Текст книги "Пробуждение (СИ)"

Автор книги: Лафресса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

Так что приходилось терпеть. Саг-Нар узнает, жвала ему оторвет, хотя наверняка догадывается о моем положении, но приказ Старейшин не изменить. Мне нравится Манд’тей. Он то и дело заявлял на меня свои права, отмечая своим запахом, но это уже слишком. Мужа я все равно не брошу, пусть даже не надеется. Переждав, когда Вожак удалится к себе, я выскользнула из библиотеки. Навстречу попался Ронарк, он за это время окреп, подрос и сильно раздался в плечах.

– Тебя Вожак искал.

– Знаю зачем он меня искал. У него что, сезон слияния не закончился до сих пор? – недовольно пробурчала я.

– Ты небезразлична ему, и хорошеешь на глазах, – попытался оправдать Манд’тея воин.

– Ну да, как же, как прошла тренировка?

– Хорошо. Кстати Вожак велел передать, что ждет тебя вечером к себе. Или он сам к тебе придет и вынесет дверь, – усмехаясь, проговорил Ронарк. – Твою защиту на индикаторе он так и не смог взломать.

– Обломится, пусть к самкам на атолл летит и перебесится, – усмехнулась я.

– Упрямая ты, другая самка была бы счастлива, – вздохнул Ронарк.

– Я замужем, Ронарк! И люблю своего мужа. Мне это уже надоело, сколько можно-то. Он меня отвлекает, спать каждый день я с ним не собираюсь, так ему и передай, – выговорила я возмущенно, и направилась на уровень ниже, проведать юнцов. Позади раздался тяжелый вздох Ронарка, участь гонца его не прельщала.

Неокропленых селили по трое, отдельные апартаменты им были пока не положены. Я хотела потренироваться в кхерите, на нашем уровне старших воинов кхерит был под присмотром Вожака. Знаю он туда заглядывает надеясь выцепить меня, один раз он уже получил по жвалам, когда я была не в духе. С тех пор я поставила защиту на дверь своего отсека. И что на него нашло в последнее время? Ведет себя как последний озабоченный самец, ревнует ко всем, как отбыли с той ледяной планеты так началось веселье. А все из-за того Кровавого из экипажа спасенных нами, а мы всего-то поцеловались. Причем наш поцелуй носил чисто дружеский характер, самец таким образом всего лишь выразил свою благодарность, узнав о моей небольшой помощи во время спасательной операции. Вожак застукал нас и сорвался.

Тихо ворча под нос, я прошла мимо одного из отсеков молодняка, дверь была закрыта оттуда раздавалось болезненное шипение, дерутся что ли. Решительно открыла дверь, состроив на лице соответствующее выражение. Посреди просторной комнаты стоял стройный воин, взгляд упал на повязки, которыми он обматывал грудь, и кое-что в его внешности меня смутило. Соседи юнца ушли в столовую. Закрыла дверь и сложив руки на груди, присмотрелась внимательнее. Юнец замер на месте, виновато прижав жвалы к пасти.

– Знаешь, если груди стягивать, ты можешь их вконец изуродовать – сказала я, наконец сообразив, что в нем не так. И как старшие не прочухали? Видимо, колет препарат, глушащий феромонный след, – и неужели ты думала, что никто ничего не заметит?

– Прошу не говори Вожаку о том кто я! – заплакала яутка в отчаянии.

– Ну и как ты бы выкрутилась?

– После Посвящения меня бы признали Воином, – всхлипнула она.

– Если бы захотела, тебя бы и так приняли. Было бы сложно, но самки вполне могут стать Охотниками, этот маскарад просто нелеп, – возмущенно фыркнула я.

– Отец бы мне не позволил, – прошептала она, опустив голову, – он здесь, на этом корабле.

– И кто же у нас отец? –выгнула я бровь.

– Райк-де, я старшая дочь, от его первой самки. После её гибели он спутницу себе не брал, – тихо проговорила самка.

– Так, слушай Манд’тея тебе надолго не обмануть этой фигней. Да и запах у тебя отличается, снимай эти тряпки и одевайся, – приказала я, нахмурившись, она подчинилась.

