Текст книги "Мы не звери...(СИ)"

Автор книги: KroccovepMan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Знаешь, я тоже о нем думаю, – неожиданно ответил тот.

– И что же ты думаешь?

– А ты что?

– Может быть, этот летяга еще жив? И мы можем ему как-то помочь?

– Я тоже. Конечно, я не верю, что он до сих пор не умер, но проверить не мешало бы.

– Так чего же ты тут сидишь?

– А ты чего сидишь?

– Поехали быстрее!

Братья, поставив кружки с недопитым кофе, пригладили свою взъерошенную шерстку, сели в машину, завели мотор… И остановились. Посмотрели друг на друга таким взглядом, словно только что очнулись от гипноза и теперь пытались осознать, что же с ними произошло во время транса. Вся идея им вмиг показалось нелепой и бессмысленной. Они вспомнили, как Сплендид застал их врасплох, выйдя в неожиданный момент из каморки, и как этот же летяга едва не угробил их грузовик и их самих. В грудь обоим кольнуло чувство запоздалой мести, а потом они вспомнили, как они же сами ему и отомстили. От таких мыслей им сразу стало легче, и Лифти с Шифти уже собирались вернуться, как вдруг оба услышали внутри себя голос, ни женский, ни мужской, ни сердитый, ни спокойный: «А как же Сплендид? Он умирает. Какие же вы несчастные… Вы звери». Последняя фраза сильно ударила в голову грабителям, она их преследовала, словно заклинание или проклятие. Братья снова посмотрели друг на друга. Теперь их намерение поехать за супергероем усилилась, и они сами не поняли, как сняли сцепление и уже ехали по шоссе в сторону того самого фонаря, где они оставили свою жертву.

– Вот! Вот он, этот столб! – крикнул Хитрюга, указывая пальцем на цель.

– Вижу, – мрачно ответил Ворюга и стал тормозить.

Грузовик остановился, и еноты вылезли наружу. Здесь их решительность угасла, как свеча. Они тупо встали на месте, не решаясь подойти ближе, даже спрятались за грузовой отсек, чтобы не видеть этот столб. Однако их снова начало терзать это самое непонятное чувство, подталкивавшее их на совершение поступка, на который братья даже в самых смелых мечтах не решились бы. Посмотрев друг на друга, они одновременно вздохнули и подошли к Сплендиду.

И их тут же едва не вырвало. Еще бы, то, что они увидели, было выше их ожиданий. Сплендид лежал в такой же позе, в какой его оставили, то есть руки были заведены за голову и скованы наручниками за фонарный столб. Голова неестественно наклонилась набок, из приоткрытого рта текла запекшаяся кровь. Раны уже нагноились вовсю, одну десятую часть тела покрыла гниль, из-за чего от супергероя несло протухшим мясом, а над ним уже летали мухи. Из вспоротого желудка на землю свисали кишки, желудок и куски кожи. Перепонок уже почти не было, вместо них были какие-то лохмотья. Лицо, если кровавое месиво вперемежку с глазным яблоком можно было назвать таким образом, было абсолютно бело. В общем, состояние белки-летяги было жалким и плачевным, и было бы глупо считать, что он еще жив.

– Я не могу поверить, – сказал Лифти. – Это что? Это мы его так..?

– Похоже, да, – таким же тоном ответил Шифти.

– Твою мать, – енот без шляпы схватился за голову. – Мы – убийцы! Мы убили его! Шифти, что же мы наделали?!

– Я и сам уже все понял… Екорный бабай, неужели мы и вправду убили его?

Тут тело Сплендида дернулось, привстало, и из горла героя послышался стон. Это испугало братьев, они вскрикнули и попятились назад. Между тем Великолепный открыл свой целый глаз и стал искать им прибывших гостей. Уловив их взглядом, он пять минут пристально смотрел на них. Еноты прочитали тот же немой укор и жалость к ним, что была тогда перед стрельбой. И они окончательно осознали, насколько они были тогда ужасны. Последняя фраза, произнесенная летягой перед «смертью» и мучившая их весь вечер, вдруг стала ясной как день. В эту минуту Сплендид, простонав от боли, осел, обмяк и вновь потерял сознание. Это привело Ворюгу и Хитрюгу в чувство.

