Текст книги "Слишком (СИ)"
Автор книги: Krossingover
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Да, Малфой видел их у озера. Точнее, он их случайно увидел с окна школы. Не хотел. Но заметил.
– Что? При чем тут Рон?
– Все видели, как он тебя чуть ли не выдрал в Большом зале, как суку. И как вы у озера…
Девушка перебила его. Она порядком разозлилась.
Как так? Буквально за три минуты разговора, он уже выводит из себя? Спокойнее. Сохраняй спокойствие, Гермиона. Давай.
– Что ты несёшь, мудак? Он меня гулять позвал, и мы с ним друзья! – Почему Гермиона вообще перед ним оправдывается, – И вообще отвали от меня, не твоё дело!
Драко уставился на неё с насмешкой на губах, а Грейнджер уже ушла патрулировать.
Он шёл за девушкой, рассматривая её сзади. Кажется, это уже вошло в привычку. Подолгу засматриваться на Грейнджер вошло в привычку. Вообще смотреть на неё вошло в привычку. Нет, так дальше не пойдёт. Юноша прибавил скорости и сравнялся с ней. Да, так было проще.
Почему она так влияет на него? Притягивает взгляды? Заставляет обращать внимание? Черт, почему?
Они обошли замок вокруг, потом дошли до Черного озера, хижины Хагрида, Совятни. Территория школы притягивала своей темнотой. Загадочно и темно. Страшно. Но Гермиона не боялась. Нет, не потому что она смелая гриффиндорка. А потому что рядом был слизеринец, к которому она даже начала привыкать. Молчание с ним не было напряженным. Как будто так и надо было.
К часам 11 они уже были около своей гостиной.
– Красная дымка, – тихий голосок девушки разбил тишину, окружавшую старост.
Барон поклонился, отодвинулся, и перед старостами открылся вид на их гостиную.
***
Гермиона проснулась от звуков будильника. Так, ещё один день.
Она спустилась в ванну, чтобы привести себя в порядок, но там было занято. Из комнаты доносился шум воды.
– Маалфооой! Выходи! Живо! – она разозлено смотрела на дверь, словно гипнотизируя её. Драко всегда ходил после неё, потому что вставал позже. А тут…
Она снова начала стучать кулаками об дверь.
– Ну же, выходи! Я из-за тебя опоздаю!
Но когда шум стих, дверь распахнулась, оттуда вышел не Малфой. Далеко не Малфой.
Прикрыв свой пышный бюст полотенцем, выходила из ванны Паркинсон.
– Я уже закончила, – стерва улыбнулась и ускакала наверх.
Господи, она что ночевала?
Грейнджер, кривясь, зашла в ванную. Быстро приняв душ, почистив зубы, она пошла наверх. Ей навстречу спускался слизеринец, который был в приятном расположении духа и одетый.
– Малфой, если твои ночующие тут шл, -она осеклась, – подруги захотят принять душ, то пусть встают раньше, чтобы не задерживать других. И предупреждай в следующий раз.
– Я тебе ничего не должен, предупреждать тоже не обязан. Так что, иди нахер, дура.
– Сам иди, идиот.
Она прошла мимо, и Драко уловил запах цветов. Он застыл на лестнице на пару мгновений.
Впитывая, запоминая, вдыхая.
А затем пошёл на завтрак, не дожидаясь Пэнси. За одну ночь она ему уже надоела. Пустая, глупая, доступная. Всё про неё, три слова описывают её полностью.
На завтраке Паркинсон села подальше, потому что обиделась на то, что Драко её не подождал. Малфой мог наконец-то свободно дышать. Блейз воспользовался случаем, чтобы поговорить с лучшим другом, пока рядом не было посторонних.
– Что это вчера было? – Забини смотрел на Драко.
– Ты о чем? – из-под полуопущенных век Драко взглянул на него, и он, конечно, знал, о чем ему говорит друг.
– О том, что ты психанул, когда увидел Грейнджер и этого рыжего пса.
– Не неси чушь, Блейз. Ты же знаешь, мне похеру.
Да, знает. Блейз знает, что не похеру. Не понимал почему, зачем. Но знал, что есть.
За это Драко и любил Забини, за его проницательность по отношению к нему. Ему можно ничего не говорить, он и так знает и, самое главное, понимает. Единственный, кому можно доверять, кто не разболтает твой секрет.
Драко допил свой чай, встал и пошёл на чары. Следующий урок была ЗОТС, потом зелья и травология.