– Как ты со мной поступишь? – она покорно ждала моего решения. Ну да, папаша всыплет ей и отошлет домой и будет прав, я бы поступила так же, будь у меня дочь.

– Пошли со мной к Вожаку, пусть он решать как с тобой быть, – она замотала головой, попятившись, из её глаз потекли слезы. – Слушай, прятать я тебя не собираюсь, ясно? Я найду способ убедить Манд’тея не выгонять тебя из клана. Мне тебя, что, за валары тащить? – рыкнула я, разозлившись сумасбродству девушки. Ну хочет ребенок охотницей быть – флаг ей в руки. Пока она ничего такого не совершила, а вот укрывательство могло выйти нам обеим боком.

– Пошли, – я взяла её за руку, она была немного слабее меня. Нелегко ей придется…

– Я давно мечтала Охотницей, стать как ты. Мы выросли на легендах о тебе и твоих друзьях, – вздыхая проговорила она, пока я её вела к верхним уровням. – Все братья ушли, стали Охотниками, Воинами, а мне надоело сидеть дома.

– Так ты не замужем?

– Нет, у меня нет спутника. Ко мне сватались, но отец всем отказывал, считая, что они меня недостойны. Мне нравился один воин, но он погиб… – она тихо всхлипнула, вспоминая, – и в гарем не хочу. Отец говорит – я еще встречу свою судьбу. Но я уже устала ждать и решила стать охотницей.

– Ясно все с тобой, – вздохнула я, остановившись перед покоями Манд’тея, приложила руку к панели. Синтра попыталась вырваться, но у меня хватка железная, так что я буквально затащила её в отсек. К нам развернулся в своем кресле Вожак. Синтра смотрела на него как завороженная. Странно, она ведь не раз видела его на тренировках, хотя стоит признать – в этом кресле он выглядит внушительно.

Я объяснила суть проблемы, Манд’тей усмехнулся и сказал что пусть сначала отец выскажется. Райк-де рвал и метал, но сдался прислушавшись к нашим уговорам, точнее моим и Синтры. Вожак сохранял молчаливый нейтралитет с невозмутимой мордой, в конце-концов он решил, что она может продолжать тренировки. Манд’тей поручил мне лично проследить за успехами молодой самочки. Решение допускать или нет самку к Испытанию в этот Сезон легло на меня… ну спасибо, как будто я мало их тренировала.

Райк-де вывел свою дочь из отсека, на его лице читалось желание серьезно поговорить с родным дитём. Манд’тей схватил меня, не позволив уйти.

– Манд’тей, пусти, – возмутилась я, пытаясь высвободится, но он крепко меня прижимал за талию. Держа к себе спиной, принялся расстегивать доспех.

– Я знаю что ты снова запрешь свою дверь, я хочу тебя сейчас, – прорычал он, срывая с меня броню. Ласкал груди, царапая нежную кожу, покусывал шею урча, по коже бегали мурашки, я тихо застонала. Он встал, развернув меня к креслу, я уперлась о сиденье руками, и нетерпеливо вошел сзади, впиваясь когтями в бедра. Нежные ткани вокруг члена болезненно напряглись, я закричала от острой боли пронзившей внизу, постепенно мое лоно привыкло к нему, страстные стоны срывались с губ, он брал меня неистово и сильно, я выгнулась в экстазе.

– Манд’тей… – простонала я, наслаждаясь им внутри себя, в голове шумело, уши заложило, губы начали пересыхать в попытках захватить побольше воздуха, я уже выбивалась из сил. Манд’тей не успокаивался, доводя меня до пика экстаза снова и снова, между ног уже понемногу все немело, наконец он крепко меня прижал к себе, изливаясь с громким протяжным рыком. В глазах потемнело, мой крик раздался словно издалека. Манд’тей уселся в кресло, посадив меня, обессилевшую себе на колени, я буквально вырубалась от усталости, рассеянно гладила его мускулистую грудь, прикрыв глаза, по телу разлилась приятная истома. Он нежно урчал, перебирая мои дреды, гладил по вспотевшей спине.

– Манд’тей, что это такое с тобой в последнее время происходит? Ты бы еще к кровати меня привязал, – я сонно вздохнула.

