Текст книги "На грани (СИ)"
Автор книги: La Monita
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========== Часть 1 ==========
Брайан Кинни, с комфортом устроившись в кресле, расслабленно попивал коллекционный виски и без особого интереса следил за тем, как на экране телевизора мелькали кадры старого фильма с Джеймсом Дином. Настроение было флегматичным. Он лениво размышлял о том, что впереди несколько рождественских выходных, которые он собирался провести вместе с Джастином. За прошедшие два года им не так часто удавалось побыть только вдвоем. Время от времени, правда, получалось сбегать из города в свой роскошный особняк, и они оба любили эти спокойные дни в «Брайтине», полные долгих разговоров и необузданного секса, но, к сожалению, работа удерживала обоих в Питтсе. «Киннетик», бизнес, «Вавилон», переговоры с агентами и организаторами выставок – все это занимало большую часть их жизни, но каждый из них ни на секунду не забывал о том, что есть место, которое принадлежит только им.
И теперь, когда, казалось бы, горящие вопросы улажены, можно было утащить партнера в «Брайтин», чтобы устроить настоящий секс-марафон, он снова уезжал.
В Питтсбурге жизнь замирает на время новогодних праздников, как, впрочем, и в любом американском городе. Только не в Нью-Йорке, где Рождество – самое горячее время для богемных тусовок и выставок. На одну из которых, собственно, Джастин и направлялся.
Тогда, два года назад, Джастин вернулся. И Брайан принял его без лишних слов и упреков – все произошло так, как и должно было произойти. Начинающий художник пытался некоторое время творить в Большом Яблоке, но вдохновение покидало его с пугающей регулярностью. Он мог рисовать, только зная, что Брайан рядом, что они – вместе.
В конце концов Джастин вернулся в Питтсбург, а Кинни обрел долгожданный покой. Ему даже стало казаться, что жизнь – неплохая штука, если бы не постоянные перепады настроения его партнера. Джастин мог неделями улыбаться, смеяться, заниматься сексом и любить Брайана, но иногда он вдруг замыкался в себе и целыми днями молчал, просматривая художественные дайджесты. Он рисовал, но намного меньше, чем раньше, словно через силу.
Брайан отнюдь не был дураком и сам предложил Тейлору компромисс – жизнь на два города. Хочет рисовать и выставляться – пожалуйста. Он не собирался запирать Джастина дома и лишать Большой Мечты стать великим художником.
Он купил ему небольшую квартиру-студию в центре Манхэттена, и жизнь заиграла новыми красками. Джастин периодически летал в Нью-Йорк, проводил выставки, продавал картины и, кажется, стал полностью счастливым.
Брайан Кинни был достаточно взрослым, чтобы спокойно переживать отлучки своего партнера, но, как бы он ни старался, каждый раз сердце болезненно сжималось. Конечно, Брайан скорее бы умер, чем показал кому-то свою проснувшуюся тягу к сантиментам, но он уже разучился жить без своего мелкого засранца. Брайан практически перестал трахать других парней, и то, во что не верил ни один из их общих друзей, все же случилось – Брайан изменился. Он, конечно, не стал просиживать задницу около камина в «Брайтине», в пушистых тапочках и мягкой рубашке. Не начал с удовольствием таскаться в гости к Майки и Профессору, не названивал Джастину в течение дня, чтобы узнать, где он, и спросить, что у них сегодня на ужин. Изменения в Брайане оказались менее радикальными. Но они были.
Размышления Брайана были прерваны знакомыми звуками у входной двери – Джастин вернулся, с ног до головы увешанный пакетами с рождественскими подарками.
– Брайан! Зря ты со мной не пошел, там так здорово! Настоящая зима! Смотри, что я купил…
Брайан отставил стакан на стеклянный столик и медленно подошел к Джастину. От того исходил тонкий морозный аромат апельсинов и Рождества. В светлых волосах еще блестели нерастаявшие снежинки, а нежная кожа приобрела розовый оттенок, и Брайану стало совсем не до разглядывания подарков. Джастин возбуждал его всегда, а в такие моменты особенно. Кинни был слегка пьян, сексуально взвинчен и до абсурда счастлив видеть партнера.
