Текст книги "Кайзер (СИ)"

Автор книги: Koda Aleru

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Ты о чем, хён? – Пак на мгновение прижимает к себе упрямого недолюбленого хёна ближе, и тот сразу же расслабляется, не зная, что эту хитрость Чимин отработал на нем еще в первый год их знакомства.

– Возможно, я мог бы, – он немного неуверенно мнется, и остальные уже начинают любопытно поглядывать, поэтому последующее слова он выпаливает одним слитным комком, – написатьдляеёвыступлениямузыку?

Чимин на секунду подвисает, расшифровывая послание, а после мягко и тихо смеется.

– Это просто замечательная идея, хён, – искренне одобряет он.)

***

Последующую неделю Юнги почти не вылезает из студии, прерываясь лишь на сон, еду и Кайзера – удивительно понимающего аобсолютно всё и такого доброго ласкового Кайзера, который берет за привычку тихо залезать на кровать посреди ночи и зажевывать волосы Юнги, засыпая. На самом деле, просто замечательно, что у выпускников магистратуры последние месяцы выделены на доведение до ума их проектов, и в расписании нет никаких пар, потому что он с трудом заставляет себя покидать это помещение. Юнги пытается сделать песню такой же, какой видит Чиён – яркой, смешливой, доброй и нежной, но полной серьезного отношения к жизни и упорного труда. Юнги знает, как много сил надо прикладывать для того, чтобы на тебя смотрели и говорили: «Она выглядит так, будто родилась на сцене». Юнги знает, потому что о нем говорят также, и ради этого он впахивает по двадцать часов в день, ведь чтобы так выглядеть, ты должен жизнь свою положить на упорный труд.

(На рождественском концерте, куда он пришел поддержать Чимина и Хосока, а также Намджуна с его чтением стихов (факультеты философии и литературы до сих пор грызли локти, потому что он не пошел к ним, а выбрал продюссирование) вполне ожидаемо выступала и Чиён, правда, не сольно, а в паре с одногрупницей. Юнги бы не смог описать словами то, что видел, потому что он не мог найти подходящих, ему вообще отняло дар речи, пока две девушки – Чиён в голубом сценичном костюме, её партнерша в серебряном – сливались в танце, превращая его то схватку, то в плавный поток.

– Ты всё верно понял, хён, – Чимин с гордостью смотрел на подруг, уставших, но сияющих яркими улыбками, – их заданием было изобразить изменчивость водной стихии.

Сам Чимин выглядел невозможно эфемерно и был похож на лесного духа, справляясь со своим заданием единения с природой на все сто процентов.

Но Юнги прокручивал в памяти яркий танец Чиён и мечтал о том, как когда-то она будет выгибаться так под его музыку.)

Намджун слушает первые кусочки трека и почему-то выглядит так, будто он сейчас расплачется.

– Всё в порядке, хён, – он часто моргает, с извиняющейся улыбкой объясняя, – мне кажется, что ты прекрасно отразил суть задания. Это прекрасная музыка.

«Первая любовь, » – думает Юнги.

И продолжает работу.

***

Кайзер взволновано скулит, когда они подходят к двери Чиён, чтобы повесить на ручку маленький бумажный пакет с флешкой и короткой запиской внутри, и мотыляет хвостом из стороны в сторону – здесь ярче всего для пса пахнет девушкой, и он уже готов лечь на спину и подставить ей пузико, подрыгивая лапкой (Юнги со смущением понимает, что не уверен, относились эти слова лишь ко псу или…). Однако хозяин упорно тянет его прочь от вкусного аромата, снова матерится на лифт и называет ремонтников отчаянными долбоебами.

Кайзер уныло чалапает вниз лестницей, с горькими вздохами размышляя, что долбоеб здесь один – и это его хозяин.

