Текст книги "Бэтмен-бизнесмен (СИ)"

Автор книги: kurizakusturiza

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Часть 1 ==========

К восемнадцати годам Лайт уже почти привык к тому, что на его дни рождения вечно случается какая-нибудь гадость. Почти. Каждый раз он до последнего надеялся, что все пройдет если не радостно, то хотя бы относительно спокойно. Но не-е-ет. С каждым разом все становилось хуже и хуже. Последние три года Лайт приближающееся двадцать восьмое февраля ждал с чем-то похожим на суеверный ужас. На свой пятнадцатый день рождения он помимо симпатичного мобильного телефона получил весьма неприятную инфекцию через именинный торт. Саю тогда отделалась обычным отравлением, а вот Лайту досталось по полной: две недели на больничной койке. Когда ему исполнялось шестнадцать, его первое (и на данный момент единственное) серьезное увлечение по имени Аса заявилось к нему в гости вместе со своим новым парнем. На свой семнадцатый день рождения Лайт поехал с друзьями кататься на роликах и вернулся домой в гипсе. И на этот раз он ожидал в «подарок» от госпожи Фортуны всего самого плохого. Вплоть до обнаружения дражайшим папочкой Тетради Смерти.

День начинался вполне пристойно. Сначала Лайт получил результаты вступительных экзаменов: как всегда, высший балл. Потом были подарки и поздравления… Все шло подозрительно гладко. День начался слишком радужно, чтобы так же хорошо закончиться. Лайту был от природы присущ оптимистический настрой, так что ближе к вечеру его подозрительность рассеялась… Как оказалось, весьма зря.

Праздничное поедание торта с Саю наперегонки прервал противно-настырный звонок в дверь. Лайт внезапно понял, как чувствуют себя двоечники по вечерам, слыша телефонные звонки – вдруг это сенсей звонит родителям, жаловаться? И вот так, тоскливо наблюдая, как Сатико выходит в прихожую, Лайт подумал, что оно все-таки пришло.

И оказался прав на все сто.

***

Бойкая, говорливая, полноватая девчушка. Постфактум Лайт окрестил ее первым всадником Апокалипсиса.

Именинник сидел на диване и фейспалмил. Он никак не ожидал, что к нему явится подружка его «бывшего секса» и заведет речь как раз об этом «бывшем сексе», да еще и в присутствии его впечатлительной матушки.

Кё отпила ароматный чай из чашки с цветочками и обратилась к Лайту:

– Ягами-кун, ты ведь помнишь Мидзуми?

– В какой-то степени, – улыбаясь, сквозь зубы ответил Лайт.

– Что за Мидзуми? – спросила Сатико.

Лайт мученически возвел глаза к потолку.

– Одна девушка.

– Вы встречались?

Кё хрюкнула в чашку. Фаталистически настроенный Лайт снова посмотрел в потолок, словно в нем можно было углядеть самый смысл бытия, и решил, что, наверное, лучше сказать правду. Хотя желания еще пофейспалмить у него это не отбило.

– Не совсем. Я с ней переспал как-то раз. – Увидев, как вытянулось лицо у матери, Лайт добавил: – Потом она узнала, сколько мне лет, обозвала себя педофилкой и убежала. Больше я о ней ничего не слышал.

Сатико с минуту задумчиво смотрела на него, а затем протянула:

– Да ты у меня, оказывается, уже совсем большой мальчик…

– Мама! – Лайт подавил желание побиться головой об стол и повернулся к Кё. – Так в чем заключается цель вашего визита?

Кё откашлялась и скорчила траурную мину.

– Мидзуми скончалась на прошлой неделе.

Судя по настрою девушки, Мидзуми если и была ее подругой, то исключительно «заклятой». И мешалась под ногами. Припомнив фигурку Мидзуми, Лайт подумал, что полненькая Кё вполне могла затаить на нее зло из-за общих амурных дел.

Сатико прижала ладонь ко рту.

– Как?

Лайт подавил мученический стон. Он уже знал, как. На прошлой неделе он как раз покарал домушницу, которая, обстряпывая свое последнее дело, убила хозяев квартиры, так не вовремя вернувшихся домой. По имени Мидзуми. Лицо которой показалось ему смутно знакомым, но он в итоге подумал, что видел ее раньше в сводках криминальных новостей.

– Ее убил Кира.

Чего и следовало ожидать.

