Текст книги "«Werewolf» (СИ)"
Автор книги: KurosakyK
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Утробное рычание доносилось сквозь пасть Волка. Нацу почувствовал, как его рубаха промокла, и он непонимающе посмотрел вниз. Белая ткань была насквозь пропитана кровью. Охотник невесело улыбнулся. Похоже, Альфа успел нанести ему этот удар второй лапой.
Собрав все свои последние силы, Нацу сосредоточил достаточно огненной магии в своих легких, и при новом приближении Альфы выдохнул весь огненный залп, но он разлетелся в стороны, даже не коснувшись шерсти Альфы. Похоже, не только он обладал магией.
Рана на животе была серьезной. Охотник пытался зажать ее и хотя бы на чуть-чуть уменьшить потерю крови, но ничего не выходило, и даже если бы ему каким-то чудесным образом удалось спастись, он бы все равно умер от полученных ран.
Ноги подкосились. Мир перед глазами закружился, и внезапно он почувствовал щекой мягкость травы.
«Только не отключайся!», – кричал он себе, но туман накрывал его с новой силой.
Но даже сквозь него он видел приближение черного волка, который изготовился нанести последний удар. Нацу не собирался закрывать глаза. Если Смерть настигнет его, он встретит ее, смотря прямо в горящие алым глаза.
Он видел, как Альфа готовится к своему прыжку. Он чувствовал каждой клеточкой тела приближающийся конец, но именно в этот момент, когда он уже успел смириться со своей участью, его зрительный контакт с алыми глазами смерти был прерван белоснежной Волчицей, которая встала между Альфой и Охотником.
Зереф, готовившийся уже прыгнуть, застыл, точно статуя, непонимающе смотря на Волчицу.
– Мавис, – прорычал он. – Что ты делаешь?!
Волчица выпрямилась. Она была маленькой, намного меньше Альфы, но от этого маленького тельца волнами разносилась Сила. Нацу увидел на бедре Волчицы знак Альфы. Она была возлюбленной вожака.
– Мы не убьем этого охотника, – проговорила она. – Он ничего не сделал. Мы караем смертью только тех, кто причинил вред нашей стае.
– Он собирался его причинить!
– Но не успел, – вкрадчиво закончила Волчица. – И именно поэтому на данный момент он невиновен.
Зереф напрягся, кинув полный ненависти взгляд в сторону охотника.
– И что ты предлагаешь? Отпустить его безнаказанным? Не позволю! – прорычал Волк.
Волчица отрицательно мотнула белоснежной мордочкой.
– Нет, не безнаказанным. Я предлагаю оставить его в Неживых землях, и пусть сама природа решает его судьбу.
– С этими ранами он не проживет и суток.
– Значит, на то будет воля Мены, – отрезала Мавис.
С минуту Альфа смотрел на свою жену, пытаясь прийти к правильному выбору. Наконец, он расслабился и отвернулся, вновь приняв человеческий облик.
– Унесите охотника в Неживые земли, – бросил он своим Советникам.
Белоснежная Волчица обернулась, и Нацу отчетливо запомнил похожие на изумруд глаза. Он не мог сказать точно, но Волчица, кажется, улыбалась, и это было последним, что он запомнил, прежде чем упасть в небытие.
Нацу не заметил затерявшийся в толпе внимательный взгляд карих глаз.
***
Нацу чувствовал легкость. Казалось, будто он плыл по безмятежному морю, наслаждаясь тишиной и подаренным покоем. Бок чуть припекало солнцем. На руке, казалось, что-то лежало, но охотник не обращал на это внимания. И зачем? Ведь было так хорошо. Спокойно. Впервые за долгое время. Он готов был пробыть в этом состоянии вечность.
Но у кого-то были другие планы.
– Очнись! Эй!
Нацу поморщился. Кто-то пытался ворваться в его покой, и он этого не хотел. Тишина была такой манящей, такой…
– Сам напросился!
Не успел Нацу подумать о смысле этих слов, как на него обрушился поток ледяной воды. Он резко открыл глаза, согнувшись и выплюнув попавшую в рот воду. Волосы прилипли ко лбу, и вся одежда промокла насквозь. Убрав с глаз мокрую челку, Нацу открыл глаза.
