Текст книги "Первый шаг (СИ)"

Автор книги: Ку-ро-чка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

За столом царило пьяное веселье. Подвыпивший Дамблдор что-то шептал на ухо МакГонагалл, которая хихикала, как девчонка. Хагрид заплетающимся голосом рассказывал Флитвику о своих любимых крысозубах, и даже, кажется, порывался вытащить одного из своих обширных карманов.

Носом в тарелке спала прорицательница Трелони, её очки блестели в картофельном салате. Даже Квирелл оживился и раскраснелся, вытирая потное лицо свисающим концом своего тюрбана. За ним пыталась ухаживать молоденькая преподавательница астрономии Аргония Тор. Она постоянно подливала ему в бокал огневиски и подкладывала на тарелку лакомые кусочки ростбифа. Преподавательница полётов мадам Трюк рисовала на салфетке позиции игроков, объясняя всем, кто интересовался, почему в этот раз команда Слизерина проиграла Гриффиндору. Профессор Стебль сплетничала о чём-то с мадам Помфри, искоса поглядывая на невозмутимого и совершенно трезвого профессора Снейпа.

Нет, когда в Хогвартсе на рождественские каникулы оставались ученики, преподаватели не позволяли себе таких безобразий за праздничным ужином в сочельник. Ужин проходил чинно, ученики сидели с преподавателями за общим столом, выслушивали поздравления от директора, получали подарки от школы и спокойно отправлялись спать (а может быть, просто шляться по коридорам). Взрослые маги накладывали на двери Большого зала запирающие и заглушающие заклинания и отрывались от всей души.

Но сейчас, похоже, все студенты разъехались на каникулы, и школа опустела. Можно было не стесняться, хотя на всякий случай Дамблдор наложил на двери простенькое запирающее заклятье.

Снейп с радостью бы не участвовал в этих ежегодных коллективных рождественских пьянках. Но Пресветлый маразматик вечно нудил: «Северус, Рождество – это семейный праздник! Наша школа – дом для нас, мы единая сплочённая семья. Ты обидишь нас всех, если не придёшь на наш семейный рождественский ужин!»

Семья! Да пропади пропадом такая семья! Снейп считал своей семьёй Малфоев. С Люцем и Нарциссой он дружил со школы, для Драко он стал крёстным отцом и с пяти лет занимался с мальчишкой зельеварением. В этот вечер сочельника Северуса ждал праздничный ужин в узком семейном кругу. Никаких гостей, только лорд Малфой с женой и сыном. Чистокровный аристократ Люциус с присущей ему проницательностью почувствовал потенциал безродного полукровки Снейпа и принялся с первого курса его опекать. И не ошибся. Северус к тридцати годам завоевал мировую известность своими зельями и был самым молодым членом Гильдии зельеваров, могущественной международной организации.

Мастер зелий с удовольствием представлял себе тихую приветливость улыбчивой Нарциссы, шутливую пикировку с Люцем, радость крестника при виде подарка, который он для него приготовил. Тем более, что подарок такого свойства, что его не положишь под ёлку до завтрашнего утра.

Ну вот, Минерва затянула свою любимую шотландскую песню «Деревня», отбивая по столу ложкой ритм. Остальные, хлопая в ладоши, подхватили странные слова, не имеющие никакого смысла: «Уак пак пак уак пак пак делялё , уак пак пак уак пак пак хихихи …»

Пора! Сейчас на него никто не обратит внимание. Снейп тихо отодвинул стул и вышел из-за стола.

Своим стремительным летящим шагом он пересёк Большой зал, выскочил за дверь и перевёл дух. Свобода! Сейчас он спустится к себе в кабинет и камином отправится туда, где его ждут.

В полутёмном вестибюле он вдруг заметил маленькую фигурку, скорчившуюся на подоконнике. Ребёнок уткнулся лбом в холодное стекло и не двигался. Кто это? Неужели кто-то остался в школе на рождественские каникулы? Тогда почему его не было на ужине? И вдруг Снейп вспомнил.

