Текст книги "Кошмар на ножках (СИ)"

Автор книги: la_cannelle_na

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== «Кошмар на ножках» от создателя «Гроба на колёсиках» и «Медведей на велосипеде» ==========

Когда Питер слышит о том, что в их класс переводится новенький, он заранее сочувствует этому человеку. В смысле, он либо будет ботаником, а значит ему в принципе не повезло, либо подпевалой «крутых ребят», что как бы тоже спорная позиция. Возможно, он, конечно, и будет адекватным, но это не лучше, чем быть ботаником. Всё равно приставать будут.

Когда до них доносится слух о том, что в кабинете директора видели какого-то неизвестного «красавчика», становится приблизительно понятно, в какую категорию попадёт новичок. Мишель расчехляет свой набор линеров и готовит скетчбук, чтобы запечатлеть всех людей с «печальной судьбой», когда новенький всё-таки появится на пороге.

Когда до чутких ушей Питера доносятся сплетни, что новичок – чуть ли не гений, «определяющий наш век», и сын кого-то очень знаменитого, ведь его уже успели найти во всех соцсетях, он, во-первых, пересказывает это всё друзьям, а во-вторых, начинает задумываться о том, что если этот парень – второй Флэш, надо будет принять предложение Тони и закончить экстерном.

Но когда Питер видит Харли, с небрежной улыбкой заходящего в кабинет, он давится воздухом. И нет, это не потому, что он, объективно, горячее самого солнца. А потому что этот грёбаный кошмар на ножках, превращающий в хаос всё, к чему притрагивается, какого-то чёрта забыл в его, Питера, классе.

Нед пихает его в плечо и уже успевает донести, что этот парень реально знаменитость, потому что он то ли приёмный, то ли незаконнорожденный, то ли вообще не сын, но какое-то отношение к Тони Старку точно имеет. Питер знает, какое именно, но Неду не говорит. Не то чтобы он собирался это сказать вслух, но его всё равно перебили. Сам «его высочество».

– Йоу, Паркер, выглядишь так, будто ты – моя причина жить, – абсолютно нагло подмигивает Кинер, а потом подходит к парте ЭмДжей. Нед тихо (или не очень) задыхается. – Не занято?

– Занято, – отрезает девочка, но потом, видя как Питер в ступоре хлопает глазами, медленно сливаясь с цветом своей толстовки (ярко-красной), что-то решает. – Но мне интересно, что будет дальше, так что садись.

Питер мысленно кричит, а затем совершенно не мысленно становится красным, как перезревший помидор, и с силой бьётся головой о парту раз десять, чтобы убиться. Нет. Ну, почему это всегда происходит с ним?

– Привет, сладкий, – почти мурлыкает Харли, тыкая пальцем в щёку Питера, сидящего впереди.

Паркер сначала делает вид, что он не замечает «раздражителя», сующего свои конечности прямо в его лицо, чем, честно говоря, доводит Неда до микроинсульта (потому что Кинер, чтобы он не делал, и каким бы абсолютным придурком не был, всё ещё как-то связан с Тони Старком, ибо появляется в инстаграме последнего чаще, чем Пеппер Поттс), и привлекает ещё больше внимания одноклассников.

Когда стратегия не срабатывает, Питер избирает другую. Называется «Злая собака». Харли шипит, отдёргивая укушенную руку, и смотрит так, будто его как минимум предали. Питер объективно считает, что это он должен так делать, потому что ни один из этих отбитых придурков (теперь у них будет такое название, а не «семья») не потрудился предупредить его о появлении этой королевы драмы. В его школе.

Ещё раз. Его абсолютно отбитый лучший друг («Нет, Тони, я не буду называть Харли «братом» даже если от этого будет зависеть моя жизнь, потому что я не хочу даже задумываться, что нахожусь в хоть каких-нибудь близких отношениях с этим куском человека!») находится в его школе. И продолжает вести себя как всегда. Катастрофа.

