Текст книги "О дарах и дарителях (ЛП)"

Автор книги: Laurielove

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Неожиданные дары от не менее неожиданного дарителя ==========

Даже в Министерстве магии за неделю до Рождества большинство сотрудников заметно расслаблялось. Всегда мрачные коридоры оказывались красиво украшенными зачарованными огоньками, мерцающими гирляндами и прочей праздничной мишурой, придающей всему вид какого-то зимнего сказочного мирка. И эта атмосфера наполняла людей добродушием и покоем. Во всяком случае, за несколько предрождественских дней ни один начальник департамента не ожидал от своих подчиненных трудолюбиво-героического усердия, ведь большинство из них уже забросило работу: люди активно общались, беспрерывно собираясь в небольшие компании и без устали веселясь в предвкушении праздника.

Большинство. Но не Гермиона Грейнджер.

Потому что она, как и обычно, сидела за своим столом и, опустив голову, внимательно изучала пергамент с проектом одного из законов, готовящимся к выходу прямо перед Новым годом. Закон этот был очень важный и, конечно же, нуждался во внесении поправок. Вот поэтому-то Гермиона и вежливо отказалась от предложения коллег отправиться в соседний отдел и начать праздновать Рождество уже сейчас.

Нет, понятно, что обычно Гермиона наслаждалась Рождеством точно так же, как и любой другой человек, но… в министерство она все ж таки приходила работать. О чем никогда не забывала. Именно поэтому сейчас она пыталась притвориться, что ее ханжеская самодовольная гордость несколько превосходит чувство разочарования, мучающее ее зловредным червячком.

Ведь коллеги, в конце концов, прекратили зазывать с собой и предоставили ее всегдашним бумагам. Конечно же, они знали, что как только праздники наступят официально и министерство закроется на рождественские каникулы, Гермиона Грейнджер тоже появится на вечеринках. Но пока… Пока Рождество для нее еще не наступило.

Но чему коллеги удивились больше всего, так это тому, что в понедельник (за несколько дней до Рождества) в их отделе появилась неизвестная сова, опустившая перед Гермионой пакет, завернутый в золотистую бумагу и украшенный красивой радужной лентой с приколотой запиской.

Удивленная Гермиона смущенно огляделась, почти ожидая, что произошла какая-то ошибка и вот-вот объявится законный адресат этого симпатичного послания.

Ее помощница, Вероника, оглянулась, пытаясь рассмотреть присланное, и Гермиона, покраснев, жутко смутилась и сразу же прикрыла пакет рукой.

Вероника продолжала любопытно рассматривать, хотя и видела, что начальница явно пытается скрыть неожиданный подарок. Ничего не помогало. Гермиона немного наигранно улыбнулась и вопросительно глянула на своего референта, но та даже не смутилась.

– Уау… Как это мило. Мисс Грейнджер, пожелайте мне такого парня, который тоже будет присылать мне сюрпризы прямо на работу.

Увы, этот неожиданный подарок был прислан точно не ее бойфрендом. Понятно, что Веронику можно было простить за незнание, поскольку Гермиона никому не рассказывала, что их отношения с Роном наконец-то подошли к вполне естественному окончанию. К счастью, они смогли расстаться друзьями, и это было чертовски здорово, но Гермиона знала, что Рон уже начал встречаться с какой-то другой девушкой.

«Тем более что Рональд и в лучшие-то времена не отличался особой оригинальностью в плане подарков… – подумала она и, промолчав, тихонько вздохнула. – Нет… Это точно не он».

Вежливо улыбнувшись Веронике, Гермиона посмотрела на приколотую к ленте карточку, следя за тем, чтобы не показаться преувеличенно заинтересованной. На открытке красовалась пара строчек, написанных четким каллиграфическим почерком, так непохожим на каракули Рона.

«Прошу принять на Рождество давно назревшее искупление за грехи…»

Одного этого почерка оказалось достаточно для того, чтобы заворожить Гермиону. Она уставилась на строчки – изящные, написанные слегка вытянутыми буквами, они почему-то заставили ее вздрогнуть. Причем от удовольствия.