Первое, что понял охотник, так это то, что он был все еще в лесу. Огромные кроны давили своей мощью, и зеленоватый свет освещал все в округе. Ни лучика солнца не проникало сквозь плотную зелень, и то, что ему казалось солнцем, греющим его бок, оказалось всего лишь пульсирующей раной, которая жгла и причиняла боль. Повернув голову, чтобы понять, кто потревожил его путь на тот свет, охотник наткнулся на два любопытных карих глаза.
Перед ним стояла девушка, которая держала в руках деревянное ведро. Она склонилась над ним, упершись руками в коленки; ее светлые волосы обрамляли лицо золотым водопадом; вокруг лба была повязана синяя шелковая лента с крупными камнями изумруда. Девушка практически сливалась с природой в своем длинном темно-зеленом платье, которое обнажало бледные ключицы и длинным шлейфом стелилось по земле. Она внимательно смотрела на него большими, обрамленными густыми ресницами глазами, и, кажется, ни капельки не чувствовала стеснения.
Девушка была красива. Даже очень. И все бы ничего, если бы не…
– Ты оборотень, – фыркнул парень, поморщившись от боли.
Девушка приподняла бровь.
– Какой наблюдательный.
– И что тебе понадобилось? Недовольна решением Альфы и решила меня добить?
Волчица отложила ведро, выпрямившись.
– Ты ведь маг? – словно и не услышав предыдущие слова охотника, спросила она.
Нацу закатил глаза, попытавшись поудобней устроиться, упершись спиной о жесткую кору дерева. Советники не особо беспокоились об его удобстве, бросая в Неживых землях.
– И как ты догадалась? – с сарказмом пробормотал парень.
Волчица вновь проигнорировала колкость, продолжая внимательно смотреть на мага.
– Я хочу обучиться магии, – спокойно проговорила девушка.
– А я хочу свежего мяса. Ничем не могу помочь, кем-бы-ты-ни-была, Странная… Волчица.
Девушка хитро улыбнулась. Скосив взгляд на рану, которую Нацу сжимал рукой.
– Я помогу тебе выжить, охотник, а взамен ты обучишь меня магии.
Драгнил мрачно усмехнулся.
– Из меня вытекло столько крови, что уже ни одно переливание не поможет. Это я уже молчу о возможном заражении…
Волчица мотнула головой, усмехнувшись, словно эта реплика была настолько смехотворна, что она еле сдерживалась.
– Охотник, а ты слышал о чудо-лекарстве? – спросила вдруг девушка. Нацу поднял голову, и в это время Волчица сняла с руки перчатку из драконьей чешуи и облизнула указательный палец. На самом кончике засверкала густая бесцветная жидкость. – О слюне ликантропов, к примеру?
Нацу ошарашено смотрел за сияющей капелькой. Слюна ликантропов обладала чудодейственной силой, и могла вытащить человека с пути на тот свет даже в самых тяжелых случаях. Конечно, ей не подвластно было вернуть человека из мертвых, но справиться с такой раной, как у Нацу, для нее было плевым делом.
Нацу перевел взгляд на Волчицу, в глазах которой сияло озорство и искра приближающейся победы.
– Разве тебя не может обучить ваш жрец?
– Меня отказались брать в ученицы. Наша жрица на мои просьбы только и говорит, что это не мое, и предназначено мне не это, и вообще всегда смотрит на меня так, будто я какая-то больная, и она только и ждет, когда я двину кони, – закатив глаза, проворчала Волчица. – А я хочу! Я хочу научиться магии.
– Даже если это означает союз с охотником? – спросил Нацу.
Девушка замолкла, встретившись взглядом с парнем, и твердо проговорила:
– Даже если это значит союз с охотником.
В этой девушке не было ни грамма притворства. Она не собиралась его обманывать, и это было видно невооруженным взглядом. Ее честный, открытый взгляд, полный решимости и капельки безрассудства, говорил все за нее.
Нацу выдохнул, сделав для себя выбор.
Девушка удивленно распахнула глаза, когда охотник протянул в ее сторону не пострадавшую в бою руку, облаченную в перчатку из чешуи дракона.