– И привяжу, если дальше продолжишь упрямится, ты моя самка, а я твой Вожак, – ревниво прорычал он, куснув за плечо. – Что у тебя было с тем Кровавым?

– Да ничего не было, мы просто поцеловались, – фыркнула я, нахмурившись, потянулась. – Между прочим, я замужем, если ты вдруг забыл, – напомнила я ему.

– Твоему самцу придется доказать, что он по-прежнему достоин быть с такой Охотницей как ты, – прорычал Манд’тей, прижимая меня к своей груди покрепче. – А пока ты со мной, будь добра выполнять обязанности самки Вожака.

– Я не твоя, ясно? – возмущенно сказала я, тряхнув головой, от чего колечки на дредах, столкнувшись, тихо звякнули. – Иди и возьми себе кого-нибудь, а у меня есть обязанности, – обучать юнцов, как приказали Старейшины, – я попыталась слезть с его колен. Он гневно зарычав, развернул лицом к себе, приподнял мои бедра и резко насадил на себя я только охнула, запрокинув голову в немом болезненном вздохе, от резкой боли на глаза навернулись слёзы.

– Манд’тей! Хватит, я устала, а-аа! – он снова мной овладел рыча, изумрудные глаза сверкали. Он укусил больно за шею, прокусывая нежную кожу, урча слизывал капельки крови. Мое горло уже болело от криков, получалось лишь хрипло стонать. Под конец он крепко меня прижал, словно боялся потерять шепча –ты моя самочка, моя Ши. Никому не отдам, сладкую мою… – я уснула под его нежное урчание, тихонько всхлипывая, меня раздирали противоречивые чувства. Он был мне дорог, но взаимных чувств, которые он ко мне питает, я не испытывала. Я люблю только Саг-Нара. И Манд’тей об этом знает. И причина его срыва была вовсе не в поцелуе с тем Кровавым, скорее его следствием.

Манд’тей продержал меня у себя всю ночь, утомляя своими нежными ласками. Под утро я уползла к себе, пока он спал, и весь день ходила как зомби. Лек-де отловил меня возле кхерита молодняка и погнал в медотсек, ворча, что такой упертой самки он в жизни еще не встречал. И почему все считают, что раз Манд’тей влюбился в меня, я должна скакать от радости?

Целебный сон помог, и я вплотную занялась тренировками юнцов, Манд’тей немного угомонился и старался не отвлекать от моих прямых обязанностей. Дополнительно я тренировала Синтру. То что она самка многих из юнцов взбудоражило, но она наученная мной, успешно давала им отпор, так что они успокоились и со временем стали воспринимать её как своего товарища.

Правда пришлось поселить Синтру отдельно от них, поближе к моей комнате, чтобы ни у кого не возникло искушения переспать с юной самочкой. Синтра схватывала все налету, иногда в кхерит во время наших занятий заходил Райк-де. Она научилась этого не замечать, получив однажды от меня затрещин, училась сосредотачиваться на бое и держать чувства в узде. Получалось это у нее куда лучше, чем у Младших. Манд’тей тоже заглядывал, и я видела, что Синтра каждый раз смущается под его взглядом, ждет украдкой, строя на мордашке сосредоточенно-безразличный вид, когда же он заявится к нам. Манд’тей её не замечал он был к ней почему-то равнодушен. Один раз после тренировки, когда еле живая от усталости Синтра собралась уходить, он решил потренироваться со мной. Ох и гонял он меня, мы дрались до изнеможения, Синтра смотрела на наш смертельный танец, открыв рот.

– Кошка, – окликнул меня Райк-де после моей утренней тренировки с юнцами, – нужно поговорить.

– Пошли в библиотеку, – предложила я, озадаченно хмурясь.

Нас окружали полки с записями, посреди стола высился конус проектора для просмотра кристаллов памяти, мы уселись на удобные сиденья диванчика.

– Это насчет Синтры…

Я нахмурилась, подергала дред, виновато посмотрела на него. Да уж, и пьяному ксену понятно, что девочка по самые жвалы влюбилась в зеленоглазого ловеласа.

– Я тебя не виню, но Манд’тей показал, что она ему безразлична. Она хочет после посвящения бросить тебе вызов, – он вздохнул. – Упрямая, вся в мать.