– Джастин. Иди сюда.
Джастин улыбнулся, взглянув в темные красивые глаза, горящие неприкрытым вожделением. Подарки он может показать и потом, а сейчас, следуя за обещанием в глазах Брайана, Джастин с готовностью подался вперед.
Брайану никогда не надоедало касаться кожи Джастина, видеть его искаженное страстью лицо, чувствовать, как тот подается навстречу каждому движению, каждому толчку. Он мог часами ласкать знакомое до мелочей тело, извлекая из него такие привычные звуки наслаждения, заставляя гореть в этом огне вместе с ним. Брайан до невозможности любил ощущать, как под пальцами дрожит каждый мускул любимого тела, как влажное горячее нутро принимает его в себя, а рот раскрывается в беззвучном крике. Брайан трахал сотни парней, но ни с кем и никогда ему не было так хорошо, как с Джастином. И, наверное, никогда уже не будет.
Финальный предоргазменный стон, вырывающийся у обоих одновременно, с каждым разом дарил все большее наслаждение. Ощущение, что Джастин идеально подходит ему, уже не вызывало у Брайана ни малейшего сомнения. Он давно научился принимать свои чувства и даже иногда давал Джастину возможность в них убедиться.
Эти чертовы подарки… Брайан ненавидел возиться с ними. Джастин же с удовольствием проводил время, скупая все, что можно, во всех торговых центрах города.
– Только не говори мне, что ты собираешься подарить Эммету! Моя нежная голубая психика этого не выдержит, – заявил Кинни, когда они оба отдыхали после очередного захода. – И, кстати, когда ты улетаешь? – тут же, без всякого перехода спросил он, прикуривая сразу две сигареты.
Джастин молча разглядывал партнера, медленно отходя от секса и наслаждаясь каждой минутой близости, когда не нужно было никуда срываться. К этому ощущению покоя рядом с Брайаном он все еще не мог привыкнуть.
– Мультиварку. Он давно о ней мечтал – такая, знаешь, со всеми функциями… Ему понравится. Завтра улетаю, так что тебе, мистер Кинни, придется самому изображать Санту!
– А… Сегодня же только двадцать второе, какого хрена так рано?
– Выставка как раз в Рождество, двадцать четвертого. Потом – банкет, потом – похмелье, так что жди меня только двадцать седьмого к вечеру!
Брайан поежился. Рождество без Джастина – это скучно. Во-первых, те же подарки… Отдельная история, больше подходящая Хеллоуину. Брайан Кинни в роли Санты! Охуеть. Во-вторых, конечно, придется посетить скучный до зубовного скрежета ужин у Дэбби и выслушивать истории степфордских женушек. И Джастина рядом не будет, чтобы хоть немного скрасить такое отстойное времяпрепровождение!
– Брайан, не переживай, – Джастин, казалось, прочитал его невеселые мысли. – Я вернусь, и мы отметим. Только вдвоем, по нашему личному сценарию, я обещаю, – он недвусмысленно ухмыльнулся, намекая на то, что их личный праздник пройдет на всех горизонтальных поверхностях «Брайтина». И он будет намного веселее, чем семейные посиделки у Новотны.
– Кстати, что ты мне подаришь? – Джастин резко сменил тему.
Брайан в ответ отпустил мелкому небольшую затрещину.
– Что-нибудь подарю. Не беги, блядь, впереди паровоза! И вообще, вот какого хрена ты решил съебаться в Рождество? Ты же знаешь, что…
– Знаю, Брайан, но так надо. Это одна из крупнейших выставок, я просто не могу ее пропустить. Тем более, участвовать в ней довольно престижно. И я не виноват, что эти долбоебы-организаторы устраивают ее всегда прямо в Рождество! У них, видите ли, так принято… Я сам не сильно рад перспективе провести праздник далеко от… Брайан! Отомри!
Брайан взял себя в руки и резко притянул к себе партнера.
– Ладно. Но ты мне будешь должен!
– Отработаю натурой, – быстро кивнул Джастин и начал покрывать мелкими поцелуями совершенное тело мистера Кинни.
