Текст книги "ОНА (СИ)"

Автор книги: kurizakusturiza

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== 1. ==========

34 г. ПБЯ

Хакс мог думать, что поиски Люка Скайуокера на Кайло Рена повесил Сноук. Отчасти он был прав, но первым вопрос о поисках давно пропавшего джедая поднял Раст Рен, второй рыцарь Рен.

Кайло давно уже сосредоточился на военном противостоянии с собственной матушкой, и почти забыл о данной когда-то клятве, связавшей рыцарей Рен крепче стального каната, когда Раст, так до конца и не избавившийся от картавости, несмотря на все усилия мед-дроидов-логопедов, подошел к нему, серьезный, как сама смерть, и напомнил:

– С’гок почти истек.

Кайло, отчаянно старавшийся забыть тот короткий, счастливый и ужасный отрезок времени между детством и юностью, когда они всемером, словно маленькие ситхи, порезали ладони и поклялись, сразу понял, о чем речь, хотя они и не обсуждали эту тему много лет.

– Если Скайуокер все еще живет на месте Силы, мы должны найти его до того, как проснется ОНА.

Кайло нервно кивнул. Он уже давно не был ребенком, но то, с чем они столкнулись тогда в Храме, до сих пор наводило на него ужас. Люк был не виноват. Нет, был, может, но уже позже, когда не стал слушать племянника. Аргументы, правда, Кайло привел неубедительные, но и правду в лицо дяде он бросить не мог.

Легче было найти Люка сейчас, чем потом снова встречаться с НЕЙ.

«Пиу-пиу, Бенни! Моя любить загадки! А Бенни любит? Любит? ЛЮБИТ ПОИГРАТЬ?» – как наяву услышал Кайло дразнящийся скрипучий голос.

Холодок прокатился по телу Кайло, на спине выступил липкий пот.

– Ты сможешь найти его в Силе? – сдвинул брови Раст, и его серые глаза сверкнули сталью.

Кайло покачал головой.

– Лучше и пробовать не буду – он может меня почувствовать. Лучше слей Сопротивлению информацию о том, что мы собираемся его убить. Если у кого-то и есть информация о Скайуокере, то у Леи Органы. Они сами выведут нас к нему.

20 г. ПБЯ

День был теплым и солнечным, и юнлинги дружно разбежались из Храма джедаев кто в поле, кто в ближайший лес, поиграть. Риджи Рэксам, обаятельная, улыбчивая девочка семи стандартных лет, однако, сомневалась, бежать ли ей за остальными друзьями.

Своим лучшим другом Риджи считала своего брата, Картавого Вилларда, а Виллард, которого хорошо отделали в последнем спарринге, сидел в медотсеке и замазывал бактой ожоги от тренировочного меча.

Риджи не была чувствительной к Силе – единственной на много километров вокруг, но юнлинги не дразнили ее, они были еще в том возрасте, когда шутки и дразнилки не могли никого серьезно обидеть. Ее и Вилларда два года назад привез в Храм Хан Соло, нашел побирающимися на нижних уровнях Корусанта. Он не был джедаем из старого Ордена, и, разумеется, не мог забрать одного только Вилларда, оставив маленькую Риджи умирать от голода из-за того, что «она не чувствительная к Силе, а значит, то, что будет с ней – не наше дело». К тому же, почувствовать, есть ли у нее способности, он не мог, но, когда Виллард чуть не свистнул у него бластер при помощи Силы, понял, куда следует отвезти детей. Грандмагистр Люк Скайуокер с джедаями старого Ордена тоже, если говорить откровенно, водил только шапочное знакомство, и поэтому с радостью принял под свое крыло двух сирот, пусть Риджи и не могла стать частью нового Ордена джедаев.

– Ты точно не пойдешь играть, Лард? – грустно спросила Риджи.

Виллард, красивый мальчик пятнадцати лет с точеными чертами лица, потрепал сестру по волосам – таким же светло рыжим, как у него, – и улыбнулся.

– Я до вече’га плохой иг’гок, ‘Гиджи. Видишь же, как Джун меня отделал?

Джун был довольно тихим мальчиком, но Риджи он нравился. Может быть, потому что ловчее всех сверстников обращался со световым мечом, а может быть из-за веселых соломенных кудряшек на голове, которые подпрыгивали при ходьбе. Риджи было всего семь, и ее было легко восхитить.

