Текст книги "Только ты"
Автор книги: Кристина Лин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Глава 7. Натали
Когда открываю глаза, я лежу одна в своей кровати, укрывшись одеялом. Не помню, как оказалась тут.
Приподнимаюсь на локтях, оглядываю комнату – все, как вчера, только моё платье висит на спинке стула. Заглядываю под одеяло – на мне только нижнее белье. Шумно выдыхаю.
Вспоминаю вчерашний день и вечер. Воспоминания о Саше не отзываются болью. Скорее, я чувствую разочарование от того, что столько времени прожила в придуманной иллюзии. Я больше разочарована в себе, чем в нем. Столько времени не замечать очевидного! Я давно ему не нужна.
Встаю с постели, иду в ванную. Быстро принимаю душ и смываю косметику, которая за ночь размазалась по лицу. После душа мне гораздо легче. Одеваюсь в домашние трикотажные штаны и футболку. Расчесываю мокрые волосы и оставляю их высыхать.
Выхожу из ванной и в комнате на диване замечаю мужчину. Рома крепко спит на спине, закинув одну руку за голову. На нем нет рубашки, его одежда лежит в кресле рядом. Он укрыт пледом от пояса и мне хорошо видны его плечи, руки, грудь, живот. Такое красивое тело молодого привлекательного мужчины.
Он выглядит таким красивым, что я невольно засматриваюсь. Руки сами тянутся к комоду, в котором лежит бумага и карандаш. Сажусь возле него и начинаю рисовать. Стараюсь прорисовать каждый изгиб тела, передать портрет спящего мужчины максимально реалистично. Почему я раньше не замечала, какое красивое у него тело?
Во сне он улыбается. По-детски счастливой улыбкой. Наверное, ему снится что-то хорошее.
Не удержавшись, я подношу руку к его лицу, глажу его скулы, провожу пальцем по губам. Он не просыпается, улыбается во сне.
Я дотрагиваюсь до его шеи, провожу подушечками пальцев. Опускаю руку на грудь и веду рукой ниже, к животу. Замечаю, как напрягаются мышцы пресса, а потом его рука накрывает мою ладонь.
Вздрагиваю, будто меня застали за преступлением. Испуганно поднимаю взгляд к его лицу, щеки вмиг краснеют. Он внимательно смотрит мне в глаза, ничего не говоря, подносит мою руку к своим губам и целует. Потом прижимает мою ладонь к своей щеке, продолжая смотреть мне в глаза.
Не знаю как вести себя. Мне приятны его прикосновения. От его взгляда моё тело покрывается мурашками, а внизу живота ощущаю предательское напряжение. Наверное, я слишком долго всматриваюсь с его глаза.
Он приподнимается с дивана. Вторую руку он заводит мне за голову и, притягивая меня к себе, целует. Нежно, невесомо. Не почувствовав сопротивления, он углубляет поцелует. Проводит языком по моим губам, чуть их раздвигая.
Он мой друг, я не должна, я его не люблю… Думаю так, но колени предательски дрожат, когда его язык проникает в рот. Обхватываю руками его плечи, а он прижимает меня к себе за талию.
Поцелуй становится все настойчивее. Он изучает мой рот языком, проводит по небу. И я вовлекаюсь в процесс, отвечая на поцелуй. По телу бегают мурашки. Сердце бешено колотится в груди, дыхание сбивается. Болезненное томление сбивается внизу живота.
В голову приходит мысль, что это неправильно. Только вчера я верила, что Саша для меня все, а уже сегодня таю в объятиях другого парня. И только я об этом подумала, как Рома прерывает поцелуй, немного отстраняется, прижимается лбом к моему лбу.
Моя рука лежит у него на груди. И я чувствую, как бешено колотится его сердце у меня под пальцами. Он обхватывает моё лицо руками и целует в лоб. Потом разрывает объятия, отпуская меня.
