Текст книги "Мой сосед — сволочь! (СИ)"
Автор книги: LAPUSIK
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Том искренне наслаждался, наблюдая всю гамму чувств на красивом и притягательном лице. В зависимости от изменений, его улыбка становилась все шире и шире. Их немой диалог взглядами был прерван Алексом:
– Это наша младшая дочь Оливия. Еще есть сестра-близнец – Аделина, но, к сожалению, она сейчас в Европе по обмену. А это наш старший сын Билл.
«Вау! Твоей попке это имя подходит!» – подумал про себя Том и встал, чтобы пожать руку соседу, которого горел искренним желание уложить в кровать. Билл натянуто улыбнулся и ответно пожал руку. Большим пальцем Том незаметно погладил кожу, чуть задерживая рукопожатие, и подмигнул слегка ошалевшему Биллу.
Но брюнет достаточно быстро пришел в себя и, проходя мимо «обожаемого» соседа к креслу рядом с матерью, он грубо задел своим плечом плечо Тома, от чего последний немного потерял равновесие. Но подобный шаг лишь вызвал очередную улыбку и еще более крепкое желание отодрать красивый зад по всем правилам хорошей мести.
Далее шел мало интересующий диалог для Тома. Он лишь иногда отвечал на односложные вопросы, давая точно такие же ответы. Его взгляд практически постоянно держал в поле зрения брюнета. Сам же Билл старался игнорировать то, как настойчиво смотрел на него Том. Но всеми клетками ощущал пристальное внимание на себе.
Наконец фрау Хельга пригласила всех присутствующих пройти к столу, где уже все было готово к ужину. Билл с облегчением выдохнул, давая себе инструкции сесть за стол так, чтобы больше не встречаться взглядом с Томом. Но его планы рушились прямо на глазах, когда мать указала ему на стул, а сосед, тем временем, не спешил садиться, выжидающе смотря, куда же сядет его «стратегический объект».
Все удобно расселись по местам, и Том снова довольно улыбнулся, оказываясь как раз напротив Билла. Последний ответил соседу на его миролюбивую и счастливую улыбку своей, негласно говоря: «Ты меня уже заеб*л!» На что получил почти кричащий взгляд: «Это только начало!» Брюнет многозначительно закатил глаза и взялся за приборы, мечтая, чтобы нож в его руке оказался в заднем отверстии сидящего напротив парня.
Ужин начался в довольно дружелюбной атмосфере. Даже сварливый дед семейства Каулицей был занят поеданием штруделя со своей тарелки. На какое-то время повисло молчание, и среди этого спокойствия вдруг неожиданно раздался голос Тома, который прозвучал для брюнета, как раскат грома в летнюю ночь:
– Какой интересный макияж. Гей? – спросил Том, смотря в глаза брюнету и мысленно отмечая, что за столом стало неожиданно тихо. Больше не было слышно легкого позвякивания столовых приборов о тарелки. На тот момент даже никто не жевал. Первым из ступора вышел Альфред, отец Тома.
– Ваш сын гей? – недоуменно спросил он, обращаясь к отцу Билла, Алексу.
– Нет. Это ваш сын гей, – ответил за отца Билл, все так же смотря злым взглядом Тому в глаза.
– С чего это ты взял? – спросил Алекс у сына.
– Наверное, с того, что он иногда любит смотреть, когда я выхожу голым из душа.
– Том? – протянула мать.
– Странное совпадение. Он выходит из душа именно тогда, когда я подхожу к окну, – с нотками легкой издевки сказал Том. – Наверное, караулит.
– Да они оба пидары, – вставил свои наблюдения «веселый» дедушка.
– Отец! – возмутилась Хельга. – Мы за столом сидим.
– А за столом запрещено говорить слово «пидары»? Ну так я, вашу мать, буду первым – пидары!
– Веселый старичок, – без эмоций прокомментировала Бека.
– Ну что ты, дедуля у нас сейчас эталон нравственного поведения. Обычно мы уши закрываем и выбегаем в другую комнату, – сказала Оливия и пожалела об этом.