– Жалко… Ты был крутым Дартом Вейдером в прошлый раз.

Юнлинги, наслушавшись Болтуна Бенни, который задротил историю и обожал Клонические войны, уже три недели играли в «клонов и джедаев»: магистр Скайуокер накидывал на голову капюшон, скрипел голосом императора Палпатина «выполнить приказ шестьдесят шесть», и дети разбегались по лесу – кто с тренировочными мечами, кто с игрушечными бластерами, наполненными краской. А чтобы сравнять шансы, на роль Дарта Вейдера, командующего клонами, звали кого-нибудь из падаванов.

Риджи всегда играла за клонов, потому что у нее не было светового меча. Когда никто из падаванов не соглашался с ними играть, клонам приходилось туго.

Виллард проницательно посмотрел на сестру, а затем протянул ей падаванский тренировочный меч.

– Поиг’гай сегодня за джедаев.

Риджи восхищенно вздохнула, закрыв рот ладонями. Падаванские мечи были в полтора-два раза длиннее тех, что использовали юнлинги, а у Вилларда он был еще и фиолетовый, как у магистра-коруна из старого Ордена. Если боевые мечи были в основном зеленые и голубые, то тренировочные в Храме Скайуокера были всех цветов радуги – кроме красного. Однако фиолетовый все равно был только один.

Виллард принял деланно серьезный вид, сжимая ладони сестры на своем мече.

– Не поте’гяй его. Это о’гужие – твоя жизнь.

Риджи радостно кивнула.

– Ну, беги, магист’г Винду! – улыбнулся Виллард, хлопнув Риджи по плечу. Он еще не знал, что видит ее в последний раз.

Риджи побежала было к двери с той очаровательной энергичной неуклюжестью, что бывает только у детей, но потом вернулась и, подпрыгнув, поцеловала брата в щеку, смазав бакту у него с плеча.

– Я люблю тебя, Лард.

Виллард, как всегда, когда Риджи говорила что-то подобное, покраснел, отвел глаза и буркнул что-то неразборчиво. Его детство было не таким радужным, на Нижних уровнях Корусанта отвык от подобных выражений привязанности.

– Будь осторожна, – все-таки выдавил из себя Виллард, подтолкнув ее к двери, и снова стал замазывать ожоги.

***

В лесу звенели боевые вопли и детский смех. Болтун Бенни, которого грандмагистр терапевтическим пинком под зад отправил «клонам» на подмогу в качестве Дарта Вейдера, изображал хрипы и бас, отдавая своим клонам короткие приказы, неожиданно выпрыгивал из-за деревьев, пугая «маленьких джедайчиков», и применял «форсгрип», которого все юнлинги боялись, как огня: подвешивал попавшихся в воздухе за шиворот и щекотал.

Риджи «зарезала» тяжелым мечом Вилларда двух «клонов», а потом, чуть не наткнувшись на маленький отряд, побежала глубже в лес. Кусты становились гуще, солнечных пятен было все меньше, голоса отдалялись.

В эту часть леса не заходили ни падаваны, ни юнлинги. У них начинали бежать мурашки, и что-то на краю подсознания шептало, что им здесь быть не следует.

Здесь правила Темная сторона.

Чем сильнее Свет, тем крепче Тьма. Люк нашел один из самых древних джедайских Храмов и решил обосноваться в месте, где Свет пел. Он еще не понял, что Сила всегда ищет баланса, и Тьма в подобном месте будет так же сильна.

Риджи не чувствовала опасности, она шла к своей смерти с легкомысленностью мотылька, летящего на огонь.

Рядом вспорхнула птица, Риджи от неожиданности вскрикнула и выронила меч.

– Ох, нет!

Меч укатился прямо в проходивший рядом глубокий овраг, и Риджи встала перед выбором: нарушить данное Вилларду слово и полезть в опасное место, или вернуться к нему без меча.

Овраг был глубоким, а склон – крутым и скользким, и она не знала, сможет ли подняться, если спустится туда.

И тогда Риджи сделала то, что сделала бы любая другая маленькая девочка на ее месте: села на землю и заплакала.

– Девочка, привет, девочка! – вдруг услышала она повизгивающий, скрипучий, смешной голос. – Девочка-джедай потеряла свой меч? Моя найти!