– Он еще жив, – прошептал енот без шляпы. – Что будем делать?

– А что ты предлагаешь?

– Может, скорую вызовем?

– Ага, щас, только шнурки завяжу, – Шифти даже в состоянии шока был в своем репертуаре. – А откуда мы позвоним? Ты взял с собой телефон?

– Нет, а ты?

– Дурак, я тоже не взял. И даже если бы мы взяли, нас бы все равно заставили прийти на опознание, а потом заподозрили бы в избиении. Смекаешь?

– Ну, а что же тогда делать?

– Что делать, что делать… Тащить к себе домой, вот что!

Лифти недоуменно посмотрел на брата.

– Ты с ума сошел?

– У тебя есть иные варианты?

– Я не о том, я…

– Твою мать, тогда что? Бросить его здесь? Знаешь, я бы с радостью, да только вот… Только… – Ворюга стал корчиться, как будто был не в силах произнести эти слова. – Только вот совесть меня замучает! Ф-фух, все-таки сказал.

Эта фраза прозвучала в ушах младшего енота как гром среди ясного неба. Еще никогда он не слышал ничего подобного от Шифти, и уж тем более сам бы ни за что такое не произнес бы.

– Че встал, как придурок? – енот в шляпе пощелкал пальцами перед глазами брата. – Але, очнись! Помоги мне перетащить его в грузовик.

– Но…

– Если ты скажешь еще хотя бы одно слово поперек, я за себя не ручаюсь, – глаза Шифти грозно сверкнули. – Понял? Отлично. Ты бери его за руки, а я – за ноги. Раз, два, взяли!

Еноты отстегнули летягу от столба, подняли и потащили в грузовик. Сплендид оказался на редкость тяжелым, пару раз воришки хотели бросить его, но внутренний голос подгонял их и подстегивал их чувства. В конце концов, тело было благополучно погружено в грузовой отсек машины и скрыт балдахином, чтобы не пахло. Сами братья завели мотор и дали газу домой. Они еще не представляли себе, как они будут лечить свою жертву, но, во всяком случае, у них камень с души отлег – совесть перестала мучить их.

========== … и раскаяние ==========

Приехав к себе домой, Лифти и Шифти открыли багажный отсек, скинули балдахин и еще раз посмотрели на тело Сплендида. Оно было жалким, все в крови, грязи, гное и немного в гнили. Плюс ко всему за все время поездки запах от тела каким-то образом просочился сквозь парусину и испоганил весь воздух внутри машины. При таком раскладе братья не решались даже притронуться к телу, очень уж противно оно было на ощупь. И, естественно, было неясно, что нужно делать в первую очередь: куда класть, что делать с ранами, насколько бдительно следить за пациентом и так далее и тому подобное. Хитрюга посмотрел на старшего брата. Тот понял взгляд, но не знал, что и ответить.

– Я вот тут вспомнил, – начал тут енот без шляпы. – Когда мы еще с тобой мелкими были…

– Ага, ты еще тогда увлекался чтением, – прервал его Шифти.

– Да. Так вот, я как-то читал, что для правильного лечения рану нужно промыть и про… Проде… Про-де-зин-фи-ци-ро-вать, во.

– Чего? – видимо, Ворюга решил сегодня изрядно потупить.

– Ну отмыть, помазать какой-нибудь ерундой, чтобы не было грязи, и чтобы инфекция не проникла внутрь. Иначе может случиться что угодно, от гниения до заражения крови. Понимаешь?

С минуту в воздухе висела гробовая тишина. Оба брата пристально смотрели друг на друга, Шифти пытался найти хотя бы какую-нибудь искру прежнего Хитрюги, вороватого, хитрого и во всем подражающим ему, старшему из близнецов.

– И когда это ты таким ботаном стал? – енот в шляпе закатил глаза. – Я-то все думал, что медицина – это прерогатива Сниффлса. Ладно, давай-ка лучше помоги мне тело вытащить. Поступим так: ты кладешь этого вот типа в ванную, а я поеду, наведаюсь к Петунии.

– Почему именно к этой скунсихе? – удивился Лифти, оттаскивая Сплендида от грузовика.

– Ну она же у нас типа гигеноманка. Хотя небольшая чистка запасов мыла и прочей фигни ей не навредит. Хорошо, я поехал. Скоро вернусь.