Сегодня начинаются тренировки по квиддичу. Наконец-то. Ещё плюс тёплая, хорошая погода.
Драко ждал этого выхода на поле всю эту неделю, поэтому пришёл на поле первым.
Он закинул ноги на метлу и взлетел. Ноги оторвались от земли, волосы растрепались, в лицо подул ветер. Он взлетал так высоко, что низкие облака будто касались спины, потом спикировал вниз, облетал поле вокруг. Ветер дул в лицо, развевая волосы.
Как же хорошо.
Затем все собрались. Ловец с неохотой приземлился около однокурсников. Капитан команды отдавал указания, все слушали внимательно. Свисток, мячи наготове. Игроки оттолкнулись от земли. И снова это ощущение. Свободы, легкости.
Снитч, где же ты? Вижу, лечу за тобой…
Тренировка закончилась, и он было отправился переодеваться, как Драко боковым зрением уловил движения около трибун. Он повернул голову и увидел Гермиону. Все пошли в раздевалку, а он направился к ней.
– Эй!
Девушка подняла голову, удивлённо уставившись на окликнувшего.
– Чего тебе?
Он стоял перед ней такой разгоряченный, вспотевший, с растрёпанными волосами, слегка покрасневший. Он был такой естественный. Такой идеальный. Она на миг уставилась на слизеринца.
– Это тебе чего? Ты же сюда пришла.
– Сейчас здесь будет тренировка моего факультета, я пришла её посмотреть.
– Ах, да. На своего гориллу Уизли полюбоваться решила?
– Он не мой и не горилла, ясно тебе?
– Ах, уже не твой? А я думал у вас любовь и все такое.
– Проваливай, Малфой.
– Да, пожалуйста. Отвратительно стоять рядом с тобой, грязнокровка.
Он не заметил, как она оказалась около него, очень близко. Она замахнулась и прикрыла глаза. Но звука пощёчины не было. Рука Драко крепко сжимала ее запястье.
Опять они прикасаются к друг другу. Опять смотрят в глаза друг другу. Время остановилось для них двоих. Рука Малфоя горела, от прикосновения к её коже. Просто пылала.
Все это так не правильно, ужасно не правильно. Нельзя. Нельзя трогать её, смотреть на неё, вдыхать её аромат тоже нельзя. Нельзя.
Он медленно отпустил её руку, посмотрел и наклонился к ней, между ними осталось пару сантиметров. Она замерла, когда он выдохнул ей в губы и взял за талию. Так властно, почти грубо. Их носы почти касались.
Нельзя…
Это неправильно…
Он не слушал внутренний голос, он только хотел почувствовать её губы, её язык. Её всю. Даже её запах. Запах, который остаётся на одежде, который заполняет его легкие полностью.
Девушка уже сама потянулась к губам, на мгновение их губы соприкоснулись.
Голова закружилась, девушка бы упала, если бы не сильные руки, державшие её за талию.
– Отвратительно говоришь? – выдохом, прямо ему в рот. От этого тёплого дыхания волосы на затылке юноши встали дыбом, по телу пробежали мурашки.
Гермиона положила руку на его щеку и опять потянула на себя. Нежно, мягко коснулась его рта. Он не сопротивлялся, не может заставить себя сопротивляться, так же, как и она. Они утонули. В этом моменте. В друг друге. В поцелуе.
Осознание пришло только потом. Малфой убрал руки с её тела и отстранился.
Ещё. Больше. Этого не хватило. Ему нужно ещё.
Она не знала, каких усилий требовал этот разрыв губ. Очень больших усилий. А следующие слова ещё больших.
– Да, – ложь. Ложь. Ложь. – Отвратительно, – и снова ложь.
Шок. В голове пусто. Нет слов, чтобы бросить ему в ответ. На глазах слёзы. Он уходит. Она смотрит.
***
Гриффиндорка вошла в гостиную, в которой было темно и страшно.
– Люмос, – тихо, шёпотом.
Старалась бесшумно подняться, чтобы он не знал, что она тут. Девушка не хотела больше видеть его, слышать его. На губах остался его вкус.
– Оглохни, – тоже шёпотом.
Всё, теперь он ничего не услышит. Она не хотела, чтобы он слышал. В голове эхом отзывались слова.
Да. Отвратительно.
В голове полная неразбериха. Столько мыслей и пустота одновременно.