Против такого расклада Брайан нисколько не возражал.
Вечер, наполненный жарким сексом, болтовней ни о чем и ленивыми поцелуями, к сожалению для обоих, закончился. За окном в тусклом свете фонаря медленно кружил снег, и Брайан заснул, крепко прижимая к себе Джастина.
***
– Блядь, куда я дел свою шапку! Брайан, сколько можно валяться, помоги мне! – Джастин метался по лофту, пытаясь собрать сумку.
– Джастин! Это тебе нужно сваливать в аэропорт. Снова. В канун Рождества. Сам ищи свои мелкие шмотки! А я собираюсь спать.
– Кинни, в плохом настроении ты совершенно невыносим! Хватит изображать принцессу, помоги мне!
Брайан неохотно выбрался из теплой постели.
– Ну? Вот твоя блядская шапка, чего ты бесишься? И я не нянька, чтоб собирать твой школьный рюкзак.
– Я не бешусь. Я волнуюсь. Подай, пожалуйста, холсты!
Брайан протянул Джастину свернутые картины, основной темой которых, как всегда, являлся он сам.
– Все, я готов. Люблю тебя, – Джастин встал на цыпочки и чмокнул Брайана в нос, получив в ответ короткое крепкое объятие. Он выглядел совсем мальчишкой в смешной синей шапке, потертых джинсах и кроссовках. Брайан в очередной раз отмахнулся от лесбийских мыслей и напустил на себя независимый вид.
– Вали быстрее, а то опоздаешь на самолет. Но чтобы двадцать седьмого был здесь в полной готовности. У меня есть планы…
Джастин кивнул, еще раз быстро поцеловал Кинни в обнаженную грудь, повесил на плечо большую сумку и вышел из лофта.
У Брайана сложилось уже привычное ощущение, что из квартиры ушла жизнь. Без Джастина было… непривычно. Прошло уже достаточно времени для того, чтобы Брайан утвердился в мысли, что мелкий засранец никуда не денется, но, тем не менее, провожать его каждый раз было тоскливо.
Брайан немного потоптался у входной двери, размышляя, чем бы себя занять. Для начала – определенно, душ. А затем, возможно, «Киннетик». Перед праздниками нужно завершить все срочные дела. Ни Синтия, ни Тед до Нового года точно в компании не появятся, поэтому стоило поторопиться.
========== Часть 2 ==========
Над Нью-Йорком медленно кружил снег, приглушенно поблескивая в желтоватом свете уличных фонарей. Он искрился и переливался, но, оседая на серые подмерзшие тротуары, тут же превращался в слякоть под ногами спешащих прохожих.
В Рождество никогда не спящие улицы огромного мегаполиса пестрели праздничным убранством, оглашались переливами детского смеха и знакомыми мелодиями рождественских песен. Красочные елочные базары источали приятный запах хвои, гостеприимные магазины и лавки сияли распахнутыми дверями, приглашая каждого внутрь суматошной, но такой заразительной зимней сказки. Джастину казалось, что в воздухе так и струился ни на что не похожий, обещающий праздничное чудо дух Рождества.
Он возвращался домой в отличном настроении.
Закончив все свои дела в Нью-Йорке немного раньше, чем планировал, Джастин вполне мог оказаться в Питтсбурге уже завтра. А это означало, что праздничный уик-энд ему удастся провести со своей семьей. Несмотря на то, что ему из-за участия в выставке пришлось встречать Рождество вдали от дома и любимого человека, в конечном итоге, оно того стоило. Даже более того – успех мероприятия в какой-то мере компенсировал тоску по Брайану, вероятное ворчание Дэбби, узнавшей, что на традиционном праздничном ужине Джастина не будет, и даже истерику Молли по поводу того, что знакомство с ее новым ухажёром состоится без любимого брата.