– Но я пришла сюда не за этим. – Кё положила на стол сцепленные в замок руки. – У Мидзуми сын остался, о нем некому заботиться…

– Так сдайте в приют, в чем проблема? – фыркнул Лайт.

Кё посмотрела на него в упор и ласково улыбнулась… Так ласково, что Лайту резко поплохело.

– Видишь ли, мой юный друг… Мидзуми мне при жизни говорила, что, судя по срокам… ты – папаша.

Со стороны Сатико послышался полузадушенный писк, но Лайт даже не оглянулся в ее сторону. Он смотрел на Кё и открывал и закрывал рот, словно аквариумная рыбка, не в силах сказать ни слова.

– Да быть не может, – выдавил он из себя через минуту.

Кё пожала плечами.

– Я тоже так думала. Пока не увидела тебя в живую. – Она достала телефон, нашла в галерее фотографию и продемонстрировала Лайту. – Довольно редкий для Японии цвет волос, не находишь?

Лайт, стараясь не смотреть на экранчик, отмахнулся.

– Откуда я знаю? Может, она еще тогда с каким-нибудь гайдзином переспала?

Сатико тем временем забрала у Кё телефон и смотрела на фото своего гипотетического внука.

– Лайт, милый… – Лайт повернулся к матери. – Возможно, девушка права. Мальчик – вылитый ты в детстве.

Лайт взвыл.

– Хорошо, допустим. Проведем генетическую экспертизу. – Он повернулся к Кё. – И если окажется, что это не так, я тебя засужу.

Кё самоуверенно ухмыльнулась и пожала плечами.

– Да пожалуйста. Кстати, Ягами-кун, волосы для экспертизы можешь прямо сейчас взять. Кано меня в машине ждет.

Почему-то онемели руки и затряслись коленки. Но Лайт все же заставил себя подняться и проследовать за чертовой девицей на улицу.

За воротами действительно стояла машина. За рулем сидел какой-то парень весьма неприятной наружности, а на заднем сидении удобно расположился мальчик трех лет.

– Ну так что, они заберут мелкого, или нет? – поинтересовался водитель, увидев Кё.

– Таитиро, помолчи, – резко сказала девушка, открывая заднюю дверь. – Кано?

Мальчик оторвался от видавшей виды игровой приставки и поднял взгляд сначала на Лайта, а затем на стоящую перед ним Кё.

– Посиди смирно, я у тебя выдерну пару волос…

Кано отодвинулся от нее подальше.

– Не хочу, – сердито сообщил он.

– Надо. Иначе я заберу у тебя приставку, – пригрозила Кё.

Мальчик надулся еще больше, но подставил макушку.

– Ай!

Кё выдала «материал» Лайту.

– Держи. Я заеду через неделю.

Лайт, уже представляя, что скажет отец по этому поводу, уныло кивнул. Кё, улыбнувшись, устроилась на переднем сидении.

– Трогай, Тай!

Кано поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза. Лайта пробрало. Будущие результаты экспертизы предсказать было не сложно. Он развернулся и уныло поплелся в дом, предвкушая увлекательный разговор с отцом…

***

Соитиро не верилось в то, что это происходит на самом деле, и Лайт это знал. Он и сам едва ли верил. До этого дня – идеальный сын, гордость семьи, а теперь…

Его отец мрачно смотрел в бланк с результатами анализов, сам же Лайт сидел напротив и с тяжелым сердцем ждал бури.

– Так это правда, – грозно сверкнул очками Соитиро.

Лайт, не глядя на отца, пожал плечами.

– И что ты теперь будешь делать?

– Не знаю. Может, в приют отдам. Не-зна-ю.

Голос Соитиро стал опасно-вкрадчивым.

– В приют? Ну, знаешь, Лайт. Я считал, что ты – взрослый, разумный человек. Теперь я вижу, что я ошибся. – Лайта передернуло. – Вот, что я тебе скажу, сын. Сам дел натворил – сам разгребай. Ребенок не должен страдать из-за твоей глупости. – Лайт сердито посмотрел на отца исподлобья, но смолчал, зная, что его в такие моменты лучше не перебивать. – Ты его оставляешь, и это обсуждению не подлежит.

Лайт прикрыл глаза и судорожно втянул носом воздух, пытаясь успокоиться.

