Текст книги "На грани (СИ)"
Автор книги: La Monita
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Я контролирую его мозг. Если бы еще избавиться от Кинни… Мальчишка все еще сопротивляется. Сколько раз я пытался сделать это ночью – это же так просто! Лезвием по горлу – и привет. Но все, чего я пока добился – кровавые кошмары. Он убегает от мысли, которую я так упорно пытаюсь ему внушить.
Пришлось пойти на радикальные меры. Мы сбежали. Мне надо подождать – еще немного, и он уже не сможет мне сопротивляться. Его больше не будет – буду только я. Темные глаза ему намного больше идут… Скоро, очень скоро они совсем перестанут быть голубыми.
А теперь, пока нам никто не мешает… Кажется, настало время повеселиться!
========== Часть 12 ==========
Еще несколько дней прошли в ожидании. Брайан сделал все возможное, чтобы найти Джастина, но тот словно сквозь землю провалился. И даже Карл, у которого было намного больше ресурсов для поиска, в бессилии разводил руками. Брайан не рискнул сообщить Хорвату об истинной причине исчезновения Джастина, все еще надеясь на то, что мелкий одумается. Он просто сказал, что Тейлор пропал и, возможно, попал в переделку. Старый детектив согласился помочь неофициально, но Брайан чувствовал, что в ближайшее время придется сообщить ему правду. Тем более что вся их чокнутая семейка смотрела на него так, словно он прикончил любимого пса Гаса и Джей-Эр. Дэбби, которая мигом забыла все свои обиды перед лицом опасности, не переставая шипела, что исчезновение Солнышка – это вина Брайана, Майки и Профессор осуждающе качали головами и даже чертов Ханикатт считал своим долгом брезгливо отворачивать физиономию. Молчал лишь Шмидт, да и то только потому, что ему совершенно не улыбалось остаться без работы.
Брайан был в бешенстве и ужасе одновременно. Если верить доктору Абрахамсу, то для Джастина время исчислялось часами, если не минутами. Брайан еще пару раз наведался в больницу, чтобы расспросить о состоянии партнера более подробно. Доктор сообщил, что от Тейлора сейчас можно ожидать чего угодно. Судя по всему, у парня было что-то похожее на раздвоение личности. Причиной этому была аневризма, давящая на мозг и вынуждающая Джастина потеряться в самом себе. Абрахамс предполагал, что у Джастина имелась какая-то застарелая эмоциональная травма, внутренняя боль, обида, злость, которые он подавлял годами. А теперь, из-за дополнительного раздражителя, все тайные желания вырвались наружу. Участок мозга, отвечающий за контроль агрессии и анализ поведения, был полностью блокирован аневризмой. Джастин не мог отличить добро от зла и действовал на голых инстинктах. Его состояние постоянно колебалось от полного осознания реальности до резкого погружения в болезнь. И именно в таком состоянии он мог представлять опасность не только для себя, но и для окружающих. Джастин находился во власти примитивных эмоций и своего внутреннего гнева, который, по мнению доктора, мог заставить его совершать поступки, совершенно ему не свойственные.
Чертов пизденыш был бомбой замедленного действия, и это до дрожи пугало Брайана. Судя по тому, что говорили в новостях, нападения на людей в неблагополучных районах города стали еще более жестокими. Теперь, когда Брайан был полностью уверен в том, кто стоит за всем этим, ситуация казалась еще более тяжелой. Кинни знал, что еще немного, и Джастин окончательно перейдёт черту, а этого нельзя было допустить.
Через пять дней после исчезновения Джастина поступила информация об очередной жертве. С одной стороны, Брайан испытал облегчение – Джастин жив. Не здоров точно, но все еще жив. Но с другой стороны – он продолжает свою болезненную вендетту, и с этим нужно было что-то решать, пока не стало слишком поздно. После мучительных размышлений Брайан, наконец, решился рассказать Карлу все. Представляя себе реакцию детектива, Брайан не пошел в участок, а направился в дом Дэбби. У миссис Новотны-Хорват была утренняя смена в закусочной, по причине чего она не могла стать свидетелем довольно неприятного разговора. Карл предсказуемо пришел в бешенство.