– Райк-де ты же прекрасно понимаешь, что она и двадцати секунд против меня не выстоит, – протянула я хмуро.

– Я знаю что, не вправе просить… Она моя единственная дочь от моей Ши… – он вздохнул, выразительно посмотрев на меня.

– Хочешь, чтобы я поддалась? Райк-де, да Вожак к ней равнодушен я же вижу, это только еще сильнее заставит её страдать. Даже если она займет мое место, нет ничего хуже безответной любви.

– Поговори с ней, она вбила себе в голову, что если победит тебя, то привлечет к себе внимание Вожака.

– Пусть сначала выживет на Испытании. Я начну её тренировать более жестко, и поблажек давать не собираюсь, – отчеканила я решительно. – Это куда лучший способ.

– Надеюсь, она тоже это понимает, – вздохнул Райк-де задумчиво.

– Она выживет, – я успокаивающе положила ему руку на плечо, – не переживай, это же твоя дочь, а дурь я из её головы вышибу, обещаю.

Синтра ругалась, ворчала и шипела когда я утром раньше остальных выгоняла её из постели и тренировала. Как-то замучив самку и наставив синяков, серьезно по-женски поговорила с ней, она заплакав призналась что влюблена в Манд’тея. Выслушала меня и вроде как образумилась, на тренировках стала более внимательной и показывала неплохие результаты. Помимо остального я учила ускользать её в тень и расширять границы зоны восприятия.Часами я заставляла изучать планировку лабиринта и циклы, да так что Синтре кошмары снится начали, но карту она выучила на зубок.Теперь все зависело от неё самой. Райк-де ходил мрачнее тучи, и кажется, помимо основных тренировок сам давал ей отеческие советы и учил втихую дочь своим приемам.

Мне снился мой зверь, наш лес в огне, все полыхает в пожаре, пламя вздымается до небес превращая ночь в огненный день, из завесы пламени выходит высокий темный воин в плаще, в прорезях маски сверкают рубиновые глаза, многоголосый хор тысяч воинов оглушает холодом. Раздался плач младенца, в огненном окне проявился человек странно одетый, в меня летит нож и его слова отражаются эхом в моей голове «не знать твоему духу покоя вечность!».

Я вскочила в постели вся в поту, тело колотила мелкая дрожь. Ну и сон, и что он означает? И еще этот странный старик…

После того случая в отсеке управления не подпускаю к себе Манд’тея. Просто стараюсь не оставаться с ним наедине, запираю свою каюту, ему так и не удалось обойти мой код защиты. Хоть чему-то я у Ската научилась. Еще и тошнота по утрам началась, я оделась и пошла в лазарет.

– Лек-де, привет, – я вздохнула, облокотившись о прохладную стену медпункта.

– Снова кошмары? – я кивнула – Ты выглядишь усталой. Ложись посмотрим что с тобой опять не так, – он уложил меня в медкапсулу и запустил программу диагностики – ты беременна, судя по всему двойня, срок пока еще мал, пока не могу с точностью определить пол. Но это точно не уманы, – он усмехнулся, – так что снижай нагрузки и ешь то, что я скажу.

– А иначе что, запрешь меня тут? – улыбнулась я, выбираясь из капсулы.

– Ещё как запру, буду пичкать витаминами, и как детеныша кормить с рук, если понадобится, – проурчал он, слегка нахмурившись. – Они от Манд’тея? – вздохнул Лек-де, покосившись на меня, я задумалась, подчитывая срок беременности.

– Вряд ли, но я до конца не уверенна. Только ему не говори ничего, ладно? – попросила я, медик сокрушенно вздохнув кивнул.

– Сама скажешь.

Придется снова проходить через это. В прошлый раз Дачанд усомнился во мне и своем отцовстве, переживать заново этот кошмар мне не хотелось. Не буду Манд’тею ничего говорить. В Саг-Наре я не сомневалась ни на миг, он и тогда знал кто отец. Да и не так важно это было для него. Он самый лучший муж на свете и единственный, кто меня понимает.

