с ней довольно проблематично.

Стараясь не делать резких движений, чтобы не потревожить Грейнджер, Люциус осторожно поднялся с кровати. В паху, в знак протеста, тут же раздалась болезненная пульсация. Каким-то чудом ему удалось натянуть брюки сперва на одну, а затем и на вторую ногу…

И в этот момент она издала протяжный стон. Нет-нет, не мучительный стон, как от ноющей боли, а иной звук, полный блаженства. Это был скорее даже вздох, передающий неземное наслаждение, как и тот, что он услышал ночью перед её третьим оргазмом.

Сейчас главное не оборачиваться. Он сможет притвориться, что не услышал. Черт! Не смей оглядываться, Люциус. Но инстинкты взяли верх над разумом – Малфой медленно развернулся лицом к кровати.

Её глаза все ещё были закрыты, но на лице уже теплилась довольная улыбка. И рука медленно скользнула вниз: к тому жаркому и сладкому месту, продолжающему так волновать его до сих пор. Малфой невольно замер.

А потом она открыла глаза. И в их глубине отчетливо читалось, что в этот миг она тоже вспомнила, с КЕМ разделила этой ночью постель.

Люциус Малфой и Гермиона Грейнджер в ужасе уставились друг на друга. Осознание произошедшего обрушилось на обоих, будто леденящий душу ночной кошмар.

– Эмм…

– Мне пора, – категорично заявил Люциус.

– Да. Мне тоже.

– Я уйду первым.

– Хорошо.

Люциус отвернулся, в бесполезной попытке скрыть всё ещё мучительно напряженный пах.

– Я… ммм… кто-нибудь видел нас? – пробормотала она.

– Нет.

– Как… удачно.

– Думаю, нам лучше забыть о том, что случилось.

– Да… Конечно. Безусловно.

– Хорошо.

– Угу.

– Я оплачу номер, – резко бросил Люциус.

– Это не обязательно, я могу и…

– Я сказал, что заплачу за этот долбанный номер!

– Ладно, – молчание. – Спасибо.

– Оставь свою благодарность при себе. Понятно, что подобное больше не повторится. Будем считать, что это был… момент обоюдного безумия.

– Как скажешь.

Рукава пиджака вывернулись наизнанку. Судорожно пытаясь привести их в порядок, Люциус понял, что у него ничего не получается.

– Да чёрт возьми! – не сдержался.

– Это было…

– Ни слова больше. Я ухожу, – предостерегающе вскинул руку он.

Схватив свои вещи в охапку, Малфой, не оглядываясь, направился к двери. Дойдя до нее, обернулся и бросил быстрый взгляд на Гермиону.

– До свидания.

Казалось, поначалу Грейнджер собиралась улыбнуться ему, но сдержалась. Не дожидаясь ответа, Малфой вылетел из номера. «До свидания» Гермионы услышала лишь закрытая дверь…

Люциус был совершенно уверен, что скоро забудет о… происшествии. И большую часть дня ему и впрямь удавалось не думать об этом. Правда, он был занят. Очень занят. Две встречи в Министерстве, потом еще одна с управляющим имения, собеседование с новым садовником и ужин с приятелем. Ему некогда было подумать о том, как она двигалась под ним, как ласкала каждый дюйм его тела. Мерлин! А что она вытворяла своим ртом… Чёрт, чёрт, чёрт! Сейчас же прекрати вспоминать!

Тем не менее, лежа в ночной тишине и краем уха различая храп пса – единственного спутника после ухода жены и переезда Драко в Лондон – он понял, что хотеть не думать о Гермионе Грейнджер и не думать о ней – вещи абсолютно разные. И, отчаянно злясь и негодуя на самого себя, был вынужден заняться самоудовлетворением, как обуреваемый гормонами подросток, пытаясь представить, что это ЕЁ руки и губы ласкают его. Сейчас, в темном одиночестве шикарной спальни, размышления о статусе её крови казались смешными и нелепыми.