– Папа, – четко, с явно проскальзывающей в голосе злостью начал Лайт. – Я ту идиотку в лицо едва помню. Этот мальчишка мне никто, понимаешь? Никто. Я не могу, просто не могу воспринимать его как…

Котелок вскипел: Соитиро покраснел и со всей силы стукнул кулаком по столу.

– Значит, спать с кем попало – это пожалуйста, а как отвечать за свои ошибки, так ты не готов? – прогремел Соитиро. – Вот что, Лайт: либо ты оставляешь этого ребенка и заботишься о нем, как подобает, либо ты здесь больше не живешь!

– Папа!..

– Ах, да… Денег я тебе в любом случае больше не дам. Зарабатывай сам. Мне плевать, как. Раз такой взрослый – сам о себе заботься.

Лицо Лайта окаменело. Он сжал губы, поднялся из-за стола, схватил бланк и, ни слова больше не говоря, вышел из комнаты.

***

Лайт сердито смотрел в потолок и жаловался на жизнь своему личному психоаналитику, который выгодно отличался от своих коллег тем, что брал за сеансы не астрономическое количество йен, а всего-то пару яблок.

– Я все еще не верю, – покачал головой Лайт, глядя на результаты генетической экспертизы.

Он откинул от себя бланк и заложил руки за голову.

– Так что, теперь ты даже дома не сможешь со мной разговаривать? – проскрипел Рюук.

– Даже не знаю… – Лайт кинул взгляд на ящик стола, где под вторым дном лежала Тетрадь Смерти. – Тетрадь, похоже, придется перепрятать. Мало ли, я же не знаю, насколько загребущие ручонки у этого сосунка…

Рюук догрыз причитающееся ему яблоко и заметил:

– Как негативно ты к своему сыну относишься. И это он еще с тобой не живет…

Лайт посмотрел на него как на идиота.

– А как мне еще к нему относиться? Это, прежде всего, отпрыск тупой шлюхи-домушницы, а не мой. К тому же, она сама виновата, если хочешь знать. «Ой, куда это я задевала гондоны? Ну ладно, давай так…» – зло передразнил покойную воровку Лайт. – Хотя я, конечно, тоже хорош. Народную мудрость «вынимать надо вовремя» познал исключительно на собственном опыте…

– Я уже говорил тебе, что ты оптимист? – оскалился Рюук.

Лайт раздраженно отмахнулся от него и стал разбирать ящик, где до этого дня надежно хранилась Тетрадь Смерти.

***

Мелкое недоразумение появилось на пороге дома Ягами в субботу вечером. Дверь открыл Лайт. Кё даже ничего не говорила – только нахально улыбалась. Подавив желание засветить девице кулаком в глаз, он забрал у нее из рук спортивную сумку с вещами мальчишки, отступил с порога, давая Кано пройти в дом, и захлопнул дверь у Кё перед носом. Он опустил взгляд на мальчика, который уже самостоятельно расправился со шнурками и как раз снимал миниатюрные ботиночки. Что ж, Лайт думал, что все будет намного хуже, но, похоже, жизнь с матерью-воровкой привила мальчику несвойственную детям его возраста самостоятельность.

Кано поставил свою обувь рядом с любимыми кроссовками Лайта, выпрямился и поднял голову. Лайт сразу же вспомнил, как его мать еще неделю назад, разглядывая фотографию мальчишки в телефоне Кё, сказала, что он выглядит точь-в-точь как Лайт в детстве. Теперь, в ярком свете прихожей, Лайт видел, что у дражайшей матушки действительно были основания для такого заявления: огромные светло-карие глаза, серьезное выражение на маленькой мордашке, пухлые щеки (он еще помнил, как его самого в начальной школе дразнили присказками типа «а у Лайта щеки из-за спины видно!»), отливающие рыжиной волосы…

– Я Кано. Приятно познакомиться, Ягами-кун, – оттарабанил мальчик явно заученную фразу.

– Лайт. Не «Ягами-кун», – поправил мальчика Лайт, задушив в себе желание нервно захихикать.

И тогда из кухни донесся голос Сатико:

– Лайт, кто там пришел?

Лайт вздохнул, еще раз посмотрел на Кано и кивнул на проход в гостиную.