В голове сразу же заметались мысли:

«Боже… Но кто это может быть? Гарри? Невилл? Кормак! Нет, ну конечно, нет… – она негромко рассмеялась. – Никто из них и не подумал бы о таком. Да и что за искупление могло понадобиться кому-то из них? И почему именно сейчас, на это Рождество?»

Чуть подрагивающими пальцами Гермиона сорвала цветную обертку. Внутри оказалась небольшая коробочка, обитая бархатом. У нее не было никаких сомнений, что такие футляры, как правило, используются для ювелирных изделий. Гермиона случайно подняла глаза и увидела жадный взгляд Вероники, не отрывающийся от посылки, который та даже не отвела из банального приличия.

Гермиона демонстративно убрала коробочку на колени, чтобы спрятать от любопытных глаз коллег и щелкнула застежкой, открывая ее. На несколько мгновений она забыла, как дышать. Внутри лежало колье из искусно сделанной золотой цепочки и прикрепленным к ней кулоном в виде павлиньего пера. Перо это (тоже из золота и украшенное небольшими камешками) мерцало и пульсировало, словно зачарованное. Даже не разбираясь в драгоценных камнях, Гермиона инстинктивно поняла, что это изумруды и сапфиры.

На глаза навернулись слезы, и она ничего не могла сделать.

– Что случилось? Надеюсь, ты плачешь от счастья?

Гермиона захлопнула коробочку и широко открытыми глазами уставилась на Веронику.

– Да. Все в порядке… – она зажмурилась.

Достаточно сказать, что снова заняться работой до самого окончания рабочего дня Гермиона так и не смогла.

А вечером она собиралась увидеться с друзьями – Джинни, Гарри и Невиллом. Кстати, на встречу должен был прийти и Рон. И, конечно же, Гермиона планировала спросить всю эту компанию о причастности к полученному ею подарку. Одеть этим вечером колье хотелось ужасно, но, подумав, она решила не торопить события.

______________________________________________________________________________

С друзьями Гермиона встретилась около шести часов в одном баре, расположенном довольно далеко от Косого переулка, а заодно и от волшебников, нет-нет да и появляющихся в магловском Лондоне.

После большого глотка «Совиньон Блан» Гермиона глубоко вздохнула.

– Ну, кто бы это ни был… хочу сказать – спасибо. Оно мне очень понравилось, – и столкнулась с недоуменными взглядами четырех человек.

– Эм-м… Спасибо за что? – первым пришел в себя Невилл.

Гермиона резко вздохнула.

– О-о… перестань, прошу тебя. Уж не знаю, кто из вас отправил его, но это не мог быть никто другой. Сегодня утром сова принесла мне неожиданную посылку, в которой находилось чудесное… удивительное украшение. Думаю, один из вас что-то знает об этом, – она перевела взгляд от одного к другому. – Что? Разве не так?

Снова изумленно переглянувшись, ее спутники молчали в ожидании объяснений. Но потом разом начали качать головами, изображая полнейшее непонимание.

– Так… отлично, – продолжила Гермиона. – Вообще-то… мне и самой казалось, что нечто подобное – это не ваш почерк. То есть… я имею в виду, что у всех вас ужасные почерки, но…

– Вот спасибо! – возмущенно выдохнула Джинни.

– За исключением тебя, Джин, не обижайся. Просто, ты уж точно не могла прислать мне такой подарок. Да и в записке был не твой почерк… Твой я хорошо знаю.

– Так, а что там было-то? – вступил в разговор Гарри.

– Наверняка то, что мог прислать только поклонник. Заметь, мужчина поклонник. Правда же? – попытался пошутить Рон, хотя получилось это у него неважно.

– Но… я подумала, это кто-то из вас… – мысленно Гермиона уже анализировала, кто ж это может быть. И никого не находила.

– Ну же, Герм! Покажи нам наконец-то, что это…

Нерешительно потянувшись к сумочке, та достала коробочку.

– Надо же… Экий симпатичный футлярчик, – явно пытаясь задеть ее, усмехнулся Рон и откинулся на спинку диванчика.

Проигнорировав эту попытку, Гермиона открыла подарок.

– Вау!

– Боже мой, оно же ужасно дорогое…

– Черт!

– Похоже, кто-то пытается произвести на тебя впечатление.