Утром же Малфой практически убедил себя в том, что происшедшее было просто ерундой. Но… Прошла неделя. И он больше не мог продолжать отрицать, что странная одержимость этой женщиной продолжается. Люциус думал о ней постоянно и уже не мог уснуть, не доведя себя до оргазма, представляя ее рядом. На седьмую ночь попытался, и ему почти удалось уснуть, не прибегая к помощи рук, гоня мысли о ней прочь. Почти…

На следующий день у него была назначена встреча в Департаменте Магического Правопорядка, после которой Малфой направился в специально оборудованный кабинет, где служащие могли приготовить себе чай или кофе и неспешно насладиться им у огромного стола. И увидел там её… Одну! Повернувшись к кухонной стойке спиной, Гермиона устремилась к двери и буквально впечаталась в него на полном ходу. Глаза Люциуса тут же лихорадочно заметались по сторонам в жалкой попытке не смотреть на неё.

– Привет, – помолчав, произнесла Гермиона.

– Мммм… – проклятье! Назвать это ответом можно было лишь с большой натяжкой.

– Как прошла встреча?

Идиот. Он совсем забыл, что она работает как раз здесь! Как, чёрт возьми, он мог забыть, что она заседает именно в этом департаменте?

– Прек… – может быть, лучше и не отвечать? – …расно.

– А я не смогла присутствовать. Хотя и должна была. Позже посмотрю стенограмму.

– Ясно.

– Что ж, я пойду… ммм… дел много.

– Да. Я тоже занят.

– Понятно. Ладно.

Гермиона попыталась обогнуть его, чтобы пройти к двери. Но не успела сделать и шага, как Малфой, не осознавая, что же такое творит, запер дверь взмахом палочки и уже тащил ее к столу. А она даже не пыталась его остановить…

– О, Господи! Это какое-то безумие, – невнятно прошептала Гермиона, срывая с него одежду.

– Не говори ничего. Просто… О, да! – быстрые, гибкие пальцы уже извлекли из брюк его член. И вот она направляет его к своему зовущему, влажному лону. Ноги проклятой грязнокровки широко раздвинуты, а о том, куда девались ее трусики, сил думать не осталось.

– Да! Просто… еще раз… Вот так! Продолжай, – слова вырывались из неё, будто вздохи, она их едва выговаривала. Гермиона судорожно касалась его везде, где только могла дотронуться – покусывала, лизала, посасывала каждый участок кожи, доступный ей сейчас.

– Да. Ещё! Просто ещё раз…

– Скорей… Ну скорей же!

О! Против этого возразить было невозможно… Быстро и жестко, одним настойчивым толчком, Люциус вошел в нее. Чёрт, а ведь уже почти забыл, какое это неповторимое чувство – быть в ней! Невольно застонав от наслаждения, уткнулся лицом в теплую шею. Этот аромат. Её запах. И тут почувствовал маленькую ладошку у себя на затылке, которая будто удерживала его, не позволяя отшатнуться.

– Да! Да… Двигайся же! Мерлин, я все это время думала о тебе. Постоянно думала, Люциус!

Что за?! Она назвала его по имени. Не надо было разрешать ей этого! Но теперь уже слишком поздно… Малфой размеренно двигался в ней – не дразняще медленно, но и не с лихорадочной скоростью, которая могла затмить упоение от скольжения в этой тесной и горячей бесстыднице. Мышцы Гермионы импульсивно сжимались вокруг его напряженного члена, который, казалось, вот-вот взорвется от такого жёсткого напора, а на лице её отражались нескрываемая радость и чувственный восторг. Казалось, будто сами их тела наслаждаются друг другом. Пальцы Малфоя грубо впились в её бедра, когда он подтащил Гермиону ближе и заставил обхватить себя ногами, пытаясь оказаться еще глубже. Принуждая запрокинуть голову и стонать от сладкой истомы. Он начал двигаться быстрее, словно стремясь слиться с ней воедино, чувствуя, что буквально вколачивает себя в нее. И с каждым толчком испытывал всё более сильное наслаждение… Да! Она должна вот-вот кончить. Прямо сейчас! Это более чем очевидно. И через мгновение услышал:

– Да, Люциус. Ради Бога, не останавливайся! Только не это! Я… О, Боже…

Она сотрясалась в оргазме – бесстыдно и вызывающе, распластанная на столе – и Люциус чувствовал, как содрогаются и сжимаются её мышцы вокруг его пульсирующей плоти! И выдержать это было невозможно. Собственный оргазм настиг его так внезапно, что сдержать почти звериное рычание не удалось. Хотел… Не получилось!

