Текст книги "Шахтинск: Аномальная зона"

Автор книги: Кора Бек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Кора Бек
Шахтинск: Аномальная зона

Вместо предисловия.

Невозможно понять, день или ночь на дворе? Свинцово-багровое небо угрожающе низко нависло над землей. Серые тучи размазались по его поверхности, подобно большим грязным лужам. Кажется, будто небо всей своей тяжестью вот-вот обрушится на землю. А солнце куда-то исчезло. Может, это солнечное затмение? А, может, земля с небом на время поменялись местами?

Маша опустила глаза и ахнула. Земли не было! Она провалилась, образовав огромные зияющие впадины, разделенные между собой узенькими полосками земли, которые прихотливыми ленточками убегали куда-то за горизонт. А из этих черноземных впадин густыми клубами валил влажный пар. Этот тяжелый пар затруднял дыхание и не позволял девушке, одиноко стоявшей на зыбкой кромке земли, на которой ничего не росло, а сохранился лишь небольшой осколок какой-то скалы или огромного камня, заглянуть вовнутрь окружавших её с двух сторон глубоких пропастей.

Комок подступил к горлу Маши. Что случилось? Где все люди? Куда делась её родная Ленинградская улица? Где мама с папой, с которыми накануне вечером она рассталась, пожелав им спокойной ночи, а родители по привычке задержались на кухне, чтобы почаевничать? Наверное, пока они спали, на земле произошла какая-то ужасная катастрофа, которая в одночасье всё разрушила. Но всё ли? Ведь она, Маша Морозова, в живых осталась.

Что, если и её родной Шахтинск не исчез с лица земли, а просто переместился вниз, и живет своей неспешной размеренной жизнью на дне глубокой впадины? Где всё также на одних улицах аккуратными рядами стоят камышитовые и саманные дома, огороженные штакетниками, а на других – высятся крупнопанельные пятиэтажные застройки, что появились в их маленьком городке лет десять назад. Где по-прежнему на шахтах трудятся шахтеры, а дети, как и раньше, учатся в школах. Сколько времени прошло с момента крушения земли? Что, если родители, обеспокоенные её отсутствием, сейчас ищут Машу на дне впадины? А как переживает Андрюша Соколов! Не просто одноклассник и сосед по парте, а её первая и, как искренне верит Маша, единственная любовь.

Может, попытаться спуститься вниз, в пропасть? Но, если там никого не окажется, то как тогда Маша снова выберется наверх? Ведь, судя по всему, пропасть очень глубокая. Одиноко. Тоскливо. Страшно. А впадины к себе, как магнитом, притягивают. И трудно от них оторвать взгляд. Невысокая, хрупкая, светловолосая девушка в коротеньком белом платьице осторожно опустилась на колени, пытаясь хоть как-то рассмотреть дно одной из двух пропастей, и вдруг увидела цветок.

У края впадины рос тюльпан. Его длинный стебель тянулся вверх, словно надеялся увидеть солнце. А изящный бутон в форме чаши, почти черный у основания, постепенно переходил в насыщенный красный, отчасти немного зловещий цвет. И, хоть цветок оставался нераскрытым, и даже таил в себе какую-то скрытую угрозу, Маша ему очень обрадовалась. Наверное, не зря тюльпаны в народе называют цветами счастья. Тюльпану, как и ей, удалось выжить во время катастрофы. А главное, в этом холодном, непонятном мире Маша уже не чувствовала себя одинокой.

Девушка сняла поясок с платья и обвязала его вокруг осколка. Другим концом пояса перевязала свое запястье в качестве страховки, а свободной рукой хотела дотронуться до цветка, вдохнуть его запах, но, потеряв равновесие, зависла над пропастью. Одна нога её беспомощно болталась в воздухе, другая при падении зацепилась за небольшую выемку в стене впадины. В надежде на спасение она ухватилась одной рукой за тонкий стебель…

Морозовы.

