сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
- Естественно, не он – это была я! – мои глаза округляются и наливаются кровью, а слова застывают в горле. – Хочешь правду скажу? Хочешь узнать, что тогда произошло на самом деле? Так вот, после того как твой благоверный увез тебя из Лондона, а твоя запоздалая смска пришла ко мне слишком поздно, чтобы я могла вырвать ему сердце и перехватить тебя, мне пришлось поехать за тобой. Тебя по-прежнему ломало, ты не знала куда себя деть и я решила устроить небольшой толчок в нужное направление… Да, я внушила тому сопляку, чтобы подразнил тебя. Я приказала ему обливаться своей кровью до тех пор, пока ты не разорвешь его в клочья. Все шло по плану. И все бы ничего, но какого было мое удивление, когда ты отвернулась к зеркалу и напрочь отказалась от его крови. Да, можешь не спрашивать, я наблюдала за этим в приоткрытую дверь. А потом я просто вмешалась и доделала за тебя всю работу. Тебя же пришлось на время вырубить, а потом внушить тебе, что ты ничего не помнишь. Таким образом, тебе были обеспечены угрызения совести, а мне довольно ценный бесшабашный жаждущий крови вампир.
Я опускаю взгляд в пол, не в силах воспринимать ее слова дальше. Так значит, Мэтта убила не я… Это все она – Кая Грейс… Человек, которому я безропотно верила все эти три года. Подруга, которой я была обязана… Обязана за смерть близкого человека?!
- Только вот ты совсем не хочешь оправдывать мои ожидания. – вздыхает Кая, продолжая. – Но это дело поправимое. Марк!
В комнату заходит вампир, неся какой-то сосуд в руках.
- Клаус будет искать меня… - тихо произношу я, не желая смотреть в лицо этому зверю, которого принимала за друга.
- Майклсон завтра получит записку, в которой ты распыляешься в слезном прощании и заверениях, что тебе лучше будет со мной, у нас с тобой много планов, и мы уезжаем из Лондона. Ты попросишь его простить и забыть тебя, ну и остальная ваша романтическая ересь, смысл которой сводится к тому, что у тебя к нему ничего нет. Искать он тебя не будет, милая, обещаю.
Кая язвительно смеется, отдавая приказ Марку напоить меня. Вампир сильно заламывает мне голову назад, заставляя пить. Когда вяжущая жидкость вливается в горло, я понимаю, что это кровь. Она совсем теплая, как будто только что из вены…
- Теперь, дорогая, ты питаешься только этим… - улыбается Кая. – До тех пор, пока не привыкнешь. До тех пор, пока ты не будешь готова убить ради этого!
Марк вливает в меня весь сосуд, несмотря на то, что я как могла отбивалась и сопротивлялась. Кая буквально оглушает меня своим дьявольским смехом, покидая помещение. Оставшись одна, я зажмуриваюсь, стараясь представить, что это все сон, но реальность слишком явная.
========== 46. Когда умирает вера. ==========
Бесцельно изучаю взглядом решетку, за которой нахожусь. В эту камеру я попала сразу, как только меня освободили от цепей в стене. Я не знаю, сколько по времени я уже здесь пробыла. Возможно несколько дней, а может недель... Время здесь совершенно не ощущалось. Учитывая то, что в меня вливали человеческую кровь почти постоянно, я не могла даже предположить какое время суток сейчас. Некоторое время назад я стала чувствовать себя отрешенной от всего. Мне вдруг стало все равно на все, что происходит за этими стенами, скрывающими меня от окружающего мира. Меня ничего не заботило, я ничего не хотела. Я чувствую себя растением, которое обильно поливают, дабы оно не погибло. Возможно вскоре я превращусь в цветок-хищник, но не хочу об этом думать сейчас.
Как-то не так давно я услышала детский плач где-то совсем близко. Тогда я решила, что мне это только кажется, но через какое-то время плач повторился и тогда я приблизилась к решетке и окликнула того, кому принадлежали жалобные всхлипы. Оказалось, что через стенку от меня так же взаперти сидит девочка. Вере было всего двенадцать, и она новообращенная. Из грустного рассказа новой знакомой, я узнала, что обратила ее Кая. Будучи человеком Вера обладала некими экстрасенсорными возможностями, но став вампиром, утратила их, в свою очередь став неугодной для Каи. Девочка поведала мне, что ей не дают ни капли крови уже довольно долго. Вера подозревает, что так от нее просто избавляются, списав со счетов. Малышке постоянно было страшно, от чего она часто плакала. Я как могла, отвлекала ее разговорами, не имея возможности даже взглянуть на пленницу. Отчасти, мне стало немного легче от того, что рядом есть кто-то, что я не одна жду неизвестности в этих холодных каменных стенах. Я утешала девочку твердя о том, что когда-нибудь мы выберемся на волю. В свою очередь она говорила со мной, развеивая тяжелые мысли и заставляя мой мозг функционировать как и прежде, несмотря на обилие свежей крови, которой пресыщали мой организм.
