Текст книги "Заблуждения (СИ)"

Автор книги: Lady Morogenko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Если это банальное желание с кем-то переспать, в данном случае изнасиловать, так чего он медлит? Девушка сейчас полностью уязвима. На помощь ей никто не придёт, сама она хоть и сопротивляется, но вряд ли эти попытки отпихнуть его от себя можно назвать существенными.

– Как тебя зовут?

– Пошёл нахер.

Она не собирается называть ему своё имя. Всё, о чём мечтает Эва – оказаться как можно дальше от этого злосчастного дома. Запереться в своей комнате, свернуться калачиком на кровати и всю ночь смотреть фильмы Marvel. Мун на них жуть как подсела. Спасибо одному придурку, который…

Который появляется в проёме двери? Эва толком не понимает, что происходит в следующее мгновенье. Руки, до этого сжимающие её предплечья, резко исчезают. Девушка чувствует, как кислород наполняет грудную клетку, словно до этого момента она и вовсе не дышала.

– Крис? – недоверчиво спрашивает рыжеволосая, подозревая, что на фоне поехавшей крыши у неё появились галлюцинации. Иначе как ещё объяснить Шистада, которого здесь по всей логике быть не должно.

Эва приходит в себя, лишь услышав громкий треск. Кажется, именно с таким звуком ломается нос, когда в него въезжают кулаком со всей дури. Крис никогда не промахивается, нет. За последние годы он успел отточить свою технику ударов до уровня совершенства, поэтому сейчас его кулак раз за разом сталкивается с самыми болевыми точками на человеческом теле.

Незнакомец сопротивляется. Ну или пытается сопротивляться, хоть и захлёбывается собственной кровью. Из сломанного носа хлещет густая алая жидкость, но Крису этого мало.

Согнутое колено резко входит в область живота блондина, заставляя того согнуться пополам и буквально рывками вдыхать в себя воздух.

– Крис…

Слишком тихо. Он не слышит. Хватает парня за шею, разворачивает к себе спиной и прикладывает его лицом о край раковины.

Эва закрывает глаза. Она не в силах смотреть, как на холодном кафеле появляется лужица крови и растёт с каждой секундой. Краем уха девушка слышит рваное дыхание и звуки, больше похожие на хлюпанье. Мун удивляется, как этот парень ещё не распрощался с жизнью, ибо звук столкновения лица с раковиной был настолько громким, что на пару секунд заглушил даже басы музыки.

Девушка вздрагивает, когда кто-то касается её плеч. Эва распахивает глаза, сталкиваясь с карими омутами всего в паре сантиметрах от её лица. Крис смотрит пристально, одним своим взглядом заставляя табуны мурашек нестись по всему телу.

– Ты пришёл…

– Он успел что-то сделать? – голос жёсткий и требовательный. Вторгается в сознание раскалённым железом, мешая здраво думать. Эва всхлипывает, качает головой, толком вообще не осознавая, что только что произошло. Или могло произойти, не появись Крис так внезапно.

– Ты пришёл, – вновь повторяет Мун, чувствуя, как её берут за руку и выводят из ванной. Лужу крови на полу и лежащего в ней парня Эва не замечает, сосредоточившись на ощущениях, которые дарит одно лишь прикосновение Шистада.

– Я задержался. Дела возникли. А потом твоя подружка сказала, что ты ушла умыться и… Какого хрена ты пошла одна?

Крис не узнаёт собственный голос. Настолько спокойно и непринуждённо он звучит, словно это не у него сейчас в груди пылает настоящий пожар, разгоняющий кровь по венам с неистовой скоростью и своим диким ядом отравляя всё естество.

Когда он увидел этого мудака, прижимающего её к стене, Крис понял, что способен на убийство. Внутри будто щёлкнул выключатель, спуская всех демонов Шистада с цепи и натравливая их на этого еблана, посмевшего к ней прикоснуться. Вообще посмотреть в её сторону. Дышать с ней грёбанным одним воздухом.

Лишь её всхлипы, которые сама девушка и не заметила, заставили его остановиться. Перестать раз за разом впечатывать сжатый кулак в лицо блондина, превращая его в кровавое месиво.