Я смущаюсь, отвожу взгляд и собираюсь идти на кухню. Когда поворачиваюсь, взгляд падает на мой рисунок и память возвращает меня в совсем другой день, где я тоже его рисовала…
Три года назад
– Ром, ну давай, это не сложно, – уговариваю я.
– Не уверен, что это хорошая идея, Наташа. – Говорит Рома. – Я никогда не позировал и не знаю, как это делать.
Мы сидим в мастерской одни. Он часто приходит посмотреть, как я рисую, и вдохнуть творческую атмосферу. Обычно я не люблю показывать свое творчество кому-то. Но с ним мне легко, он не отвлекает меня. Обычно, пока я рисую, мы болтаем о всякой ерунде, а потом он провожает меня домой.
– Да что там знать?! Просто сиди и не шевелись. – Он молча смотрит на меня, а я продолжаю. – Ну, Ромочка, пожалуйста. Одно дело рисовать по фото. И совсем другое – с натуры. Пожаааалуууста, – упрашиваю.
– Ладно, – наконец соглашается он. А я радостно потираю руки.
Устанавливаю холст на триногу и раскладываю кисти. Делаю набросок, потом начинаю прорисовывать детали. Я рисую его портрет, стараюсь передать его черты максимально точно. Рисую, поглядывая на "оригинал", который сидит передо мной.
Поднимаю глаза от холста и натыкаюсь на его взгляд. В нем столько огня и желания, что замираю с кистью в руке. Он смотрит на меня требовательно, изучающе и от этого взгляда по спине побежали мурашки. Я пялюсь ему в глаза, не в силах разорвать взгляд. Этот взгляд обволакивает, подчиняет. Нервно сглатываю и усилием воли перевожу взгляд на холст. Пытаюсь вернуться к портрету, но руки предательски дрожат.
Глава 8. Рома
Когда я нашёл Наташу на приёме, она пошатывалась от выпитого спиртного. Захотелось спрятать её, увести, чтобы никто не видел её в таком состоянии.
Пока едем в машине, она все время говорит. О том, что не любит его больше. Что любовь прошла давно, но она поняла это только сегодня. Я слушаю внимательно. Надеюсь, это не просто пьяный бред.
Я ненавидел Сашку за то, что обидел её. Но в то же время втайне был рад тому, что он дал ей понять, что она ему не нужна. И я благодарю небо за, что они больше не вместе. За то, что у меня есть моральное право хотеть её для себя.
Да, возможно, ей больно. Да, так нельзя. Но, блть, я ждал этого момента гребаные четыре года. С тех пор, как увидел её рядом с ним. С тех пор, как осознал, что никакая другая мне не нужна.
Хотелось просто коснуться её. Она так смотрела на меня там, в прихожей. Сказала, что поцелует, а потом начала медленно оседать на пол. Да еб твою мать! Уснула! Держись, Новиков! Разве может быть все так просто с твоим то счастьем?!
Подхватываю её на руки, несу в спальню. Аккуратно снимаю с неё платье. Она лежит на простынях в нижнем белье. Такая беззащитная и охренительно сексуальная. Только коснуться, только провести рукой по бедру. Так, соберись! Сейчас не время! Одергиваю руку и выхожу из спальни.
Так, выдыхай! Нельзя оставлять её одну сегодня. Ночью ей может стать плохо. Но и с ней лечь не могу. Сорвусь, блть. Хочу ее до дрожи в руках. Нужно успокоиться.
Иду на кухню, нахожу там бутылку коньяка, плескаю жидкость прямо в чайную кружку. Пофиг! Мне не до поиска стакана сейчас. И залпом выпиваю. Немного легче.
Раздеваюсь и в одних боксерах укладываюсь на диван, накрывшись пледом. Сна ни в одном глазу. Перед глазами Наташа, её глаза, губы. Её голос все ещё звучит у меня в ушах, обещает поцелуй. Уснёшь тут! Когда она в соседней комнате, в одном белье.