– Из твоей помойки я еще всякую хрень не слушал, – тут же выпалил старик. – Заткнись, а то палкой по хребту получишь.
– Отец, у нас гости…
– Эти гости спокойно пожрать не дают.
– Не обращайте внимания, – спокойно отреагировал Алекс. – Так мы не разобрались с ориентацией.
– Чьей? – спросил Том.
– Твоей, – ответил Билл.
– С моей все нормально. А с твоей? – парень ехидно улыбнулся.
– С моей тем более все нормально.
– Ну, раз у всех все нормально, может тогда сменим тему разговора? – быстро постаралась перевести напряженную беседу в другое русло Хельга. Все с облегчением про себя вздохнули, возвращаясь к своим тарелкам. За столом было тихо. Только смачное позвякивание раздавалось со стороны старика.
– Ну, хоть у кого-то аппетит остался, – вполголоса проговорил Билл, переводя недовольный взгляд на дедушку.
Спустя десять минут неприятный момент и вовсе был забыт. Семьи перекидывались житейскими историями и советами к ним, мило обсуждая тот или иной момент. Оливия и Бека после ужина уединились за чашкой кофе на кухне. А Том с Биллом продолжали прожигать друг друга убийственными взглядами. Уединяться они не рискнули. Желание убить соседа было слишком заманчивой перспективой – для одного, и уложить на спину для полового акта в отсутствие свидетелей – для другого.
После, когда семья Трюмперов уже стояла возле порога, прощаясь с радушными хозяевами, Том вновь чуть дольше и чуть крепче сжал руку Билла, который тут же ее попытался выдернуть. И когда навязчивый сосед уже пересек дверь, ведущую на выход, брюнет пожелал спокойной ночи и поспешил скрыться от довольной физиономии Тома.
Придя домой и раскинувшись на кровати, парень еще раз прокрутил в голове весь сегодняшний вечер и пришел к выводу, что он прошел гораздо лучше, чем планировалось ранее. Мысли нескончаемым потоком бродили в умиротворённом сознании, и Том не заметил, как погрузился в сон.
Часть 3
Утро для Тома началось с неизменного окна соседа, которое сегодня было закрыто плотной шторой, а на стекле красовался небольших размеров плакат с надписью: «МУДАК». «Неплохо утро началось, – еще до конца не проснувшись, подумал Том, но все же довольно улыбнулся. – Любишь кусаться? Ладно, главное, чтобы ты мой член не откусил, когда он будет твой ротик обследовать».
Спешить было некуда, и Том отправился в душ, чтобы окончательно согнать с себя весь сон. Далее по списку шел завтрак за «шумным» столом семейства Трюмперов. Возможно, для некоторых принимать пищу в молчании, было делом хорошим, но вот Том это не любил, ощущая себя, как на поминках.
Альфред, как всегда, сидел и читал газету. Бека листала журнал. Ее лицо при этом ровным счетом ничего не выражало. Мать – Лили усердно копалась в кулинарной книге, задумываясь наперед о вкусном и питательном обеде для своей семьи. Том наблюдал за этим «веселым» коллективом до тех пор, пока аппетит окончательно не пропал. Быстро допив кофе, он отправился к себе наверх. Оставшиеся члены семьи даже не посмотрели на вставшего из-за стола Тома.
Наверху, а точнее в окнах соседа, все было без изменений. Парень еще какое-то время стоял, выжидая появление брюнета, и курил. Но вскоре это занятие Тома стало напрягать, и он, быстро определив дальнейшие действия, позвонил Рихарду. Трубка еще долго пикала, говоря об ожидании, прежде чем с того конца ему ответили сонным голосом:
– Ты падла, каких еще поискать надо!
– Я тоже рад тебя слышать.
– Ты, бл*дь, издеваешься? – спросил Рихард после равнодушного ответа Тома.
– Еще нет.
– Трюмпер, какого хрена тебе от меня надо?
– Вставай. Я скоро буду у тебя.
