Текст книги "Педсовет (СИ)"

Автор книги: Ку-ро-чка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

У Фоукса понемногу начал отрастать хвост. И хотя птица оставалась печальной и подавленной, выглядеть она стала намного лучше.

В общем, жизнь в эти два месяца была довольно спокойная, грех жаловаться.

– Кажется, Гарри вчера попытался опять привязать миссис Норрис жестянки к хвосту, – пожаловался профессор Слагхорн. – У меня постоянно пропадает тара для сухих ингредиентов.

– Слава Мерлину, Грейнджер оставила своё рыжее чудовище у родителей, – в очередной раз сказала МакГонагалл.

– Минерва, он был так влюблен в тебя, – засмеялся Флитвик. – А ты его так жестоко игнорировала. Бедный Косолапус!

– Филиус, это не смешно!

Вдруг в камине зашуршало, оттуда вырвался клуб сажи, и на белый ковёр директорского кабинета вывалились Гарри Поттер и Драко Малфой. С первого взгляда было видно, что мальчишки не в себе.

– Упс… Дрейк, мы кам… камины пере…Ик… перепутали… – пьяно хихикнул Гарри.

– Придурок ты, Потти, – Драко оглядел присутствующих остекленевшим взглядом и пошатнулся. Он еле устоял на ногах и опёрся на стол директора. – Из.. извините, профессор Дамблдор.

В отличие от Поттера, у которого заплетался язык, Малфой говорил вполне нормально, правда, стараясь излишне чётко выговаривать слова. От Драко разило отличным коньяком. Слагхорн с завистью принюхался.

– Это же «Курвуазье» двенадцатилетней выдержки, мистер Малфой? – спросил он.

– Пятнадцатилетней, сэр. Повелитель более молодые коньяки не держит.

– Дрейк, пошли отсюда. От стра… от старперов подальше… Ик!

Гарри подхватил Драко под руку, и они, шатаясь, как раненные авроры, побрели к двери. Во внутренних карманах их мантий что-то красноречиво позвякивало.

– Это… Это неслыханно! – взвилась Макгонагалл. – Пьяные студенты в Хогвартсе!

Мистер Поттер! Как вы смеете?

– А че…чего такого…. Завтра праз…дник… – пробормотал Гарри, и они скрылись за дверью, как следует приложив Драко о косяк.

Следом за пьяными студентами из камина выползла огромная змея и, что-то шипя, устремилась за ними. Потерявшие дар речи профессора уставились друг на друга.

Из камина вдруг заструилась какая-то тёмная субстанция, пахнущая коньяком. Она растеклась в лужу перед столом Дамблдора, потом вдруг начала дёргаться, и преобразовалась в небольшого аккуратного дементора. На его чёрном балахоне чётко виднелась надпись «Собственность Азкабана», а чуть ниже «Школа им. Салазара Слизерина»

– Я заблудился… Ик! – невнятно проговорил он, растерянно оглядываясь.

Дамблдор оказался на высоте и молниеносно выхватил палочку.

– Эспекто патронум! – выкрикнул он.

Огромный светящийся патронус в виде феникса заслонил всех своими крыльями.

– Ой, птичка! – умилился дементор. – Птичка, пойдём, выпьем…

– Он не пьёт! – оскорбился Дамблдор.

– Не пьют только совы и телеграфные столбы, – не совсем понятно сообщил дементор, покачиваясь в воздухе.

– Те Уак, оставь её. Чтобы напоить эту курицу, всех запасов Малфой-мэнора не хватит, – заявил из-за двери Драко, аристократически растягивая слова.

– Ой, Дра-а-ако… Я вас потерял… Нехорошо меня так бросать… Я пьяный, а вы… – бормотал дементор, просачиваясь сквозь дверь.

– Альбус, что ты сидишь? У нас по школе ползает змея, и шляется пьяный дементор! – воскликнула МакГонагалл, вскакивая и беря палочку наперевес.

– Мимо вас мой дементор не пробегал? Здравствуйте, господа! – вышедший из камина Люциус Малфой с обычным надменным видом оглядел всех присутствующих.

Выглядел он, как всегда, великолепно. Тёмно-серая мантия оттеняла белые шелковистые волосы, собранные сзади бархатным бантом. В руке он держал неизменную трость с серебряным набалдашником в виде змеи с рубиновыми глазами.

«Вылитый павлин», – неприязненно подумал директор.