Её испуганный взгляд загнанного в угол беззащитного зверька заставил Криса на секунду включить мозг, чтобы понять – он её пугает. Пугает по-настоящему, до одури. И это пиздец как ударило по сознанию.

Крис не хотел выглядеть в её глазах монстром. Он всегда стремился к некому негативному образу в глазах окружающих, чтобы его боялись. Но только не она. Не Эва, которая сейчас молча шла рядом, уставившись бездумным взглядом себе под ноги и не проронив ни слова, пока они покидали дом, оказавшись на улице.

Ночной холодный воздух заставляет Эву поёжиться. Платье совсем не греет, а обнаженные участки кожи моментально покрываются мурашками. Она покрепче цепляется за руку Криса, удивляясь, как его ладонь может быть такой тёплой.

Подойдя к своему автомобилю, Шистад открывает дверь и достаёт с заднего сиденья чёрную куртку, сразу же накидывая её на плечи девушки. Эва обхватывает себя руками, кутаясь в мягкую кожаную материю, зарываясь носом в воротник, который пропитался запахом его одеколона.

– У тебя кровь на руках, – внезапно говорит девушка, рассматривая разбитые костяшки Шистада, из которых сочится алая жидкость. Крис лишь отмахивается, потому что собственные незначительные повреждения сейчас последнее, что его волнует.

– Красивое платье, – несёт какую-то ахинею юноша, пробежавшись взглядом по всему телу Мун и, не заметив на нем ничего странного, вновь возвращается к изучению её лица.

– Я начала сомневаться, что ты придёшь. Думала, я… Он…

Договорить у Эвы не получается. Девушка резко замолкает, чувствуя, как по щекам начинают бежать солёные капельки, оставляя за собой мокрые дорожки. Эва старательно пытается их стереть, но лишь размазывает тушь и тени, напоминая сейчас потрёпанную измученную панду.

В последнее время она плачет слишком часто. Дурной знак. Нервы совсем ни к чёрту. Да и с самообладанием проблемы. Иначе как ещё объяснить разрывающие глотку рыдания, когда Крис притягивает её к себе, зарываясь носом в густые волосы и вдыхая аромат вишни, которым успела пропитаться вся его жизнь.

– Тшш, всё будет хорошо. Я обещаю.

Слова слетают с губ прежде, чем он успевает их обдумать. Крису хочется развернуться и как следует подубасить головой о капот машины, ибо бред, который он сейчас сказал – самое нелепое, что с ним могло произойти. Не бойся, я рядом, тебя никто не тронет. А дальше что? Кофе в постель, серенады под окном и клятвы в вечной любви? Это не про него. Это не о нём. Это вообще что-то дико-неправильное. Слова, обжигающие язык. Мысли, отравляющие голову. Чувства, разрывающие грудь изнутри. Чья-то невидимая рука, подобно тискам сжимающая глотку и мешающая нормально дышать. Крис буквально задыхается в собственных ощущениях, потому что не может их понять. Просто полный ноль. С таким он раньше не сталкивался. Для него всё в новинку.

– Почему ты это говоришь? Разве тебе не всё равно? – Эва бормочет так тихо, что юноша удивляется, как вообще умудрился расслышать её лепет. Рука продолжает гладить девушку по голове, пальцами перебирая пряди густых волос, пока мозг лихорадочно ищет ответ на её вопрос.

А ответа нет. Лишь полное осознание собственного бессилия и мысль, набатом стучащая по подкорке сознания – ему не всё равно. Ему просто охуеть, как не всё равно. До жути. До скрежета в сжатых зубах. До боли в разбитых костяшках. До полного сумасшествия, накрывающего с головой.

Ему не всё равно.

Он тонет.

========== 5 ==========

– Не нужно столько муки! – буквально кричит Эва, размахивая руками на другом конце кухни и старательно пытаясь помешать Шистаду испортить завтрак. Их общий завтрак. Звучит странно, крайне непривычно, но девушке пока некогда об этом думать, ибо кое-кто решил оставить их без вафель.