– Ну что, пойдем знакомиться…

Появление Кано вызвало бурю эмоций со стороны Саю («Вау, Лайт, где ты взял эту прекрасную мелочь?»), которую так пока и не посвятили в суть дела. Соитиро и Сатико просто сидели и смотрели на Кано, и Лайт, чтобы оттянуть беседу относительно возраста мальчишки, посадил его на свое место, сообщил ему имена присутствующих и быстро удалился в свою комнату – пристраивать сумку с вещами. И уже на лестнице услышал, как Сатико спрашивает у Кано, сколько ему лет.

– Три годика.

– Так ты уже совсем большой! – подмигнула ему Саю.

Соитиро и Сатико, судя по всему, пытались отойти от шока.

Кано грустно вздохнул и покачал головой.

– Дядя Тама говорит, что я еще маленький. И что маленьким мальчикам нельзя лячкать говнокоды.

Как раз появившийся в дверях Лайт сначала подумал, что ему послышалось.

Саю, очевидно, подумала то же самое и удивленно переспросила:

– Что делать?

Кано повторил.

Лайт откашлялся и присел рядом с мальчиком, пытаясь наскрести силы, чтобы обратиться к мальчику по имени.

– Кано, – ура, получилось! – «Лячкать» и «говнокод» – это плохие слова. – Он умудрился выдавить из себя ироничную улыбку. – Но по сути я солидарен с этим «дядей Тамой».

– Это тебе, получается, было… как сейчас Саю? – Сатико наконец озвучила вертевшийся у нее на языке вопрос.

Саю недоуменно перевела взгляд с Кано на кивающего в знак согласия Лайта.

Соитиро с громким звоном поставил чашку на стол и, не глядя на сына, сказал:

– Саю. До двадцати лет из дома – ни ногой.

– Что? Почему? – взвыла девочка.

– Успокойся, папа шутит, – хладнокровно ответил Лайт.

– Кто, я?!..

Саю замотала головой.

– Что здесь вообще… секунду.

Может быть, Саю Ягами и не была эрудиткой, но с логикой у нее было все в порядке. Так же, как и с интуицией.

Она внимательно посмотрела на съежившегося от такого внимания Кано, затем перевела взгляд на Лайта…

– Да нет, не может быть… – Она внимательно вглядывалась в выражение лица меланхолично попивающего чай Лайта. – Братишка, ты что… где-то умудрился сделать мне племянника? – спросила она, добавив в голос достаточный градус насмешки, чтобы в случае ошибки можно было свести все в шутку.

– Ну что мне сказать на это, Саю… – Лайт дернул уголком губ. – Я случайно.

========== Часть 2 ==========

У Лайта было несколько проблем. Первая: сопляку надо было купить кровать. Или диван. Вторая: денег на это у Лайта не было, потому что основная часть его сбережений была спущена на злосчастный мини-LCD. Третья: Рюуку теперь негде было есть яблоки, о чем он не переставал напоминать Лайту, и это уже начинало раздражать.

Первую проблему Лайт решил, уложив Кано на своей кровати – слава небесам, места было достаточно. Вопрос с деньгами был неприятным, но с этим тоже можно было разобраться. А вот насчет капризного Бога Смерти…

Лайт серьезно подумывал познакомить Кано с Рюуком. Они бы друг друга развлекали, а Лайт мог бы спокойно заниматься своими делами: в том числе и с Тетрадью работать.

Кстати, надо бы объявления расклеить. А то у сопляка, как оказалось, только одни приличные джинсы есть…

***

«Просто прелесть, как люди меняются», – думал Рюук, глядя на свое главное развлечение.

Если раньше Лайта чаще всего можно было увидеть с ручкой и блокнотом в руках, куда он записывал имена преступников, дела которых надо бы просмотреть вечером, то теперь его бессменными аксессуарами стали газеты с разнообразными объявлениями и красный маркер, которым он помечал понравившиеся предложения.

До начала первого семестра оставалось три недели.

– Здравствуйте, я по объявлению… Э… Ну, не брил, но простите, какое вообще отношение к делу имеют мои лодыжки?..

– Здравствуйте, я по объявлению… Да. Да. Да. Это в час? В месяц?.. До свидания.

– Здравствуйте, я по объявлению… Да, конечно могу. Знаете, всегда мечтал развозить пиццу… На мопеде?.. Немного. Но я быстро учусь!

– Здравствуйте, это вам требуются гиды для иностранных туристов? Да, конечно, я владею разговорным испанским…

***

На одно из собеседований Лайту пришлось взять с собой Кано, потому что его банально не с кем было оставить. Правда, Лайт в итоге придумал, как обыграть это обстоятельство в свою пользу.

