Текст книги "Шахтинск: Аномальная зона"

Автор книги: Кора Бек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

В лицо юным туристам дул теплый юго-западный ветер. Машин в это время на дороге почти не было. Вокруг – широкая, ещё зеленая степь, либо поля, засеянные пшеницей или рожью, тишина, раздолье! Только иногда на степных просторах вдруг суслик покажется. Встанет на задние лапки, высунет свою любопытную мордочку, и тут же снова среди травы скроется. А то полевая мышь стремительно перебежит дорогу, пугая девчонок. Если повезет, то можно увидеть и зайца. Ведь весной всё живое теплу и солнцу радуется. Как радовались и юные жители Шахтинска своему путешествию на велосипедах. Кажется, так бы до самого утра и ехали.

Однако пора уже было на отдых останавливаться. У них ведь маковой росинки во рту с обеда не было. Свернули с дороги. Пока девчонки с продуктами разбирались, ребята в сторонке разожгли небольшой костер, чтобы испечь картошку. Потом все с большим аппетитом и удовольствием пообедали. На свежем воздухе даже горбушка ржаного хлеба, щедро посыпанного солью, да ещё и вприкуску со свежим зеленым лучком совсем иначе воспринимается. А уж хлебушек с кильками в томате и со сваренными вкрутую яйцами – это просто отдельное блюдо из разряда "пальчики оближешь"! Об испеченной в золе, хрустящей картошечке и говорить не приходится. Без неё настоящий поход невозможно представить. Вкуснее вещи на свете не бывает!

Поели, запили обед холодной водичкой. Потом собрались было поиграть в любимую игру шахтинской молодежи – волейбол, как вдруг Маша с Ирой увидели сосну. После некоторого степного однообразия вид высокого зеленого дерева ребят обрадовал. Но когда они подошли к дереву, то так и застыли на месте от смешанного чувства удивления и восхищения.

Одинокая корабельная сосна росла на самом краю обрыва какой-то довольно большой котловины. Склоны её были каменные, скорее пологие, нежели крутые. Однако все они различались между собой по цвету. Так, один склон имел желтовато-бурый цвет. На нём то тут, то там росли редкие кустарники и невысокие деревья. На том склоне, что имел коричневый цвет, пробивалась сочная зеленая травка. А вот на сером склоне с бледно-сиреневыми выступами вообще ничего не росло. Он был абсолютно лысым. И все эти склоны, как в зеркале, отражались в прозрачной, немного зеленоватой воде небольшого озерца, которое находилось на дне котловины. В это чудное озерко хотелось смотреть долго-долго. Оно как будто к себе притягивало. Зрелище было просто захватывающим!

Ира первой прервала их общее молчание.

– Сколько лет здесь живу, а про это озерко никогда не слышала! Откуда оно, вообще, тут появилось?

– А у меня такое ощущение, будто эта картина нам просто померещилась, – прошептала Маша. – Вот уйдем отсюда, и всё исчезнет.

– Не исчезнет! – рассмеялся Женя. – В мире всё происходит, согласно законам физики. Чудес не бывает! Хотя, если честно, я про это место тоже ничего не знаю.

– А я знаю! – откликнулся Андрей. – Ещё в прошлом веке здесь находился небольшой угольный разрез. Это месторождение случайно открыл пастух, который пас тут овец и нашел у котловины необычный блестящий черный камень. Пастух принес камень своему хозяину. Тот велел никому о нём не рассказывать. Хотел было втайне от соседей заняться раскопками, но однажды, будучи на соколиной охоте, упал с лошади и уже не оправился.

– Между тем, тайное стало явным. Любопытной находкой заинтересовался один богатый русский купец из Нижнего Новгорода. Он, кстати, был твоим однофамильцем, Маша. Поэтому разрез и получил название "Морозовский", хотя его хозяева неоднократно менялись.

– Предприимчивый купец выкупил этот участок земли у родственников пострадавшего на охоте богача, но, как на грех, вскоре скончался. А его беспечные наследники возиться с землей не захотели и отдали её в аренду иностранцам. Однако у тех дело тоже почему-то не заладилось, и они это месторождение одному крупному русскому промышленнику, скрепя сердце, уступили. А тому как раз позарез требовался дешевый уголь для нужд его медеплавильного завода на Урале.