В итоге, Питер, смирившись со своим экзистенциальным кризисом и наложив проклятие на всех причастных к созданию этого кошмара, глубоко вздыхает и поворачивается к Харли, смотря прямо ему в глаза.

– Какого чёрта ты тут делаешь? – Питер шипит как самая настоящая змея, особо ядовитая, видимо, но Харли лишь широко улыбается.

– Я же говорил, что мою школу прикрыли после несчастного случая на неопределённый срок, и теперь меня переводят в другое место.

– Но ты забыл упомянуть, что это другое место – моя школа.

– Ой, как-то из головы выскочило.

Питер клянётся, если бы в правилах Человека-Паука не было запрета на убийство, он бы голыми руками открутил этом наглому говнюку голову, сыграл бы ей в баскетбол и поставил бы на место, но вместо этого он просто смотрит на Харли так, что тот на секунду теряет свою всепоглощающую уверенность. Всего на секунду, потому что он – чёртов козёл.

Забыл он, как же. Этот скот позорный до сих пор не забыл, как Питер пролил яблочный сок на его тетрадку по литературе, когда они учились в четвёртом классе, и если вы думаете, что это шутка, то каждый конспект Паркера до сих пор пахнет яблочными духами. Теперь, когда всё так обернулось, впору задуматься, насколько «несчастным» был тот «случай», потому что глядя в глаза этого демона, Питер не видит ни капли совести.

Лаборатории сами по себе не взрываются. Харли самодовольно улыбается и шлёт Питеру воздушный поцелуйчик. Честно говоря, нервы Паркера так расшатаны, что если бы он мог поймать этот поцелуй рукой, то сделал бы это, а потом засунул бы его обратно в рот мистера Кинера. Но он этого не делает. И не потому, что в душе любит этого засранца, а потому, что незаконно бить людей.

***

Появление Харли (всё ещё неизвестным образом связанного с Тони Старком) неожиданно принесло нежданный плюс Питеру. Все внезапно уверовали в то, что у него действительно есть стажировка у Старка, потому что где иначе они могли познакомиться, верно? То, что этот синеглазый чёрт ворует у Питера все самые вкусные хлопья вот уже много лет, конечно, стажировкой не назовёшь, но в этом и была её суть.

Но поскольку они оба продолжали отмалчиваться, игнорируя любые вопросы о том где, как, почему и зачем они познакомились, всё ещё ведя себя так, будто либо ненавидят друг друга, либо встречаются (Питер не мог понять, как можно путать два таких понятия, но, после того, как Нед показал ему некоторые фанфики, познал истину), вся школа решила, что первое. Потому что что? Правильно, Кинер же у нас звезда на небосклоне, у таких к Питеру всего одно чувство.

Наверное, Питер бы успокоился со временем. В смысле, на пару недель смирился бы с присутствием этой наглой рожи поблизости, а там, наверное, он бы и в свою школу вернулся, и все забыли бы об этих ужасных днях, но была одна проблема. Имя ей «Я – Харли Кинер, так что буду вести себя также, как и всю свою жизнь, терпи, братец».

Когда они возвращались домой, Питер каждый раз обещал сбросить его с небоскрёба или удавить, но почему-то не делал этого. И если кто-то предположит, что это всё-таки из-за того, что Питер в глубине души любил обладателя самого раздражающего лица во Вселенной, то вы не правы, просто убивать людей – незаконно.

Возможно, дома всё это его веселье ощущалось по-другому. Типа, если бы Харли не вёл себя в школе так, как он это делал, цены бы ему не было. И не то чтобы он не знал, когда нужно остановиться, за это его тоже можно было бы простить (и нет, он не ищет этому раздражителю оправдания, вам показалось). Но он знает.

И он в курсе, насколько Питер не любит привлекать внимание. Паркер даже вежливо попросил его дома, чтобы больше всего этого цирка на выезде не происходило, и Харли ведь сделал вид, что согласен. А на следующий день уселся к нему на парту, заводя свои привычные разговоры о том, как, по его мнению, потрясающе блестят волосы Питера.