– Поверить не могу, что кто-то останется в школе на рождественские каникулы, потому что дома их никто не ждет, – громко произнес Драко Малфой на одном из занятий по зельеварению. – Бедные ребята, мне их жаль…

Всё это говорилось неспроста. Иногда его крестник бывал очень вредным. Снейп заметил, как при этих словах у Поттера дрогнула рука, и он сыпанул в котёл лишнюю порцию толчёного позвоночника морского льва, безнадёжно испортив своё зелье. Снейп тогда с мстительной радостью вкатил сыночку ненавистного Джеймса единицу и снял с Гриффиндора баллы.

Снейп всмотрелся в полумрак. Да, это Гарри Поттер. Мальчик смотрел в темень за окном и не шевелился. Что же это, Дамблдор и МакКошка забыли, что их Золотой мальчик остался на каникулы в школе?

Снейпа вообще много чего поражало в Дамблдоре. Нет, вначале, после исчезновения Тёмного Лорда, после десятидневного заключения в Азкабане, где он в присутствии дементоров переживал гибель Лили изо дня в день, даже не соображая, что можно закрыть от них сознание; после того, как Дамблдор вытащил его из тюрьмы, Снейп был так измучен, что не мог связно думать. Он просто послушно, как марионетка, выполнял приказы Дамблдора: начал преподавать зельеварение этим тупым школярам, стал деканом Слизерина, дал магическую клятву заботиться о сыне Лили.

Но потом, когда боль вины и утраты стала постепенно уходить и сменилась тихой печалью, Снейп начал задумываться о многом. И, во-первых, о том, действительно ли Волдеморт виновен в смерти Поттеров. На месте преступления не нашли ни тела Тёмного Лорда, ни его волшебной палочки. Только его заметная мантия с забавной подкладкой из цветастого узбекского шёлка говорила о том, что он посетил дом в Годриковой лощине, скрытый под Фиделиусом. Почему-то всё магическое сообщество поверило словам Дамблдора, что Поттеров убил Волдеморт. Дамблдор в то время был Председателем Визенгамота и имел огромное влияние на Министра Магии Фаджа.

И развернувшаяся после этого яростная охота авроров за Упивающимися смертью тоже была очень странной. Это была не охота, а настоящая травля. Хватали всех, у кого была Черная метка, и бросали в Азкабан без суда и следствия. Но весь ближний круг Лорда сумел выкрутиться под смехотворным предлогом, будто Волдеморт их всех держал под Империусом. Что за чушь! Каким бы сильным магом ни был Том Реддл, держать столько людей под Империусом одновременно, он бы не смог. Да и чистокровные аристократы постоянно имели при себе сильнейшие амулеты с защитой от Империуса. Позже Люциус рассказал ему, что стоило только перевести на счёт Хогвартса значительную сумму денег, как все обвинения снимались.

– Я хотел заплатить и за тебя, – говорил Люц. – Но я не смог выяснить, схватили ли тебя, или ты успел сбежать. А ты, оказывается, уже мучился в Азкабане. А почему Дамби сразу не захотел поручиться за тебя? Если ты был его шпионом, как он уверяет? Почему заставил десять дней сходить с ума в тюрьме? Не догадываешься?

Да Снейп и сам давно уже понял, что директор хотел окончательно сломить его и подчинить своей воле. Чёртов манипулятор! Почему, ну почему, могущественный маг Дамблдор не защитил семейство Поттеров, ведь Снейп так просил его об этом! А директор цинично спрашивал, что будет с этого иметь. И Снейп в отчаянии пообещал ему безоговорочную и верную службу. Идиот!

И с осиротевшим Гарри тоже не всё чисто. По законам магического мира мага-ребёнка нельзя воспитывать среди маглов. Люциус тогда пытался получить опеку над малышом, так как Нарцисса являлась дальней родственницей Поттеров. Но Дамблдор заморочил всем головы, что в семье маглов-родственников Гарри будет обеспечена надёжная кровная защита от Волдеморта, который скоро возродится (с чего он это взял?). Сначала Снейп особо не интересовался, как поживает поттеровское отродье. Но потом, краем уха слушая рассказы Хагрида и разговоры МакКошки с Дамблдором в учительской, начал анализировать. И его сразу же поразило, что в холодную октябрьскую ночь беспомощного младенца просто оставили на пороге дома его родственников. Без всяких документов. Полукровка Снейп представил, как пришлось побегать по магловским бюрократическим инстанциям семейству Дурслей, чтобы получить опеку над ребёнком. Странно, что они просто не вызвали полицию и не сдали младенца в социальные службы.

