Текст книги "Альманах «Литературная Республика» № 1/2019"

Автор книги: Коллектив авторов

 
Раскройка выдалась на славу,
Блоха вопила. – «Мочи нет!..»
Гостей, прибывшая орава,
Затянет песни прошлых лет.
Такие не поют в Европе,
Да и в российских городах.
Картошка млеет под укропом. –
«Жаль, закусили впопыхах…»
Но где же счастье?
Только скука:
В ухабах солнечный простор.
Такая вышла вот докука:
Грустит Егор, матёрый вор.
И грусть его сродни погоде,
Но где же радостный денёк?
Душе былого сумасброда
Путь к счастью видно невдомёк…
Люсьен, встречая у порога,99
  «Люсьен» и «Губа» – персонажи воровской малины в «Калине красной». «Толковище» – воровская сходка криминальных авторитетов, на которой принимаются судьбоносные («поставить на нож») решения.


[Закрыть]
Кричала: «Горе, милый мой!»
Пижон «Губа» промолвил строго:
«Дел много, братец дорогой…»
В рубахе красной, словно Разин,
Шагнул Егорий на простор.
Он с жизнью страшной не согласен,
Идя судьбе наперекор.
Порвав с ворами и «малиной»,
Он отыскал старуху-мать.
Глаза все выплакав о сыне,
Не перестала его ждать.
Но лишь в покое не оставят
Его былые дружбаны.
И на кон жизнь его поставят
На тайной сходке паханы…
Костлявой – пасынок Егорий
И ей не скажешь. – «Сгинь, уйди!..»
Люсьен рыдала: «Горе, Горе,
Ты, на малину не ходи!..»
На толковище у жиганов1010
  «Люсьен» и «Губа» – персонажи воровской малины в «Калине красной». «Толковище» – воровская сходка криминальных авторитетов, на которой принимаются судьбоносные («поставить на нож») решения.


[Закрыть]
Хотят Егория убить.
«Губа» стреляет из нагана,
Раз решено – тому и быть.
К чему сюсюканья и шашни?
Взорвётся пулей тишина.
Среди берёз, у края пашни.
Ухмылку скалит сатана…
И понял дед свою ошибку:
Егорий славным малым был.
Не победил в смертельной сшибке
Судьбы своей кровавый пыл.
Машину дров Егор не «дюкнул»,
А жизнь – сплошной кордебалет.
У дома филин грозно ухнул
Для приговора tеt-а-tеt…
Из блох кроили голенище
И вышел щёгольский фасон.
Позёмкой в поле ветер свищет,
Судьба легла, как жуткий сон.
Тачай, Егорий, сапожища,
Чтоб горе в жизни избежать.
Но счастье где?
Его не сыщешь,
Да и жар-птицу не поймать.
Жар-птица нам
пока лишь снится.
Как ключ судьбы. –
«Ни дать, ни взять…»
Сквозь вьюгу мчится колесница,
Но нам ли горе горевать?..
Тачайте сапоги, Прокудин,
Врагам Россию не понять.
Но козни их не позабудем,
У нас особенная стать…
У нас, у русских, своя стать…
 

25–26 ноября 2018 г. Николаевск-на-Амуре, Восточное Поморье, Россия.

Василий Мурзин
Москва

Постоянный автор «Литературной газеты».

 
Осыпавшаяся штукатурка,
Сервант, трюмо и диван.
Мой старый дом: хлопочет Шурка –
В трюмо, со сверлом – Иван.
Или это их тени
Смотрят всё так же
Из окна во двор,
Веток переплетенье,
Теплится разговор.
 
 
Тот, кто когда-то молод
Был и держал удар –
Ныне: ретро, перемолотый
кофе, борода, метущая
Тротуар.
 
 
Траур по прошлому
Справляют часики,
Тяжек гирьки груз.
Вот карапуз проснулся,
Замкнув поколений круг.
 

 
Летят переливные птицы :
Летят перелетные галки,
Синицы, орлы и утки.
Они как с востока
На запад
Как россыпь нечаянных ягод
Зарево,
Радуга,
Лад.
 