Она никогда больше не позволит себе целовать его, а ему себя. Никогда. Не позволит. Ему. И себе.
Она слышала, как он пришёл, как он хлопнул дверью. Девушка выключила свет и легла в постель. Глаза болели, виски пульсировали. Она прикрыла веки и провалилась в сон.
***
Он развернулся и пошёл прочь.
Зачем? Зачем он это сказал?
Так сложно ему не давалось ещё ни одно враньё.
Почему? Почему его тянет к ней?
Не надо было целовать её.
Он не смог устоять. Её губы такие сладкие, притягивающие, манящие, движения неумелые. Уж точно не как у Паркинсон. Точные, развязанные, пошлые.
Что эта гриффиндорка с ним творит? Господи, что она творит?
Хотя он первый её поцеловал, но она же ответила. Она ему ответила. А он её поцеловал. Так больше продолжаться не может. Не может.
Комментарий к Глава 3. Да, отвратительно.
Дорогие мои читатели! Вот и новая глава, я надеюсь, что вам понравится. Хочу узнать ваше мнение, пожалуйста, оставляйте отзывы. Для меня очень-очень важно знать, что вы думаете! Может, что-то не так, может, есть какие-либо пожелания, идеи. Спасибо, что читаете мой фанфик, я пишу для вас. С уважением, Krossingover!
========== Глава 4. Два отчаявшихся человека. ==========
Слова, как пули. Маленькие, тонкие, но причиняющие такой болезненный удар. Прямо в сердце. И это убивает человека. Только пули – физически, а слова – морально. И второе гораздо больнее.
Гермиона бы лучше умерла от пули, чем от слов. От его слов.
Да… Отвратительно.
Она закрывала глаза, в голове сразу возникало воспоминание: Она стоит, а он уходит. Смотрит ему в след, оглушенная словами. А через секунду она уже думает о его руках у себя на талии, горячем языке на своей губе.
Губы. Его губы.
Да лучше бы она умерла от авады, чем от его слов. Хотя бы ничего не помнила. Ничего не тревожило бы.
Да, она чувствовала себя так, словно погибла. Ей не хотелось просыпаться. Не хотелось идти на уроки. Даже спускаться в Большой зал не хотелось.
Она встала с постели, тело ломило. Никогда ей так не было обидно от слов Малфоя. Обидно и больно.
Дай, Бог, прожить ей этот день.
За окном было пасмурно, словно погода чувствовала её состояние. Её ужасное состояние.
Не помнит, как дошла в ванную. Как включила кран. Вернулась в сознание, когда лицо окунулось в холодную воду. Девушка долго стояла, поставив руки на раковину и тяжело дыша, пока большие капли воды стекали с щёк.
Гермиона спустилась на завтрак. В горло, которое словно полностью высохло, ничего не лезло. Она тупо смотрела в свою пустую тарелку. В ещё со вчера висках пульсировало.
Она знала, он смотрел. Малфой смотрел на неё. А она не поднимала взгляд. Не готова ко встрече с этими серыми глазами.
Ненависть. Злость. Обида. Эти чувства расползались по её телу, медленно, но основательно. Добираясь до каждой клетки.
– Эй, ты в порядке? – рядом с ней сел Гарри, Рона почему-то с ним не было. В ответ молчание.
Беспокойство Гарри нарастало. С каждой секундой все больше и больше.
– Малфой что-то сделал? Скажи мне честно, Гер.
О, да, сделал. Ещё как сделал. Поцеловал меня, вот что сделал. А потом обидел, жестоко обидел.
– Нет, ничего, – ложь другу – самое ужасное, – просто обними меня.
Гарри обеспокоенно посмотрел на подругу ещё раз, а затем притянул к себе.
Вот что надо было. Не Малфой. А объятия друга. Такие тёплые, родные. То, что нужно. Девушка закрыла глаза, стараясь принять и сохранить как можно больше нежности, заботы Гарри в себе.
– Я так соскучилась, – шёпот куда-то ему в грудь. В ответ – мягкое прикосновение к её волосам. Почти невесомое.
– Выпей чаю, – Гарри налил ей напиток в кружку и протянул тост.
– Хорошо, – она попыталась улыбнуться.
***
Её губы. Он думал только о её губах.
Он сидел за столом с кофе в руках и не отводил взгляд от гриффиндорского стола. И от неё. Точнее не мог этого сделать. Словно какой-то магнит притягивал серый металл его глаз.