Харли был придурком просто профессионально. Мог достать сильнее Флэша, но, во-первых, делал это другим способом, а во-вторых, у него никогда не было цели оскорбить. И, вероятно, Питеру было бы даже смешно, потому что нести полный бред с абсолютно серьёзным или, наоборот, невероятно одухотворённым лицом – это талант. И у Харли он был.

Но делать это в школе – было нечестно. Поэтому Питер решил, что он сам того заслужил, и включил политику открытого игнорирования дома и не менее открытой агрессии в школе. Ни Мишель, при всей её наблюдательности, ни Нед не могли понять, что такого произошло между Питером и Харли. Об этом было сложно догадаться, не зная никаких фактов, так что ничего удивительного.

Тони и Пеппер, наученные опытом, даже не пытались лезть. Типа, серьёзно, они могут всё только испортить, потому что, вероятно, встанут на чью-то сторону, а это ещё хуже, чем игнорировать проблему, пока она сама не исчезнет (Питер пытается игнорировать Харли уже лет восемь, но что-то явно идёт не так), так что, да, они тоже ждут.

Питера, честно говоря, эта ситуация изматывает, наверное, даже больше Харли. Или он просто этого не показывает, потому что он – наглая морда. Но, серьёзно, сначала этот паразит терроризирует его в школе, и силы уходят на то, чтобы его ненавидеть (это тратит очень много энергии!), потом патрулирования, что тоже нелегко, а затем и дома не получается отдохнуть, потому что нельзя говорить с Харли.

Возможно, Питер понимает, что то, как он себя ведёт – неправильно. Что надо бы, наверное, просто смириться с тем, что его лучший друг – псих. Но Питеру, блин, обидно. Просто в какой-то момент предел терпения нарушился. И он решил, что в этот раз не будет так, как бывает обычно. Даже если этому придурку весело его донимать. Пошёл он. Далеко.

Самое обидное, что это сложно. Злиться сложно. Игнорировать – ещё сложнее. Вести домашнюю молчаливую войну и уходить из комнаты каждый раз, когда там появляется Харли – вообще тяжко. Питер уверен, что если бы на лице Кинера хоть раз промелькнуло раскаяние (или хотя бы намёк на него), то это всё тут же бы закончилось.

Оно не мелькает. Школу Харли закрывают ещё на две недели, и Питер в тот день ломает карандаш в руке, потому что Кинер наваливается на него со спины и спрашивает, рад ли он тому, что им ещё не пора расставаться. Мишель в тот момент рисует их обоих и загадочно отвечает, что не знает, у кого судьба печальнее.

Нед просто безрезультатно пытается добиться от друга хоть какого-то объяснения. Он, как и все, предполагает, что они познакомились у Старка и почему-то не поладили, но при этом, он знает Питера. И, как бы, в голове не укладывается, чтобы Питер с кем-то не мог найти общий язык (если вас, конечно, зовут не «Юджин», а фамилия не «Томпсон»).

Поэтому поведение друга бесит. Серьёзно, почему он так злится-то? Харли кажется странным, но довольно похожим на Питера. Он чересчур активный, точно умный (как-то связан с Тони Старком, просто напоминание), весьма саркастичный, с забавным чувством юмора. Они как потерянные братья близнецы, только не совсем близнецы. Мысль о том, что, возможно, Питер так взъелся на парня из-за ревности к чему-то непонятному, отметает Мишель.

Она всё ещё рисует Харли в своём скетчбуке, что немного непонятно, потому что он постоянно улыбается и будто бы светится изнутри, настолько он позитивен. В какие-то моменты, наверное, даже слишком, но у Неда опыт общения с Питером.

Их вражда… напрягает. И, похоже, не только Неда и Мишель (хоть она и не признаёт этого), но и самого Питера. Про Харли сложно сказать, ему, кажется, вообще без разницы, но рисунки-то в скетчбуке появляются, а значит, что всё не так просто.

