Текст книги "Превращение, или Кафке и не снилось (СИ)"

Автор книги: Красная_Лилия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Экзекуция! Убивают! Кто-нибудь, спасите Гарри Поттер!

И, что неожиданно, на вопли действительно примчались: это был Рон, который, по его словам, просто мимо проходил. Услышав вопли, он принялся так барабанить по двери, что Гермиона подумала, будто это сам Волдеморт с толпой Пожирателей.

– Гарри! Я иду к тебе! Щас только…

Гермиона открыла дверь, так что Уизли, навалившийся на дверь, с проклятьем на устах повалился на пол. Вломившегося взашей выгнала та же Гермиона, предварительно чмокнув.

После пыток Гарри было велено принять ванную – пожалуй, это было самым приятным предприятием за день. Хорошо, что Гермиона была старостой, и ее привилегиями могли пользоваться в том числе и ее друзья.

С наслаждением Гарри погрузилась в воду, добавляя все больше и больше пены. За сим она пела во весь голос:

– Дева к зеркалу ступила, прибрала свои власы

И поправила одежды изумительной красы.

Долго шла по переулку и искала, где же он —

Добрый молодец прекрасный, и в нее чтоб был влюблен.

Все-то ноженьки стоптала, все-то слезы пролила:

Добры молодцы все – геи. Вот такие, брат, дела.

Подглядывающая из-за угла плакса Миртл зарыдала и кинулась вон.

***

Тем временем в гостиной Слизерина на диване, обложившись всеми имеющимися подушками, разлегся Драко Малфой. В руках он держал бестселлер Альбы Шмель «Мой ласковый и нежный слизеринец, или откровения гриффиндорки».

– Должен же я знать, кем сегодня притворяться, – оправдывался он перед Блейзом.

Тот лишь посмеялся и уверил друга:

– Притворяться тебе, Драко, и не придется.

Драко пропустил сей пассаж мимо ушей и воскликнул:

– Надо же, какие сопли! – И принялся читать вслух: – «Локоны волос её всколыхнулись от резкого порыва ветра. Она подняла изумрудные очи на Драгго и поняла, что он желает ее столь же сильно, сколь и она его. Лобзания их слились в комок одного вечного счастья и удовольствия». – Тут Драко, свернувшись в ком, отчаянно захохотал, хлопая по спинке дивана. Одна из подушек, та, что валялась в ногах, не выдержала и скатилась на пол.

Блейз покрутил пальцем у виска.

– Я вдруг представил, – поднялся Драко, откладывая книгу, – что это Поттер читает. Уф-ф-ф…

– А я все ждал, когда ты снова заговоришь Поттер. Помешанный, – Забини сказал это довольно-таки тихо, но Драко все равно услышал.

– Чего-о? – протянул он и кинул книгу в друга. Блейз, на лице которого было написано «какого?!», успел увернуться, и «Ласковый слизеринец…» приземлился где-то позади него.

– Ты разве не поэтому перемирие устроил? Потому что помешался на ней. Поттер то, Поттер сё… ты и раньше на ней повернут был, а теперь…

– А вот и дудки! Мне интересен Поттер в качестве явления, – Драко скрестил руки крест-накрест, принимая вид великого ученого всея Британии.

– Это как? – с явно слышимым сомнением спросил Блейз.

– Как ты думаешь, много парней в девушку превращались? – не думая, ответил Драко.

– Ага, скажешь, поэтому ты пялишь на нее в Большом зале? – не поверил Забини.

– Ни разу такого не было, – искренне удивился Малфой. Лицо его выражало кристальную честность и недоусмение.

«Скорее вся школа пол поменяет, нежели Драко признается», – подумал Блейз и махнул на друга рукой. А Драко, встав на диван и положив руку на сердце, разразился такой эмоциональной тирадой о сущности магии и ее изучении в целях науки, почему-то при этом делая акцент именно на смене пола, как на явлении непостижимом и малоизученном или скорее вообще неизученном, что бедный слизеринец уже было подумывал сбежать к Браун: из двух зол выбирают меньшее! Так Блейз и поступил.

Драко же оставшись наедине с собой поблагодарил себя и свой язык за то, что Забини наконец отвалил, и принялся быстренько дочитывать книженцию.