Риджи всхлипнула и подняла голову. Из растущих у оврага кустов поднимался незнакомый ей экзот, и в руке у него был меч Вилларда.

Будь Риджи действительно обычной девочкой, она бы увидела не экзота. Но у Риджи была капля Силы – самая капля, чтобы ее можно было не заметить на фоне ураганного вихря, окружавшего ее брата, и потерять на фоне намного более ярких юнлингов.

Риджи не могла передвигать предметы или предчувствовать опасность. Единственное, на что был способен настолько слабый, необученный форс-юзер, – это видеть то, что захочет показать Сила.

– Ты кто? – спросила Риджи, всхлипнув в последний раз и утерев нос рукавом.

Экзот замотал головой, разбрызгивая слюну, и Риджи засмеялась.

– Моя звать Джа-Джа, дружелюбный гунган! А твоя?

Гунган улыбнулся весело и глупо, и на эту улыбку нельзя было не ответить. Риджи утерла слезы грязными ладошками и шмыгнула носом в последний раз.

– Р-риджи.

Джа-Джа кивнул с преувеличенной важностью, а затем поднял руку, в которой держал меч Вилларда.

– Хороший меч. Ты стать великий джедай?

Риджи грустно вздохнула.

– Это брата. Я не джедай.

Гунгана этот факт, казалось, совсем не расстроил.

– Джедай, не джедай, моя видеть, что твоя веселая девочка. Твоя иметь много друзей?

– Да, но Ларда я люблю больше всех, – с детской непосредственностью ответила Риджи.

Когда-то на Корусанте Виллард учил ее не доверять незнакомцам, но в Храме было безопасно, и все уроки за два года выветрились у Риджи из головы.

– Твоя со всеми моя познакомить? Моя тоже хотеть много друзей!

Глаза гунгана вдруг полыхнули золотом, и Риджи вдруг пробрал опасливый холодок.

Лишь в самом конце Сила всплеснулась в ней, желая сохранить ей жизнь.

Вдалеке послышался треск кустов и ругательства Болтуна Бенни, все еще говорившего хрипящим басом «Вейдера»:

– Чертовы юнлинги… ищи их теперь, маленьких засранцев… Обед уже…

Риджи могла позвать его, и это могло спасти ей жизнь. Но она боялась щекотки, а ребенок между известным злом и неизвестностью всегда выбирает неизвестность.

– Отдай меч, пожалуйста, Джа-Джа.

Гунган растянул мясистые губы в улыбке и протянул ей рукоять.

– Конечно. Возьми.

Это была первая реплика, которую он произнес правильно, но Риджи этого не заметила. Она встала, отряхнула коленки и протянула маленькую, по-детски пухловатую ручку к мечу.

Как только ее пальцы коснулись перепончатой лапы гунгана, золото в его глазах вспыхнуло и застыло, а небольшую прогалину у оврага заполонила тень. Темная сторона выползла из укрытия и заполонила все вокруг, воздух стал вязким, словно кисель. А морда гунгана вытянулась, и новый друг превратился в чудовище, которое, Риджи считала, сидело в засаде у нее под кроватью и дожидалось, когда она ночью спустит ноги на пол, чтобы затащить ее в свое логово и съесть.

Риджи хотела бы сразу закричать, но что-то держало ее в тисках, и она не могла пошевелить и пальцем. А потом чудовище повалило ее на землю и начало раздирать ее когтями.

Когда тиски разжались, Риджи хватило только на короткий последний вскрик.

Бенни сразу же побежал на звук, перепрыгивая через кусты, но когда он добрался до девочки, все уже было кончено. Джа-Джа, дружелюбный гунган, чудовище из-под кровати, насытившись детским страхом и плотью, оторвал ей голову.

========== 2. ==========

34 г. ПБЯ

Изначально Кайло не планировал убивать Сан Текку. Когда-то этот старик помог ему и остальным Неудачникам сбежать из Храма, а добро Кайло, несмотря на смену сторон, не забывал. Лор Сан Текка был, в общем-то, безобиден.

Но он отдал карту к Люку человеку из Сопротивления. И когда Кайло заглянул в выцветшие глаза старика, который все еще считал его переход на Темную сторону недоразумением, то увидел больше, чем хотел.