А когда Гарри впервые появился в Хогвартсе, Снейпа поразило, каким пацан казался маленьким и худым. Драко был выше его на голову. Вид у Поттера был неухоженный и неопрятный. И оставался таким до сих пор. МакГонагалл считала, что любой одиннадцатилетний ребёнок способен сам о себе позаботиться, и мало обращала внимания на самочувствие и внешний вид своих подопечных.

Что же это за родственнички такие, что парнишка не захотел ехать к ним на каникулы?

И эти опасные события в школе, которые начались с появлением Поттера: невесть откуда взявшийся тролль, с которым помчался сражаться взбалмошный Поттер, его взбесившаяся метла на квиддичном матче. Снейп тогда еле сумел нейтрализовать действие чьей-то чужой сильнейшей магии. За этим паршивцем нужен глаз да глаз! Странная отстранённость и успокоенность Дамблдора при всех этих происшествиях тоже наводила на нехорошие мысли. Было чёткое ощущение, что Пресветлый маг создаёт для мальчишки определённые испытания и смотрит, на что тот способен. Директор как будто начинал какую-то игру и расставлял фигуры на доске. Чёртов манипулятор! Мастер зелий в очередной раз горько пожалел о своей опрометчивой клятве оберегать Золотого мальчика.

Снейп увидел, что Гарри снял очки и рукавом мантии вытер глаза. Потом раздалось шмыганье носом. Зельевара внезапно захлестнула острая жалость, и он двинулся в сторону окна. Он не думал, что скажет или сделает. Он знал только одно: никакой ребёнок не должен в рождественский вечер одиноко сидеть и плакать на холодном подоконнике.

– Поттер? – сухо спросил Снейп.

Гарри спрыгнул с подоконника и, близоруко щурясь, пытался сфокусировать свой взгляд на размытой фигуре, плохо видной в полумраке вестибюля. Потом он вспомнил и нацепил очки, опять утерев глаза рукавом.

– Вы разве не уехали на каникулы домой?

Мальчишка взглянул на ненавистного преподавателя и, молча, дёрнул плечом. В его глазах растерянность сменилась злостью.

– Какое вам дело? – буркнул он. Потом после паузы добавил. – Сэр…

– Почему вы не присутствовали на ужине? – продолжал допытываться Снейп.

– Я не голоден. Что, назначите мне отработку? За то, что я прогулял ужин? – дерзко спрашивал Поттер.

Но легилимент Снейп уже всё понял. И страшное одиночество заброшенного ребёнка, и его грубость, и дерзкую браваду, как защитную реакцию, и затаённые мечты сироты о любящей заботливой семье или хотя бы просто о сильном взрослом, к которому можно придти со всеми своими бедами. И то, что, немного опоздав на ужин, мальчишка просто не смог войти в Большой зал, который Дамблдор поторопился защитить запирающим заклинанием.

– Поттер, пойдёмте со мной, – спокойно сказал Снейп.

– Куда? Вы чего, заставите меня чистить котлы или резать флоббер-червей? За что, профессор? – зло верещал мальчишка, но послушно шёл за зельеваром.

Они спустились в слизеринские подземелья. Сказав пароль, Снейп впустил Гарри в свой кабинет.

– Одну минуту, Поттер, – Снейп скрылся в спальне, чтобы переодеться для ужина у Малфоев.

Гарри огляделся. Раньше он не был в кабинете декана Слизерина. Мягкий тёмно-зелёный ковёр на полу, по стенам шкафы с книгами и какими-то флаконами. На огромном письменном столе царит идеальный порядок: пергаменты сложены в специальной подставке, в тяжёлом стаканчике из зелёного нефрита торчат несколько аккуратно заточенных перьев. Такая же чернильница радостного яблочного цвета стоит рядом. Как дань празднику в простенькую керамическую вазу воткнута еловая ветка с единственным украшением – крошечным золотистым шариком, который иногда начинает мерцать и искриться, разбрасывая разноцветные блики. Посередине стола стоит корзинка, накрытая куском чёрного бархата. Возле камина удобное кресло и столик с шахматной доской. Волшебные живые шахматные фигуры при виде Гарри начинают строиться на доске, приглашая поиграть. На кресле лежит журнал «Современное зельеварение». Вообще, в кабинете на редкость уютно и спокойно.