 
Держите, рисуйте,
Дерзайте, рискуйте,
Художник, не спи,
не спи.
Рисуйте, рискуйте.
По радуге
Аки галки,
Летите, макнув крыло
В закат и рассвет.
Как коромысло,
Радуга,
Круги на воде.
Расходятся,
Только бы Лодочник
Не потерял весло.
 

 
Человек, уткнувшийся в экран,
Ходит, бродит, как баран.
Он наводит фокус зренья
Он стыкует века звенья
В инстаграмме и фейсбуке
Он протягивает руки
Всем, кто страждет
Избавленья
От зашоренности зренья.
Человек, уткнувшийся в диван
Пятой точкой, точно хан
Алладин и паладин
Соцсетей.
Живет один.
Ходит утром на работу
Не к тому
Не к той,
Не к тем
Пьет запоем
Весь контент.
Фокус зрения – экран.
Лучше б пил
Портвейн, болван!
 

 
Словно по расписанию месяцев череда
За мартом идет февраль, будто бы в некуда.
В феврале распускаются почки.
А в марте – метель.
Моя знакомая сказала,
Что природа взяла бюллетень.
Не тратьте напрасно нервы.
Не трогайте валерьянку.
Весна настанет тогда,
Когда захочет.
Вскрыв себе вены
Настанет в июле, июне,
Растворив лазурь в синеве.
И пусть кричат, как радиолы
Синицы, и люди,
И космонавты,
И пусть утопист в Неве
Не думает, что это фальстарт.
Все это мелочи жизни,
Конечно,
Но весна все равно наступит.
Кому-то она наступит
На горло собственной песней.
Ну а если и не наступит,
Тогда конечно – да.
Забегают, засуетятся.
Синицы и радиолы,
Утопленники и тати.
И Мишка соседский – враль.
Но поэт возьмет и напишет
Дайте ему чернила,
Напишет – про февраль!
 

 
Весна, капель, как первая любовь, неотвратимы
Сосульки тают, бежит вода,
Все мимо, мимо.
Мои шесть соток на поток устало смотрят,
Пернатые глотают кислород
Взлетая вертикально по три.
Синхронный перевод снегов на талый
Не знаменует ничего,
Лишь уголь остается от него,
Еще – усталость.
Бегут лишь дети за ручьем,
Сосульки скачут.
И пашня ноздреватая, как хлеб
Приснилась хлеборобу,
Значит
У коммерсанта будет чес, и чет и профит.
а у поэта – повод
Налить чернил и написать, и выпить
Снова.
Ну а в конце нас ждет финал,
Застолье и веселье
Как будто кто-то очень ждал
И получил за все сполна
Капелью!
 

 
Нет, не сойти
С орбиты городской.
Но всё ж на суетном пути
Я окунулся в мир лесной
Но оказалось, что сойдя
С орбиты в мир мой тайный,
Уткнулся носом я в очаг
Моих мечтаний.
И понял вдруг, что не достиг
Я высоты и запах
Сосновый лишь на миг
Фантомом сна
Истлел в сосновых лапах.
Потом все просто и пестро
На место встало:
Жара Московская, метро
И чей-то промельк с рюкзаком
В тени вокзала!
 

 
Есть множество, о друг Горацио,
Неповторимых тленок и нетленок,
Но как во всем нам разобраться,
Бросая файлы в плена
Память?
Вот в чем вопрос!
 

 
«Аналоговое» или «Цифровое»? –
Нажмите клавишу от одного до пяти
Живое или неживое –
Как нам ответ найти?
 
 
Цифровую или аналоговую
Любовь выбирать пора!
Выстриженная наголо
Голова тычется пальцем
В экран!
 
 
Аналоги и цифры,
Как шестеренки катятся
Разобранных часов.
Рифму к цифре
Подбирает Матрица!
 
 
Аналоговая или цифровая
Жизнь, зажатая в тиски
Никого и никогда
Не может,
Не должна
На этот свет произвести!
 