– Ваш дементор? Люциус, вам мало эльфов, вы ещё и дементоров завели? – ехидно спросил Дамблдор.

– Нет, это наш учебный экспонат, – небрежно махнул рукой Люциус. – Я должен сейчас проводить урок с второкурсниками, а эта тварь сбежала!

– Вы изучаете дементоров на втором курсе? – удивилась МакГонагалл.

– Да, ребятишки на нём отрабатывают Заклинание патронуса. А первокурсники изучают правила ухода за дементорами.

– Патронус на втором курсе! Обалдеть! – завистливо вздохнул профессор Флитвик.

– Люциус, вы преподаёте ЗОТИ в этой новой школе Томаса? – благодушно осведомился Слагхорн.

– Да, Гораций. Только не ЗОТИ, а, скорее, ТИ, – тонко улыбнулся лорд Малфой. – Так вы не наблюдали этого проклятого дементора?

– Он где-то в школе. Пьянствует вместе с вашим Драко, – с удовольствием наябедничал профессор Флитвик.

– С моим Драко?

Дамблдор дорого бы дал, чтобы ещё раз увидеть это редкое зрелище – растерянного лорда Малфоя.

– С ним целая компания: Нагайна, Драко, Гарри Поттер, – светским тоном сообщил профессор Флитвик.

– Так и знал, что здесь не обошлось без Поттера! – раздался бархатный голос, и из камина изящно выскочил профессор Снейп.

Все уставились на него. За эти два месяца зельевар преобразился. Желтизна с лица исчезла, уступив место аристократической бледности, вместо сосулек сальных волос на плечи спускалась чёрная густая грива. Одет он был в дорогущую чёрную мантию из пряжи акромантулов.

– Северус… Какой ты красивый… – вздохнула МакГонагалл, страстно глядя на Снейпа.

– Минерва, меня не интересуют коша… э-э-э… женские комплименты, – поморщился Снейп. – Давайте, наконец, найдём этих алкоголиков.

Всей толпой они спустились с Академической башни в вестибюль и остановились, раздумывая, куда идти.

Внезапно им под ноги подкатился блестящий коричневый плод шоколадного нектарина без косточки, совсем недавно выведенный магами-селекционерами. У них над головами в воздухе парил Невилл Лонгботтом. Вверх ногами. В углу валялась большая корзинка с одним-единственным плодом. Люциус машинально призвал его, очистил коричневую шкурку и с удовольствием впился в светло-коричневую мякоть со вкусом молочного шоколада

– Либеракорпус! – Снейп с отвращением взмахнул палочкой.

Невилл медленно опустился на пол, со страхом глядя на зельевара.

– Они пошли на третий этаж, – не дожидаясь вопроса, доложил он. И пожаловался. – Они отобрали у меня весь урожай! У меня дерево первый раз плодоносило! И опять подвесили меня!

– А защищаться вы не пробовали, Лонгботтом? – прошипел Снейп. – Палочка у вас на что? В земле ковыряться? Вы маг или сквиб?

Привычно доведя Невилла до слёз, Снейп помчался вверх по лестнице. Его одолевали нехорошие предчувствия. Кажется, он знал, куда пошла эта пьяная компания. Остальной поисково-спасательный отряд устремился за ним.

В туалете Плаксы Миртл царило веселье. Драко чистил нектарины, ел сам и угощал Нагайну. Дементор что-то шептал Миртл и Кровавому Барону, время от времени отхлёбывая коньяк прямо из бутылки, которую он держал в тоненьких когтистых лапках.

Кровавый Барон громко ржал, Миртл тоненько хихикала, смущённо закрываясь ладошкой.

Пивз швырял кусочки пробки в Нагайну. Змея не обращала на него никакого внимания. Нагайна раздвоенным языком лакала спиртное из миски, закусывая нектаринами, которые Драко клал ей прямо в пасть.

Гарри что-то шипел, сидя перед раковиной умывальника. Он хотел открыть вход в Тайную комнату, но у него ничего не получалось, так как от выпитого у него заплетался язык, и не получались шипящие звуки.

Именно такую картину застали старшие волшебники, когда ворвались в туалет, впопыхах снеся Бомбардой дверь, защищённую простеньким запирающим заклятьем.

– Прекра-асно, Поттер. Вам мало нынешних собутыльников? Вы хотите и василиска споить?

При виде Снейпа дементор, покачиваясь в воздухе, сделал отчаянную попытку спрятаться за Кровавого Барона.