Зельевар вышел из спальни. Гарри опешил. В первую минуту он не узнал Снейпа. Перед ним стоял стройный худощавый мужчина в чёрных джинсах и белом лёгком свитере. Копна блестящих чёрных волос закрывала шею. На плечи накинута тёмно-зелёная парадная мантия с каким-то гербом, вышитым на ней. Серебряный котёл с обвивающей его золотой змеёй. А-а-а, Гермиона как-то рассказывала, что их профессор зельеварения является членом Гильдии зельеваров. Но не это поразило Гарри. Вместо вечно хмурого, сурового преподавателя, брезгливо взирающего на тупую массу учеников, перед ним стоял спокойный и предвкушающий что-то приятное человек. Он даже слегка улыбался. Как преобразила его улыбка!

– Поттер, умойтесь и постарайтесь хоть немного причесаться, – Снейп провёл Гарри в свою ванную. – На полочке лежит совершенно новый гребешок.

Снейп закрыл дверь, оставив Гарри в одиночестве. Мальчик посмотрел в зеркало. Ну и видок! По щекам тянулись грязные дорожки слёз, волосы, как всегда, были взлохмачены. Снейп видел, как он плакал! И пожалел! Гарри не нужна его жалость!

Мальчик быстро умылся, намочил волосы и попробовал расчесать их гребешком. Бесполезно! Волосы топорщились на макушке, отросшая чёлка лезла в глаза. Кое-как приведя себя в порядок, гриффиндорец вышел из ванной.

– Пойдёмте, Поттер, мы уже опаздываем.

Какой доброжелательный у зельевара тон! Что ему вообще надо от Гарри?

– Я никуда с вами не пойду! Чего вы хотите от меня? Мне не нужна ваша жалость! – накручивал себя Поттер. – Думаете, мне плохо одному в пустой школе? А вот и нет! Я бы сейчас лежал в тёплой постели и читал бы книжку! А потом выспался бы! И никто бы мне не мешал! Мне совсем не плохо одному!

– Зато мне плохо одному. И мне не хочется в одиночестве идти в гости. Поэтому я прошу вас, оказать мне честь и присоединиться ко мне, – говорил Снейп, чувствуя, что у него кончается терпение.

Гарри вдруг представил себе, как завтра он будет слоняться по пустой школе, потом пойдёт к Хагриду и будет слушать рассказы лесника о его гиппогрифе и разглядывать мерзких крысозубов. Как МакГонагал за обедом холодно поинтересуется его настроением. Как Дамблдор пригласит к себе в кабинет, начнёт угощать чаем с отвратительными лимонными дольками и заведёт бессмысленные рассуждения о силе любви, вспоминая его родителей и не замечая, что от горьких мыслей у мальчика наворачиваются слёзы на глазах. У Дурслей, по крайней мере, он ел за общим столом со всей семьёй, а в каникулы Дадли иногда брал его с собой в кино или в зал игровых автоматов. Хорошего расположения кузена хватало ненадолго, и он опять начинал насмехаться, щипаться и толкаться. Но это была хоть какая-то компания.

Почему Гарри передумал ехать к Дурслям? Он помнил, что недавно директор остановил его в коридоре и вдруг начал доброжелательно расспрашивать о чём-то. Кажется о квиддиче… Или о чём-то другом. Странно, но Гарри не помнил подробностей разговора. И сразу после этого он пошёл к своему декану и сказал, что хочет остаться на каникулы в школе. Что на него тогда нашло?

– Прекратите истерику. Не хотите идти со мной, можете вернуться к себе, – вдруг жёстко объявил Снейп.

Дверь кабинета распахнулась.

– Я пойду с вами, сэр, – тихо произнёс Гарри.

– Тогда положите это в карман. Я надеюсь, вы знаете, как этим пользоваться, – язвительно сказал Снейп, протягивая Гарри белоснежный носовой платок.

Гарри скривился, но платок взял.

Зельевар подхватил со стола корзинку и вошёл в камин, держа мальчика за руку. Гарри слышал об этом способе перемещения в магическом мире, но ни разу ещё не пробовал и побаивался.

– Малфой-мэнор, – сказал Снейп, кидая горсть летучего пороха.