– Драгго, – добравшийся до последней строчки прошипел он. – Что за имя такое дебильное?

Однако книга ему понравилась, хоть он бы никогда никому в этом не признался. Странная штука: сопли как сопли, но почему-то затягивают, и закончилось все на самом интересном месте. Вторая часть была еще не написана, но анонс, как узнал Драко от Пэнси, уже состоялся:

– Альба обещала еще больше приключений и страсти! – поделилась Паркинсон. – Ах, как бы я хотела, чтобы Драгго признался, что совсем не играл с чувствами Гарриет, ведь он любит ее взаправду.

Драко хмыкнул:

– С чего ты взяла? По-моему, он ее просто использовал. Она же гриффиндорка! Слишком легкая добыча для слизеринца.

Пэнси вспыхнула.

– Ты невнимательно читал, Драко! На странице 783 четко написано, что Драгго видел Гарриет с принцем Навином! А это значит, что он подумал, что она ему изменяет, и нанёс удар первым! Но он был не прав, потому что Гарриет и дела нет до Навина, он все подстроил, когда узнал, что Драгго хотел…

– Завалить ее в постель? – перебил Драко, совершенно невозмутимо глядя на раскрасневшуюся слизеринку.

– Заняться с ней любовью, – гневно поправила девушка. – Лю-бо-вью, – по слогам повторила она. – Драко, в тебе нет ни капли романтичного! – и Пэнси подобно Блейзу сбежала.

Стрелка достигла пяти часов, и Драко решил, что самое время подготовиться к балу.

***

Дамблдор крутанулся, приплясывая вокруг Снейпа (танец отдаленно напоминал макарену). К слову, зельевар тоже уже успел принарядиться в какую-то поистине феерическую мантию с всевозможными оборками и кружевом. Он бы и рад стащить ее с себя, но обижать Треллони, которая так любезно приготовила собственноручно сшитый наряд, не хотелось. Странно, ведь раньше профессор едва ли почувствовал бы угрызения совести. Может быть, всё дело в недосыпе? Ведь всю ночь Северус читал нечто под названием «Темный – не значит плохой!!!», автором был, конечно, небезызвестный Лорд. Или, быть может, дело в том розовом паре… Все-таки они варили любовное зелье, хоть и вышел из него компот. Очень вкусный, между прочим.

– Ах, чудесно, чудесно! – вдруг захлопал в ладоши Альбус и ухватил Снейпа за нос: – Шпуньк! Я так долго ждал этого дня… Все буду чествовать Альбу Шмель, она заслужила, – директор вытер рукавом прокатившуюся по щеке слезинку. – Да, и не забудь, о чем мы договорились, ну, насчет Драко и Гарри, – Альбус активно заиграл бровями.

Снейп удрученно вздохнул и почему-то в который раз подумал о пирожках Сивиллы. На душе потеплело. Он обязан вытерпеть этот день хотя бы ради них!

***

Гарри смотрела на себя в зеркало с некоторым восторгом: она будто сошла со страниц этой пресловутой книженции. Волосы были шикарно завиты, часть их она собрала на затылке при помощи заколки-ободка так, чтобы свободные локоны волнами ниспадали на спину. А платье настолько изящно сидело на ней, что Гарри, кажется, впервые в жизни почувствовала себя прекрасной и женственной.

А ведь до тех пор, пока она не надела сие творение Дамблдора (а на внутренней стороне подола было вышито: «С Любовью, А.П.В.Б.Д.»), ей казалось, что она будет выглядеть если не уродливой, то жутко нескладной. Особенно её удручали длинные хвосты рукавов, которыми, она была уверена, ей бы пришлось подметать пол, но на деле они доходили всего лишь до колен – это не могло не радовать. Радовало так же и то, что платье, ко всему прочему, не стесняло движений и было очень легким, почти невесомым. Единственное, что огорчало девушку – это то, что грудь было видно чуть больше, чем нужно.

«Это мода того времени», – утешала Гарри себя, но это не помогало, и она чувствовала смущение и какой-то глубинный страх показаться так перед публикой, и, что важнее, – перед Малфоем.

«Сон станет явью!»

– А что б ее эту Трелони! – Гарри бессильно упала на стул. – Да чтобы я…. Да чтобы с Малфоем… Да ни за что! – зло добавила она и густо покраснела.