Я противен сам себе. Понимаю, что дошёл уже до ручки, думая о ней столько лет. Она так близко, и так далеко. Тихо себя ненавижу. За то, что люблю её. За то, что не хочу никакую другую. В очередной раз говорю себе, что это надо прекращать. Но когда это срабатывало?
Кручусь с боку на бок, не могу уснуть. Наконец, уже под утро, обняв подушку, представляю, что это её я обнимаю. И засыпаю.
Наташа в своём чертовски соблазнительном чёрном кружевом белье. Она лежит на постели. Смотрит на меня своими огромными глазами. В её глазах желание и страсть. Приподнимается и касается меня, ведёт рукой по щеке, гладит шею, рука опускается ниже. Когда её рука касается живота, я просыпаюсь. А, открыв глаза, вижу её сидящей возле дивана. Накрываю её руку своей. И, пока она не успела опомниться, поднимаюсь и целую её в губы.
Она не сопротивляется, отвечает на поцелуй. Я ощущаю её вкус, её запах. Обнимаю податливое тело. Дрожь пробегает от макушки до пяток. Такая сладкая, пи**ец. Член тут же наливается, как всегда рядом с ней. Хочу её невыносимо. Хочу всю.
Чувствую, как она напряглась. Что уже надумала себе? Она хочет меня. Знаю, чувствую по тому, как она отвечала на поцелуй. Слышал, как колотится её сердце. Отрываюсь от её губ, чтобы не спугнуть. Нельзя отталкиваться её своим напором.
Она отводит взгляд, смотрит куда-то вниз. Я тоже смотрю туда, там лежит рисунок. Рисовала меня, пока я спал? Тут же вспоминаю, как однажды она рисовала мой портрет. А я смотрел на неё. Когда она рисует, она другая. Живая. Светящаяся.
Идёт на кухню. Я одеваю брюки, рубашку. Иду за ней. Мы сидим друг напротив друга, пьём кофе. Она поглядывает на меня, я на неё. Но разговор никто не начинает. Я думаю о том, какие сладкие у неё губы. А она, наверняка, недоумевает от того, что произошло в гостиной.
Я знаю её лучше, чем кто-либо другой. Даже лучше, чем она сама себя знает. За годы знакомства привык наблюдать за ней, считывая смену эмоций на её лице. Понимаю, что сейчас ей нужно время все обдумать, переварить случившееся.
Я собираюсь уходить. Не хочу на неё давить. Да и с ней это не сработает. Её нельзя прогнуть, а вот сломать можно. Такая сильная, и такая слабая в своей самостоятельности. Мало кто решится вот так все бросить и уехать в чужую страну в двадцать три года. Но она смогла! Она не попросит о помощи. Из гордости или из упрямства, но точно не попросит. Главное, чтобы сгоряча не наделала импульсивных поступков, о которых потом жалеть будет. А я найду способ как защитить её от проблем и трудностей так, чтобы она не знала, чтобы не чувствовала себя обязанной.
Перед выходом из квартиры поворачиваюсь к ней.
– Наташа, пожалуйста, не делай поспешных выводов и не руби с плеча, – говорю ей, зная, что она может, поддавшись импульсу, наделать глупостей. – Тебе необязательно прямо сейчас решать, что делать и чем заниматься дальше. Дай себе время. Можешь оставаться тут столько, сколько нужно. Если что-то понадобится, у тебя есть мой номер.
Провожу рукой по её щеке, она прикрывает глаза. Наклоняюсь и быстро целую её в губы. Отстраняюсь и выхожу из квартиры.
Спускаюсь на лифте, выхожу на улицу. Сажусь на водительское кресло, по привычке смотрю на окна её квартиры и вижу, как шевелятся занавески. Смотрит на меня? Я смотрю на неё сквозь лобовое стекло, завожу машину и еду домой.
Дома меня встречает тишина. Прохожу на кухню в белых тонах, подхожу к барной стойке. Достаю стакан и набираю себе воды. Держа стакан в руке, иду в кабинет. Сажусь в кресло, напротив которого висит картина. Пруд с белыми лилиями. Внизу картины едва заметна подпись автора – маленькое изображение головы льва…
Год назад
Ежегодная командировка в Америку. Эта конференция стала уже привычным мероприятием. Можно завести полезные знакомства, пообщаться с нужными людьми. Обмен опытом и контактами.