***

Юнги не мечется по квартире, будто угорелый, конечно же, нет, он просто выпивает чашку кофе, потом еще одну, съедает три конфеты и кусок пирога, который два дня назад принес Сокджин. Дальше он решает искупать Кайзера, а тот и рад – в процессе еще и умудряется самого Мина захляпать водой и мыльной пеной. В конце концов они оба вываливаются из ванной чистые и пахнущие собачьим шампунем, так что Юнги очень, очень сильно надеется, что у него не вылезут из-за этого все волосы.

Звонок в дверь застает его врасплох, по правде говоря, парень вообще не ждал, что Чиён отреагирует как-то, а если она пришла, то как ему себя вести? Чёрт, а если ей не понравилось? Если она решила, что это оскорбление?

Юнги забывает о том, что он только из душа, в мягких домашних штанах и без футболки, еще и волосы продолжает машинально промакивать полотенцем, открывая дверь. Чиён, ждущая за ней, выглядела весьма решительно настроенной, но спустя мгновение её взгляд скользит вниз, девушка вспыхивает румянцем, и Юнги (отчаянно не понимая такой реакции) подмечает, что у нее действительно пропали щечки. То есть да, во время редких встреч в коридорах факультета или в магазине рядом с домой он подмечал, что Чиён выглядет более худой, чем была, но теперь, вблизи, он понимает, что тренер у нее реально на всю голову долбанутый.

– Я могу войти? – наконец выдавливает Чиён, и Юнги будто отмирает, упуская из внимания тот факт, что они буквально минуту стояли и пялились друг на друга. Поэтому он отходит в сторону и быстро кивает.

– Да. Да, конечно, входи. Кайзер! – он всегда зовет пса, если кто-то входит в дом, потому что пес свою территорию оберегает ревностно. Но в этот раз мастифф выглядит радушно, с ожиданием посматривает на хозяина, мечтая услышать заветную фразу. – Кайзер, Чиён – своя. Ей можно входить. Эм, если ты не против, можешь его немного погладить, он любит это.

– Я не за этим пришла, – Чиён выглядит окрыленной возможностью потискать пса вот так открыто, а не украдкой, но сдерживается. Юнги тем временем замечает, что футболка, которая раньше девушку обтягивала, начинает скорее висеть. Его понемногу начинает раздирать злость, но соседка поднимает на уровень глаз бумажный пакетик, и Юнги глубоко вдыхает. – Я тут из-за этого.

– О, – бормочет, наконец прекращая мусолить несчастные волосы полотенцем, и запоздало осознает, что так и не одел футболку. – Да, конечно. Я… Ты же прочла записку? – и с облегчением хватает со спинки стула забытую толстовку. Чиён почему-то выглядит огорченной. – Что?

– Да. Да, я прочла, – она немного торопливо говорит, будто проглатывает слова, – записку. И эта музыка – она действительно… хороша. Спасибо.

– Спасибо? – в ответ неуверенно пытается улыбнуться Юнги, хотя эй, он работал столько над этим треком, и ему бы хотелось услышать что-то больше, чем просто «хорошо». Но Чиён и так выглядит, будто сейчас упадет в обморок, поэтому он просто спрашивает. – Так ты можешь использовать его для своего выступления?

Чиён медленно кивает, открывает рот, чтобы ответить…

И падает в обморок.

***

Сначала Юнги в растерянности, но паника длится всего три или четыре секунды, спустя которые он осознает, что надо что-то сделать. Чиён, хвала небесам, не упала, а сползла по стенке на пол, но при этом, наверное, спиной она сильно приложилась. Юнги набирает Намджуна – как самого подкованного теоретически – и после подхватывает девушку на руки, переносит её на диван и начинает исполнять указания младшего.

Спустя минуту (для Юнги она длилась годы) Чиён начинает медленно моргать, приходя в себя, и она выглядит просто ужасно (хотя Юнги нравится она и такой, но его нельзя слушать, он, э, влюблен). Это не острые скулы – это запалые щеки, это не стройные ноги – это истощенная худоба. Вполне очевидно, втолковывает Намджун, заводя машину, что её диета довела девушку до крайнего предела, когда тело решило, что с него хватит этого дерьма, и отключилось. Ей нужно хорошее питание, монотонно бубнит Джун, и фоном шум улиц и взволнованные советы Чимина и Тэхёна, так что Юнги оставляет Кайзера следить за девушкой и бежит на кухню готовить рисовую кашу.