– Фабрикант за выгодное дело, как водится, взялся сначала с большим рвением. У него на этом разрезе почти 90 человек работало. Да только ему, по-видимому, было жалко денег, и он в новое предприятие не захотел вкладываться, поэтому карьер даже по меркам того времени просуществовал очень недолго. Затем в это месторождение хотел новую жизнь вдохнуть один царский чиновник средней руки по фамилии Потапов. Он даже начал закупать какую-то технику, но тут грянула революция, и чиновник сбежал во Францию. Карьер окончательно был заброшен. А теперь уже даже и его название стало забываться.

– Как интересно! – воскликнула Маша. – Но откуда ты, Андрюш, обо всём этом знаешь?

– Мне отец однажды рассказывал, – признался Андрей. – Он эти места, как свои пять пальцев знает.

– А давайте, присядем ненадолго? – предложил Женя. – Здесь так красиво и тихо, что уходить не хочется! Да и трава на удивление мягкая и сочная. Когда в следующий раз мы сюда ещё попадем?

– Я не против! – с готовностью откликнулась Маша и села на прогретую солнцем землю, освободившись от кед и носочков, и с удовольствием вытянув ноги.

Остальные последовали её примеру. Только ребята, в отличие от девчонок, уселись на самый край котловины, свесив ноги. А Ира, внимательно оглядев местность, переспросила у Андрея:

– Так ты говоришь, Андрюша, что этот карьер называется "Морозовский"?

– Скорее, так назывался. Сейчас об этом заброшенном месторождении мало кто помнит, хотя оно совсем недалеко от нашего города находится. Карьер ведь ещё в прошлом веке забросили.

– Ребята, я вспомнила, что слышала раньше о разрезе "Морозовский"! С ним связана одна очень странная, но любопытная история.

По лицу Иры было видно, что она искренне взволнована. Её друзья тут же притихли и приготовились интересный рассказ внимательно выслушать, тем паче, что такие тихие, загадочные и безлюдные места к необычным историям как нельзя более располагают. Особенно, когда на дворе сумерки сгущаются.

– Поскольку, Маша, ты у меня дома нередко бываешь, то, конечно же, хорошо знаешь нашего соседа, дядю Лешу Потапова, – начала свой рассказ Ира Тарасова, после чего сделала пояснение для Андрея с Женей:

– Дядя Леша живет от меня через два дома по улице Станционная. Работает, точнее, работал, как и Машин папа, на шахте имени Ленина, его жена тётя Катя – повар в детском саду "Аленушка". Ты её, Жека, между прочим, видел, когда мы за твоей сестренкой в детсад однажды ходили. Помнишь, я у входа поздоровалась с высокой крупной женщиной в коричневом сарафане? У неё ещё волосы были назад гладко зачесаны и перехвачены резинкой в маленький хвостик?

Как и все девочки, Ира не умела коротко рассказывать. Для неё очень большое значение имели разные мелкие детали, а также уверенность, что окружающие её словам полностью доверяют. Впрочем, судя по лицу Жени, ему, как он ни морщил свой лоб, так и не удалось вспомнить Ирину соседку. Но, чтобы не ставить свою девушку в неловкое положение, Женя кивнул головой в подтверждение её слов. Однако не преминул заметить:

– Какое интересное совпадение! У Маши фамилия – Морозова, и этот заброшенный карьер называется "Морозовский". А теперь ещё одна история, связанная с карьером, и опять повторяется та же самая фамилия – Потапов, как у того царского чиновника, что хотел заняться возрождением угольного разреза, но сбежал после революции во Францию.

Ира легонько ударила его по ладони и продолжила рассказывать:

– Трое детей у них, все взрослые, дом, огород, хозяйство. В общем, обычная семья, каких полно в нашем городе. Вот только дядя Леша к бутылочке раньше любил прикладываться. Иногда после этого с тетей Катей, бывало, скандалил. Моя мама в таких случаях обычно говорила, что он свою первую жену вспоминает. Ведь Потаповы на нашей улице живут давно, поэтому мама историю их семьи и знает.