– Ты хочешь сказать, – орал он на Брайана прямо посреди кухни Дэб, – что все это время знал, что это Джастин играет в Линчевателя на улицах моего города? И спокойно сидел, пока я рвал задницу в поисках того, кто методично укладывает криминальный элемент Питтсбурга в кому? Ты в своем уме, Кинни?
– Джастин болен! – рычал в ответ Брайан, пытаясь донести до Карла всю серьёзность ситуации. – В этом вся причина! Я думал, что разберусь сам. Но если мы не найдем его в ближайшее время, он просто сдохнет где-нибудь в подворотне! Эта хрень у него в башке… Я не знаю, как долго он еще продержится.
– Предпочитаешь, чтобы он сгнил в тюрьме?
– За что? За то, что облегчил тебе работу?
– Самосуд, Кинни? В каком веке мы живем? За это есть статья! И, поверь, прокурору будет совершенно неважно, что все жертвы Джастина вне закона! Для него самым главным останется факт совершенного насилия! Этого будет вполне достаточно, чтобы закрыть его надолго. Если не в тюрьму, то в психушку – точно!
Брайан сузил глаза.
– Ему нужна операция.
– И хороший адвокат, – добавил Карл, без сил опускаясь на мягкий диван. – Господи, я не знаю, как скажу об этом Дэб…
– Ты ничего не скажешь Дэб! По крайней мере, пока, – прервал детектива Брайан. – Или ты хочешь, чтобы она сегодня же вечером организовала чертов парад в поддержку Джастина? И как только Тейлор обнаружится, его тут же упекут за решетку.
– Черт, Брайан, я не могу поверить, что сам все еще не позвонил в отдел…
– Карл, если его не прооперировать, то он умрет. Сейчас это важнее.
– Я коп, Кинни! Для меня важно, что страдают люди! Я люблю Джастина, но сейчас он тот, кого ищет весь полицейский департамент Питтсбурга. Я не могу просто закрыть на это глаза!
– Можешь. И закроешь! – безапелляционно заявил Брайан, подходя вплотную к Хорвату. – По крайней мере, до тех пор, пока док не прооперирует Тейлора. А потом как-нибудь разберемся.
Карл глубоко вздохнул. Будучи полицейским, он понимал, что происходящее достаточно серьезно, и он должен был доложить как можно скорее своему начальству о том, что узнал от Кинни. Но, с другой стороны, в деле был замешан Джастин. Один из его семьи. И если Дэб узнает, что Карл самолично обрек его на тюрьму, то спустит с него три шкуры. Тем более, если верить Брайану, Джастин довольно серьезно болен. А это значит, что в первую очередь парня нужно было отыскать, а потом уже действовать по обстоятельствам.
– Хорват, черт тебя дери, – твердил Брайан, словно зверь в клетке, метаясь по небольшой кухне Дэбби. – Его нужно найти! Иначе твоему боссу просто некого будет наказывать. Получишь еще один труп, причем в самое ближайшее время.
– А чем, по-твоему, я занимаюсь всю эту чертову неделю? – повысил голос Хорват, мысленно составляя новый план действий.
– Судя по всему, просиживаешь задницу! Потому что почти каждую ночь в северном районе обнаруживается очередная жертва.
Карл ударил кулаком по столу:
– Ты только что сообщил мне, что твой партнер избивает людей до смерти! Он делает это настолько жестоко, что даже видавшие виды полицейские пребывают в шоке! Чудо, что еще никто не умер!
Брайан сверкнул глазами.
– Еще немного – будем иметь и это!
– Тогда он точно сядет, и никто ему не поможет. Ни доктор, ни болезнь, ни признанное состояние неадекватности.
– Тогда, может, перестанешь жевать сопли и начнешь что-то делать? – парировал Брайан, с трудом удерживая себя в руках.
Продолжать бессмысленный спор не стоило. Нужно было действовать сообща. И теперь, когда Карл осознает истинные масштабы катастрофы, вполне возможно, дело сдвинется с мертвой точки.
Хорват сделал несколько звонков и отправил Брайана домой. Кинни взял с него обещание ничего не говорить Дэбби. Но, как и следовало ожидать, к вечеру миссис Хорват-Новотны примчалась в лофт, чтобы требовать у Брайана ответа. Слава Богу, что Дженнифер была в отъезде, иначе буря была бы намного сильнее.