Сердце учащенно стучало, руки чуть-чуть подрагивали, а высокий лоб покрылся легкой испариной. Ещё минут пять после пробуждения Маша, не открывая глаз, лежала в постели, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Потом привычным движением протянула руку к деревянному венскому стулу, что стоял сбоку от железной кровати с высокими никелированными спинками, на круглое жесткое сиденье которого она перед сном всегда ставила будильник. Часы показывали 6.30. Накинув ситцевый халатик в мелкий голубенький горошек, девушка вышла из комнаты.

Несколько минут стояла на невысоком деревянном крылечке, запрокинув голову и рассматривая небо, словно своим собственным глазам не верила. Но нет, небо было на месте. По его голубой поверхности в свете нежных лучей весеннего солнца задумчиво и неторопливо плыли облака, навевая воспоминания о детстве, когда Маша, раскачиваясь на качелях, с восхищением смотрела в высокое небо и мечтала о лестнице, которая бы ей позволила подняться до облаков, чтобы увидеть, как выглядит земля сверху, и окунуться по локоть в мягкую воздушную пену. Небо всегда манило Машу своей недоступностью и недосказанностью. А теперь оно вызывало у неё чувство тревоги и страха…

"Это был сон, просто сон», – сказала себе Маша и направилась к умывальнику, всё ещё с некоторым недоверием и удивлением ощущая под ногами твердую надежную почву. Умывальник был прикручен маленькими болтиками к столбу, к которому был привязан один конец бельевой веревки, где сушилось постиранное с вечера белье, источая аромат лаванды. Машина мама для приятного запаха обычно добавляла в воду капельку лавандового масла. Сейчас этот душистый цветочный запах отчасти успокоил взволнованную ночными переживаниями девушку. Он был такой же неотъемлемой частью её жизни, как, например, родительский дом, или полка с любимыми книгами, висевшая над её кроватью. А для Маши этим утром особенно важно было убедиться, что ничего в окружающем мире не изменилось, и всё по-прежнему находится на своих местах.

Из кухни тянулись другие, очень аппетитные запахи. По-видимому, мама жарила на завтрак вкусные оладушки из прокисшего накануне молока. Маша подумала, что когда у неё появится семья, она тоже по утрам будет готовить оладьи. Ведь этот запах с самого раннего детства ассоциировался у неё с теплом и уютом родного дома, даже когда их семья проживала в бараке на окраине города, поскольку дом на улице Ленинградской был не сразу построен. От природы впечатлительная девушка остановилась в коридоре перед зеркалом, чтобы заплести свои русые, доходившие ей до плеч волосы, в две косички, но вдруг задумалась, вспомнив детство.

Её родители приехали в Шахтинск двенадцать лет назад по комсомольской путевке из города Карпинска, что расположен в Свердловской области. В начале 60-ых угольная база в Шахтинске только создавалась. Небольшой городок, где на тот момент проживало чуть больше 30 000 жителей, в основном состоял из сборно-щитовых домиков и бараков. В одном из таких бараков и поселилась семья Морозовых: мама, папа и две их дочки. Папу сразу направили на шахту "Наклонная", мама тоже устроилась работать по специальности – экономистом в Шахтостроительное управление.

Поначалу было довольно сложно. Нет, осенней слякотью или зимней непогодой семью Морозовых трудно было напугать. На их малой родине климат был почти такой же, как и в Шахтинске. Однако на новом месте уроженцам Урала очень недоставало зелени. Ведь Карпинск был окружен хвойными лесами, да и в самом городе были посажены тополь, береза, рябина и другие деревья. А здесь их со всех сторон окружала степь. Но человек ко всему со временем привыкает. Наладилась жизнь и у Морозовых.

Осенью 1962-го года старшая дочь, десятилетняя Света, пошла в четвертый класс, а младшая Маша, которой было пять лет, сидела дома и самостоятельно изучала азбуку с арифметикой. В 60-ые годы город активно заселялся. Строительство шло полным ходом, но мест в детских садах всё равно не хватало. Учить Машу дома тоже было некому, поскольку старшая сестра не только хорошо училась, но ещё являлась активисткой и много времени проводила в школе, занимаясь общественной работой. А родители девочек в менявшемся на глазах Шахтинске, где каждый год открывались новые предприятия, оказались востребованными специалистами.