 
Осторожно двери закрываются
        Пропоет нам электричка.
Мы поедем, мы поедем
        в Подмосковье по привычке.
    Осенне, ярко-багрово;
        И зимне белым-бело
    Весенне-летне
демисезонно!
По проходу бродят контролеры –
едет стар и млад.
Музыканты, тролли, то ли
        Все бегут назад.
    Осенне, ярко-багрово;
        И зимне белым-бело
    Весенне-летне
демисезонно!
Мы приедем, мы примчимся
        И на дальней станции в апрель –
Мы без спроса и причины
        Окунемся в белую метель
    Осенне, ярко-багрово;
        И зимне белым-бело
    Весенне-летне
демисезонно!
Улетают, улетают журавли
Прибавляет время нам часок,
Зурбаган уже мелькнул в дали
Поезд мчится.
Мчится поезд
На восток.
Осенне, ярко-багрово;
        И зимне белым-бело
    Весенне-летне
демисезонно!
И бегут в Москву, Москву, Москву,
        Сестры, в электричке голося:
«Выкопала ты свеклу-моркву?»
        «Выкопала, прополола…До Лося»
    Осенне, ярко-багрово;
        И зимне белым-бело
    Весенне-летне
демисезонно!
 

 
Вчера, в день последний лета,
У ручья, в овраге,
Я видел конец света.
Там, где сияет Лавра
Золотом самоварным –
Сергиево-Посадский.
Овраг засадили безликим,
У Лавры украли пейзаж
И вместо ажурной базилики
Окна пустые, мусор, метраж.
Может это ненадолго?
Может это на полчаса?
О люди, откройте глаза!
О где же моя отрадная
Лавра, церковь надвратная?
Растет гора отвратная!
Вставай, страна огромная,
Огромная страна!
 

 
Я спросил айтишника на досуге
Скажи, айтишник, хочешь
Покажу тебе кареты,
Золотые россыпи,
Алмазы, все сокровища
Дворцов и галереи?
Ничего айтишник не ответил.
Не мешай, – лишь тихо буркнул.
Ну а все же,
Я не унимался!
Хочешь, жизнь твою
Я поменяю?
Покажу тебе дворцы с царевной,
Яства, море и одежды,
Ну и неземную красоту?
Погоди, отстань,
Сказал айтишник,
Только уровень пройду…
 

 
Как будто в печь гляжу
На тление огней,
Я не себе принадлежу
А пене дней.
Я – идол с каменным лицом
Я – саркофаг.
Пожертвуй братом и отцом,
Нам все живое – враг.
А ты, чудак, мечтай о том,
Чтобы сквозь асфальт
И тлен пророс, открыв
Иное измеренье,
Росток каштана,
Словно крик!
 

 
В скорости, в безумной скорости
Столько болести, столько доблести,
Ну а мне бы отстать, ну а мне бы
Помечтать, окунувшись в небо!
 

 
Нулевые, огневые,
Где вы, мои джинсы голубые?
Где вы мои леггинсы,
Лосины?
Заносились!
Где же вы мои
В две тыщи пятые
Брюки-юбки, чубчики
Лохматые?
Заносилось или
же вы в моде?
Лишь попилены
В комоде?
Век одежды не видать,
Век надежды не питать!
 

 
Я гадаю не по годам,
А по кольцам, по кольцам
Спиленных тополей, тополям
Песню пою,
Покуда она поется!
Тополя – ровесники войны,
Нескольких эпох суровых,
Росшие с пятиэтажками – вы
Обречены на забвение,
Обнесены забором.
Тополя, тополя,
Погадайте не для
Пользы, погадайте на
Совесть.
Я хочу жить в тени
До войны
Или после
Лишь бы длилась
То́поля
повесть!
 

 
Где-то на краю земли,
где-то за краем,
В непроглядной дали,
Есть остров –
Необитаем.
Там травой пахнет трава,
Изразцы узором горят,
И натянутый, как тетива,
Ветер в соснах свистит,
Там много не говорят.
Поклонюсь я деревянной,
Избяной, изразцовой Руси,
Древлей, вещей, забытой,
Давней
Песней
Катящегося под уклон,
Словно колесо
Солнца.
Спаси!
Меня, Господи,
От того, чтобы вернуться сюда.
Иначе
Я застыну, как соляной столп.
И останусь тут
Навсегда.
 