И, хлопнув дверью, Ворюга тронулся в сторону города, оставляя младшего брата наедине с полуживым летягой. Тот постоял с минуту, не решаясь опять притронуться к окровавленному телу, но потом он тяжело вздохнул, ухватил жертву за руки и потащил к дому. При этом на траве и на дорожке оставался приличный след от крови. Как только Лифти донес Сплендида до входной двери, он сел на крыльцо передохнуть, уложив героя рядом с собой, поскольку одному тащить летягу было еще тяжелее, чем на пару с Шифти. В голове у него сейчас было пусто и тяжело. Он просто смотрел куда-то вперед, в лесок, располагавшийся неподалеку. Сейчас, в такое время, енот мог разглядеть каждый листик, колыхавшийся от легкого ветерка, каждую веточку, каждый ствол. Еще никогда раньше он не любовался природой. «Вот было бы здорово, – подумал про себя Хитрюга. – Если бы все листья там были долларами, а сами деревья – золотые…».

Он посмотрел еще раз на Великолепного. Тот лежал со сложенными на груди руками и медленно, ровно дышал. Если бы не кровь, гной и ошметки плоти, то можно было подумать, что летяга просто спит. В грудь енота без шляпы что-то больно кольнуло, горло сперло от горького комка, а на глаза стали медленно наворачиваться слезы. На душе начали скрестись кошки, казалось бы, еще чуть-чуть, и Хитрюга бы заревел, как девчонка от любой убитой миловидной зверушки. Но тут младший близнец очнулся, взял себя в руки, проглотил комок в горле, снова подхватил Сплендида за подмышки и занес в дом. Чуть погодя енот уже клал белку в ванную, в очередной раз удивляясь габаритам супергероя, ибо тот из-за своего большого роста попросту не влезал туда, приходилось класть его в полулежащую позу.

– Ну, где же этот олух? – ругался Лифти, поочередно кладя ноги героя. – И долго ли мне придется тут торчать?

– Але, я тут, – послышался сзади голос Ворюги.

– О, отлично! – енот без шляпы сказал это таким голосом, что было непонятно, то ли это была ирония, то ли настоящая радость. – Что так долго? Я уж подумал было, что тебя в обезьянник сунули.

– Задержался я, – буркнул Шифти. – Петуния, как оказалось, спит очень чутко, пришлось воспользоваться старой доброй битой. Плюс я заскочил в один продуктовый магазинчик, жратвы принес. А то у нас дома шаром покати, лично же я проголодался после это поездки.

– А главное-то ты добыл? Мыла, дезинфицирующие средства?

– Нет, блин, я про них забыл! Конечно, достал. Они в машине, можешь забирать и мыть героя.

– Че?

– Что слышал. Я пошел жрать.

– Стой, стой, стой, – Хитрюга взял своего брата за плечо. – Слушай сюда, я сейчас не пойду назад на улицу. Я сам устал, я тоже хочу жрать, я тащил этого летягу в ванную. Думаешь, это легко – нести такого громадного и тяжеленого супергероя?

– Но-но-но, ты чего так разошелся-то? – енот в шляпе не в шутку испугался взгляда своего брата. – Ладно, сейчас принесу.

– Отлично. И мыть его тоже будешь ты!

– Что за..?

– Пристрелю в лоб, падла! – Лифти закричал, достал пистолет и нацелил дуло на лицо Шифти.

И этим поступком он второй раз испугал старшего брата. Поняв, что у Хитрюги нервный срыв, и это надолго, Ворюга решил оставить енота без шляпы в покое и сделать так, как он сказал. Поэтому он примирительно поднял руки и ушел разбирать сворованные чистящие средства.

*****

– Лифти, ты спишь?

– Уже нет. Ты чего так громко и долго мыл?

– Падал я. Вода на кафель пролилась, пришлось еще и полы мыть. Я еще и глаз себе разбил, как видишь.

