Текст книги "Парень по соседству (СИ)"

Автор книги: Klutz-18

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Возвращение ==========

Так странно после пяти лет отсутствия возвращаться в город, где ты вырос. Если бы меня попросили описать, что я сейчас чувствую, то, наверное, сравнил бы это с первыми шагами после долгой травмы: ты вроде умеешь ходить, но каждый шаг пропитан неуверенностью и является для тебя чем-то новым.

Город нисколько не изменился за все время моей отлучки. Те же дороги и люди; те же вывески на витринах магазинов, местами уже выцветшие и потрепанные; такое же солнце, ослепляющее летом настолько, что приходится щуриться до глубоких морщин; старый лежак с навесом на лужайке около моего дома. Сколько себя помню, он всегда здесь находился, словно появившись из ниоткуда.

– Лукас, ты собираешься вылезать из машины и помогать мне с сумками? – голос моей матери всегда был на полтона громче, чем следовало бы. Я отлипаю от стекла и вылезаю из машины.

– Возьми эти коробки и отнеси их в свою комнату. – Она ставит передо мной два огромных картонных квадрата, доверху заполненных моими вещами. – Я занесу остальные сумки внутрь и съезжу в супермаркет. Надо что-нибудь купить к ужину, не думала, что ты прилетишь уже сегодня.

– Наверное, ты была бы рада, если бы я вообще не возвращался. Но, похоже, у отца не входило в планы долго задерживаться на этом свете. Жизнь – дерьмо.

Когда мне было одиннадцать лет, мой старший брат погиб в автокатастрофе. В ту ночь Итан возвращался с вечеринки, посвященной окончанию школы и вступлению во взрослую жизнь. Я до сих пор не понимаю, почему он позволил своему лучшему другу, который был в нетрезвом состоянии, сесть за руль автомобиля, а затем и поехать вместе с ним. Итан всегда казался взрослее. Он был образцовым сыном, братом, учеником и другом. Его все любили. Я его любил. На него всегда можно было положиться, спросить совета. Помню, когда я однажды вернулся из школы с ахеренным синяком под глазом, мой брат сказал, что я должен был простить обидчика, а не лезть в драку. То есть мне следовало сказать спасибо тому придурку из старших классов, который подставил мне подножку, из-за чего весь обед оказался на мне и на полу в столовой. Итан рассуждал об этом так уверенно, с детально продуманными доводами, что в тот момент мне лишь оставалось согласиться с ним. Может, именно эти качества в нем заставили его оказаться в машине с Тейлором? Да хрен его знает! Мама почему-то решила обвинить во всем отца. Возможно, ей было так легче. Папа же ничего не говорил, только молчал. Неужели она не понимала, что он и так убит горем, а этим она просто добивает его? Тем не менее после такого напора ежедневных ссор и обвинений родители решили развестись. И это было совершенно правильное решение. А спустя пару месяцев я уехал к отцу в другой штат, потому что не мог больше находиться рядом с матерью и выслушивать от нее то, как я похож на Итана и как ей тяжело со мной жить под одной крышей, зная, что я не он. Тогда я даже задумывался над тем, что если бы у нее был выбор, она с легкостью запихала бы меня в ту чертову тачку вместо моего брата. Впрочем, я до сих пор так думаю.

Мой дом тоже почти не изменился. Только вместо бежевых обоев с цветочками сейчас стены обклеены желтыми с какими-то абстрактными хреновинами. Папино кресло заменил маленький диванчик в современном стиле, который совершенно не вписывается в эту гостиную. И он выглядит не роскошью на фоне старой мебели, а, наоборот, похож на уродливое чудовище.

Прежде чем войти в свою комнату, я оборачиваюсь и смотрю на дверь в комнату брата. Даже несмотря на то, что его больше нет, она же до сих пор принадлежит ему, верно? Я медленно подхожу к ней, берусь за ручку, и холодная сталь будто обжигает кожу. Тишина вокруг такая, что можно резать на куски; только отчетливо слышен стук моего сердца. Пытаюсь повернуть ручку, в ответ раздается противный скрежет металла, бьющий по нервам так, что аж сводит зубы, но тщетно. Ухмыляюсь себе под нос и иду по направлению к своей комнате. Надеюсь, хотя бы ее мать не заперла на ключ.