Гарри, услышав место назначения, испуганно рванулся прочь, но зельевар крепко держал его за плечо. Перед глазами замелькала какая-то чехарда разнообразных каминов, и вот уже они выходят из большого камина в огромной гостиной.

Первое, что бросилось в глаза, это зелёная ёлка, богато украшенная разноцветными сияющими шарами, искрящимися снежинками и забавными зверушками. Миниатюрные игрушечные белочки грызли крошечные орешки, медведи ростом в мизинец ели мёд из бочонков. Такой знакомый запах хвои и мандаринов. А потом на Гарри наскочил какой-то рыжий вихрь и принялся восторженно лаять, крутиться вокруг, подпрыгивать и стараться лизнуть в нос. Он неожиданности мальчик не удержался на ногах и сел на пол. Радостная дворняжка встала на задние лапы и облизала ему лицо. Гарри заметил, что у собаки вместо левой передней лапы болталась культя. Но это не мешало ей весело скакать на трёх ногах.

– Драко, да забери ты Тяпшу, – раздался чей-то смеющийся голос. – Вставайте, мистер Поттер.

Люциус Малфой протягивал ему руку. Гарри несколько раз встречал отца Драко, когда тот заходил к Дамблдору по каким-то попечительским делам. Своей аристократической осанкой и светлыми, как будто светящимися в полутьме, волосами он невольно привлекал всеобщее внимание. Но его надменный и презрительный взгляд неприятно поражал любого. С гордым видом лорд Малфой медленно шествовал по коридору, опираясь на трость с набалдашником в форме змеиной головы. Встречные студенты невольно расступались перед ним. Слизеринцы почтительно здоровались, удостаиваясь благосклонного кивка. Остальные просто старались убраться с дороги.

Но сейчас лорд Малфой улыбался и протягивал руку. Гарри вскочил без его помощи. Но Люциус руку не опускал.

– Давайте же познакомимся, мистер Поттер, – говорил он.

Пауза затягивалась. Гарри стало неловко. В конце концов, отец Драко ничего плохого ему не сделал.

И Гарри пожал протянутую руку.

– Гарри, родной мой, – тёплые ласковые руки обвили его, он почувствовал слабый аромат жасмина.

Нарцисса обнимала и прижимала к груди этого мальчика, которого она так мечтала усыновить. Ей всегда хотелось иметь хотя бы двух детей, но из-за какого-то древнего проклятия над родом Малфоев в семьях рождался только один ребёнок, всегда мальчик. Как же она горевала, когда Визенгамот отказал им с Люциусом. Проклятый Дамблдор во всеуслышание заявил, что Мальчик-Который –Выжил будет воспитываться в доме своей тётки-маглы, так как только там Гарри будет защищён жертвенным заклятием погибшей Лили Поттер.

Гарри в детстве с завистью смотрел, как тётя Петунья буквально зацеловывала своего драгоценного Дадличека. Племянника она иногда небрежно гладила по голове, но никогда не обнимала и не целовала. Мальчик часто представлял себе свою погибшую маму. Наверное, она тоже бы обнимала и целовала его, ерошила непослушные волосы, шептала бы на ухо: «Мой маленький зайчонок». А он бы прижимался к мамину боку и чувствовал покой и защищённость от всего враждебного мира. Так, как он чувствует сейчас в объятиях этой чужой женщины… Как странно…

– Мальчик мой, родной, – шептала Нарцисса. – Как же я хотела тебя усыновить…

Пока Гарри был занят знакомством с Люциусом и Нарциссой, Снейп взял Драко за плечо и отвёл в сторону.

– Это твой второй шанс, – сурово взглянул он на крестника. – Не будь глупцом и опять не испорти всё. Понятно? Пора становиться взрослым!

Драко сердито взглянул на крёстного, но потом взял себя в руки.

– Ладно, я буду сама любезность, – буркнул он.

Когда Драко уезжал в Хогвартс, отец настоятельно попросил его познакомиться и подружиться со знаменитым Гарри Поттером, Мальчиком-Который-Выжил. Драко боготворил отца и пообещал стать Поттеру лучшим другом. И в первый же день позорно провалил свою миссию! Не подумав, он презрительно отозвался об этом нищеброде Роне Уизли, с которым, оказывается, успел подружиться очкарик. Естественно, Золотой мальчик отказался пожать его руку. А потом пошло-поехало.