Шифти уселся на свою постель и посмотрел целым глазом на брата. Ни злобно, ни с ноткой братской любви, ни с иронией. Как будто он и не замечал своего младшего вообще, а смотрел сквозь него. Этот взгляд не очень понравился Лифти. Он встал, потянулся и сел рядом. Толкнул. Ноль реакции. Енот без шляпы решил больше не дергать Ворюгу, поскольку все-таки побаивался неоднозначной и бурной реакции. Он посмотрел туда, куда смотрел енот в шляпе. Так они просидели добрых два часа, не двигаясь, не говоря друг другу ни слова, затаив дыхание. Только и были слышны шумные вздохи вспоротого горла Сплендида, уложенного на раскладушку в другой комнате. Наконец Шифти вздохнул и заговорил:

– Слушай, а вот что мы делаем?

– Что? – переспросил Лифти.

– Что вот мы сейчас делаем? Летяга нам вроде как враг. Очнется. И если узнает нас, при первой возможности сдаст копам, чует моя жопа.

– Но ведь мы его так избили. Едва не убили.

– И герой получил по заслугам.

– За что?

– За то, что постоянно колотил нас, когда подлавливал на краже.

– А ты вот никогда не задумывался, что наше поведение – аморально? – вдруг выдал Хитрюга. – Мы ведь крадем чужие вещи, лишаем других средств к существованию. А почему мы стали ворами?

Ворюга пристально взглянул на брата. Он буквально не узнавал его. То енот без шляпы начинает учить его медицине, то вдруг заговорил о морали. И это очень злило Ворюгу. А все потому, думал, что, как и во всех семьях, Лифти получал больше ласки от родителей, больше слушал их и старался во всем помогать им, был любимчиком в отличие от него самого. Во всяком случае, ему так казалось. Он-то практически никогда не старался быть похожим, не слушал никого, хотя требовал внимания к себе и почтения, старался быть во всем главным. Тут он вспомнил свою первую украденную вещь – мамину брошь, которую он потом продал на школьной ярмарке за приличную сумму. Тогда мама его так ругала… «Блин, что за ерунда? – подумал Шифти. – Получается, это я плохой, а не Сплендид? Е-мое, да что же с моим братом творится-то…».

– Шифти? – Хитрюга помахал рукой перед глазами брата. – С тобой все хорошо?

– С каких это пор ты меня стал учить правилам поведения в обществе? – грозно прошептал енот в шляпе. – С каких это пор ты стал меня ругать, как наша с тобой мать? Что, решил в Сплендида поиграть, да? Что же это с тобой стало?

– А что со мной стало? – не понял младший.

– С тобой случилось то, что ты стал разговаривать как этот вот синий ублюдок! – закричал Ворюга, потом вдруг что-то понял, засмеялся и схватился за голову: – Как же я раньше этого не понимал! Он на тебя воздействовал, и мне плевать как: уговорами, гипнозом, угрозами – главное, что ты вдруг решил стать хорошеньким! Но меня в это не втянешь! Я был вором, есть и буду им! А этого вот подонка я сейчас же вышвырну на улицу, пусть сдохнет наконец!!!

С этими словами Шифти соскочил с дивана и почти бегом пошел в комнату, где лежал Сплендид. В голове его твердо засело намерение выкинуть летягу куда подальше: в лес, к тому фонарному столбу, не важно, лишь бы больше не видеть и не знать его. И вот когда Ворюга уже подошел к герою совсем близко, собрался было ухватить его и бросить в окно, то вдруг почувствовал, как Лифти схватил его за плечо, с силой отпихнул назад и встал между ним и Великолепным. Младший енот был настроен не менее решительно. Он сжал руки в кулаки, встал в боевую позицию и выжидающе посмотрел на брата, готовясь к защите.

– Ты че, совсем офонарел? – удивился Шифти. – Не стой на пути, дай пройти!

– Нет, не дам! – Хитрюга не сдвинулся с места.

– Он же наш враг, тупица! Он нас бил и сажал в обезьянник! – попытался напомнить ему старший брат.

– Знаешь, я тут проанализировал все наши с тобой действия и действия этого летяги, и пришел к такому интересному выводу: он поступал правильно! А мы только и делали, что грабили, обворовывали и обманывали честных зверушек! Плюс мы едва не убили Сплендида. Лично для меня это уже слишком! Я больше не собираюсь так поступать!

– Хорошо, братец, как знаешь, но я его все равно вышвырну на улицу. Дай мне сделать это!

– Только через мой труп!!!