– У дяди Леши с тётей Катей второй брак, а его первая жена, которую он сильно любил, ещё в молодости умерла из-за болезни. От этого брака у дяди Леши есть дочь, но она после окончания школы на Украину к родственникам своей матери уехала. С тётей Катей дядя Леша живет давно, может, уже лет двадцать. Мои родители поддерживают с ними отношения так же, как и со всеми другими соседями на нашей улице. А дядя Леша, когда выпьет в меру, может и спеть, и даже сыграть на аккордеоне. Он хорошо поет! За это его уважают все соседи.

Ира настолько подробно рассказывала о семейных делах своего соседа, что ребята, приготовившиеся было услышать какую-нибудь захватывающую или страшную историю, уже потихоньку начали зевать. И тут Ира понизила голос. Стало понятно, что к основной части своего рассказа она только приступает.

– А в конце августа прошлого года дядя Леша отправился в гости. В выходной день собрался проведать своего брата, что живет в соседнем поселке, но до родственников так и не доехал.

– С ним что-нибудь случилось? – испугалась Маша.

– Или он загулял и забыл, куда путь держит? – рассмеялся Женя.

– Да нет, Маша, дядя Леша почему-то вернулся обратно. Живой-здоровый и, представь себе, Жека, трезвый, аки огурчик!

– Ты ж сама, Ира, говорила, что твой сосед-шахтер пьет, как сапожник, – пожал плечами Женя.

Ира на реплику не ответила.

– Со слов тёти Кати, во второй половине того же дня её муж вдруг возвратился домой прямо-таки сам не свой. Его светлая рубашка навыпуск в мелкую клеточку, одетая всего лишь тем самым утром, выглядела несвежей, лавсановые брюки темно-зеленого цвета помялись, а коричневые ботинки на рифленой каучуковой подошве, которые дядя Леша обувает только на выход, были такими запыленными, как будто он пешком шел очень долго. Мало того, дядя Леша умудрился где-то посеять свою соломенную шляпу с маленькими полями, которую тётя Катя достает из шифоньера только, когда они с мужем идут в гости. Но и это ещё не всё! Лицо дяди Леши заросло двухдневной щетиной, а ведь его не было дома всего лишь полдня!

– Ну и, что тут удивительного? – скептически улыбнулся Женя. – По всей видимости, твоя соседка что-то напутала, и её муж отсутствовал дома дольше, чем она думает.

– Да как же дольше, если всё происходило в выходной день, и тётя Катя была дома с самого утра? – запальчиво возразила Ира, и добавила: Она – взрослый человек и почем зря врать не станет!

– Но должно же этому быть какое-то разумное объяснение? – растерянно сказала Маша.

– Ребята, вы не поверите!

Ира сделала паузу, как будто сомневалась, стоит ли ей дальше рассказывать? А потом выдохнула:

– Со слов дяди Леши, он побывал в будущем! А, если точнее, в 2043-ем году!

– Ты хочешь сказать, Ира, что твой сосед, работавший на шахте, на самом деле является изобретателем, которому удалось создать машину времени? – изумленно воскликнул Андрей, увлекавшийся фантастикой и книгами на тему разведки.

– Конечно, нет, Андрей! Да дяде Леше и в голову бы не пришло что-либо изобретать! Он самый обычный человек. Просто случайно оказался в таком месте, которое из 1973-го года перенесло его на семьдесят лет вперед, то есть в год 2043-ий!

– Ты что, Ира, в это веришь?! – удивилась Маша словам подруги, всегда отличавшейся рациональным мышлением, и вдруг поддавшейся фантазиям своего соседа, который, с её же собственных слов, любил выпить.

– Да сказки всё это! – с некоторой досадой сказал Женя. – Ты на меня, Ира, не обижайся, но я-то думал, ты что-нибудь интересное расскажешь…

– Но я только начала рассказывать, а вы уже какие-то выводы раньше времени делаете!

– Ирочка, не обижайся, пожалуйста! Мы тебе верим! – Маша не могла не заступиться за подругу. – Ты только рассказывай чуток быстрее. Боюсь, на улице скоро стемнеет. Нам ведь ещё до дома нужно добраться.