Не зная как исправить свою оплошность, Драко злился на себя, злился на Поттера. Ну не извиняться же перед грифами? От недовольства собой он говорил про грифов гадости, те не оставались в долгу, и конфликт разгорался. Он вызвал очкарика на дуэль и сообщил о ней Филчу. Чудо, что грифов не поймали в ту ночь. Юный Малфой понимал, что ведёт себя, как капризный избалованный ребёнок, и ничего не мог с собой поделать. Крёстный, который прекрасно знал о задании Люциуса, несколько раз сурово отчитывал Драко за все гадости, которые тот подстраивал грифам. Да и отец, который иногда появлялся в школе, спрашивал у сына, подружился ли он с Гарри Поттером. Драко мямлил что-то невнятное и не поднимал глаз, боясь прочитать во взгляде отца презрение. Как исправить положение, он не знал и приходил в отчаяние.

А теперь ему даётся второй шанс подружиться с этим очкастым недоразумением. И Драко будет очень стараться! Желание отца – закон!

Он подошёл к Поттеру и спокойно сказал: «Здравствуй. Я рад, что ты пришёл к нам в гости».

– Здравствуй, Малфой, – настороженно сказал Гарри.

Его школьный враг рад ему? Малфой свихнулся, вне всяких сомнений! Вот Рон с Гермионой повеселятся, когда он расскажет об этом! Но его мысли прервали.

– Сев, а что у тебя в корзинке? – с любопытством спросил Люциус.

– Ах, да! Драко, это мой тебе подарок, – Снейп вручил корзинку крестнику.

Драко поднял кусок бархата, радостно ойкнул и вывалил на ковёр двух испуганных зайцекролов.

– Мало мне в доме вороны, собаки и больного павлина, – притворно рассердился Люциус. – Теперь ещё зайцы будут всюду скакать. Гарри, этот паршивец развёл дома настоящий зоопарк! Эти звери выселяют меня из кабинета! – доверительно пожаловался он гриффиндорцу.

– Пап, это не зайцы, а зайцекролы, – обстоятельно объяснил Драко. – У них шерсть артрит лечит.

– Я начешу из них шерсти и свяжу тебе наколенник, – Нарцисса ласково похлопала мужа по руке. – Ты же жалуешься, что у тебя нога побаливает.

– Их шерсть и в зелье от артрита можно добавлять. Пап, я тебе сварю на каникулах это зелье, – добавил Драко и с беспокойством спросил. – А что, у тебя сильно нога болит?

– Нет, ноет иногда при перемене погоды.

Люциус уселся на диван и принялся есть конфеты из огромной коробки, которая стояла рядом с ним.

– Люци, не порти себе аппетит, – заметила ему Нарцисса. – Скоро ужин.

– Ага, ему можно есть конфеты перед едой, а мне нет, – заныл Драко, аристократически растягивая слова. – Мам, я тоже хочу шоколада!

– Цыц! А то лишу наследства, – беззлобно сказал Люциус.

Гарри молчал, смотрел и слушал. Он внезапно почувствовал себя своим среди этих людей. Сам не поняв как, он уже сидел под ёлкой на ковре вместе с Драко. Один зайцекрол залез к нему на руки. Мальчик смотрел в его раскосые фиалковые глаза и гладил золотистую мягкую шёрстку. Драко рядом с деловитым видом вычесывал щёткой другого зайцекрола и собирал шерсть в мешочек. Между ними лежала рыжая Тяпша. Она быстро дышала, высунув язык, и иногда пыталась лизнуть то Гарри, то Драко. Откуда-то приковыляла хромая ворона с одним крылом, и Драко начал рассказывать, как два года тому назад нашёл покалеченного птенца и вылечил его.

У Поттера голова шла кругом. Это что, тот самый Драко, который обзывал Рона нищебродом, издевался над Невиллом и другими гриффиндорцами, вызвал Гарри на дуэль и заложил его Филчу? Этот вредный и противный пацан, оказывается, любит животных. А его отец, высокомерный Люциус Малфой, сейчас с искренним интересом расспрашивает Гарри, как он себя чувствует в магическом мире и тяжело ли учиться в школе магии. И никакой он не высокомерный и не чванливый, а очень простой и доброжелательный.

