Текст книги "Магическая птица (СИ)"

Автор книги: Лансаротта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Нет.

От такой откровенной лжи она возмущённо вскрикнула и цапнула мага за рукав. Волшебник, не глядя, отдёрнул руку.

– А Хедвиг говорит, вы врёте.

– Утратили парселтанг, так решили заговорить по-совиному? Мало славы, да, Поттер?

Что стряслось с магом, Хедвиг не понимала. Огрызался, клевал её хозяина как всамделишная сова. Она попыталась повлиять на него: вспорхнула, пролетела на шкаф и думала стукнуть волшебника крылом по затылку, но тот увернулся и обжёг её таким взглядом, каким даже на врагов не смотрел. Его магия заволновалась чувством опасности и… Предательница? Это она-то? А сам он почему трусил перед её мальчиком? Когда прежде не боялся обманывать всех и вся, чтобы его защитить!

Поняв, что до волшебника не достучаться, Хедвиг посмотрела на хозяина и вскрикнула, требуя сказать что-нибудь правильное. Но он не обратил внимания. Как же так? Почему всё пошло кувырком? Ведь Хедвиг, ведомая инстинктом, не могла ошибиться, её хозяевам жизненно необходима эта встреча. Но они даже на расстоянии размаха крыльев не слышали, не хотели слышать друг друга.

– Да почему вы постоянно это делаете? – вдруг выпалил её мальчик прямо в лицо магу. – Выставляете себя в дурном свете, говорите, что вам всё равно, что вы ненавидите меня и вообще чуть ли не каждого!

– Ошибаетесь, Поттер. Я именно что нена…

– Когда Хедвиг вернулась, я сразу понял, что выходить её мог лишь тот, кому не всё равно! Если бы вы меня ненавидели по-настоящему, я умер бы на своём первом квиддичном матче, а не стоял бы вот здесь перед вами.

– Ты видел мои воспоминания, мальчишка, – тёмный маг неожиданно зашипел не хуже нелюдя из хижины, – знаешь, почему я так поступал и кто я на самом деле. Что тут можно не понять?!

Последние слова волшебник прямо выплюнул и нарочито зашуршал чем-то в своём саквояже. Хедвиг тоскливо повесила голову: его магия встала стеной, отгораживая от всех попыток достучаться.

– Многое, – сказал хозяин с болью в голосе. Столь горькое отчаяние Хедвиг чувствовала лишь… да, у своего мага. – Зачем вы всё-таки вылечили мою птицу? Хорошо, в лесу Дин и с убийством Нагини вы и вправду могли помочь чисто из чувства долга, но… – он махнул рукой, и его магия заискрила безнадежностью и обидой. – Знаете, сэр, о чём я подумал, когда Хедвиг вернулась?

– Увольте, Поттер!

– Что чудеса существуют. Когда я попал сюда в первый раз, то словно в сказке очутился. Только с каждым годом сказка становилась всё страшнее. Я держался, не знаю, на какой-то вере, что это же волшебство, а в волшебном мире зло не победит, всё закончится хорошо! Хедвиг первой дала мне сил для этой веры, потому что… вы же знаете теперь, как я жил у Дурслей. И едва её не стало, начался кошмар. Пока мы искали хоркруксы, я чего только не насмотрелся! Ещё и мой первый и лучший друг нас бросил. Вернулся, но бросил же! С поисками ничего не ладилось, потому что Дамблдор…

– Директор Дамблдор!

– … не оставил толковых инструкций. Всё было так беспросветно, что иногда я готов был даже сдаться. Но прилетела Хедвиг, которую я уже похоронил и оплакал, и оказалось, – хозяин посмотрел магу в глаза и печально улыбнулся, – что в волшебном мире остались ещё хорошие люди.

Хедвиг невольно задержала дыхание. Её волшебник ни разу не перебил хозяина и выражением лица тоже не выказал никакого пренебрежения. Неужели прислушался? Она боялась поверить. Её мальчик тоже боялся: он всё ждал и ждал ответа, такой напряжённый и взволнованный, что Хедвиг хотелось укрыть его своими крыльями, а глупого тёмного мага клюнуть по темени за то, что не понимал!

Тишина, пока волшебник собирался с мыслями, далась Хедвиг ужасно тяжело.

– А потом вы выяснили, что то был я.