Стойкий и неприятный запах резко ударяет в нос и моментально отравляет мой организм. Тут же кидаюсь к окну и дергаю раму вверх, чтобы хоть как-то от него избавиться. После пятой попытки у меня наконец это получается. Провожу пальцем по комоду, на котором стоят фотографии со мной, Итаном, моими друзьями. Судя по толстому слою пыли на мебели, я здесь первый посетитель за пять прошедших лет. То ли смеяться, то ли повеситься. Запах меня попросту убивает, и я высовываю голову в окно, чтобы не задохнуться. В эту же секунду зеленая ветка дуба хлещет по лицу. Черт! Я и забыл об этом. Огромный и старый ветвистый дуб располагался прямо на лужайке посередине моего и соседского дома. Бля, он, наверное, шел в комплекте с шезлонгом. При желании по нему можно было запросто перебраться из окна моей комнаты в окно к соседям. Вроде я даже пару раз этим занимался в детстве, когда общался с этим парнишкой. Как его звали? Имя какое-то странное. В голову ничего не лезет. Ладно, мне еще надо притащить и разобрать свои вещи. Плюсом не мешало бы хоть немного прибраться в своей комнате, мне все-таки жить в ней целый год перед тем, как поступить в университет и уехать отсюда. Надеюсь, навсегда.

Часа три у меня ушло на распаковывание вещей и жалкое подобие уборки комнаты, пока мама играла роль заботливой родительницы и готовила внизу ужин.

– Как давно ты был у парикмахера?

– А что? – потираю лицо руками.

– Они немного длинные, тебе не кажется? – Она касается моих волос и убирает челку со лба.

– Сколько себя помню, у меня всегда была подобная стрижка. – Делаю глоток сока, чтобы скрыться от ее прикосновений. Сейчас мне определенно этого не хочется.

– Я хотела сказать, что они начинают виться, как у твоего отца.

– Мне это никак не мешает.

– Как прошли похороны? – она задает вопрос, раскладывая салат с фасолью по тарелкам. Так и не запомнила, что я ненавижу фасоль.

– Могла бы приехать на них, тогда не пришлось бы спрашивать, – пожимаю плечами.

– Лукас! – кричит, нанося урон моим барабанным перепонкам, отчего я рефлекторно зажимаю уши ладонями.

– Что? – смотрю в упор, таким образом пытаясь заметить хоть каплю скорби в ее взгляде. Но он холодный, словно вместо глаз у нее две ледышки. Ни капли сочувствия или вины. Ровным счетом ничего.

– Ты же знаешь, что мой приезд ничего бы не изменил.

– Спасибо за ужин, но аппетит пропал внезапно. – После сказанных слов я отодвигаю тарелку и встаю со стула.

– Лукас?

– Да, мам? – оборачиваюсь в надежде, что ошибался.

– Чем ты завтра займешься? До начала учебы еще чуть больше месяца.

Ее фразы вызывают разочарованный выдох. – Пока не думал. Может, встречусь с друзьями.

– Тогда будь добр, найди время, чтобы скосить траву около дома.

– Как скажешь. – Все-таки я не ошибся. Поднимаюсь наверх в свою комнату, чтобы побыть в гребаном одиночестве.

========== Радость встречи ==========

В эту ночь я так и не смог уснуть. Мысли калейдоскопом лавировали в моей голове, будто на грёбаных каруселях. Я вспоминал семью, когда мы ещё действительно являлись таковой; школу; своих друзей, но почему тогда оборвал с ними все пути к общению, когда уехал? Память упорно воспроизводила картинки из моей жизни, словно слайды на старом проекторе, которые я упорно пытался забыть. Почему? Да я и сам не знаю. Может, потому что уже не будет, как прежде, как ни старайся. Забавно. Напоминает велосипед из детства, который ты очень любил и радовался каждой поездке на нем, но ты незаметно вырос, а детали поизносились, некоторые вообще вышли из строя. И с виду он вроде бы всё такой же, то ты меньше не станешь, чтобы опять сесть и почувствовать ту эйфорию от езды, когда ветер бьет в лицо и по щекам текут слезы, да и детали уже не заменить, их давно перестали выпускать.

Услышав сквозь дрёму хлопок двери, оповещающий об уходе матери на работу, я с чувством неимоверного облегчения медленно поднялся и поплёлся в ванную. Душ окончательно смыл усталость от недосыпа, а кружка крепкого кофе придала фальшивое чувство бодрости, пусть хотя бы на пару часов.

В столь ранее утро солнце находилось не так высоко, так что я решил побыть примерным сыном и привести в порядок лужайку около дома. Странно, что мама не избавилась от всех вещей, которые бы ей напоминали об отце. Все инструменты покоились на своих законных местах в ожидании хозяина, который сейчас придёт и воспользуется ими по назначению.