На шахте "Наклонная" фотография отца семейства, как передового шахтера, висела на Доске почета. А после открытия в 1968-ом году шахты имени В. И. Ленина, Михаила Морозова назначили бригадиром проходческой бригады. Его жена Валентина к концу 60-ых годов стала старшим экономистом в своём Шахтостроительном управлении. К тому времени Морозовы уже переехали из барака в уютный светлый дом, который они строили после работы и по выходным дням с помощью друзей и соседей.

Карпинск остался в прошлом даже для старших Морозовых, не говоря уж о детях. Правда, старшая дочь Светлана пять лет назад уехала из родного дома в Ленинград, где поступила в институт советской торговли имени Ф. Энгельса. Теперь туда же собралась и младшая. Когда они жили в бараке, Маша часто болела, а поскольку родители целыми днями были на работе, девочке приходилось самой заниматься своим лечением. Тогда она решила, что когда вырастет, станет детским врачом. Своей мечте Маша не изменила. Однако учиться хочет в Ленинграде, где находится старейший в мире педиатрический медицинский институт, который известен не только своей наработанной методической и научной базой, но и тем, что он не прекращал своей работы даже во время блокады. А ещё в нём читают лекции известные ученые и лучшие врачи-педиатры.

В этом году Маша заканчивает школу, а это значит, что через каких-то несколько месяцев ей предстоит отправиться в дорогу. Немного страшно при мысли о вступительных экзаменах, ведь конкурс в ленинградском институте будет очень серьезным. Но ни о каком другом вузе она и слышать не хочет. Поэтому Маша решила, что если в этот раз не поступит, то вернется в Шахтинск и пойдет в горбольницу работать санитаркой. А в следующем году вновь поедет в Ленинград. Мечты должны сбываться.

Из задумчивого состояния Машу вывел отец. Поздоровавшись с дочерью и поцеловав её в лоб, с кепкой в руках Михаил Морозов поспешно переступил порог. Маша с улыбкой посмотрела ему вслед.

В этой коричневой кепке, с которой отец почти не расставался, он был очень похож на Егора Прокудина – главного героя фильма "Калина красная". Судьбы у них, конечно, были разные, но во внешности и в характере имелось немало общего. Это, кстати, заметили и многие знакомые семьи Морозовых, ведь фильм Василия Шукшина только недавно вышел на экраны, и теперь его активно обсуждали, как в различных очередях, так и на рабочих местах. Маша очень гордилась папой. Человек настоящей уральской закалки, Михаил Морозов горел на работе, всегда искренне переживал за вверенное ему дело, но при этом с большой любовью и с трепетом относился к своей жене и детям.

Из кухни выглянула мама и позвала Машу завтракать. Но не успели они сесть за стол, как по радио зазвучал Гимн Советского Союза. Услышав торжественную мелодию, Маша увеличила громкость на радиоприемнике "Спидола" и подошла к окну, раздвинув белоснежные, обшитые по краям оборками, и до хруста накрахмаленные, занавески.

Маша очень любила и мелодию, и слова Гимна. Серым осенним утром, когда за окном моросил дождь и казалось, что он будет идти вечно, или в зимнюю темень, когда на дворе завывала метель, подобно дикому зверю, в душе впечатлительной девушки Гимн пробуждал гордость за родную страну, вселял в сердце радость и надежду на лучшее. С таким оптимистичным настроем уже не страшны были ни хмурое небо, ни слякоть на дорогах, ни трескучие морозы, ни пронизывающие ветры, характерные для затерявшегося в степи Шахтинска. Ведь, главное, – это чувство родины, а всё остальное – уже мелочи.