– Ты сама сказала два стакана, – бурчит Крис, прекращая трясти пакет с мукой, содержимое которого практически всё оказалось вывалено в миску. Юноша стоит, непонимающе хлопает глазами, совершенно не зная, что ему делать дальше. Крис не фанат готовки. Единственное, что у него нормально получается делать – это тосты. Да и те частенько подгорают. – Ну и что дальше?

– Сейчас, подожди, – Эва наклоняется к нижней антресоли, тем самым открывая прекрасный обзор на свои ягодицы, едва прикрытые белой футболкой, которую любезно одолжил Шистад. Сам же он предпочёл побродить по её дому обнажённым по пояс, словно это в порядке вещей.

– Нагибаться было обязательно? Или это часть твоего коварного плана, как с утра пораньше заставить меня ходить со стояком? – вкрадчиво спрашивает Крис, даже не собираясь отводить изучающий взгляд карих глаз, тем самым жутко смущая девушку. Эва резко выпрямляется, нервно одёргивает край футболки и выглядит смущённой.

– Насыпь туда. Это сахарная пудра, – бормочет Мун, старательно отводя взгляд и протягивая юноше маленький пакетик со сладким порошком. Крис забирает пудру, подносит к лицу и принюхивается, вскоре делая вывод, что это пахнет совсем неплохо. Рука на полном автомате скользит внутрь упаковки, загребает немного порошка и тянется в сторону Эвы, которая занята нарезкой яблока.

– Эй, Мун, – зовёт парень и, стоит ей только повернуться, осыпает её пудрой с головы до ног. Эва громко вскрикивает, начинает чихать, размахивать руками, чтобы избавиться от белого осадка на волосах, и очень сильно жалеет, что ближайшая сковорода находится в нескольких метрах от неё. Желание ударить этого напыщенного болвана сейчас чересчур велико.

– Ты идиот, – звучит банальная констатация факта.

– Зато ты теперь вкусно пахнешь, – заявляет юноша, обхватывая её за талию и притягивая к себе. Эва не сопротивляется, но всё же старательно удерживает обиженную мину на лице, которая с треском проваливается, стоит Шистаду наклониться и задеть носом чувствительную мочку уха.

Девушка буквально задерживает дыхание, когда нежной кожи шеи касается влажный кончик языка, слизывая остатки сахарной пудры, оставляя за собой мокрую дорожку. Эве кажется, что она рухнет прямо сейчас на пол, так сильно подкашиваются ноги. Сердце в груди бьётся в ускоренном темпе, разгоняя кровь по венам, заставляя щёки покрыться предательским румянцем.

– Нам надо почаще готовить, – едва слышно говорит Крис, и девушка готова поклясться, что он улыбается. Буквально кожей чувствует, как уголки его губ ползут вверх. Эва не понимает, как даже в такие моменты ему удаётся оставаться в своём амплуа и полностью контролировать ситуацию. Сама Мун не смогла бы даже собственное имя сейчас вспомнить, не то, чтобы возвращаться к теме готовки. – Если вафли будут такие же сладкие, как ты, то я готов повозиться с ними ещё немного.

…Спустя полчаса желанный завтрак, наконец, готов. При этом даже ничья психика не пострадала. Лишь десяток яиц, все запасы муки в доме и одна тарелка, вывалившаяся из рук Эвы, когда Шистад просто решил выпить воды, чьи капельки слишком провокационно стекали по подбородку, плавно спускаясь к шее и теряясь где-то на уровне обнаженного торса.

Господи, дай мне сил.

Именно эту мысль повторяет Эва всё утро, стараясь как можно меньше пялиться на юношу. Благо, сервировка стола немного отвлекает её от раздумий на тему «у него слишком идеальное тело» и «я совсем не прочь заняться с тобой сексом прямо на столе».

Они садятся напротив. Эва тянется к тарелке со свежеиспечёнными вафлями, взяв одну. Чайная ложка утопает в банке с вишнёвым вареньем – её любимым – и наносит обильный слой на вафлю. Мун откусывает немного, медленно пережёвывает и с неохотой признаёт, что Шистад хорош не только в постели. О`кей, готовит он тоже неплохо, если каждую секунду напоминать ему, что не стоит добавлять в тесто килограмм соли.

