Текст книги "В погоне за удачей (СИ)"

Автор книги: Lady Elenriliya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Глава 1. ==========

Третья эпоха началась для тёмного майа более чем неудачно. Сражение проиграно, Мордор пал, армия полностью разгромлена, а сам он в который раз лишился тела. Не теряя надежды и не желая отрекаться от своих былых целей, Саурон устремил свой взор на север. Там, в непроходимой чаще Зеленолесья, была абсолютно заброшенная крепость, подходящая для его планов как нельзя лучше.

Через некоторое время на Амон Ланк уже начали стекаться остатки его разгромленной армии. Лес терял былую яркость и приветливость, тропы, раньше уходящие прямиком к дворцу эльфов, начали петлять, заманивая путников то в непроходимые топи, то в логово к появившимся в лесу гигантским паукам.

Кажется, даже нашлось Кольцо, и Саурон тут же отправил за ним отряд лучших воинов во главе с Азогом. Дела налаживались, и майа, начиная восстановление Мордора, начал думать о том, как бы лучше воплотиться. Но, увы, случиться этому было не суждено, его отвлекла неожиданная смерть Смауга.

Майа поспешно отправляет войска к пустоши у Одинокой горы. Победа так близка! Но неожиданно люди, гномы и эльфы объединяются против тёмной армии. Он хочет магией поддержать своих воинов, но истари вместе с Элрондом и Галадриэль крайне не вовремя врываются в Дол Гулдур…

И ему снова приходится мириться с поражением! Бесплотным духом он медленно, во тьме ночей, перебирается ближе к Мордору, днём старательно скрываясь в тени. Обходя границы Лориэна, он решил пройти через Фангорн.

Тихо, не касаясь земли, майа медленно шёл по лесу. Он мог бы отправиться напрямик, но вот только торопиться было всё ещё некуда. И незачем. В Мордоре пока прекрасно назгулы справятся и без него. Гортхаур никак не мог поверить в своё поражение, казалось бы, должен уже привыкнуть за три то эпохи. Но нет, гордость и упрямая, несгибаемая натура не позволяли смириться.

Погружённый в свои безрадостные мысли, он отвлёкся, услышав неподалёку крик. Решив, что бы там не произошло, это поможет хоть как-то отвлечь себя, он направился к источнику крика.

Худенький юноша сидел на земле, а прямо на него медленно надвигался волк, скаля белые зубы. Мальчик сжался в комок, подобрав к себе ноги, одной рукой закрыв лицо, а в другой крепко держал корзинку, явно намереваясь в случае необходимости защищаться именно ей.

Саурон остановился, собираясь развлечься, наблюдая за тем, как волки будут рвать мальчишку. Хоть какая-то радость. До чуткого слуха майа донёсся тихий шёпот юноши. Любопытство не дало устоять на месте, и Гортхаур сделал несколько шагов вперёд, чтобы получше расслышать.

– Пожалуйста, пожалуйста! Пусть хоть в этот раз мне повезёт! Пусть они пройдут мимо! Кто-нибудь, пожалуйста, неужели мало страданий на мою долю? Умоляю…

Но волки неумолимо приближались, а вокруг совершенно никого не было, кто бы мог исполнить эту отчаянную просьбу. Или почти никого.

Саурон остановился в нерешительности. С одной стороны ему очень уж хотелось посмотреть, как звери будут раздирать тушку этого юноши, может даже перегрызутся из-за неё вконец. Но, а с другой стороны, почему бы не помочь мальчишке. В конце концов, майар должны же заботиться о детях Эру, почему бы не спасти кого-нибудь, хоть раз проявив милосердие?

Гортхаур поворачивается к волкам, с губ неслышно срывается приказ, и хищники умолкают. Они замирают на секунду, а после, поджав хвосты убегают. Они не могут не подчиняться Повелителю волколаков и оборотней.

Юноша дрожит, его глаза зажмурены. Но проходит минута, ещё одна и ещё, мальчик неуверенно поднимает голову, но волков уже давно нет. На бледных губах тут же расцветает улыбка.

– Спасибо! Спасибо, я этого никогда не забуду! – Говорит он в темноту, даже не догадываясь, что его спаситель совсем рядом и всё слышит.