– Да я, на самом деле, ещё во время битвы понял, когда Хедвиг на Нагини набросилась. Ваши воспоминания только лишний раз всё подтвердили. Потому-то я и выступал так в Визенгамоте, – хозяин смутился. – Можете злиться сколько угодно, но люди должны были узнать правду.

– Да, – протянул маг с кривой ухмылкой, – узнать, как вы защищаете предателя и убийцу. На моих руках, если забыли, кровь ваших родителей и Альбуса.

– Альбуса? Да бросьте! Он, может, и великий маг, но пока я не готов о нём сожалеть и вам не советую.

– Проявите хоть каплю уважения, Поттер! Да кому я это говорю…

– Я верил ему, думал, он первый взрослый, кому на меня не наплевать! А он видел только орудие для исполнения пророчества и струсил сказать об этом прямо. На что Дамблдор вас толкнул, это вообще за гранью. И не надо говорить, что во мне взыграл отцовский эгоизм, не я один так думаю. А вот вы – вы всегда были честны со мной.

– Поттер, опомнитесь, я вас ненавидел.

– Зато имели совесть не скрывать это. Вы вообще, по-моему, единственный человек в Хогвартсе, кто всегда был искренним со мной. Я обязан вам и жизнью Хедвиг, и столько раз своей, что… – после столь запальчивой речи её мальчик сглотнул, замялся и добавил с неожиданной робостью: – спасибо. Правда.

И так же несмело протянул волшебнику руку. Хедвиг знала, что означал у людей этот жест – примирение. Но если хозяин беззащитно трепетал надеждой, только что вывернув свою душу наизнанку, то тёмный волшебник просто стоял, смотрел и молчал, и его магия держалась как надёжный щит, за которым прятались чувства.

Всё оказалось тщетно. Даже слова мудрого хозяина, ради которого волшебник и старался, почему-то не способны были образумить его. Хедвиг не справилась. Думала, что поняла мага, знала, как ему помочь, но сделала лишь хуже – он снова закрылся, никого не подпуская к себе. Душа у волшебника всё ещё болела, только до ран теперь было не добраться.

– Вы ведь не отстанете, да, Поттер? – обречённо произнёс маг. – Обязательно нужно всех облагодетельствовать и спасти?

Он тяжело вздохнул, шагнул навстречу её мальчику и резко, коротко пожал протянутую руку.

– Этого хватит, чтобы вы оставили меня в покое?

Хозяин в первый момент даже и не поверил, застыл с широко раскрытыми глазами. Улыбнулся – сначала несмело, а потом радостно, чего Хедвиг давно за ним не помнила. И вдруг, в тот самый момент, когда волшебник уже отстранялся, крепко обнял его, сдавленным горячечным шёпотом с лёгкостью перекрыв ругань мага:

– Вы же не плохой человек, не тот, кем хотите казаться. Вы не представляете, сколько на самом деле сделали для нашей победы. А за родителей я вас давно простил. И вы простите себя, Северус, пожалуйста.

– Поттер! – рявкнул было тот, но добавил уже тише, будто разом лишившись сил: – Прокляну.

Волшебник ещё пытался высвободиться или, нет, скорее, делал вид, что пытался. Хедвиг видела, на что он способен в бою: захотел бы уйти, его бы никто не удержал. А он вместо этого всё шипел на её мальчика, обещал страшные кары и… его магия не обманывала, на самом деле даже не расстраивался, что это не действовало. Наконец маг умолк, с мученическим выражением лица поднял глаза к потолку, но, будто борясь с самим с собой, неловко и неумело обнял её хозяина в ответ. Хедвиг на шкафу он и не заметил.

Она же наблюдала за тем, что они не могли увидеть: как творилось настоящее волшебство. Магии её мальчика и её волшебника приноравливалась друг к другу, точно так же неловко, как и они сами, впервые за много лет по-настоящему узнавая и понимая. Магу давно пора было перешагнуть и оставить в прошлом то, что причиняло ему боль, и наконец он этот шаг сделал. А первый хозяин был просто-напросто по-детски счастлив, снова, пусть и ненадолго, став тем самым ребёнком, получившим на день рождения немножко настоящего чуда.

Хедвиг скромно перебралась по шкафу подальше к стене, чтобы не привлекать внимания и не вспугнуть объединившихся наконец хозяев. Довольно распушилась и приготовилась немного подремать. Её долг был выполнен. Теперь и навсегда всё будет хорошо.