– Мне стоит поступить на кулинарный факультет. У меня явный потенциал, – с привычной довольной ухмылкой на лице заявляет Крис, пробуя свои труды. Под столом колено ощущает лёгкое прикосновение ноги Мун, но вряд ли она делает это специально. Юноше вообще показалось, что всё утро она старалась по максимуму избегать с ним телесного контакта, а то ведь запасы посуды в её доме не бесконечны.

– Тебе уже говорили, что ты жутко скромный? – спрашивает Эва, чтобы как-то отвлечь его, пока сама она думает о том, что, собственно, вообще происходит. Они вдвоём сидят у неё на кухне. Едят приготовленные вместе вафли и мило болтают. Хочется ущипнуть себя, чтобы слишком нереальный сон закончился. В жизни так не бывает, нет. Это утро скорее относится к разряду сказок, которые взрослые рассказывают детям на ночь, но никак к суровой реальности, в которой Эва вынуждена пребывать каждый день.

Ещё на прошлой неделе она чувствовала себя совершенно разбитой и раздавленной, не подлежавшей восстановлению. А сейчас сидит, глупо улыбается, наслаждаясь вкусом вишнёвого варенья и бликами солнца, которые отражаются в растрёпанных волосах Шистада. Эва даже моргнуть боится. Вдруг откроет глаза, а прекрасное виденье исчезнет. И что-то внутри неё снова сломается. Что-то важное и незаменимое. Навсегда.

– Ты во мне дыру прожжёшь, – вкрадчиво говорит Крис, не сводя взгляда насыщенно-карих глаз с лица девушки, которая вот уже пару минут сидит неподвижно, уставившись куда-то в район его плеча.

Эва вздрагивает, качает головой, отгоняя ненужные мысли, и натянуто улыбается. Ему не стоит знать, что творится в её голове. Он ведь просто рассмеётся, не поймёт. Не захочет понять. Эва уверена, что для него это утро ничего не значит. Всего лишь очередное пробуждение в доме очередной пассии, с которой он провёл ночь. Очередной завтрак. Очередные вафли. Очередная глупая девочка, наивно верящая в сказки и прекрасных принцев. Верящая в поцелуи под луной. В долго и счастливо. В высокие чувства, при одной мысли о которых кружится голова. Эва не влюбилась, нет. Но она чувствует, что близка к этому. Если он ещё раз улыбнётся, прикоснётся к ней и скажет, что всё будет хорошо, она просто окончательно лишится рассудка. Потеряет весь здравый смысл. Совершит непоправимую ошибку, погрязнет в этом по уши. Нельзя. Неправильно.

Не улыбайся мне!

– Я просто… задумалась, – запинка настолько крохотная, что Крис мог бы её не заметить, не прислушивайся он так внимательно. Юноша не считает себя телепатом, но готов поклясться – он знает, о чём Эва думает. Чёрт, да у неё на лице всё написано.

Шистад мог бы опровергнуть все её мысли. Сказать, что это его первое пробуждение в компании девушки, которую на утро действительно хочется видеть, а не выкинуть из своей кровати и памяти. Это его первый завтрак. Его первые вафли. Его первое чёртово вишнёвое варенье, своим запахом напоминающее аромат её густых волос, в которые хочется зарываться раз за разом.

Крис касается пальцами переносицы, слегка её потирая и пытаясь привести мысли в порядок. Выкинуть из головы нахер никому не упавшую романтику, от которой в глотке чешется так, словно он проглотил колючую проволоку. Ему это не нужно. Ну… может совсем чуть-чуть. Но об этом он подумает позже. Завтра, к примеру. Или через неделю. Месяц. Год. В другой жизни.

– Эва?!

Доносится удивленный голос откуда-то сбоку. Оба резко поворачивают головы, сталкиваясь с непонимающим взглядом женщины, у которой на лице выражение полного шока.

– М-мама? – как-то чересчур тихо переспрашивает Мун, думая о том, что хуже этой ситуации ничего быть не может. Девушка переводит растерянный взгляд с лица матери на юношу, который выглядит слишком спокойным для человека, сидящего на кухне чужого дома практически голым.

– Объяснишь, что здесь происходит?