Широкая улыбка озарила его лицо.
– Меня зовут Нацу Драгнил. Я охотник на мифических существ. И я обучу тебя магии.
Волчица застыла, будто не до конца веря в то, что ее предложение приняли. Она внимательно смотрела на протянутую ладонь, и Нацу показалось, что для нее это значило куда больше, чем она хотела показать.
Наконец, девушка сделала в его сторону шаг и уверено обхватила ладонь охотника своей, облаченной в перчатку из чешуи дракона. На ее губах заиграла легкая улыбка.
– Я Люси Хартфилия. Я оборотень. И вытащу тебя даже с того света.
И почему-то Нацу не сомневался в правдивости ее слов.
До полнолуния осталось двадцать дней.
***
Неживыми землями называли нейтральную территорию, простирающуюся между поселениями оборотней. В этих местах не водилась дичь, невозможно было найти источников воды, и тех, кто были сосланы сюда, ждала голодная смерть.
Люси оказала Нацу первую медицинскую помощь, но этого было недостаточно для того, чтобы он мог передвигаться самостоятельно, поэтому охотник опирался на Волчицу всю дорогу до «убежища», как назвала это место Люси. Нацу раздумывал о том, как то, что он решил связаться с дочерью первого Советника Альфы, могло повлиять на его будущее. Джудо не славился легким характером, и если он узнает о том, с кем связалась его дочь, охотнику не поздоровится. Однако и тут он нашел свои плюсы. Люси могла в перспективе неосознанно сослужить хорошую службу в поиске Волчицы с клеймом Полной луны.
Спустя по меньшей мере час, они, как понял охотник, пришли к нужному месту. Волчица привела его к высокой крутой скале, верхушка которой скрывала в листве деревьев. Девушка огляделась по сторонам и двинулась прямо к ней.
Нацу сначала не мог понять, куда именно держала путь Люси. Скала была гладкой, с растущим на камнях темно-зеленым мхом и струящимися с самого верха вьющимися лианами. Люси подошла к краю скалы, кинув взгляд на своего гостя, и отодвинула длинные нити лиан. Нацу удивленно приподнял бровь.
За плотной завесой растений был небольшой проход, из которого ярким светом лилось солнце. Люси помогла охотнику войти внутрь, и Нацу замер. В глубине скалы скрывался просторный округлый грот со свисающими с потолка цветными минералами, которые переливались причудливым цветом под лучами проникающего сюда солнца. На земле росла такая же мягкая трава, как и снаружи, и даже несколько деревьев, таких же огромных, как и их собратья, нашли здесь свое пристанище. Нацу услышал звук журчащей воды. В гроте пахло свежестью и какими-то лечебными травами.
Люси улыбнулась, довольная произведенным впечатлением, и, дав насладиться видом еще чуть-чуть, повела охотника в сторону большого раскидистого дерева, растущего прямо под округлым отверстием, через которое проникали солнечные лучи и было видно голубое безоблачное небо.
Нацу понял, что это место было частым пристанищем Волчицы. Под деревом лежали шкуры животных, мягкие подушки и цветные покрывала. То тут, то там были разбросаны книги; возле ручья (а это был именно ручей) стояли рыболовные снасти и мольберт из красного дерева, и весь вид пещеры говорил о том, что здесь часто был человек. Ну, или оборотень в данном случае.
Люси помогла Нацу устроиться на мягких шкурах, подложив ему под спину несколько подушек, и тут же двинулась в сторону небольшого столика, стоящего поодаль. На нем лежали какие-то травы, которые Нацу видел впервые, но он решил довериться Волчице.
Боль в боку была уже не такой острой, и охотник понимал, что это было не очень хорошим признаком. Люси двигалась быстро, смешивая что-то в небольшой чарке, добавляя лекарства из стоящих в идеальном порядке сосудов, и изредка кидала в его сторону обеспокоенные взгляды.
– Так, давай приступим, – взволновано проговорила она, подойдя к нему с деревянной чаркой. Одним движением разорвав вытянувшимися когтями его рубашку, Волчица внимательно осмотрела рваную рану. – На поправку потребуется больше дней, чем я предполагала. Но ничего, мы тебя поставим на ноги.