Но все же я чувствовала, что с каждым днем, или определенным промежутком времени, так как дни здесь считать я не могла, Вера слабела, голос ее был уже едва слышен, и даже плакала несчастная сейчас намного реже, экономя последние силы.
- Как ты? – спрашиваю я, сидя на полу, прижимаясь к холодной стене.
Ответа не последовало, что меня очень напугало. Я приблизилась к решетке и села на пол так, будто от этого я могла увидеть девочку или чем-то помочь.
- Вера! – произношу достаточно громко, отчего мой голос возвращается эхом.
- Хуже… - слышу тихий шепот девочки. – Видимо уже скоро все закончится…
- Не говори так! Все будет хорошо! Нужно верить в это! – сомневаюсь, чтобы я сама верила в свои слова, но мне отчаянно хотелось хоть как-то помочь этому больному ребенку. По другому ее сложно назвать.
- Лучше бы все закончилось… - снова слышу шепот, переходящий в жалобные всхлипы. Несмотря на то, что за стеной находился ребенок, Вере не нужно было ничего объяснять. Она стала взрослой в считанные дни, уже успев разувериться в этой жизни.
- Вера, девочка, ты можешь приблизиться к решетке? – спрашиваю я, прислушиваясь к слабому голоску.
- Я лежу рядом с ней, иначе ты бы меня просто не слышала. – отзывается Вера.
- Попробуй дотянуться до меня. – я протягиваю руку через прутья решетки настолько, насколько могу дотянуться. Ощупываю шершавую стену в надежде на то, что наши с Верой камеры находятся не на метровом расстоянии друг от друга. Даже слишком неожиданно для себя, нахожу ее холодную ладошку. Боже мой, какая же она худенькая, просто щепка. Сжимаю ручку девочки, надеясь хотя бы так вселить в нее силы бороться дальше.
- Ты не одна… - шепчу я, когда свободной рукой стираю сорвавшиеся с ресниц слезинки. – Я рядом, чувствуешь?
- Да… Спасибо тебе, ты ангел… - тихо отвечает Вера, вызвав у меня улыбку сквозь слезы.
Внезапно тяжелая металлическая дверь в помещение, служившее нам тюрьмой, распахивается и в комнату заходит Марк, а за ним еще один незнакомый вампир. Я предположила, что сейчас меня снова будут пичкать кровью. Кая не появлялась здесь. Возможно, она уехала, заметая следы и создавая видимость того, что мы с ней действительно покинули город. Но неожиданно вампиры открывают решетку в камере Веры. Ее руку грубо отрывают от моей, а саму девочку вытаскивают из камеры.
- Что вы делаете?! – кричу я, хватаясь за прутья своей решетки. – Отпустите ее!
- Она больше не нужна, незачем занимать место. – равнодушно отвечает Марк, бросая хлипкое тело на пол, когда другой вампир нависает над Верой, занося деревянный кол.
Впервые я вижу как выглядит Вера: длинные светлые спутанные волосы, почти иссохшая фигура, сероватая мертвецки-бледная кожа, но несмотря на это на ее лице пухлые губки и такие бездонные огромные глаза, цвета неба…
- Нет! – кричу я, оглушая саму себя. – Отпустите ее!
Вера кидает на меня обреченный взгляд и тихо произносит одними губами пару слов, понятные только мне, так как я привыкла прислушиваться к ее лишенному силы голосу:
- Спасибо… Держись…
В этот же момент ее грудь пробивает смертельное орудие, а бездонные глаза стекленеют, оставив на мне свой прощальный взгляд. Я сгибаюсь, словно от непосильной тяжести, навалившейся на меня сверху. Падаю на колени, продолжая судорожно сжимать стальную решетку. Мое тело сотрясают рыдания, а голос осип от нечеловеческих криков. Теперь я одна…
- Убери это отсюда. – Марк отдает приказ другому вампиру, кивая в сторону навечно замершего тела человека, ставшего мне по-настоящему близким. Единственным, кто у меня был...
Затем его взгляд падает на мою бьющуюся в истерике фигуру:
- А тебе пора подкрепиться…
========== 47. Падение. ==========
Спасибо тем, кто ждал продолжения этого фанфа! Спасибо всем тем, кто продолжает читать мои работы, оставлять отзывы! Из-за нехватки времени приходится писать реже, но я обязательно буду продолжать это делать! Впереди идущая глава не из "приятных", но у этого фанфа такой жанр, о чем не раз предупреждаю. Надеюсь, не сильно испорчу настроение.