– Ну, ладно, – согласилась Ира, – но только вы меня, ребята, не перебивайте, а то я могу забыть что-нибудь важное. Я ведь почему про эту историю вспомнила? А потому что ты, Андрюша, сказал, что этот старый, заброшенный угольный разрез, у которого мы сейчас находимся, называется "Морозовский". А я о нём уже слышала от дяди Леши, когда он к моему папе для разговора приходил прошлой осенью. Я тогда ещё ангиной болела, и неделю сидела дома.

– Извини, Ира, но здесь явная нестыковочка, – не сумел удержаться Женя от замечания. – Твой отец даже пиво не пьет, не говоря о водке. О чём ему с Потаповым разговаривать?

– В том-то и дело, почему рассказу дяди Леши я поверила, что он с тех пор, как вернулся домой в странном состоянии, ни капли в рот больше не берет, даже пива! Хотя, сколько я его знаю, всегда пил. Можешь у тёти Кати, Жека, спросить, если мне не веришь!

– А вот это уже становится интересно! – протянул Женя и скомандовал: Рассказывай, Ира, дальше!

– Ну, так вот. Пришел дядя Леша к моему папе, а мама в это время была занята, поэтому папа попросил меня собрать на стол. Дядя Леша не каждый день приходит. Хотелось встретить человека, как положено. Сели они на кухне разговаривать. А наш сосед уж больно задумчивый, даже встревоженный, на голове у него какая-то бумажная будёновка. В общем, выглядит довольно странно. Мой папа в чужие дела встревать не любит, но тут уж и он не выдержал. Спросил, что случилось? Тогда дядя Леша и сделал своё признание. Говорит, не могу я, Саня, а моего папу зовут Александр, – сделала Ира пояснение для Андрея, который не был знаком с её семьей, – больше молчать. Нужно мне с кем-нибудь поделиться. Я, как начало его рассказа услышала, так на первый попавшийся табурет и села. Хорошо, папа меня не заметил, а то сразу вытурил бы из кухни.

Рассказ Алексея Потапова.

– 28-го августа, как сейчас помню, вышел я, Саня, утречком из дома. Давно обещался навестить своего брата, что живет в Долинке. А тут на работе мне дали отгулы, вот я и решил воспользоваться случаем, тем паче, что у брата младший сын, которого они в честь меня назвали, в первый класс должен был нынче пойти. Сам понимаешь, надо поздравить! Добрался до трассы и остановил попутку. Но "КамАЗ", как на беду сломался. А мы только от города отъехали. Водитель с напарником ремонтировать свою машину стали. Ну, а поскольку я в этих вещах особо не соображаю, то решил пойти пешком в надежде, что по дороге какая-нибудь машина ещё попадется. А уж коли не попадется, так дойду пешком! Долинка от Шахтинска не слишком-то и далеко. До вечера по-любому должен добраться.

– Иду по обочине дороги, а солнце так припекает, что даже шляпа, в которую меня жена нарядила, не спасает. Ну, думаю, неплохо бы немного передохнуть, и свернул с трассы. К тому же, на всякий пожарный я захватил с собой в дорогу пару бутылок "Жигулевского". Они позвякивают в авоське с гостинцами, которые мне Катя с вечера наложила, а пиво я купил уже после того, как из дома вышел, на свою заначку. Ведь я, Санек, – мужик-то хозяйственный! Ну, думаю, не ровен час – разобью. А жалко! Уж лучше по-человечески их оприходовать, да и в горле уже пересохло. День-то – жаркий! Но ты же меня, Саня, знаешь, я – не какой-нибудь алкоголик, чтоб пить из горла посреди дороги! Пошел через степь, радуясь свежему воздуху и простору. И вдруг увидел высокую корабельную сосну.