Дамблдор опять хотел вызвать патронуса, но Снейп его остановил

– Он не опасен, Альбус. Этого дементора специально откормили в Азкабане на три года вперёд.

Люциус заклинанием призвал к себе все бутылки с выпивкой и изничтожил их Экскуро.

(«Люциус, это же марочный коньяк!» – стонал профессор Слагхорн).

Драко пытался что-то сказать, но Люциус не стал его слушать. Он мгновенно наложил отрезвляющие чары на сына и на Гарри Поттера, и поочередно затолкал обоих подростков под кран с холодной водой. Потом, высушив мокрые волосы сына заклинанием, он влил в него флакон отрезвляющего зелья.

– Поттер! Вам особое приглашение нужно? Живо пейте!

Гарри сквозь мокрую чёлку не сразу разглядел, что зельевар сует ему такой же флакон с антипохмельным.

Чтобы не привлекать внимание всей школы, дальнейшее разбирательство было решено перенести в кабинет Дамблдора.

– Гарри, а откуда ты знаешь, где вход в Тайную комнату? – спросил директор, который хотел на втором курсе устроить Избранному тренировку с василиском, но передумал из-за возражений Северуса.

– Я не знаю… Мне кто-то сказал… – Гарри пожал плечами, потирая шрам на лбу и ёжась от фирменного мрачного взгляда, оторым одарил его Снейп.

– Те Уаката Канга О Те Гнареху О Те Ахи А Таматеа! Как ты посмел сорвать урок профессору Малфою? – сурово обратился Снейп к дементору.

– Я не хотел… Я перепутал расписание… – бормотал перепуганный дементор, с тоской поглядывая в сторону камина.

– Ты, видно, по Азкабану соскучился, дорогой мой? – с угрозой прошипел Снейп.

– Нет, сэр… Не отсылайте меня назад… Там очень скучно… – умолял дементор. – Назначьте мне любую отработку, сэр, – с отчаянием невнятно бубнил он.

– В ночь Самайна отправишься на кладбище, разроешь любую могилу и наберёшь килограмм могильных червей. И не забудь засыпать могилу назад.

– Да, сэр! – и дементор исчез в камине.

– Черви пригодятся для нашего некроманта, – пояснил Снейп присутствующим. – А то вечно жалуется, что их магрибские могильные черви жирнее наших английских.

– Да, наш Юсуф аль-Масташир очень капризный, – засмеялся Люциус.

У Дамблдора дух захватило, когда он услышал, что сильнейший магрибский некромант преподаёт в школе этого проклятого Тома Реддла.

– Нагайна, марш к Повелителю, он тебя потерял! – приказал зельевар.

Змеюка независимо фыркнула Снейпу в лицо, вползла в камин и свернулась клубком, выжидающе глядя на Северуса.

– Школа им. Салазара Слизерина, кабинет Основателя, – Снейп бросил горсть летучего пороха, и Нагайна исчезла во вспышке пламени.

Да уж, Нагайне не назначишь отработку, Лорд готов пылинки сдувать со своей любимицы.

– Драко, я тебя слушаю, – холодно произнёс лорд Малфой, глядя на сына.

– Пап, я не виноват. Это всё Поттер. Я делал домашку по рунам у себя в комнате. Поттер с Нагайной вломились ко мне. Поттер левитировал ящик коньяка. Я подумал, завтра всё равно Самайн… Мы с Грегом и Винсом всё равно хотели устроить небольшие посиделки после официальной церемонии. А потом Поттер предложил попробовать одну бутылочку. Тут и Те Уак появился, тоже хотел попробовать…

– Теперь с вами, мистер Поттер. Как вы объясните вашу страсть к воровству? Где вы взяли этот коньяк? В подвалах Реддл-хауса? – строго сказал Снейп.

– Я не виноват, сэр. Это всё Нагайна… – забормотал Гарри Поттер, глядя в пол. – Мы с ней играли в карты…

– Гарри, опять? – взвыл Дамблдор.

– Но мы не на деньги играли, а на желание. Я проиграл, и она сказала, что ей хочется коньяка. И показала какой-то лаз из школы прямо в дом Волдеморта… В винный погреб… А там этот… Уаката… попросил меня открыть ему бутылочку. Он сам не может, у него руки слабые. А потом показал нам, где хранится самый дорогой коньяк… Мы с Драко только одну бутылку выпили… А потом я плохо помню…

– Гарри, ну выпили вы, и сидели бы у Драко в комнате в этой тёплой компании. Зачем вы в Хогвартс-то попёрлись? – искренне удивлялся Флитвик.