- Кэролайн, милая, не спеши так, смотри под ноги! – мамин голос звучит укоризненно в то время, как я пытаюсь догнать катящийся впереди мяч.
Мне было семь. Единственным моим стремлением в тот момент было дотянуться до этого злополучного мяча, катящегося от меня все дальше и дальше.
- Родная, остановись, впереди дорога! – мамины предостережения на меня совсем не подействовали.
Мой любимый детский красный мяч ускользал буквально из рук. Через мгновенье он пересек проезжую часть, а я не глядя по сторонам устремилась за ним. У самого края дороги я услышала взвизгнувшие тормоза. Машина пронеслась совсем рядом. Я же оступилась, сильно споткнувшись. И вот я уже лечу лицом на землю. Все ближе, все ближе… Еще секунда и я должна буду ощутить острую боль от разбитых коленей и содранных локтей. Но время будто остановилось, и я все продолжаю падать, как при замедленной съемке. Однако, я точно знаю, что рано или поздно жесткая брусчатка все же пройдется по моей коже, оставляя кровавые ссадины и раны. А пока я все падаю, падаю…
Вернувшись из своих призрачных воспоминаний, открываю глаза, понимая, что машина, привезшая меня к главному входу дорогого отеля, остановилась. Как по чьему-то молчаливому сигналу в этот же момент пронзительно противно зазвонил мой телефон. Даже не глядя на монитор я знаю, кто звонит.
- Я на месте. – отвечаю на звонок, бесцельно глядя на то и дело распахивающиеся двери отеля, впускающие и выпускающее, ставших для меня безликими, людей.
- Дальше ты знаешь, что делать… - я ненавижу этот голос. Слышу его практически постоянно вот уже больше года. Этот голос внушал мне, отдавал приказы, заставлял, влиял, пугал, травил любые проявления моей личности. Сейчас я уже не могу отличить реальность от внушения. Прошлое постепенно выдворялось из моей памяти, заменяемое сплошной темнотой, которой сейчас была опутана вся моя жизнь. Стирались образы близких людей, друзей… С трудом я могла вспомнить как выглядела моя мама. И была ли она у меня в действительности? Отчасти я понимала, что происходит, но ни бороться, ни расставить все по местам в своей голове я уже не могла. Все что я знаю, это то, что должна выполнять приказы, поддаваться внушению, иначе… Иначе меня лишат того, ради чего я живу сейчас. Без человеческой крови я не протяну и часа. Зависимость мне привили настолько быстро, насколько же быстро стирали самые сокровенные воспоминания прошлой жизни. Сейчас у меня иная жизнь, и другой я не представляю. Понимаю, что что-то идет не так, но предпочитаю не думать об этом. Все равно ничего сделать уже нельзя. Все предначертано.
Механически захожу в отель, одним взглядом останавливая на ходу устремившегося ко мне охранника. Постоянное употребление крови дает свои плоды – внушать я научилась практически на расстоянии. Захожу в лифт, поднимаюсь на нужный этаж. Я знаю, что человек, к которому я иду, ни в чем не виноват. Он всего лишь большой чиновник. Он всего лишь выполняет свою работу. А я – свою. Так нужно ей, и я не могу поступить иначе. Это все, что я знаю, что могу понять.
Дверь мне открывают быстро. Так быстро, что на секунду я ощущаю жалость от того, что этот человек за порогом напрочь лишен чувства самосохранения, не медля сокращая секунды своей жизни.
- Могу я войти? – внушаю этому ничего непонимающему мужчине средних лет.
- Да… Конечно… - безропотно подчиняется он, пропуская в номер свою смерть.
Проходит около получаса, как я перешагнула порог этой светлой просторной и дорогой комнаты. Сейчас же белоснежные стены до потолка украшены аккуратными почти художественными мазками ярко бурой жидкости. Едва заметно улыбаясь, я рассматриваю каждый свой шедевр, лежа на полу рядом со своей жертвой. На известного конгрессмена сейчас без слез не взглянешь. Ошметки его одежды пропитаны его же кровью, глубокие раны зияют по всему телу, а в глазах навсегда застыл страх. Приподнимаюсь над ним на локте, оценивая свою работу. Нет, мне не жалко это хлипкое существо, жизнь которого я отняла в считанные секунды. Возможно, в этом и есть мое предназначение. Возможно, так все и должно быть, а все то, что иной раз всплывает в моих воспоминаниях всего лишь отголоски давно забытых снов. По-своему я счастлива. Счастлива ощущать свою силу. Счастлива вот так легко решить, кому уже стоит отправиться к праотцам. Счастлива постоянно получать то, ради чего казалось бы живу.