– Я обрадовался, что можно отдохнуть в тенечке. Добрался до дерева и, не оглядываясь по сторонам, тут же плюхнулся на землю, тяпнул полбутылки "Жигулевского", чтоб сон был крепче. Но сон всё не идет, хоть ты тресни! Чувствую, что-то меня тревожит. Сел на землю. А впереди – котловина, на дне которой находится озерко небольшое. Но поскольку я на шахте далеко не первый год, то сразу догадался, что передо мной не что иное, как заброшенный угольный разрез. Может быть, тот самый "Морозовский", о котором я от наших мужиков на работе однажды слышал? Дескать, ещё в царской России прибыльное дело коту под хвост пустили. А ведь с него, ежели-то подумать, начиналась вся здешняя угольная промышленность. Надумал я, Саня, рассмотреть карьер поближе. Осторожно вниз начал спускаться, а дальше всё вокруг как будто бы оказалось в тумане, а я потерял сознание. Причём даже не упал, просто в одно мгновение отключился.

– Очнулся на берегу какой-то небольшой речки. Рядом сосновый бор. Над головой – небо голубое. Тихо, хорошо! Уж сколько лет живу на свете, а так хорошо и покойно мне было только в далеком детстве. Я бы и дальше, наверное, так лежал, радуясь жизни, как вдруг услышал песню. Ты её, Саня, тоже знаешь. Она из нового фильма "Тени исчезают в полдень". Эту песню ещё исполняла Ольга Воронец в передаче "Песня года". Сейчас я её напою, и ты вспомнишь. Она, правда, написана для женского голоса, но что поделаешь! Вот только, жаль, нет у тебя, браток, аккордеона. А мой инструмент остался дома.

Гляжу в озера синие,

В полях ромашки рву,

Зову тебя Россиею,

Единственной зову.

Спроси, переспроси меня –

Милее нет земли.

Меня здесь русским именем

Когда-то нарекли.

– В общем, пошел я, Саня, на голос и увидел молодую женщину. Она развешивала белье во дворе дома и пела песню. Причем не хуже, чем Ольга Воронец. У меня, браток, слух есть, я в этих вещах хорошо разбираюсь! Потом к ней подошел мужик, и они о чём-то между собой заговорили. А я смотрю на них и диву даюсь. Люди-то говорят по-русски, но выглядят, как иностранцы! Куда я попал, не пойму?

– Мужик в белых шортах, в яркой цветастой рубашке, на голове у него кепка с большим козырьком, но почему-то без верха. Я, глядя на него, даже развеселился. Зачем человеку понадобилась кепка, если она его темечко от солнца не защищает? Так, пустое пижонство! На шее – цепочка с золотым крестиком, который он даже и не подумал спрятать, а ещё наоборот, как будто бы выставил напоказ. Ты можешь, Саня, такое себе представить?! Ну, ладно, верующий. Ясное дело, беспартийный. Значит, терять нечего. Но почему, хотя бы милиции не боится? Кто разрешил средь бела дня религию тут пропагандировать? Здесь что, нет советской власти?! Да за такие вещи с работы могут запросто вытурить!

– Женщина тоже выглядела ничуть не лучше. В каких-то узких белых брюках, в длинной свободной рубашке навыпуск, сшитой, как мне показалось, из американского флага. Во всяком случае, ткань рисунком на ихний флаг была шибко похожа. Флаг-то, конечно, не жалко. Так этим треклятым империалистам и надо! Только, где же они американский флаг достали, спрашивается? Может, заграницей побывали? Наши люди так не одеваются!

– Но, главное, лица у них какие-то другие. Если уж не иностранцы, то и не шахтинские точно. Это я сразу понял. Но, что меня ещё больше обеспокоило, всё вокруг было другое. Дом – бревенчатый, большой, добротный. Однако окна в нём почему-то не деревянные, а как будто бы сделаны из пластмассы. Ну, чего ты, Саня, смотришь на меня, как будто я белены объелся? Я эти окна потом поближе рассмотрел. И точно: пластмасса! Она ж такая ненадежная, для детских игрушек разве что пригодная! Кто, вообще, догадался делать окна из пластмассы? У меня это до сих пор никак в голове, Санек, не укладывается. Дверь входная – железная. Разве ж это дело? Такие двери устанавливают в тюремных камерах, но уж никак не дома.