– А Гарри пообещал Нагайне, познакомить её с василиском, – Драко охотно заложил приятеля. – Она стала жаловаться на недотра… э-э-э на длительное отсутствие сексуальных отношений.

Портреты директоров вовсю хихикали. Даже печальный Фоукс оживился и закудахтал.

– Драко, я вижу у тебя много свободного времени? – обманчиво спокойно осведомился лорд Малфой. – Сейчас ты отправишься в Малфой-мэнор. У нас будет длительная серьёзная беседа. А завтра никакого праздника! Будешь сидеть дома, и составлять опись всех старинных артефактов. Хм-м… Если, конечно, сможешь сидеть…

– Па-ап… Крёстны-ый… Я больше не буду… – юный Малфой чуть не плакал. Он прекрасно представлял, что такое серьёзная беседа с отцом.

– Драко, каково основное правило слизеринцев? – усмехаясь, спросил Снейп.

– Не попадаться… – пробурчал Драко.

– Ну, вот. Ничем не могу тебе помочь.

– Да-а, я один виноват, получается? А Потти ни при чём? – заныл Драко.

– У мистера Поттера есть свой опекун, который и несёт за него ответственность, – объяснил Люциус упирающемуся сыну, подталкивая его к камину.

Гарри, которому пришлось прогуляться до кабинета Дамблдора с мокрыми волосами, оглушительно чихнул и зашмыгал носом. В коридорах школы всегда было холодно.

– Мордред! Почему я должен вечно заботиться об этом недоразумении? – риторически вопросил профессор Снейп.

Он заклинанием высушил волосы Гарри, потом достал из кармана мантии носовой платок и флакон перцового зелья и сунул всё это Поттеру.

– Господа, Минерва, Помона, счастливо оставаться, – зельевар шагнул к камину.

– Северус, – тихо позвал его Дамблдор.

Два легилимента обменялись взглядами.

– Северус, прошу тебя…

Опять обмен взглядами.

– Нет, Альбус. Сейчас Поттер даже не мой ученик. И воспитывать его я не имею права, – отрезал Снейп и исчез во вспышке пламени.

– Сто баллов с Гриффиндора? – предложила МакГонагалл.

Директор уныло кивнул головой. В голове у него крутилась последняя фраза Люциуса.

*

– Гарри я хочу тебя обрадовать. Больше тебе не придётся возвращаться к Дурслям, – Дамблдор блестел очками-половинками, доброжелательно глядя на Гарри.

– Правда, сэр?

– Да. Визенгамот определил тебе нового опекуна. И эти рождественские каникулы ты проведёшь в его поместье. В Малфой-мэноре. Ну, Гарри, ты же вроде подружился с Драко?

Гарри ошеломлённо молчал. Люциус в качестве опекуна – это пострашнее, чем дядя Вернон. Из камина вышел Северус Снейп.

– Поттер, вы готовы? – холодно спросил он. – Лорд Малфой попросил меня сопроводить вас в его дом и обговорить с вами расписание занятий на каникулах.

– Вы охуе..и, Снейп? – взвился Гарри. – Какие занятия в каникулы?

– Гарри, следи за языком, – пискнул Дамблдор.

– Мистер Поттер, вы плохо учитесь и отвратительно себя ведёте. Поэтому лорд Малфой поручил мне заняться вашим воспитанием. Если вам что-нибудь не ясно, лорд Малфой немедленно побеседует с вами. А сейчас вам придётся пройти со мной.

Дамблдор остался один в кабинете. Слава Мерлину, Люциус с Северусом обуздают Гарри.

А потом, может быть, Люциус впихнёт Гарри в эту школу Тома, и избавит Хогвартс от этого охамевшего Избранного. Да и Избранный ли он? Ведь в пророчестве Сибиллы не указан год рождения. В школе полно других ребятишек, родившихся в конце июля.