Уже несколько лет Джастин пытался пробиться на рождественскую выставку «Agora Gallery», но как-то не складывалось. В этом году появился шанс, не использовать который было бы непростительной глупостью. И Джастин использовал. Сейчас, когда он возвращался в свою квартиру к собранным заранее чемоданам и ждущему на журнальном столике билету в Питтсбург, в его кармане лежал чек на довольно приличную сумму. Он с нетерпением думал о том, как будет рассказывать Брайану о своем триумфе, как распишет партнеру все до мельчайших деталей – восторг зрителей, внимание журналистов, осторожные высказывания критиков и, наконец, покажет газеты с огромными статьями об успехе выставки.
Не то чтобы Джастин был не уверен в себе или своем таланте до этого, но попасть на «Agora Gallery» было престижно. Это открывало новые горизонты, стимулировало, предоставляло множество возможностей для дальнейшего развития. Брайан, когда услышал о приглашении на это мероприятие, хоть и поворчал для проформы, но первым отправил Джастина сюда. И, как всегда, оказался прав. У Джастина получилось. Он смог в очередной раз заставить критиков оценить свои работы по достоинству. Он сумел заткнуть рот всем тем, кто отказывался верить в него. Сегодняшние газеты – тому подтверждение. Даже «Арт-форум», которому принадлежали эксклюзивные права на освещение выставки, вышел с огромной статьей, посвященной работам в авангардном стиле. В ней довольно четко и ясно говорилось о Джастине Тейлоре, картины которого побуждают «задуматься, почувствовать и снова поверить».
Джастин быстро шел в сторону Мэдисон-авеню, где находилась его квартира-студия. Завтра утром он сядет в самолет и сделает Брайану сюрприз. Партнер ждет его не раньше, чем через день. Но Джастин управился быстрее. Большинство картин распродано, а те, что остались – отправлены заинтересованным галереям. Заключено два контракта на участие в выставках весной и осенью следующего года. Что еще Джастину делать в Нью-Йорке? Он до ужаса соскучился по Брайану! Одна мысль о скорой встрече вызывала на лице улыбку.
На улице было холодно. Декабрьский колючий ветер забирался под одежду, бросал в лицо пушистые снежинки, заставляя суетящийся народ поскорее скрываться в теплых домах или уютно светящихся теплым светом кофейнях. Зимний Нью-Йорк пестрил яркими неоновыми вывесками и праздничной мишурой, дразнил запахом теплой выпечки. Привычные с детства костюмы Санта Клаусов и эльфов, детский смех и обеспокоенные выкрики взрослых напомнили Джастину о том, что в Питтсбурге праздник прошел без него. Что мама, несомненно, испекла свой знаменитый кулич, а Дэбби сотворила фирменную лазанью. Эммет, прожужжавший всем уши рассказами о новом рецепте тирамису, очевидно, приготовил его на радость сладкоежке Майклу. Тед, под влиянием Блейка освоивший науку плетения рождественских венков, конечно же, развесил их по всему дому, а Линдси и Мелани, приехавшие из Канады, замучили всех рассказами о Торонто…
И среди всего этого был его Брайан… Брайан, который всю жизнь ненавидел подобные сборища и каждый раз со снисходительным презрением взирал на веселящихся друзей, потягивая виски. Но сейчас, Джастин был уверен, мнение Брайана поменялось. Хоть он все так же продолжает ворчать и демонстрировать всем свое недовольство, Джастин знал, что партнер с удовольствием встречается с сыном и тайком прячет улыбку, глядя, как Гас радуется подаркам. Тем самым подаркам, которые Брайан выбирает для него лично. И которые, в итоге, всегда дарит Джастин, косясь на независимое выражение лица мистера Кинни.
В целом, Брайан остался все тем же засранцем-Кинни – саркастичным, колким, эгоистичным, но в нем появилась какая-то внутренняя мягкость. Только видеть ее он позволял далеко не каждому. А тому, кто заострял на этом внимание, доставалось в лучших традициях прошедших лет. Поэтому и Джастин, и вся их сумасшедшая семейка делали вид, что не замечают наступивших перемен, и всеми силами давали почувствовать Брайану, что время над ним не властно.
Джастин, зябко кутаясь в черный вязаный шарф, улыбнулся, вспоминая тщательно скрываемую тоску в глазах Брайана, когда тот провожал его на самолет. И его голос по телефону, когда Джастин звонил перед сном сказать, что скучает.