Манд’тей в последнее время стал внимательным и чересчур заботливым. До планеты оставалось лететь недолго, меня настораживало поведение Вожака. Вроде пока ничего не заметно, живот как и прежде почти такой же плоский, ну может чуть-чуть поправилась и только.

– Кошка, останься, – попросил Манд’тей после тренировки, я вздохнув подчинилась. Не спорить же с ним при всех. Он подошел ко мне, внимательно посмотрел в глаза.

– Я знаю, ты беременна, и не пытайся отрицать, это чувствуется, – мягко произнес он. Прижал к себе, обнимая, ласково заурчал. Я задумчиво вздохнула, прижимаясь к нему.

– Кто из медиков проболтался?

– Никто, – тихо рассмеялся Манд’тей. – Самцы чуют подобное, ты стала еще красивее…

– Поверю на слово, – улыбнулась я, он приподнял мой подбородок. Его глаза выражали такую нежность, что дыхание перехватило и защипало глаза.

– Я больше не буду тебя тревожить, не хочу чтобы малышу был нанесен вред, и требую от тебя быть осторожнее, – строго произнес он, я согласно кивнула. Да уж, быть почти единственной самкой на корабле, да еще беременной, вообще нечто.

Комментарий к Будни Наставника Скоро эпилог...

====== Эпилог. Дар Кетану или проклятье? ======

Я стояла на балконе роскошного дворца возле храмового комплекса, по левую руку тянулась широкая дорога к трем массивным ступенчатым пирамидам и россыпи храмов рядом с ними и пристройками, вдоль дороги горели масляные фонари, там вдали царила деловитая суета, раздавались мелодичные голоса людей, то и дело проезжали колесницы, местные готовились к величайшему празднику, что бывает лишь раз в сто лет.

А впереди спускаясь к самому берегу теплого моря, расстилалась панорама города, у меня нет слов чтобы передать всю его красоту и величие, возьмите египетскую лаконичность, обилие золота и строгих форм, прибавьте замысловатые барельефы майя, культуру этих народов и стиль одежды, взболтать, но не смешивать. Невысокие дома в два, три этажа из золотистого камня, четкие контуры смягчали куполообразные крыши. Помимо главного храмового комплекса, в столице были разбросаны в каждом районе небольшие часовни, где можно было помолится и поднести дары пантеону богов.

Даже ночью город не спал, на свет высокого маяка в порту прибывали корабли от каравеллы до дракара, если подбирать сравнение с земными морскими судами. Улицы завтра расцветут цветами и красками, будет праздник в честь бога войны. Мне очень хотелось хоть краешком глаза взглянуть на что похоже празднество подобного масштаба и такой интересной культуры. Как мне сообщили три дня продлятся празднества, потом подготовленных жертв отведут в храм и разбудят королеву. В городе открывается арена для всех желающих, в этот день рабы могут попробовать выиграть себе свободу в сражении. А затем город замирает на все время испытаний.

Воздушные занавеси позади разошлись, ко мне подошла молодая девушка служанка, одетая в нечто вроде топа и юбки, белого цвета с вышитыми по краям голубыми полосами. Золотые украшения мягко блестели в свете светильников, черные прямые волосы спускались до плеч, лицо украшено в египетском стиле: подведенные глаза и лазурные тени на веках.

– Моя госпожа, ваш супруг ожидает вас, – произнесла она певуче с легким поклоном, никак не привыкну к обращению к своей персоне.

– Хорошо, я иду, – я улыбнулась своим мыслям, и погладила еще небольшой живот. Саг-Нар стоял за окном нашей спальни, опираясь сильными руками о перила балкончика. Я крадучись подошла к нему и прижалась к спине любимого, он урча повернулся, обнял с нежностью глядя в глаза. Я набравшись смелости решила ему сообщить:

– Саг-Нар я беременна, – и снова этот взгляд. Он слегка улыбнулся, золотистые глаза тепло светились в полумраке.

– Я знаю милая, – проурчал он, я вздохнула. Интересно, этих парней вообще можно чем-то удивить?

– Прости меня, – я опустила голову, из глаз автоматически полились слезы.Он поднял меня на руки, уложил рядом с собой на широкое ложе, поглаживая по спине нежно урча.