***

Переломный момент случается даже не тогда, когда школа Харли открывается. Где-то за неделю до этого чудного момента, которого Питер просто дождаться не мог, он застывает на полуобороте, когда его привычно тыкает в спину Кинер. Он хочет сказать, чтобы тот засунул эти пальцы себе так глубоко, как сможет, но просто молчит.

У Харли почему-то разбита губа. Питера больше бесит не сам факт того, что у него разбита губа, отчего Кинер выглядит немного не так самодовольно, как обычно, а то, что они живут в одном доме, а он даже не заметил этого. И увидел не в первое мгновение, когда Харли зашёл в класс, а только когда тот намеренно обратил внимание.

Питеру становится противно от самого себя. Он не знает почему, ведь это не он ударил Харли, да и вообще, зная того, он сам нарвался, но всё равно. Почему-то в голове мелькает мысль о том, что его лучший друг, вообще-то, обычный человек.

Прежде, чем Питер успевает хорошо всё обдумать и вспомнить о том, что, вообще-то, злится на это дьявольское отродье, он протягивает руку и берёт Харли за подбородок, чтобы посмотреть получше. Это бессмысленное действие, ведь он и так всё прекрасно видит, и знает это не только он, но и Харли, замешкавшийся от такого поворота судьбы.

– Кто это сделал?

– О, так мы разговариваем? – Харли старается язвить, но быстро тушуется. – Да так, просто стукнулся.

Ждать, пока Кинер придумает шикарную и очень правдоподобную историю о том, как вмазался в дверной косяк, которую его сознание сможет использовать как отговорку к прекращению беспокойства, Питер не собирается. Поэтому бесцеремонно оттягивает ворот его джемпера, замечая совсем свежие синяки и даже несколько бинтов. Харли дёргается так, будто его ударили.

Судя по всему, кто-то его действительно ударил. Питер даже знает, кто это может быть. И бесится от того, что это действительно случилось, а он не заметил.

– Этот урод опять к тебе лез? – Харли опускает взгляд. Правда. Чёрт. – Какого чёрта, Харли? Почему ты никому не сказал?

– Потому что я не дама в беде, чтобы меня нужно было защищать, и вполне в силах навалять придурку ЭйДжею, ясно? – Харли зло щурит глаза, что, если честно, бесит ещё сильнее, чем всё это.

– О, да? А почему тогда бинты на тебе?

Харли больше ничего не говорит, Мишель добавляет эту сцену в свой альбом, который такими темпами может вообще закончиться, а Питер абсолютно игнорирует как «И что это сейчас было?» Неда, так и взгляды одноклассников, которые, конечно, ничего не слышали, но то, что видели, было уже странно.

Питер до самого конца уроков копается в себе. Ему хочется прибить кого-то, и неважно, ЭйДжей это будет, или он сам, потому что виноваты оба. Питер, наверное, даже больше.

Харли всегда воспринимался как младший в их дуэте, хоть они и были одногодками. Питер не знал почему, ведь по законам вселенной такая роль обычно доставалась ему, но так сложилось, что в этот раз что-то пошло не по плану. К тому же, Харли был человеком. У него не было никаких сил, и это чертовски злило, потому что этот придурок вечно влезал в проблемы.

После уроков он исчез, избегая любого общения с Питером. Паучок даже думал о том, чтобы отследить его, но предположил, что Хэппи забрал его домой. К тому же, времени на раздумия ему не предоставили. Мишель потащила их с Недом к себе домой, потому что планировала как можно скорее разобраться с проектом по биологии.

Питер молчаливо шёл рядом с друзьями, думая о том, что как только он вернётся домой, надо будет сдать Харли Тони. Потому что если бы папа знал, что того избили, то не пустил бы в школу. А значит этот придурок всё ещё оправдывает семейное кредо и остаётся самоотверженным болваном. И даже если после этого у него вообще никогда в жизни не получится помириться с Харли, то Питер готов рискнуть.