Люси сбегала до ручья, набрав чистой воды, омыла ему рану и, зачерпнув немного красной кашицы на свои руки, облаченные в перчатки, нанесла ее на пострадавшее место. Нацу крепко сжал зубы, почувствовав резкую боль. Девушка была сосредоточена, наносила лекарство мягкими движениями, и Нацу был благодарен ей за это. Посмотрев вниз, охотник удивленно выдохнул. Рана начала затягиваться на глазах. Не до конца, но сейчас казалось, будто ей было по меньшей мере месяц. Девушка приложила к этому месту несколько ядовито-зеленых листов неизвестного Нацу растения, и крепко забинтовала охотника. От Волчицы пахло чем-то цветочным, чем-то далеким и таким знакомым. Но Нацу решил не заострять на этом внимание.
После того, как Люси проделала ту же процедуру с его пострадавшей рукой, она напоила его горячим бульоном и наказала отдыхать, а сама, накинув на плечи накидку, отправилась в поселение.
Лежа на теплых шкурах, укрытый цветными покрывалами, слушая успокаивающее журчание ручья и смотря в округлое «окно» в пещере, в котором уже были видны звезды на темном бархате неба, охотник подумал, что мог бы пробыть в этом месте вечность.
Еще никогда сон его не был так спокоен.
***
Нацу пошел на поправку. Под чутким наблюдением Волчицы охотник действительно начал чувствовать себя лучше. Спала бледность, и на щеках появился здоровый румянец; глаза заблестели живым блеском и силы вновь наполнили тело мага.
Девушка приходила ранним утром, принося с собой питательный завтрак (фрукты и овощи, горячие каши и супы) вместе с веселыми историями из поселения: один из волчат наступил на накидку Альфы; ее подруга влюбилась в одного из аниото; жрица опять скрылась в своей обители с двумя бочонками отменного эля. Она тщательно обрабатывала рану, меняя повязки, и, заливисто смеясь, слушала истории Нацу о его приключениях. Волчица не осуждала деятельность охотника, пожимала плечами, как бы говоря, что каждый занимается тем, что ему нравится.
– Но ты ведь понимаешь, что сюда я пришел не на виды полюбоваться? – одним из вечеров поинтересовался Нацу.
Люси развела небольшой костерок, готовя на нем крупные куски баранины, и на слова Нацу отреагировала спокойно, только посыпав мясо пряными приправами.
– Да. Ты пришел за волчицей с клеймом Полной Луны. Мы наслышаны о том задании.
Эта новость была неожиданной для охотника.
– И ты так спокойно к этому относишься?
Люси подбросила еще хвороста в костер. Пламя заиграло сильнее.
– Я прекрасно понимала, кого спасала. Ты должен это осознавать, – проговорила девушка медленно, внимательно всматриваясь в языки огня. – И если ты захочешь заполучить Волчицу, что ж, дело твое. Только не уверена, что это у тебя получится, – она подняла голову, встретившись взглядом с охотником, и что-то стальное промелькнуло в ее взгляде. – Мы стая. Мы не позволим забрать ее у нас.
После этого, тема вражды оборотней и охотников больше не поднималась.
Люси проводила целые дни в гроте, заботясь о Нацу, и на десятый день пребывания в пещере, когда он уже мог нормально передвигаться, не чувствуя острых болей, охотник решил, что настало время отплачивать долг. Так началось обучение Люси магии.
– В каждом живом существе есть свой источник магии, но он заперт, и нужно приложить усилия, чтобы позволить ему вырваться, – говорил Нацу, тщательно вспоминая лекции Полюшки. Люси сидела на траве у ручья, скрупулезно записывая слова охотника. Ее сосредоточенный вид и не прикрытый ничем энтузиазм вызывал улыбку на лице Нацу. – Сейчас внутри тебя затухающий огонек. Только сильный порыв ветра сможет превратить его в полноценный пожар.
– И что для этого нужно? – спросила девушка.
Нацу, засмотревшийся на отражение профиля Люси в водном потоке ручья, вздрогнул, пытаясь вспомнить, что он хотел сказать.