Старший енот понял, что с братом спорить уже бесполезно. Его крайне разозлила речь брата о правильном поведении. Он угрожающе надвинулся на Лифти, но тот только грудь выпятил вперед, закрывая своей маленькой спинкой тело больного. Тогда Шифти подошел к Хитрюге вплотную и как следует влепил кулаком по носу, за что сразу же получил два удара в ответ: один – в целый глаз, а другой – аккурат промеж ног. От нахлынувшей боли енот в шляпе застонал и встал на колени. Он ожидал получить еще удары, но брат стоял неподвижно, явно не намереваясь атаковать, только защищать. Тогда старший брат встал, посмотрел презрительно на Лифти (что далось ему с трудом, ибо оба глаза были выбиты), плюнул ему под ноги и сказал:

– Знаешь что, пошел-ка ты в задницу. Теперь я все понял. Ты решил стать хорошеньким и меня в это же дерьмо втянуть. Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что Сплендид – твой кумир, ради которого ты пойдешь на все. Не хочу больше об тебя свои руки марать, больно мне надо. Сохраню лучше я свои пальцы для дальнейшего грабежа. Коли хочешь лечить этого синерожого – лечи, флаг тебе в руки. Но ко мне ты больше не подходи и старайся не попадаться мне на глаза. Видеть тебя я больше не могу. Мой брат не такой. Прощай!

– Ну и пожалуйста! – крикнул Хитрюга в ответ, когда Шифти уже уходил. – Без тебя справлюсь!

Так братья поссорились из-за Сплендида. А если бы супергерой слышал бы этот диалог, то вообще неизвестно, чем бы он закончился.

*****

Прошло две недели. Еноты больше не обменивались друг с другом ни единым словом, обходили друг друга на расстоянии десяти шагов, а если вдруг им приходилось быть рядом, то лишь смотрели друг на друга злобными взглядами. Лифти, однако, очень переживал эту ссору. Он и раньше ругался с братом, в основном из-за каких-нибудь блестящих побрякушек или дорогих вещей, но потом они довольно быстро мирились, примерно через два-три дня. Но еще никогда не было случая, когда Шифти так презирал Хитрюгу и так отдалялся от него. Младший брат хотел очень верить, что Ворюга когда-нибудь смягчится, и они помирятся, как старые друзья. А пока он лечил белку-летягу, стараясь вернуть того к жизни: давал ему таблетки, менял повязки на ранах, очищал тело от гноя, промывал от грязи, вкалывал ему питательные вещества через шприц в вену – в общем, делал все, что было в его силах. Однако исцелять супергероя было гораздо труднее, чем представлял себе енот. Ибо организм Великолепного имел одну очень неприятную деталь – реабилитация, затягивание ран и регенерация проходили очень медленно, гораздо медленнее, чем у обычных зверей. Порой Лифти буквально засыпал, дежуря у постели Сплендида, отчего ему пришлось перенести свою кровать поближе.

Шифти, наоборот, абсолютно не переживал. Он полагал, что он прав. Совесть, которая изначально его терзала, замолчала и больше не беспокоила его. Он продолжал воровать и грабить, но делал это уже в одиночку, вследствие чего терпел больше неудач, чем когда работал на пару с братом. Но это его не останавливало. За эти две недели он успел передумать всевозможные вещи про Лифти и Сплендида и еще больше возненавидеть их обоих. И теперь он только и ждал либо случая наконец-то выкинуть супергероя из дома и навсегда покончить с ним, либо того момента, когда младший брат сам придет к нему извиняться. «В конце концов, – думал Ворюга. – Хитрюга не может на меня так долго дуться и так долго нянчится с летягой. Перебесится и успокоится, знаем как облупленного». Но как бы енот в шляпе себя ни убеждал, Лифти так и не подошел к нему ни с извинениями, ни с какими-либо просьбами. Это раздражало Шифти, однако он решил в этот раз выиграть «битву» и просто игнорировать енота без шляпы.

Так продолжалось, как уже было сказано, две с лишним недели. Неизвестно, во что бы переросла эта ссора, если бы тут не случилось кое-что, что вновь соединило братьев вместе.