– За что, глупенькая? Ты ни в чем не виновата. Я знал, что тебе придется уступить этому ловеласу, – проурчал он, усмехаясь.

– Но я же люблю только тебя, это не правильно, – я немного успокоилась и грелась, прижавшись к его широкой груди.

– Все хорошо, после Испытания юнцов мы полетим домой. Он не будет тебя больше беспокоить, – прорычал он успокаивающе, прижал к себе покрепче, погладил животик. – Три месяца, я умею считать, – усмехнулся Саг-Нар в ответ на мой недоуменный взгляд. – Так что это только мой детёныш, и перестань себя винить, тебе нельзя сейчас нервничать.

– Дети, – поправила я любимого, улыбаясь. – У нас близняшки.

– Вот и хорошо, – он довольно улыбнулся. – Хочу мальчика, а лучше двух, – заявил он, щурясь и перебирая пальцами мои дреды.

– Саг-Нар я хочу тебя, – прошептала я, томно потягиваясь, он насторожено посмотрел на меня, – только осторожнее…

Моя одежда улетела на пол, доспехи звякнув, упали на тканые циновки. Любимый взял меня нежно и осторожно, словно я была девственной и это происходило со мной в первый раз. Светильники на стенах, прикрытые красивыми плафонами, перемигивались язычками пламени, словно вторя моим стонам и его рыку.

Наутро Саг-Нар сообщил, что клан располагается на корабле на орбите, юнцы проходят завершающую подготовку, а мы с ним находимся в дворце в роли связных между верховным жрецом и яутами. Точнее эта роль отводилась мне, а он со мной здесь просто за компанию. Верхние этажи огромного дворца полностью отводились для посланцев богов, то есть для нас. Десятки слуг были готовы исполнить любой мой каприз. Дворец был запечатан в период межсезонья, и открывался лишь перед самым праздником, посвященным Кетану.

Мне казались странными подобные разграничения. Ведь раз большинство населения говорит на том же языке что и яуты, зачем посредники? Впрочем это же люди, громоздкий церемониал является их центром, вокруг которого вращается вся жизнь. Яутам были безразличны дела уманов, их устраивало подобное положение дел. Зачем им еще общаться с народом? Главное чтобы для Посвящения коконы поставляли, остальное не суть важно. Пускай уманы играются в свои мелочные игры.

А мне была любопытна это культура, мне хотелось посмотреть город. Саг-Нар наотрез отказался отпускать меня одну, поэтому было решено приставить ко мне двух охранников. Я направилась по широкому светлому коридору, украшенному настенной живописью к галерее, ведущей на средние уровни. Там располагались церемониальные и молитвенные залы для высшей касты жрецов. Вообще, честно говоря, изучая свитки из священной библиотеки храма, я порядком запуталась в их жреческой иерархии.

Но сейчас мне нужен только один их представитель – Верховный жрец. Мой статус приравнивается здесь чуть ли не к божественному. Довольно необычное ощущение, когда какой-нибудь слуга не из верхних уровней падает перед тобой ниц. Насколько я поняла, прислуживать наверху было огромной привилегией, туда допускались только люди с очень устойчивой психикой, проходя через множество испытаний.

Я спустилась вниз по лестнице, где меня ожидал верховный жрец в сопровождении своей свиты, вдоль стен на широкой площадке перед ступенями живыми изваяниями застыли воины. Из одежды на них была лишь набедренная повязка из металлизированной ткани; в руках длинные копья с широкими наконечниками, на ногах крепкие удобные сандалии. Жрецы узрев мою персону, распластались на полу, преклонив колени, я смущенно вспыхнула. Я Охотница, а не богиня! Ну что за глупости-то…

– Йомунд, хватит этого церемониала. Я же просила тебя воздержаться от излишних телодвижений, ты даже из простого моего выхода к завтраку церемонию устраиваешь с переменой из двенадцати блюд. А я-то всего попросила сок, мясо для мужа, бутерброды и немного фруктов…

– Твоя скромность делает тебе честь, а твое великодушие безгранично… – певуче произнес жрец, не поднимая головы, все так же стоя на коленях, протянув руки на полу в мою сторону, я закатила глаза. – Но ты носишь дитя, тебе нужно хорошо есть.