До дома ЭмДжей оставалось буквально несколько метров, когда Питер услышал слишком знакомые звуки. Он резко замер, прислушиваясь. Кого-то били совсем недалеко. Нед и Мишель вопросительно посмотрели на него, когда вместо того, чтобы перейти дорогу, он пошёл в другую сторону, но поняли, что что-то не так, поэтому тихо пошли следом.

Трое. Их было, чёрт возьми, трое. Почему-то об этом Питер узнал тоже только сейчас. Раньше фигурировало только одно имя.

– Что вы тут делаете?

– Не ваше дело, идите куда шли, детишки.

Питер злорадно отметил, что под глазом у одного из них фингал. Правда, это, конечно, значит, что сейчас эта тройка мстит как раз за это. Харли, твою налево, куда вот он вечно ввязывается.

– Попробуй заставь, – Питер сузил глаза. – Ты давно мне не нравишься, ЭйДжей, но сейчас ты просто превзошёл себя. Браво.

Ждать, пока этот отвратительный парень придумает, что ему ответить, Питер не стал. Быстро приблизился и легонько вмазал кулаком в лицо. Не убивать же его, серьёзно. И сломанным носом отделается. Двум другим хватило пары пинков по причинным местам, настолько слабых, насколько вообще возможно, чтобы вся тройка свалила куда подальше.

Харли, которому, кажется, ещё не успели сильно навредить, скатился по стене. Скула покраснела, а ещё его, похоже, слегка приложили головой о дом и хорошенько потёрли – висок немного кровил. Ему ещё повезло. Учитывая его травмы, у него и так должно болеть просто всё, но если бы его начали бить, то это было бы невыносимо. Беспечный идиот.

– Почему ты не уехал с Хэппи? Их же было трое! Сюрприз, друг, но у тебя нет регенерации! Чем ты вообще думал?

– Да ничем я не думал!

– Мы заметили.

Пит даже не обратил внимание на то, как вытянулись лица его друзей, когда он при «левом парне» заговорил о регенерации. Харли презрительно фыркнул, но затем ойкнул от боли. Повторно разбитая губа давала о себе знать. Питер подошёл, чтобы помочь ему подняться. Харли рвано выдохнул от боли, но виду не подал.

– Вали куда шёл, дальше я сам, – Питер подумал о том, что если сейчас приложит его об стену, то никто, кроме Неда и Мишель ничего не узнает.

– Чтобы ты ещё куда-то вляпался?

– Какое твоё дело, а? Разве не ты игнорируешь меня вот уже третью неделю? – Харли прищурился, отходя от Питера. – Ты, конечно, свет моей жизни, но иди и посвети где-нибудь в другом месте. Мне и без тебя плохо.

– Я бы не игнорировал тебя, если бы ты вёл себя нормально, а то, что ты делал…

– Ровно то же самое, что я делаю постоянно! – Харли вытащил телефон из кармана и мрачно посмотрел на его разбитый экран. – Великолепно. Просто прекрасно.

– Мне позвонить Хэппи или Тони? Может, Пеппер? Тебя бы к врачу, – Питер быстро вытащил телефон из кармана, но Харли перехватил его руку.

– У тебя будут проблемы, – Харли мотнул головой и тут же застонал от боли. – Если Тони психанёт, то огребём оба, и ты, видимо, вообще со мной больше никогда не заговоришь. Так что я сам.

Питер на секунду застыл, пытаясь понять серьёзно ли он говорит. Судя по выражению лица, да, Харли действительно имел в виду то, что сказал. Помимо того, что это было явным и неоспоримым подтверждением его тупости, Питеру захотелось ударить себя по лицу. Боже, кажется, всё зашло слишком далеко.

Вместо саморазрушения Питер осторожно, чтобы не потревожить травмы Харли, обнял его. Кинер даже застыл от неожиданности, а затем устало выдохнул.

– Прости, я такой идиот, – Питер на секунду зажмурился, а затем посмотрел на Мишель. – У тебя дома есть аптечка?