На следующий день вся компания была в курсе происходящего. Брайан, скрипя зубами, терпел обвинения и упреки в том, что до последнего скрывал правду, но в глубине души чувствовал облегчение. Больше не нужно было лгать.
Известий о Джастине не было.
========== Часть 13 ==========
В этот день Дженис Ллойд задержалась на работе допоздна – дел было невпроворот. Маленькая фирма, которая ей досталась в наследство от погибшего мужа, была единственным источником существования и для нее, и для обоих ее детей – Кайла и Джеки. Дело требовало постоянного присутствия Дженис, и она пропадала на работе с утра до вечера, пытаясь достойно управлять бизнесом мужа.
Она вышла из офиса, когда часы показывали почти полночь. Дети, конечно, уже спят, а вот няня ее точно убьет. Или уволится, что было равнозначно убийству. Дженис поклялась себе, что больше не будет торчать в офисе до ночи. У нее маленькие дети – в конце концов, это важнее любого бизнеса.
Перед глазами мелькали черные точки – она вздохнула и решила не ждать автобуса, а пройтись пару кварталов по свежему воздуху. Голова болела нещадно, мигрень, ее вечная проблема, яростно обрушилась на уставший мозг.
Дженис пошатнулась, на секунду испугавшись, что потеряет сознание, и прислонилась к кирпичной стене дома, пережидая приступ.
«Надо взять отпуск. Уехать с детьми на…», – додумать мысль она не успела. Несколько кадров быстро сменились перед глазами, как в детском диафильме: занесенная над ней железная труба, яркий всполох, стремительно приближающийся асфальт… И полная темнота, где боль отступила.
***
Брайан Кинни стоял у окна в лофте и курил. От никотина уже щипало язык, голова была чугунной, но спать он не мог.
Тишину лофта разорвал звонок мобильного.
– Да!
– Брайан, это Карл. Срочно приезжай в больницу.
– Джастин?
– Нет. Просто приезжай.
***
– Дженис Ллойд, сорок два года. Нападение в западном районе. Удар по голове тяжелым предметом, – бесцветным голосом говорил Карл, и Брайан с каждым словом все больше холодел. – Возвращалась с работы. Дома – двое маленьких детей с няней, мужа нет. Сейчас она в реанимации. Трещина черепа, сотрясение. И, вполне вероятно, повреждение мозга. Абрахамс будет оперировать.
– Карл, ты думаешь…
– Блядь, Кинни, ты тоже так думаешь! Это Джастин, мать его раздери! Полиция встала на уши. На этот раз, как ты понимаешь, ему не уйти. Мы можем прекратить гребаные поиски – его найдут и без нас. Из-под земли достанут, если нужно. Но больше он ни на кого не нападет, это я тебе обещаю!
– Я понял, – сказал Брайан. – Распорядись, чтобы счет за операцию и лечение Дженис прислали мне. И пошли кого-нибудь к ней домой договориться с няней, я заплачу любую сумму, чтобы она оставалась с детьми столько, сколько нужно.
Брайан развернулся и быстрым шагом направился к корвету. Он должен был опередить полицию.
Бросив машину в ближайшем переулке, он направился на Либерти. До вечера оставалось еще несколько часов – это все время, которое у него было, чтобы спасти Джастина. Брайан даже думать не хотел, что может случиться, если Дженис умрет. Или если он не найдет своего бесноватого любовничка.
Брайан настроился на самое худшее, но совершенно не ожидал того, что случилось буквально через несколько минут после его появления на Либерти. Он вдруг увидел Джастина. Тот сидел прямо на земле, прислонившись к стене дома. Голова опущена, руки безвольно упали на колени.
– Джастин! – Брайан кинулся к партнеру, присел перед ним на корточки и попытался заглянуть в глаза. Его всего трясло то ли от облегчения, то ли от страха.
Джастин поднял голову, и Кинни невольно отшатнулся. Темный взгляд был совершенно безумным, на лице – жуткая страдальческая гримаса.
– Бра… йан, – Джастин вгляделся в его лицо, и в глазах проскользнула искра узнавания. – Брайан… Это ты… Забери меня отсюда…
– Да, конечно. Вставай! – Брайан силой поставил его на ноги. Джастин был похож на безвольную куклу и, казалось, совсем ничего не весил. – Давай, передвигай ногами! У меня недалеко корвет, нам нужно быстрее добраться до машины!