– На крыше – огромная белая тарелка. Находится под небольшим наклоном. Я подумал, они в неё дождевую воду собирают. После лекции в нашем ДКГ одного заезжего доктора, который рассказывал о целебных свойствах воды, правда, не дождевой, а талой, моя Катя, когда дождь идет, выставляет во дворе оцинкованные ведра и тазики. Потом эту воду нагревает и моет голову. Говорит, помогает при выпадении волос. А крышу-то зачем надо было портить? Двор какими-то цветными плитками вымощен. Опять же эти буржуйские штучки! Можно было просто забетонировать, либо засыпать щебнем. Дешево и сердито! Во дворе стоит машина. Я отродясь таких не видел, даже в зарубежных фильмах. Как селедка длинная, крыши у неё нету, и всего лишь два сиденья. Правда, смотрится красиво!

– Короче, надоело мне, Саня, выглядывать из-за калитки, и я громко покашлял в кулак, чтобы обратить на себя внимание хозяев. Нужно же было в конце-то концов узнать, где я оказался, а главное, как мне до дома своего теперь добраться? Однако ни мужчина, ни женщина в мою сторону даже и не взглянули. Они посмотрели в экран небольшого и тонкого, как книжка, телевизора, который висел на внутренней стороне ихнего забора, как висит у тебя, браток, программа телепередач на стене кухни. Что?! Думаешь, Саня, я не смогу картинку отличить от телевизора? Или мне почудилось с похмелья? Да я уже месяц в рот ни капли не беру! Если не веришь, могу дыхнуть. Но только всё было так, как я тебе говорю. В этом странном телевизоре я себя в полный рост увидел, после чего калитка сама собой бесшумно раздвинулась, пропуская меня во двор дома. Нет, хозяева к калитке даже не прикасались, они, вообще, с места не сдвинулись. Просто нажали на какую-то штуку, с виду похожую на школьный пенал, и калитка отворилась.

– Ну, не стану я тебя, Санек, долго задерживать, да и день клонится к вечеру. Расскажу о самом главном, что не дает мне покоя. Клянусь здоровьем моей Кати, что всё, о чём я буду говорить – чистая правда. Мне просто нужно выговориться, понимаешь? Хоть с кем-нибудь поделиться. А то иногда мне кажется, что у меня голова вот-вот расколется на части. Дома меня слушать не хотят. У детей свои интересы. Жена думает, будто мне моё путешествие по пьяни померещилось. А я и рад бы всё забыть, да не получается! Держись, браток, за стул крепче. Мой рассказ – не для слабонервных. Я ведь, почему нынче к тебе пришел? Ты, Санек, мужик грамотный, а, с другой стороны, почем зря языком трепать не станешь.

– Уж не знаю, как такое могло случиться, но из заброшенного "Морозовского" разреза я переместился в будущее, а если точнее, в год 2043-ий. Клянусь, Саня, хлебом, но я ничего не выдумал! Не знаю, почему это произошло именно со мной, ведь я даже фантастикой никогда не увлекался. Уже будучи там, я узнал, что на земле, оказывается, встречаются особые места. В науке они называются порты. Нет, не так, по-другому. Вот, вспомнил, временные порталы! Из этих мест человек способен переместиться, как в прошлое, так и в будущее, и даже на другие планеты. От него самого, конечно, ничего не зависит. И почему это вообще происходит, наука даже в XXI веке не может объяснить. Есть явление, и – всё, баста! Впрочем, уже хорошо, что в следующем столетии этот факт признают. А сейчас ты попробуй кому-нибудь заикнись о перемещениях во времени, в лучшем случае у виска покрутят пальцем, а в худшем – настучат, куда следует, и тебя в психушку отправят.

– Хотя мне ещё повезло, я вернулся обратно. А сколько людей, Санек, каждый год без вести пропадает? Может, кто-то из них, как и я, в другом времени оказался? Я и был-то там всего лишь два дня, а впечатлений на всю оставшуюся жизнь хватит! Мне кажется, что я ходил у них с таким видом, как будто меня невзначай по темечку ударили киркой. За семьдесят лет всё очень сильно изменится. Та жизнь так отличается от нашей, как будто я в другой стране очутился. Хотя… В некотором роде так оно и есть. Скоро ты поймешь, браток, о чём речь.