***

– Лаванда Браун и Блейз Забини! Симус Финиган и Полумна Лавгуд! Пэнси Паркинсон и Кормак Маклагген!– Громогласно и с неким наслаждением объявлял профессор Флитвик. Голос его обычно тоненький и писклявый превратился в бас.

Пары все в шикарных костюмах одна за другой вплывали в Большой зал, преобразившийся в нечто неописуемо красивое и, если это вообще возможно, еще более древнее. Потолок сверкал мириадами звезд, излучающими свет подобно прожекторам.

– Грегори Гойл и Милисента Булстроуд! Вирджиния Уизли и Майкл Корнер!

Гарри и Драко должны были объявлять последними – такова была задумка директора. Гарри это, конечно, знала, и поэтому не спешила к дверям Большого зала. Она жутко волновалась, но все же заставила себя прийти в самый последний момент. А вот бедняге Драко пришлось изрядно побеспокоиться. Нет, уверял он себя, на Гарри ему было, конечно, плевать, но войти в зал без партнерши – это ведь позор на его беловолосую голову!

– Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер! Захария Смит и Парвати Патил!

Парочки в холле все убавлялись.

Наконец появилась Гарри. Она очень осторожно, почти не дыша, направлялась к Драко. Он стоял спиной к ней, и оттого не видел. Девушка кашлянула, привлекая внимание. Он обернулся, намереваясь отчитать гриффиндорку по полной программе и, может быть, отшлепать как следует, но замер, поджав губы.

– Ну, Малфой, – начала Гарри, – ты… прямо как Драгго.

И это была истинная правда. Фрак зелёного цвета, чуть темнее платья Гарри, с потрясающим воротником и серебряными пуговицами, жабо, которое, вопреки ожиданиям, вовсе не делало из слизеринца клоуна, и длинные совершенно потрясающие волосы. А уж обтягивающее где надо штаны…

– Спасибо, но я все еще чувствую себя придурком, – разряжая обстановку, посмеялся Драко и опустил взгляд.

– Что ж, не ты один, – поджала губы Гарри.

Драко снова посмотрел на нее, а затем просто ответил очень спокойным и ровным голосом:

– Ты прекрасна, – и протянул руку.

Гарри понадеялась, что не краснеет, но ее бросило сначала в жар, а потом в холод.

– Драко Малфой и Гарри Поттер! – раздался голос профессора Флитвика.

От мысли, что придется коснуться Драко девушка взволнованно затрепетала. Нет, конечно, они уже касались друг друга… вот хоть бы в кладовке, но… Гарри рывком ухватилась за Драко (трусить и мяться было не в ее стиле), и они вошли в Большой зал.

Профессора, разодетые студенты, ударившая по ушам музыка и яркий свет… яркий ослепительный свет. Перед глазами всё поплыло, краски сгущались в одно сплошное нечто. Мир словно остановился. Гарри крепко-крепко зажмурилась, чувствуя как земля уходит из-под ноги.

Хлопок!

Она открыла глаза, и от ошеломления перестала дышать.

– Что за…? Драко? – Гарри повернулась в сторону, но Драко не было рядом так же, как и Большого зала в принципе.

Впереди, позади, слева и справа простиралось бескрайнее поле.

========== Глава двенадцатая, в которой Драко и Гарри попадают в сказку. ==========

Если идти прямо, то обязательно куда-нибудь да придешь – так решила Гарри, упорно топая в неизвестность. Ну, совсем неизвестностью эту неизвестность не назовешь, ибо где-то далеко-далеко виднелось нечто похожее на дом.

И хотя первые пару минут девушка была настолько ошарашена внезапным перемещением соплохвост пойми куда, что просто стояла столбом и хлопала глазами, не веря в произошедшее; она сумела взять себя в руки, подняв глаза к небу и пробурчав: «Ну, конечно, кто бы мог подумать, что со мной опять приключится какая-то невероятнейшая чушь».

И вот когда Гарри, изнемогая от усталости, плюхнулась в траву, прямо перед ее лицом, нос к носу, с характерным хлопком появилось неясное изображение Дамблдора.

– Гарри, Гарри, меня слышно? Приём.