========== Часть 7 ==========

– В следующем учебном году состоится Тремудрый турнир, – объявил Дамблдор на ужине после каникул. – Так как сейчас в магической Британии существуют две школы магии, департамент магических игр решил выбрать, какая из школ более достойна участвовать в состязаниях от нашей страны. Мы проведём свой отборочный Турнир между Хогвартсом и школой имени Салазара Слизерина, – с отвращением выплюнул директор. – Естественно, участвовать в Турнире смогут только студенты, которым исполнилось семнадцать лет. Турнир будет состоять из трёх состязаний, участников для каждого состязания Кубок огня будет выбирать отдельно. Таким образом, мы сможем оценить уровень подготовки большого количества участников. Для студентов школы Салазара Слизерина постоянно открыт камин в вестибюле школы, чтобы они могли бросить своё имя в Кубок в любой момент. На пергаменте надо указать своё имя и название своей школы: Хогвартс или Слизерин.

И к вечеру в вестибюле на табурете, на котором обычно проходило распределение, уже стоял невзрачный деревянный кубок, покрытый резьбой. Он был довольно большой, до краёв наполненный пляшущими синеватыми языками пламени. Вокруг табурета была проведена золотая линия, не допускающая до Кубка студентов моложе семнадцати лет.

Близнецы Уизли, которым до семнадцати лет не хватало совсем чуть-чуть, выпили по капле Зелья старения, и смело подошли к Кубку. Раздался хлопок, близнецов отшвырнуло и шмякнуло о стену. Когда они поднялись, у них на лицах красовались длинные седые бороды. Неподалёку стоял хихикающий и потирающий руки Дамблдор.

Всю неделю студенты Хогвартса бросали в Кубок обрывки пергамента со своими именами. Часто возле Кубка видели и студентов другой школы. У гриффиндорцев руки чесались подстроить им какую-нибудь каверзу. Особенно злобствовал Рон Уизли. Он подкараулил Уильяма Уркхарта, когда тот, не торопясь, вышел из камина и остановился, шаря в карманах, чтобы найти бумажку со своим именем. Рон послал в Уильяма заклятие ватных ног. Здоровяк Уркхарт упал и с размаха приложился носом о табуретку, опрокинув Кубок. Дамблдор думал, что Том Реддл возмутится и предъявит Хогвартсу какой-нибудь иск, но Тёмный Лорд промолчал.

«Да они боятся нас. Они уже обделались от страха», – во всеуслышание объявил Рон.

Поэтому слизеринцы стали приходить по ночам. Связываться с этими гриффиндурками себе дороже!

В пятницу ночью Дамблдор плохо спал. Ему слышались какие-то странные, шипящие звуки. Потом по полу, как будто, потащили что-то тяжёлое. Директор хотел было встать, но у него разыгрался ревматизм, ноги ныли, а в коридорах школы так холодно! Он лежал в тёплой постели, в полудрёме прислушиваясь к странным шорохам. Потом раздался душераздирающий кошачий мяв, и всё стихло. «Это миссис Норрис кого-то поймала», – подумал Дамблдор. – «Филч бдит, значит всё в порядке». И он заснул.

Утром он обнаружил толпу студентов и преподавателей в вестибюле. Филч в полной прострации взирал на миссис Норрис, висящую на подставке для факелов. Кошка казалась окаменевшей. На стене то ли кровью, то ли красной краской было намалёвано: «Тайная комната открыта! Враги Наследника, берегитесь!»

Дамблдор схватился за голову. Завтра Кубок объявит об участниках первого состязания, а тут такое! Кошку быстренько сняли, успокоив безутешного завхоза, что кошку можно вылечить зельем из мандрагор, которое и отправился спешно варить Слагхорн. Надпись, которая оказалась сделана клюквенным вареньем, быстро стёрли. Директор молился всем магическим богам, чтобы до завтра не произошло ещё чего-нибудь столь же непристойного.

В воскресенье в полдень в огромном вестибюле собрались ученики и преподаватели обеих школ. Прибыл начальник департамента магических игр Людо Бэгмен, который сиял, улыбался и кивал направо и налево.

Он подошёл к Кубку огня и взмахнул палочкой. Кубок заклокотал, как спускаемый унитаз, засопел, откашлялся и послушно выплюнул имена участников первого состязания, которые и зачитал Бэгмен.

Немедленно после этого в кабинете Дамблдора собрался расширенный педсовет с участием преподавателей конкурирующей школы. Четыре выбранных Кубком участника переминались с ноги на ногу в середине кабинета, исподлобья глядя на взволнованных взрослых магов.

– Итак, Гарри Поттер, Драко Малфой, Рон Уизли и Теодор Нотт. Всем нет семнадцати лет. Ради Мерлина, как вы смогли подойти к Кубку? – устало вопрошал Дамблдор.