– Если ты помнишь, Саня, я тебе рассказывал, что младший сын моего брата, которого они в честь меня Алексеем назвали, нынче пошел в первый класс? А, попав в будущее, я встретил уже его сына, который мне, стало быть, приходится внучатым племянником. Им оказался тот самый мужик в белых шортах и с золотым крестиком на шее. Родители дали ему имя первого космонавта. Получился Юрий Алексеевич Потапов! Он мне даже свой паспорт показывал. Правда, самого Лешку я не увидел. Он в здешних краях остался. А сын его женился и переехал под Новосибирск, где я вдруг и очнулся на берегу речки. Представляешь, куда меня занесло?!

– Поначалу я отказывался верить собственным глазам. Грешил на себя. Думал, перепил пива, да по пьяному делу сел на поезд и куда-нибудь уехал, а, мол, теперь мои случайные попутчики хотят меня разыграть. А что? В жизни, брат, всякое бывает! Вон, один мой родственник, геолог по профессии, отработав как-то вахту на севере, заработал кучу денег. Закупил на радостях пять ящиков шампанского и домой на поезде отправился. Всю дорогу пил, не просыхая, и угощал всех, кто находился с ним рядом. Из вагона проводник с коллегами вынес его в горизонтальном положении. Ты представь себе, Саня, человек окосел от шампанского! А всё потому, что не знал меры. Хорошо, хоть до дома добрался. Благодаря тому, что жил он на конечной станции по маршруту следования. Правда, жена после этого случая заставила его уволиться с работы. Но это так, к слову.

– А мне, Санек, повезло дважды. Нет, трижды! Во-первых, я увидел будущее. Да, было немного и страшно, и странно, но, думаю, на моём месте многие захотели бы оказаться. Во-вторых, домой удалось вернуться. Это – отдельное счастье! Хорошего, как говорится, понемногу. И, наконец, попав в будущее, я встретил своих родственников. Один, я бы там растерялся. Племянник с женой, конечно, тоже к встрече со мной отнюдь не были готовы, но, вишь, молодые, довольно быстро сумели в себя прийти, да и мне, что к чему, смогли объяснить. В XXI веке – народ, Саня, другой. Может быть, более понятливый и гибкий, нежели мы с тобой.

– Хотя, знаешь, Санек, сравнивая ту жизнь и эту, я ни разу не пожалел, что не родился позже. И не потому, что это невозможно. Мне наша жизнь гораздо милее, пусть в ней и нет очень многих вещей, которые у наших потомков появятся в следующем веке.

– Вот, скажем, много ли ты сможешь вспомнить своих знакомых, у кого есть машина? Коля Артюхов? Да, знаю! Так ему и по должности положено! Он – главный инженер на шахте. Иван Горшков? Ну, как же! Передовой шахтер, его фотография с Доски почета не сходит. Уж он свой "Москвич" честно заслужил, слов нету! Гарик Акопян? Это который? Акопянов-то у нас в городе несколько. А-а! Тот, что работает в больнице хирургом? Знаю-знаю! Скольким людям наш Гарик жизнь спас! Его ещё, помню, хотели забрать в область, а он отказался. Я его за это шибко зауважал. Для такого хорошего человека и двух машин не жалко! Что – всё? Больше никого, браток, не вспомнил? Ну, и я среди своих знакомых могу пару-тройку вспомнить тех, у кого есть автомобили. И всё! В очереди на покупку машины их, конечно, стоит намного больше. Да только автомобилей нашему Шахтинску мало выделяют. Ну, и ладно! Разве в машине счастье? Лично мне она даром не нужна! Да и ты без неё не страдаешь, верно? В жизни есть вещи поважнее!

– Зато спустя каких-нибудь полвека, Санек, у нас в стране автомобили будут чуть ли не в каждой семье. А в некоторых семьях и вовсе по несколько машин появится. Серьезно! Отвечаю! Что? Не обращай, брат, внимания, это я там таких словечек набрался. В общем, прямо, как в Америке! Хотя, между прочим, все эти излишества ту же самую Америку до добра не довели. Потому что человек по-настоящему ценит лишь то, что заработал своим горбом. Это – первое. Второе: всё должно быть в меру. А капитализм людей развращает. Ну, да ладно, американцы. Ленина не читали. А нас-то как учили? "Лучше меньше, да лучше"! Эх, потом эти слова забудут! Не поверишь, Саня, но в XXI веке наши люди в магазин за хлебом на машине станут ездить! Кому расскажи, не поверят!