– Для этого нужен полнейший покой. Ты должна… отправиться в поиски по своему сознанию, чтобы найти свой источник магии, и как только ты его найдешь, мы сможем понять, какой магией ты обладаешь, – на одном дыхании проговорил Нацу. – Поэтому начнем пока с медитаций. Это место идеально создано для полного погружения в себя, так что, думаю, это не вызовет больших проблем. Устройся поудобней, – охотник подошел к Люси. Девушка села в позу лотоса, подобрав под себя подол платья. Нацу коснулся кистей девушки, кладя их на ее колени ладонью вверх. – Сосредоточься на чем-нибудь одном. На том, как ветер касается твоей кожи. Просто думай об этом и не обращай ни на что другое внимания. Твое сознание само рано или поздно приведет тебя к твоему огоньку.
Расслабленное лицо девушки было невероятно близко. Ее дыхание выровнялось. Легкий ветер касался светлых волос, и Нацу позволил себе на одно мгновение залюбоваться красотой Волчицы. Ее длинными ресницами, гордым станом и румянцем на щеках. Ее изящными пальцами и чуть вздернутым носиком. И если бы не это, если бы не проклятье, не позволяющее соприкасаться людям и оборотням, если бы не множество «но», он, наверное, влюбился бы. Но эти «но» были. Они огромной стеной стояли между ними, и невольно перед его глазами предстал образ Стены Богини Мены, отделяющей его мир от мира Люси. Эта стена разделяла и их.
Нацу мотнул головой, прогоняя ненужные мысли, и вернулся к собственным тренировкам.
Люси была темпераментна. Она абсолютно не умела ждать, и Нацу видел в ней самого себя в те далекие времена, когда, еще будучи мальчишкой, он также сидел в позе лотоса, пытаясь найти свой внутренний огонь. Он никогда не мог высидеть больше получаса, начиная хмуриться и тихо ворчать. Полюшка тогда давала ему увесистый подзатыльник, крича, что такого бездарного ученика у нее еще не было. Он дулся, убегал в город и воровал яблоки у тучного торговца, но все равно приходил вечером на аромат лукового супа и домашней выпечки. На следующий день все повторялось заново, и сейчас Нацу был благодарен старухе за ее веру в него. Хоть она вечно ворчала, сейчас он понимал, что, если бы она думала, что он безнадежен, то не стала бы каждый божий день отправлять на тренировки и тратить собственное время.
Люси же спокойно просидела у ручья три дня. Она все также приходила по утрам и приносила Нацу еду, обрабатывала рану и, удостоверившись, что от нее больше ничего не нужно, садилась возле ручья, отправляясь на просторы подсознания. И Нацу даже внутренне поразился терпенью девушки, которая не прерывалась ни на мгновение, уходя только с наступлением сумерек. Но на четвертый день тренировок у нее произошел срыв.
– Я так больше не могу! – воскликнула Волчица, вскакивая с места. Нацу, до этого заканчивавший свой завтрак, вопросительно приподнял бровь. – Я только и делаю, что сижу и ничего не делаю, и я совершенно ничего не чувствую! Я думала, что ты обучишь меня чему-то действительно стоящему. Вызывать огонь или воду, или… не знаю, укрощать ветер, а не сидеть без дела целыми днями!
Охотник отложил еду и подошел к разозленной Волчице.
– Все маги начинают с азов. Ты не сможешь колдовать, не зная самого главного – природу своей магии.
Люси раздраженно фыркнула, забавно сведя брови у переносицы. Она сейчас так напоминала злого щеночка, что Нацу еле сдержался от приступа смеха.
– Откуда мне знать, что ты меня не обманываешь?
Нацу не знал, что на это ответить. Он не мог сказать ей, что она могла ему доверять, ведь это не было правдой. Он был охотником. Она была оборотнем. Рано или поздно их пути разойдутся, но сейчас, вспоминая все, что она успела сделать для него за это время, он понимал, что она стала не только спасительницей, но и…
– Другом, – вслух закончил свою мысль охотник. Люси удивленно вскинула голову, встретившись глазами с Нацу, и он уверенно кивнул, протянув руку в сторону руки Волчицы. И впервые ткань перчаток вызвала у Нацу нелогичное раздражение. Так хотелось ощутить тепло чужой ладони. – Ты стала мне другом, и я никогда бы не нарушил данное слово. Если я сказал, что научу тебя магии, значит, я научу.