– Спасибо за заботу, и не могли бы вы не падать на колени каждый раз когда видите меня, меня это смущает.

– Как прикажешь, самая сиятельная… – произнес в ответ жрец, поднимаясь на ноги, его примеру последовали остальные, по-прежнему не решаясь посмотреть мне в глаза.

– Я хотела бы ознакомиться с вашей культурой лучше. В моих планах на сегодня прогулка по городу.

– Блистательная, но это может быть опасно…

– Да вы с мужем сговорились… Йомунд, я воин, что может со мной случиться? Впрочем, муж сказал, чтобы ты выделил мне для охраны пару стражников. И пожалуйста, запомни – это просто прогулка! Не нужно снова создавать церемонию.

– Я понял, сиятельнейшая, я распоряжусь об этом.

Один из младших жрецов очень быстро унесся по гулким богато украшенным коридорам, повинуясь кивку верховного.

– Не желаешь ли посмотреть наш сад? Чтобы найти воинов тебе под стать понадобится время.

– Хорошо, пойду, прогуляюсь. Я немного проголодалась… – жрец уже приготовился позвать слуг, я его остановила, не хватало мне еще одного «завтрака». – Просто пусть принесут несколько кусков сырого мяса, мой ребёнок голоден. Кусков, кусочков, а не тушу! – на всякий случай уточнила я. Жрецы уже были в курсе моих некоторых гастрономических пристрастий – вынашивание яутов имеет свои нюансы.

– Конечно, сиятельная, – склонился пожилой мужчина в поклоне.

За мной прислали парня-слугу, когда я, перекусив мясом, прогуливалась среди пышноцветущих ухоженных клумб. Спустившись в сопровождении младших жрецов к небольшой площади, я невольно возвело очи горе – этот поклонник пышных церемоний приготовил для меня целую свиту из крепких ребят, бесстрастно стоявших вокруг роскошного паланкина. С одной стороны его можно понять – когда еще доведется на своем веку повстречать посланника богов.

Вздохнув, я разместилась в паланкине, расправив складки платья, четверо крепких парней без видимых усилий подняли и понесли меня, остальные образовав идеальный прямоугольник, шли по бокам, вереница слуг шествовала позади нас, впереди степенно выступал один из жрецов. Мы направились по церемониальной дороге к городу. Это и была пресловутая другая сторона моего высокого статуса, которая изрядно меня раздражала.

Наша процессия с помпой вошла в город, шествуя по центральному проспекту. Стражи оперативно ограждали меня от собравшихся жителей, до которых уже дошел слух, что я иду на прогулку. Мы шли со скоростью упившейся вусмерть улитки. Так что было не удивительно, что о нас все уже знали, да и быстроногие младшие жрецы, а так же любознательные дети довольно быстро разнесли благую весть. Как мне пояснили, что люди считают меня воплощением богини жизни, природы и плодородия, обладающей даром исцеления. Поэтому ко мне могут стремиться, те, кто захотят получить мое благословение. К ногам крепких парней, на плечах которых лежали шесты паланкина летели лепестки цветов, вокруг раздавались приветственные возгласы и певучие молитвы. Моя охрана довольно вежливо отстраняли слишком эмоциональных людей к краю дороги. Я заметила что все движение на боковых улочках остановлено – разномастные транспортные средства от рикши до колесницы и торговых повозок терпеливо стояли, ожидая пока мы пройдем. Меня огорчило, что наше появление доставляет массу неудобств.

Так мы «гуляли» около часа, впереди виднелись яркие навесы довольно большого центрального рынка. Скорость, с которой мы передвигались, меня просто вымораживала. Вдоволь належавшись на ложе паланкина, я приподнялась, соскочила и решительным шагом пошла к торговым рядам, среди которых неторопливо прогуливались горожане.

– Моя госпожа! – донесся до меня испуганный вопль жреца, возглавлявшего нашу процессию. Я отмахнувшись от него, чуть ли не бегом нырнула в толпу. Не знающему человеку я бы показалась представительницей богатого, весьма процветающего рода. Белое платье с золотым поясом под грудью, пышная юбка до пят, изящные босоножки с плетеными ремешками, золотые браслеты на руках, свадебное ожерелье так же не выбивалось из образа.