Мальчишка подбирает корзинку, заправляет за острое ушко прядь волос и, радостно оглядываясь, быстрым шагом уходит подальше от этого места. Саурона пробирает любопытство, ему интересно, куда направился спасённый им эльф. Не колеблясь, он идёт по пятам за остроухим, намереваясь убедиться, что за этот путь с ним ничего не случится. Иначе, какой толк спасать, если спасённый умрёт парой минут позже.

Идти пришлось не долго, через четверть часа впереди из-за веток показался силуэт маленького домика. Эльф отворяет калитку, проходит по тропинке через небольшой сад и начинает возиться с ключом у двери домика.

Вроде бы уже пора уходить, юноша спасён и вернулся домой в целости и невредимости. Саурон разворачивается к выходу и замечает, что горизонт уже окрасился в жёлтый: скоро поднимется солнце. Гортхаур мог бы идти и днём, но ночью тёмный дух гораздо менее заметен, да и привычнее бодрствовать ночью.

Юноша, наконец, побеждает дверной замок и входит в дом. Тень одним плавным движением скользит за ним.

Эльф грустно вздыхает, бросает пустую корзинку в угол и, скинув сапожки, ложится на свою маленькую кровать прямо в верхней одежде

Саурон выбирает самый тёмный угол, и тень, оторвавшись от пола и потеряв человеческие очертания, сгущается под потолком в этом углу. Майа медленно погрузился в дрёму, он очень давно не отдыхал.

***

Юноша, каким бы он уставшим не был, встал очень рано. Саурон лениво следил за тем, как тот быстро переодевается и выходит на улицу. И чего, спрашивается, не спится этим остроухим в такой ранний час?

На улице раздалось громкое кудахтанье и, майа, недовольный тем, что его отдыху помешали, вышел на улицу и спрятался в тени раскидистой яблони.

Эльф кормил какими-то зёрнами курочек и радостно улыбался. В свете утреннего солнца его тёмно-русые волосы красиво блестели. У ног юноши вился чёрно-белый кот.

Саурон получше оглядел место, в котором оказался. Небольшой скудный садик, развалюшка-сарай и скромный домик всего с парой комнат. Остроухий явно жил здесь один, что очень нехарактерно для представителей его расы. С чего бы молодому юноше жить отшельником?

Тем временем эльф закончил кормить куриц и отправился готовить еду уже для себя. За домиком был небольшой навес, под которым стоял деревянный добротный стол. Рядом выложенный из кирпичиков очаг. Из дома была принесена мука, кувшин с водой, посуда и ещё какие-то ингредиенты.

Из любопытства майа подобрался поближе. У Саурона никогда не было времени задумываться о том, как делается еда, которую ему подают к столу. Сам он только знал, как жарить мясо, изделия из теста оставались для него по большей части загадкой.

Эльф быстро смешивал ингредиенты, и вскоре у него в миске появилась белая вязкая жижа. Майа скривился. На небольшую сковороду тесто было выложено аккуратными кружочками. После несколько минут жарки на огне, и юноша приступил к своему скудному завтраку. Кроме лепёшек у него была только вода.

– Жалко, что все грибы растерял, пока бежал от волков, – пробормотал остроухий за едой.

Саурон не сдержал смешок. Почему-то этот неуклюжий эльф очень забавлял его. За утро тот успел раз пять споткнуться и один раз обжечься. Теперь понятно, почему в последней момент, перед гибелью, тот упомянул о своих неудачах.

Юноша резко вскинул голову, услышав совсем рядом смех. Но вокруг совершенно никого не было, и ему пришлось снова приняться за еду.

Кот, хоть выглядел неплохо, был явно глуповатый. Когда мальчишка уронил на него свою злосчастную корзинку, тот не сдвинулся с места и, кажется, даже не понял, что произошло. На своё имя кот тоже упорно не откликался.

Эльф был увлечён трапезой и совершенно забыл потушить огонь, который уже поглотил висящее на верёвке рядом с очагом полотенце. Не раздумывая, майа привлёк внимание остроухого, громко уронив столовые приборы. Тот, увидев пожар, резко вскочил с места.

– О нет, только не снова! Эру, за что мне это?