Люси смотрела в его глаза с недоверием, будто пытаясь найти в глубине зеленой радужки прячущуюся ложь. Сжатая в ответ рука сказала Нацу все лучше слов.
Волчица спокойно села возле ручья, вновь погрузившись в медитацию. Только в этот раз Нацу сел рядом с ней.
***
Чувства появляются неожиданно. Им не существует объяснений. Они просто есть. Рождаясь глубоко внутри, они медленно впитывают в себя живительную силу маленьких мелочей: тихих разговоров у костра с витиеватыми тенями огня на умиротворенном лице, звуков звонкого смеха и неглубоких, практически незаметных ямочек на щеках, расцветая на глазах, и в один из дней ты просто понимаешь, что эти чувства есть. Они здесь, под сердцем, согревают душу цветущими бутонами влюбленности.
Для Нацу это стало неожиданностью.
Сбивающей с толку. Выбивающей из-под ног землю. Пугающей и в то же время будоражащей.
– Господи, аха-ха, вы, люди, так танцуете? – держась за живот, сквозь смех спросила Волчица, смотря, как Нацу показывал ей народный танец жителей Магнолии. Живой, энергичный и полный задора, как и людские души.
Нацу нахмурился, усевшись возле костра. На небе уже появлялись первые звезды, а это значило, что скоро Люси покинет грот.
– Да, мы танцуем так. И гордимся этим! – выпалил парень. Гордость за его народ была глубоко задета.
Люси подняла руки в примирительном жесте, все еще тихо посмеиваясь.
– Хорошо-хорошо. Ничего не имею против.
Неудовлетворенный такой капитуляцией, охотник скрестил руки, с вызовом посмотрев на Волчицу.
– Ну, а как же танцуют великие и неподражаемые оборотни? Хвост не мешает с координацией, нет? А вы воете на луну? Грызете кости во время увеселений? Дай угадаю, ваш народный танец называется «Размахивая хвостом»? Или «Вперед! За палочкой!»?
– Ха-ха, очень смешно. Твое чувство юмора просто за гранью фантастики, – Люси встала со своего места, поправив подол платья, и прошла к месту, где минутой ранее танцевал Нацу. Руки изящно взметнулись вверх. Волчица посмотрела в глаза охотника. – Наш народный танец называется «Лунная соната», и советую смотреть внимательно.
Движения Люси были плавными, как неспешный поток воды. Она бесшумно скользила самыми носочками по траве, полностью отдаваясь танцу, ее руки создавали в воздухе витиеватые узоры, и на какое-то мгновение Нацу забыл, как нужно дышать. В волосах Волчицы, заплетенных в косу, отражался лунный свет, и несколько девственно-белых лепестков ромашек, подхваченные ветром, поднялись ввысь, окутывая образ танцовщицы.
И именно тогда, когда темно-зеленый подол ее платья плавно проделал дугу, обнажая на секунду тонкие лодыжки, когда Люси выгнулась дугой, завораживающе проведя рукой по воздуху, когда свет луны заискрился на ее длинных ресницах, Нацу настигло осознание.
Чувства приходят неожиданно. Они настигают медленно, крадучись, незаметно, но, настигая, не отпускают из своих стальных цепей.
И когда Люси выпрямилась с широкой улыбкой на лице, с восторгом наблюдая за реакцией охотника, Нацу понял, что цепи замкнулись, и обратного пути уже не было. По гроту разносилось журчанье ручья; где-то в лесу был слышен одинокий вой оборотня, а Нацу мог только слушать неровный ритм сердца, пытаясь понять, что же ему делать дальше. Волчица улыбнулась, покусывая от волнения губы и комкая в руках ткань платья.
– Вот, как-то так… – выдохнула она.