Он возвращается спустя еще одну минуту, когда девушка наконец осознанно осматривается вокруг, её руки обнимают взволновано скулящего пса за шею и мелко подрагивают. Юнги громко вздыхает, когда она стыдливо краснеет, и накидывает на нее плед.

– Если тебе плохо – скажи. Лучше вызвать скорую и перестраховаться, чем пропустить что-то плохое, – осторжно начинает, прислушиваясь к шуму рисоварки. Чиён действительно замирает, будто анализируя собственное состояние, а после отрицательно машет головой. – Ты упала на спину, поэтому может болеть, но если вдруг тебя резко заболит голова или затошнит – говори сразу, сотрясение – это очень плохо.

Юнги отпаивает девушку мятным чаем, и ей ощутимо неловко, не знает, куда глаза деть, поэтому он старается не выказывать своего волнения (и гнева, жгучего гнева, который говорит ему сейчас же поехать к чертовому тренеру домой и избить его до полусмерти) и лишь медленно информирует о том, что собирается сделать.

– Я сейчас принесу поесть. И пожалуйста, подумай о том, для тебя важнее – твое здоровье или одобрение тренера.

– Я не из-за одобрения, – голос звучит слабо, но возмущенно, – он бы не поставил мне оценку – а значит, пересдача и никакой стипендии. Я не могу себе этого позволить.

Юнги стискивает руки в кулаки, и как раз в этот момент в квартиру влетают парни. Намджун идет к Чиён знакомиться и опрашивать, Тэхён скрывается на кухне, чтобы разложить привезенные продукты в холодильник, а Чимин с порога заключает Юнги в объятия и успокаивающе воркочет под удивленным взглядом девушки. Со временем его тон приобретает взволнованные нотки, потому что Юнги напряжен и не разжимает кулаки, поэтому Пак вздыхает и прибегает к тяжелой артиллерии.

– Хён, – зовет своим самым сладким голосом, – ты же не бросишь своих друзей тогда, когда им нужна помощь?

Это действует.

Чиён недоуменно смотрит на Чимина, очевидно, не понимая, как его занесло в эту компанию, поэтому парень смеется и лишь советует поговорить толком с Юнги. Намджун всё же советует ей пойти и провериться у врача, с чем девушка соглашается, а после троица друзей вежливо с ней прощается и уходит, оставив в недоумении.

– Они немного… – начинает встревожено, а потом вспыхивает красным на скулах. – Нет, ничего, – и яростно запихивает в рот полную ложку каши. Юнги садится на диван рядом с ней, гладит мастиффа между ушей и тихо объясняет.

– Тэхён разводит гекконов. Знаешь, такие милые маленькие ящерицы, которые будто улыбаются, – Чиён недоуменно кивает, и Юнги продолжает. – В тот день, когда он закатил у меня вечеринку, у него как раз впервые вылупились новые из яиц, так что он был очень счастлив и совершенно не обращал внимания на что-то еще, упиваясь восторгом.

– Хочешь сказать, – медленно уточняет соседка, – что он просто сразу же забывал о моей просьбе выключить музыку?

– Именно это, – кивает Юнги, и хлопает ладонью по своей ноге. Кайзер послушно кладет на нее голову и довольно похрюкивает, стоит почесать ему подбородок. – Когда ты пришла вернуть ошейник, там тоже немного не так всё было. У моего друга очень относительное чувство юмора и вообще он редко думает перед тем, как что-то сказать. Я тогда как раз записал пару треков для дипломного проэкта – что-то типа выпускного альбом – и решил отметить в кругу друзей. Хосок-и тогда как раз должен был вызвонить нескольких наших подруг, которые мне очень помогли.