– Так, Кано, слушай меня, – тихо, но четко говорил Лайт сидящему у него на плечах мальчику. – Сейчас мы пойдем к одной тете. Пока я буду с ней разговаривать, поиграй в приставку, только тихо, хорошо?

– Хорошо, – Кано шмыгнул носом. – А ты потом купишь мне мармеладки, братик Лайт?

Лайту нравилось, что мальчишка подхватил от Саю такое обращение – у окружающих сразу отпадала масса вопросов. Но в данный момент оно было немного не к месту…

– Куплю. И еще – если ты там захочешь ко мне обратиться, называй меня папой.

– Зачем?

– Будем давить на жалость.

«Плюс, может, тогда она и правда поверит, что мне двадцать четыре года…»

– А-а-а…

– И если тетя тебя спросит, скажи, что хочешь розового пони.

– Я хочу Плэй Стейшн 3…

– Плэй Стейшн – это плохое слово. Говори «розовый пони».

– Хорошо. Но ты же мне его купишь?

– Если тетя возьмет меня на работу, подарю. На день рождения.

***

В принципе, расчет оказался верным. Лайту поверили и даже предложили оклад на пять тысяч йен больше, чем говорили сначала…

Ёсиде-сан Кано явно понравился. К слову, мальчик даже ни разу не назвал его «братиком» и даже рассказал Ёсиде-сан целую историю о том, как он хочет розового пони… Но потом «добрая тетя» спросила, что он уже умеет. Зря.

Кано, скромно потупившись, ответил, что немного умеет петь. И продемонстрировал:

– Айм ин Майами бич, ля-ля-ля-ля-ля-ля…

И стал пританцовывать.

***

– …На будущее запомни: это плохая песня.

– Но тетя же смеялась…

Лайт, вспомнив нервно-истеричное хихиканье потенциальной начальницы, вздрогнул.

– Тетя с юмором попалась. Лучше пой «Сакура-сакура».

– Я не знаю эту песню.

Лайт вздохнул, в очередной раз пожелав Мидзуми посильнее жариться в аду.

– А какие знаешь?

Кано, немного подумав, пропел:

– We all live in the yellow submarine…

Лайт поперхнулся, энергетик брызнул через нос.

– Да, контраст разителен, – прохрипел он, отплевываясь. – А ты вообще понимаешь, что ты поешь?

– Нет. А надо? – удивленно распахнул глаза мальчик.

– …Кушай мармеладки, Кано.

***

– Рюук, помнишь, я когда-то жаловался тебе на нехватку времени? – спросил Лайт как-то вечером, бревнышком лежа на диване.

– Помню, – ответил Рюук, смачно хрустнув яблоком.

– Забудь. Я не знал, что такое нехватка времени.

***

Саю была хорошей девочкой и обычно ложилась спать не позже десяти вечера. Но в ту субботу по телевизору показывали новый невыразимо слащавый фильм с Рюугой Хидеки. Заканчивался он полдвенадцатого, так что вернувшийся около одиннадцати Лайт предсказуемо с ней пересекся.

Учуяв запах крепкого-крепкого кофе, Саю оглянулась.

– Кофе на ночь глядя? Ты что, братишка?

Лайт стек на диван рядом с ней и присосался к перенасыщенной кофеином жидкости.

– Мне еще работать, и если я не взбодрюсь, то усну через пять минут.

Саю посмотрела на прикорнувшего рядом Кано, который заснул, так и не дождавшись «братика».

– Племяш тебя весь вечер ждал.

Лайт меланхолично пожал плечами.

– Видимо, не дождался.

– Ты бы сводил его завтра в парк, что ли, все-таки воскресенье… – предложила Саю.

Лайт устало усмехнулся.

– По воскресеньям я вожу по городу туристов… – он открыл свой блокнот. – Завтра у меня французы, так что я буду полночи гуглить слова типа «искусство», «традиции»… и прочие фразочки, которые должен знать любой гид.

Саю с минуту задумчиво рассматривала сверкающий на экране профиль Суо Маюри.

– Ты водишь по городу французских туристов? – неуверенно спросила Саю.

Лайт весело кивнул.

– И говоришь с ними по-французски?

– Oui.