Несмотря на то, что девятая школа, в которой училась Маша, находилась неподалеку от их дома, по улице Панфилова, она всегда старалась встать пораньше для того, чтобы услышать Гимн по радио. А в это утро, после приснившегося ей кошмара, Маша особенно остро нуждалась в моральной поддержке и в надежде. Ведь такой тяжелый, тревожный сон способен вывести из душевного равновесия даже зрелого человека, не говоря уже о юной и легкоранимой девушке, только вступающей во взрослую жизнь.

– Мама, а почему папа сегодня так рано ушел на работу? – спросила Маша, с некоторым сожалением убавив громкость на радиоприемнике после завершения Гимна.

Разливая чай по чашкам, Валентина с гордостью ответила:

– Сегодня у папы первое партсобрание в качестве члена КПСС. Его проводят на шахте по случаю Первомая.

– А что, собрание будет проходить утром? – удивилась Маша. – Папа же тогда на смену опоздает.

– Нет, вечером. Просто папа очень волнуется, – пояснила мама и посетовала: Он даже толком не позавтракал. Хочет до начала работы купить свежие газеты в киоске, чтобы в случае чего ответить на вопросы, да и, вообще, быть в курсе последних новостей.

Маша улыбнулась, вспомнив, как несколько недель назад в их доме собирались папины друзья, чтобы поздравить Михаила с тем, что его приняли в партию, и как донельзя взволнованный папа каждому гостю показывал свой новенький партбилет. Пожалуй, она ещё никогда не видела своего отца таким смущенным и счастливым, как в тот, памятный для их семьи день. По-прежнему улыбаясь, девушка не торопилась сесть за стол, а внимательно разглядывала двор, ведь в скором времени ей предстоит покинуть отчий дом и так хотелось запечатлеть в своей памяти каждую мелочь, чтобы потом, в далеком Ленинграде, эти воспоминания грели ей душу, если, конечно, нынче она поступит в институт.

Взгляд девушки упал на цветочную клумбу, выложенную кирпичиками в форме пятиконечной звезды, на которой росли посаженные мамой нежные розовые и белые тюльпаны. Мамины любимые цветы. И хоть эти тюльпаны выглядели вполне мирно и даже романтично, Маше сразу вспомнился её кошмарный сон. По миловидному лицу девушки невольно пробежала легкая тень, и она поспешно задвинула занавески на окне, словно надеялась спрятаться от навязчивого воспоминания. Маша присела за стол, но неприятный сон упорно не выходил из головы. Старательно подбирая слова, она попыталась узнать у мамы о том, что её сейчас особенно сильно волновало.

– Как ты думаешь, мама, в Шахтинске большие угольные месторождения?

– Да уж, наверное, немаленькие, – пожала Валентина плечами. – Серьезные разработки здесь всего-то начались меньше двух десятков лет назад.

А потом засмеялась:

– На наш с папой век работы точно хватит! Вон, шахту "Шахтинская" всего лишь год назад сдали. А, по большому счету, здесь всё только начинается. Как подумаешь, прямо дух захватывает!

– А это не опасно? – не сумев скрыть своей тревоги, спросила Маша.

– Что, не опасно? – удивилась мама.

– Ну то, что месторождений так много разрабатывают? – смутилась Маша, но потом не удержалась и уточнила: А Шахтинск под землю однажды не провалится? Вокруг столько шахт и карьеров, даже страшно! Земля раскопана. Может, вам с папой обратно в Карпинск стоит переехать? Там всё-таки места знакомые, да и к тому же остались ещё кое-какие родственники. Ты же знаешь, мама, Светка из Ленинграда уже не вернется, а насчет себя я пока не могу ничего сказать.

– Что за мрачные мысли пришли тебе в голову, Машенька? В Карпинске такие же шахты и карьеры, а город уж сколько лет стоит на одном месте! – постаралась Валентина дочь успокоить.

– У Шахтинска хорошие перспективы на будущее, а главное, мы с папой не просто к нему за эти годы привыкли, но полюбили, и уже без этого маленького, славного городка не представляем своей жизни. Кто знает, может, и вы со Светланой сюда ещё вернетесь? Ведь для кого мы этот дом, доченька, строили?