Гермиона тихонько вздохнула.

– Понимаю… но тогда кто? Понятия не имею, кто это может быть. И, сказать по правде, очень надеялась, что этим «кто-то» окажется один из вас.

– Не горюй. Зато теперь знаешь, что это не так? Здорово же! – Джинни широко улыбнулась.

– Надо же… корректно и мило, – Невилл разглядывал прикрепленную к подарку карточку.

Потянувшись через стол, Гермиона выдернула у него ту.

– Да. Приятное послание, – подчеркнула она.

– Дай я посмотрю – это Гарри наклонился к ней за плечо. – Нет… не знаю почерка.

Прежде, чем ответить, Гермиона разочарованно помолчала.

– И что мне теперь делать? – наконец начала она. – Мне прислали какой-то… невероятный подарок, а я даже не знаю, кого благодарить.

– Послушай, Гермиона, что тебе не нравится? Пытаешься, как всегда, быть правильной, да? А просто насладиться ситуацией не можешь? – Рон поднялся из-за стола. – Ладно… Мне пора идти. Нужно еще встретиться… кое с кем, – он был явно смущен.

– А что, ты уже тоже купил к Рождеству колье в виде золотого павлиньего пера? – поддразнил его Гарри.

– Заткнись, Гарри. До скорого. Еще увидимся, – недовольно буркнул приятель и направился к входной двери.

Сидевшая со скрещенными руками Джинни уклонилась, когда Гарри попытался обнять ее.

– А вот ты никогда не дарил мне таких подарков… – обиженно надула она губы.

– Обещаю: обязательно подарю. Честно, – в бормотании Гарри слышалась легкая пристыженность.

– Это… я тоже, пожалуй, пойду. Завтра рано вставать, – засобирался уходить и Невилл. – Удачи всем.

– Если у тебя появится какая-нибудь идея на предмет, кто это… дашь мне знать, ладно? – на прощание обратилась Гермиона к Невиллу.

– Ох, сомневаюсь… Но кто бы это ни был, должен сказать: он прекрасно знает, чего делает. Ведь ты уже начала о нем думать. Ладно, еще увидимся.

– Пока… – задумчиво протянула Гермиона, разглядывая колье. – Но кто это может быть? Неужели Симус? Или Кормак?

– Кормак! – поперхнулась вином Джинни, почти задыхаясь от смеха.

– Хорошо-хорошо… Знаю, это смешно. Но кто может просить у меня прощения? Да еще так изящно…

– А ты просто наслаждайся ситуацией, как советует Рон. Ладно, Гермиона, нам тоже пора. Еще увидимся, – и Гарри наклонился, чтобы клюнуть ее в щеку.

– Пока, ребят. До встречи.

И парочка удалилась, оставив Гермиону за разглядыванием своего необычного и загадочного подарка.

______________________________________________________________________________

Утром, придя в министерство, Гермиона отвлеклась от размышлений, кто же мог подарить ей это украшение. В конце концов, работа была более важным вопросом. Но в половине десятого в отделе появилась сова, уронившая на письменный стол мисс Грейнджер еще одну посылку, обернутую яркой бумагой. Гермиона вскрикнула от неожиданности.

На этот раз на ее возглас поднялось сразу несколько голов, а она быстренько взяла очередной подарок и убрала его в ящик стола.

– Ого… По-моему, кто-то очень увлечен тобой, – многозначительно заметила Вероника.

– Нет… это просто… это деловая посылка… ничего личного, – слегка заикаясь, попыталась соврать Гермиона.

Помощница иронично приподняла бровь, но больше ничего не сказала.

Присланный сегодня подарок Гермиона положила в сумку и поспешила в комнату, служащую их отделу архивом. И только закрыв за собой дверь, она наконец-то осмелилась взглянуть на него. Упаковочная бумага, лента, прикрепленная карточка и даже почерк на ней – все это было точно таким же, как и в первый раз.

«Боже… кажется, мне уже очень нравится этот почерк».

На карточке красовалась надпись: «После многолетних заблуждений новые запахи и их свежесть помогают переосмыслению прошлого».