Саю посмотрела на Рюугу Хидеки. Потом на Лайта. Потом снова на Рюугу Хидеки. Потом снова на Лайта. И наконец недоверчиво протянула:

– Да быть не может. Ты же французский всего полгода учил…

Лайт очаровательно улыбнулся.

– Да, но мой начальник этого не знает.

Саю с непередаваемым выражением лица посмотрела на брата, но смолчала. Лайт тем временем прикончил свой кофе и поднялся с дивана.

– Ладно, пойду, распечатаю французскую статью про Киото из Википедии…

– Мошенник! – подняла палец Саю. – Кстати, Кано забери, не будет же он всю ночь здесь спать… с приставкой вместо подушки под головой.

Лайт поднял мальчишку на руки и потащил к себе в комнату.

– Братик… – сонно протянул проснувшийся Кано, – расскажи сказку…

– Ну что ж, слушай, – вздохнул Лайт. – Жил когда-то человек по имени Зигмунд Фрейд…

Кто-то мог бы назвать Лайта извергом – мало кому придет в голову рассказывать ребенку на ночь биографии известных ученых, или читать вслух учебники по квантовой физике. Но факт оставался фактом: обычно уже через две минуты после начала очередной познавательной лекции Кано засыпал беспробудным сном.

Лайт, как и сказал Саю, распечатал искомую статью, а затем со вздохом вытащил из ящика один из учебников, в котором хранил листы из Тетради, и открыл свой любимый сайт, куда сливалась информация о преступниках.

– Что-то ты уже, кажется, не хочешь «строить Новый мир»… – проскрипел Рюук.

– Я устал, как собака… – проворчал в ответ Лайт, записывая в Тетрадь имя очередного душегуба. – Пиццы, техобслуживание, бар, туристы, и это не считая одноразовых халтурок… А у меня еще и учеба начинается со следующей недели… Кстати. – Он оглянулся на Бога Смерти. – На днях я вас, – он кивнул на спящего Кано, – познакомлю. При нем будешь откликаться на кличку «Няшка». Так что если он что-то кому-то сболтнет, все подумают, что ты – его выдуманный друг…

Рюук расхохотался, смешно дрыгая ногами в воздухе.

– А ты не боишься, что он может сболтнуть слишком много? – безумно улыбаясь, спросил Бог Смерти.

Лайт в ответ беззаботно пожал плечами.

– Нет. Разве ты еще не заметил, Рюук? Детьми очень легко манипулировать. Особенно, – Лайт зловеще улыбнулся, – если они по какой-то неведомой причине тебя любят.

***

В воскресенье утром Лайт впервые за неделю проснулся выспавшимся. Погода была прекрасная, Кано не упирался, когда Лайт чистил ему зубы, Сатико приготовила на завтрак что-то, судя по запаху, жутко вкусное… День начался просто отлично.

Так думал Лайт, пока Кано не уронил на пол приставку. Вылетевшие из гнезда батарейки покатились по полу. Мальчик расстроено посмотрел на временно выведенную из строя игрушку и выдал:

– Ебать кочергой…

Представив, сколько еще выражений Кано мог подхватить, живя с воровкой, Лайт присел рядом с мальчиком, вставил батарейки обратно и строго сказал:

– Это плохое слово.

– Кочергой?

«Гори в аду, Мидзуми, чтоб тебе там икалось!»

– Нет, Кано, другое. И если я еще раз его от тебя услышу, надеру уши.

Кано испуганно прикрыл уши руками, мотая головой.

– Не надо, не надо надирать уши, я больше не буду!

И заплакал.

У Лайта вытянулось лицо. Ничего себе. Что же эта дура с ребенком делала? И вот так, глядя на напуганного Кано, Лайт подумал, что все-таки, чем бы Мидзуми при жизни ни занималась, мальчик к этому отношения не имеет. В конце концов, он же не виноват, что его мамочка – тупая шлюха, которая только и умела, что воровать… Он посадил Кано к себе на колени и стал неловко гладить его по голове.

– Тише, Кано. Я это не серьезно, никто не будет тебя наказывать.

– Мама тоже так говорила, а потом!..

– Я – не она. Я не буду тебя наказывать, никогда, обещаю. – Кано поднял на него влажные от слез глаза, и Лайт, улыбнувшись, щелкнул его по носу. – Ну что, не будешь больше плакать?

Кано шмыгнул носом и помотал головой.

И тоже улыбнулся.