– Ты превратился в лесбиянку, Тейлор. Как только ты вернешься, я буду вынужден проверить, не отросла ли у тебя матка.
Но Джастина нельзя было обмануть подобными речами. Он прекрасно умел видеть между строк. Он читал Брайана, как раскрытую книгу, и втайне гордился этим. И лишь тихо смеялся в ответ на привычное ворчание, снова повторяя, что любит, зная, что на другом конце провода Брайан улыбается.
Их отношения были странными, совершенно не такими, как у других. У них, по сути, были абсолютно разные жизни, но, тем не менее, они протекали рядом, в одной плоскости. В гармонии, в только им двоим понятном мире. Джастин не променял бы все это ни на что другое.
Он торопливо перебежал дорогу прямо перед плетущимся в сторону Парк-авеню «минивэном» и свернул на Фуллер-стрит. До небольшой высотки, в которой располагалась его квартира, оставалось всего несколько кварталов, и Джастин решил, что вместо того, чтобы обходить с главного, он может немного срезать путь и выйти как раз к служебному входу. Для этого требовалось пройти метров сто по заднему двору небольшого китайского ресторанчика. Ветер усиливался, все яростнее теребя концы его теплого шарфа. Губы онемели, а ноги в довольно легких для такой погоды ботинках стали почти деревянными. Он торопливо нырнул в тихую, по сравнению с шумной большой улицей, подворотню и проскочил вдоль высокой стены к следующему кварталу.
«Нужно было взять такси, – подумал Джастин, снова сворачивая на неосвещенную часть улицы, – уже давно был бы в тепле». Но в тот момент, когда он выходил из офиса галереи, было еще светло, и идея пройтись до дома пешком не выглядела такой уж глупой.
Чтобы немного отвлечься от пробирающегося все дальше под одежду холода, Джастин решил вспомнить Гордона Блэка. Того самого журналиста, который еще год назад саркастично высказывался о тщетных попытках Джастина прибиться к художественной элите Нью-Йорка: «Парню не хватает таланта, но он преисполнен амбиций. В его работах что-то есть, но этого «чего-то» слишком мало для того, чтобы претендовать на достойное место среди звезд современности. Джастин Тейлор – лишь один из, его работы теряются среди сотен подобных. Ему не хватает яркости и самобытности. Ему не хватает идей…»
И вот сейчас, спустя год, этот самый Гордон уже выдавал иные определения творчеству Джастина. «Смело. Ново. Сексуально. Стильно». Джастин понимал, что, в какой-то степени, у старого засранца не было выбора, кроме как петь ему дифирамбы, но чувство удовлетворения не отпускало.
Он смог добиться того, о чем мечтал. Он может гордиться собой. И, что самое важное, Джастин был уверен – им гордится Брайан.
Джастин свернул в сторону от большой улицы и скользнул в переулок, который должен был вывести его к дому. Вдруг что-то заставило его остановиться. Недалеко от спасительного света широкого проспекта, на котором ключом била жизнь, происходила какая-то возня. Здесь, где громкие звуки неспящего города немного стихали, казалось, что все воспринимается острее. Джастин напрягся, когда увидел, как трое мужчин сомнительного вида нагнулись над каким-то свертком, лежащим на земле. Противный, пробирающий до мурашек смех прошелся холодом по спине, а тоненький вскрик, раздавшийся спустя секунду, и вовсе заставил, не думая, устремиться вперед.
Когда Джастин приблизился к месту действия, он заметил, что из свертка показалась белобрысая голова ребенка. Подростку было лет двенадцать на вид. Испуганное детское личико было залито кровью и слезами, а тонкие руки, которые каким-то образом выпростались из стягивающего их грязного кокона, слабо пытались оттолкнуть от себя нападавших.
– Отпустите! – испуганный, совсем юный голос заставил Джастина вздрогнуть. Перед глазами побелело, когда он уловил движение одного из мужчин, схватившего парнишку за шею и зашипевшего:
– А ну, тихо, поганец!
– Нет! – снова закричал парень, когда один из нападающих попытался закрыть ему рот, в то время как остальные не оставляли попыток извлечь его из туго перекрученной ткани.