Лор Сан Текка им тогда не поверил. Он не верил, что пока последний джедай жив, им всем грозит опасность.

У Кайло было чувство, словно его предали – снова. А с предателями даже у Светлых разговор короткий.

20 г. ПБЯ

Люк ввел комендантский час и запретил всем высовываться из хижин. Больше никто из юнлингов не потерялся: Бенни, обнаружив тело Риджи, оперативно собрал всех юнлингов у Храма, пересчитал по головам, отправил по хижинам, и только тогда затрясся от ужаса.

До этого дня он никогда не видел мертвецов, и к подобному зрелищу готов не был.

Бен, хоть и переехал в Храм к Люку, будучи «богатеньким мальчиком», прямо из дорогой частной школы на Чандриле, родственные связи перед одноклассниками раскрывать не хотел. Быть родственником препода – это стремно, искренне считал двенадцатилетний Бен, и спустя три года его мнение на этот счет совершенно не изменилось.

Подростком он был долговязым и нескладным, постоянно падал, на углы нарвывался, так что фехтовать у него до сих пор получалось не слишком хорошо. Ко всему прочему, он страшно стеснялся своей внешности. Большие уши еще можно было прикрыть буйной вьющейся шевелюрой, но остальное было разве что за маской прятать: следы от только сошедших прыщей по всему лицу, очки с толстенными стеклами, из-за которых казалось, что Бенни Соло взирает на мир вечно удивленным взглядом, торчащие в разные стороны зубы с выдающимися, как у грызуна, резцами, кривое лицо с огромным носом. Мальчику, который только осознал, что такое влечение к противоположному полу, смириться с тем, что даже ему самому отражение в зеркале не нравилось, было сложно, так что он прятал свою уязвимость за болтовней, шутками и сарказмом, и давать другим детям еще один повод для поддразнивания в лице наставника-дяди совершенно не хотел.

Ну, Соло и Соло. Мало ли других Соло в галактике.

Во всей нескладной кривоватости вечно болтающего и насмехающегося Бенни было свое очарование, но это, к сожалению, могли разглядеть только взрослые, и Люк искренне печалился, когда улавливал нотки настроения Бена, который так любил жизнь, но не любил себя.

Той ночью в Храме едва ли кто мог заснуть. Группа падаванов-неудачников собралась в одной, уже тесноватой для них семерых хижине. Виллард был белее мела, его губы дрожали, а челюсти были плотно сжаты. Справа к нему прижималась Меверит Финни, ненавязчиво поглаживая подрагивающие пальцы. Меверит когда-то была в рабстве у хаттов, пока ее не выкупил Люк, и повидала достаточно ужасов, чтобы не дрожать, но сочувствовать.

Зато за всех дрожал, как под электрошоком мелкий, вертлявый мандалорец-параноик, Тед Спарк. Национальный темперамент с самого начала мешал ему проникнуться первой же строкой старого джедайского кодекса, который в Ордене у Люка использовался только как мантра для медитаций. И вот с медитациями у Теда был тотальный провал. На этом они с Бенни и подружились – на групповых медитациях садились в задние ряды и играли в крестики-нолики, когда у них опять ничего не получалось.

Дрожащего Теда уравновешивал мрачный, но монументальный, как скала, Джун Атори, ранее этим днем наставивший Вилларду ожогов в спарринге.

Рядом со светловолосым Джуном, словно для контраста, в позе для медитации расположился корун Мейс, дальний родственник знаменитого магистра Винду. Он был столь же монументален, но в глазах его светилась буря.

Завершали круг Бенни и все еще пухлый от многих лет сытой жизни Кейд из правящего семейства Серенно. Бенни, разумеется, сел с ним не просто так: на пухлом пузе Кейда было удобно спать, а хозяин пуза был слишком мягкосердечным, чтобы обнаглевшего Бена скидывать.

Спать, правда, никто не собирался. Говорить тоже было не о чем, все думали об одном и том же.

И тогда Бенни жестом фокусника достал из своей сумки украденный у дяди голокрон.

– Что это? – спросил Тед, нахмурившись.

Бенни нарочито снисходительно поднял правую бровь и озвучил:

– Это голокрон.

– Я вижу, что это голокрон! – ломающимся голосом ответствовал Тед.

– Ситхский голокрон, – добавил Бенни.