– А не пойти ли тебе на… – но дальнейшую мысль он озвучить не успел, так как Том к тому времени нажал кнопку отбоя.
Он быстро оделся. Взял машину отца, предварительно спросив его, на что получил утвердительный кивок головы, которая даже не соизволила оторваться от чтения все той же утренней газеты. Такой вариант Тома устраивал больше, чем расспросы – для чего ему машина и когда он ее вернет на место.
Всю дорогу Том вспоминал прошедший вечер, брюнета с его «влюбленным» взглядом и утреннее пожелание «доброго утра». Его начинало немного бесить, что Билл до сих пор не пошел с ним на контакт. То ли это сказывалось плохое настроение, с которым он уже проснулся. То ли вчерашний вечер заставил его задуматься о дальнейшем. А что могло быть в дальнейшем? Том снова задумался. Ему представилась перспектива, в которой Билл с каждым новым днем начнет ненавидеть своего докучливого соседа все больше и больше. И такая перспектива Тома не грела совсем. Ему вдруг представился другой вариант, где брюнет будет носить статус «его парня». Но эти мысли были слишком быстрые. Ухудшившееся к тому моменту настроение отогнало сопливую романтику и навеяло невеселые раздумья.
Том даже не заметил, как машина под его управлением остановилась возле дома Рихарда. Он еще какое-то время в ней сидел, но потом, осознав свое глупое положение, вышел из нее и направился к дому друга.
Рихард открыл двери с точно таким же недовольством, как и у Тома. Темные круги под глазами говорили о том, что эту ночь он провел неприлично весело и бурно. Они так и не сказали друг другу ни слова, даже когда зашли в комнату Рихарда и развалились на его кровати, молча пялясь в потолок. Первым молчание нарушил хозяин дома:
– Пришел полежать в моей кровати?
– Да.
– А своя уже не в тему?
– Своя не чужая, такого удовольствия не получишь.
– Какого хера притащился так рано, да еще в таком ох*енном настроении?
– Бл*дь, Рихард, уже одиннадцать часов, в каком месте рано?
– Для человека, который всю ночь блистал интеллектом и телом – это рано. Ладно, а настроение-то чего такое?
– Ты на свое посмотри.
– Х*йли мне на него смотреть, когда перед глазами ты, – Рихард наконец повернул голову на бок и посмотрел на Тома, а после непродолжительной паузы сказал, – ты мне ответишь на вопрос?
– Зачем пришел? Сам не знаю. Поехали где-нибудь покатаемся?
– Б*яяя, Том, зайди в метро и покатайся, я спать хочу и голова болит.
– Это отказ? – Том тоже повернул голову, встречаясь со взглядом Рихарда и внимательно смотря на него.
– Да уж! Тебе, бл*дь, откажи, потом проблем и упреков хапнешь полный рот. Дай мне полчаса.
Обещанные полчаса превратились в час сборов. Во время суеты Рихарда Том не произнес ни слова, лишь с безразличием наблюдал за другом. Мысли, которые крутились с самого утра неожиданно сменились. И теперь ему не хотелось иметь парня, а появилось странное желание сделать какой-нибудь идиотский поступок. И уже к концу сборов Рихарда Том знал, что предпримет дальше.
– Ты, бл*дь, как хорошая баба одеваешься, чуть не заснул от твоей скорости, – сказал Том, смотря на повеселевшего к тому моменту друга.
– Эй, хорош! А то пошлю тебя на х*й и никуда не поеду, – возмутился Рихард и направился в сторону двери.
– Ладно, не дуйся. Мне твоя помощь нужна будет.
– Оу, ну я разве мог предположить, что ты приехал ко мне по старой дружбе?
– Ничто в этом мире так часто не используется, как дружба! – философски сказал Том.
– Тебя чего разнесло? – спросил друг, спускаясь с лестницы.
– Это не мои слова, какой-то умный хмырь сказал.
– Кто бы сомневался! Ты сам до такого не допрешь. Ладно, что за бредовые идеи в твоей бредовой голове собрались?