Она не ела и не пила.
Поттер, опять этот гребанный придурок Поттер.
Он обнял её. Гладил по волосам. Прижимал к себе.
Как же он ненавидел этого гребанного Поттера. Как же Драко хотел убить его. Нет, не потому что он трогал её, касался, обнимал. А потому что для этого не нужна причина. Просто ненавидел, просто хотел убить.
Ещё со вчерашнего вечера он думал о своих словах. Почему он так сказал? Да потому что по-другому не умеет. Вот почему. Она вызывает в нем такую ярость. Такую злость. Такую бурю.
Он увидел Пэнси, входящую в зал. Она не садится рядом с ним. Отлично, только её общества хотелось меньше всего.
***
Зайдя вечером в гостиную, Малфой с удивлением обнаружил растопленный камин и сидящую перед ним гриффиндорку с книгой в руке.
– Что ты здесь делаешь? – Господи, почему он не прошёл мимо. Почему просто не ушёл в свою комнату. Просто захотелось что-то ей сказать.
– Какое твоё дело, иди куда шёл. Не хочу марать тебя своей отвратительной персоной.
Грубо, обиженно. Голос дрожал.
Самый ужасный звук, который он слышал – дрожащий голос человека. Человека, который скоро не выдержит под натиском своих эмоций и чувств. От этого звука Драко кричит, его душа кричит. Вся его сущность кричит. Раздаваясь эхом по всему телу. Внутри. Снаружи спокоен. Как всегда. Хладнокровен и равнодушен.
– Что тебе вообще от меня надо? То лезешь целоваться, то…
– Я лезу? Если ты забыла, – Малфой нагло перебил, – это ты сама вчера пришла к нам на поле, – тупой довод, неубедительно. Совсем не убедительно. Но не мог же он сказать, что её губы притягивают его, не мог сказать, что её кожа обжигает. Не мог.
Они уже стояли друг напротив друга, яростно испепеляя взглядом. Готовы броситься и разорвать глотку своему врагу.
– Но это ты ко мне подошёл, и это ты меня поцеловал. Это твоя ошибка, не моя.
Господи, да я готов совершать сотни таких ошибок. Сотни, тысячи. Если бы ты только знала…
– Заткнись, Грейнджер, заткни себя и свой грязный рот. И только попробуй ещё раз хоть замахнуться на меня.
– И что же будет? Опять меня поцелуешь? -провокация. Открытая провокация. В глазах её загорелись огоньки.
Он преодолел расстояние между ними в два шага. Страх в её глазах. Шок. Удивление. Прерывистое дыхание девушки. Он наблюдал за быстро меняющимися эмоциями на её лице.
– Узнаешь, – на выдохе, куда-то ей в ухо. Она полностью утонула в этом слове. В этом голосе. В этом запахе.
Они сходят с ума. Они откровенно теряют рассудок. Из-за друг друга.
Он слишком близко. Она чувствует его сбитое дыхание.
Сколько уже они так стоят? Минуту? А кажется, что вечность.
Она неосознанно облизывает губы. Последняя капля самообладания растворилась. Малфой следит за этим движением, а потом его губы накрывают её рот. Сильно, грубо.
Горячий язык проникает в неё, лаская, изучая изнутри. Руки цепляются о нежную кожу девушки. Больно. Но это не имеет значения, совсем никакого значения. Есть только он и его язык в ней. Даже воздух не так необходим, как он сейчас.
Вот, чего не хватало. Её на своих губах. Нет сил сдерживаться. Нет гребанных сил.
Он сажает её на стол, не разрывая поцелуя. Аромат девушки навсегда останется на его коже. В каждой клеточке.
Останови меня, Грейнджер. Сделай что-нибудь. Останови меня, я сам не смогу от тебя оторваться.
Она проводит пальцами по его затылку, шее. Чувствует бедром пульсирующий член.
Он хочет её. Хочет её. Наверное, так, как никого другого.
Гермиона чувствует поцелуи на своей шее, выгибается от удовольствия. Его обжигающие губы оставляют следы на ключице. Она не выдерживает, с губ срывается стон, который так опьяняет.
Никогда она не забудет его вкус, его запах. Его прекрасные руки.
Он возвращается к её губам, жадно упиваясь. Старается запомнить их нежность, их прикосновения.