– Я вижу, что он ситхский! Где ты его взял?

Бенни, улыбнувшись, пожал плечами, и Мэверит на его позерство закатила глаза.

– Спер у магистра из коллекции. Попробуем? От дополнительной порции знаний еще никто не умирал.

Джун спокойно потянулся и дал Бенни подзатыльник.

– Ты как его открывать собираешься, дубина?

Бенни, поправив очки на носу, – он очень ждал своего восемнадцатилетия, чтобы сделать операцию на глаза, – задумчиво протянул:

– Мантра может помочь. У нас есть мантра? Значит, и у ситхов была.

Он достал свой датапад и начал набирать в строке поиска, бормоча себе под нос:

– Кодекс… ситхов… текст… скачать. Нашел!

Меверит со вздохом закатила глаза.

– Ладно, допустим, ты решил это сделать для общего развития. Но Бенни, воровать у магистра – это совсем не по-джедайски.

– Я же верну! – Бенни сверкнул своими огромными очками, открывая текст. – Покой – это ложь, есть только страсть…

– Звучит как начало «Наставления об Эросе»… – ровным голосом прокомментировал Джун.

– Заткнись, Джун! – ответил Бенни, вслед за остальными Неудачниками срываясь на хихиканье. – Со страстью я получаю силу…

– Мужскую, – вставил Кейд.

Виллард со стоном изобразил композицию «длань нашла чело», пока Меверит с деланным возмущением говорила:

– То есть, среди ситхов женщин не было. Может, мне выйти?

Мейс тем временем прищелкнул пальцами, словно до него наконец-то дошло очевидное.

– Я понял, – протянул он.

– Что ты понял? – полюбопытствовал Тед.

– Зачем Бенни стащил голокрон. Тебя бесит, что малышка Рита-Мей надрала тебе зад в спарринге, и ты решил искать помощи у Темной стороны?

Бенни мрачно обвел взглядом хихикающих приятелей, вспоминая свой недавний позор.

Риту-Мей Люк привез с Джакку – той еще помойки, даже хуже Татуина, а уж Скайуокер знал толк в помойках. Парочка пьяниц поиздержалась настолько, что они решили продать за выпивку собственную дочь. Люк ее купил, о чем по секрету рассказал Лее, сотрясаясь от гнева. А затем, посчитав, что подобные товарищи не стоят даже воспоминаний, дал малявке свою фамилию.

Силы у приемной кузины Бенни было немерено, и тренироваться она начала, когда ей еще трех лет не было: примерно в то же время, что и сам Бен. Фехтовать громкая, раздражающая мелочь научилась отменно, и, вызвав его на поединок, наподдала ему, как магистр Йода магистру Дуку. Побила! Песчаная крыса из захолустья, да еще и с дисграфией: она даже свое имя на шкафчике написала неправильно: «Мита-Рей».

– Не, ну не хотите – можем опять играть всю ночь в сабакк на фишки со стюджонскими карманными животными, – проворчал Бенни и потянулся к голокрону.

– Ладно-ладно, продолжай, – миролюбиво сказал Кейд.

Бенни откашлялся, дождавшись, когда смешки стихнут, и зачитал мантру с начала.

– Покой – это ложь, есть только страсть.

Со страстью я получаю силу.

С силой я получаю мощь.

С мощью я получаю победу.

С победой мои оковы рвутся.

Сила освободит меня.

Огонь вспыхнул, словно раздувшись от ветра, но жара падаваны не почувствовали: их вдруг пробрало холодом.

– …Что-то мне разонравилась эта идея, – стуча зубами, пискнул Тед.

– Не ссы, Спарк, – беззаботно ответил Бенни, выкладывая датапад в центр круга, рядом с голокроном.

Зловещий холодок он тоже почувствовал, но еще незабвенный Хан Соло говорил, что «Бен-то у нас совсем отбитый», и сетовал, что единственный отпрыск, даже если (вдруг) станет доктором истории, кончит свои дни либо в тюряге, либо сложив буйную головушку в перестрелке. В общем, весь в папу.

В пятнадцать лет не повестись на банальное «слабо» – неимоверно сложно, что и доказал редкий параноик Тед, все-таки взяв за руки товарищей и присоединяясь к многоголосому чтению ситхской мантры.

Хорошо быть подростком: можно менять сторону Силы по двадцать раз на дню без ущерба для мозгов.