Нахмурив брови, Гермиона вдруг почувствовала, как в животе что-то дернулось. Кто бы ни был этот таинственный даритель, нельзя было отрицать у него таланта изощренного манипулятора. Так же, как и невозможно отрицать то, что он явно заинтриговал Гермиону. Она развернула упаковку и обнаружила под ней нарядную коробочку. А открыв ее, нашла внутри роскошный флакон духов, очень похожий на антикварную вещицу. Гермиона осторожно откупорила его – аромат духов казался волшебным. Пьянящий коктейль из аромата ландыша и роз, дополненный чем-то глубоким и пряным, моментально очаровал ее. Обычно Гермиона часами подбирала себе парфюм, но на этот раз… стало сразу же понятно, что это ее запах. Она даже не удержалась и нанесла пару капель на шею и запястье.

«Как странно… Этот мужчина так легко угадал подходящий мне аромат…»

А встретившись после работы с Джинни, поняла, что подруга принюхивается к ней. Прошло меньше минуты, когда Джинни наклонилась к Гермионе и задумчиво спросила:

– От тебя так чарующе пахнет сегодня… Ты что, сменила духи? И как они называются?

– Эм-м-м…

– Чего? Толком говори.

– Не могу. Потому что не знаю. На флаконе никаких надписей нет.

– Хм… Странно. А флакон какой?

– Такой… вычурный и очень красивый. Похож на антикварный… В общем, это еще один подарок.

Глаза у Джинни расширились.

– Снова от таинственного поклонника?

– По-видимому, да…

– Черт… Как же тебе повезло, Гермиона. Счастливица ты.

– Ага, не торопи события. Учти, что он может оказаться семидесятилетним стариканом, страдающим ожирением и дурным запахом изо рта. Хотя… должна сказать, почерк у него великолепен.

– Да и он точно не нищий, раз забрасывает тебя такими подарками.

– Не нищий… Тут ты права. Есть еще одна странность. Сообщения на карточках… Они словно… выражают какое-то сожаление…

Джинни засмеялась.

– О, тогда это вполне может быть Кормак – ему уж точно есть, за что извиняться перед тобой.

– Нет, не думаю, что он способен на что-то подобное.

– Ну что ж… Будем надеяться, что твой тайный воздыхатель в ближайшее время обязательно объявится. Рождество совсем уже скоро. Посмотрим, что принесет тебе завтрашний день.

______________________________________________________________________________

Подруга оказалась права: следующим утром сова опустила Гермионе на стол еще один подарок. И, смутившись, она вдруг ощутила, как при взгляде на знакомый почерк по телу пробежала дрожь.

«Великолепнейшему уму современности – от величайшего ума средневековья…»

На этот раз ее безымянный даритель прибегнул к самой настоящей лести. И Гермиона не могла не признать, что та очень даже сработала.

Подрагивающими руками она торопливо вскрыла посылку и увидела книгу. Точней, даже не книгу, а прекрасно переплетенную рукопись. Не веря своим глазам, Гермиона уставилась на сокровище, внезапно оказавшееся у нее в руках. Это был оригинал рукописи «Колдовство Гралориума Лоре. Понимание истинной магии».

«Колдовство Гралориума Лоре» – так назывался почти мифический текст, в существовании которого многие даже сомневались. В нем, как утверждалось, подробно излагалось множество оригинальных заклинаний, изобретенных великим французским магом Гралориумом Лоре еще в пятнадцатом веке. Гермионе хотелось приняться за чтение прямо сейчас. Немедленно! Она выскочила в общий зал и засобиралась домой.

– Все в порядке, Гермиона? – удивленно уставилась на нее Вероника.

– Да, – с сияющей улыбкой отозвалась та.

– Смотрю, тебе прислали еще один подарок…

– Эм-м-м… Я собиралась сегодня уйти. Надо бы хоть купить подарки к Рождеству и все такое. Очень много дел, – единственное, чего ей сейчас хотелось, это вернуться домой и начать читать эту знаменитую книгу. Она не могла даже представить себе, что когда-нибудь ей сделают такой роскошный подарок.

«Может быть, я и не знаю, кто же этот таинственный незнакомец, но он точно очень хорошо знает меня…» – она поспешно надела пальто и схватила сумочку.