Юноша, не жалея чистой воды из кувшина начал тушить огонь. Мечась с водой он уронил на землю весь свой завтрак, а когда с огнём было покончено, и он заметил лежащие на пыльной земле лепёшки, то пришёл в ещё большее уныние.

– Ну, хоть дом уцелел, не то, что в прошлый раз, – попытался найти хоть какой-то положительный момент несчастный юноша.

Саурон равнодушно наблюдал за чужим горем, больше не вмешиваясь. Посетовав на свою неуклюжесть, юноша убрал весь беспорядок, лепёшки отправились к курам.

Опустив плечи, эльф побрёл к своему дому и, кто бы сомневался, споткнулся о порог и упал, растянувшись на деревянном полу. Гортхаур проплыл над ним, ничем не выдав своё присутствие. Тем временем, обиженный на весь мир юноша тоже вошёл в дом. Из-под кровати он достал сложенный самодельный мольберт, а из шкафа чистый холст.

Саурон скептически осмотрел его богатство. Если в шкафу для одежды он хранит холсты, то сама одежда-то где? Будто отвечая на незаданный вопрос, эльф поплёлся к кровати. Между постелью и стеной на ящике лежали две стопки одежды, укрытые какой-то грубой тканью, видимо, чтобы на вещи не летела пыль из окна над кроватью. Порывшись, юноша нашёл запачканный красками фартук. Из прикроватной тумбочки были извлечены краски.

Кажется, на него нашло вдохновение. Он укрыл кровать яркой красной тряпкой, на которой, впрочем, были пятна. Сформировал красивые складки, а пятна закрыл, уложив на них кота. Принёс гроздь ещё недоспевшего винограда и ветку какого-то растения и уложил всё рядом с несопротивляющимся котом. Окинув критическим взглядом получившуюся композицию, он добавил ещё туда горшок. А потом, кивнув самому себе, начал писать.

Кот быстро уснул, во сне у него начали дёргаться лапы и ветка, лежавшая у него на боку, то и дело падала, эльфу приходилось вставать и поправлять её.

Со стороны всё это смотрелось довольно забавно, но юноша был явно увлечён работой и не обращал внимания на подобные мелочи. Саурон, сквозь дрёму следил за тем, как тот суетится.

Для себя майа решил, что ему следует немного отвлечься от привычных дел, торопиться ему всё равно было не нужно. Тёмный Властелин вернётся только когда Мордор будет полностью восстановлен. А пока можно отдохнуть и не о чём не думать. Тихая уютная атмосфера маленького домика этого эльфа его вполне устраивала, всё равно он сможет воплотиться ещё не скоро. Ещё один плюс в том, что в этом месте его никто не будет искать.

Через некоторое время художник закончил этюд и отправился делать себе чай. Как только за ним захлопнулась дверь, майа опустился на пол рядом с мольбертом, тень снова приняла человеческое очертание.

Очень не дурно, особенно с учётом того, что это быстрый этюд, а не продуманное произведение.

Саурон хорошо разбирался в искусстве.

Эльф вернулся, кое-как держа бокал в обожжённых кипятком руках. Юноша пытался улыбаться, несмотря на ужасную боль. Он увидел мольберт и понял, что ближайшее время не сможет творить. Из лучистых зелёных глаз потекли слёзы, и эльф медленно сел на пол.

Саурон его прекрасно понимал: когда он в первый раз лишился тела, то почувствовал нечто подобное. Позже, правда, привык и старался отвлечь себя политикой и… да чем угодно, лишь бы голову не посещала мысль о том, что он неспособен ничего создать. Конечно, такой сильный дух, как он, при желании мог влиять на материальный мир. Но разве хватит сил у духа ковать на протяжении многих часов в кузнях? Нет, определённо нет! Будь он живописцем, он бы попробовал, может что-нибудь и вышло бы, но работа в кузне слишком тяжёлая.

Его магия в облике духа ничем не сдерживалась, но вот физическую силу применять было очень сложно.

Тихий плач эльфа уже начал переходить в рыдания, стоило ему только взглянуть на изуродованные руки. Саурон медленно выбрался из тени и осторожно прикоснулся к самому повреждённому пальчику юноши. Магия через прикосновение перешла во всю руку, и ожоги заживали за считанные секунды. Потом всё то же самое было проделано и со второй рукой.