– Хвала небесам, директор! – И если бы Дамблдор не был прозрачен, девушка, на лице которой растянулась улыбка до ушей, а в глазах зажегся свет надежды, непременно бы кинулась в объятья старика. – Что это еще чертовщина?

– О, хм, Гарри, деточка, послушай меня очень внимательно, – Дамблдор смотрел на девушка из-под очков-половинок, напустив загадочности для виду. – Ты попала в сказку.

– Куда?

– В сказку. И Драко тоже с тобой. Тебе нужно найти его.

Улыбка сползла с лица девушки.

– То есть вы меня не спасете?

– Я ничего не могу поделать, Гарри, это древняя и очень могущественная магия… Сдается мне, это идея… – Дамблдор закашлялся в кулак, – Волдеморта. .

– Так и знала, что он нифига не подобрел! – скрестила руки Гарри.

– Нда…

– Так а что же мне делать? И где Малфоя искать?

– Что же, – чересчур резво и как-то весело начал директор, – ты в сказке, а значит все, что тебе нужно, это мыслить как сказочный персонаж. В этом мире ты, как я думаю, занимаешь определенную роль. Ты должна понять, что это за роль, и играть ее вплоть до хэппи энда.

– Э-э-э, – Гарри просто не могла поверить в услышанное.

– Посмотри вокруг для начала, – напутствовал Дамблдор.

– Ну, там вон дом, – девушка махнула рукой так, что ее кисть прошла сквозь изображение директора.

– Значит, это твой первый пункт назначения! Удачи, Гарри! – задорно подмигнул Альбус.

– Погодите! Вы что, оставите меня одну?

Дамблдор проговорил что-то нечленораздельное, так что у Гарри появилось чувство, что обращался он совсем не к ней, а потом вдруг как заорет:

– А-а-а-а, о-о-о, что-то происходи-и-ит!

– Что с вами?! – взволновалась Гарри.

Директор вдруг стал крутится, что-то бурча. Разобрать удалось только:

– … быстр… Север…

И с тем же характерным хлопком Дамблдор исчез. Гарри обреченно ударила себя по лбу: «Вот дерьмо!» Она кое-как поднялась, шумно выдохнула и потопала дальше.

– Сказка так сказка… Спасибо хоть не роман Альбы Шмель!

Дом, как оказалось, был не единственным в округе, просто стоял он почему-то где-то на отшибе, выделяясь на общем фоне величиной и броской яркостью. Выглядел он, ну, словом, по-сказочному: всюду цветочки, бабочки, тыквы… Как только девушка ступила за калитку, она почувствовала волну нахлынувшей магии, а затем…

– Ах вот ты где, бездельница! – на Гарри вдруг накинулась строгого вида женщина с дурацкой прической крючковатым носом и злющими глазищами. В общем-то она чем-то напомнила ухудшенную версию тети Петуньи.

– Я… – растерялась девушка.

– Марш в дом! И, матерь Божья, что на тебе надето! Тряпьё какое-то!

«Но точно как тётка!» – мелькнуло в голове девушки, и она покорно последовала за «Петуньей», без удивления рассматривая свой новый наряд, который и впрямь был похож на какую-то половую грязную серую тряпку. До двери было всего-то ничего, но за это время женщина успела назвать Гарри сиротой неблагодарной и пожаловаться на то, что муж-остолоп оставил ее совсем одну воспитывать двух чудесных-расчудесных дочерей и падчерицу – неблагодарное чудовище.

«Ага… – догадалась Гарри. – Я типа Золушка?! Ха-ха! Ха! Ну, Лысый Лорд отлично-отлично! Шутка удалась!» Владимир Бессмертный был удостоен самых искренних мысленных аплодисментов.

Чего только не пришлось делать Гарри по приказу нынешней мачехи – и вымести всю грязь, и полы до блеска отмыть, и гору посуды перемыть, и в конюшне убраться, и приготовить завтра, обед, ужин, ланч, три перекуса… В общем, мачеха и сестра по всем канонам были стервами.

Впрочем, и тяжелому труду и к родственникам с прибамбасом Гарри было вроде как не привыкать, но от этого было вовсе не легче, зато приятнее мысленно поносить Волдеморта. И плюнуть бы на все, если бы не дурацкое правило, подсказанное директором, от которого толку было как от просроченного молока, – вести себя по-сказочному. А учитывая, что Гарри оказалась Золушкой, она не могла махнуть рукой, показать средний палец и свалить в закат.