– О, – Чиён шмыгает носом, и Юнги отчаянно старается не думать о том, что он в нее немножко влюблен.

– Да, – мрачно заканчивает, – как-то так. Так что я очень прошу не ненавидеть меня, хотя бы если ты любишь моего пса, – неловко пытается пошутить, но Чиён вдруг очень зло фыркает.

– Я тебя не из-за этого ненавижу.

Всё же ненавидит – единственное, что вычленяет из этого мозг Юнги, но после смысл всей фразы достигает его мозга, и он поднимает удивленный взгляд на девушку.

– Кофе, – говорит она так, будто всё понятно. Но Юнги ничерта не понятно, какой еще кофе, они же так и не пошли…

О.

Он не пошел.

– Я прождала три часа в кофейне, – Чиён уныло брякает ложкой по пустой тарелке и щелкает Кайзера по носу, который тот пытается запихнуть внутрь. – Думала, объясню, что вспылила, потому что у меня был очень важный день, и я просто обязана была перед ним выспаться… Но ты не пришел.

– О, – выдает Юнги, и ему очень хочется ударить себя. Очень-очень сильно. – Я думал… Тогда, когда ты разозлилась, я подумал, что твое приглашение аннулировано.

– Это теперь я это понимаю, – девушка шмыгает носом, спокойно объясняя, – но тогда я была настолько обижена, настолько зла, я даже чувствовала себя униженной из-за этого. На деле мне надо было прийти после десяти минут ожидания домой, постучать тебе в дверь и высказать все претензии, но я… Просто не могла. Решила, что хватит с меня этого дерьма.

– Прости, – кажется, чувство вины просто раздирает его изнутри. – Я не знаю, как мне извиниться за это, поэтому могу лишь сказать – прости.

– Всё нормально, – она машет головой, – это либо ничья вина, либо вина нас обоих. В любом случае, ты прав – я не заметила, что сделала себе плохо этой чертовой диетой. И вообще, – она горько вздыхает, – я больше всего на свете хочу булочку.

– Тэхён принес несколько вишневых, – вспоминает Юнги об увиденном в холодильнике, – и еще там точно были пирожные. Если тебе не станет плохо, то можем их прикончить.

Чиён смотрит на него несколько долгих мгновений, после – на преданно ждущего ласки Кайзера и решается.

– Чёрт с ней, с диетой. Давай сюда свои булочки.

***

(Позже, когда она уходит, оставив Кайзера в состоянии растекшейся по полу лужицы, у двери уже оборачивается и неловко благодарит.

– За музыку, – объясняет, пряча взгляд в пол, – она не просто хороша, она замечательна, и я уже примерно представляю танец, который сделаю для нее. И та версия с твоим… эээ… рэпом, могу я использовать её, а не минус?

– Всё, что хочешь, – легко отвечает Юнги, и глаза Чиён в удивлении расширяются, – эта песня – твоя.)

***

Они начинают снова более-менее приветливо общаться. То есть, конечно, Чиён больше не зовет его выпить кофе, но и быть приятелями – это очень, очень круто. Она советуется с ним по поводу одежды для выступления, и Юнги с чистой совестью сдает соседку Тэхёну, который «я учусь на модельера и сделаю тебя куколкой». Они втроем сходятся на мнении, что брючный костюм-тройка будет идеальным, вот только Юнги предлагает черный цвет, Тэ – фиолетовый, а Чиён представляет наоборот что-то белое или светлое. В конце концов приходится комбинировать: так что костюм получается белым, символизируя невинность первой любви, рубашка и ремень – черными, как знак возможным обманутым надеждам, а галстук, сережки и макияж выдержаны в фиолетовом.

– Знак чувственности, – подкалывает их Тэхён, когда они наконец набрасывают окончательный чертеж.

***

(– Какого черта! – вопит тренер танцоров-второкурсников, когда Юнги хватает его за лацканы пиджака и изо всей дури прикладывает спиной о стену.