Эльф, всё ещё всхлипывая, посмотрел на свои руки, попробовал сжать кулачки, подвигать пальцами. Боли не было совершенно и самих ожогов тоже. Мальчик оглянулся, пытаясь увидеть того, кто так ему помог, но вкруг никого не было.

– Спасибо! Я очень благодарен тебе, мой спаситель, кто бы ты ни был! Ты мне не покажешься? – с надеждой спросил остроухий, но ему, увы, никто не ответил.

Ещё пару минут он восторженно озирался вокруг.

– Неужели я больше не один? Я так счастлив! – Прошептал воодушевлённый юноша.

“Знал бы ты, КТО твой спаситель, ты бы так не радовался” – с иронией подумал майа.

Эльф убрал мольберт и холст, своим этюдом он, кажется, не очень доволен. Кот был переложен на подоконник. Юноша отправился работать в сад, обед он благополучно пропустил, ужин тоже. Позже выяснилось, что еды у него и нет толком, запасов осталось ещё на пару завтраков. А в лес за грибами и ягодами он идти теперь боялся.

Наблюдать за тем, как остроухий медленно умирает от голода было не интересно, и Саурон решил, что если он уж решил помогать, то надо довести дело до конца. Ему не трудно, а мальчишка будет рад.

Ближе к вечеру майа отправился в лес. Те двое волков пришли к нему сами. А дальше нужно только лишь отдать приказ. После заката у калитки забора уже лежал мёртвый кролик, принесённый волками.

С помощью глупого кота майа привлёк внимание остроухого. Повинуясь заклинанию, кот пришёл к калитке и начал громко кричать.

Когда эльф заметил кролика, то чуть не расплакался от радости, а потом, когда пришло время разделывать этого кролика, от ненависти к себе. Наблюдать за его мучениями было сущим удовольствием. О тьма, как он жалел этого кролика, когда сдирал с него шкуру!

В следующий раз прикажу волкам поймать оленя!

Расправился он с кроликом довольно быстро и вскоре по саду чувствовался замечательный запах жареного мяса. Глупый кот его явно почувствовал и даже пришёл в некое оживление, духам же чувствовать запахи и вкусы было не дано, так что майа мог только предполагать.

Из одного небольшого кролика эльф умудрился приготовить несколько блюд. Ближайшие два дня он точно голодать не будет и сможет, наконец, поесть досыта.

Майа решил, что теперь будет подкармливать его мясом, а то юноша даже в одежде выглядит слишком худым, а обнажённым смотрится немногим лучше, чем пленники в Дол Гулдуре.

Впрочем, это и не удивительно, если вспомнить, сколько раз он покалечился за день. Всё его тело покрывали шрамы, синяки и ссадины самых разнообразных форм и размеров, выглядел он действительно как сбежавший пленник. Удивительно, как только личико уцелело!

Увлечённый заботой об эльфе, Саурон наконец смог забыть о собственных проблемах, о недавнем поражении, о том, что ему нужно в Мордор, о том, что он – Тёмный Властелин. Гортхаур чувствовал покой и умиротворение. Рядом с этим юношей он был просто майа. Разумеется, рано или поздно ему придётся вернуться в Мордор, но пока он свободен.

С тех пор эльф зажил гораздо лучше. Все травмы зажили, а новые появлялись очень редко. У калитки каждый вечер появлялась дичь. Благодаря этому он сходил в роханский городок, находившийся в двух днях ходьбы, и продал всех своих кур. А на вырученные деньги накупил тканей и сладостей. Несколько раз, падая, он зависал в воздухе, так и не коснувшись пола. Стоило ему только вслух упомянуть о том, что ему холодно, камин в доме разгорался сам и совершенно без дров. Неизвестная сила так же отгоняла от него грабителей и лесных хищников. Однажды ему показалось, что он видел сотканную из тьмы фигуру.

А майа радовался, видя, как преобразился его эльф. Раньше весь в синяках и ссадинах тощий мальчишка, теперь же прекрасный и соблазнительный юноша. Саурон с нетерпением ждал тот момент, когда сможет воплотиться и познакомиться с ним лично.