У Лайта в груди что-то приятно екнуло при виде этой улыбки, но он отмахнулся от этого теплого чувства и, заговорчески подмигнув мальчику, сказал:

– Пойдешь сегодня со мной на работу? Будем ездить по городу на автобусе, катать туристов…

– Пойду!

Лайт потрепал его по макушке и поднялся.

– Поднимайся, и идем завтракать. Сатико-сан наверняка что-то вкусное сегодня приготовила.

***

За завтраком Лайт, вопреки обыкновению, посадил Кано себе на колени, хотя обычно мальчик сидел на своем стуле, с парой дополнительных подушек под попой. Сатико при виде этой идиллической картины умилилась. Лайт, заметив это, загадочно улыбнулся, потрепал Кано по волосам, и стал скармливать ему второй за утро кусок пирога. Соитиро неодобрительно нахмурился.

– Ты бы лучше с этим завязывал, еще разбалуешь… – проворчал он.

С того самого дня, как Лайт получил результаты генетической экспертизы, они старались не пересекаться и едва ли обмолвились парой слов. К тому же, Лайта порядком злило то, что Соитиро хоть и вынудил Лайта оставить Кано у себя, сам вообще не пытался познакомиться с внуком, как подобает. Кано это чувствовал и не лез к нему, небезосновательно побаиваясь грозного хозяина дома. Так что эта ремарка стала для Лайта последней каплей.

Его глаза недобро блеснули, и сидевшая рядом с ним Саю слегка сползла на стуле, втянув голову в плечи.

– Папа, – процедил Лайт. – Сделай одолжение, не лезь.

За этим вполне предсказуемо последовал взрыв.

***

Лайт не любил скандалить, хотя, когда того требовала ситуация, делал это виртуозно. Он не любил открытые манипуляции, в которых аналогично преуспел. Ему больше нравилось рулить людьми из тени. Собственно, то, что он сделал после того, как оскандалился с папенькой, Саю обозвала «крысятничеством».

Лайт рыскал в ящике с документами и наткнулся на купчую на дом. И обнаружил, что среди собственников числились не только Соитиро и Сатико, но и они с Саю.

Услышав нехарактерно мерзкое для «братика Лайта» хихиканье, Кано оторвался от приставки.

– Кано, – протянул Лайт, задорно сверкая глазами, – скоро мы отсюда съедем.

***

L задорно хрустел печеньками и, делая вид, что занят чем-то очень важным, листал свои френдленты, Соитиро хмуро просматривал последние сводки по убийствам, а Мацуда размышлял о том, есть ли жизнь на Марсе. Обычный день в штабе расследования в самом разгаре. Идиллия была разрушена, когда великий детектив оглянулся на господина Ягами и задумчиво протянул:

– Завтра у вашего сына церемония поступления… Я думаю выйти с ним на прямой контакт.

В пальцах господина Ягами с громким хрустом сломался карандаш.

– Отлично.

L удивленно поднял бровь.

– Вы даже не протестуете. Интересно.

– А мы с сыном больше не разговариваем.

И Соитиро в красках, не особенно стесняясь в выражениях, поведал, почему.

– …А потом этот маленький гаденыш, тыкая мне в лицо документами на дом, сдал свою комнату каким-то иностранцам и уехал!

– Как интересно… – глаза L загорелись огнем предвкушения.

Поскольку господин Ягами явно был не в лучшем состоянии, L решил закрыть тему, дабы не нарываться на агрессию, но про себя все же подумал: «Кажется, мои расчеты оказались неверны… Я уже хочу познакомиться с этой сволочью!»

========== Часть 3 ==========

Лайт чудом ни разу не зевнул за время приветственной речи, и теперь с облегчением спускался со сцены. За ним следовал фриковатого вида парень, тезка знаменитого Рюуги Хидеки, который как-то странно смотрел на него в первый день экзаменов, да и теперь, кажется, пытался просверлить дыру у него в затылке. Лайт уже думал поинтересоваться у странного парня, что ему, собственно, от него нужно, когда субъект заговорил сам.

– Ты – Лайт Ягами, сын Соитиро Ягами?

При упоминании дражайшего папочки Лайт поморщился, но ответил:

– Вроде того.

– Я слышал, что ты хочешь стать детективом, и что с твоей помощью даже было раскрыто несколько дел. А сейчас ты интересуешься делом Киры.