Им обоим не хватает воздуха. Его руки крепко сжимают её бёдра, прижимая к себе. Ближе. Ещё ближе. Они словно сливаются в одно целое. Она прокладывает дорожку поцелуев от его скулы до шеи, засасывая, целуя его кожу, оставляя красные следы. Его глухие стоны, тело дрожит. Он гладит её тело, залезает под майку. От соприкосновения кожи они оба сгорают. Полностью. Сгорают вновь и вновь.
– Что ты делаешь? – сознание девушки словно включилось, толчок в грудь. Гермиона отворачивает голову, собирая последние части самообладания.
Он отстраняется.
Нет. Нет. Нет. Не уходи. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Вернись. Малфой, вернись. Продолжай.
Она смотрит ему в глаза, он отходит на шаг.
Грейнджер, ты сводишь меня с ума, с моего гребанного ума.
– Тоже, что и ты.
Он разворачивается и уходит. А она смотрит. Снова.
Гермиона поняла, это не его ошибка, это их ошибка. Их слабость. Её и Малфоя.
***
Девушка легла в постель. Щёки горели, губы болели, просто пульсировали от поцелуев. Поцелуев Малфоя. В памяти то и дело всплывали воспоминания вечера. Что же с ней происходит? Почему она позволяет ему? Почему сама его целует? Почему в конце концов ей это нравится?
Сон всё не шёл и не шёл. Гермиона смотрела в темноту перед собой. Она никогда не замечала, какая ночь длинная. Просто бесконечная. Ночь меняет людей. Разоблачает. Снимает маски, оставляя только истинную сущность человека. Все страхи, мысли лезут наружу. Вот и девушка погрязла в вопросах к самой себе, на которых, конечно, не было ответов. Она закрывает глаза, надеясь, что сможет заснуть. И это ожидание сна сводило её с ума. Равным счётом как и тот, что спит за стеной.
Поскорее бы утро.
Гермиона просыпается от головной боли. Видимо, девушка всё-таки задремала. Не выспалась совсем.
Сегодня выходной, суббота, нет уроков со Слизерином. Нет уроков с противным Малфоем.
Она вообще больше никогда не хочет его видеть. Не слышать его. Ничего, что связанно с ним, не хотела.
Он её слабость. Его губы – слабость. А такая слабость ей не нужна.
Единственное, что омрачало её выходные – это патрулирование два дня коридоров школы. Патрулирование с Малфоем.
Что с ними вообще происходит? Почему от его запаха так сводит легкие? Почему, Мерлин, почему?
Так много вопросов, ни одного ответа.
Девушка перевернулась на другой бок, в соседней комнате послышались шаги. Тихий вздох, почти неслышный. Но напряженный слух уловил его. Она представила его сонным, с полуоткрытыми глазами, с взъерошенными волосами, которые тут же захотелось пригладить. Запустить пальцы. Медленно перебирать. Как вчера. При мысли об этом вечере румянцем вспыхивали щеки.
Поцелуй. Его руки. Стол.
Низ живота сладко ныл.
Нетнетнет. Не думай о нем. И о его руках, губах, языке.
Уснуть уже не получится. Она встала и спустилась в ванную. Умывшись, она опять поднялась к себе. За окном стояла прекрасная погода. Тёплая, солнечная. Хороший сентябрьский день.
Девушка надела легкое платье белого цвета, на лицо нанесла легкий макияж и заколола волосы назад. Она спустилась в гостиную, чтобы забрать свой учебник.
Тихие шаги по лестнице. Долгий взгляд на её затылке, спускающийся к лопаткам, пояснице, ягодицы.
Девушка оборачивается.
– Ты что подглядывал? Малфой!
– С ума сошла? Думай, что говоришь, пожалуйста, – такой ленивый голос, только что проснувшийся.
Да она уже тысячу раз сошла с ума.
– Тогда что тебе надо? – вопросительно поднятая бровь.
Трахнуть тебя прямо на этом чертовом столе. Вот что.
– От тебя ничего.
Губы девушки скривились в ухмылке. В глаза бросились красные подтеки на шее слизеринца. Щеки вспыхнули, наполняясь румянцем. Уйтиуйтиуйти. Быстро. Быстро.
– Не забудь про патрулирование, в девять.
Гермиона прошла мимо него, высоко вздёрнув нос. Откуда в ней столько гордости? Гордая, смелая гриффиндорка. Хотя сама же вчера раздвигала ноги, сидя на этом чертовом столе. Послушно отвечала на поцелуи, зарываясь в его волосы. Тонула в его прикосновениях.