– Мне нужно сделать заказ.
– Хочешь записаться на прием к психиатру?
Они вышли из дома и направились к машине Тома.
– Нет. С этим я потом определюсь. Поехали в клуб.
– Ты утром с кровати не падал? – спросил Рихард, садясь на переднее сиденье автомобиля. – Какой тебе клуб?
– Какой-нибудь латиноамериканский, – Том обогнул машину спереди и сел за руль.
– О! Куда нас понесло! А на хер он тебе?
– Есть идея… для соседа напротив, – Том загадочно улыбнулся и, повернув ключ в замке зажигания, поехал на поиски искомого.
Рихард, пока они ехали, до последнего не верил в намерения Тома найти подобный клуб. По дороге он выслушал от своего друга, как провел вечер на ужине и каким славным оказался его сосед. И теперь, имея вселенское чувство благодарности, он хотел сделать приятное для Билла. На этих словах Рихард слегка напрягся, зная, что благородных порывов у Тома не водилось отродясь, и любая признательность на деле окажется очередной хренью в стиле Трюмпера.
Клуб они нашли довольно-таки быстро. Рихард позвонил своему давнему знакомому, который знал каждый закоулок в Гамбурге, и благодаря которому они сейчас разговаривали с администрацией клуба «Текила». Рихард не слышал сути разговора, так как сидел в машине и молча наблюдал за махинациями Тома, но, судя по довольной роже друга, он понял, что диалог прошел весьма удачно.
Сияющий всеми эмоциями, как радуга, Том сел в машину.
– Ох, бл*дь, глядя на твою физиономию я даже боюсь предположить, что ты там задумал.
– Не предполагай. Все равно не догадаешься, – равнодушно отозвался Том.
– Да ты конченный извращенец! В принципе не удивил.
– За*бись. Теперь можно и расслабиться немного. К Ланцу надо заехать, заодно и на пиво его раскрутим.
– К нему не хочу.
– А тебя никто и не спрашивает. Эта паскуда у меня на той неделе бабло в долг брал. Будем снимать урожай в виде процентов.
– Том, ты не обижайся, но как друг ты полная х*йня, – констатировал Рихард, доставая сигарету и прикуривая.
– Ты тоже не айс. Тебе не кажется, что мы друг друга стоим? – Том мило улыбнулся.
– Это точно, – довольно произнес Рихард и расслабился.
Ланц принял команду расп*здяев не очень радостно. Нужной суммы денег у него не оказалось, а вот о существовании процентов он узнал только сейчас. И эта новость ему явно радости не прибавила. Пришлось бегать и просить у родителей в долг, выдумывая нелепые истории. Но на этом Рихард и Том не успокоились и все-таки раскрутили парня на пиво, а потом благополучно свалили пригрозив, что будут иногда навещать.
Дальнейшие их действия обозначились бесцельным шатанием по городу и его окрестностям. Настроение было более чем позитивное. Но к пяти часам вечера Том засобирался домой, объясняя свою поспешность тем, что в семь часов не хочет пропустить сюрприз для Билла. Рихарду ничего не оставалось, как в очередной раз подчиниться безграничному влиянию друга не него.
В назначенное время Том был дома и неотрывно следил за окнами соседа. В его движениях выдавалось некоторое нетерпение. Язык периодически теребил пирс на губе, а глаза горели огоньком легкого азарта.
Тем временем ничего не подозревающий брюнет ходил по комнате, сидел за ноутбуком, разговаривал по телефону. Он не предполагал, что за ним ведется наблюдение. В час икс близлежащие дома накрыло задорное звучание латиноамериканской музыки. Билл недоумевающе посмотрел в сторону окна и очень медленно начал подниматься со своего места. Том следил за каждым его шагом загипнотизированным взглядом, запоминая каждую эмоцию на красивом лице и получая нескрываемое удовольствие, которое выражалось в виде счастливой улыбки с нотками легкой издевки.