 
Куда бы ни забросила судьба
Одна забота у меня,
Одна отрада:
Возьму с собой
Я старого
Арбата
Открытку
За тысячу мохнатый
Год.
А больше
И ничего не надо!
 

 
Ах, Арбат, мой Арбат.
Ты арба моя, арба,
Ты и совесть,
И судьба,
Ты – моя дорога!
Я еще тебе спою,
Ты все также в строю.
На арбайт ли я иду,
Иль с арбайта.
Но все также
Ты рад,
Всем, кому
Не судьба,
Не поэтом не быть,
Не художником.
Ах, арбайт, мой арбайт!
Пой, и пей,
Но живи!
Ты мой кров,
Ты мой
Сон,
Ты мой драйв!
 

 
За окнами вагона
Мелькают огни перрона,
За окнами вагона
Поземка змейкой вьется.
За окнами вагона –
Года бегут.
И кто-то сойдет,
А кто-то отстанет,
За окнами вагона
Лишь вспенив
Лесную тишь.
А я сижу
И пишу лишь.
Пронзая
Ночную тьму
Своею тайной думкой.
О том,
Чтоб не бегать
С сумкой,
Расталкивая толпу.
А писать стихи
Про поезд,
Про окна вагона,
Как повесть,
Про то, что огни перрона
Растаяли
Где-то вдали!
За окнами
вагона…
 

 
Когда расцветает сакура,
И пашня дышит, как хлеб
И ворон радостно каркает
Бежать от субботников мне б.
Бежать вдоль пятиэтажек
К дому, которого нет,
Но где пробьется отважно
Память сквозь толщу лет.
И крутится, как будто бы оттаяв
Пластинка мамина до мая.
 

 
Лет сорок пять
Тому назад
с землёй
Сравняли пять
Дворов деревни нашей:
Деревню город слопал.
И нет завалинок, печей,
Заборов, валенок, ничейный
Тополь и береза.
И время здесь теперь сверяют
не по петухам. Морозы
Путают следы людей
Чтобы тополь и береза
Росли наперекор судьбе
Наперекор самим себе
Как будто из стихов
Выходит проза.
 

 
Как ни старались, не погасили
Розовых всполохов люди в саду
Как ни старалась – не позабыла
Ты, что к тебе я приду.
Весь обезлюбленный, злой
Будто пустошь.
Весь, как заброшенный сад.
Буду, как розы, забытый
Как будто
Ты не посмотришь назад.
Ты не посмотришь,
Ты не забудешь.
Будешь – не будешь?
Но только ли ток –
Бьет лепестков шепоток!
 

 
Нам некуда больше идти,
Гламур выжигает дух,
Вагончик метро идет в тупик,
Чем глубже выдох,
Тем меньше вдох.
Нам некуда больше спешить,
Течение обратилось вспять.
Я в реку войду, я хочу уплыть
В детство,
И с нуля начать!
 

 
Как весна, увешаны перила
Ребятней.
Выгребает, словно из кармана
Мелочь
Ветрило ребят пятерней!
И бегут по проталинам,
Вдоль сосенок,
Ноги Настек, Вик и Наталий,
Проснулся и заржал
Конек на избе
Спросонок!
 

 
Снег, как пух, как
Воздух,
Легок, невесом, так
Молчит река
подо льдом
Так зажигаются
И гаснут звезды!
Белый снег –
Молчит!
 

 
Нева, стою у края,
Вода бурлит и, с волнами играя,
Уходит вапоретто,
Хотя река не та,
И все не то.
Но красотою любуясь,
Об этом забываю.
Я здесь бываю.
Не здесь я не бываю.
И красота, как зеркало
Застыло,
А я в него смотрюсь!
 