Как-то вечером в субботу Хитрюга вернулся домой из аптеки. В последнее время он часто туда захаживал и вполне честно приобретал необходимые медикаменты. При этом он врал удивленным продавцам, когда те спрашивали, зачем ему столько таблеток, что у него якобы тяжело заболел брат и уже одной ногой в гробу. Так вот, вернувшись домой, он распаковал тюбики с раствором для инъекции, баночки с успокоительным и взглянул на лежавшего Сплендида. У того тоже произошли изменения, и в основном в лучшую сторону: неглубокие царапины уже затянулись, из глубоких ран почти высосался весь гной, гниль вообще исчезла, вспоротый живот, правда, еще не успел обрасти полностью новой кожей, но во всяком случае внутренности больше не вываливались наружу. Ворюга еще не пришел, так что Лифти мог спокойно ходить по дому. Он сходил на кухню, развел там питательные вещества в маленькой склянке, ввел сам раствор в шприц и вернулся к больному. Смазал ему запястье правой руки, вколол иглу и уже собрался было влить в вену раствор, как вдруг тело летяги резко дернулось, и началась неприятность.

Пальцы руки, в которую уже вошел шприц, судорожно сжались и схватили запястье Хитрюги. Вторая рука стала производить непонятные амплитудные движения, пальцы также намеревались схватить что-нибудь. Глаза широко раскрылись, но, похоже, Сплендид не видел вокруг себя ровным счетом ничего, зрачки были сужены, взгляд расфокусирован и метался из стороны в сторону. Из приоткрытого рта начала капать слюна, челюсти стали смыкаться, как будто герою было холодно. Тело белки судорожно напряглось и стало подрагивать. Одним словом, у Великолепного начался приступ. Младший енот попытался освободить свою руку, однако силы летяги, похоже, вернулись к нему. Лифти оказался в западне. Помочь Сплендиду он просто не мог, притом он абсолютно не знал, что делать в таких ситуациях. И непонятно, чем бы это все закончилось, если бы в этот момент Шифти не вернулся. Завидев своего брата и больного в таком положении, а также заметив состояние самого героя, глаза его вдруг стали серьезными и решительными.

– Опускай его на пол, – произнес он.

– Чего? – удивился младший енот.

– На пол клади его, говорю!

И недолго думая Ворюга сам подошел к больному, ухватил его за подмышки и стал медленно спускать с дивана на пол, пачкаясь слюной, но не обращая на это внимания. Лифти, удивляясь поведению своего брата, машинально взял Сплендида за ноги, насколько это было возможно в его положении, и тоже опустил на пол. Шприц он уже давно вытащил при помощи свободной руки и положил на околодиванный столик, теперь оставалось только вытащить руку из цепких пальцев летяги, что было невозможно.

– Значит, так, – сказал тем временем енот в шляпе. – Я сейчас пойду, найду что-нибудь, что можно вставить ему в рот. А ты держи крепко его голову над полом, поверни ее чуть-чуть в сторону, чтобы слюна стекала. Я скоро приду.

– Подожди, что?

Но Шифти уже ушел в кладовую, где хранились украденные вещи. Хитрюге ничего не оставалось делать, как выполнять требования. Он поднял голову Сплендида и развернул к себе, отчего капли слюны вперемежку с кровью стали капать ему на руку. Это вызывало неприятные ощущения, но енот не двигался. Коготочки на пальцах героя больно царапали запястье Лифти, однако тот терпел изо всех сил. Наконец-то вернулся Ворюга. Он держал резиновую грушу с ремешком (проще говоря, стандартный кляп, который он с братом когда-то выкрал в каком-то магазине), которую он незамедлительно впихнул в рот летяге и пристегнул на затылке, после чего сам стал поддерживать его голову. Старший близнец был серьезен, он напряженно смотрел на Великолепного, словно его очень беспокоила эта судорога. Через минуту все закончилось, синее тело обмякло, а державшая Лифти рука разжала пальцы, обнажая приличные царапины и вспоротую вену у последнего. Енот в шляпе опустил голову Сплендида, но поднимать на диван не стал, а посмотрел пристально на область живота больного, словно что-то выжидая. И точно – буквально через несколько секунд на полу образовалась лужа кровавой мочи.

– Прекрасно, – ругнулся Хитрюга. – Он еще и обмочился, блин. Супер просто.

– Следовало ожидать, – спокойно возразил Шифти. – Судорожный приступ, признак эпилепсии, нередко у половины больных заканчивается мочеиспусканием.