Гарри отмывала последнюю тарелку, когда раздался стук в дверь. Открывать, естественно, пришлось тоже ей, хотя за ее спиной тут же нарисовались три змеи, две из которых до жути были похожи на Дадли в женском обличии.

– Это почта, – устало пояснила Гарри и протянула письмо с красной печатью мачехе.

Та порвала конверт, скинув обрывки на пол, и воскликнула:

– Королева устраивает бал и приглашает всех, без исключения, жителей королевства!

Сестры завизжали, подобно хрюшкам, вырвавшимся из вольера и разбежавшимся в разные стороны от мясника с топором.

Тут-то Гарри и поручили отправиться в город да отдать распоряжение швее, той, на чей вкус мачеха давно полагалась, ибо делала сия особа одни из лучших нарядов в округе и, кроме того, знала семью Золушки как клиентов постоянных и плативших наперёд, а потому весьма выгодных для ее дела. А Гарри решила, что это неплохая возможность поспрашивать про некоего беловолосого юношу. В конце концов, если он попал куда-то сюда же, то и быть должен где-то поблизости. Поэтому, как только Гарри объявилась на улочках города, первым делом она принялась докапываться до всех подряд с одним и тем же вопросом: «А вы не видели такого бледного красивого юношу с белыми волосами?» – на что ей отвечали, что, мол, никого не видели, никого не знаем.

Но девушка не сдавалась. Она заглядывала в магазинчики, стучала в дома и все спрашивала, спрашивала и спрашивала. Очередную дверь перед ней распахнула толстая тётка грозного вида:

– Ну? Чего тебе? Деньги клянчишь? – голос у нее был грубый и противный.

Дама держала за шкирку маленького котенка, который до того жалобно мяукал, что казалось, будто у него на глазах вот-вот выступят слёзы. Он выглядел таким несчастным, что Гарри не сдержалась:

– Я из общества по уходу за животными, – даже не покраснев, соврала она. – Мы собираем кошек по домам и помогаем их хозяевам…

– А! Вот, мелкое отродье! – обрадовалась дама, даже не дослушав, и сунула Гарри котенка. Та неловко обняла маленькое существо и прижала к груди. – Вчера сын принес. Хотела было утопить, но раз вы настаиваете.

И так быстро и громко дверь захлопнулась перед носом, что девушка и добавить ничего не успела. В общем, это было последней каплей. Котенок вырвался из рук и убежал прочь, не обернувшись.

Гарри уже было опустила руки, плюхнувшись на скамейку, но тут к ней подошел кот… в сапогах. Но на морде у него играла поистине безумная улыбка Чешира.

– Мадемуазель, вы помогли мне, а я помогу Вам, – промурлыкал он, снимая шляпу. – У вас проблемы?

– Э-э-э, – протянула Гарри, смутно догадываясь, что перед ней предстал тот самый несчастный котёнок, а про себя подумала: «Так вот как работают все эти поворотные повороты в сказках. Клише на клише». – Да, я не понимаю, что я собственно здесь забыла, – искренне ответила она.

– Но ведь дело не в том, что Вы здесь забыли, дело в том, как Вы здесь, почему Вы здесь и что делать с этим «здесь». Я прав?

Гарри, почесав макушку, просто согласилась, особенно не разбираясь в сказанном котом:

– Пожалуй. А Вы вообще кто?

– Ну, я-то знаю, кто я, потому что я – это я, но вопрос же опять не в этом, а в том, кто Вы?

– Золушка, наверное.

– Я так не думаю, – заурчал кот, и Гарри только теперь заметила, что в воздухе висела одна голова, а на земле стояли сапожки. И когда это тело успело исчезнуть?

– И что же думаете Вы?

– Тц-тц-тц, – голова недовольно размахивала собой влево и вправо. – Попробуйте спросить иначе, и пусть вопрос будет правильным, ведь на самом деле дело не в том, что думаю я, а в том, что знаю только я о том месте, которое «здесь» и в котором вы оказались, не зная, кто вы, как вы и почему вы.

Гарри поймала себя на мысли, что вполне понимает, о чем толкует этот безумец.