Валентина загрустила, и Маша поспешно из-за стола вышла. Крепко обняла маму, поблагодарила её за вкусный завтрак и со словами: "Я уже в школу, мамочка, опаздываю! Да и тебе, родная, пора на работу собираться", побежала в свою комнату переодеваться.

В школе.

По случаю Первомая в школах Шахтинска утром, 30-го апреля, провели торжественные линейки, а количество уроков сократили. Однако в девятой школе, где училась Маша Морозова, старшеклассников и учеников среднего звена после третьего урока оставили делать генеральную уборку. Ведь в мае месяце школа будет отмечать десятилетие со дня своего основания, и к этому знаменательному событию, конечно, следовало тщательно подготовиться. Впрочем, часть работы уже была сделана.

22-го апреля, в день рождения В. И. Ленина, когда по всей стране проходил субботник, учащиеся девятой школы убрали территорию вокруг школы, обновили голубой краской железный забор, отремонтировали поломанные скамейки и покосившиеся скворечники, побелили бордюры и деревья, разбили цветочные клумбы, а ученики выпускных классов по традиции посадили саженцы. Теперь трехэтажное здание из желтого кислотоупорного кирпича, построенное десять лет назад по типовому проекту, своим внешним видом радовало глаз. Осталось только привести в порядок его внутренние помещения.

Ученикам 10-го класса "а" поручили уборку актового зала, где в середине мая должны были состояться торжественное собрание и концерт, посвященные юбилейной дате. Но нескольких девочек Нина Ивановна, классный руководитель 10-го "а", оставила в классе для уборки кабинета, а двух подружек – Машу Морозову и Иру Тарасову, направила на помощь школьному библиотекарю. С шумом и смехом десятиклассники сбежали по лестнице. Некоторые из ребят, будучи в приподнятом настроении, хотели было по старой привычке спуститься по перилам, но вовремя опомнились. Уже неудобно, взрослые! Им всё ещё трудно было поверить, что скоро они покинут эти стены, где проучились десять лет, и это их последняя генеральная уборка. Потом будет Последний звонок, экзамены, выпускной вечер. Школа останется за спиной, и они навсегда распрощаются с детством.

А сейчас на всех этажах школы царило оживление. Весной, когда солнце ярко светит в окна, напоминая о приближении долгих летних каникул, школьникам меньше всего хочется думать об учебе. И поэтому любая другая деятельность, не связанная с обучением, доставляет им радость и искреннее удовольствие. Наверное, так устроены все школяры от сотворения мира.

Вот и в коридорах девятой школы ученики весело и с азартом отмывали щетками панели, окрашенные в бледно-голубой цвет, мыли мыльной водой запыленные оконные стекла, после чего растирали их старыми газетами, чтобы придать стеклам блеск, натирали пол мастикой, чистили деревянные перила лестничных маршей, чугунные радиаторы и осторожно стирали пыль с барабанов и горна, которые хранились в Пионерской комнате. А, благодаря веселой музыке, их энтузиазм возрастал вдвойне. Ведь учительница пения по случаю генеральной уборки вынесла в коридор радиолу "Рекорд".

Одна грампластинка сменяла другую, а из радиолы звучали песни, которым хотелось подпевать: "Чунга-Чанга", "Учат в школе", "Пусть всегда будет солнце", "Орлята учатся летать", "Лесной олень" и другие. Было шумно и очень весело.

Две подруги, Маша Морозова и Ира Тарасова, вместе с одноклассниками спустились на второй этаж, но прежде чем направиться в библиотеку, немного задержались в коридоре, чтобы поздороваться со своими бывшими подопечными. Ученики из пятого класса вмиг окружили десятиклассниц, которые на протяжении последних нескольких лет являлись их пионервожатыми. Каждому хотелось напомнить о себе, рассказать о своих успехах, поделиться планами на лето, а девочкам – похвастаться своими песенниками, сделанными из обычных ученических тетрадок, и попросить бывших вожатых оставить в этих песенниках какую-нибудь запись на память.