========== Глава 2. ==========

Прошло два года, и на исходе третьего эльф впервые упал, больно ударившись и подвернув лодыжку. Его невидимый защитник исчез.

Саурон накопил достаточно сил, он чувствовал, что теперь сможет воплотиться. Но соткаться прямо из тьмы на глазах у эльфа и очаровывать своим обнажённым видом в его планы не входило. Поэтому Гортхаур отправился в Лугбурз, не останавливаясь ни днём, ни ночью, потому что боялся, что за время его отсутствия его прелесть набьёт себе кучу шишек, а то и вовсе расшибётся насмерть с непривычки. За то, что эльф останется голодным он не волновался: волки быстро привыкли и уже без приказа приносили дичь.

Всего он отсутствовал не больше недели. Возвращался он уже в своей телесной оболочке.

Когда они вновь встретились, то шокировали друг друга своим внешним видом. Саурон был восхитителен. Высокий, с роскошными рыжими волосами, которые развевались на ветру, когда его вороной конь ускорял ход. Расшитый золотом и серебром чёрный камзол красиво переливался в лучах зимнего солнца.

Эльф же предстал перед ним в самом жалком виде. Ушастик совершенно замёрз, ведь привык, что огонь загорается по первому требованию и дров и растопки на зиму не заготовил. Кроме того он ужасно хромал и был одет в какие-то старые лохмотья. Эльф, раскрыв рот, смотрел на нежданного гостя.

– Ох, меня не было непростительно долго! – Вместо приветствия сказал Саурон спешившись.

Он без приглашения прошёл за калитку и подхватил на руки пытающегося что-то сказать в ответ перепуганного эльфа. Остроухий попытался вырваться, но майа крепко прижимал его к себе.

– И скажи на милость, почему ты одет в эти лохмотья?! – Недовольно спросил Саурон, заходя в дом с ценной ношей на руках.

– Я… Я просто нечаянно сжёг п-половину своей одежды, когда готовил чай, – тихо прошептал в ответ эльф.

Гортхаур аккуратно опустил его на постель и небрежно, взмахом руки зажёг огонь в камине. Юноша смотрел на всё это широко распахнутыми глазами, медленно понимая, что этот прекрасный незнакомец, скорее всего и был его спасителем.

– Ладно, ничего страшного, это легко исправить. Лучше скажи, ты не сильно себя покалечил, пока меня не было? Что-нибудь болит? – задал вопрос майа, внимательно оглядев его огненными глазами.

Эльф мило покраснел и подобрал к себе ноги, стесняясь нависшего над ним мужчины.

– Сильно подвернул лодыжку и обрезался ножом. А остальное всего лишь царапины, ничего серьёзного. Пожалуйста, не стоит, Вы и так много сделали для меня…

– Обращайся на “ты”, мы жили вместе почти три года, другая форма общения будет не уместна, – поправил его майа.

Саурон начал стаскивать с вяло сопротивляющегося эльфа лохмотья и сапожки. Порез на руке был быстро излечен поцелуем в ладошку, лодыжку смущённый эльф не дал даже осмотреть.

– Я распрягу и отпущу коня, а ты сиди здесь и не вздумай вставать. Ещё доберусь до твоей лодыжки! – Пообещал Саурон прежде, чем выйти из дома.

Он снял с коня упряжь и отпустил его. Конь вернётся тогда, когда будет нужен своему хозяину.

Майа вошёл в домик, неся в руках две небольших сумки.

– Это – мой скромный подарок тебе, – сказал он, протянув эльфу одну из сумок. – А это мои вещи, лучше не трогай их, там много опасных для тебя предметов, – Саурон указал на вторую сумку.

– Я не могу принять подарок! Ты и без него так много сделал для меня, я тебе очень благодарен, – сразу начал противиться юноша.

Саурон резко развернулся и, чеканя шаг, приблизился к замеревшему от испуга эльфа.

– Ты не хочешь принять мой подарок, эльф? – сказал Гортхаур, приподняв пальцем его подбородок. – Ты уверен, что не хочешь принять мой подарок?