– Эй, только не забудь, что сегодня вечером в министерстве Йольский бал, – напомнила Вероника.

Сердце Гермионы сжалось. Она так надеялась провести мирный и уютный вечер со своим новым сокровищем.

– Ой… верно. А я и запамятовала. Мне точно нужно прийти, да?

– А что, у тебя другие планы?

– Нет… – вздохнула Гермиона. – Конечно, я буду.

И уложив рукопись в сумку, вышла из кабинета.

______________________________________________________________________________

Потратив большую часть времени на восхищенное чтение «Колдовства Гларориума Лоре», Гермиона почти забыла, что идет на бал. А когда глянула на часы, было уже больше семи.

– Вот же дерьмо! Черт… черт-черт-черт.

Она быстро метнулась в душ, а когда вышла, судорожно высушивая волосы, открыла гардероб и вытащила первое же платье, попавшееся под руку. Черное. Надев которое, Гермиона поняла, что совсем забыла о его довольно смелом вырезе. Она попыталась приподнять ткань чуть выше, но получилось неважно. Вырез по-прежнему оставался чересчур смелым.

– Так… Грейнджер, не забывай, что наклоняться вперед тебе не стоит… – пробормотала она, оглядывая себя в зеркале.

И потянулась за колье, которое послушно легло на шею, оказавшись идеально подходящим и к платью и к его вырезу. Вообще, оно безумно нравилось Гермионе. Просто… не хотелось надевать эту изысканную вещь, пока не выяснится, кто же ее прислал.

Гермиона вздохнула.

«К черту! Оно и впрямь великолепно. А у меня совсем нет времени, чтобы подыскивать сюда еще что-нибудь».

Щелкнув застежкой, она отступила назад, чтобы полюбоваться драгоценным пером, и поняла, что колье легло на грудь практически идеально. Прямо в самое начало ложбинки. Отбросив остатки осторожности, Гермиона схватила флакон подаренных духов и нанесла на себя чуть больше, чем обычно.

Напоследок она снова оглядела себя в зеркале.

«Как знать… Может быть, эти неожиданные подарки заставят меня наконец почувствовать дух Рождества…»

______________________________________________________________________________

Теперешние балы не считались такими уж грандиозными событиями, какими они были сразу после войны. Хотя всё еще демонстрировали тот непреложный факт, что волшебное сообщество потихоньку привыкает жить и сосуществовать довольно мирно. Обычно на подобных мероприятиях можно было встретить таких людей, вероятность встретить которых в обычном режиме была равна практически нулю. Вот и теперь Гермиона, Гарри и вся их компания в целом, конечно же, столкнулись с теми, кого предпочли бы избежать: с Блейзом Забини, Пэнси Паркинсон… и Драко Малфоем.

Нет, понятно, что война серьезно испытала этих людей. И даже поменяла. Но что раздражало Гермиону больше всего, так это то, сколько из них (в том числе и Малфоев, возглавлявших этот список) сумели избежать ареста в Азкабан из-за своего кажущегося покаяния. Она считала, что раскаянию этой семейки нет никаких доказательств. Что, в общем-то, не мешало Малфоям по-прежнему жить с высоко поднятыми головами, особенно после того, как Нарциссу Малфой почти объявили спасительницей героя волшебного мира. По общему признанию, и Драко и Люциус (последний, кстати, несмотря даже на свой развод с Нарциссой) благополучно пожинали плоды ее героизма и были официально приняты в волшебном сообществе. Что и говорить… Именно поэтому Драко и его невесту Асторию одними из первых увидела Гермиона, только войдя в зал.

– Ну конечно… Разве мог он остаться в стороне… – недовольно пробормотала она, принимая бокал шаманского, протянутого ей Гарри, и делая большой глоток.

– Не позволяй этому беспокоить тебя. Честно говоря, он неплохо работает. По-видимому, это Астория так хорошо влияет на него.

– Не верю своим ушам, – с сарказмом ухмыльнулась Гермиона.

– Ладно тебе, Гермиона. Просто не обращай на него внимания. Кстати, отлично выглядишь. Я смотрю, тебе понравилось колье.

– Сказать по правде, не думала, что смогу носить, пока не узнаю, кто же его прислал.