– Если ты еще хоть раз заставишь бедных детей изнурять себя, я тебя до смерти изобью, – рычит, сожалея, что не сделал этого раньше, чтобы уберечь друзей.

Чимин благодарно обнимает его, Тэхён жмется и ластится щенком, Хосок подшучивает, Сокджин просто смеется и называет влюбленным глупцом, а Намджун говорит «Ты мог просто подарить ей цветы».

Юнги шлет его подальше.

Чиён благодарно чмокает его в щеку.)

***

Еще Чиён теперь не стесняется наглаживать Кайзера при Юнги, и они нередко выгуливают счастливого мастифа вместе, который просто шалеет от обуревающих его эмоций и часто ведет себя, будто гиперактивный щенок.

Так что Юнги счастлив (когда не выслушивает настойчивые советы друзей пригласить Чиён на свидание): у него всё хорошо, дипломный проект готов, ему предлагают хорошие места для стажировки, друзья все рядом, родители здоровы и в порядке, Чиён улыбается с каждым днем всё шире, а еще начинает снова возвращать бочка на место.

А потом Кайзер сворачивается клубком на полу ванной и начинает скулить.

Юнги застывает на месте, не в силе слушать эти ужасные душераздирающие звуки, потому что Кайзер никогда серьезно не болел (ну, могло тошнить, когда он жрал, что не надо, но это привычно, с этим можно справиться), потому что он буквально плачет, как ребёнок, и ох…

Юнги несется изо всех ног к соседской квартире, и пока барабанит в дверь, запускает поиск ближайших круглосуточных ветеринарных клиник и такси, которые разрешают перевозку животных. Чиён открывает дверь не сразу, но он заранее слышит топот, когда девушка бежит с кровати на его перепуганный зов.

– Кайзеру плохо, – выдыхает Юнги, и она сразу же натягивает на ноги кроссовки и так, как была – в пижаме и с пучком мокрых волос – влетает в его квартиру и сразу же бежит на звук. Юнги в это время нервно вызывает такси, предупреждает, что с больной собакой, и сам присаживается рядом с всё также скулящим псом.

– Он совсем плох, – в глазах Чиён стоят слёзы, – я вошла, а он даже не отреагировал.

– Вызови лифт, пожалуйста, – просит Юнги, и пытается поднять пса на руки, что не так и просто, учитывая, что тот, вероятно, весит больше него. – Эй, друг, – пёс поднимает на него жалобный взгляд, и Юнги поднимается, – можешь попытаться встать? Я не смогу тебя донести, как бы не старался.

И – о чудо! – Кайзер встает и самостоятельно идет вместе с Юнги до лифта, а после – и до машины. Им приходить немного приподнять его, чтобы помочь залезть на сидение, а после парень опускает обе ладони на горячую шкуру и начинает тихо рассказывать.

– Он же молодой совсем, три года только. Чимин к нам лишь в прошлом году присоединился, так что не в курсе, что это Тэхён-и, Намджуни и Хосок-и мне его принесли. Мелкого, несчастного, вообще нашли на улице в коробке с приметкой, что не чистокровные, поэтому их не получится продать. Я его пару недель с соски выкармливал, не спал вообще, на пары забил, – Кайзер утихает под ласковыми касаниями в четыре руки, а Чиён не сводит с лица Юнги взгляда. И да, ему пофиг, что он плачет. – Всем говорил, что мне на него плевать, а сам водил к кинологу на занятия, он же не просто так умный такой, мы долго и много учились… Чёрт, – он крепко жмурится, когда чувствует, как тонкая девичья ладонь накрывает его собственную, – я же не переживу, если с ним что-то плохое случится.

В приемной их уже ждет каталка, и скулящего пса увозят на осмотр, а Юнги так и не выпускает чужую ладонь из своей, наоборот, переплетает пальцы и покорно ждет. Чиён рядом вздыхает, и да, у нее тоже глаза на мокром месте, но когда она обнимает Юнги, то мир сразу чувствуется гораздо легче.