Да, мам. С удовольствием. Как только сама разберусь, в какое дерьмо умудрилась влипнуть на этот раз.

========== 6 ==========

Два месяца спустя

– Ты так и не рассказала. Как тогда отреагировала твоя мать? – беззаботно спрашивает Крис, перебирая пальцами волосы Эвы и получая от этого какое-то дикое удовольствие. Парень всерьёз начинает беспокоиться за свою адекватность, ибо в последнее время мысли толкают его совсем не в том направлении, в котором хотелось бы. Слишком ново. Слишком непривычно.

– Спрашивала, с каких пор наша кухня является пристанищем для голых людей, – отвечает Эва, громко хмыкнув и не сдержав смешок. Разговор с матерью действительно был слегка напряжённый, а учитывая, что Шистад втихую свалил, девушке пришлось разгребать это одной. Она пять раз повторила матери, что Крис ей вовсе не парень и вообще между ними всё сложно, на что получила лишь скептичный взгляд. Ну, конечно, сложно. Когда у них было просто?

– Но я неплохо смотрелся, согласись, – голос юноши долетает откуда-то сбоку. Крис зарывается носом в густые волосы, вдыхая уже въевшийся в сознание аромат вишни и щекоча девушку, полностью отвлекая её от решения задач по геометрии, которые ей задали в школе.

Эва улыбается, но старательно делает вид, что она сейчас занята домашкой. Да и не признаваться же Шистаду, что его касания напрочь выносят из головы адекватные мысли, сводя их лишь к одной теме. Тешить его самолюбие в очередной раз не хочется, и так слишком высокого мнения о себе.

– Ты мне мешаешь, – нарочито грозно бурчит Мун, едва ощутимо пихая локтем сидящего рядом парня. Наклонившись вперёд, Эва правда пытается вчитываться в текст задачи, но увы – чьи-то длинные пальцы начинают подниматься от копчика вверх по спине, вырисовывая контур позвоночника и заставляя Эву чуть ли не мурлыкать от удовольствия. – Ты невыносим, Шистад. Просто невыносим.

– Геометрия – скукота. Со мной веселее, – уверенно заявляет юноша, продолжая своё нехитрое занятие. Только теперь пальцы задирают ткань футболки, проникая под неё и обжигая девичью кожу. Эва зажимает нижнюю губу между зубами, радуясь, что брюнет не может видеть выражение её лица. Непременно бы начал говорить различные глупости, которые заводят её ещё больше.

– Мне нужно готовиться к контрольной, – Эва предпринимает слабую попытку, которая с треском проваливается, стоит только ему прикоснуться губами к обнаженной шее. Девушка буквально задерживает дыхание, чувствуя, как его язык выводит на коже только ему понятные узоры, напрочь выкидывающие Эву из реальности.

– Ммм, ты что-то сказала? – саркастичные нотки в голосе, которые Крис даже не собирается скрывать, проникают в мозг Эвы, вызывая очередной порыв ударить его чем-нибудь тяжёлым. Девушка уже давно замечает, что частенько хочет его убить. Ну или, как минимум, серьёзно покалечить, чтобы не смог и дальше вытворять с ней то, что он делает сейчас.

– Я сказала, что ты идиот, – шепчет Мун, слишком тихо и вызывающе. Крис на секунду останавливается, и это его роковая ошибка. Парень не успевает среагировать, когда Эва в его руках резко разворачивается, толкая его в грудь и заставляя откинуться на спину. Рубашка задирается, травинки щекочут кожу спины, но Крису сейчас абсолютно наплевать. Его больше волнует рыжая бестия, так нагло устроившаяся на нём верхом. Сидит, обхватывает его своими я-хочу-тебя-ногами и довольно улыбается.

– Любишь сверху? Я запомню это, – с губ срывается чересчур обещающее хмыканье, которое не сулит Эве ничего хорошего. Девушка понимает это, но отступать не собирается. Наоборот медленно наклоняется, с удовольствием замечая, как зрачки его карих глаз расширяются, а ладони ложатся ей на бёдра, ещё больше притягивая к себе. Эва чувствует возрастающую эрекцию под собой, смущается, но виду не подаёт. В конце концов, он это начал. Она лишь принимает правила игры.