К ним приблизился Невилл и тут же обратился к Гарри.

– Смотри-ка, что происходит. Со мной только что дружелюбно поздоровался Малфой. Не могу в это поверить, – он усмехнулся и отпил шампанского.

– Который из? Драко?

– Да. Хотя… по-моему, его отец тоже здесь. Должен признаться, его дружелюбие выглядело вполне естественным.

– О, боже мой… – Гермиона закатила глаза. – Будто мало нам встречи с одним Малфоем, так еще и второго позвали.

– Гермиона, прекрати. Ты прекрасно знаешь, что Драко отлично работает. И знаешь, что и Люциус внес много дельных предложений и пожертвований для обустройства послевоенного мира. Да и вообще… война закончилась давным-давно.

Она с недоверием уставилась на своего старого друга.

– Вот как… «Люциус», значит. Это с каких же пор ты называешь его Люциусом? Гарри, ты совсем с ума сошел?

Но тот внезапно отвел глаза в сторону и упреждающе кашлянул. Гермиона смутилась, понимая, что за спиной кто-то стоит. Она развернулась, чтобы столкнуться лицом к лицу с Люциусом Малфоем.

– Ой…

– Добрый вечер, мисс Грейнджер. Приятно увидеть вас.

– Эм-м… Добрый вечер.

– Мистер Малфой, рад встрече, – Гарри протянул ему руку и крепко потряс ее.

– Добрый вечер, мистер Поттер, – он ответил на рукопожатие Гарри и поздоровался с Невиллом: – мистер Лонгботтом, надеюсь, у вас все в порядке…

– Да, спасибо… м-мистер Малфой, – пробормотал тот.

Малфой перевел взгляд на Гермиону, опустив его до самой ложбинки. Покрасневшая, она невольно сделала шаг назад.

– Должен сказать, что ваше колье идеально подходит к этому платью, мисс Грейнджер.

Мгновенно заалев, Гермиона быстро подняла руку, чтобы прикрыть как золотое перо, так и свою ложбинку на груди.

– Хм… спасибо. Это подарок.

– В самом деле? – Малфой поднял глаза на ее лицо.

– Да. Что ж… мне нужно… пообщаться кое с кем. Всего доброго, мистер Малфой. Пока, Гарри. Пока, Невилл.

А проходя мимо Малфоя, услышала его глубокий вдох и, с любопытством оглянувшись, увидела, как он повернулся, чтобы посмотреть ей вслед. Внутри что-то странно дрогнуло, как и тогда, когда она раскрывала подарки. Ощущение казалось смутно знакомым, и Гермиона сознательно отогнала от себя эти почему-то тревожащие ее мысли.

______________________________________________________________________________

Дальнейший вечер прошел довольно спокойно – во всяком случае, никаких встреч с бывшими Пожирателями Смерти больше не случилось. Гермиона издалека следила за поведением обоих Малфоев, намеренно оставаясь в стороне от них. Драко выглядел откровенно поглощенным своей Асторией, он много смеялся, что обычно делал крайне редко. И Гермиона вынуждена была признать, что они представляют собой хорошую пару. Люциус Малфой тоже казался добродушным и непринужденно расслабленным. Было похоже, что в нем совсем не осталось былого презрения и былой надменности, которые она так хорошо помнила. Как-то раз Гермиона даже заметила, что он мило болтает с одной хорошенькой полукровкой из соседнего департамента. И когда Люциус улыбнулся, он показался вдруг намного моложе своих лет. А еще… у него были красивые глаза.

Гермиона закашлялась от глотка вина.

«Что?! Красивые глаза? С каких это пор ты замечаешь глаза Люциуса Малфоя?»

Она взглянула на него еще раз, словно желая проверить правоту своих ощущений. Теперь Малфой разговаривал с министром и что-то записывал на небольшом обрывке пергамента, на который и смотрел министр.

«Какой же он высокий…» – подумала она, невольно обращая внимание на то, что черная, богато украшенная мантия лишь подчеркивает рост и статность Малфоя, и снова закашлялась, демонстративно поворачиваясь к нему спиной.

Спустя некоторое время Гермиона оказалась в баре. Присесть на высокий стул оказалось на редкость приятным, и она с облегчением вздохнула.