Прошло совсем немного времени, когда он оторвался от этого ненавистного, но такого желанного тела и, облокотившись руками о стол, попытался восстановить дыхание. А потом взглянул на нее. Гермиона всё ещё сидела так же, как он её оставил… С до сих пор разведёнными в стороны ногами. Безумный взгляд, рваное дыхание и искажённое от наслаждения лицо. Непередаваемо! Люциус видел, как его семя сочится и стекает по её ногам. И это зрелище было настолько прекрасно, что даже сейчас – сразу же после оргазма, она умудрялась возбуждать его… Нет. Это невыносимо. И с этим надо покончить! Люциус торопливо привел себя в порядок.

А потом, нехотя, будто его принуждали к этому, повернулся, собираясь уйти. Но на этот раз заговорила она.

– Думаю, нам лучше снова забыть… обо всём.

– Согласен.

– Это был просто единичный случай. Надеюсь, ты меня понимаешь. Ошибка. Как и тогда.

Чёрт! Почему её голос дрогнул сейчас? Ха! А сам бы ты смог сказать это не дрогнувшим голосом?

– Да. Просто ошибка.

– И это больше не повторится.

– Как скажешь.

Это почти «не повторилось» в пустынном коридоре Национального Магического Архива, после открытия нового читального зала в следующую среду. И уж совсем «не повторилось» в понедельник в маленькой подсобке Дырявого котла.

И все же… После каждой встречи, Люциус пытался убедить себя, что это были лишь приступы безумия. Да, конечно же! Просто – временная потеря разума под влиянием определенных обстоятельств, не более… Пока через три дня после их встречи в Дырявом Котле не осознал, что думать ни о ком и ни о чем, кроме этой женщины и ее тела, стало невозможно. Малфой прокручивал в памяти мельчайшие детали и понимал, что его самые яркие, самые острые, самые невероятные эротические переживания накрепко связаны теперь именно с Гермионой Грейнджер, будь она неладна!

А обнаружив самого себя в пятницу на четвертом этаже Министерства, где располагался Департамент Магического Правопорядка, уныло подумал, что причин находиться здесь – у него нет. Точней, есть, но только одна.

Ну, конечно, он тут же придумал повод коротко переговорить о чем-то с руководителем Департамента. Но потом начал слоняться по коридору, словно зеленый юнец под окнами, нарезая круги возле двери ее кабинета. Стучаться было неразумно, тем более что Люциус был уверен – в самое ближайшее время Гермиона выйдет сама: близился обеденный перерыв. В 12:30 дверь кабинета открылась, и в коридор шагнула Она.

У Малфоя не было никаких сомнений, что именно должно произойти, как только она увидит его. Он заворожено глядел, как судорожно сглотнула Гермиона, натолкнувшись на него взглядом, и медленно пошла по коридору. Дыхание замерло. И ничего больше не оставалось, как осторожно и незаметно последовать за этой чертовой ведьмой… Он скользнул за ней в лифт. Потом – прошел через атриум. Гермиона двигалась, не оборачиваясь, будто зная, что он безоговорочно идет где-то неподалеку. Малфой зашел в тот же камин, а спустя пару секунд и вышел на той же улице. Прошел за ней в первый же магловский отель неподалеку от Министерства. И безмолвно ждал рядом, пока она оформляла и оплачивала номер. Потом снова в лифт и, так же молча, прошагал по коридору к номеру, который Грейнджер открыла электронным ключом.

Сбрасывать одежду они начали сразу же, как только закрыли дверь. По-прежнему не произнеся ни слова.

Люциус первым повалился на кровать, казалось, он вот-вот взорвется от нетерпения.

– Иди ко мне. Я хочу, чтобы сегодня ты была сверху. Хочу видеть тебя…

Гермиона тут же оказалась на нем, но так и не опустилась. Она ждала, готовая сделать это в любую секунду, и пристально вглядывалась ему в лицо. Какое-то время он еще пытался выдержать ее взгляд, но потом нетерпеливо толкнулся навстречу. А она лишь легонько провела пальцами по его телу и, едва дотрагиваясь, очертила соски, погладив их. Ощущения казались неземными! Малфой невольно опустил глаза вниз – он был уже готов вкусить ее.