 
Гуляет ветер в нивах,
Сумерки спускаются, такое
Умиротворение, но наивны
Мысли о покое,
Если в узоре сумеречных линий
Я обнаружу дверь
И ее открою.
Полны все дворы детворою.
Чем художник моложе,
Тем рисунок наивней.
 

 
Дождь по крыше барабанит,
Лето холодное оборачивается адом,
Заказывая тоску заранее
С доставкой на дом.
Сентябрь придет вне расписания,
Собрав, словно в авоську
Все тучи. Воспоминания
В первый класс уносят.
Я снова иду в первый класс…
 

 
Звезды падают будто с яблони
Яблоки, птицы взъерошив кроны
Елок и сосен,
озябли.
На болоте каркает ворон.
Это время, напоенное медом,
Ветер-бродяга, перебродивший
В брагу запах гречихи,
Уходит за огороды.
Наступает
осень!
 

Анна Николаева
Москва

 
Незаметно прошла зима.
Ароматов полны сады.
Ярко-жёлтые облака1111
  – ярко-жёлтые облака – в Сочи весной цветет мимоза. Деревья мимозы похожи на ярко-желтые облака.


[Закрыть]
На деревьях мимоз видны.
 
 
В Сочи в марте стоит туман –
Дышит море теплом воды.
Подбирается к берегам,
Пеленою укрыв дворы.
 
 
Зеленеет в апреле парк.
От тюльпанов– в глазах рябит.
Ветерок, описав зигзаг,
С лепестками цветов шалит.
 
 
Здесь Ореховый водопад
И Ангурский – полны воды.
А на Лазаревском – каскад
Отвлекает от тишины.
 
 
Изумрудною сказкой манит
Пихта в мае, магнолий расцвет,
Олеандры, гранат, самшит…
Мест на Сочи похожих – нет!
 
 
Спуск на лыжах с утра с горы
И на теле от солнца след.
Ощутишь власть морской волны,
Искупавшись весной в обед.
 
 
И стремится сюда народ.
Едет в Сочи издалека.
Знает, ждут его через год
Ярко-жёлтые облака!1212
  Известная гадалка госпожа Киргхоф.


[Закрыть]
 

03 марта 2019 г.

 
Отраженье в воде, словно в зеркале ночи,
Мы гуляем с тобой по речным берегам.
Смотрят окна домов – желтоглазые очи
В небо тёмную синь, снизошедшую к нам.
 

30 июня 2017г.

 
Художник вытер кисть о холст бумаги.
Мозаикой цвет краски положил.
Брусчаткою нанес на лист зигзаги,
Фантазией картину оживил:
 
 
Ступает кот на лапы мягко, чинно.
Дорожкою луна в воде блестит.
Загадка ночи – в сером краски видно!
Тень, с тенью зацепившись, говорит.
 
 
Мерцают тихо звёзды в небе тёмном.
И светят нам в тумане фонари.
Романтика в ночи гулять влюблённым,
Обнявшись, целоваться до зари.
 

29 марта 2017г.

 
Летает счастья луч весенний
В экстазе солнечного дня.
Присядет тихо на колени
И приобнимет вновь меня.
 
 
Ведь Счастье шума не потерпит
И показное так претит.
Погладишь лишь по шерсти,
Оно любовью наградит!
 

20 марта 2017г.

Людмила Попкова
Москва

 
Пастернак – это точность и нежность,
Это – гибкость и мысли безбрежность,
Это – праздник и музыки счастье,
Это – свет, залетевший в ненастье!
 
 
Это – радость нечаянной встречи,
Это – хрупкие девичьи плечи,
Это – трепет от строчек щемящих,
Это – дрожь от стихов настоящих!
 
 
***
 
 
О Пастернаке написать?! – довольно смело!
Но не могла я промолчать – СВЕЧА ГОРЕЛА…
 

 
На звонких лапах дождь с утра танцует,
Сад сбрасывает ярких листьев груз,
Ветвями мокрыми приветно салютует
Бродяге ветру, напевающему блюз!
 