Уже в аэропорту набираю Наташу, говорю, что еду в Америку. Она тут же предлагает встретиться.
Конференция проходит отлично, много полезной информации. Набираю девушке, как только получается освободиться.
– Ромка, как хорошо, что ты приехал, – говорит радостно в трубку. – А у нас тут выставка. Там и моя картина будет, представляешь? Приезжай, пожалуйста.
– Конечно, приеду. Говори адрес.
Она высылает мне адрес смской. Приезжаю в галерею, где на поставках стоят картины. Их можно купить, а деньги от продажи будут переданы благотворительной организации.
Наташа, увидев меня, подбегает с улыбкой и чмокает в щеку. Она за локоть тащить меня в сторону картины, на которой нарисован пруд с белыми лилиями на воде.
– Это моя картина, – шепчет мне в ухо. Она так близко, я так давно не видел её, кроме как по видеосвязи. Ощущаю тепло её руки, когда она сжимает ее на моем локте. Чувствую запах её духов, смешанный с запахом её волос.
Мысленно одергиваю себя, возвращая сознание в реальность. Замечаю крохотную голову льва внизу холста.
– А почему лев? – спрашиваю.
– Ну, я же Леонова. И родилась под созвездием льва. – Поясняет, – когда нужен был псевдоним, кроме льва ассоциаций не возникло.
– Почему не подписываешь фамилией, как многие художники?
– Понимаешь, – мнется она, – мои родители не воспринимают моё увлечение всерьёз. Говорят, что все это глупости. Не решилась я фамилию писать.
– Только никому не говори, – говорит уже веселым голосом, – пусть это будет наш секрет.
– Никому не скажу, – подмигиваю ей, она смеётся.
Она видит кого-то из знакомых и отходит поздороваться. А я ищу администратора, оплачиваю стоимость картины, и говорю адрес, куда отправить её после окончания выставки.
Когда Наташа снова подходит ко мне, её глаза сияют.
– Представляешь, мою картину кто-то купил, – говорит мне на ухо. – Это первая проданная картина на этой выставке. Не чья-то, а моя.
Я смотрю в ее счастливые глаза и говорю:
– Поздравляю. Ты – молодец. Хорошо рисуешь.
Глава 9. Натали
Джинсы, белая футболка и удобные кроссовки – мой наряд на сегодня. Чтобы не впасть в депрессию, решаю выйти и прогуляться. Все-таки я в одном из самых красивых городов мира. Так почему нет? Тем более, когда Рома так любезно предложил составить компанию и провести экскурсию.
Выхожу из дома в приподнятом настроении. Высматриваю знакомый автомобиль и забираюсь в салон.
– Привет, – говорит мне Рома. Он, как всегда смотрит на меня, разглядывая с головы до ног, и впиваясь взглядом в мои глаза.
– Привет, – отвечаю ему, улыбаясь.
Машина плавно катит по городу, Рома паркуется во дворе какого-то дома, так и не найдя свободного места на парковках.
Мы оставляем машину, чтобы пройтись, наслаждаемся хорошей погодой и красивой архитектурой. Он хорошо знает город, ведёт меня за руку, и я знаю каким-то чутьем, что выбирает он самые красивые улочки.
Я кручу головой, стараясь все рассмотреть и запомнить. Барельефы и скульптуры на зданиях вдохновляют. Мне хочется взять в руки карандаш и рисовать. Но и останавливаться не хочется. Кажется, что вот ещё чуть-чуть пройдём и все закончиться. Но сверну на другую улицу, я снова не могу оторвать взгляд от красоты.