Помогая себе рукой, Гермиона коснулась кончиком члена входа во влагалище. Люциус резко вздохнул, пытаясь успокоиться, но решил ничего не предпринимать. Пусть! Пусть сама решает, что и как. Закусив губу, Гермиона провела головкой по клитору… Который был уже набухшим от ожидания… От предвкушения его! От одной этой мысли можно было задохнуться. А Люциус по-прежнему пытался сдержаться, старался, что есть сил, даже услышав ее короткий чувственный выдох.

– Пожалуйста. Доведи уже начатое до конца… – терпение все же подвело.

Да! Люциус знал, что она тоже хочет этого. Нет, не хочет – жаждет. Так же мучительно и болезненно, как и он… И не мог оторвать глаз от завораживающего зрелища, открывшемуся сейчас его взору – он медленно, но верно проникал… скользил в это сочащееся для него тело. Тело именно этой женщины. Тело, сочащееся именно для него. Она опустилась еще ниже, все еще раздвигая складочки пальцами, и чувствуя, как мышцы ее растягиваются все больше и больше. Да – вниз и вниз, так медленно, что Малфою хотелось кричать от восторга и ярости одновременно! А, потом, наконец, он оказался в ней – полностью. Гермиона слегка расслабилась и тихонько качнула бедрами, будто усаживаясь на нем удобней. Куда еще удобней!? Малфою казалось, что быть в ней глубже уже невозможно… Дыхание снова замерло от выражения искреннего наслаждения, так явно читавшегося сейчас на ее лице.

– Я сейчас словно чувствую всего тебя… Господи, Люциус, мне даже больно от этого! – различил он еле слышный шепот.

Малфой тут же инстинктивно дернулся, пытаясь приподнять ее с себя, чтобы пресечь «неприятное ощущение», но Гермиона вцепилась в его руки ногтями, не позволяя ему сделать это.

– Не надо, мне нравится эта боль. Ужасно нравится. Я хочу чувствовать ее, ощущать тебя в себе…

Медленно, очень медленно она начала подниматься, и затаивший дыхание Люциус жадно наблюдал, как дюйм за дюймом он выскальзывает из ее тела. Потом она остановилась и так же медленно опустилась на него снова. Прикрыв глаза, она подняла руки к груди и зажала соски пальцами. Он мог видеть, как они напряглись и покраснели! О… зрелище было невероятным! Постепенно набирая скорость, Гермиона продолжала двигаться.

Это был мерный, устойчивый, постоянный ритм, выбранный именно ею. Малфой потянулся и дотронулся подушечкой большого пальца до набухшего комочка, заключенного сейчас между их телами. Резко выдохнув от его прикосновения, Гермиона опустила руки и откинулась назад. И оба застонали от удовольствия, ощутив совершенно иную волну наслаждения. Мысли смешались. Только ритм, только жар, только нарастающие волны удовольствия и увеличивающаяся с каждым толчком скорость. И вот, мышцы ее уже конвульсивно сжимаются, обхватывая его еще тесней, хотя тесней, казалось бы, и нельзя.

– Давай же. Прошу тебя. Хочу видеть, как ты кончишь, – почти умоляя, выдохнул Малфой, и палец его задвигался еще быстрее.

Он видел, как Гермиона мучительно пытается сфокусировать на нем взгляд и как все ее попытки раз за разом кончаются неудачей. А уже через мгновение хриплый крик наслаждения сорвался с ее губ, и Люциус почувствовал, как влажное и горячее влагалище словно закипает от наступившей разрядки. Сдержаться не получилось и, резко приподняв бедра, он глубоко толкнулся в нее. Глухой мужской стон, больше похожий на рычание дикого зверя, раздался в тишине гостиничного номера.

А потом случилось то, чего никто из них, пожалуй, не ожидал. Они впервые не отпрянули и не попытались сбежать друг от друга, полностью отдавая себе в этом отчет. И когда Гермиона склонилась к нему, блаженно улыбаясь, у него вдруг непонятно от чего предательски зачесались глаза. Правда, думать об этом, отвечая на ее поцелуй, оказалось невозможно.