Джастин обнял Кинни за талию и сделал несколько неуверенных шагов.
– Брайан, что со мной? Я ничего не понимаю, почему я здесь?..
Он больше не был похож на крутого героя-мстителя. Это был донельзя испуганный мальчишка, с которым болезнь играла злые шутки. Брайан подавил в себе порыв крепко обнять его и начать успокаивать – столько, сколько понадобится. Все, чего он хотел, это чтобы его Джастин вернулся. И улыбнулся ему своей солнечной улыбкой.
Они добрались до машины, и Брайан осторожно усадил Тейлора на переднее сиденье. Корвет послушно завелся и плавно двинулся с места.
– Джастин, где…
Брайан повернулся ровно в ту секунду, когда Джастин занес руку для удара. В кулаке блеснуло лезвие.
– Джастин! – Кинни перехватил запястье парня. – Что ты творишь, блядь?
– Ненавижу, – прохрипел Джастин, пытаясь вывернуться из железной хватки Кинни. Точный удар в челюсть лишил его сознания, и корвет, взвизгнув покрышками, рванул в сторону больницы.
***
– Брайан, мне срочно нужно согласие на операцию. Дальше тянуть нельзя, – решительно сказал Абрахамс.
Джастин пришел в сознание, но не говорил ни слова, с ненавистью глядя на обоих.
– Я подпишу, – сказал Брайан.
– Нет. Вы не имеете права, вы не его родственник. Мне нужна подпись Джастина.
– Нет! – закричал Тейлор, пытаясь подняться с кровати, но был остановлен сильной рукой. – Брайан, – напряженно проговорил Абрахамс, – в таком состоянии мы не можем оперировать Джастина при местной анестезии. Дадим общий наркоз. Сейчас возьмем все необходимые анализы и начнем. Медлить больше нельзя.
Брайан кивнул, перевел взгляд на мечущего молнии Джастина, но тот упрямо вздернул нос.
– Я не подпишу, – заявил он, чем привел Кинни в бешенство.
– Ты подпишешь, глупый пизденыш, – закричал Брайан, слегка встряхивая партнера за плечи. – Или… Я даже не знаю, что с тобой сделаю!
«Нет», – шептал кто-то в голове у Джастина, и тот вдруг отчетливо понял, что этот голос реально существовал. Он уже слышал его где-то, но списывал на галлюцинации и странные сны.
«Кто ты?»
«Не подписывай. Я твой друг. Подпишешь – умрешь».
– Джастин! Подписывай гребаную бумажку! – Брайан вложил в его руку шариковую ручку и придвинул листок. – Подписывай, ну! У нас нет времени, мать твою!
«Нет!» – уже громче сказал Голос.
Джастин зажмурился. Брайан хотел, чтобы он что-то подписал. Брайан… Его Брайан. Так почему он сопротивляется? И что за хрень разговаривает у него в голове?
– Блядь, уродец мелкий, просто поставь гребаный крестик, если писать разучился!
Джастин взглянул в темные, горящие яростью и страхом красивые глаза.
Брайан… зачем он борется с ним?
И Джастин, стряхивая с себя первобытный страх, поставил подпись на разрешении, а через несколько часов санитары везли его в операционную.
========== Часть 14 ==========
Темно.
Черт, как же темно.
Джастину казалось, что весь мир буквально исчез в непроглядном чернильном мраке. Он изо всех сил сопротивлялся ему, до боли напрягая глаза, чтобы разглядеть хоть что-нибудь вокруг себя, но тщетно.
Не было ни звуков, ни запахов, ни малейшего колыхания воздуха. Вязкая плотная темнота наваливалась тяжелым булыжником на ходящую ходуном грудь. Хотелось дышать, но спертый воздух, казалось, застревал на подступах к легким, не давая вдохнуть в полную силу.
Было страшно – до слез, до нервной истерики, до безысходности и животного ужаса, которые ворвались в мятущееся сознание единственной мыслью – он в западне.
Джастин пытался успокоиться, но оглушающая тишина и чернота перед глазами сопротивлялись этому, сковывая движения.