Из смотровой выглядывает озадаченный, но и немного позабавленный ветеринар.

– Вы – хозяин Кайзера? – уточняет, и когда Юнги кивает, вытирая глаза ладонью, с кроличьей улыбкой произносит. – С вашим псом всё в порядке.

– Правда? – они с Чиён выдыхают это в унисон, и врач додает:

– Есть одна маленькая проблема, но нет, не стоит беспокоиться, – он предупреждающе поднимает ладонь, а потом растягивает зубы в широкую улыбку с кроличьими зубами. – Ваш пёс – вредный симулянт.

– Что? – отупело выдает Юнги, непонимающе переглядываясь с Чиён. Та также непонимающе смотрит на веселящегося врача.

– Понимаете, – аккуратно начинает тот, – кажется, что ваш пёс, если так можно сказать, очень переживал за ваше благополучие. И так как он не сумел добиться от вас того, чего хотел, решил прибегнуть к радикальному методу… Так что, думаю, вам стоит помириться со своей девушкой, иначе Кайзер еще много чего способен учудить, чтобы свести вас. А так всё в порядке, можете его забирать и везти домой, – он смеется, видя их озадаченные лица, а после многозначительно додает. – И помните, что животные гораздо умнее, чем вы думаете.

А после удаляется в своем белом халате прямо через дверь на улицу, не слыша возмущенных криков медстестры: «Доктор Чон, но у вас же дежурство еще пятнадцать минут!».

Юнги чувствует себя немного обманутым, когда Кайзер смотрит ему в глаза так отчаянно и взволнованно, начиная скулить, но парень пресекает это словами:

– Не стоит, мне уже объяснили, что ты – ужасный врун.

Кайзер тычется теплым мокрым носом ему в ладонь, а после начинает уверенно подталкивать к взирающей на это всё с улыбкой Чиён. Юнги со стоном ерошит волосы на голове и выпаливает:

– Раз мой пес оказался гораздо умнее меня… Чёрт возьми, я написал тебе песню о первой любви, и хотя она по смыслу не такая, но ты же и так всё поняла, правда? – Чиён улыбается, но кивает, и он нервно частит дальше. – Короче, я влюблен в тебя уже невероятную кучу времени, ты не хотела бы сходить со мной на свдинаие?

Чиён смеется, соглашаясь, и её медовые волосы так очаровательно блестят в свете ночных фонарей, а щечки вызывают желание их поцеловать по очереди, что Юнги и делает, удивляя их обоих.

– Прости, – смущенно признается, стоит Чиён покраснеть, – мне постоянно хочется тебя целовать.

Девушка превращается по цвету в спелый помидор, но после нервно переминается с пятки на носок и выдает:

– Так целуй, разрешаю.

Кайзер выглядит до неприличного довольным.

***

(Выступление Чиён оценивают как самый лучший в тематике первой любви, Тэхён любовно оглаживает взглядом идеально пошитый им костюм, а Юнги просто не может согнать с лица широкую счастливую улыбку.

Кайзер перебирается спать на диван в гостиную, и лишь изредка приходит поспать в кровать.

Спустя год Чиён разрывает свой контракт о съеме и переезжает к Юнги, а её квартиру занимают Тэхён и Намджун со своей ужасающе громадной популяцией гекконов. Юнги всё еще не признается, но он этому рад.

Чимин и Хосок подстебывают мерзкого тренера, а Юнги входит в привычку приходить к ним на тренировки даже после выпуска и гаденько улыбаться.

Сокджин решает бросить работу в офисе и хочет открыть свой ресторанчик.

После следующего осмотра Кайзера в их полную странностей компанию присоединяется смешливый ветеринар, при виде которого пес начинает обиженно пыхтеть, слыша ласковое «симулянт», но подставляет бок для почесушек.

Жизнь идет своим чередом, и Юнги наслаждается ею изо всех сил.)