– Альбус, я думал, вы заколдуете этот деревянный горшок, чтобы он автоматически отсортировывал малолетних идиотов, которые суют в него свои имена, – аристократически растягивая слова, лениво произнёс лорд Малфой.

– Я не сообразил, что они могут попросить кого-то из старших студентов… – растерянно пробормотал Дамблдор.

– Альбус, но это же элементарно просчитывается, – с плохо скрываемым презрением заявил красивый мужчина с чёрными вьющимися волосами, чуть тронутыми сединой, и ярко-синими глазами. Том Реддл был сегодня в своём человеческом обличии.

– Да это ты сам бросил имя Гарри в Кубок! Ты хочешь погубить его! – разозлился директор.

– Я? Своими руками погубить свой хоркрукс? Да ты свихнулся, Альбус! – рассмеялся Том Реддл.

– Э-э-э… Откуда ты знаешь про хоркрукс? – подозрительно спросил Дамблдор.

– Я его чувствую! – усмехнулся Тёмный Лорд.

– Но я никого не просил кидать моё имя! – возмутился Гарри Поттер. – И какой ещё хоркрукс?

– И я тоже не бросал своё имя! И никого не просил! – поддержал его Драко Малфой.

Северус Снейп внимательно посмотрел на них. Что-то в их голосах показалось ему подозрительным.

– А чьё имя вы хотели бросить в Кубок? – вкрадчиво спросил проницательный зельевар.

Гарри и Драко переглянулись и, как по команде, уставились в потолок.

– Драко, чьё имя? И как? – спросил Люциус, строго глядя на сына.

– Я… это… Я попросил Те Уаката… Он ночью пошёл и бросил имя Гарри, – Драко никогда не пытался соврать отцу. Это было бесполезно.

– Поттер? – Снейп вопросительно вздёрнул бровь. – Не советую отпираться. Хотите, чтобы я применил к вам легилименцию?

– Это Нагайна виновата, – пробормотал Гарри.

– Гарри, ты опять приводил в школу змею? – возмутился Дамблдор.

– А чего? Она всё время просила познакомить её с василиском. Я же ей пообещал… Ей же тоже хочется любви… и это… секса…

– Какого ещё секса? Гарри, я же запретил тебе приводить в школу эту тварь!

– Профессор Дамблдор, она тосковала… Ага, вам можно, а ей нельзя? – Гарри хитро посмотрел на директора.

Дамблдор усомнился в своей способности обливейтить. Стареет он, что ли?

– А на обратном пути из Тайной комнаты Нагайна предложила мне подшутить над Малфоем. У них было очень хорошее настроение. Это всё Нагайна… и василиск… – продолжал Гарри. – Я только написал имя Драко, а кинула его в Кубок Нагайна.

– Гарри, когда это было? В ночь пятницы? – вдруг осенило Дамблдора.

– Но я не виноват… Эта кошка выскочила откуда-то… Он не хотел… Он просто проводил Нагайну до камина. Она ушла, а он пополз назад… А тут миссис Норрис… – сбивчиво забормотал Поттер.

– То-то Нагайна попросила у меня подготовить теплый террариум с песком, – задумчиво проговорил Тёмный Лорд. – Вот и хорошо, будет в моей школе защита из нескольких маленьких василисков.

– Но зачем ты написал эту похабщину на стене?

– Но я ничего не писал! Я перепугался из-за этой кошки, и сразу ушёл в спальню!

– Это Те Уаката написал, – тихо сказал Драко. – Мы пришли с ним к Кубку уже под утро. Смотрим, кошка валяется. Он просто хотел пошутить. Про эту Тайную комнату всякие страшилки ходят, вот он и решил приколоться. Смотался через камин в мою комнату, притащил клюквенное варенье и написал. И кошку на светильник повесил.

В кабинете воцарилось молчание. И Нагайне, и дементору чёрт знает сколько лет, уж наверняка, больше семнадцати, а ведут себя, как малолетнее хулиганьё.

– Но всё-таки, зачем вы решили кинуть в Кубок имена друг друга? – не сдержала любопытства МакГонагалл.