– Ну хорошо, – собралась она, шумно вздохнула и на выдохе спросила: – Так, знаешь ли ты, что случилось с беловолосым красивым парнем, который попал сюда вместе со мной? А главное, если этот парень попал сюда, то здесь ли он, и если здесь, то где конкретно?

В воздухе возникли лапки и похлопали.

– Браво, мадемуазель. Я знаю лишь, что случилось с беловолосым юношей, свалившимся наземь и поломавшим палочку, с тем самым юношей, который, попав сюда и оказавшись здесь, очутился в замке Снежной королевы, разумеется, той самой королевы, что устраивает завтра бал для всех жителей королевства без исключения.

В мозгу Гарри что-то щелкнуло. Кажется, извилины закрутились в улитку.

– Так это я Герда что ли?

– Простите, мадемуазель, но лимит вопросов исчерпан.

Голова кота исчезла, сапожки без хозяина потопали куда глаза глядят, оставив девушку в полном недоумении.

Дело было вечером, а делать было нечего.

Собравшись с силами и придя в себя после беседы с котом, Гарри отыскала ту самую швею и передала все, о чем ее просила мачеха:

– Значит, цитирую, кхм, нам такие платья, чтобы все от зависти упали, – и протянула мешочек с монетками.

– А тебе, милочка? Не нужно ли платья? – голос у швеи был очень теплым, а лицо ее так и сияло добротой. Кажется, это единственный нормальный человек, которого Гарри встретила «здесь».

– Но у меня нет на него денег.

– Ну что ты, что ты, я сделаю бесплатно в память о твоем батюшке.

Гарри поблагодарила добрую женщину и отправилась домой, где ее ждала очередная порция грязной работы и беспричинного хамства. «Такая себе что-то сказка пока что, – размышляла она по дороге. – Интересно, с Малфоем всё хорошо?»

А с Драко как раз-таки все было очень не хорошо. Мало того, что из Большого зала он его поместили в кучу какой-то листвы у вымощенной жёлтым кирпичом дорожки, мало того, что перед ним, еще не оправившимся от шока, сиюминутно возник профессор Снейп, кинув что-то наподобие: «Крепитесь, мистер Малфой, эта дерьмовая сказка закончится, когда вы найдете Поттер – у нее тут роль… кхм, героини. Во всем виноват Волдеморт, а вы тут по ошибке. Помните, что вам нужно играть по правилам сказителя», – ничем не помог и исчез, так в тот самый момент, когда Драко обнаружил свою волшебную палочку, валяющейся на дороге, по ней проехалась карета. Остались от палочки одни рожки да ножки. Это был удар ниже пояса…

Из окошка кареты высунулась голова в короне, подозвала Драко к себе, и тот, конечно, подошел, но только для того, чтобы сказать, что он об этой коронованной заднице думает. Тут-то его и схватили, оглушили, затащили в карету и повезли неведомо куда.

Очнулся бедолага привязанным к постели. Особа в короне стояла совсем рядышком у изголовья. Это была страшной красоты женщина с белыми, если не седыми, волосами, бровями и ресницами. Кожа ее была мраморной, а взгляд холодным.

– Твои длинные власы поразили меня в самое сердце, – властно заговорила, по-видимому, королева, отвечая на немой вопрос Драко (вот рту-то был кляп), и вдруг забралась на кровать, усевшись прямо на Драко и сжав его бёдра. – Я предлагаю тебе своё королевство и себя. Ответь, будешь ли ты моим королем?

Кляп был предварительно вынут. Драко прокашлялся, и его лицо приняло то самое выражение, от которого у девушек (да и не только) ноги подкашивались:

– О удивительнейшая королева, сломавшая мою палочку и разбившая мои надежды на любую попытку вернуться в дом родной, пусть твои речи сладки, но у меня уже есть дама сердца, и я не могу согласиться на твое предложение, как бы соблазнительно оно не звучало.

Бровь королевы задергалась, а ноги вот-вот подкосились бы, стой она на полу.

– Что же, – она поднялась, довольно грубо потрепав Драко по щеке, – если ты хочешь покинуть меня, глупый смертный, то ты должен выполнить одно моё поручение. А не выполнишь, так навеки останешься не королем, но пленником моего замка.