Билл наконец подошел к окну и замер в полном замешательстве. У него даже рот слегка приоткрылся от увиденной картины. А к его дому уже стали подтягиваться соседи с близлежащих домов, чтобы посмотреть на шоу. Под его окнами, разряженные в черные с золотым мексиканские национальные костюмы, пел квартет задорных кабальеро в огромных сомбреро на голове. Из всей непонятной речи до Билла долетели лишь две фразы, которые он понял и без перевода. Это были: señorita и amor.
Он минут пять стоял в немом ступоре, не зная, что происходит и каким боком этот концерт касается его лично. Но постепенно на лице начало проскальзывать понимание всей ситуации и того, с какого берега дует ветер. Его глаза моментально стали черными, а взгляд устремился на окно напротив, из которого за всем с нескрываемым удовольствием наблюдал Том и гадко улыбался.
«С*ка!» – сказал одними губами Билл. Но тут в комнату вошли его родители, очевидно жаждущие объяснений от сына. Билл что-то говорил, прикладывая руку к сердцу. Его отец, герр Алекс, постоянно показывал на поющих за окном. Мать Хельга молча смотрела на этот дурдом и изредка хваталась за голову. А веселые мексиканцы все продолжали свое пение, судя по тональности, переходя на лирический романс. В комнате Билла по-прежнему шли разборки. После непродолжительной жестикуляции отец развернулся и вышел из комнаты. Мать все так же не издавая звуков последовала за ним, лишь укоризненно качая головой.
Наконец Билл позволил себе повернуться в сторону окна, за которым по-прежнему чертовски довольно улыбался Том, и показал ему сразу два «неприличных» жеста, состоящих все из той же, знакомой Тому, композиции. Губы брюнета еще что-то проговаривали с особой жестокостью, которая судя по всему являлась нецензурной лексикой. Но ее Том так и не понял, хотя и делал очень сосредоточенный вид и периодически показывал знаками, как бы переспрашивая: «Милый, я не могу тебя понять! Что-что ты говоришь?»
Вечер близился к концу. Довольные таким бесплатным концертом соседи стали расходиться по домам. Для Билла все это закончилось не настолько весело, как для Тома, который после всего спустился в гостиную, где семья обсудила новости улицы. Их разговор позабавил парня, и в конечном итоге он отправился спать. Напоследок он улыбнулся окну напротив и, повернувшись на бок, заснул сном невинного младенца.
***
– Ну так ты мне скажешь, что за хрень ты сделал «счастливому» соседу? – спросил Рихард, когда они с Томом в понедельник сидели в аудитории в ожидании профессора Юргенса.
– Почему счастливому?
– Мне его уже искренне жаль. Во первых, что его соседом являешься ты, а во вторых, твое внимание к нему – это страшное дело. Не завидую.
– И не х*й завидовать.
– Так что за сюрприз там был?
– Серенада под окном, – сообщил Том и усмехнулся.
– О да! На такую хрень твои мозги только и способны, – сказал Рихард, в очередной раз поражаясь Тому и укоризненно качая головой.
– Думаешь, все же надо было начать с цветов и конфетных фантиков?
– Бл*дь, лучше всего, если ты оставишь пацана в покое. Или это твой план по выселению соседей? – настороженно спросил друг.
– Мне похрен, кто мои соседи. Меня вштыривает этот брюнет. Его, кстати, Билл зовут.
– Надо запомнить для поминальной речи, когда священник даст сказать о скоропостижно ушедшем от нас соседе из дома под номером…какой у него номер?
– Не помрет. Я его и в аду достану.
– Тебя, бл*дь, туда не пустят.
– Думаешь, сразу в рай пригласят?
– Не тешь себя глупыми надеждами. Тебя туда пусти, и ты там второй ад организуешь за скромный отрезок времени.
– Да пошел ты, – равнодушно отмахнулся Том.