Джастин кричал. Сильно, срывая горло, раздирая дрожащими пальцами веки, цепляясь за мрак вокруг себя, ища опору, хоть что-нибудь, что могло бы послужить ему якорем и доказать, что он не в аду.
Но ничего не получалось – темнота была живой, и она смеялась над его тщетными попытками вернуть контроль.
– Успокойся, – шепнул вдруг знакомый властный голос у него в голове, – перестань сопротивляться. Смирись. Я все сделаю… Осталось недолго…
– Кто ты? – захрипел Джастин, крутя головой, пытаясь определить источник звука, но вибрирующая чернота ответила уже знакомым смехом.
– Кто я? Ты что, все еще не понял?
– Нет, – отчаянно закричал Джастин, пытаясь встать, но ноги не подчинялись ему. Посмотрев вниз, он ничего не увидел. Невесомость. Мрак, сотканный из его самых страшных кошмаров. И среди всего этого – только зловещий голос.
– Джастин, перестань бороться с собой, мы должны положить всему этому конец. Как только ты отпустишь свое сознание, все получится. Все будет так, как должно быть.
– Как? – захрипел Джастин, слепо протягивая руку вперед и пытаясь коснуться безликого голоса. Вот же он, совсем рядом. Только Джастин не имел ни малейшего понятия, как заставить свое непослушное тело двигаться.
– Они все должны умереть! Все до единого! И мы на правильном пути. Мы с тобой…
– Нет, – снова завопил Джастин, откидываясь назад и судорожно глотая спертый, пропитанный страхом воздух. – Нет, я не хочу! Я хочу вернуться! Я хочу к Брайану!
– Брайан? – мерзко захохотал Голос. – Он – твоя слабость. Он тянет тебя назад. А этого нельзя допустить…
– Нет! Это неправда! Брайан всегда помогал мне двигаться вперед! Я люблю его… Я…
– Заткнись, слабак! – Голос зазвучал громче. Темнота вокруг постепенно стала превращаться из чернильной в бордовую, а затем в ярко-красную. Цвет крови. Джастин буквально видел ее потоки, которые стекали по зажмуренным векам, по лицу, по щекам. Он протянул руку, чтобы стереть их, но пальцы коснулись лишь пустоты. У него не было тела. Он не видел его. Не мог ощутить. Единственное, что его окружало – это звук ненавистного голоса и алая дымка страха и безысходности.
– Брайан! – застонал Джастин, пытаясь вызвать в мыслях образ, который всегда помогал ему. Всегда был его якорем, его точкой опоры. – Брайан…
– Замолчи! – полный ярости крик и громкий звук удара. Голова Джастина дернулась, но ощущения чужого касания не было. Только завеса перед глазами стала такой плотной, что Джастин ощущал ее колыхание. – Брайан должен умереть! Его не должно быть! Забудь его! Сдайся мне! Подчинись!
– Нет! – крикнул Джастин, с ужасом понимая, что у него нет выбора. Сил почти не осталось, дышать становилось труднее. Дикая боль в голове, казалось, превратилась в нескончаемую мучительную агонию. Она пульсировала, билась, затмевая остатки рассудка, покоряя, уничтожая силу воли. Безликий голос среди кровавой тьмы продолжал убеждать.
– Он должен умереть! Мы вместе уничтожим Брайана. Он – тот, кто не пускает нас вперед, продолжая удерживать на месте. Мы с тобой должны продолжить то, что начали… Отомстить…
– Кому? – хрипло переспросил Джастин. Легкие готовы были взорваться. Несуществующее тело слабело с каждой секундой. Образ Брайана тускнел, растворяясь в алой дымке. Джастин цеплялся за него, пытаясь сохранить хоть каплю рассудка, но Брайан продолжал отдаляться. Неконтролируемый ужас затопил все существо Джастина.