Казалось, прошла целая вечность, а они все лежали в обнимку, целуясь, и ласково поглаживая друг друга.

Наконец, она заговорила.

– Знаешь, женщины ни за что в этом не признаются, но каждая из нас мечтает встретить мужчину, в руках которого ее тело будет петь. Которого она будет желать постоянно – видеть, чувствовать, ощущать его запах… С которым можно будет стать самой собой, понимаешь? Полноценной женщиной. Настоящей… А он все не встречается и не встречается, и приходится довольствоваться суррогатом. Тем, что есть, – она немного помолчала и тихо продолжила: – Сейчас мне кажется, что я его встретила… Беда лишь в том, что ОН – это ты… а Я – это я. Мне ненавистно время, когда ты не рядом. Я пыталась выкинуть тебя из головы. Но чем отчаяннее старалась это сделать, тем острей понимала, что хочу быть с тобой. Лишь с тобой и никем другим. Это просто кошмар наяву. Я не хочу больше так. Не могу. И если ты…

– Да.

– Что, да?

– Я согласен.

– Но ты же каждый раз говоришь, что произошедшее было ошибкой. И что этого больше не повторится.

– Я лгу.

Гермиона улыбнулась.

– Значит, мы продолжим эти отношения?

– Да.

Она нежно, будто очерчивая невидимый узор, провела пальцем по его груди.

– В первую ночь, после банкета…

– Что?

– Ну, когда мы в первый раз…

– И что?

– Это же был не просто секс, да?.. Я имею в виду, что тогда мне было хорошо с тобой – и разговаривать, и смеяться…

Люциус скосил на нее глаза и скептично ухмыльнулся краешком губ.

– Хм…

– Считаешь, что это ненормально?

– Что-то вроде того.

– Значит, ты можешь меня только ненавидеть?

– Вот это было бы правильно.

– Правильно?! Ах, так? Тогда… тогда я тоже ненавижу тебя!

– Неужели? – его рука скользнула по ребрам Гермионы, хохотнувшей от неожиданной щекотки.

– Конечно! А ты как думал? – она извивалась, пытаясь ускользнуть от Люциуса. – Знаешь кто ты? Фанатичный, высокомерный, самовлюбленный – ахаха – злющий, узколобый экс-Пожиратель Смерти. Хахаха!

Гермиона уже смеялась в голос, все еще пытаясь избавиться от беспощадно щекочущих рук. И смех этот казался Малфою переливами сотни колокольчиков, не восхищаться которым было невозможно.

– А ты – маленькая, нахальная, настырная, невыносимая, тщеславная маглорожденная обезьянка, – ухмыльнулся Люциус, перечисляя лестные эпитеты и продолжая щекотать ее. Наконец он остановился и глянул на лежащую под ним Гермиону. С буйно растрепанной шевелюрой, она еще улыбалась, и щеки ее были раскрасневшимися от смеха. Малфой потянулся и пригладил ей волосы. – Но, Господи, как же ты прекрасна…

Гермиона нежно коснулась его щеки.

– Ты тоже.

Наклонившись, он поцеловал ее еще раз, а потом начал опускаться ниже и ниже, покрывая поцелуями каждый открывающийся ему дюйм мягкого нежного тела.

– Да… да, Люциус.

– Скажи еще раз.

– Что?

– Мое имя.

Новый поцелуй.

– Люциус…

– Еще.

– Люциус…

Устроившись между ее ног, он аккуратно шевельнул пальцами и принялся внимательно разглядывать клитор. Слегка покраснев, Гермиона посмотрела вниз: ей стало чуточку неловко от того, что именно рассматривает он сейчас. Но оттолкнуть мужчину, лицо которого светилось столь откровенным обожанием, было невозможно.

– Божественно.

Малфой наклонился и с силой вобрал комочек губами, кружа по нему языком.

– Люциус! – крик прозвучал для него музыкой. На вкус она казалась такой восхитительной, что на несколько секунд все другие мысли просто вылетели из головы. Лишь она, ее голос, ее пальцы, путающиеся сейчас в прядях его длинных волос.