– Мисс Грейнджер… Я могу предложить вам что-нибудь выпить?

Она оглянулась. Рядом с ней снова, как в дурном сне, стоял Люциус Малфой.

– О, нет, спасибо.

– Из принципа не принимаете напитков от бывших Пожирателей Смерти?

– Что-то вроде того.

– Война давно закончилась, мисс Грейнджер. С тех пор почти у каждого было время обдумать собственное прошлое.

– Обдумать, мистер Малфой? Надо же, какое корректное выражение. И к каким же выводам пришли вы? – Гермиона удивилась, как горько прозвучал ее голос.

– Боюсь, что удивлю вас.

– Попробуйте.

– Если примете мое предложение выпить…

Гермиона почти сказала «да». Но взгляд Люциуса, а самое главное, то, что ей почему-то нравилась эта их перепалка, заставили ее снова отказаться.

– Я не могу.

– Можете.

Она со вздохом отвернулась.

– Нет, я уже выпила один коктейль. Поэтому придется придерживаться первоначальных планов.

– Неужели вы всё и всегда делаете по плану, мисс Грейнджер?

– Мне нравится так думать.

– Вот как… И что же произойдет, когда случится что-то неожиданное? Мне кажется, любому стоит учитывать спонтанность и внезапность того, что может порой случиться.

– О, думаю, что знаю, как справляться с неожиданностями, – решительно парировала Гермиона. – В свое время у меня их было немало.

– Как и у меня… Одни были более приятны, другие – менее, – ухмыльнулся Малфой, и Гермиона обнаружила, что тоже улыбается ему в ответ.

– Что ж… – движением руки Люциус дал понять бармену, что заказа не будет. – Хорошо, если вы не позволяете угостить вас, я пойду, – он улыбнулся еще раз, и в животе у Гермионы что-то тревожно ёкнуло. – Всего доброго, мисс Грейнджер.

И убирая портмоне в карман, выронил оттуда клочок пергамента, незаметно упавший на пол. Повернувшись, он удалился, а клочок так и остался лежать. Подняв упавшее, Гермиона сразу же окликнула Малфоя, но из-за бального шума, тот не услышал. И она поспешила за ним. Малфой решительно двигался к уединенному столику, стоявшему вдалеке от их основного скопления. Гермиона прибавила шаг, чтобы поскорее догнать его.

– Мистер Малфой! Вы уронили… – ее глаза невольно опустились на пергамент и увидели какой-то текст и подпись самого Люциуса.

Почерк был идентичен тому, что приходил ей в записках с подарками. Гермиона пошатнулась от изумления, а обернувшийся Малфой тут же увидел, что именно она держит в руках. Гермиона подняла на него глаза.

– Вы?.. Это… были вы.

Малфой стоял молча, и тишину прерывало лишь его тяжелое дыхание. Осознав, что он ничего не отрицает, Гермиона инстинктивно схватилась рукой за ожерелье у себя на шее.

– Значит… Колье, парфюм… книга… это все присылали вы.

Между ними повисла хрупкая и какая-то звенящая тишина. А потом раздался спокойный голос Люциуса:

– Честно сказать, я не планировал признаваться вам в этом…

– Но… почему мне? Почему вы делали это?

– Как говорилось выше, мисс Грейнджер… боюсь, что могу удивить вас этим признанием.

– Я… даже не знаю, что сказать.

– Тогда не говорите ничего… – он негромко хмыкнул и повернулся, чтобы уйти.

Люциус уже выходил на террасу, когда она снова догнала его.

– Мистер Малфой!

Но, не обернувшись, тот лишь слегка глянул на нее через плечо.

– Думаю, вам стоит вернуться к своим друзьям, мисс Грейнджер.

– Нет. Пока вы не скажете мне: почему…

Какое-то время Гермионе казалось, что Малфой не собирается отвечать ей, но потом, глядя в полумрак скудно освещенного министерского парка, он негромко заговорил:

– Видите ли, мисс Грейнджер, порой наступает время, когда, желая двигаться дальше, нам приходится правильно оценить собственное прошлое. А я много лет лишь пытался забыть его. Правда, потом понял, что грехи, так или иначе, должны быть отпущены. Понимаю, со стороны это может показаться глупостью. Пусть. Считайте, что это был мой способ облегчить свою совесть…

– Нет, это я как раз могу понять, но… почему именно мне?