Голокрон поддался, и падаваны с интересом уставились на мууна, порадовавшего зрителей непередаваемой, жутчайшей улыбкой старого педофила.

– Здравствуй, мой маленький ситх, – заговорил муун голосом диктора из познавательной программы о редких животных галактики. – Сегодня я научу тебя, как скрывать свое присутствие в Силе…

***

Тьма шагала по территории Храма джедаев, словно у себя дома, касаясь тонкими, мягкими щупальцами ярко горевших огоньков Света, что излучали юнлинги и падаваны.

Тьма скрывала.

Тьма забирала.

Тьма уходила, не оставив следов.

Только у одной хижины приостановилась: там, где должны были гореть огни – семь – была пустота.

Послышался досадливый вздох, а затем туман Тьмы растворился, оставив посреди Храма один, самый яркий, всполох Света.

В своей кровати вдруг, вздрогнув, проснулась Рита-Мей Скайуокер (Мита-Рей, мини-Рей, как дразнил ее Болтун Бенни), и тихо заплакала в подушку, сама не зная от чего. Почему-то ей стало жутко. Словно чудовище из шкафа погладило ее по голове, лизнуло и капнуло вязкими слюнями, обещая съесть позже, на сладкое.

А утром семеро падаванов, что той ночью баловались с ситхским голокроном, обнаружили, что о Риджи Рэксам уже не помнит ни один разумный в Храме. Даже грандмагистр.

Комментарий к 2.

*фишки с покемонами, конечно же

**улыбка педофила, голос Дроздова

========== 3. ==========

34 г. ПБЯ

Хион Рен примагнитила свой гигантский кортозисный тесак к стене и устало упала на диван. Во всей ее позе чувствовалось неизъяснимое раздражение. Как только она сняла шлем и помотала головой, прочесывая пальцами черные, как космическая пустошь, вьющиеся волосы, Кайло увидел, что не ошибся: на лице ее раздражение было еще более явным.

– Так?

– Дроид с сопровождающими сбежал с планеты на кореллианской развалюхе, – сказала Хион и продемонстрировала голо старого фрахтовика слишком хорошо знакомой Кайло модели, которое получила от недовольного барыги-ростовщика с Джакку, владельца угнанной рухляди.

Кайло помассировал висок и лаконично уронил:

– У вас не бывает дежа вю?

– Давай без этого всего альдераанского сленга, ваше мажорное высочество, – проворчал своим скрипучим голосом, который и вокодер маски не скрадывал, Менхос Рен. Из-за специфического акцента, интонирования и любови к копьям Менхоса постоянно принимали за мандалорского наемника.

– «Уже видел», – закатив глаза, перевел Кайло.

– Так ты историк, ты видел все! – вскинул собранные в щепоть пальцы Менхос.

Отчитывавшийся по голосвязи Тур, тоже неплохо разбиравшийся в истории, которой его когда-то дрючили на Серенно, добавил:

– Если дроид Дэмерона наткнулся в пустынях Джакку на малышку Риту-Мей, это в точности как первое фиаско Империи со Звездой Смерти.

Под ребрами старым, ворчливым паразитом заскреблось подзабытое за четырнадцать лет чувство вины. Они не имели права брать ее с собой, в свой квест. Кайло знал, что жизнь ее сладкой не будет, но в самой заднице галактики она должна была быть в безопасности.

«Не уходи! Не бросай меня! Я не хочу тебя забывать!»

Рита-Мей должна была забыть о том, что могла пользоваться Силой, даже если это означало, что она забудет и единственный счастливый отрезок в своей жизни. Если бы Люк умер до того, как снова придет ОНА… В качестве запасного варианта оставалась Рей. Нет уж, лучше пусть забудет все.

Кайло скосил взгляд на Хион, преисполненный дурных предчувствий. Та кивнула.

– Вполне вероятно. Мусорщица, живет рядом с кладбищем звездолетов, зовет себя Рей. Возраст тот же.

…Сила определенно над ним издевалась.

20 г. ПБЯ

Летнее солнце жарило нещадно, и будущие джедаи вместо очередной серии спаррингов повалили к речке неподалеку от жилых территорий академии. Люк, старый пустынный житель, замотался в белое с головы до ног и заготовил средство от ожогов – он даже не думал, что сможет заставить кучу подростков на его попечении отказаться от купания и разнообразных пляжных игр.