Его голос звучал невероятно устрашающе и зловеще. Некоторые пленники теряли сознание от страха, когда он начинал вести так допрос. Однако бедняжка-эльф не знал, кем является его загадочный гость. Поэтому, хоть он очень испугался, но такого же эффекта, как на пленников Саурон не произвёл.

– Н-не уверен!

– Значит, ты принимаешь мой подарок? Вот и славно! – Резко сменил тон мужчина. – Посмотри, что я тебе принёс, а я пойду, пожарю тебе мясо и погрею вино. Волки сейчас принесут какую-нибудь дичь.

Юноша вздрогнул и во все глаза уставился на своего гостя.

– Волки?! Всё это время это были волки?

– Ну, разумеется, не самому же мне за зайцами бегать! – Сказал Саурон. – Когда я приду, надеюсь увидеть, что ты нашёл применение моим подаркам. И не вздумай вставать с постели!

Саурон ушёл, а эльфу осталось лишь подчиниться настойчивой просьбе и разобраться с подарком. Он осторожно придвинул к себе довольно тяжёлую сумку. Сделана она была из толстой кожи и украшена изящным шитьём. Внутри оказалась одежда, украшения и парочка книг. Такую одежду не носили и самые богатые люди в роханском городке, в который иногда наведывался юноша. Да что уж там, такое, наверное, носят только приближённые эльфийских властителей! Нет, рубашки и туники не были вышиты самоцветами, но вся одежда была из очень дорогой ткани, о такой ткани эльф только читал в книжках, а видел впервые. Её привозили с юга, и позволить такое дорогое сукно могли себе не далеко все. Украшало одежду искусное шитьё серебром, ничуть не хуже, чем у его прекрасного гостя.

Юноше стало ужасно неловко примерять на себя такое. Он был уверен, что в сумме на содержимое этой сумки можно построить ещё два таких дома, как у него. Не привык бедный эльф облачаться во что-то подобное. Он надел тунику и начал возиться со шнуровкой на груди. В этот момент и вошёл Саурон.

– О, ты в этом восхитительно хорош! Я принёс тебе вино. – Сказал майа, закрывая за собой дверь.

–Вино? Я никогда не пробовал вино, – сразу ответил юноша, но резко замолчал, боясь сморозить о себе ещё какую-нибудь глупость.

Он очень старался не упасть в глазах своего гостя.

– Неужели? В таком случае я рад, что прихватил с собой именно это вино, оно считается одним из лучших, – майа дал ему бокал, – давай я тебе пока помогу со шнуровкой.

Не слушая возражения, он быстро справился с задачей и потом поцеловал его в шею. А на перепуганный взгляд ответил:

– Мне показалось, там царапина, что ты так смотришь? – Не пытаясь особо оправдываться, соврал майа.

Вечер прошёл замечательно, но эльф постоянно чувствовал себя неловко в присутствии своего эксцентричного гостя.

Стемнело. На улице началась метель, и Саурон перетащил юношу вместе с одеялом поближе к камину. Лодыжка, к слову была исцелена, хоть и насильно. Эльф, прижавшись боком к сидящему рядом майа, наслаждался уютной тишиной. Рука Гортхаура опустилась ему на талию, и ушастик совершенно не возражал.

– Могу я задать глупый вопрос? – тихо спросил эльф, подняв голову, чтобы встретиться взглядом.

– Сколько угодно, прелесть моя! – Незамедлительно последовал ответ.

– Мы, получается, жили вместе три года, но… я не знаю, как тебя зовут, – осторожно сказал юноша.

Майа улыбнулся и прижал его к себе ближе.

– А я не знаю, как зовут тебя. Но так и быть, представляюсь первым. Меня зовут Саурон, но ты, если хочешь, можешь звать меня любым из моих имён.

Эльф будто окаменел в его объятиях. Он поражённо смотрел в огненные глаза своего спасителя и не мог сказать ни слова.

– Ты сейчас не пошутил, да? – прошептал юноша.

– Лучше бы пошутил, ты бы тогда так не испугался, – немного печально ответил Гортхаур, – но, ты сам подумай, мы были вместе три года, и ты даже подумать не мог, что твой скромный спаситель на самом деле то ещё чудовище.

Эльф что-то обдумывал. Некоторое время длилось молчание. А потом, он, не говоря ни слова, обнял Саурона в ответ, уткнувшись личиком ему в грудь.