– Всем, Джастин! Всем тем ублюдкам, которые заполонили улицы. Извергам. Мусору. Они не достойны жить. Их нужно стереть. Уничтожить. Заставить страдать. Мы же только начали… Самое интересное еще впереди…
Джастин затряс головой. Брайан говорил ему… Пытался доказать, что Джастин делал зло… Что он избивал людей почти до смерти… Сейчас, под давлением странного голоса, он начал вспоминать. Разрозненные кусочки кровавой мозаики складывались в ужасающую и одновременно завораживающую картину. Словно стоп-кадры на дешевой пленке, он видел себя самого, но с чужими глазами. Занесенная для удара рука, глухой звук соприкосновения с плотью, кровь… И чувство полного удовлетворения, азарт, эйфория от чужой боли и беспомощности. Ярость, охватывающая все тело. Предвкушение охотника. Раздражение, глухой гнев, направленный на тех, кто пытается помешать. Желание… Дикое первобытное желание наказать всех, кто когда-либо причинял боль. Стать палачом… Все правильно. Так и должно было быть! Все должны были умереть! Мир должен стать чище! Они – грязь, мерзость. Без них станет лучше, спокойнее…
Перед глазами мелькали лица, одно за другим, испуганные, умоляющие, яростные, пытающиеся защищаться. Сочные звуки ломающихся костей вливались в уши, принося радостное удовлетворение. Боль. Ярость. Предвкушение чужой смерти.
– Да, вот так, Джастин! – продолжал шептать голос. – Прими это. Позволь вести себя. Мы с тобой должны положить конец каждой никчемной жизни в этом городе. Мы избраны для этого…
Чем громче звучал голос в его голове, тем сильнее становился Джастин. Из тела уходила слабость. Голова прояснялась. Алое марево перед глазами переставало дрожать, становясь статичным фоном удовлетворения, полного покоя и холода.
Боль уходила. Каждое лицо, которое Джастин видел, было искажено страхом и залито кровью. Но этого было мало. Он не мог понять, почему не добивал… Почему оставлял их дышать… Они все должны были сдохнуть. Таков был план. Так почему он останавливался? Всегда останавливался у этой последней черты. Слабак…
Джастин зарычал в бессилии. Руки сжались в кулаки.
Теперь все изменится. Все будет по-другому. Пора сбросить ненужный балласт вины.
Они должны умереть.
Все.
До единого.
Первый глубокий вдох принес облегчение и покой.
– Вот так, – удовлетворённый Голос поощрительно мурлыкнул. – Я знал, что ты справишься. Мы с тобой – одно целое.
Джастин кивнул.
Время остановилось.
***
– Черт, мы его теряем! – голос Абрахамса перекрыл тревожный писк приборов.
– Давление сто восемьдесят. Пульс сто сорок, – сообщила медсестра.
– Мы должны стабилизировать его! Вводите пять кубиков эпинефрина.
Доктор Абрахамс понимал, что пациента привезли слишком поздно. Аневризма выросла до огромных размеров. Кровообращение в пораженной области было минимальным. Они всеми силами старались закончить процедуру быстрее, но что-то пошло не так. Хирургам удалось почти полностью купировать поврежденный участок, не нарушив целостность сосуда, но вдруг состояние пациента стало меняться. Пульс и давление поползли вверх так, словно он испытывал страх. Под общим наркозом это было маловероятно, и Абрахамс все чаще с тревогой поглядывал на мониторы.
Приборы оглушительно пищали. Доктор отдавал резкие приказы, пытаясь привести пациента в норму, но безрезультатно. Джастину становилось хуже.
– Давление падает, – вдруг радостно выкрикнула медсестра, не сводя глаз с монитора. – Сто сорок!
– Пульс восемьдесят! – с улыбкой добавила другая.
– Отлично, – выдохнул Абрахамс, вглядываясь в спокойное лицо лежащего на операционном столе. – Держись, парень, мы почти закончили…
Вернувшись к операции, доктор был предельно сосредоточен. Все привлеченные к процедуре отлично выполняли свою работу. Они должны вытащить его. Джастин сильный, он справится.
Спустя немного времени, когда почти все было завершено, синусоиды приборов снова пришли в хаотичное движение.
– Пульс тридцать пять, – сообщила медсестра, – и продолжает падать.
– Давление шестьдесят пять!
– Черт! – выругался Абрахамс. – Мы снова теряем его! Ну же, Джастин! Держись! Черт!
Несколько секунд, и на мониторе застыла ровная линия.
Оглушительный ровный писк заставил всех в ужасе содрогнуться.
– Асистолия! – крикнул Абрахамс, освобождая грудь пациента. – Пять кубиков адреналина! Готовьте реанимацию.