Глядя на мальчишек и девчонок, которые галдели вокруг них, как галчата, Маша с Ирой не могли поверить, что они и сами были такими же когда-то. Пообщавшись с юными пионерами, старшеклассницы, наконец, переступили порог библиотеки.

В школьную библиотеку Маша Морозова впервые попала, когда училась во втором классе. Однажды во время классного часа учительница прочитала им книгу под названием "Девочка из города". В ней рассказывалось о девочке по имени Валя, у которой в Великую Отечественную войну погибли все родные, и она, спасаясь от фашистов, вместе с другими беженцами оказалась в одной деревне, где её приютила добрая женщина, воспитывавшая вместе с дедом троих детей, пока её муж воевал на фронте. Девочке, пережившей столь ужасную личную трагедию, и к тому же оказавшейся в непривычных для себя условиях, в деревне, сложно было принять новую семью, где всё было абсолютно по-другому. Однако Валентинка очень нуждалась в душевном тепле, в любви и, пусть не сразу, но она сумела найти себя на новом месте, полюбить окружающих её людей, и принять жизнь такой, какая она есть, со всеми её радостями и бедами.

Эта книга очень сильно потрясла Машу своей пронзительной искренностью и манерой повествования: такой простой, правдивой, понятной, трогающей за душу, и вызвала в ней чувство столь острого сопереживания по отношению к главной героине, что после окончания классного часа она подошла к их учительнице Лидии Петровне и попросила её дать прочитать книгу "Девочка из города" на дом. Ведь до сих пор Маша читала только стихи и сказки, а здесь было совсем другое.

Рассказ о поломанных войной человеческих судьбах, о трудностях военного времени, о буднях тех, кто не щадил себя в тылу, об ожидании весточки с фронта, о твердой вере в победу, рассказ, который так точно передавал душевное состояние героев, что на глаза временами наворачивались слезы, а сердце переполняло чувство благодарности к людям, которые, кто ценой своей жизни, а кто – трудовыми подвигами, одержали победу над фашистской гидрой и сделали всё для того, чтобы небо над землей было мирным. Маше захотелось ещё раз перечитать "Девочку из города" самой, чтобы лучше понять отдельные моменты. Однако Лидия Петровна посоветовала своей ученице обратиться в школьную библиотеку, где можно было взять эту книгу на целую неделю. Так Маша Морозова стала постоянной читательницей сначала школьной, а затем и других библиотек их города.

Маша очень любила читать. А когда открыла для себя удивительное книжное царство в виде библиотеки, то первое время даже мучилась, не зная, на какой профессии ей остановиться: врача, или библиотекаря. Однако потом здраво рассудила, что вовсе не обязательно работать в библиотеке. Можно же быть просто читательницей, и при этом приносить пользу детям, будучи педиатром по специальности. Но ещё отдельной сильной любовью Маша Морозова любила запах библиотек. Этот чудный, смешанный запах свежевымытого деревянного пола и старой бумаги! Маше он казался просто сказочным.

Ради этого запаха она всегда старалась попасть в библиотеку с утра пораньше. А потом, как и все заядлые книголюбы, искала на стеллажах самые потрепанные книги, поскольку точно знала, что книги, побывавшие во многих руках, самые интересные. Но в десятом классе Маше пришлось отказаться от своих походов по библиотекам. Нужно было готовиться к поступлению в институт. Экзамены – дело серьезное.

Увидев своих постоянных читательниц, библиотекарь Зоя Федоровна обрадовалась. Ей уже помогали несколько девочек, учившихся в седьмом классе, но уборку стеллажей со старыми изданиями, которые в школьной библиотеке появились, благодаря работникам школы и некоторым жителям Шахтинска, она хотела бы доверить кому-нибудь постарше, кто понимает ценность этих книг и сможет бережно с ними обращаться.