И королева, махнув плащом так, что тот задел Драко, вышла за дверь. В комнату вбежали пажи, развязали юношу и попросили следовать за ними. Безмолвные, они привели его в огромный словно изо льда сделанный зал, на полу которого валялось очень много каких-то то ли кусочков, то ли осколков.

– Это ваше задание от королевы, – прошептал один из пажей.

Драко постарался не обматерить его в голос. Но делать было нечего. Юноша присел и принялся за работу.

Дело с самого начало не задалось: найти среди тысячи пазлов подходящие в один миг было, конечно, сложно, а при их количестве, кажется, вообще невозможно. Но Малфой он или кто? И вот первая пара была сцеплена, на лице Драко заиграла торжествующая улыбка, которой через полчаса работы суждено было уползти к чертям из этого холодного помещения. Топят тут в этом дворце или как?!

А еще через полчаса юноша понял, что попал он ни в какую не в сказку, а в самый настоящий ад! Что там вещал Снейп? Сказка и правила сказочные, а спасительнице де Гарри, мать ее, Поттер? Ну и чего она тогда его не спасает?! Он же тут окоченеет, а потом его недвижимое тело изнасилует местная педофилка.

Драко разложился на полу прямо поверх пазлов, раскинув руки в разные стороны, закрыл глаза, и вдруг почувствовал как кто-то в прямом смысле домогается его. Ну вот, что и требовалось доказать! Он подскочил и встал в позу аля «попробуй дотронуться, и я тебя руки поотрубаю, я владею приёмами кунг-фу, ты, чучело старое». Королева хмыкнула. Выглядела она уж очень разобиженной: она к нему с ласками, а он что?

– Завтра вечером состоится бал в мою честь. Не управишься здесь до того момента, и я заставлю тебя полюбить себя.

– Любовное зелье? – предположил Драко и побледнел, если при его бледной коже и при местной температуре вообще можно было побледнеть.

– Всего лишь льдинка в твоём глазу, и нет никого краше и милее меня, – ухмыльнулась королева, описывая вокруг юноши круги, и так и эдак касаясь его волос.

«Ну, – подумал Драко, – если Поттер не успеет, я найду ее и расскажу такую сказочку, что у нее волосы дыбом встанут и больше никогда не придут в нормальную форму. Хотя… кажется, такую сказку ей уже кто-то рассказал… Ну, ничего, у меня богатая фантазия».

Комментарий к Глава двенадцатая, в которой Драко и Гарри попадают в сказку.

Вы тоже думаете, что Альба совсем с ума сошла?

========== Глава тринадцатая, в которой Золушка спасает своего Кая. ==========

Было всего лишь шесть часов утра, а Гарри Золушка Поттер уже была на ногах, не понимая, как за ночь весь дом мог превратиться в свинарник. Видимо, особая сказочная магия не могла дать героине и секунд продуху. А кроме того, пришлось бедняге и в конюшне повозиться, и кур накормить, и свиней (причем как милых розовых свинюшек, так и трех уродливых грымз в столовой), а еще четырежды вымыть ванную. Благо, в четвертый раз Гарри помыла ее для себя, быстренько приняв душ – все-таки она тоже на бал собиралась.

В дверь постучали, и девушка, еле успев одеться, понеслась открывать. Это был посыльный от той самой швеи. С лестницы с визгом примчались сёстры и, не успела Гарри и охнуть, выхватили четыре свертка из ее рук.

«Теперь понятно, чего все героини в этих сказках такие тормознутые!» – подумала она и отправилась вслед.

– Мама! Мама! – завопили сестры, распаковывая последний зеленый сверток. – Золушка тоже получила платье!

Мачеха рассмеялась.

– Отдайте ей.

– Но, маменька…

– Да, это моё, и я заслужила, – Гарри выхватила платье и удалилась.

Прихорошившись, девушка взглянула в зеркало. Что же, розовый так розовый. Выглядит довольно простенько, но миленько. Подвязав волосы лентой, Гарри столкнулась с проблемой: никаких туфель у нее не было, только лишь старые башмаки. Но это вовсе не расстроило ее, вроде бы там фея хрустальные должна подогнать.

Конечно, пойти на бал за просто так в полученном от доброй швеи платье не получилось, и к этому Гарри была готова. «Петунья» премерзко захихикала, только завидев на пороге падчерицу, а ее дочери загоготали в голос, чередуя в смехе нотки свиней и гусынь. Отвратная какофония не спешила заканчиваться.