– Джастин! Не смей этого делать, слышишь? Не смей сдаваться! – шептал Абрахамс на ухо своему пациенту, пока персонал готовил диоды.
– Заряжайте на двести! Разряд!
Тело Джастина судорожно дернулось. Абрахамс посмотрел на монитор.
– Пульса нет!
– Черт! Заряжайте на триста! Разряд!
– Без реакции!
***
Джастин был предельно собран. Впервые за длительное время он знал, что ему нужно. Все мысли были на месте. Ему было хорошо. Он чувствовал себя, наконец, достаточно сильным, чтобы перестать бояться. Перестать жить в постоянном страхе.
Теперь у него не было проблем.
Была лишь сила.
Был выбор, и была решимость.
– Ты молодец, малыш, – Голос не умолкал ни на минуту, раззадоривая, распаляя, внушая еще больше уверенности. – Теперь – только ты и я. Больше никого… Посмотри на их лица, хорошо посмотри, запомни… Без них все будет лучше… Мир будет чище…
========== Часть 15 ==========
Сила нарастала. Уверенность крепла. Черная тень уходила все дальше, а алый цвет становился ярче. Пальцы Джастина горели от желания схватиться за оружие. Ощутить в руках сталь. Почувствовать живительную ярость…
Когда-то он уже чувствовал нечто подобное. Во времена Розовой Бригады, когда они с Коди и другими ребятами заставляли этих чертовых натуралов проглотить каждое оскорбительное слово, брошенное в их адрес. В адрес любого гея. Ублюдки сто раз пожалели о том, что попались на их пути. Джастин до сих пор помнил тот азарт и неимоверное чувство силы и свободы, когда в глазах, смотревших раньше с таким презрением, вдруг появлялся страх. Настоящий, искренний, парализующий. Страх, который испытывал он сам, просыпаясь от кошмаров, где ему в голову раз за разом летела бейсбольная бита. От мерзкой улыбки Хоббса, от беспомощной ярости, одолевающей все существо, когда приходилось признать – они сильнее. Их больше. От вечной безнаказанности. От того, что они могут отобрать все, отделавшись лишь предупреждением. Перед глазами у Джастина стоял труп хастлера в мусорном баке, куда его выбросили, словно кусок испорченного мяса, испуганное лицо Дарена после нападения, его страх, из-за которого он смирился с произошедшим. Напавших на него так и не нашли. А еще вспомнился животный ужас в глазах того юного парнишки из Нью-Йорка. Все эти твари вроде Хоббса, Стоквела и прочих – на свободе, тогда как им самое место если не за решеткой, то на том свете точно.
Да, с Розовой Бригадой Джастин испытывал только ярость. Но сейчас в его душе горело нечто большее. Ему удалось отомстить. Хоть и не всем, но часть мерзких тварей поплатилась за свои поступки.
Его недавние жертвы.
Их было восемь. Восемь ублюдков, недостойных топтать землю. Восемь тварей. Отбросов. Жаль, что не умерли…
– Это они виноваты, Джастин, – продолжал шептать безликий голос. – Они тянули тебя назад… Не давали исполнить предназначение… Теперь все неважно… Теперь ты мой… Мы заставим их заплатить… Они тоже умрут… Особенно Брайан. Он должен умереть…
Брайан!
Имя взорвалось в голове Джастина, словно граната. Зазвучало в каждой клетке, отдаваясь эхом в каждом уголке.
Брайан… Брайан…
Черт! Вместе с именем вернулась боль. Яркая, настоящая, та самая, которая привязывала его к этому миру. К привычному миру, где были друзья, семья, любимая работа, любимый человек. Самый дорогой в мире человек. Человек, который всегда верил в него…
Брайан!
Стены рушились. Стремительно и неотвратимо.
Брайан!
Красивое лицо… Улыбка… Искаженные страстью черты… Насмешливый взгляд, прикушенная губа…. Обеспокоенность в глазах… Теплые руки, прижимающие к себе, пальцы в волосах…
«Я люблю тебя!»
Боль от разлуки, постоянное стремление быть рядом. Десятки картин, изображающих единственного в мире человека, заставляющего Джастина жить и испытывать эмоции.
Брайан!
Любовь, страсть, боль, страх, ощущение счастья…
Брайан!
«Останься, Джастин!»
Невесомое касание теплых пальцев.