Удостоверившись, что с обеих сторон барабана косилки высота выставлена одинаковая, я приступил к работе. Спустя час руки затекли, и я весь взмок от стоящей на дворе жары. Решив, что уже достаточно выполнил свои обязанности, а на самом деле тупо послал к чертям это занятие, я уселся на лежак. Размашистые ветви дуба неплохо выполняли работу навеса, отчего я смог скрыться от палящего солнца в тени.

В голове одновременно было столько всего и пусто, что я от нечего делать стал разглядывать окрестности. Мой взгляд прошёлся по криво скошенному газону, коричневому витиеватому забору соседей, пока не остановился на окне второго этажа. Шторы были наполовину открыты, так что я отчётливо увидел силуэт человека, а, точнее сказать, парня, который в упор разглядывал меня в эту самую секунду.

На моем лице в одно мгновение отразилась целая гамма красок: я успел покраснеть, словно был пойманным за подглядыванием чего-то непристойного, хотя теперь меня сложно удивить; потом побледнел от того, что парень не двигался, а тупо смотрел, выглядело жутковато; в заключение цвет кожи принял естественный оттенок. Так мы и уставились друг на друга, никто не смел отвести взгляда, хотя это не было похоже на глупую игру в гляделки. Мною двигало обычное человеческое любопытство. По сути, я практически не мог его разглядеть, лишь силуэт: солнце нещадно слепило, да и дистанция между нами была приличная, разве что отчётливо бросалась в глаза – голубая макушка парня.

– Эй, Лукас! Неужели слухи не меня не обманули? – услышав знакомый голос, я обернулся.

– Ну привет, Кевин. – Когда я зачем-то посмотрел ещё раз в окно, то там никого не оказалось, только теперь шторы были плотно задёрнуты.

– Что с тобой? У тебя такое лицо, как будто ты призрака увидел, – Кевин ухмыльнулся и подошел ближе. – Знаешь, это у меня должно быть такое выражение, ведь не я уехал черт знает куда на пиздец сколько времени, напрочь забыв про друга.

– Думаю, что одними извинениями не отделаюсь, – я попытался пошутить. Раньше это всегда с ним прокатывало, однако сейчас витавшее в воздухе напряжение никуда не исчезало, лишь, наоборот, набирало обороты.

– Даже не думай, – ответил Кевин, кивая в сторону моего дома.

Вот сейчас я конкретно не готов столкнуться с прошлым, но по ходу у него другие планы на сей счёт. Хотя, что меня больше напрягает в этой ситуации – то, что у меня лишь какое-то неприятное давящее чувство от встречи с другом или то, что мне совершенно нечего ему сказать? Блять, оправдываться я никогда не любил. Наверное, действительно лучше оторвать пластырь одним рывком, чем делать это постепенно. Полностью не готовым ни мысленно, ни морально к этой беседе, я пошёл к входной двери, ощущая позади тяжёлые шаги друга.

========== Разговор по душам ==========

Бывают такие моменты, когда молчание становится настолько напряженным, что напоминает струну, готовую лопнуть в любой момент.

Шум вскипевшего чайника немного разряжает обстановку, и я облегченно выдыхаю, когда разливаю бурлящий кипяток по кружкам.

– Мне жаль, – первым нарушает тишину Кевин, и я чертовски рад, что не мне пришлось делать первый шаг, потому что у меня это всегда выходит наоборот, как шаг назад. – У тебя был отличный старик.

– Да, – остаётся только согласиться.

– Ты проездом или насовсем, – интересуется друг.

– Последний год в старшей школе, а потом собираюсь поступать в университет, – выглядит, как будто заранее подготовленная фраза примерного сына для своих родителей и близких.

– Почему ты сбежал, Лукас? – Вопрос, которого я ждал с самой первой секунды нашей беседы и на который спустя годы так и не могу ответить.

– Я не сбегал, – чистой воды ложь.

– Пять лет молчания.

– Кевин, – произношу его имя, готовясь к оправдательным речам.

– Стоп, – перебивает друг. – Уверен, что на то у тебя были веские причины. Я не хочу слушать жалкие попытки все объяснить. Мы оба знаем, что это полный бред.

– Спасибо, – говорю искренне, и как камень с души.

– Тогда определенно нужно сделать последний год незабываемым, – восклицает Кевин и расплывается в такой ухмылке, от которой мне становится, мягко говоря, не по себе.

Мне остаётся только выдавить из себя подобие улыбки и молча кивнуть.