Семеро падаванов-неудачников, однако, не участвовали в веселье. Они смотрели на резвившихся на мелководье юнлингов и чувствовали лишь могильный холод.

– Почему никто ничего не помнит? – растерянно проговорил Кейд.

– Я бы задал вопрос по-другому, – мрачно сказал Мейс, сложив руки на груди. – Почему мы ничего не забыли?

Джун и Меверит одновременно повернулись к Бенни, и тот отшатнулся, неловко поправляя окуляры на огромном носу.

– Чего?

– Голок’гон, – хмуро озвучил их догадку Виллард. – Что бы ни стерло память всем остальным, оно нас пропустило, потому что мы скрывали свое присутствие в Силе.

Бенни задумчиво посмотрел на беззаботных маленьких джедайчиков, которые даже не представляли, какая опасность им грозила. Сам Бенни тоже был не в курсе, что неизвестная сущность собиралась делать с таким количеством чувствительных к Силе сразу, но у него при одном воспоминании об истерзанном тельце сестренки Вилларда тряслись поджилки. Найдя взглядом Риту-Мей, которая плескалась в воде, крича на одном из диалектов дальних рубежей, что она богата, богата! – Бенни решительно нахмурился и поджал губы.

– Стащу-ка я у магистра еще пару голокронов, на всякий случай.

***

Тихо, как голодный лот-кот, Бенни прокрался в хижину Люка. Дядя, на его скромный взгляд, был немного странный. Хан Соло собирал все, что ему попадалось под руку (или тырил, как небезосновательно подозревал Бен: папа был типичным криминальным элементом, пусть и героем Восстания); да и гардероб и цацки последней принцессы потерянного Альдераана занимали немалую часть их (весьма просторных) семейных апартаментов на Чандриле. Бенни тоже, глядя на родителей, захламлял свое жилое пространство чем ни попадя со словами «вдруг пригодится».

Люк, по сравнению с остальной семьей, жил как аскет. Если не брать его коллекцию голокронов, мечей и прочего джедайского (и не только) добра, добытого у Граккуса Хатта и из подвалов замка Дарта Вейдера, вся его жизнь умещалась в походный чемодан на пятнадцать килограмм. Плащ: одна штука. Пустынный костюм на запах: две штуки. Летный комбинезон: одна штука. Инструменты: один набор.

Бенни знал, что Люк улетел с Татуина практически с голым задом, и те немногие шмотки на смену, что у него были, пока он мотался с Альянсом по всей галактике, ему одолжил папа (пришлось подшивать, не мог же Люк просто взять и заявиться в корусантский бутик). Но знать и понимать – не одно и то же. Бенни не представлял, что это такое: не иметь своего угла и постоянно мотаться по космосу в одном только крестокрыле, в который едва ли вмещался тот самый чемодан на пятнадцать килограмм.

Хижина выглядела пустой и почти необжитой, и единственным, что притягивало глаз, был стеллаж с джедайским добром, в котором сверкали боками голокроны.

Бенни отключил силовое поле, поставил на место давешнюю пирамидку и осмотрел коллекцию. Чего дядя не хватится? Пара пыльных голокронов во втором ряду выглядела многообещающе, и Бенни аккуратно уложил их в поясную сумку.

Сначала у Бенни по спине пробежали мурашки, и волосы встали дыбом. Затем его пробрал мороз, словно стояло не лето, а самая суровая чандрильская зима. И за секунду до того, как услышать скрипучий, визгливый, смешной голос, он схватил с полки боевой световой меч: было у него подозрение, что тренировочный, висевший у него на поясе, окажется бесполезным.

– Здравствуй, Бенни, врушка-болтушка!

Лезвие было голубым; от меча несло чувством бесконечного удивления и предательства – должно быть, бывшего владельца убили клоны после приказа шестьдесят шесть. Меч скромно, безмолвно предложил Бену одноручный стиль, и он поставил лезвие вертикально, перед лицом, окидывая взглядом хижину в поисках источника голоса.

Снова зажужжало силовое поле на стеллаже, и в зеркале над раковиной, прямо у входа в хижину, что-то мелькнуло. Бенни показался какой-то экзот, но он не был уверен: под этим углом, через его толстенные очки, ему могло примерещиться что угодно.