В этот момент в аудиторию вошел профессор Юргенс, и все абитуриенты стали рассаживаться по местам. Том даже не обратил должного внимания ни на слова Рихарда, ни на то, что в аудиторию вошел профессор. Его мысли сейчас были далеки от учебной деятельности, а взгляд устало смотрел в окно. К Тому пришло некое подобие сожаления, в котором допускалось, что он вполне возможно поступил немного жестко, и теперь новый сосед из вредности не станет идти с ним на контакт. К нему даже пришла раскаявшаяся мысль о заглаживании своей вины, но тут профессор постучал ручкой о стол, чтобы все затихли и начал вешать суть сегодняшней лекции.
Ничего нового герр Юргенс для Тома не сообщил, как в принципе и все последующие лекции. Кое-как отсидев последнюю, парень рванул домой обдумывать свое поведение и продолжить раскаянье.
Уже дома Том стал думать об извинениях и прочих мелочах, чтобы хоть как-то оправдаться в глазах брюнета. Он постоянно смотрел на закрытое окно, за плотными шторами которого горел свет, и неясный силуэт временами проходил мимо.
Тому очень нравились новые чувства, появившиеся к соседу. Если в самом начале он хотел всего лишь поиметь его зад во всех ракурсах, то теперь стало появляться желание не просто тупо переспать и забыть, а добиться его расположения. Том хотел, чтобы брюнет сам пожелал быть с ним. Все эти мысли не давали покоя. Он в последний раз посмотрел на неприступное окно и отправился вниз к ужину.
Спустившись к столу, Том обнаружил, что вся семья с голодным нетерпение ждет его одного.
– Оу, неужели его высочество Томас изволил посетить нас смертных? – с невозмутимым спокойствием произнесла сестра.
– Бека, перестань. Том, наверное, увлекся подготовкой к завтрашним заданиям в университете, – попыталась оправдать собственного ребенка фрау Лили.
– Ну да, конечно, все зубы уже наверное сточил о гранит науки, – тут же вставила Бека и приступила к накладыванию в свою тарелку большой порции салата.
– За мои зубы не надо переживать. Ты лучше за своими приглядывай, а то вдруг выпадут, – недовольно прокомментировал Том, настроение у которого и так было неважным, так еще и сестра со своими неизменными подколками.
– Не умничай, а то потом придется каждое утро проверять наличие яиц. Вдруг закатятся куда, – передразнила его Бека.
– Перестаньте. Том, что-то случилось? – участливо спросила мать.
– Нет, настроение просто неважное.
– Можно подумать, оно у тебя всегда лучезарное, – сказал отец, не отрываясь от газеты.
– Альфред, отложи, пожалуйста, газету в сторону и давай поужинаем.
Отец нехотя отложил увлекательное занятие в сторону и приступил к трапезе. Оставшуюся часть вечера они просидели в полнейшем молчании. Каждый погрузился в свои мысли. У парня они неизменно крутились вокруг соседа. Ушедшего в раздумья Тома сегодня даже не напрягала обстановка за столом. Наверное, впервые в жизни его не тяготило молчание, а наоборот – приносило облегчение.
После «шумного» застолья, семья переместилась в гостиную, где удобно расположившись на креслах и диване, они неспешно пили кофе и по традиции рассказывали о проведенном дне. Том редко принимал участие в таких познавательных беседах. Он не горел пламенным желанием рассказывать о своих буднях с Рихардом, а слушать скучный треп о сотрудниках на работе ему не очень хотелось.
Но сегодня все было по-другому. Уединяться в комнате Том не хотел. Мысли и так целый день его терзают и мучают. Видеть Рихарда и излить ему беспокойство своей многострадальной души он тоже не считал вариантом. Да и зная Рихарда, Том был уверен, что тот не упустит возможности поиздеваться над всем происходящим. А давать моральное удовлетворение кому-то, когда у самого на душе хреново – это не в его стиле.
Том пытался сосредоточиться на занудных разговорах, но, как назло, это плохо получалось. У него вдруг появилось желание резко встать и покинуть комнату, но неожиданный звонок в дверь заставил его немного отвлечься и вызваться добровольцем, чтобы посмотреть, кто же там мог прийти в такое время.