Медленно провожу пальцем по еще кровоточащей ранке на шее застывшего мужчины. Кровь, послушной струйкой скатывается по моей руке. Подношу палец к губам, слизнув алую капельку. Кажется, эта заключительная капля моего ужина была самой сладкой. Нехотя поднимаюсь с мягкого, но намокшего от крови ковра. Яркие лужи алой крови обрисовали вокруг своего бывшего носителя замысловатые фигуры, застыв на некогда белоснежной поверхности ковра. Надевая плащ, подхожу к окну, распахнув его и вдохнув холодного ночного воздуха. Все прошло как всегда. Наверное, я жила так всегда. Я живу так и буду продолжать жить именно так. На секунду закрываю глаза, и в моей памяти тут же всплывает обрывок воспоминания. Я снова вижу, как бегу за мячом. Вижу, как мячик угодил под машину. Вижу как снова начинаю падать. Снова медленно, снова с предвкушением того, как станет больно. Но теперь я вижу картинку полностью. Я падаю. Мой детский плач разносится по всей улице. Я падаю. Мне больно.
Резко открываю глаза, перехватив дыхание. Отчего-то я чувствовала, что и сейчас я упала. Да, я стою на ногах. Да, мне ничего не угрожает. Но эффект того, что я упала и мне больно закрался в мою очерствевшую душу.
Затянув на талии пояс пальто потуже, я стремительно покидаю номер отеля, перешагнув через свою жертву. Это всего лишь один день из моей бесконечной жизни. Это всего лишь очередное задание, которое я не без удовольствия выполнила. Все остальное лишь плод моей фантазии. Завтра будет очередной подобный день. Очередное внушение, просьба, приказ… Завтра ничего не изменится. А я не изменюсь уже никогда...
========== 48. Взгляд из прошлого. ==========
Я думал, что ты ангел. Но когда ты уходила, по осколкам сердца не увидел крылья на твоих плечах.
Дело в том, что до этого за спину тебе никогда я не заглядывал.
Громкая музыка манит меня. В этот поздний холодный вечер, я по привычному скрываюсь в стенах какого-то ночного клуба, где шум грохочущих треков и нескончаемые возгласы разгоряченной публики мешают думать. Заказав двойной скотч, занимаю место у барной стойки, привычно рассматривая идеальную мускулатуру бармена, плохо скрытую узкой футболкой. Улыбаюсь той мысли, что совсем не думаю о нем, как о мужчине. Гораздо приятнее представлять насколько горяча кровь, которую качает его мощное человеческое сердце, разнося по всему телу.
- Я смотрю, вы зачастили к нам! – улыбается парень, смешивая напитки, а я пытаюсь прикинуть в уме, есть ли ему двадцать один год. Должно быть, уже есть, если он работает здесь барменом.
- После плодотворного дня так приятно расслабиться в подобной обстановке… - вздыхаю я, улыбаясь в ответ этому наивному мальчику. Невольно, я вспоминаю своего друга из прошлого, который точно так же работал барменом в местной забегаловке в моем маленьком родном городке. Помню его открытый чистый взгляд, любезную улыбку, затем вспоминаю, как он лежал растерзанный весь в крови в туалете этой же забегаловки. Такие противоречивые воспоминания вызывают у меня абсолютно одни и те же эмоции. Вернее полное их отсутствие. Мне все равно, что было тогда, что стало потом. Так же как все равно на того человека из прошлого, так же как и на того, который сейчас разговаривал со мной через барную стойку.
Сколько времени прошло с тех пор, как я отключила чувства? Год? Два? Чтобы не сойти с ума я нашла единственный выход, и до сих пор не жалею. Иначе бы я позволила себе сломаться, а это не понравилось бы ей… Она заставила бы меня пережить еще какой-нибудь очередной ужас, чтобы добиться от меня полного повиновения. Теперь ужас переживают те, кому не повезло встретиться со мной на жизненном пути, ибо для многих из них этот путь скоропостижно заканчивался.
- Много работаете? – мальчик снова поднимает на меня взгляд карих красивых глаз. – Такой красивой девушке не пристало много работать!
Подумать только, он заигрывает со мной, видимо прикидывая, что мне на вид не больше семнадцати. Хотя неосмотрительно с его стороны наливать несовершеннолетним, но должно быть его интерес к моей персоне делает из него нарушителя.
- Моя работа не лишена многих удовольствий… - хрипловато отвечаю я, бросая взгляд в танцующую толпу, теряя интерес к своему собеседнику.
- И кем же вы работаете, если не секрет?