Происходящее напоминало Джастину дурной сон. В голове стучала лишь одна мысль: «Нельзя позволить этим ублюдкам причинить вред парнишке». Рациональная часть мозга твердила, что ввязываться одному против трех мудаков – самоубийство. Но уйти было немыслимо. Не тогда, когда буквально осязаемый страх беззащитного живого существа полосует, словно ножом по сердцу.
Джастин был на его месте. Он был тем, кого пытались сломать – пусть не таким способом, но не менее эффективно. Тогда ему помог Брайан. А Джастин попытается помочь этому парнишке, и не важно, какой ценой.
Рывок вперед для Джастина совпал с очередным криком и сочным звуком удара. Он увидел, как мальчик завалился на бок и попытался свернуться в позу эмбриона. Краем глаза отмечая занесенный для повторного удара огромный кулак, Джастин не раздумывал.
Откуда у него в руках появился обломок ржавой трубы, он не знал. Что происходило, как именно он оказался рядом с нападавшими, откуда у него взялись силы нанести сокрушительный удар по бритой голове одного из отморозков, Джастин не помнил. В его сознании все слилось в один сплошной поток слепящей ярости и четкое намерение вырваться к свету метрах в двадцати от себя, забрав с собой этого мальчишку.
Но бандиты сориентировались слишком быстро для того, чтобы Джастин мог успеть претворить свой план в действие. Пока он с силой толкнул одного из них, да так, что тот головой ударился о кирпичную стену за спиной и как подкошенный завалился на металлический мусоросборник, другой, оставив парнишку, с руганью рванулся вперед, надеясь достать Джастина. Но тот, размахивая обломком трубы, умудрился нанести ему довольно сильный удар по спине, отчего отморозок с истошным криком рухнул на землю.
– Ублюдок! – заревел третий, оставшийся на ногах, и, прежде чем Джастин успел увернуться, на его голову обрушился страшный удар.
Мучительно затошнило. Перед глазами замелькали пурпурные точки. Последнее, что услышал Джастин перед тем, как отключиться, был истошный, полный боли и страха крик:
– Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь, помогите!
Фоном – знакомый звонок мобильного, а потом – тягучая беспросветная темнота.
========== Часть 3 ==========
Джастин пришел в себя уже в больнице. Он попытался открыть глаза и тихо застонал. Яркий флуоресцентный свет, льющийся от висящей под потолком лампы, причинял невыносимую боль. Джастин чувствовал себя совершенно разбитым. Голова раскалывалась так, что он пожалел, что очнулся.
Постепенно в памяти начали проявляться воспоминания о случившемся. Он вспомнил, как пытался помочь незнакомому парнишке, троих уродов и ярость, завладевшую всем его существом. Отчаянный рывок, крик, звуки ударов, неравная борьба и слепящая боль в затылке перед тем, как сознание покинуло его.
Нещадно ныло все тело. В глазах двоилось, а на затылке, казалось, и вовсе была зияющая кровоточащая рана, но когда Джастин попытался проверить это предположение, пальцы наткнулись на тугую повязку.
Он снова застонал, прикрывая глаза и стараясь хоть немного облегчить разрывающую голову боль, но это не помогло. Подоспевший через несколько минут доктор сообщил Джастину, что у него сильная травма головы, спровоцировавшая длительную потерю сознания. Обнаруженное при обследовании сотрясение мозга на ближайшее время плотно прикует Джастина к постели. Но все могло бы быть намного хуже, если бы помощь была оказана не сразу. И, что самое главное, Джастин узнал, что тот парнишка, ради которого он полез в драку, все-таки спасся от ублюдков. Именно он, сумев выбраться на оживленную улицу, позвал на помощь, но пока она подоспела, нападавшие смогли скрыться. Кто-то вызывал 911, и находящегося без сознания Джастина и испуганного парнишку доставили в Городской госпиталь.