– Чудовища те, кто тебя так незаслуженно…

– Да неужели? Когда я увидел тебя впервые, я подумал, что меня, пожалуй, развлекло бы то, как волки будут рвать тебя на куски. Если бы ты не умолял… Да впрочем, вообще не понимаю, что на меня тогда нашло, – перебил его Гортхаур, – мне хотелось посмотреть, как ты умираешь.

Юноша распахнул глаза и немного отодвинулся, будто опасаясь, что сейчас снова явятся волки и растерзают его.

– Но всё же я почему-то спас тебя. И очень к тебе привык и привязался. Рядом с тобой я начал забывать, кто я на самом деле.

Эльф смущённо улыбнулся и уже совсем доверчиво обхватил руками Саурона за шею. Зарывшись носом в рыжие волосы, он вдохнул приятный исходящий от них запах и сказал:

– Меня зовут Аминель, и мне очень приятно познакомиться с тобой, Саурон.

– Ну надо же, хоть кому-то приятно со мной познакомиться, – проговорил майа, усадив его себе на колени.

Вскоре они перебрались в постель, Аминель отчаянно краснел из-за перспективы спать вместе. Его протест Саурон проигнорировал, и уснули они всё же в объятиях друг друга.

Саурон поморщился, когда ему в лицо начало светить солнце, он попытался найти рядом с собой тело эльфа, но, увы, в постели он был один. Майа почувствовал осторожные прикосновения к своим волосам и открыл глаза.

– Я надеюсь, ты не пытаешься сделать мне какую бы то ни было причёску и не вплетаешь мне в волосы всякую дрянь, – сонно сказал Саурон, лёжа на животе.

– Нет, с чего бы, – быстро сказал Аминель, выдёргивая из рыжих волос ленту, – доброе утро.

Майа уткнулся лицом в подушку, чтобы не засмеяться. Он прекрасно видел всё, что делалось с его волосами в зеркале, висящем на противоположной стене.

– Доброе утро, прелесть.

Едва услышав “прелесть” Аминель заливался краской и смущался до крайности, очень уж он отвык от чужого внимания, живя много лет в одиночестве. Саурон же его баловал не только дорогими подарками, но и лаской.

Расчувствовавшись, эльф прижался щекой к спине майа, так и не выпутав руки из его волос.

Гортхаур медленно приучал скромного юношу к близости. Против объятий тот ничуть не возражал, но с самого первого дня был решительно против поцелуев в губы. Саурона его сопротивление забавляло.

– Можно тебя поцеловать, Аминель? – нарочно растягивая гласные в имени эльфа, проговорил майа.

Юноша сразу резко вскочил с постели и направился к выходу из комнаты, что-то пробормотав про то, что ему пора готовить завтрак. Саурон усмехнулся.

После завтрака Владыка позвал своего коня и уговорил Аминеля отправиться на прогулку. На улице царила зима, и периодически шёл снег. До Нового года оставалось всего несколько дней. Эльфу совершенно не хотелось покидать своё тёплое и уютное жилище, поэтому Тёмному Властелину пришлось вытаскивать его из дома на руках.

Укутанный в два плаща, в свой и плащ Гортхаура, юноша, недовольно сопя, сидел на коне. Одевать его Саурону тоже пришлось самому, настолько не хотелось остроухому выходить на мороз.

Майа разместился позади эльфа, обнял того одной рукой и чуть ли не сразу пустил коня галопом. Аминель вцепился в седло мёртвой хваткой, до этого момента он ещё ни разу не ездил так быстро. Да ему и не приходилось много ездить. Когда-то давно у него была слабенькая лошадка, но вскоре содержать её стало накладно, да и пользы было с неё мало, поэтому он её быстро продал.

Остановил Саурон коня только когда они заехали в такую чащу, что Аминель даже не знал, где они. Гортхаур ловко спрыгнул с коня и галантно подал руку эльфу, помогая спуститься. Как только ноги юноши коснулись земли, ему в лицо прилетел снежок. Не ожидавший этого мальчик так и застыл на месте. Майа, ещё пару секунд назад стоявший совсем рядом, теперь находился на порядочном расстоянии и коварно усмехался, показательно лепя следующий снежок.