– Тяжело учиться тому, кто не хочет учиться, – подал голос зельевар.

– Ты на первом занятии нагнал такой жути, что, если кто и хотел учиться, сразу расхотели, – захохотал Драко.

Гарри невольно улыбнулся, вспомнив несчастного Невилла, который впадал в ступор, едва Снейп подходил к нему. Да и сам Гарри, помнится, растерялся от непонятных вопросов зельевара на первом занятии. Хотя кто мешал ему пролистать учебник по зельям, пока он до школы целый август жил у тётки?

– Терпеть не могу тупых школяров, которые толком не могут прочитать рецепт зелья! – рявкнул Снейп.

– Крёстный, ты знаешь, как тебя называют студенты? – хихикал Драко.

– Я полагаю, Ужасом подземелий и мерзкой летучей мышью, – усмехнулся зельевар. – Или ещё что-нибудь придумали?

Гарри вспомнил, как Рон называл Мастера зелий не иначе, как «сальноволосый ублюдок», но говорить это вслух он, естественно, не стал.

– Нет, правда, Сев, если тебе не нравится преподавать, бросил бы это занятие, – разворачивая очередную конфету, произнёс Люциус.

– Ой, будто ты не знаешь, Люци, что я дал магическую клятву этому Пресветлому мерз… волшебнику охранять сам знаешь кого.

– Но ведь он в своё время так и не выполнил своего обещания, – презрительно сказал Люциус.

В комнате вдруг стало тихо. Гарри поразился, каким печальным вдруг стал Снейп. Драко, не отрываясь, смотрел на взрослых и внимательно слушал этот непонятный разговор, как будто знал, о чём речь.

– Люц, сейчас не место и не время, говорить об этом, – тихо и многозначительно произнёс Снейп.

«А ведь Снейп намекает на меня!» – внезапно сообразил Гарри. – «Неужели Дамблдор что-то скрывает?»

Он хотел напрямую спросить, от кого его надо охранять, но в гостиную вошла Нарцисса.

– Прошу к столу! Люц, хватит есть конфеты! Ты себе вечно портишь аппетит, белобрыс противный! – она шутливо дёрнула мужа за волосы, собранные в хвост чёрным бантом.

– Люц, ты вылитый Дамблдор с его тягой к сладкому! – фыркнул Снейп.

– Вот только не надо меня оскорблять, Северус! – обиделся лорд Малфой. – А то сейчас расскажу, как тебя дразнили в школе!

– Только попробуй! Тогда я не буду варить тебе никаких зелий. Простудишься или голова заболит, лечись, как хочешь!

– Подумаешь! Испугал ежа голой ж… э-э-э… Мне сын сварит!

Поттер слушал эту шутливую перепалку, и ему было хорошо. Он не замечал, что светлая радостная магия старинного Малфой-мэнора начала действовать на него. За многие поколения замок впитывал в себя смех и веселье дружеских вечеринок, великолепных балов, которые давал род Малфоев, свадеб по любви, радости от рождения детей. В гости к радушным Малфоям приходили сильнейшие маги и сам Тёмный Лорд, величайший волшебник современности. И излишки их магии впитывались в стены замка.

Все, кто впервые посещал родовое гнездо Малфоев, чувствовали яркую доброжелательную магию этого места.

Гарри сначала запутался во всех этих столовых приборах, но потом начал внимательно наблюдать за Драко. Да и еда была достаточно простой: несколько видов салатов и устрицы в качестве закуски, холодный йоркширский паштет в маленьких формочках, в качестве основного блюда тушёные куриные грудки с трюфелями, а на десерт имбирный торт и мороженое. Взрослые пили эльфийское вино, Гарри и Драко выдали графин вишнёвого сока.

Лорд Малфой и Снейп хохотали над какими-то им одним понятными шутками, Драко вообще посадил свою ворону-калеку на стол и принялся кормить её из своей тарелки. Снейп, правда, мрачно взглянул на крестника и хотел сделать замечание, но Люциус благодушно махнул рукой: «Сев, оставь. Сегодня всё можно». Гарри перестал дичиться и потихоньку принялся совать кусочки рыжей Тяпше, которая под столом тыкалась носом в его ноги.