Весьма забавно, что сколько бы я ни старался, память шлёт образы и размытые картинки из прошлого, а я до конца не уверен – воспоминания это или вымысел. Дело все в том, что после смерти брата моя жизнь резко изменила свой курс, и уехав, я решил забыть все, что связывало меня с этим местом. Брата я не вычеркнул, он навсегда остался в моем сердце. Удивительно, как одно событие может полностью поменять к тебе отношение людей и ко всей ситуации в целом. Люди удивительные твари. Сначала они тобой гордятся, восхваляют, ставят в пример, а потом твой опрометчивый поступок заставляет их кардинально поменять о тебе мнение. Ты же остался таким же. Да и кто сказал, что твой поступок был опрометчивым, а, Итан? Я до сих пор твёрдо верю, что у тебя были веские мотивы в ту ночь, что ты сделал именно так. А все пытаются выдвинуть свои версии твоего поступка, и каждая версия ещё более изощрённее предыдущей, словно они, блять, гребаный Шерлок Холмс. Вот именно в такие моменты ты понимаешь, что такое истинное разочарование. Хреново, что я осознал эту непростую истину в одиннадцать лет, слишком рано. Таким образом, моя жизнь разделилась на «до» и «после» смерти Итана.

После ухода Кевина на душе становится скверно. Ощущаю себя одиннадцатилетним ребёнком, который так и не смог спросить, почему мой лучший друг за спиной считал, что Итан был наркоманом, а находясь рядом, скорбил вместе со мной. Я так и не смог понять и простить. Я разочаровался в тебе, Кевин. Когда-нибудь обязательно скажу тебе это в лицо.

До возвращения матери остаётся пару часов, поэтому я решаю выйти во двор в надежде побыть в одиночестве и поразмышлять над тем, что мне предстоит впереди.

Солнце уже не так печёт, поэтому сидеть и ощущать легкий ветерок прохлады – истинное блаженство. До меня доносится едва уловимая мелодия, и я рефлекторно поворачиваюсь к источнику звука. Парень с голубыми волосами сидит на подоконнике второго этажа и что-то задумчиво рисует. Хотя то, что у него в руках альбом для рисования и карандаш – не означает, что он художник, может, парень что-то пишет, но вариант с рисунками мне кажется более привлекательным. Теперь я наконец-то могу рассмотреть его детальнее, помимо уже замеченного ранее неестественного цвета волос. Плавные черты лица, небольшой нос, обычный, я бы сказал, губы сложены в прямую линию, но уголки рта аккуратно подняты вверх, словно нарисованы. Такую форму губ я замечал лишь на рисунках, когда художник вырисовывает изящные линии, наделяя своего персонажа особой красотой. Пытаюсь уловить цвет его глаз, но все же из-за приличного расстояния мне этого не удаётся. Видимо, почувствовав на себе пристальный взгляд, парень отрывается от альбома и смотрит на меня. И опять это странное и необъяснимое чувство, что я не могу отвести от него взгляда, как будто увидел что-то впервые в жизни, о чем так долго мечтал. Сравнение слегка туповатое, учитывая, что я таращусь на незнакомого мне парня. Я не в курсе сколько проходит времени, но если так будет продолжаться и дальше, то смело можно назвать это уже нашей традицией. Внезапно он захлопывает альбом, и с абсолютно нечитабельным выражением лица скрывается в окне комнаты, плотно задвигая шторы.

========== Прогулка ==========

После того, как сосед скрылся от меня, я просидел со спутанными эмоциями во дворе до тех пор, пока не услышал звук подъезжающей машины. Её машины.

– Как прошёл день? – внезапно интересуется мать за ужином. Ещё и с таким выражением лица, что, блять, как ни старайся, не разберёшь, вызван ли вопрос родительским интересом или тупо взыграли остатки приличия.

– Продуктивно, – отвечаю с набитым ртом.

– Лукас.. Я… – делает глоток воды. – В общем, ты прости меня.

От услышанного я чуть ли не давлюсь остатками пасты, пытаясь прокашляться, а заодно и потянуть время. Поднимаю голову и сталкиваюсь с её пристальным взглядом. Нет-нет! Такой глубокий и полный надежды, словно у побитой собаки. Я не готов сейчас отпустить ей все грехи, чтобы впоследствии чувствовать себя виноватым в том, что простил её, лишь поддавшись эмоциям.

– Мам, – стараюсь произнести слова с чувством и толком.

– Лукас, просто скажешь, когда будешь готов.

От дальнейшего безвыходного диалога меня спасает звонок в дверь.