Грейнджер, Грейнджер. Что ты со мной сделала. Что мы сами сделали с друг другом.
Мы. Нами.
С каких пор в его лексиконе появились «мы» и «нами»?
Малфой спустился на завтрак. Она светилась в своём платье. Рядом сидели гребанный Поттер и мерзкий Уизли. Тоже улыбались. Улыбались ей. Чертово золотое трио.
Но вы не знаете, что происходит вечерами. Не знаете, как она изгибается от моих прикосновений. Не знаете, ничего не знаете. Никто не знает.
Он почти рычит от своих мыслей. Сжимает челюсти, напрягая скулы.
– Эй, Малфой, с тобой все в порядке? – Блейз, вовремя, а то бы он точно пошёл и разбил Поттеру башку об стену. Об кафель. Не важно обо что. Обо что-нибудь.
Он проследил за взглядом друга, сел напротив, закрывая ему вид на девушку. Малфой шумно выдохнул.
– Да, в полном, – немного отрешенно, почти не соображая.
– Вижу я, – опять понимающий взгляд, через секунду Забини словно забыл об этом и переключился на еду. За это Малфой и любит своего друга за то, что он не давит. Не расспрашивает. Не достаёт.
***
Гермиона пошла вместе со своими друзьями к Хагриду. С начала учебы не заходили к нему. Её любимый друг. Добрый, радушный Хагрид. Сколько добра и тепла излучает одна его улыбка.
Как же ей хорошо. Вместе со своими друзьями. Они пили крепко заваренный чай и играли с Клыком. Милая собачка вилась вокруг молодых людей, терлась о ноги.
Великан рассказывал им истории о похождении в темном лесу. А ещё недавно он водил каких-то ребят на наказание туда, и они были очень похожи на Гермиону, Гарри и Рона. Такая же умная девочка и два её друга – непоседы.
– Гермиона, ты сегодня замечательно выглядишь. Тебе очень идёт это платье, – улыбка украсила лицо лесника.
– Спасибо, Хагрид, – она смущенно опустила глаза.
Девушка отпила ещё чаю, немного обжигая губу.
– О, как же я забыл! Простите меня, ребята! Я должен идти к Дамболдору!
– Без проблем, Хагрид, мы все понимаем, – Рон похлопал его по плечу.
– Да, конечно. Увидимся! – Гарри помахал рукой и все трое покинули хижину.
Они шли обратно, Гермиона закинула руки на плечи парням.
– Когда вы так выросли? Я уже почти не достаю до вас.
– Так ты почти не видишь нас, малышка, – Гарри прижался виском к её лбу, – постоянно где-то пропадаешь.
– Да, Гер, мы скучаем.
– Я тоже, очень – очень.
Парни переглянулись, схватили Гермиону по бокам и как оторвали её от земли, быстро побежав. Двор заполнился звонким девчачьим смехом. Ей было весело. Спокойно. Она не думала о кретине Малфое. Была только она, её два любимых человека рядом и этот миг. Поистине, прекрасный миг.
***
Ровно в девять часов гриффиндорка стояла около входа в гостиную старост. Целый день она провела с друзьями, настроение было просто идеальное. Так что никакой Малфой не сможет его подпортить. Хотя в её жизни стало слишком много заносчивого слизеринца. Она все также стояла в своём белом платье, но захватила с собой кофту. Вечерние коридоры Хогвартса очень холодные.
За спиной раздались тихие шаги. Малфой. Он не сказал не слова, просто прошёл мимо девушки. Даже голову не повернул. Девушка тоже молча отправилась за ним.
Гермиона всегда боялась этой загадочной темноты. Точнее, людей, которые могут находиться в этой темноте. Но сейчас она была спокойна. Мысли занимал только один человек, и он шёл перед ней. Широкие плечи, накаченные мускулы. Этот свитер обтягивал фигуру Малфоя. В этой повседневной одежде он все равно смотрелся идеально. Когда-нибудь он выглядит плохо?
Уже прошло минут пять. Десять. Всё также тишина нарушалась лишь стуком подошв об холодный пол. Ни слова за всё дежурство. Хотя о чём им говорить? Нет ничего общего… Кроме гостиной, пару поцелуев и обязанностей.
О чём интересно он думает? Почему молчит? Где те привычные оскорбления, издёвки? Мерлин, где?