 
Не пишется…Свеча уж догорает..,
Перо отложено. И лист невинно чист…
Друзей старинных Пушкин вспоминает:
Он в мыслях нынче – юный лицеист!
 

 
– Какой задиристый и неприятный тип!
Опять в какую-то историю он влип!
Чего он хочет, ссоры затевая,
К дуэлям постоянно принуждая?
 
 
– Вот так меня воспринимает свет!
А я, меж тем, талантливый поэт!
Конечно, я душою неуёмный,
Я– пылкий, гордый и неугомонный.
В достатке испытал презренье света:
Намёки злобные, неверность и наветы.
В душе моей царит осенняя погода.
Ко мне отзывчива одна только природа.
А мне чуть меньше двадцати семи…
Я не познал всех прелестей семьи…
Гонимым быть людьми, судьбой гонимым –
Вот жребий ненавистный мой…
Нет женщины, что назовёт меня любимым,
Они безжалостно смеются надо мной…
Гадалка старая1313
  Известная гадалка госпожа Киргхоф.


[Закрыть] судьбу мне нагадала –
Отмерила она мне жизни очень мало.
Судьба моя мне не внушает страх –
Я – бедный парусник, блуждающий в волнах…
Зря пустословит о моих дуэлях свет –
Вины моей в этом, поверьте, нет.
Я в воздух на дуэлях всех стрелял,
Но ненависть всего лишь вызывал…
 
 
Завтра с Мартыновым дуэль очередная.
Я в воздух выстрелю. А он –…не знаю…
 

 
Слишком резво скачут кони Времени,
Не снижают скорость яростного бега…
Богатырского, знать, кони племени! –
Масти белой, что сияет ярче снега!
Вплетены в их гривы ленты яркие,
Из ноздрей широких пар вали́т.
Годы для коней – мгновенья жаркие,
Впереди вожак стрелой летит.
Как прекрасен облик вожака!
Грива в солнце ярко золотится!
Только не родился конь пока,
На котором можно возвратиться
в Юность безмятежно-бесшабашную.-
Время вспять уже не потечёт…
Сердце молодость пускает в кровь мурашками,
Но всё медленней… за годом год…
 

 
Гуляет осень под руку с дождём,
Накинув шаль из серого тумана.
«– Замёрзла я. Давай пойдём домой,
Туда, где ласково встречала меня мама».
 
 
Легко прогнал листву ветер-попутчик,
И с нею – чувства из тоскующей души.
Вдруг выглянул внезапно солнца лучик
Из облачной нахмуренной глуши…
 
 
«– Смотри, друг: всё мгновенно изменилось!
Какою стала разноцветною листва!
Природа вся вокруг преобразилась,
Одев деревья в золотые кружева!
 
 
В душе…Шопена вальсы зазвенели,
Я осень позднюю не видела такою.
Денёк чудесный! Он, похоже, из апреля,
Он до краёв наполнен добротою!
 
 
Ушли из сердца грусть с тоскою без следа,
Туда любовь вернулась навсегда!
 
 
А ведь всего-то лучик солнца ясный
пробился, озаряя всё вокруг!
И новый день стал изумительным, прекрасным!
И… подарил колечко милый друг!»
 

Григорий Самойлик
Москва

 
Стоял малыш у новогодней ёлки
И терпеливо чуда ждал.
Среди ветвистой зелени иголок
Себя он в шаре увидал.
 
 
Из шара пухлое созданье
Глядело, словно телескоп,
Созданье жаждало познанья,
Читая звездный гороскоп.
 
 
Там были праздники и будни,
И стук колес, и гомон птиц,
И поцелуй росы полудня,
И сотни тысяч добрых лиц.
 
 
Смешные Надькины косички
И Мишкин конопатый нос,
И то, как поджигали спички
И крепость строили в мороз.
 
 
Тик-так, тик-так … часы спешили
Пробить билет в грядущий год.
Над елкой огоньки кружили,
Сбиваясь в дружный хоровод.
 
 
А чудеса? Они случились.
Года прошли, малыш подрос.
И Надька с Мишкой поженились,
И запылился Дед Мороз.
 