Аминель нахмурил брови и двинулся на обидчика, намереваясь утопить его в снегу. Но не менее коварный конь мордой толкнул эльфа в спину и сам уронил в сугроб. Раздался смех Владыки.

Порядком разозлённый такой несправедливостью юноша с боевым кличем: “Я покараю силы тьмы!”, кинулся в сторону Саурона, держа в руке снежок. Гортхаур, увидев это, уже смеялся во весь голос, он стоял под большой сосной, прислонившись плечом к её стволу. Эльф подобрался достаточно близко к своей цели и запустил снежок. Но, увы, майа там уже не было, а в следующее мгновение чьи-то руки снова толкнули его в сугроб.

Поняв, что просто так Тёмного Властелина ни за что не победить, Аминель решил действовать хитростью. Он медленно уселся в снегу и, обхватив себя руками за плечи, изобразил самое грустное лицо на свете.

– О, моя прелесть, неужели я тебя обидел, – Саурон сразу же опустился на колени рядом с ним и протянул руки, чтобы обнять.

Снежок угодил ему прямо в лоб, и теперь уже настала очередь эльфа злорадствовать и смеяться.

– Ах вот как! Думаешь, ты сможешь победить меня, слабый эльф?!

Одно резкое движение и юноша снова в снегу по самые уши.

Умный конь снисходительно наблюдал за тем, как его Повелитель возится с мальчишкой в снегу. Наблюдал до тех пор, пока Саурон не заметил его гордый взгляд и с помощью магии не обрушил на него весь снег с веток раскидистого дуба, под которым тот стоял. После этого конь выглядел помятым и поумерил свой пыл.

После продолжительной борьбы в снегу Аминель таки смог одержать верх над силами зла и, сидя верхом на его груди, самодовольно усмехался. Саурон лежал покорно и ничуть не сопротивлялся.

– Стоп. Ты же мне не поддался? Не поддался?! – Встревоженно спросил эльф.

– Нет, с чего бы? – но огненные глаза, искрящиеся весельем говорили об обратном.

– В таком случае проигравший выполняет одно желание победителя, – хитро протянул юноша.

Майа иронично изогнул бровь и улыбнулся.

– И что же хочет моя прелесть? – всё ещё лёжа под эльфом, спросил он.

Аминель наклонился к нему.

– Ты будешь позировать для меня обнажённым все оставшиеся до Нового года дни.

Огненные глаза удивлённо распахнулись. Впрочем, возражать он не стал.

– Хоть до Дагор Дагорат, красавица, – улыбнувшись, согласился майа, – но, а сейчас, думаю, пора возвращаться.

Саурон поднялся, подхватив на руки Аминеля, и направился к стоящему неподалёку коню. Вот уж кто действительно обиделся, так это гордый мордорский скакун.

Эльф начал чувствовать, что замерзает и сильнее прижался к Владыке, которому, казалось, и льды Хэлкараксе будут нипочём. Холодными пальчиками он вцепился в тёплые руки Гортхаура.

Они забрались на коня и отправились обратно. По пути эльф попросил остановиться, чтобы взять несколько веток ёлки, которыми потом можно украсить жилище.

Они доехали до домика, юноша нетерпеливо спрыгнул с коня и, растирая замёрзшие руки, быстро пошёл в дом. Когда Саурон после того, как снял с коня упряжь вошёл следом, его уже ждали.

– Раздевайся! – Аминель стоял рядом собранным мольбертом и нетерпеливо теребил кисточки.

Гортхаур, не ожидавший такого напора, даже замер у двери, он уже успел забыть о том, на что согласился. Майа вошёл в комнату и остановился у дивана. Юноша, кажется, хотел его поторопить, но не решался, смущаясь.

Саурон не торопясь начал медленно разоблачаться, не прерывая зрительного контакта с эльфом. Остроухий медленно сглотнул, увидев сильное, с красиво очерченными мышцами, тело.

– Что дальше? Мне принять какую-нибудь позу? – оторвал его от разглядывания глубокий голос майа.

– Д-да, руку на бедро, пожалуйста. И согни одно колено немного.

Аминель взял с вешалки плащ Саурона, обитый у ворота пышным мехом.