– Господи, как же хорошо… – простонала Гермиона, но уже скоро слов было не разобрать – она лишь бессвязно лепетала что-то, тихо всхлипывая. Черт! Ожидание становилось невыносимым… Он сам должен быть в ней. Малфой скользнул двумя пальцами в горячее влагалище и тут же услышал ее выдох. – Да… Да, – он ритмично двигал пальцами, так и не переставая кружить языком, когда уже совсем скоро, Гермиона выгнулась на кровати в непроизвольных спазмах и пронзительно закричала. Люциус почувствовал, как крепко она вцепилась ему в волосы, царапая и чуть не раздирая кожу головы. Черт, больно! Но сейчас это было неважно…

Наконец ее тело расслабленно замерло, а дыхание начало постепенно успокаиваться. Ждать дольше сил не осталось. Закинув ее ноги себе на плечи, он погрузился в нее, размякшую от испытанного только что блаженства, одним быстрым и точным движением и удовлетворенно выдохнул. Не отрывая взгляда от мерно покачивающихся полушарий груди, от все еще затуманенных глаз – он размеренно и мощно врезался в обожаемое тело, пока, шипя что-то сквозь зубы в порыве охватившего наслаждения, неожиданно сильно и сладко не излился. Мягко опустив ноги Гермионы на кровать, Люциус лег рядом и привлек ее к себе. Дыхание еще прерывалось, когда он тихо произнес:

– Как я уже сказал… мы… продолжим эти отношения.

========== Глава 2. ==========

Позже Гермиона сказалась больной и отпросилась с работы на остаток этого дня, отправив в Министерство сову.

______________________________________________________________________________

– Кажется, мы с тобой кое-что забыли… – задумчиво произнесла она через несколько часов, когда они все еще лежали, обнимаясь, и невинно поглаживая друг друга в уже сгущающихся сумерках.

– И что же?

– У меня есть парень.

– Неужели?

– Ага. И ты об этом прекрасно знаешь.

– Ах, да… Этот… как его? Уизли… – невнятно выдохнул он.

– У него есть имя.

– Боюсь, для меня – нет. Насколько я помню, все они на одно лицо: нечто кирпично-рыжее, пошлое и занудное.

– Прекрати, Люциус, – простонала Гермиона.

– Хорошо, не буду. Итак, у тебя есть парень… Тогда почему ты здесь?

Гермиона помолчала.

– Ну, все довольно сложно.

Малфой едва касаясь, погладил ее по руке. Его мало волновало, кто там у нее есть, пока он мог видеть ее, быть с ней, чувствовать… Более того, Люциус мысленно усмехнулся, тайное знание того, что он наставляет рога одному из Уизли, регулярно имея его подружку, тешило его самолюбие. Черт! Точней, могло бы потешить, если бы не одно «но». Он вдруг четко осознал, как хорошо было бы ни от кого не прятаться и встречаться с ней открыто. Общаться, куда-то ходить или даже ездить. Нет! Это – нереальные мысли. Бред! О чем, черт возьми, он думает? Его интерес к этой сладкой грязнокровке был чисто плотским. Разве не так?

– Если ты считаешь, что отношения тебя не устраивают, то ради чего их тогда продолжать? – сорвалось с его губ, вопреки мятущимся мыслям. – Запомни, ты ничего и никому не должна. Это касается лишь тебя и твоих чувств.

Что? Что это он сейчас произнес? Он уговаривает ее расстаться со своим рыжим бойфрендом? Его ЗАБОТИТ, счастлива ли она с этим ходячим недоразумением? Проклятье, да что это с ним?! Что вообще происходит с его жизнью с тех пор, как… Мерлин! Но едва не вырвавшийся возглас протеста замер, не будучи произнесенным, как только он повернул голову и посмотрел на нее: распахнув глаза, Гермиона доверчиво глядела в ответ. Будучи почти не в состоянии выдержать этот взгляд маленького олененка, Люциус судорожно глотнул.

– И что будет дальше… если я расстанусь с ним?

– Я не знаю, – он действительно не знал, что им делать и как оно все будет. – Но думаю, что нам вполне по силам разобраться с этим… опытным путем…

Господи, что он несет? Он должен остановиться, не подавая ложных надежд и ни в коем случае не обещая ей ничего! Да, но он хочет эту женщину, хочет только для себя, себя одного и никого больше… И никаких Уизли! Не до конца осознавая происходящее, Малфой наклонился и поцеловал ее в макушку, словно подтверждая сказанное.

