Текст книги "Дела давно минувших дней (СИ)"

Автор книги: Ктая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Хлоп. Хлоп. Хлоп. Щелк. Выстрелы точно поражали самый центр мишеней. Движения Конрада были четкими, отточенными, словно у хорошей боевой машины. Джордан остановился у входа на полигон – он прекрасно знал, что не стоит резко отвлекать человека с лазерной винтовкой в руках. Лучше уж подождать, пока он закончит.

Щелк. Щелк. Хлоп. Загорелась лампочка, сигнализирующая о поражении всех мишеней.

– Не знал, что ты умеешь стрелять, – Джордан расслабленно прислонился к стене.

– На самом деле, я ненавижу это все после одной истории. Просто сегодня… Считай это салютом в память о погибших, не больше. Идем?

– Салютом? – Джордан прищурился, вспоминая дату. – Ты из боевых частей?

– Да ты что, я ж позорная крыса, отсидевшаяся в госпитале добровольцем, – Конрад засмеялся. – Какие там военные части?

– Ты и крыса? – улыбнулся в ответ Джордан. – Не похож. Вот на нахального кошака – вполне.

– Ну кошак. Да нет, просто в этот день погиб один хороший человек. Из-за одного мерзавца…

– Расскажешь? – Джордан повернулся к кофейному аппарату, показывая, что настаивать не станет.

– Ну, это случилось двадцать лет назад. Парня звали Натаниэль. Натаниэль Спенсер. Он был наивным парнем, решившим, что на войне от него будет толку больше, чем где-либо еще. Он прослужил два года в дальнем форте под началом подполковника Густава Гуго… – Конрад взял чашку, отхлебнул. – Ммм, опять сахар закончился.

– Возьми в коробке, – отозвался Джордан. – Подожди, это случаем не тот Гуго, который Хромой мясник?

– Именно он, – Конрад кинул в кружку сахар, помешал. – Натаниэль хорошо служил, у него было множество наград. Отличный стрелок и все такое. А потом… Потом в форт привели пленных. Велели расстреливать… Нат возмутился.

– Мало того, что скотина, так еще и идиот, – поморщился Джордан. – Слышал я про эту историю. Связь с метрополией уже тогда была с перебоями, отношения с местными в любой момент могли взорваться резней, а он показательные казни устраивает. Как у него еще половина форта не дезертировала?

– Там почти все были под стать подполковнику, он долго их собирал. Нат пытался возмущаться. Тогда его избили, перелом трех ребер, пробитое обломком легкое, парень еле выкарабкался. И он ушел из форта. Зимой… Обвешался наградами, бросил оружие на плацу. И ушел по сугробам в лес. Такая вот история, – Конрад поморщился. – Горький кофе, отвратительная заправка.

Джордан отобрал чашку, привлек парня к себе.

– Вы были друзьями?

– Можно и так сказать, – Конрад запрокинул голову к потолку, словно что-то разглядывал. – По крайней мере я это прочувствовал, как на своей шкуре.

– А что с ним было дальше?

– Замерз насмерть, не дойдя до жилья.

Джордана ощутимо передернуло:

– Бедный парень. Я… Распоряжусь о мемориале.

– Да нет, Нат был скромным парнем. Даже, когда получил под правую лопатку ножом, не волновал медика. Ждал своей очереди. Не надо мемориалов.

– Надо, – помотал головой Джордан. – Вот именно ему и надо. Двадцать лет прошло, а мы до сих пор остаемся чужаками… и благодаря таким, как Гуго – агрессивными и кровожадными чужаками. Да и просто… жаль, что я тогда не успел найти и его. Ты ведь следом ушел?

– С чего ты взял? – удивился Конрад.

– Я нашел тебя в снегу за две мили до одного из пунктов наблюдения. И по времени – как раз, чтобы немного отлежаться от побоев и дойти пешком от форта. Почему вы не пошли вдвоем?

– Ну, я же рассказывал… Я вышел из пункта, заблудился.

– Не надо, Кон… Или Нат?

Конрад попытался было шарахнуться, но не преуспел.

– Эй, мы женаты восемнадцать лет. Думаешь, я не видел шрам под лопаткой? И ты боишься ставить уколы, медик хренов.

– Я не боюсь уколы ставить… я просто не люблю тыкать в людей железяками, – пробурчал Конрад. – И Натаниэль умер тогда в лесу.

– Верю-верю… Как думаешь, куда могли награды пропасть?

– Не знаю, они все были на куртке. Так… Теперь я совсем спалился, да?

– Шпионом тебе точно не быть, – хохотнул Джордан. – Но я этому даже рад. Если ты решишь пойти налево, сразу же себя выдашь… Хотя о чем это я, ты в тот же день придешь и признаешься.

– Эй, не надо меня считать настолько простодушным.

– Ты не простодушный, ты честный до безобразия. И смелый, под стать имени. Расскажешь, почему выбрал именно его?