После ужина Драко стал просить, чтобы ему разрешили открыть подарки, лежащие под ёлкой.

– Ну, па-а-ап, ну, пожалуйста, – ныл он. – Раз крёстный подарил свой подарок досрочно, давай и другие посмотрим.

– Не положено! Все подарки только завтра!– отрезал Люциус. – Давай, забирай своих зайцев и марш спать!

Драко попросил Гарри помочь устроить зайцекролов. Он повёл его куда-то в другую половину здания. Гарри удивлялся, какой огромный этот Малфой-мэнор. На стенах висели портреты мужчин и женщин в старинных одеждах. Драко здоровался с ними и поздравлял с Рождеством.

– Ты знаешь всех этих людей? – удивился Гарри.

– Да, это же наши предки. Малфои очень старинный и чистокровный род, – заносчиво ответил Драко.

Он гордо вздёрнул нос и стал чрезвычайно похож на своего отца. Гарри опять увидел перед собой того противного чванливого Малфоя, каким он был в школе.

Они вошли в небольшую комнату. Кроме стола, шкафа и нескольких стульев другой мебели не было.

Возле стены стояла огромная клетка с нахохлившимся павлином. Другая клетка поменьше стояла пустой возле стены. В ней валялось несколько серых перьев, и Гарри догадался, что это обиталище вороны.

– Почему твой отец говорит, что звери выселяют его из кабинета? – поинтересовался Гарри.

–Ворона вечно сидит у него на столе и смотрит, как он работает с бумагами, – улыбнулся Драко. – Ей без меня скучно, вот она и приходит к отцу. А Тяпша привыкла лежать у него под столом. Он её иногда балует конфетами.

На столе лежало несколько железных прутьев.

– Ты сумеешь трансфигурировать из них клетку для зайцекролов? – смущаясь, спросил Драко. – У тебя трансфигурация лучше получается.

– Эх, ты! Чистокровный волшебник, а обращаешься за помощью к безродному магу, – поддел его Гарри.

– Ты не безродный. Ты уже сейчас лорд. Лорд Поттер, – удивлённо взглянул на него Драко. – В четырнадцать лет сможешь получить в Гринготтсе перстень Главы рода. У тебя ведь есть поместье твоих дедушки и бабушки Поттеров. Гоблины в банке знают его координаты.

Гарри как-то не задумывался об этом. Лорд Поттер? Своё поместье? Чудно… А ведь он даже не знает, кто были его дедушка и бабушка со стороны отца.

– Если хочешь, мама расскажет тебе о Поттерах, – как будто прочитав его мысли, сказал Драко. – Блэки дальние родственники Поттеров, – не совсем понятно добавил он.

Вдвоём они наколдовали клетку и посадили туда золотистых зверьков.

– Коржик! – заорал Драко.

Толстенький кругленький эльф в белой рубашечке низко кланялся у дверей.

– Коржик, принесёшь им капусты, морковки, сена и миску с водой, – распорядился Драко.

– Слушаюсь, молодой хозяин Драко. Разрешите сказать, хозяйка приготовила для господина Гарри синюю спальню.

– Здорово, будешь спать рядом с моими комнатами, – обрадовался Драко. – Пошли, покажу тебе твою спальню.

– Ух, ты! – вырвалось у Гарри, когда Драко распахнул перед ним дверь его комнаты.

Стены были обиты голубым шёлком с узором из синих ирисов. Большая кровать под синим балдахином, два кожаных кресла, шкаф с какими-то книгами. Комната выглядела огромной, как школьный стадион.

– Малфой, ты тут что, в квиддич играешь? – Гарри по привычке не мог не подначить своего школьного врага.

– В детстве я тут на метле летал, – пожал плечами Драко. – Один раз вылетел отсюда, а крёстный как раз сварил медовый сироп от ангины и нёс отцу, у него горло болело. Я на него налетел, он разлил всё своё зелье и сам облился. Знаешь же, какое оно липкое. Эльфы тут пол не могли отмыть дня три. Крёстный меня за шиворот схватил и поволок к отцу в кабинет. А у него рука прилипла к моей одежде. Он пытается меня стряхнуть, а у него не получается. Представляешь, какое у него лицо было? – добавил хохочущий Драко.