Рома показывает мне свои любимые улицы, рассказывает историю города. Разбавляет рассказ историями из своего детства, когда они также ходили гулять по городу с родителями. Он вспоминает время учёбы в школе, когда они с ребятами, не думая ни о чем, рассыпали листья, собранные в кучу дворниками. И как было весело и беззаботно в тот момент.
Пока мы ходим по городу, Рома все время держит меня за руку или приобнимает за талию. Я не возражаю и не отстраняюсь. Мне нравятся его прикосновения. Чувствую себя в безопасности. Хоть и не люблю показывать свои слабости, но и отталкиваться его мне не хочется.
Устав от долгой прогулки, мы заходим в кафе, занимаемся столик возле окна. Заказываем кофе, блинчики с ягодами, пирожное.
– Что думаешь делать дальше? – спрашивает Рома, заглядывая в глаза. Я тоже смотрю на него, но от огня в его взгляде меня будто током пробивает, и я смущённо опускаю глаза.
– Даже не знаю… Я все бросила в Америке. Знаю, что родители всегда ждут меня. Но мне не хочется возвращаться. Пока.
– Тебе необязательно возвращаться, – говорит, – ты можешь попробовать найти себя в Москве.
– Да, диплом у меня есть. Можно было бы попробовать устроиться в какой-то офис. – Говорю без энтузиазма в голосе.
– Ты ведь любила рисовать. Не хочешь попробовать себя в этой отрасли?
Я смотрю на него, думаю о том, что мечтала об этом, сколько себя помню. Но у меня нет нужных знаний, образования. Всё мои навыки почерпнуты из книжек, учебников. Но этого мало для работы.
– Я ведь не профессиональный художник. Это всегда было просто хобби. А этого мало. – Озвучиваю ему свои опасения.
Он выдыхает, а потом накрывает мою руку своей. Слегка поглаживает мою ладонь большим пальцем. От этой простой ласки мурашки побежали по спине. Я замерла и смотрю ему в глаза. В памяти всплыл наш поцелуй, как он прижимал меня к себе, а мне не хотелось, чтобы отпускал.
Рома смотрит на меня горячо, словно сходит с ума от одного моего вида. Его взгляд темнеет. А я зависаю на некоторое время от отзывающегося мурашками по телу зрительного контакта.
Когда его взгляд скользит по моему лицу, опускаясь к губам и потом к шее, я смущаюсь. Щеки тут же заливаются краской. Но взгляд не отвожу, продолжая пялиться на него. Я не влюблена в него, но понимаю, что ощущения, которые он вызывает у меня своим вниманием и прикосновениями, трудно назвать дружескими.
Мы гуляем по городу до позднего вечера, а потом он отвозить меня домой. Поднимается вместе со мной, сославшись на то, что хочет быть уверен в том, что дойду до квартиры без приключений. А я понимаю, что он просто не хочет меня отпускать. Но не протестую, потому, что тоже не хочу, чтобы он уходил.
Захожу в квартиру, поворачиваюсь, он заходит следом за мной и закрывает двери. Я не успеваю ничего сказать, как он притягивает меня к себе за талию и целует. Его губы жадно захватывают мои, руки обнимают и поглаживают. Тело пробивает дрожь. Сердце стучит в висках с такой силой, словно скоро проломит их. Он углубляет поцелуй, проникая в рот языком, целует страстно, настойчиво. Где-то вдалеке, на краю сознания мелькает мысль, что это неправильно, что мы друзья, но она быстро гаснет, уступая место ощущениям.
Он на одно мгновение отрывается от моих губ, я разлепливаю глаза и смотрю в его лицо. В его глазах плещется дикость, до боли сжимающая сердце. Это не просто желание, это потребность на грани отчаяния.
Такое чувство не могло зародиться за пару дней. Это чувство, выношенное временем, даже годами. Осознание этого действует на меня как удар грома. Я возвращаюсь в реальность, медленно разжимая объятия.
– Рома, ты…, – я даже не знаю, что я пытаюсь спросить у него. И как об этом спросить?