– А ты откуда все это знаешь? – спросил енот без шляпы, подозрительно глядя на брата. – И почему ты мне помогаешь? Ты ж вроде ненавидишь его. И со мной разругался.

– Да, я его ненавидел, – мрачно ответил старший енот, вынимая кляп изо рта Сплендида. – Но когда я увидел его в приступе, то, честно признаюсь, мне его стало очень жалко. Я как-то вспомнил, что у нас в городе эпилепсией страдает Хэнди, а я того бобра грабил во время его приступа. До сих пор не могу забыть то самое ощущение, когда обворовываешь свою жертву, а та не в состоянии даже до телефона добраться, чтобы копам позвонить. Я тогда еще зарекся про себя, что больше никогда так делать не стану, буду грабить только здоровых зверей, способных защитить свое богатство.

– Неужели совесть тебя пришпорила? – съехидничал Лифти, но тут же пожалел об этом.

– Да, меня замучила совесть! – крикнул Ворюга. – Я же тебе не бесчувственный пень! Конечно, нашу с тобой ссору я не переживал, потому что считал, что мы с тобой рано или поздно помиримся. И за этого летягу я тоже не особо переживал, но все же где-то глубоко внутри я понимал, что поступаю нехорошо! Теперь доволен?

Младший близнец промолчал, предоставляя брату возможность накричаться вволю. Он понимал, что сейчас у енота в шляпе стресс и нервный срыв, и прекрасно знал, как в таких случаях нужно себя вести. Поэтому он просто взял бинт, намазал йодом рану на руке и перемотал. На медицинской ткани сразу же отпечаталась кровь, но ее было не очень много. Когда же Шифти замолчал, братья уложили Сплендида обратно на диван и пошли на кухню разливать себе чай. Сил у обоих уже не было никаких, хотя адреналин бурлил в крови после пережитого приступа, побуждая к движению. Вернувшись к больному, еноты долго не начинали разговор друг с другом, хотя они уже понимали, что официально их ссора уже закончилась, пора бы уже восстанавливать прежние отношения и идти друг другу на компромисс. Наступил вечер. Старший енот допил чай, крякнул и сказал:

– Слушай, давай-ка я сегодня подежурю у Великолепного, а? Ты, как я вижу, почти не спал в последнее время.

– Но как же ты..?

– Я потихоньку наблюдал за тобой и теперь знаю, когда и чем лечить его. Выспишься хотя бы.

– Ладно, хорошо…

– Не доверяешь мне?

– С чего ты решил?

– Очень неохотно ты мне позволяешь быть рядом со Сплендидом. И ты еще на меня подозрительно смотришь, как на врага.

– Окей, ты меня подловил, – признался Хитрюга. – С тех пор, как мы с тобой поссорились, я думал о твоих словах. Я просто боялся тебя, если честно, боялся за Сплендида. И это в частности причина, по которой я ночевал в этой комнате.

В воздухе снова повисло молчание. Ничто не нарушало тишину, кроме тиканья часов в спальне и периодического отхлебывания остатков чая. Братья решили уже идти мыться, как вдруг услышали стон. Обернулись. Летяга зажмурился от боли, заворочался на диване и вторично простонал, хватаясь за живот и за челюсти. Глаза его приоткрылись и задержались на Лифти с Шифти, пытаясь сфокусировать взгляд. Еноты не шелохнулись и ждали. Между тем герой попытался приподняться на локте, но тут Ворюга положил руку на плечо Сплендида и уложил обратно, несмотря на сопротивление. Белка тяжело вздохнул и снова ушел в забытье.

– Очухивается, – произнес старший брат. – Это хорошо. Скоро поправится.

– А почему ты не дал ему встать?

– После такого приступа больным нельзя вставать, если они еще не пришли до конца в сознание.

– И после этого ты мне говоришь, что я «ботан».

Улыбнувшись, Хитрюга пошел спать, а Шифти остался на ночное дежурство.