«Я верю в тебя!»
Брайан!
Ужас в его глазах, когда Джастин поднимал над ним обрубок железной трубы. Попытка помочь. Струйка крови, сбегающая от виска к скуле.
«Вернись ко мне!»
Невыносимая боль!
Нет! – ненавистный, полный злобы Голос. – НЕТ! Не смей!
«Ты нужен мне, Джастин!»
Небольшой луч света и агония… Алая пелена, безумный страх больше никогда не увидеть самого дорогого в жизни человека.
Брайан!
– Джастин, ты – слабак! – алое марево перед глазами вдруг стало обретать форму. Оно дрожало, клубилось, постепенно обрисовывая силуэт… Знакомый силуэт.
– Не смей поддаваться! Забудь его! Убей его! Он – слабость! Покончи с ним раз и навсегда!
«Джастин, – полный боли другой голос. Родной, любимый. – Джастин, пожалуйста… Мы все исправим, только…»
– Ничего нельзя исправить! – бесновалось безликое чудовище, наступая на Джастина сквозь пелену боли. – Ты – мой!
«Вернись ко мне!»
Выбор был сделан. Джастин застонал, усилием воли отворачивая голову от пульсирующего силуэта напротив.
– Брайан! – прохрипел Джастин, словно разрывая невидимые путы, сбрасывая с себя груз злобы и ненависти. – Брайан…
– Нет! – завопил Голос, и из алой дымки перед Джастином выступил его обладатель. Черные глаза горели. Бледное лицо излучало безмерную ненависть.
На Джастина смотрел он сам – ужасный, порожденный той самой тьмой, которая поселилась в больном сознании, в мыслях. Скрытая от посторонних глаз, утопленная, страшная тьма его души.
Бледная рука коснулась его лица, и Джастин закричал.
Пронзительно. Страшно. Исступлённо. Он вложил в этот крик все, что чувствовал. Боль, безысходность. Чувство вины и любовь… Он знал, что сделать ничего не может, но звук единственного имени помог выдержать невыразимую боль, которая запылала в теле после того, как черный двойник коснулся его холодной рукой.
– Брайан!
Темнота перед глазами на мгновение взорвалась ярким светом, а затем все погасло.
…Чтобы спустя целую вечность снова вспыхнуть живыми, настоящими звуками, головной болью и запахом медикаментов.
Джастин судорожно вздохнул и с трудом разлепил глаза.
***
– Брайан, – в голосе Абрахамса звучали приказные нотки. – Идите домой! За последние несколько суток вы спали не более двух часов.
– Док, оставьте эту хуйню. Еще одно повторение этой фразы не заставит меня покинуть палату.
– Он спит, Кинни! Уже почти сорок восемь часов. Вы же знаете, во время операции случились осложнения. Хотя мы и избавились от аневризмы, но организм Джастина подвергся тяжелому испытанию. Мы не знаем, когда он придет в себя…
– Заткнитесь, док, – проговорил Брайан, вглядываясь красными от недосыпа глазами в усталое лицо эскулапа. – Он очнется. И очень скоро. Он обязан. Этот пизденыш проходил и не через такое!
Абрахамс покачал головой.
– Будем надеяться на это. Но вам нужно отдохнуть. Когда Джастин проснётся и увидит вас в таком состоянии, то явно не похвалит…
– Да мне похуй, – ответил Брайан, снова садясь на стул у кровати Джастина. – Я остаюсь.
В бессилии махнув рукой, доктор покинул палату, а Брайан, устало откинув голову на спинку стула, прикрыл глаза.
Прошло уже два дня после операции. Два дня после того, как из головы Джастина вытащили чертову аневризму.
Два дня, как Джастин пережил остановку сердца.
Два дня с того момента, как доктора снова завели его и вернули Джастина к жизни.
Два дня, как Джастин спит.
Два дня ада.
Два дня неизвестности.
Для Брайана это время пролетело, словно во сне. С бесконечными подписанными бланками страховщиков, разговорами с родными и попытками успокоить Дженнифер. Затем бесчисленные часы переговоров с Карлом в поисках решения вопроса. Дженис Ллойд все еще была в коме, врачи не давали никаких прогнозов, а шефы Хорвата рвали и метали с приказами о немедленном задержании виновного.