 
Мы стали чуточку взрослее.
Мечтаем, дружим, познаем…
Но также малышом у ели
Мы смотрим в шар и чуда ждем…
 

 
Попешеходим по дороженькам,
В тепле погреемся, понежим ноженьки
В ладонях матери, у белой скатерти,
В острожном холоде, на грешной паперти.
 
 
Зарёй надышимся, дождём умоемся,
В гостях у милого к теплу прислонимся,
К теплу потянемся, позапечалимся,
В нарядах праздничных одни останемся.
 
 
С тележной вожжею, под лямкой кожаной,
С душой завоженной, с сумой изношенной,
С поможью божьею поленья сложены,
Давно нетоплена душа стреножная.
 
 
Попешеходим по дороженькам,
Снежком нетоптаным потешим ноженьки,
Потешим душеньку, отпустим вожженьки.
За думки грешные помилуй, боженька…
 
 
Прости нам скорбушки за недоданное,
За недопетое, за недожданное,
За то, что волюшка не нам предложена
И что в пол-полюшка тропа прохожена.
 
 
Шуршат под ноженькой посевы-семечки,
Ещё б немножечко побыть на стремечках,
Под небом утренним напиться солнышком,
Погреть ладонями родное зёрнышко…
 

 
Нам жизнь дарует понемногу
Чреду из суматошных дней,
Пригоршню счастья дав в дорогу,
Горенье в музыке дождей.
 
 
Прекрасно чувств несовершенство
И неуклюжесть первого пути,
В нем вальса звуки, как блаженство
Ромашковых надежд простое конфетти…
 
 
Как мимолетны, жизнь, твои пейзажи,
Как горек мудрости таинственный обман,
И вот вам рукоплещут вернисажи,
Как истинным и честным мастерам…
 
 
Виват, достоинство и зрелость!
Виват нескучному пути!
Виват, и мастерство, и смелость,
Которых ветер странствий не смутил!
 
 
Пишите набело рукой свободной,
Беречь не стоит красок и холста.
И дай вам бог опоры в жизни твердой,
В родных, в друзьях и в искренних сердцах…
 

 
Старьёвщик флейту мне прода́л,
Местами стёртую до ссадин.
Её я бережно держал,
Касаясь нежно грубых впадин.
 
 
Зачем купил – не понимал:
Сыграть на ней я б смог едва ли.
Один из нас в тот миг рыдал,
Она и я об этом знали.
 
 
Кто был с тобой неразлучим?..
С кем ты смеялась и страдала?..
Следы безжалостных причин
Жизнь унесла в свои подвалы…
 
 
Я флейту нёс к себе домой,
Она не плакала, не пела,
Больной измученной вдовой
Она безжалостно старела.
 
 
Прижавшись к сердцу под пальто,
Она скользила в безмятежность,
О нас двоих не знал никто,
О нас двоих и нашу нежность…
 

 
Ты плачешь тихо, когда дождь
Пронзает землю звуками унылыми,
Ты плачешь тихо, когда дрожь
Толпит слова губами стылыми.
 
 
Ты плачешь тихо, когда ложь
Так неизбежна, как пророчество,
Когда чего-то очень ждёшь
В саду, одетом в одиночество.
 
 
Ты плачешь тихо, когда он
Уходит в сумерки с другою.
И не идёт проклятый сон,
Петляя лунною тропою.
 
 
Ты вновь раздариваешь свет,
Смирившись, наконец, с разлукой,
Когда на всё готов ответ,
И жизнь не гложет сердце мукой.
 
 
Ты плачешь тихо, когда дождь
Вонзает в землю осени приметы,
И все ещё с надеждой ждёшь
В другую жизнь счастливые билеты.
 
 
Когда костюмы сшиты, но не так,
Теплы слова, но греть не греют,
Когда туман струится в полумрак,
И память-кровь в тебе густеет.
 
 
Когда за лесом только косогор,
Когда одна идёшь по замкнутому кругу,
Ты плачешь тихо, плачешь до сих пор,
Что потеряли мы друг друга…