Именно они бы сейчас вернули всё на свои места. Но их не было. Была только эта давящая тишина. Почти разрушающая. Даже шаги стали тихими, а затем и вовсе бесшумными.
– Малфой? – свой голос показался незнакомым, чужим. О Господи, что она собирается ему сказать.
– Чего тебе, Грейнджер? – он остановился, медленно повернулся. Взгляд скользил по её лицу, изучая.
– Я забыла тебе сказать, что профессор МакГонагалл попросила сделать график успеваемости пятых курсов, – молодец, нашла что сказать. Девушка действительно забыла про эту просьбу.
– Так сделай, – его тон был таким безразличным и уставшим, что это разозлило Гермиону.
– Вообще – то, Малфой, это наши общие обязанности, я не собираюсь делать всё одна! Когда до тебя уже дойдёт, что ты тоже староста? – О, как она быстро разгонялась. Уже тяжело дышит и сжимает кулаки. Фурия в чистом виде, – Меня не волнует твой отец, который всё тебе покупает и всё за тебя решает! Тебе придётся выполнять!
Зря, девочка. Зря.
Малфой гневно посмотрел на неё, упоминание об отце не на шутку разозлило парня.
– Не смей говорить о нём! Не смей, сука!
– А что? Это правда, Малфой, ты без него никто! И ты сам прекрасно об этом знаешь.
– Грейнджер, заткнись, – он почти это прошипел, – ты не знаешь ни его, ни меня. Ты нихера не знаешь!
Он сделал шаг в её сторону, она отошла, почти прижимаясь к стене. Резко сократив расстояние между ними, Малфой с силой ухватился за её плечи и впечатал её в стену, прижимая к холодному бетону. Где-то в лопатках и затылке вспыхнула боль, и девушка скривилась от неприятного ощущения. Фигура парня нависла над ней.
Страшно. Больно. Безумно.
Казалось, опять это безумие. Опять эта буря, которая возможна только между ними. Они так близко к друг другу. Воздуха явно не хватало. Обоим.
– Твою мать, Малфой, не смей трогать меня.
– А то, что, Грейнджер? Тут нет твоих дружков, некому тебя защитить. Ты здесь одна, и ничего не мешает убить тебя. Размазать тебя по этой стене. Хотя бы на одну грязнокровку станет меньше.
Брезгливо скривленные губы, злой взгляд. Прожигающий. Убивающий.
– Пустые слова, Малфой.
Он наклонился к ней, между ними расстояние выдоха. Она чувствовала его горячее дыхание.
– Грязная кровь, Грейнджер.
Толчок, плечи ещё сильнее ударяются об стену, и он убирает руки. Но не отходит.
Два разгоряченных тела. Два тяжелых дыхания. Два быстро бьющихся сердца. Два злых взгляда. Два отчаявшихся человека.
Комментарий к Глава 4. Два отчаявшихся человека.
Дорогие мои читатели! Вот и новая глава, я надеюсь, что вам понравится. Хочу узнать ваше мнение, пожалуйста, оставляйте отзывы. Для меня очень-очень важно знать, что вы думаете! Может, что-то не так, может, есть какие-либо пожелания, идеи. Спасибо, что читаете мой фанфик, я пишу для вас. С уважением, Krossingover!
========== Глава 5. Я видел тебя и Малфоя. ==========
Ты вопреки всему прекрасен,
Твое безумство нужно мне.
Смысл сотворения мне ясен –
Богов так много. Здесь. Вовне.
Один из них передо мною
Сверкает блеском серых глаз.
Симпатии своей не скрою
Средь брошенных случайно фраз.
***
Гермиона стояла возле зеркала. Да, заботливая мадам Помфри хорошо потрудилась. Ни следа не осталось от синяков. Правда, пришлось помучиться. Два дня она лежала в больничном крыле. Сначала вообще не хотела сюда идти. Но боль напоминала о себе при каждом шаге и вздохе. Девушка не могла спокойно сидеть, писать. Друзьям же опять пришлось соврать. Кто любит врать? Точно не Гермиона. Точно не своим друзьям. Сказала им, что упала в туалете на спину и больно ударилась. Вроде бы поверили. Не хотелось лишних вопросов. Совсем не хотелось.
Но теперь её выписали, и надо было возвращаться в свою комнату. К Малфою. Каждый раз, когда закрывала глаза, она вспоминала этот взгляд. Такой злой, яростный. А потом вспоминала этот удар, в страхе закрывая глаза.