– Потому что я не представлялся, я думал, что он за мной пришел. Конрад был нашим медиком. И пытался спасти тех парней, которых велел расстреливать подполковник. Он умер от побоев у меня на руках. И вот, лес, метель, меня касаются чьи-то руки, я звал его.

– Вот как… ну, значит два мемориала, – задумчиво сообщил Джордан. – Эй, Кон, чего ты скис? Двадцать лет уже прошло. Выше нос! – он рукой подтолкнул упомянутый нос вверх. – А то я тоже вспомню, что творилось в форте потом, и расстроюсь.

– Я дезертир, Джордан. Меня будут судить.

– Конрад, ты слышал про такое понятие, как срок давности? И потом, ты же сам сказал, что Натаниэль Спенсер замерз в лесу, не дойдя до жилья. И подполковник Гуго это, кстати, подтвердил.

– А что он еще мог сказать? – Конрад снова потянулся к чашке, отхлебнул и сморщился. – Гадство, да это какой-то сахарный сироп.

Джордан хмыкнул:

– Ну, если высыпать туда полсахарницы… Яблочко хочешь?

– Давай, – Конрад откинулся назад.

Джордан вытянул руку, доставая яблоко. За двадцать лет он досконально изучил привычки и слабости Конрада. Яблоки тот просто обожал, и сочным фруктом его можно было отвлечь почти от любой проблемы. Вот и сейчас муж захрустел яблоком, даже начал улыбаться.

– А хочешь расскажу, что потом случилось с фортом? Раз уж у нас день воспоминаний.

– Расскажи, – кивнул Конрад.

– Примерно через месяц после этой истории связь с метрополией была окончательно утрачена. Было принято решение налаживать отношения с местными жителями – ведь нас, в целом, не так уж и много было, несмотря на превосходство в технологиях, задавили бы числом. Еще через месяц в форт приехал с инспекцией – если это можно так назвать – один из генералов. После чего подполковник вместе с большей частью офицерского состава был выброшен за стены форта… прямо в горячие объятия местного ополчения. Надо сказать, это немало способствовало налаживанию отношений.

– Дай угадаю генерала, – прищурился Конрад.

– Ну, попробуй, – улыбнулся Джордан.

– Джордан Рис. Я угадал?

– И где я так спалился? – показательно расстроился Джордан. – Когда ты в себя пришел, я уже снял погоны.

– Тебя спалила форма в шкафу.

– Блин. Ну кто ж знал, что ты полезешь в шкаф на полигоне.

Конрад лишь расхохотался, щелкнув супруга по носу.

– Был бы повод секретничать.

– Ну, а вдруг бы ты от меня сбежал в ужасе? – развел руками Джордан. – В то время погоны были далеко не лучшей рекомендацией.

– Поедем домой? И как ты узнал, что меня нужно искать здесь?

– Я нацепил на тебя маячок… Да шучу. Просто решил заглянуть, кто это на полигоне балуется, мне до сих пор оповещения приходят, когда арсенал открывают. Мало ли.

Конрад вздохнул:

– Ну вот, теперь ты знаешь мою историю.

– Теперь я горжусь тобой еще больше, – серьезно сообщил Джордан. – И меня, наконец, перестал мучить вопрос, как ты снял тех мстителей доморощенных, которые решили за тобой погоняться.

– Ну, отстрелял, как же еще, я же отличник-снайпер. Ладно, поехали домой… у меня что-то пропало желание палить по мишеням. И кофе тут паршивый.

– А мемориал я все-таки организую, – хмыкнул бывший генерал. – Если не понравится, будешь на нем в стрельбе упражняться.

– И заработаю славу вандала? Слушай, мне скоро сорок лет, а ты меня на пятнадцать лет старше. По-твоему, в нашем возрасте разумно палить по мемориалам?

– Как будто возраст является оправданием глупостям, – Джордан неожиданно запихнул за шиворот Конраду горсть снега.

– Ах ты!!!

– Что у нас там на объекте творится, дежурная?

– Джордан Рис с мужем по сугробам шароебятся, ничего необычного.

– А с полигоном что?

– Да они же.

– Ясно. Часа через два напомни этим долбодятлам, что снег в штанах плохо влияет на потенцию.

Старый генерал Вильгельм Рис имел полное право называть сына и зятя долбодятлами, в этом никто не сомневался. Равно как и таскать их обоих за ухо в случае очередного «долбанутого желания сдохнуть героем». Надо сказать, зрелище выходило фееричным, особенно сейчас, когда Джордан уже не был самым молодым генералом среди офицерского состава.

Правда, Конрад отыгрывался, периодически жалуясь на безрассудства Вильгельма уже его супруге… Тонкая смуглокожая аборигенка держала военного в ежовых рукавицах. И что характерно – генерала это полностью устраивало.