– Люциус, и как ты себе это представляешь? – тихонько засмеялась Гермиона. – Мы с тобой, как пара, явимся на вечеринку к министру и будем мирно цедить там коктейли? Господи! Да весь волшебный мир с ума сойдет от такой взаимной толерантности Люциуса Малфоя и Гермионы Грейнджер.

– Ну… думаю, можно начать как-то постепенно… не спеша…

– Что ж, начните не спеша, мистер Малфой, – поддразнила его Гермиона. – Интересно, как именно вы планируете это сделать?

– Думаю… мы могли бы с тобой ужинать по выходным, в маленьких уютных ресторанчиках подальше от Лондона, где нас никто не увидел бы, а если бы и увидел, то просто не узнал… Для начала. – Люциус до сих пор не мог поверить, что говорит это. Но и остановиться уже не мог. Ощущая себя идиотом, он тем не менее признавался, что эта женщина не просто нужна ему – она необходима: как воздух, как вода… А не просто, как ягодка, украшающая сверху и без того роскошный торт. – Мы могли бы попробовать, Гермиона, начать не спеша…

Ее бездонные карие глазищи, казалось, смотрели прямо в душу, когда она чувственно прошептала:

– Не спеша, говоришь?

– Да… Не спеша, – рука его скользнула вниз и пальцы уже кружили по нежному клитору. Осторожно, медленно, не спеша…

– Не спеша… – повторила Гермиона, прикрывая глаза и откидываясь на подушку.

Наклонившись, Малфой вобрал в рот один из сосков и, мягко посасывая его, потянулся свободной рукой ко второму. Да, он и впрямь ласкал ее сейчас медленно и не торопясь, с бесконечным терпением подводя к глубокому изощренному наслаждению.

– Не спеша… – протянул он, отрываясь от груди, когда почувствовал, как дыхание ее сбилось. – Не спеша… – снова повторил он, чувствуя, как она становится все более влажной. И это было так приятно – ее дрожащая плоть, прерывистое, сбивчивое дыхание и еле различимый отчаянный выдох, будто ответ на чуть ускорившееся движение его пальцев.

– Не спеша! – ясно и твердо произнес, наконец, Люциус, поднимая лицо и встречаясь с ней глазами.

Будто разрешая. Будто веля – испытать наслаждение. Сейчас. Здесь. С ним. И постепенно, медленно, не спеша, она падала куда-то в пропасть, растворяясь в серых глазах, подернутых туманной дымкой, но пристально наблюдающих за ней.

Они остались в отеле на всю ночь. А когда на следующее утро пришло время расстаться, их поцелуи отдавали щемящей нежностью, и это тоже было удивительно и ново для них.

– Я расстанусь с Роном. Обещаю. И не буду медлить с этим, – Люциус ничего не ответил, лишь снова поцеловал ее, в глубине души безумно довольный этим обещанием.

Они продолжали встречаться снова и снова, цепляясь за любую возможность увидеться и побыть вместе: тайком, украдкой, отчаянно и неистово набрасываясь друг на друга каждый раз, и скучая с каждым расставанием все сильней. Уже скоро Люциус с удивлением осознал, что несколько раз в день посылает ей сов (то с запиской, то с небольшим подарком, как-то напоминающем о нем или о какой-то из их встреч). А потом захотелось большего: видеть реакцию на эти посылочки, смотреть, как руки ее подрагивают от нетерпения и любопытства, а глаза вспыхивают от радости или туманятся от приятных воспоминаний.

Гермиона сказала, что пыталась поговорить и порвать с Уизли в тот же вечер. Но сделать это не удалось – тот оказался слишком загружен своими проблемами и не готов к серьезному разговору. Нельзя сказать, что Малфой нервничал или злился на сей предмет, но прошло время, и Люциус понял, что ситуация начинает его напрягать. Хотелось открыто заявить свои права на эту женщину! Да и темнота одинокой холодной спальни Малфой-мэнора начала здорово надоедать… Черт возьми! Гермиона должна принадлежать ему и наплевать, есть ли у этого сопляка время для серьезного разговора!