*****

Таким образом, прошел еще месяц. Еноты сменяли друг друга каждую ночь и все время снабжали Сплендида таблетками. Приступов больше не было, и это успокоило их обоих. Сам же летяга стал постепенно возвращаться в сознание, теперь уже на более длительное время. В такие периоды еноты пытались спрятаться от взгляда Великолепного, поскольку они еще не придумали, как они будут оправдываться перед ним, и как на такое лечение отреагирует герой. Мало ли, вдруг он им не поверит и решит, что они хотят его просто добить. Поэтому Сплендид, когда приходил в себя, просто лежал, недоуменно разглядывая комнату, в которой он находился, полной дорогих вещей. Порой он что-то бормотал, но, сколько бы братья ни прислушивались, они не могли разобрать ни слова. Возможно, Великолепный догадывался о том, что его лечили еноты, и знал, наверное, что они не хотели ему показываться на глаза, когда он просыпался, но понять его сейчас было трудно.

Гной из ран уже полностью вытек, сами порезы затянулись, оставляя после себя следы и шрамы, перепонки выросли заново, лицо приобрело новые черты, более молодые. Живот тоже зарос, но в этой области было хорошо заметно светлое пятно молодой кожи. В принципе, Сплендид был почти здоров, оставалась лишь одна деталь – его забытье. Оно крепко держало супергероя, лишь изредка выпуская его во внешний мир. Иногда во сне летяга громко стонал, хватался за живот, падал с постели, тем самым пробуждая енотов. Те в свою очередь совали ему в рот успокоительные и крепко держали его, когда у того от таблеток случались аффективные движения. И таких случаев в последнее время было столь много, что Лифти с Шифти буквально не выходили на улицу, пристально следя за больным. Но это продолжалось недолго.

В последнюю неделю братья обнаружили, что Сплендид больше не дергается, не кричит и взывает к помощи дикими стонами. Поэтому они расслабились, сели как-то вечером перед телевизором и стали проматывать каналы. Однако, как в ту ночь, по всем каналам показывали только слезливые мелодрамы. И только на одном канале были новости. От нечего делать Хитрюга и Ворюга стали слушать диктора.

Полиция до сих пор не может поймать этих загадочных преступников, ограбивших неделю назад огромный супермаркет, а буквально пару дней назад обчистивших банк. Несмотря на то, что воры были в масках, большинство пострадавших и свидетелей, а также сотрудники полиции подозревают в этой серии преступлений Лифти и Шифти, енотов-близнецов, которые, как всем известно, полтора месяца назад ограбили музей с архивом. Жители Хэппи-Долла также уповают на нашего супергероя, который пропал полтора месяца назад и больше нигде не появлялся. Остается гадать, где сейчас находится наш любимый супергерой, и не замешаны ли в этом подозреваемые воры! Другие новости смотрите через несколько рекламных секунд.

– Вот те на! – крякнул Хитрюга. – Мы же с тобой вроде бы не грабили никого и ничего целый месяц. Даже лохотроном не занимались.

– Это вот меня тоже интересует, – ответил Ворюга. – Похоже, у нас появились коллеги-соперники. Хотелось бы знать, кто они такие.

– Плюс еще эти поиски Сплендида…

– Да, в этом-то жители нас правильно подозревают… Слушай, а давай мы сами поймаем этих воров?

– С ума сошел?!

– Ну, я не в том смысле, чтобы героями прослыть и получить алиби, а чтобы просто меньше конкурентов было, – сразу же отмазался Шифти.

Лифти не сразу ответил. Но, поразмыслив немного, он кивнул головой в знак согласия. Братья в последний раз ввели питательные вещества в вены Сплендида, сели в машину и уехали в сторону города.

В этот же момент супергерой раскрыл глаза, встал, посмотрел в окно на удалявшийся грузовик. Он-то уже давно проснулся и слышал новости по телевизору, просто не подавал виду. Голова у него ныла от боли, а вот живот уже давно не тревожил его. Герой встал, сделал пару шагов, убедился в том, что все силы к нему вернулись, и стал обходить дом. В каждой комнате он находил какие-либо дорогие вещи, явно не купленные за честные деньги. Великолепный понял, что это жилище принадлежит братьям-енотам, которых он неоднократно ловил на воровстве. Но его удивило не то, как он сюда попал. Он был удивлен тем, что он еще жив, да еще и вылечен этими же енотами. «С каких пор они стали такими добрыми? – подумал он. – И почему они меня вылечили, а не оставили на произвол судьбы?». Тут он смутно вспомнил тот момент, когда он, будучи израненным, пришел в сознание и увидел их. Тогда он видел страх в их глазах и нотки стыда перед ним.