Нацу смотрел на Люси, чувствуя неконтролируемое тепло по отношению к девушке, и понимал, что это было не самым страшным. В глазах Волчицы плескалось ответное тепло. И это причиняло боль намного более сильную, чем раны, полученные от разгневанного Альфы. Они не могли быть вместе. Луна, Мена или кто бы то ни был, не позволяли им даже прикоснуться друг к другу. Им было суждено молчать, таить в глубине своих сердец это чувство, и никогда так и не осмелиться сказать их вслух. Потому что будет только больнее.
– Ты, – улыбнулся Нацу, хотя глаза его оставались покоренными горечью осознания. – Была прекрасна.
Если бы она была человеком, он бы обязательно сорвал для нее несколько ромашек, вплел бы их ей в волосы и позволил себе сорвать с алых губ поцелуй.
Если бы он был оборотнем, он бы пришел к отцу Волчицы и, склонив голову, попросил руки Люси. Они бы танцевали под лунным светом, лежали бы на прохладной траве и считали бы здесь, в гроте, звезды, которые были видны на темном небосводе.
Но история не терпит сослагательного наклонения.
Он не был оборотнем. Она не была человеком.
Стена стояла между ними непреодолимой преградой, и Нацу принял для себя решение. С наступлением полнолуния он украдет Волчицу с клеймом Полной луны и навсегда покинет эти земли. Чтобы не позволить этим чувствам стать сильнее.
Поэтому ему стало легче, когда за три дня до полнолуния Люси сказала:
– Во время полнолуния я буду со стаей. Это наша традиция, – ее голос был глух, будто она понимала, что собирался сделать Нацу. – Мы не контролируем себя в эту ночь, поэтому тебе лучше выпить маскирующее зелье, чтобы ни один из оборотней не напал на твой след. В обычные дни мы не часто гуляем по лесу. В полнолуние же кто-то может набрести на это место. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Нацу кивнул, внутренне шепча, что он и так не будет в полнолуние отсиживаться здесь. Люси грустно улыбнулась, с секунду будто на что-то решаясь, и Нацу удивленно посмотрел на девушку, когда она протянула ему небольшой сверток.
– Я… я хотела, чтобы у тебя было что-то в память обо мне, – прошептала Волчица. – Я понимаю, что рано или поздно ты окончательно поправишься, а я обучусь магии, и тебе нужно будет вернуться домой. Не уверена, что после этого мы с тобой встретимся, поэтому вот, – Нацу распаковал подарок. В его руках оказался белый шарф с серебристыми драконьими чешуями. Шарф был теплым и неуловимо пах лечебными травами и цветами. Он пах Люси. – Я сама его связала. Надеюсь, он будет напоминанием тебе о том времени, что ты пробыл здесь. Вспоминай журчание ручья, треск огня, ночной небосвод, ну… и меня.
Нацу сжимал в руках чешуйчатый шарф, чувствуя, как что-то обрывается внутри него. И взгляд Люси, такой понимающий, такой искренний, наполненный той же болью, которую чувствовал он, говорил ему о многом.
«Храни его, как память обо мне. Нам не суждено быть вместе, но надеюсь, что ты сможешь обрести счастье без меня».
«Не смогу».
«Знаю. Но постарайся и, прошу, не прощайся».
Охотник улыбнулся, накинув шарф на шею. Аромат Люси стал сильнее.
Он встретился взглядом с Волчицей, тихо прошептав:
– Спасибо.
До полнолуния осталось три дня. И каждый из них знал, что их пути разойдутся. Только сердце не слушало доводы разума, желая остановить время, и оставить двух влюбленных навечно в гроте с тихим журчанием ручья и серебристым светом Луны.
***
«Оборотни были рождены от лунного света в день Полной Луны. Они выбрались из Священного Озера, и стала Земля их родным домом.
Одарил их Лунный Свет силой и скоростью, и сказала Мена, богиня ночного светила, что отныне Дети Луны будут жить стаями и ничего важнее семейных уз не будет в их жизни. Разделила она рожденных от Лунного света на четыре стаи, и сказала:
– Нарекаю я первую стаю именем тануки, и будут они искусны в разных рукоделиях. Легенды будут ходить об их мастерстве.
Да было так. Тогда Мена вновь взмахнула рукой.