– Да затем! Чтобы отомстить! Мне пришлось все каникулы заниматься, как проклятому! И учёбой, и этикетом, и танцами! А этот… этот гад отдыхал! – заорал Поттер. – Я иногда просил его помочь с заданиями по зельеварению, а он…

– Ты совсем обнаглел, Потти! Помочь он просил! Я за тебя должен зелья варить? Как будто крёстный не поймёт, что это не ты сварил! Ты меня достал уже! Все каникулы только и слышал: «Дрейк, реши задачу по арифмантике. Дрейк, помоги написать эссе по рунам». У меня каникулы, а я должен заниматься с Поттером! Больше мне делать нечего! – возмущался Драко. – У меня свидание с Асторией, а этот идиот не может правильные па вальса разучить! И опять я должен ему показывать!

– У меня тоже каникулы, а меня заставили заниматься, как проклятого! – орал Гарри.

– Надо было учиться в течение года, а не шариться в теплицах и не совращать мандрагоры! – усмехнулся Драко, гордо задрав нос. – Я хотел проучить его. Думал, если его покалечат на Турнире, он перестанет просить позаниматься с ним. Будет спокойно лежать себе в Больничном крыле.

Гарри хотел вцепиться в пушистые волосы противного белобрыса, но, взглянув на лорда Малфоя, передумал. За каникулы он уяснил, что когда Люциус смотрит вот таким взглядом, это кончается очень болезненно.

– Ну, хорошо. А кто же бросил имена Уизли и Нотта? – спросил профессор Флитвик.

– Э-э-э… Имя Рональда Уизли бросил я, – признался Тёмный Лорд. – Чтобы отомстить за Уркхарта. Альбус, почему ты не ввёл режим перемирия на территории возле Кубка? Мои студенты в твою школу шли, как в тыл врага! А этот сын предателей крови повёл себя очень неспортивно!

– Надо было вообще отловить возле Кубка по одному всех твоих змеёнышей и изничтожить! – зашипел Дамблдор.

– Фи, Альбус, как жестоко! – поморщился Том Реддл. – И это говорит Светоч добра! Да ты хуже всех моих Упиванцев вместе взятых!

– А кто же кинул имя Теда Нотта? – спросила Помона Стебль.

– Да я его кинул! – рявкнул Дамблдор. – Чтобы его отцу отомстить. Он в прошлом году обещал полностью обновить наше квиддичное поле, а потом взял и вышел из Совета попечителей!

– Альбус, ты ведёшь себя, как подросток! – фыркнул Том Реддл.

– На себя посмотри, Томми! – парировал директор.

Людо Бэгмен, который внимательно слушал всё это, встал.

– Дамы и господа! – торжественно начал он. – По существующим правилам нельзя расторгнуть контракт, заключённый с Кубком огня. Но так как все участники являются несовершеннолетними, выполнение контракта возлагается на их родителей, либо опекунов.

– Позвольте, но я являюсь опекуном Гарри Поттера. Как же я смогу представлять интересы и его, и моего сына? – спросил Люциус.

– А крёстный отец может заменить родного? – поинтересовался Снейп.

– Вне всякого сомнения, – утвердительно кивнул Бэгмен.

– Отлично! – обрадовался Люциус. – Сев, развлечёмся, вспомним молодость!

– Ты хочешь состязаться с Артуром? – брезгливо спросил зельевар. – Да он двух минут не продержится!

– Не смейте оскорблять моего отца! – взвыл Рон.

– Я отнюдь не оскорбляю вашего отца, мистер Уизли. Я констатирую факт. И вы, и ваш отец довольно слабые маги. И я не хочу, чтобы это состязание стало причиной гибели вашего батюшки, – бархатным голосом произнёс зельевар.

– Вместо Артура в состязании буду участвовать я, – обречённо сказал Дамблдор. – Я директор школы, и отвечаю за всех учащихся. А кто будет сражаться за юного Теодора?

– Я, – сверкнул белозубой улыбкой Тёмный Лорд. – Нотт-старший сейчас в Южной Америке, ловит нам в школьный зоопарк чупакабру.

– О-о-о! – восторженно выдохнул Хагрид. – Мистер Реддл, а вам смотритель зоопарка не нужен?

– Рубеус! Как ты можешь? – потрясённо спросил Дамблдор.

– А чего, прохфессор Дамблдор? Мало ли как вы в энтом Турнире выступите… Может вас и того… Мне тоже охота хорошо пожить… А там звери интересные… Да и зарплата… – загудел великан.