Приблизившись к его лицу вплотную, Эва касается языком уголка губ, которые чаще всего имеют привкус алкоголя. Очерчивает их контур, прикусывает и только тогда понимает, что зашла слишком далеко.

Через пару мгновений положение вещей в корне меняется, когда юноша подминает её под себя, оказываясь сверху. Эва издаёт громкий смешок, радуясь своей маленькой победе. Он смотрит слишком плотоядно, заставляя табуны мурашек бежать по спине.

– Упс, – выдавливает из себя Мун, широко улыбаясь. Хочет еще что-то добавить, но ей затыкают рот самым бесцеремонным образом.

Он целует так, словно не ощущал её рядом с собой целую вечность, хотя утром они снова проснулись вместе. На этот раз в его доме. Крис наблюдал за тем, как она спит, а утренние солнечные лучи играют на её очаровательном личике. Не смог удержаться, провёл пальцами по алебастровой коже щеки, заставляя Эву резко распахнуть глаза, окончательно покидая царство Морфея.

Она убежала в ванную слишком быстро. Пробормотала какую-то глупость о зубной пасте и, внимание, совершенно голая выскользнула из-под одеяла, вскоре скрываясь за дверьми душевой. Оставляя Шистада со стояком и желанием пойти за ней следом. Благо, подобные порывы юноша научился контролировать.

Зато сейчас ему ничего не мешает прижимать её весом своего тела к земле, прямо посреди парка, где их в любой момент может кто-то увидеть. Но по правде говоря, Крису глубоко наплевать. Какое ему дело до любопытных прохожих, когда она лежит под ним беззащитная и, казалось бы, впитывающая в себя каждое малейшее движение.

Губы исследуют нежную кожу девичьей шеи, оставляя за собой мокрый отпечаток. Обведя языком небольшую розоватую отметину, которую сам же вчера и оставил, Крис думает, что мог бы заниматься этим вечно. Просыпаться с ней рядом каждое утро. Будить её прикосновением к щеке. Наблюдать, как румянец заливает её лицо, а после она убегает в ванну. Прячется от него, чтобы спустя десять минут выйти обмотанной в одно лишь короткое махровое полотенце, являющееся практически несуществующей преградой между ними.

Ходить на вечеринки по пятницам – привычное занятие. Однако теперь проводить время не в компании бутылки виски и очередной пьяной девицы, а той, чья улыбка заставляет юношу верить, что в этом мире осталось хоть что-то настоящее и искреннее. Не всё пропитано фальшью, нет. Её слова, которые она шепчет ему на ухо, затрагивают самые потаённые уголки души, которые Крис в себе долгое время заглушал и прятал за семью печатями. Слишком запретно, слишком близко ты подобралась ко мне, Эва Мун. Слишком не похер на тебя. Слишком важно. Слишком много тебя за раз.

Я задыхаюсь.

– Через месяц выпускной. Уже решила, с кем пойдёшь? – неожиданно задаёт, казалось бы, риторический вопрос Шистад. Потому что у неё выбора нет. Никто, кроме него, не посмеет к ней прикоснуться. Но ведь формальности нужно учитывать. Девочки любят, когда прислушиваются к их желаниям.

– Кажется, я ещё в первую нашу встречу сказала, что думаю обо всей этой выпускной мишуре, – отвечает Эва, недовольно насупив брови. Почему он отстранился и задаёт глупые вопросы? Она хочет ещё поцелуев, ей недостаточно. Их никогда не бывает много. Ей всегда мало.

– В первую нашу встречу ты спутала меня со страшненькой девочкой и потащила в женский туалет.

– Хмм… что-то подобное припоминаю. И Крис не страшненькая, – вяло протестует Эва, всё ещё не понимая, к чему клонит юноша. Или, правильнее сказать, прекрасно понимает, но не может поверить, что сам Кристофер Шистад таким завуалированным образом приглашает её на свой выпускной.

– Ну так что?

– Что «что»? – переспрашивает Эва, явно издеваясь. В зелёных глазах пляшут черти, а губы изогнуты в предательской улыбке. Крис ещё пару мгновений всматривается в это чересчур довольное выражение лица, после чего исполняет один из самых нечестных приёмов. Его руки начинают скользить по бокам девушки, скребя пальцами и вызывая у Эвы неконтролируемые приступы смеха.