Меня окружала обычная суета большого рынка, запах специй смешивался с солоноватым ароматом, доносящегося из порта, пахло свежим хлебом, фруктами и солнцем. Выкрики торговцев, зазывающие к своим лавочкам и прилавкам, яркие, легкие одежды местных жителей, смех детей, которые почти без присмотра бегали тут же. При этом я не видела бедняков и явных оборванцев, ведь совершенно невозможно спрятать абсолютно всех нищих.

Богатые жители степенно прогуливались в окружении пары, тройки телохранителей, но чаще всего с семьями. Красивые хорошо сложенные девушки за руку тянули своих парней к прилавкам с украшениями. Стайки молодых парней и девушек, сновали от одной торговой палатке к другой, громко переговариваясь и смеясь. По одинаковой расцветке одежды можно было предположить, что это студенты. Радостное ощущения праздника захватило и меня.

Позади, ловко огибая людей, ко мне топали мои телохранители во главе с изрядно запыхавшимся жрецом. Я закатила глаза и сделав вид, что меня привлек ассортимент ближайшей лавочки. Малыши настойчиво пинались, напоминая мне, что пора бы нам подкрепиться. Прижимая руку к груди жрец, перевел дух. С безразличным выражением на лице я двинулась дальше, по направлению к продуктовым лавочкам, ориентируясь по запаху. Хотя мне непреодолимо хотелось заржать в голос. Ну, эти парни крепкие – ни единый мускул не дрогнул на мужественных загорелых лицах, чего не скажешь о жреце.

– Моя госпожа… куда вы?! Паланкин ожидает вас там! – он ткнул слегка дрожащей рукой куда-то в строну входа на рынок. По этой территории разрешалось передвигаться только грузовым повозкам, да и то по строго определенным улицам, дорожки между торговых рядов были исключительно для пешеходов.

– Отдышись и успокойся, мы же гуляем, наслаждайся прогулкой и не нервируй меня, – произнесла я, слегка улыбаясь. – Мне надоело лежать, да и проголодалась я уже.

– Но, сиятельнейшая! – возопил он, на нас тут же устремились взгляды, а я недовольно нахмурилась. – сиятельная… – низким шепотом прошипел жрец, озираясь. – Вы носите дитя… вам нужно себя поберечь, давайте вернемся во дворец.

– Не хочу, – закапризничала я, играя роль богачки. – Кажется, я вижу мясную лавку. У тебя-то деньги с собой есть?

– Нет, госпожа… – виновато понурился парень.

– Не, ну нормально! Как можно собраться с женщиной на прогулку и забыть деньги. И да, о моем статусе молчок.

– Да госпожа… – тихо проговорил он, чуть ли не плача, мне стало даже немного жалко молодого жреца.

Глубоко вздохнув я прошла в мясную лавку и ткнув пальчиком в понравившийся кусок мяса под тонкой пленкой-тканью, предотвращавшей заветривание, попросила мясника отрезать кусок в пару ладоней. К счастью я, в отличие от некоторых, тщательно подготовилась к шопингу и прихватила с собой несколько золотых монет местного номинала и мелкие камешки, которые я вынесла из драгоценной пещеры. Под шокированными взглядами мужчин я съела мясо и расплатилась, сдачу положила в красиво вышитую сумочку из кожи.

Вот так в сопровождении невозмутимых парней из стражи и жреца я неторопливо прогуливалась по рынку. Я купила пару интересных поделок, новое платье с сексуальным разрезом на бедре, с золотой вышивкой. Остановившись возле прилавка с украшениями, я выбрала широкий мужской браслет из красноватого металла, он будет отлично гармонировать с цветом кожи Саг-Нара. Заметив, что молодой жрец глотает слюну, глядя на прилавок с фруктами голодными глазами, когда мы проходили мимо, я предложила парням пойти в закусочную неподалеку и поесть. Там как раз готовили праздничные блюда и подавали всем желающим бесплатно. От вина я отказалась, стража невозмутимыми колоссами стояла у нашего столика. А вот жрец, отбросив робость, уминал за обе щеки.