Страх.
Вот, что преследовало её. Она боялась вспышек гнева Малфоя. Боялась самого Малфоя. Мерлин. Как после этого с ним контактировать? Как после этого с ним жить по соседству? Как ходить с ним на дежурства?
Опять не было ответов. Ей до чертиков надоела эта ситуация, когда куча вопросов и не одного ответа. Просто устала. От всего.
Гермиона стоит перед Бароном. Тот в ожидании смотрит на неё. Но у нее не хватает смелости. Руки холодеют, а сердце пропускает удары. В горле застрял ком, не давая произнести пароль.
Давай, Гермиона, у тебя получится. Ну же.
– Красная…
Но девушка не успела договорить пароль, потому что дверь открылась с другой стороны.
***
Вот она.
Грейнджер стоит перед ним. С широко распахнутыми глазами. Стоит, не моргая. Стоит и тоже молча смотрит на него. Какое-то чувство облегчения вырвалось из груди с выдохом.
Он не видел её два дня. Как с утра воскресенья она пропала, так и не появлялась. А он ждал. Искал взглядом. Даже прошёл пару раз около Поттера с Уизелом, внимательно слушая их разговоры. Но они не говорили о ней. И эта неизвестность душила.
Что с ним происходит? Господи, он что переживает?
Только когда пришла Миллисента с больничного крыла, она рассказала, что видела там грязнокровку с больной спиной.
Она пострадала из-за него. Сама виновата. Но почему тогда он так волнуется?
Потому что она его не предупредила. Вот почему. Именно так. Малфою нужно держать всё под контролем. Абсолютно всё. Свой факультет. Своих друзей. Пэнси. Грязнокровку.
И вот он встретил её.
– Грейнджер.
– Малфой.
Куда он шёл? Уже не важно.
Он разворачивается, и заходит в гостиную. Она следом. В носу её запах. Он дышит глубже.
– Где была?
– Какая разница?
– Отвечай, Грейнджер, не зли меня.
Она удивленно моргает, сжимается, словно пытается свернуться в клубок. Боится?
– В больничном крыле, – тут же в глазах появляется тот огонёк, который Драко привык видеть в её глазах.
– Заболела? – издёвка, он откровенно издевается. Это в духе Малфоя.
– Типо того, – он знает. Конечно, знает.
Малфой молча смотрит на неё. Изучает, запоминает. От одной мысли, что не придётся теперь спать одному в этой гостиной, успокаивает. Да, эти два дня он не звал ни Пэнси, никого-то ещё. Они просто были не нужны. Никто не нужен.
Делает шаг, подходит ближе. Вдох. Ещё ближе. Выдох. Просто стоит рядом с ней.
Гермиона чувствует его дыхание. Он рядом, и она уже забыла, что случилось. Забыла эту боль. Забыла больничное крыло.Только остро ощущала их разлуку. Нехватку его запаха. Его глаз. Таких нужных, как и сам Малфой. Между ними буквально миллиметры. Девушка тянет руки и обнимает его за шею, судорожно дыша. Почти трясётся от страха.
Сейчас оттолкнёт. Ещё секунда. И она умрёт. Просто задохнётся от боли, если так случится. Утонет в ней.
Но нет. Он касается рукой её талии. Осторожно. Нежно. Боясь, причинить боль. Снова. Нет, ни он, ни она этого уже не вынесут. Затем проводит по волосам. Девушка вздрагивает от этого движения, но Драко лишь крепче прижимает её к себе, словно успокаивая.
Простила, кажется, простила.
– Грейнджер, скажи мне.
– Что сказать? – она не понимает.
– Что ненавидишь меня. Больше всех на свете ненавидишь.
– Я тебя ненавижу, – и это была чистая правда.
– И это всё ничего не значит.
– Да, ничего не значит.
– Молодец.
Не хотят отпускать друг друга. Не хотят разрывать объятие, потому что потом придётся жить дальше. И оба к этому не готовы. Хватит, надолго затянулась их секундная слабость. Гермиона отстраняется. Убирает руки. Смотрит в глаза. Проводит рукой по щеке. Его кожа. Такая бледная, но такая горячая. Такой контраст. Весь Малфой – это сплошной контраст. И она уже убедилась в этом.
Щека горит. От её прикосновения. И ещё долго будет гореть. Очень долго. И он будет вспоминать. Объятия, её прикосновения, её запах, её волосы.