– Я люблю тебя много лет, Наташа. Мне нужна только ты. – Говорит, глядя мне в глаза. И в этих омутах я тону, проваливаюсь в них, как в бездну. Ни от одного мужчины я не ощущала такого к себе отношения. Все прошлые отношения померкли на фоне этого момента.
Он прислоняется своим лбом к моему.
– Пожалуйста, не отталкивай меня, – шепчет, – я буду ждать столько, сколько тебе нужно. Только не отталкивай. – В его голосе столько боли, надежды. Трепетно проведя, по моим волосам, он мягко целует меня в щеку, отстраняется и уходит.
Я ещё долго стою в коридоре. В мыслях каша, в душе трепет и раздрай. Как я могла не замечать его чувств столько лет?
Прикладываю руку к губам, они немного распухли от поцелуя. Прикусываю их, когда память вновь и вновь подбрасывает мне ощущения, которые я испытала. Тело горит, дыхание поверхностное. Я делаю шумный вдох, потом выдох, чтобы унять бешеное сердцебиение. И как он выдерживал это столько лет? И как я была так слепа?
Утром курьер доставляет посылку. В огромной коробке нахожу мольберт, кисти, краски, карандаши, холсты – все, что нужно для творчества. Мне не нужно гадать, кто прислал мне все это. Я и так знаю. И я благодарна ему. За то, что верит в меня. На дне коробки лежит записка:
"Просто попробуй. Отказаться всегда успеешь".
И, вроде бы, он о моей карьере в сфере живописи говорит, учитывая подарок. Но мне кажется, что он говорит совсем о другом.
Глава 10. Рома
Когда я спускаюсь на лифте и сажусь в машину, сердце колотится, будто хочет вырваться из груди. Бешеное желание сменяется страхом. Я не планировал говорить ей о своих чувствах. Вернее, планировал, но как-нибудь потом, когда она привыкнет ко мне. Не так.
Нужно было, чтобы сначала она привыкла к новой стране, к новой жизни. Я был бы рядом, как всегда. Чтобы помочь, поддержать, направить. Но вышло совсем не так…
Все произошло само, слова сами слетели с губ. А, когда увидел её взгляд, понял, что поспешил. Она не была готова это услышать. А я просто кретин.
Зачем я вывалил на неё все это? Даже представить боюсь, что она теперь себе надумает. А от Наташи можно ждать чего угодно. Импульсивность у неё в крови, она же творческий человек. Ей нужно рисовать, создавать. Но нужно, чтобы она сама захотела, сама выбрала.
А вдруг она Сашку до сих пор любит? Вдруг все, что она говорила тогда, было просто пьяным бредом? Если она выберет не меня? О чем я только думал? Понятно, о чем! Разве можно думать, когда она так близко? Поцеловал её один раз и все, тормоза отлетели. Столько чувств, эмоций, которые держал в себе годами, теперь стали невыносимым грузом. Особенно после того, как Саша отпустил её. Ещё и она говорила, что больше его не любит. Я вдруг подумал "а почему нет? А вдруг?"
Открываю пультом ворота и въезжаю во двор. Захожу в дом, меня встречает привычная тишина. Тут всегда так тихо. Этот дом не должен пустовать. А сейчас он такой же одинокий, как и я. Тут не хватает жизни. И не хватает Наташи.
Прохожу на кухню, не включая свет. Там вся мебель белая, отчего мне все хорошо видно в лунном свете, который падает в окно. Подхожу к барной стойке, беру бокал, наливаю вина. Красная жидкость переливается в ночном свете. Я смотрю на блики света на бокале, и память услужливо подбрасывает воспоминания двухгодичной давности.
Прохожу в гостиную, сажусь на диван и смотрю в не горящий камин. Вино терпким сахаром разливается по языку.
Два года назад
Снова пятничный вечер, а значит, снова вечеринка. Неугомонные студенты, растрачиваем свою молодость на веселье. И в этом наше счастье.
В этот раз Брайан пригласил всех в загородный дом его родителей, сказав, что предков не будет и можно оттянуться на славу.