– Нарекаю я вторую стаю именем кицунэ, и будут они мастерами в хитрости и сноровке. Никто не будет им равен в этом.
Да было так. Мена обернулась, вновь заговорив:
– Нарекаю я третью стаю именем аниото, и дарую им скорость и силу. Будут они искусными охотниками и верными стражами, и никого сильнее их не будет знать мир.
Да было так. Тогда Мена посмотрела на последнюю стаю, и улыбка тронула ее лицо.
– Нарекаю я четвертую стаю именем ликантроп, и дарую им мудрость и знания, и будут они вожаками других стай. Слово их отныне закон.
Да было так.
С тех пор разделены оборотни на четыре стаи, и живут они в мире и согласии. И только с восходом Полной Луны теряют оборотни свою человеческую сущность, вновь вспоминая о своей матери – Лунном Свете. И животное начало берет вверх».
Сказание о происхождении оборотней.
***
Нацу убрался в гроте. Он аккуратно сложил покрывала, помыл деревянную посуду и полностью уничтожил следы своего здесь пребывания. Маскирующее зелье он выпил еще с наступлением сумерек, когда услышал первый предупреждающий вой со стороны поселения. Ночь была тихой. Даже ветер, казалось, не хотел тревожить властвующий здесь покой.
Охотник практически полностью оправился от ран. Силы вновь наполняли его тело, и магия струящимся потоком норовила вырваться наружу.
В Полнолуние оборотни становились животными, и, как и любое животное, их можно было поймать в ловушку. Оставалось только найти Волчицу и заманить ее в тихое место, чтобы успеть наложить на ее голосовые связки заклинание и связать. Охотник прекрасно понимал, что сегодня многие попытают удачу в охоте на Волчицу. Но он не собирался им уступать.
Поселение встретило его тишиной. Нацу, крадучись, прятался от изредка проходящих мимо оборотней, которые еще пока не обратились. Луна не набрала еще достаточно сил. Охотнику было это не на руку. Только в волчьей форме он сможет узнать свою цель. Решив переждать, он спрятался в стоге сена, проделав в нем небольшое отверстие, чтобы следить за главной площадью.
Он внимательно осматривал каждый дом. Оборотни предпочитали во время обращения быть дома, в кругу семей. В тишине раздался скрип открывающейся двери, и Нацу удивленно выдохнул, узнав в вышедшей девушке Люси. Она спустилась на землю, присев на траву, и бросила недвижный взгляд в сторону леса.
Нацу хотелось выйти из своего убежища. Хотелось сказать ей слова прощания, или просто дать знак, что он здесь. Не зная, зачем. Просто хотелось.
Но он продолжил бездвижно сидеть в своем укрытии, любуясь освещенным светом звезд образом девушки, которая в привычном движении перебирала подол темно-синего платья.
Неожиданно она резко вцепилась пальцами в подол. От напряжения костяшки ее пальцев побелели, и Нацу понял, что вот оно, Полнолуние.
Люси выгнулась вперед, раздирая когтями собственное платье. На ее коже начала расти серебристая шерсть, и громкий вой вырвался наружу. Лицо Волчицы начало видоизменяться, вытягиваясь и покрываясь шерстью. Ряд острых зубов отразили лик Луны, и золотая прядь волос упала на морду оборотня. Нацу ошарашенно застыл.
– Нет, нет, нет, – зашептал он, замотав головой. – Этого не может быть. Только не она!
Волчица встала на лапы. Изящная, со струящейся в животном теле силой, она была прекрасна. Серебристая шерсть была длинной, словно шелковые нити, украшающие тело Волчицы. Огромные карие глаза были направлены на Луну, и когда она обернулась, Нацу смог отчетливо увидеть аккуратный шрам в виде Полной Луны.
Это была она. Волчица. Его Люси.
Осознание прошибло холодным потом. Наверняка, вокруг были десятки охотников, которые только и ждали возможности выманить Волчицу за пределы поселения. А сейчас было как никогда подходящее время, когда она была одна, еще не оправившаяся после превращения и полностью завороженная Луной. Словно в подтверждение его мыслей, откуда-то из глубины леса раздался волчий вой, а на боку Волчицы засияло золотое пятно.