– Потому что именно вам досталось тогда больше всего… И не только тогда. На протяжении многих лет именно вы страдали больше всего из-за моего отношения к… таким, как вы. А еще от отношения моего сына, моей жены и, наконец, моей свояченицы. В конце концов, страшная боль в моем доме была причинена именно вам.

– Мне казалось, что вам даже нравилось, когда она мучила меня… – ее голос прозвучал вызывающе.

Не возражая, Люциус горько усмехнулся.

– Может быть… Наверное, в тот момент я и не был готов почувствовать что-то иное. Точней, я не мог почувствовать что-то иное. Меня не учили этому.

– Значит, вам нравилось смотреть, как я страдаю… – к окончанию фразы голос Гермионы охрип.

– Бывает, что чужие страдания могут как-то… притупить собственную боль. Хотя я понимаю (да и тогда понимал), что это ненормально.

Развернувшись к Малфою, Гермиона ошарашено уставилась ему в глаза, не отдавая себе отчет, чего хочет больше: ударить его или же, жалеючи, прижать к себе. Откровенная жестокость его самоанализа казалась зашкаливающей.

– А теперь? Почему с вами произошла эта переоценка?

– Потому что… тот, кем я был, оказался уничтожен во время войны, мисс Грейнджер. Знаете, такое иногда случается. И мне потребовалось много лет, чтобы понять: мне нужно ваше прощение. Понимаю, поверить в это тяжело… поэтому считайте, что этим Рождеством я просто решил замолить свои грехи.

Шагнув к нему чуть ближе, Гермиона почувствовала пряный запах одеколона.

– А вы собирались когда-нибудь рассказать мне об этом?

– Сказать по правде, не знаю. Скорей всего, нет.

– Но почему нет?

– Потому что я ощущал и до сих пор ощущаю какую-то дурацкую неловкость. Мне было стыдно. В том числе и за то, что решил задобрить вас таинственными подарками, вместо того, чтобы просто поговорить. Вряд ли эти безделушки достойная плата за годы унижений…

– Вы говорите так, будто знаете, что чувствуют маглорожденные, когда их унижают чистокровные… Откуда вам это знать? Откуда вам вообще знать, что такое унижение?!

Малфой коротко взглянул на нее.

– Потому что тоже прошел через это. Через одиночество и унижение. И в Азкабане… и в собственном доме, понимая, что попал в эту ситуацию, словно в тюрьму, из-за своей слабости и гордыни. Много лет я был трусом и дураком. Моя жена знала об этом… и потому ушла от меня. Она права. Нельзя жить с мужчиной, осознавая, что он трус и дурак.

Некоторое время они молчали. По парковому газону осторожно прыгал какой-то кролик, стремящийся скользнуть в кусты. Люциус рассеянно проводил его взглядом.

– И все же… Чего вы хотите?

Малфой перевел глаза на нее.

– То есть?

– Ну… чего вы ожидали, мистер Малфой? Что вам нужно от меня? – Гермиона пыталась встретиться с ним глазами.

– Не понимаю вас.

– Какую пользу вы пытаетесь извлечь на этот раз? – она с недоумением пожала плечами и задала вопрос прямо: – Вы что, пытаетесь соблазнить меня?

– Что?! – Люциус выглядел оскорбленным.

– Но… – она смутилась, – ваши подарки очень ценны. И они… так правильно подобраны. Будто специально для меня! И, конечно, мне они нравятся. Вы пытались манипулировать мной, да?

– Да успокойтесь вы… Ничего мне от вас не нужно. Просто хочу облегчить собственную боль. Я понимаю, это эгоистично. Что поделать… Я – эгоист. И всегда был им. Слабый, трусливый эгоист. Вот почему я посылаю анонимные подарки женщине: в попытке облегчить собственную совесть.

– Но эта книга… она невероятна. Я даже не думала, что она существует. Такой подарок… Он почти бесценен.

– Рад, что вам понравилась эта вещичка.