– Башмаки!

– Маменька, посмотрите на ее башмаки!

– Замарашка! Замарашка!

– Золушка опозорит нас, маменька.

– Вот умора.

– Ведьмы! – не выдержала Гарри, чем до глубины души поразила мачеху и сестриц. Они застыли громом пораженные.

«Ой, этого не было в сценарии… Я переборщила?»

– Да как ты посмела! – покраснела «Петунья» и кинулась на Гарри.

«Или нормально… »

– Я кормила тебя, – на платье треснул рукав, – поила тебя, – воротник полетел на пол, – заботилась как могла!

Р-раз, и платье превратилось в лохмотья. Злобно сверкнув глазами, мачеха сорвала ленту с волос падчерицы, схватила ее за руку и потащила на кухню. Гарри и не думала сопротивляться, хотя очень хотелось врезать.

– И не думай, что мы оставим тебя бездельничать после всего, что ты наговорила.

«Я только сказала, что вы ведьмы… Тоже мне, наговорила!»

Оглянувшись по сторонам, фурия обнаружила на столе, около большой кастрюли, две тарелки: одна с горохом, другая с чечевицей. Мачеха высыпала горох в тарелку с чечевицей, перемешала и гаденько ухмыльнулась:

– А вот тебе и заданьице: отдели горох от чечевицы.

Так Гарри и осталась одна.

– Грёбаная сказка, как будто мне в жизни унижения мало было.

И тут по щекам закапали слезы.

– Че? – не поняла девушка, утираясь. – Дождь тут что ли?

И сколько бы не пыталась Гарри остановить потоп, он все лил и лил, пока комната не засияла, и перед девушкой с блеском и треском не появилась та самая добрая швея.

– Не плач, дитя, я здесь, чтобы помочь тебе, ведь я твоя фея-крестная, – она обернулась вокруг себя трижды и превратилась в красивую женщину с белыми длинными волосами в белом платье и с хрустальной палочкой в руке. Лицо ее было точь в точь как у Беллатрисы Лестрейндж. – Тебе хотелось бы на бал, не так ли?

– Ах, да, конечно, – несколько странно чувствуя себя в присутствии небезызвестной ведьмы, ответила Гарри.

– Не печалься, девочка моя, – сказала фея, коснулась палочкой той самой тарелки на столе, и в одно мгновение горох отделился от чечевицы. – Будь только умницей, я позабочусь о том, чтобы ты могла отправиться во дворце. Идем-ка на улицу.

Очутившись снаружи, Гарри обнаружила, что уже потемнело. Ох уж это сказочное время!

– А теперь сбегай-ка на огород, деточка моя, принеси мне оттуда самую длинную тыкву!

Гарри повиновалась, выбрала самую длинную тыкву и принесла фее Белле. Ей очень хотелось, чтобы все это побыстрее закончилось: «Жди меня, Малфой, я иду».

Фея, напевая какую-то стрёмную песенку*, принялась размахивать волшебной палочкой, и обволакиваемая чем-то белым и искрящимся тыква начала трансформацию.

«Воу, совсем не похоже на обычную трансфигурацию», – восхитилась Гарри.

И тут тыква превратилась в прекрасную резную, позолоченную… метлу.

– Ну вот, теперь можешь лететь на бал, – довольная собой, сказала волшебница.

– Это просто офигительно! – воскликнула Гарри, до слез радуясь метле. – Только.. это самое, как же я поеду в лохмотьях-то?

Фея стукнула себя кулаком по голове, а затем коснулась палочкой платья Гарри, и оно вмиг превратилось в роскошнейший наряд из лиловой и серебряной ткани. Впереди юбка доходила девушке до колена, а сзади в пол тянулся хвост.

В придачу к этому волосы затянулись в красивый пучок, а на ногах образовались хрустальные… мокасины. Свет ещё не видывал таких удобных и красивых мокасин!

– Так удобнее просто, – на немой вопрос Гарри, махнула фея. – Лети на бал, милая моя! Но помни, что спасти своего юношу ты сможешь только до полуночи!

Гарри, не мешкая, оседлала метлу.

– Фея, спасибо Вам! Но не подскажите, как нам выбраться отсюда?