Девочка без вопросов кивнула. Вопросы, надо полагать, были у Неда, но они оба решили оставить их до лучших времён. Харли благодарно кивнул, а потом с некоторым недовольством, но всё же взял Питера за руку. Только из-за необходимости идти быстрее, а вовсе не потому, что испытывал облегчение от того, что его простили.

О том, что он перегнул палку, доставая Питера в школе, Харли знал прекрасно. Просто реакция на это оказалась не такой, какой он ожидал, а потом отступать было уже поздно. На самом деле, Харли задумывался о прекращении своего террора раз двадцать, но почему-то не прекратил.

В упрямстве ли дело, или в том, что он был просто слишком восторжен идеей того, что они будут буквально целый день находиться в одном месте… Окей, возможно, Харли знал, почему он перегнул. И он не собирается признавать, что дело в том, что это банальная «Питер стал проводить со мной меньше времени» причина.

Питеру он об этом тоже сообщать не собирается, потому что, знаете, он, вообще-то, должен был и сам догадаться. Или тут сказываются семейные гены, которые просто не позволяют правильно понимать чужие эмоции. Харли плевать. А ещё у него, вероятно, какой-то ушиб или перелом, потому что рёбра болят.

В квартире ЭмДжей Питер ведёт себя так, будто раскаивается. И это сбивает с толку, потому что Харли знает, что виноват он. И почему этот болван настолько нервный – неизвестно. Возможно, у Харли тоже проблемы с эмоциями. Надо будет спросить у сведущего в этих темах человека. Мамы.

Пока Питер прощупывает рёбра, мрачнея каждый раз, когда Харли шипит от боли, а Нед с Мишель, кажется, мысленно договариваются о том, что пора сдать друга в психушку, Кинер решает «прощупать» самого Питера.

– Ты злишься на меня? – Питер даже не отрывает взгляда от ссадины на плече, которую он старательно обрабатывает.

– Конечно. Ты полез против троих, я, блин, буду голосовать за то, чтобы тебя запер…

– Я не про это, – раздражённо перебивает Харли и шикает от жжения. – Это первый раз за три недели, когда ты не выглядишь так, будто хочешь свесить меня с небоскрёба и ждать, пока паутина рассосётся, чтобы моя голова растеклась по асфальту.

Питер с трудом сдерживается, чтобы не фыркнуть на такой оригинальный план мести, а потом думает о том, что, похоже, не только для него эти три недели были просто отвратительнейшими. Сказать он об этом не успевает, первой слово берёт Мишель.

– Вы родственники, да? – она с прищуром смотрит на них, а Нед, наоборот, пялится на девочку. Мишель закатывает глаза.

– Нет, – в один голос отвечают оба. Питер решает, что пусть дальше говорит Харли. – Я никогда в жизни не признаю, что что-то настолько отвратительное – мой брат.

– Взаимно, придурок, – Питер улыбается краешком губ. – Рёбра не сломаны.

– Ты не ответил на мой вопрос, – напоминает Харли, нервно постукивая пальцами по колену.

– Я ответил.

Харли фыркает, но больше ничего не говорит, потому что в глубине души он доволен. И, наверное, Питер тоже.

***

Школа Харли открывается через неделю, и Питеру практически жаль. Вероятно, если бы они были нормальными людьми, то смогли бы целый месяц прекрасно проводить время, но у них была всего одна жалкая неделя, половина которой ушла на «объяснить друзьям, какого чёрта вообще происходит» и «оправдаться перед отцом».

Жаль Питеру было ровно до того момента, как знакомая тушка не плюхнулась позади и не тыкнула его в макушку.

– Ещё один «несчастный случай»? – Питер даже не потрудился повернуться.

– Не-а, я просто перевёлся. Говорят, это лучшая научно-технологическая школа в городе, ага.

Питер фыркнул. Кто бы сомневался. Что же, в этот раз они время тратить точно не будут.