– Крииииис! Прек… Прекрати! – выдавливает из себя рыжеволосая, извиваясь змеёй под ним и пытаясь оттолкнуть от себя руки, щекочущие ей бока.

– Скажи, что пойдёшь, и я отстану.

– Л-ладно, хорошо. Я пойду. Только прекрати, – быстро сдаётся Мун, продолжая громко смеяться и больше не предпринимая попыток оттолкнуть его, понимая, что это бесполезно. Проворные руки перестают бегать по её телу, наконец позволяя девушке вдохнуть полной грудью. От смеха на глазах выступили слёзы, которые Эва торопливо стирает пальцами.

– Чудно. Это было проще, чем я думал, – говорит Крис, растягивая губы в одной из своих обворожительных улыбок, ради которой ему готовы отдаться все девушки школы. Но Шистаду совершенно похер на сотню раздевающих его взглядов. Пора бы привыкнуть, что ему всегда глубоко до лампочки. Ну… за редким исключением, которое сейчас лежит под ним и облизывает пухлые губы. – Красное платье надень, – зачем-то добавляет он, вдруг осознав, что ему до одури нравится ярко-алый цвет. Ассоциируется с вишнёвым вареньем. А Крис с недавних пор обожает вишни.

– Ой, Боже, тебе не всё равно, в чём я буду?

А Крис молчит. Продолжает смотреть сверху вниз, сканируя своим янтарём, пока в голове бьётся мысль, внезапно кажущаяся как нельзя правильной – ему не всё равно. Уже давно. Ему просто охуеть, как важно всё, что связано с этой девушкой. И сейчас, как раньше, не возникает желания залезть собственными руками себе в голову, чтобы вытравить мысли о ней. Нет, ей там самое место. Она прочно в нём обосновалась, не собираясь в ближайшее время покидать не только голову, но и орган в грудной клетке, которого, как ошибочно думал Крис, у него нет. Вот оно – в её руках. Нашлась пропажа.

Спасибо, Эва Квиг Мун.

========== …о вредных енотах и мягких одеялах. ==========

– Крис?

– Ммм?

– Кри-и-и-ис.

– Что?

– Крис, мне холодно, – бормочет Эва, высовывая голову из-под одеяла. Зелёные глаза доверчиво смотрят на юношу, ожидая от него решения глобальной проблемы. И, при любых других обстоятельствах, Крис бы предложил согреть её традиционным способом, включающим в себя этап избавления от всех слоёв одежды, но только не сегодня. Вместо этого Шистад едва слышно бухтит себе под нос, встаёт с дивана и идёт в сторону спальной комнаты Мун, чтобы стащить с кровати ещё одно одеяло.

Эва заболела. И это не кажется проблемой только в начале. Однако уже спустя день, когда температура девушки поднимается до тридцати девяти, и её бьёт озноб, приходится вызвать врачей. Они в спешном темпе что-то ей вкалывают, пока она недовольно сопит и морщится. Затем оставляют на столике пачку лекарств и удаляются, оставив молодых людей наедине. Крис растерян. Впервые за долгое время Шистад не совсем понимает, что ему вообще надо делать и как себя вести. Сначала хочется в привычном саркастичном тоне намекнуть Эве, что гулять всю ночь по городу в одном лёгком сарафане – это верх идиотизма. Но когда она смотрит на него взглядом нашкодившего кота и ещё плотнее кутается в мягкую материю пледа, Крис делает несколько глубоких вдохов, решив, что отругает её позже.

– Спасибо, – Эва довольно улыбается, когда её укрывают вторым одеялом. Мельтешит немного, устраиваясь удобнее и кладя ноги на колени юноши. Крис снова молчит, только демонстративно закатывает карие глаза и всячески даёт понять, что в своём нынешнем состоянии виновата только она сама и её подруги – любительницы выпить и шататься ночью по городу в середине сентября.