– А уж какие машины-то появятся! Я на улицах Новосибирска, куда Юрка меня разок возил, ни одного "Запорожца" или "Москвича" не увидел, ты можешь такое представить?! Нет, названий, конечно, не запомнил. Там много иностранщины. Но что чудно: водители своим автомобилем не управляют, а руль в них лишь для красоты стоит. Сбоку от руля находятся кнопки разные. Вот они на них нажимают, выставляют нужный маршрут, и машина сама тебя везет. А ты в это время можешь чем угодно заниматься. Юра вместо руля маленький телевизор установил, кино в машине смотрит. Я не шучу, Санек! Нет, обычные машины тоже встречаются, но автомобилей, которые сами ездят, очень много. Да и, вообще, машин на дорогах видимо-невидимо! Я даже в Москве столько не видел, когда был там два года назад проездом. Помнишь, ездил свою старшую дочку навещать на Украину? А ещё за рулем много женщин. Им-то машина зачем? Ну не дело это! Отвечаю! Они ж потом захотят рулить в семье. В жизни всё с малого начинается.

– Между прочим, в XXI веке у женщин жизнь и так очень сильно изменится. А всё, Саня, благодаря технике. Вот, стоит, к примеру, у тебя сейчас на столе самовар. Какой вкусный чай, правда? Не сравнить с тем, что наливают из чайника. Возни с самоваром, конечно, хватает, но зато, какую радость такой чай нам доставляет! А в будущем даже само это слово позабудут. Точнее, его изменят. Вместо "самовара" станут говорить "самоварка". Смешно звучит, правда? Хотя, по сути своей, правильно. Самоварка – это такая большая электрическая кастрюля, в которой пища сама по себе будет готовиться. Но лично мне стряпня моей Кати гораздо больше нравится. Ведь жена её готовит с душой, понимаешь, Санек, в чём здесь разница? Вкус у еды совсем другой!

– Уборкой дома женщины уже спустя семь десятилетий тоже не будут заниматься. Эту работу вместо них станут выполнять домороботы. Ну, такие среднего размера ящики на колесиках, которые сами передвигаются по дому, пылесосят и пол моют. Специальные машины белье стирают, гладят, моют посуду. А женщины? Женщины ходят по магазинам, делают себе разные прически, ну и прочей ерундой занимаются. Глядя на этих фифочек, мне за мою Катю так обидно стало, что я с тех пор, как вернулся, начал ей помогать по хозяйству. Она поначалу даже думала, что я головой где-то нечаянно стукнулся. Но очень скоро привыкла. Понравилось! Я же говорю тебе, Санек, всё начинается с малого. Хотел было дать потом задний ход, а теперь уже жена обижается. Приходится тянуть эту лямку.

– А, вообще, скажу тебе, брат, в будущем появится очень много разнообразной техники. Человек своими руками почти ничего делать не будет и даже разучится писать. Я говорю всерьез, Саня! Помнишь, как ещё совсем недавно радовались наши дети, когда на смену чернилам, которые вечно всё пачкали у них в портфелях, появились шариковые ручки? А вот их, ну если не дети, то внуки, ручками уже пользоваться не будут. Им даже учебники в школе больше не понадобятся. Они и писать и читать станут на тонких пластмассовых штучках с прозрачным экраном, в которых все учебники, тетради, таблицы, карты сразу умещаются. Конечно, не то, Санек. Как без учебников и тетрадок? Будто бы детство у тебя украли. Скучно!

– Но это ещё не всё! Вон, Юркины дети на этих штучках смотрят мультики. Правда, мне их мультфильмы не понравились. Всё с какими-то чудищами, да с роботами. Я им говорю:

– Вы бы лучше посмотрели "Ну, погоди" или "Катерок". А какой отличный мультик про Антошку! Я сам его с удовольствием смотрю по телевизору. Жаль, редко показывают!