– Где ты прячешься? – сипло крикнул Бенни.

– Моя прятаться? Моя не прятаться. Пиу-пиу, Бенни, это твоя любить прятки в поле! – проскрипел голос, и в этот раз Бен точно видел экзота, в окне.

Он коверкал слова, он плевался, у него была вытянутая морда. Гунган.

– Это ты убил Риджи Рэксам? – рявкнул Бенни, пытаясь заставить свой голос перестать дрожать.

Это был не простой гунган. Он прятался в тенях, он подслушивал в водостоке, он поджидал в шкафу и под кроватью. Но Бенни был джедаем, один взмах мечом, и этой неведомой хтони будет очень плохо. Он выдохнул, пробормотав «нет эмоций, есть покой», и чужеродный страх покинул тело.

Гунган довольно захохотал из стен, и Бенни слышал, как он расплескивает слюни.

– Риджи хотеть найти друзей, Риджи найти Джа-Джа, дружелюбного гунгана. Моя с ней очень хорошо подружиться!

Голос был смешной, как в познавательных программах для самых маленьких. Но Бенни видел перед собой оторванную голову девочки с широко распахнутыми мертвыми глазами, словно наяву, и ему было совсем не смешно. Страх снова огладил Бенни своими липкими, холодными лапами, но он упрямо сбросил его, отказываясь опускать оружие.

Меч покойного джедая-защитника одобрительно гудел.

Гунган пронзительно, весело завизжал, и Бенни в прыжке повернулся к зеркалу, где отражалась вытянутая голова, перепончатые наросты над ушами и хищные золотистые глаза.

– Я тебя не боюсь! – твердо сказал Бенни.

Между мясистых губ гунгана показались многие ряды острых зубов, но это был не оскал бессильной злобы, это была улыбка хищника, который знал: жертва от него не уйдет, но с ней можно вдоволь поиграть.

– Ты боишься не меня, – ласково поправил гунган, до странного грамматически правильно.

Бенни сделал два шага навстречу зеркалу – и двери в хижину.

– Я не боюсь ничего!

Гунган помотал головой, расплескивая слюни. Он становился более… трехмерным. Будто собирался покинуть зеркало. Что ж, Бенни готов встретить угрозу, пусть его и побила мелкая Рита-Мей.

– Ты боишься, – сверкнул золотыми глазами гунган, – очень боишься, что все узнают твой маленький секретик.

Он уплотнялся, а Бен читал джедайскую мантру, словно молитву. Смерти нет, есть только Сила, смерти нет, есть только Сила…

– Не тот секретик, что магистр – твой дядя.

Бенни сглотнул. Сущность слишком много знала.

– Не тот секретик, что падаваны-наставники теребят свои отростки на голо твоей мамы.

У Бена был лишь один секрет, который не должен был знать никто. И сущность не могла отыскать это в голонете. Эта тварь могла только залезть к нему в голову, чтобы узнать, но Бенни не чувствовал вторжения в разум, этого просто не могло быть!

– Ты боишься, что от тебя все отвернутся, когда узнают, – вкрадчиво продолжал гунган, и он склонялся к Бенни, он выходил из зеркала, хватаясь лапой за край раковины! – что мясник, от одного имени которого до сих пор дрожит галактика…

Бенни распахнул глаза, и теперь – теперь страх был настоящим, его собственным, это было плохо, очень плохо…

– …главный карающий меч императора…

Нет, нет, нет, он не мог этого знать, как хорошо, что с Бенни больше никто не пошел…

– Дарт Вейдер, владыка ситх – твой родной дедушка, – восторженно закончил гунган и вновь визгливо захохотал, мотая головой, но не отводя от Бенни своих жутких глаз.

Он знал, он все знал! Бен замер, скованный страхом, он не чувствовал меча в ладони, ему конец!.. Гунган пригнулся, готовясь к прыжку, но для Бенни время вдруг замедлилось.

Стоп. Это не конец. Страх – это не плохо. Гнев – может быть его союзником. Со страстью я получаю силу, говорили ситхи. С мощью я получаю победу, твердили они. Плевать, каким образом ты выиграл поединок, если ты выжил, говорил Люк, обучая падаванов – потому что больше хотел быть хорошим наставником, чем хорошим джедаем.