– Голова болит? – спрашивает шатен, укутывая ледяные ноги Эвы тёплым пледом. Взгляд янтарного цвета глаз скользит по лицу девушки, подмечая не свойственную ей бледность и сухие, потрескавшиеся губы.

– Немного. Вообще, я кушать хочу. Можно мне шоколадку?

– С больным горлом сладкое не едят, Мун, – отвечает Крис, поражаясь, как эта особа, лежащая на нём, умудрилась вообще дожить до своих семнадцати лет. Стоит отметить, что полчаса назад она со слезами на глазах умоляла его о паре шариков пломбира, а буквально утром ныла из-за того, что он вылил всю газировку в раковину.

– Но мне хочется! – протестует Эва, однако слишком вяло и тихо, чтобы её слова можно было воспринимать всерьёз. Девушка морщит нос, борясь с очередным чихом, и в этот момент Крис напрочь забывает, что хотел ей ответить. Кто бы мог подумать, что больная Мун настолько забавна и… чертовски упряма.

– А мне хочется метнуться до ближайшего клуба и как следует нажраться, но вместо этого я сижу здесь с тобой. Так что, будь добра, помалкивай и смотри фильм, – наконец говорит Крис, отворачиваясь от девушки и переводя внимание на экран телевизора, где разворачивается грандиозная баталия между Стражами Галактики. Подсаживать Эву на супергеройские фильмы было плохой идеей, однако понимает это Крис слишком поздно – когда они в четвёртый раз смотрят на похождения разношёрстной команды, которая своими комментариями и юмором способна скрасить даже такой тухлый вечер.

– Ну, прости, я же не специально заболела, – бурчит Эва, едва ощутимо пихая юношу по бедру. Крис продолжает не отрываясь следить за действиями, разворачивающимися на экране, в то время как мысли его сосредоточены на девушке, которая его так раздражает и заставляет испытывать незнакомые чувства, которые Шистад даже сам себе объяснить пока не в состоянии.

Потребовался лишь один звонок и несколько слов, чтобы он бросил все дела и примчался к ней домой. «Крис, я заболела» – и вот уже юноша срывается с пар, садится в автомобиль и уезжает. Лекция по философии отходит на второй план под натиском здоровья Эвы. Почему? Крис не понимает. Он давно уже перестал в принципе понимать происходящее, сначала списывая всё на банальную привычку и давая себе слово, что обдумает всё позже. Через день, два, месяц, полгода… Время проходит, а он всё глубже утопает в зелени её глаз и вишнёвых губах, которые изгибаются особенно прекрасно, когда она произносит его имя.

Крис сидит, крепко сжимает её холодную ладонь, выглядывающую из-под одеяла, и пытается вспомнить тот самый момент, когда всё в его жизни пошло наперекосяк. Привычные и любимые вещи резко перестали иметь значение, превращаясь в однообразную серую кашу. Прежние увлечения утратили былую привлекательность, сменяясь новыми ощущениями, которые в состоянии дарить эта девушка.

Эва улыбается, и Крис напрочь забывает обо всём. Эва смеётся, и Крис выпадает из реальности, расщепляясь на атомы и каждой своей частичкой впитывая эмоции, подобные фейерверкам. Эва плачет, и Крис готов дробить кости и разрывать чужие суставы до тех пор, пока не высохнут мокрые дорожки на её щеках. Эва надевает красное платье и приходит на его выпускной, и Крису кажется, что до этого он и не жил вовсе. Эва шепчет какие-то глупости в перерывах между поцелуями, а Крис старается всячески их игнорировать, ибо в противном случае баста. Вникать в смысл этих слов нельзя, впускать их внутрь себя тоже. Остаётся лишь отрицать, чтобы окончательно не лишиться рассудка и не рухнуть в пропасть, из которой потом не выбраться.

Эва болеет, и Крис вот уже второй день пичкает её лекарствами, заставляет пить чай с какими-то пахучими травами, от которых кружит голову и безумно тянет в сон. Эва болеет, и Крис понимает, что никогда ещё в нём не было так велико желание заботиться о ком-то. У Мун поднимается температура, и Шистаду стоит огромных усилий сдержаться, чтобы не позвонить её грёбаным подругам и не высказать всё, что он думает об их полоумных затеях.