Засучив рукава своих коричневых платьев, чтоб не запачкать манжеты, а также сменив парадные белые фартуки на захваченные из дома льняные передники, подруги тут же приступили к работе. Будучи ростом чуть повыше и покрупнее, Ира, приставив к стеллажам небольшую лесенку, приводила в порядок книги на верхних полках. А Маша, уютно устроившись на низком самодельном деревянном стульчике, – уменьшенной копии скамейки, изготовленной учениками на уроках труда в столярной мастерской, мягкой тряпкой из штапеля вытирала пыль с книг, находившихся на нижних полках.

Как и всякому книголюбу, Маше очень трудно было удержаться от искушения, если не почитать, то хотя бы полистать книги. Правда, на практике оказалось, что далеко не все книги на полках принадлежали к числу старых изданий. Видимо, ученики не всегда ставили прочитанную литературу на место. Зато Маша испытала большую радость, взяв в руки книжку С. Маршака "Вот какой рассеянный", выпущенную издательством "Малыш" в 1964 г. В тот год Маша пошла в первый класс и хорошо помнила, как от имени треста "Шахтинскуголь" всем первоклассникам по случаю открытия новой школы подарили эту книжку, на обложке которой был нарисован забавный человек в очках и в зеленом пиджаке, настолько занятный, что на него с любопытством и удивлением смотрел даже котенок, оказавшийся рядом. Стихотворение Маша запомнила наизусть, но всё равно частенько брала в руки книгу Маршака, чтобы ещё раз посмотреть картинки.

Однако когда спустя несколько лет её семья переезжала из барака в их нынешний дом по улице Ленинградской, она подарила книжку маленькой девочке, что жила по соседству и тоже, как Маша, нередко оставалась дома одна из-за бесконечных простуд и инфекций. Девочка книге тогда очень обрадовалась. А сейчас у Маши даже сердце забилось от волнения, когда она прочитала первые строчки стихотворения, которое так любила в детстве: "Жил человек рассеянный / На улице Бассейной".

А вот ещё одна знакомая книжка! Ох, какая же она потрепанная! Видать, немало детей её прочитало. "Приключения Незнайки и его друзей" Николая Носова. Издательство "Детгиз", 1958-ой год. На обложке зеленого цвета – Незнайка в забавных желтых штанишках и в своей знаменитой широкополой шляпе, которая размером почти с него. Безумно родной для Маши образ. Ведь "Приключения Незнайки и его друзей» – её первая в жизни книга.

Точнее, родители подарили эту замечательную книгу за успехи в учебе старшей дочери, когда она окончила первый класс. В то время они ещё жили в Карпинске. Но так как у Светы никогда не было особой тяги к чтению, она без всякого сожаления отдала книжку о приключениях Незнайки сестренке, которой на тот момент было всего три года. Маша с удовольствием рассматривала картинки и даже в постель ложилась вместе с книгой. А мама перед сном читала ей о приключениях Незнайки. Когда Маша сама научилась читать, она ещё не один раз перечитывала так полюбившуюся ей книгу. Потом их семья переехала в Шахтинск. Но "Приключения Незнайки и его друзей" вместе с двумя другими книгами из трилогии Николая Носова по сей день занимают почетное место в домашней библиотеке Морозовых.

Маша вновь испытала волнение, когда ей в руки попалась скромная тоненькая книжка с выцветшими страницами под названием "Необыкновенные приключения Деда Мороза". Сказка в стихах для детей дошкольного возраста. Автор – Нина Гернет. Нет, эту сказку Маша никогда не читала и даже не знала о её существовании. Её поразил год выпуска книги: 1942-ой. В разгар Великой Отечественной войны в СССР издавались книги для детей! И даже была отдельная Фабрика детской книги, где они печатались. "Мы не могли не победить в войне, – растроганно подумала Маша. – Ведь сила духа и любовь к Родине советского народа способны преодолеть натиск любой, самой мощной армии".