– Мальчику оказалось всего одиннадцать лет, – доктор улыбнулся Джастину. – То, что вы сделали, достойно самого большого уважения. Ребенок просто возвращался из булочной и решил срезать путь. Чем это для него обернулось – мы уже знаем. Он сообщил, что отморозки сначала отобрали у него деньги, а потом, видимо, решили поразвлечься, – доктор покачал головой. – Ребенок даже толком не понял, чего они добивались. Пытались стащить с него одежду, а половину сказанного он не разобрал.
Джастин заскрипел зубами, но доктор, видя его состояние, быстро свернул неприятный разговор.
– Вы появились как раз вовремя, мистер Тейлор, – заявил он, проверяя показания приборов. – Его родители ждут в холле, они хотят поблагодарить вас…
Джастин слабо улыбнулся. Он не считал, что достоин благодарности. Он сам так же пытался срезать путь, поэтому и оказался в том страшном месте. Иначе как судьбой это было сложно назвать.
– Конечно, я поговорю с родителями мальчика, – сказал Джастин, стараясь немного отвлечься от пульсирующей головной боли. – И какого черта я так хочу спать?
Доктор хмыкнул:
– Обезболивающие с седативным эффектом. Но спать вам все равно не рекомендуется.
– У меня аллергия на большинство препаратов, – сказал Джастин.
– Знаю. Нашли всю нужную информацию в вашем бумажнике.
– Всю? – переспросил Джастин.
– Да, всю, необходимую нам, – подтвердил доктор. – Мы позвонили по номеру, указанному как экстренный. Нам ответил мистер Брайан Кинни. Он будет здесь через несколько часов.
– Вы позвонили Брайану? – хриплый звук собственного голоса заставил Джастина поморщиться. – Зачем?
– Таков порядок, – словно извиняясь, улыбнулся доктор. – Мы должны были сообщить кому-то. Тем более, вы были без сознания около трех часов.
– Да, – ответил Джастин, закрывая глаза и пытаясь представить реакцию Брайана на звонок из Нью-Йоркского госпиталя. – Брайан – мой партнер.
– Я уже в курсе, – кивнул доктор. – Он это нам сообщил. Как и то, что мы, мать нашу, – в его голосе явственно ощущалась скрытая ирония, – должны позаботиться о вас как следует. А иначе он позаботится о наших задницах.
Джастин слабо улыбнулся, узнавая Брайана. Он прекрасно понимал, что тот сейчас вне себя от страха. И пусть он никогда не покажет этого, но Джастин был уверен, что мистер Кинни будет гнать в Нью-Йорк на пределе возможностей своего корвета.
Поморщившись, Джастин устроился удобнее. Если бы на то была его воля, то Брайан не узнал бы о случившемся. Но раз доктор уже сообщил ему, то придется столкнуться с последствиями, которые обещают быть совсем не легкими. Слишком хорошо Джастин знал темперамент Кинни.
Перед тем как появился Брайан, Джастин успел поговорить с родителями спасенного мальчика, которого звали Вилли Спенсер, выслушать уйму благодарностей, вытерпеть слезы миссис Спенсер, получить визитку мистера Спенсера, оказавшегося ни кем иным, как окружным прокурором, и пообещать, что в случае чего обратится за помощью. А затем, ближе к утру, получив разрешение доктора, он уснул, чтобы проснуться от мягкого прикосновения к щеке.
– Привет, – шепнул Джастин, глядя в обеспокоенные глаза непривычно растрепанного Брайана.
– Ты охуел, пизденыш? – выдохнул мистер Кинни, но грубый голос странно контрастировал с затаенной нежностью в ореховых глазах. – Какого хрена ты снова корчишь из себя блядского Зорро?
Джастин хмыкнул. Голова почти не болела. Он подозревал, что это действие обезболивающих, но все равно максимально аккуратно повернулся в сторону партнера.
– Я тоже рад видеть тебя, Брайан.
– Я думал, с годами ты поумнел. Как выяснилось, ты все тот же мелкий ушлепок с комплексом ебаного героя, – заявил Брайан, пересаживаясь с пластикового стула на кровать Джастина.
– Что я могу сказать, – с улыбкой ответил Джастин. – Мне не дают покоя лавры супермена.