Когда приезжаю, вечеринка уже в разгаре и пиво льётся рекой. Пьяные парни и девушки танцуют вовсю. Кто-то уединяется в комнатах второго этажа, а те, кому комнаты не досталось, обнимаются и целуются в каждом укромном уголке.
Я привычно ищу глазами Наташу, но не нахожу. Не люблю такие вот пьяные сборища. Вернее, раньше любил, а теперь хожу по привычке, не пропуская ни одного мероприятия.
Первое время после того, как увидел Наташу, думал, что смогу найти ей замену и все забудется. Менял девушек каждую неделю. Искал особенную и не находил. Я их просто брал, представляя на их месте совсем другую девушку.
Но в последние месяцы все изменилось. Что-то надломилось во мне, когда я осознал, что мне нужна только Наташа. И вот теперь я брожу по дому среди пьяных компаний, проталкиваюсь мимо целующихся пар. Пока не нахожу удалённую от шума комнату, по обстановке похожую на кабинет.
Сажусь на диван возле камина, в котором горит огонь. Не знаю, кто и когда разжег его. Огонь успокаивает, внося в душу умиротворение.
Так и сижу в тишине. Где-то вдалеке слышна музыка. Но мне это не интересно это веселье. Стало одиноко в толпе людей – разве так бывает? Я погружаюсь в свои мысли. Как всегда, все мои мысли занимает Наташа, её светлый образ стоит перед глазами. Так близко, но до него не дотянуться.
Вдруг я слышу, как за спиной открывается дверь, и кто-то входит в комнату. Оборачиваюсь и вижу Наташу. Она прекрасна в своей неповторимой красоте. На ней обычный белый свитер и джинсы, тёмные волосы рассыпались по плечами. Она тихо подходит к камину и садится рядом. Она смотрит на огонь, а я смотрю на неё. Думаю: разве так бывает, что только подумал о ней, и она пришла? Может, мне это кажется уже? Наверное, я уже просто схожу с ума…
– Не понимала никогда, почему он все время выбирает блондинок. – Нет, не кажется, это точно она. Она говорит о Саше. Видимо, они опять поссорились, и он позволил очередной девушке подобраться к себе поближе. – Может, мне следует осветлить волосы? – спрашивает вдруг.
– Нет, не следует, – отвечаю ей. – У тебя очень красивые волосы. – Я смелею под влиянием момента и провожу рукой по её волосам. Она так близко, но бесконечно недосягаема для меня.
Улыбается, но не поворачивает головы, продолжает смотреть на огонь.
– Мне нравится покой, который дарит огонь. Люблю, когда в доме камин. – Говорит она тихо, будто на свои мысли какие-то отвечает.
Я молчу, наблюдая как пламя огня отражается в её карих глазах, отчего они окрашиваются янтарным блеском. Освещение от камина отбрасывает тени на её лицо, и оно выглядит более вытянутым и загадочным.
– Когда-нибудь я бы хотела иметь семью и дом. – говорит будто сама себе. Я не мешаю ей выговориться, сижу тихо, слушаю её. – И чтобы в доме обязательно была гостиная с камином. И чтобы кухня была светлая, с белой мебелью и барной стойкой. Не люблю маленькие кухни. Хочу, чтобы в кухне помещалась зона для готовки, и было место для обеденного стола, за которым в выходные будет собираться семья. А ещё мне бы хотелось, чтобы там была моя мастерская, с огромными окнами с пола до потолка. Это будет комната, в которой будет много света и я там смогу рисовать свои картины. И из окна мастерской будет видно сад. Я буду рисовать и смотреть на детей, которые будут играть в саду. – Она замолкает и смотрит на меня. По её взгляду я понимаю, что она никому раньше не рассказывала этого.
Я вижу, как по её щеке катится слеза. Поднимаю руку и вытираю слезинку. Она внимательно смотрит на меня, будто замечаю то, что никогда раньше не замечала. Но потом закрывает глаза, чуть встряхивает головой и поворачивается к камину.