*

Квиддичный стадион разбили на четыре сектора, в которые и запустили жутких тварей – гигантских сухопутных пиявок, огромных волшебных сколопендр и скорпионов, акромантулов, и даже выросших до совершенно неприличных размеров соплохвостов Хагрида. Участники должны были пройти свой участок, выйти к месту финиша и выпустить Патронус. Пользоваться мётлами не разрешалось.

Тёмный Лорд не стал возиться с этими жуткими тварями. Пиявки – те же змеи. Том Реддл что-то приказал им на парселтанге, и пиявки со сколопендрами сцепились с остальным зверьём. Том постоял, любуясь кровавой мясорубкой, потом обошёл по стеночке это побоище, прогулочным шагом дошёл до места финиша, и вместо Патронуса выпустил в воздух заклинание Мосмордре. Толпа слизеринцев разразилась радостными криками.

Дамблдор сосредоточенно и целенаправленно уничтожал тварей, потом ему это надоело, он вызвал поток воды. Зверьё просто захлебнулось. Дамблдор, кряхтя и тяжело дыша, доплёлся до финиша и выпустил сияющего феникса.

Лорд Малфой и Снейп прицельно расстреливали каждую тварь режущими заклинаниями.

Внезапно Люциус оступился и испуганно вскрикнул. Снейп Бомбардой снёс перегородку между секторами и ринулся на помощь другу. Весь дальнейший бой они провели, стоя спина к спине и сообща уничтожая монстров.

В школу Люциус и Северус вернулись грязными, но очень довольными. И студенты могли видеть небывалое зрелище – смеющегося Снейпа и раскрасневшегося, растрепанного лорда Малфоя. Они вполголоса обсуждали битву. То и дело слышалось: «А как я отрезал ей жало… А тебе слабо было одному справиться с той маленькой пиявочкой… Да я не хотел тебе портить удовольствие… А ты сдрейфил от того акромантула. Как он тебя хотел схватить…»

Судьи постановили этой парочке баллов не давать, так как состязание не предусматривало помощь друг другу. Зато им выдали особый приз «За дружбу» – огромный торт из мороженого. Сладкоежка Люциус счастливо улыбался и облизывался.

Школа им. Салазара Слизерина предсказуемо заняла первое место.

Через неделю должно было состояться второе состязание. Дамблдор очистил Кубок огня от всех оставшихся пергаментов и заколдовал его так, что этот артефакт при попадании в него бумажки с именем сверялся с базой данных по всем учащимся и просто выплёвывал имена тех, кому не было семнадцати лет.

Через неделю в вестибюле опять собрались студенты и преподаватели обеих школ.

В полдень прибыл разряженный сияющий Людо Бэгмен. Он подошёл к Кубку огня и взмахнул палочкой. Кубок затрясся и затарахтел.

Бывших шпионов не бывает Поэтому Снейп бессознательно замечал мельчайшие подробности происходящего и автоматически анализировал их. Вот Поттер с каким-то болезненным любопытством уставился на Кубок, закусив губу. Вот Драко, почему-то не в центре внимания, как обычно, стоит возле каких-то доспехов. Вид у него вызывающий и виноватый одновременно. Кубок как-то неестественно трясется и громко тарахтит.

Снейп успел накрыть Кубок огня защитной сферой за секунду до взрыва. От взрывной волны выбило стёкла на первом этаже. Внутри сферы гудело и бушевало яростное синее пламя. Но никто не пострадал. Потом пламя погасло, на мраморном полу вестибюля остался большой закопченный круг с грудой пепла, в который превратились деревянный Кубок и табурет.

Снейп метнулся сквозь толпу шарахнувшихся от него студентов и схватил Гарри за плечо.

– Поттер, в кабинет директора, живо! – прошипел он.

Потом обернулся и послал побледневшему крестнику мрачный многозначительный взгляд. Тот всё понял и с неохотой поплёлся за ними.

– Поттер, что вы кинули в Кубок, что он взорвался? – бархатным голосом начал допрос Снейп.

– Я… это… Нет, а чего… Я хотел просто удалить из Кубка бумажки с пометкой «Слизерин». Фред и Джордж сбацали какое-то зелье. Оно распознает пергаменты с надписью «Слизерин» и растворяет их. Я думал, что если в этом состязании будет участвовать только наша школа, то мы сможем набрать больше очков. Ради справедливости и общего блага, вот! – с пафосом вещал Поттер.

– Придурок! – еле слышно произнёс Драко.

Назад к карточке книги "Педсовет (СИ)"