– Только у тебя, в отличие от него, не стальная голова, – парировал Брайан, пытливо заглядывая в лицо партнера и пытаясь уловить признаки плохого самочувствия. – К тому же, не думаю, что тебе пойдут трусы, надетые на колготки.
– Зато мне очень к лицу красно-синяя гамма, – засмеялся Джастин, но тут же застонал от пронзившей голову боли.
Глаза Брайана потемнели.
– Потише, черт тебя побери, – прошипел он, беря в свои ладони прохладную руку Джастина. – Меньше эмоций!
Но Джастин видел, насколько Брайан переживал за него. Непривычно бледное лицо и подрагивающие кончики пальцев говорили о многом.
– Прости, – прошептал Джастин, легко сжимая руку партнера, – прости за…
– Извинения – хуйня! – перебил его Брайан. – Главное, что ты в порядке, а доктор разрешил мне забрать твою безвольную тушку домой.
– Как домой? – с недоверием прищурился Джастин. – Я могу ехать в Питтс?
– Можешь, – ответил Брайан, поднимаясь со своего места и подходя к темному окну, за которым только-только занимался рассвет. – Через пару дней. Док сказал, что у тебя сотрясение. Необходим покой, здоровое питание и длительный сон. И никакого рисования!
– Я не могу рисовать? – совсем обиженно переспросил Джастин.
– Не можешь! Примерно месяц, – сказал Кинни, поворачиваясь к нему. – Будешь глотать колеса и отдыхать.
– Отлично! – пробурчал Джастин, благодаря бога, что до конца февраля он вполне может устроить себе отпуск. Выставка завершена, а следующая состоится только весной. Поэтому никаких неудобств он не предвидел.
– Нужно было думать об этом, когда лез в драку с тремя дебилами, – ядовито сказал Брайан, глядя на недовольно сопящего партнера.
– Я не мог пройти мимо, Брайан, – абсолютно серьёзно ответил Джастин, глядя ему прямо в глаза. – Это ребенок. Они ведь могли…
– Я знаю, – перебил Джастина Кинни, снова садясь на кровать. – Но лучше бы тебе, блядь, быть осторожнее. Иначе Дэб и Дженнифер оторвут мне яйца.
– Не преувеличивай, – улыбнулся Джастин. – К тому же, мне уже не семнадцать, и ответственность за себя несу только я сам.
Кинни хмыкнул, наклонился вдруг и прикоснулся губами к губам Джастина. Поцелуй был мягкий и непривычно нежный для Брайана. В нем было столько всего невысказанного, что сердце Джастина дрогнуло. Он в очередной раз поразился способности Брайана полностью подавлять его волю.
– Я люблю тебя, ты же знаешь? – поддаваясь импульсу, сказал он.
Брайан отвел взгляд, но улыбка, притаившаяся в уголках губ, была наилучшим ответом.
Через пару дней Джастин получил все бумаги на выписку вместе с рекомендациями врача, внимательно выслушанными Брайаном. Пообещал, что будет следовать предписаниям и, оставив номер телефона своего лечащего врача в Питтсбурге, в сопровождении партнера покинул больницу. После полудня, забрав вещи из квартиры, они оба направились в Питтс.
Джастину предстоял длительный период восстановления.
========== Часть 4 ==========
После отъезда Джастина в Нью-Йорк Брайан злобно щелкал хлыстом и не находил себе места. Синтия и Тед, которые за пару дней выполнили месячную норму работы, грозили уволиться, если Брайан не пустит их в рождественский отпуск. Майки надоело слушать сплошные потоки нецензурщины, и он вообще перестал звонить. Даже Дэбби, обладательница золотого терпения, пригрозила оторвать Брайану яйца, если он не перестанет вести себя, как засранец.
Кинни не понимал причины своего взвинченного состояния, но ощущение надвигающейся беды не отпускало. Он прекрасно знал, что Джастин жив, здоров и вовсю готовится к своей очередной траханной выставке. Все было, как обычно, но гребаное волнение оставалось. Брайан считал часы до возвращения партнера и материл себя на чем свет стоит – никогда еще он не чувствовал себя таким злым и неуверенным, и это страшно бесило.