С трепетом и любовью Маша вытерла темно-желтую обложку поэмы А. С. Пушкина "Медный всадник". Книга вышла в свет в 1936-ом году. На одной из первых страниц – портрет поэта в полный рост работы И. Репина. Пушкин – непривычно серьезный, взгляд поэта – то ли печальный, то ли задумчивый. А, может быть, это предчувствие собственной будущности? Гении, как известно, нередко обладают даром предвидения. Как бы то ни было, в Пушкине, каким его изобразил Репин, нет той безоглядной влюбленности в жизнь, того неукротимого огня, той самой, характерной для поэта порывистости, как на картинах других художников. Но он всё равно Великий. Это очень остро, пронзительно ощущается даже в репродукции. Интересно, сколько людей до Маши вглядывались в этот портрет, сколько людей держали в своих руках эту книгу? И какую роль сыграло в их судьбе творчество великого поэта? Прошло почти сорок лет с тех пор, как книга была издана.

А вот ещё более старое издание. Яков Перельман, "Числа-великаны". Занимательная математика. Год выпуска – 1925-ый. В книге представлены математические головоломки и игры. Маша с любопытством перелистала издание. Очень интересная манера подачи материала. Написано так легко и увлекательно, что математические задачи читаются на одном дыхании, как будто сказка. Это издание Маша отложила в сторонку. Надо будет попросить Зою Федоровну, чтобы она нашла в картотеке её читательский формуляр и записала на Машу "Числа-великаны". Эта книга может сослужить ей добрую службу перед экзаменами.

«Нельзя больше отвлекаться на чтение, иначе наша уборка растянется до вечера», – сказала себе Маша, глядя, как её подруга споро справляется со своей работой, передвигая лесенку вдоль книжного ряда, в то время, как она только приступила к уборке второго по счету стеллажа. Но не зря говорят в народе, что нельзя зарекаться. В руки Маши вдруг попала старая потрепанная книга без обложки. Она выглядела такой древней, что казалась сказочной. Маша не удержалась и начала её перелистывать. В этой книге рассказывалось о легендах разных народов мира. Быстренько пробежав глазами начало нескольких глав, Маша уже собиралась поставить книгу на место, как её внимание привлек рисунок, на котором был изображен ярко-красный тюльпан. У девушки тревожно забилось сердце. Сразу вспомнился недавний сон. А ещё появилось странное ощущение, будто книга ей обжигает руки. Но рисунок властно притягивал к себе. Старательно отводя взгляд от цветка, Маша решила первые несколько строк прочитать.

Это было сказание о персидском правителе Фархаде, который очень любил девушку по имени Ширин. Однако недоброжелатели царя распространили ложный слух, будто бы красавица убита. Тогда Фархад, не представлявший себе жизни без Ширин, вскочил на своего верного и быстрого, как ветер, скакуна, недрогнувшей рукой направил его на острые скалы и разбился насмерть. А на том месте, где кровь несчастного влюбленного попала на землю, на следующее утро выросли прекрасные ярко-красные тюльпаны. С тех пор они считаются символом страстной любви.

На глаза впечатлительной девушки невольно навернулись слезы. Ей было безумно жаль влюбленных, которым людская зависть не позволила быть вместе. Хорошо, что её сейчас не видит мама. А то опять начала бы отговаривать Машу от выбранной профессии. Мама говорит, что таким чувствительным девушкам в мединституте делать нечего. Там могла бы учиться Света с её крепкими нервами и философским отношением к жизни, но уж никак не Маша, у которой вечно сердце от жалости разрывается. Но Маша считает, что абсолютное хладнокровие и твердая рука в первую очередь требуются хирургу, а на работе врача-педиатра чувствительность, как черта характера, никоим образом не должна сказаться. Наоборот, с маленькими детками нужно быть доброй, ласковой. Ведь им, чтобы испугаться, достаточно увидеть доктора в белом халате. Да и что говорить о детях, если Андрюша Соколов, которого никак нельзя назвать трусом, всегда старается обходить стороной больницы и поликлиники! Зато Маша в любых медучреждениях чувствует себя, как рыба в воде. Может, потому что там она находится на своем месте.