Лайт мрачно подумал, что пока в полиции работает отец, дорога туда ему заказана, но не стал прерывать однокурсника. Исключительно потому что тот сказал два волшебных слова: «дело Киры».

– Я верю в твое чувство справедливости и твои способности, поэтому, если ты пообещаешь никому ничего не говорить, я сообщу тебе важную информацию по этому делу.

Лайт прикрыл все-таки прорвавшийся зевок рукавом и ответствовал:

– Обещаю. Говори.

– Я – L.

Первой мыслью Лайта было что-то вроде «Твою мать! Где я прокололся?!».

Второй, успокаивающей, было «Раз он мне открылся, у него на меня ничего нет».

Третьей было сказать что-нибудь наподобие «Я твой фанат и восхищаюсь твоей работой», но вместо этого с языка почему-то сорвалось другое:

– Денег у тебя, наверное… – завистливый вздох, – выше крыши.

Переезд на съемную квартиру вылетел Лайту в копеечку. У него, конечно, были накоплены некоторые средства (потому что последние несколько недель он только и делал что работал), но новую жилплощадь пришлось обставлять самостоятельно, на что и были спущены все кровно заработанные (и вытянутые у иностранцев) йены. И это при том, что часть мебели он, подключив к делу бывших одноклассников, умыкнул со свалки…

В итоге, на данный момент Лайту не хватало денег на аванс за следующий месяц, и это было очень печально.

L в общих чертах был в курсе, почему основной подозреваемый так грустно вздыхает, и потому, подняв в усмешке уголок губ, проницательно поинтересовался:

– Что, больная тема?

Они сели на места – L поджал под себя ноги, как лягушка, и Лайт устало выдохнул:

– Ты себе не представляешь. Я несколько недель пахал на четырех работах, теперь из-за учебы мне придется бросить как минимум две, а если совсем прижмет, то я вообще останусь на одном фрилансе… Причем мне по любому придется тратиться на вечернюю няню для… стоп, куда делся этот сопляк?..

***

В первый учебный день Лайт сидел на корточках перед Кано и, завязывая ему распутавшиеся шнурки, строго напутствовал:

– Запомни: нужно вести себя как можно тише, иначе нас обоих выгонят. А если меня выгонят из университета, то Плей Стейшн ты не полу…

Лайт оборвал себя на полуслове, потому что в этот момент ему что-то упало на глаза, закрывая обзор. Он стянул с головы пижонскую шляпу с узкими полями и удивленно оглянулся. Кто бы сомневался – над ним возвышался L.

– Привет, Рюуга. – Лайт выпрямился и заинтересованно вскинул брови, вертя шляпу в пальцах. – Это что?

– Еще один способ добычи денег. – L забрал шляпу у Лайта и с каменным лицом вытянул руку, так что шляпа оказалась прямо под носом у проходившей мимо девушки. – Пожертвуйте тысячу йен для детского дома имени Акиры Куросавы!

Девушка не оценила юмора и оттолкнула руку.

– Пошел к черту, придурок, я видела на какой машине ты разъезжаешь!

– Но это не для меня!.. – сказал он вслед девушке, а потом повертел шляпу в руке. – Странно, раньше у меня лучше получалось. – С этими словами он примостил шляпу Лайту на лоб. – Дарю, пусть будет твоим талисманом. Кстати, тебе идет.

Лайт недоверчиво фыркнул и подошел к зеркалу. Как ни странно, L не врал, шляпа действительно хорошо на нем смотрелась и даже нормально сочеталась с его повседневным стилем: джинсы, рубашка, аккуратные, не слишком приметные кеды, сумка под ноутбук…

– Братик Лайт, оставь! – Лайт опустил взгляд на улыбающегося Кано. – Ты как музыкант-гангстер!

– Ну, раз уж даже ты в восторге… – Лайт улыбнулся и по-пижонски сдвинул шляпу чуть набок.

***

Ближе к концу первого учебного дня Лайт понял, что в его группе творится что-то странное. Нет, он, конечно, ожидал, что на них с Кано будут оглядываться первое время, но его не покидало чувство, что что-то пошло не так, как он планировал. Кано послушно называл его братиком, и кроме L об истинном положении вещей никто не знал…

Загадка разрешилась после последней пары, когда к Лайту подошла целая делегация, возглавляемая обворожительной Такадой Киёми.

– Ягами-кун, – ласково обратилась к нему Такада. – Мы знаем о твоей ситуации…