– Ты кого-то ждёшь? – Вопрос прозвучал немного испуганно или мне показалось?

– Вроде нет.

Мама уходит, чтобы открыть дверь, а я пытаюсь впихнуть в себя остатки ужина, чтобы ретироваться в свою комнату.

– Лукас, посмотри, кто к тебе пришёл! – От такой формулировки и тона я скривился, и вновь ощутил себя шестилетним ребёнком.

В комнату заходит Кевин, а за его спиной маячит моя мать с широкой и непонятной улыбкой на лице.

– Решил заехать за тобой. Потусуемся сегодня вечером? – Как будто пятилетнего обрыва и вовсе не было между нами, будто мы все те же закадычные друзья, только вчера посетившие школу, а выходной, как всегда, решившие провести вместе. – Если ты занят, то ладно. Я бы предупредил, но у меня нет твоего номера, – видимо, Кевин решил хоть как-то оправдать свой визит, увидев мои округлившиеся глаза и чересчур долгое молчание.

– Всё нормально. Я как раз собирался выйти подышать после ужина. – Такое ощущение, что после сказанной мною фразы ко всем разом пришло облегчение. Включая меня. – Только толстовку накину. – Кинув быстрый взгляд на Кевина, поспешил в свою комнату.

Прохладные золотистые песчинки скользят меж пальцев и вновь смешиваются с поверхностью, образуя огромный ковёр из песка; лёгкий ветер, касающийся лица, шеи, путающийся в волосах; доносящийся шум воды.

– Эй, – Кевин толкает меня, и я открываю глаза. – Ты реально собрался спать?

– Нет, – смеюсь. – Так давно не чувствовал себя уютно. – Полностью вытягиваюсь на песке и закладываю руки под голову, отчего мне мгновенно открывается невероятная картина уже ночного неба.

– Ребята тоже хотели тебя увидеть, но я подумал, что ты… – друг замолкает, но я прекрасно понимаю его недосказанность.

– Спасибо.

– Знаешь, мы изредка собираемся с парнями недалеко от заброшенной фермы и проводим гонки. Так. Ничего особенного, – пауза. – Думаю, тебе бы понравилось. Там много кого можно встретить. Ребята не только с нашей школы.

Я беззвучно смеюсь, лишь улыбка на моём лице может меня выдать. У меня нет фобии, касающейся автомобилей или прочей хуйни, связанной с ними. Но спасибо другу за то, что так аккуратно подошёл к этому вопросу. Ощущаю себя барышней.

– Конечно понравится, когда надеру тебе зад, – отвечаю ему. Жаль, что нельзя взять и выбросить несколько лет своей жизни, чтобы они не портили нынешнюю картину. Как будто прошлое – это жёлтый сигнал светофора, который предупреждает тебя, что впереди может загореться как зелёный, и ты спокойно продолжишь свой путь, так и красный, который позволит проехаться по тебе ещё раз. Да, прошлое позволяет оставаться в тонусе.

– Серьёзно? Да я ради такого одолжу тебе свой «Ford», – Кевин делает ещё один глоток пива и протягивает мне бутылку.

– Не хочу, – отрицательно трясу головой. Я откидываюсь обратно и краем глаза замечаю, что Кевин залпом допивает остатки пива.

– Урод, – слышу брезгливое шипение Кевина.

– Эй! То, что я не взял у тебя бутылку, ещё не позволяет так обо мне говорить. Приподнимаюсь, чтобы посмотреть этому придурку в глаза, которого пять минут назад был готов назвать чуть ли не лучшим другом.

– Успокойся, ты здесь ни при чём. Я про этого выродка говорю, – кивает в сторону воды.

Я медленно слежу за его жестом и наблюдаю парня с синей макушкой, который стоит у самой кромки воды с засунутыми в карманы джинсов руками. Моё сердце тут же полетело ко всем чертям. В голове крутятся множество вопросов, два из которых рвутся на передний план. Первое – какого хрена мой друг сейчас скрипит своими зубами от злости, и второе – какого моё сердце готово буквально выпрыгнуть из глотки, если во мне нет даже ни грамма алкоголя?

========== Воспоминания ==========

– Похоже, пора идти. – Кевин встаёт и выжидающим взглядом смотрит на меня.

– Может, объяснишь? – Я поднимаюсь и отряхиваю прилипший к одежде песок.

– Ты о чём?

– О твоей странной реакции.

– Я же сказал не брать в голову, – огрызается друг, и направляется в сторону машины.

Мы идём в полной тишине, лишь только звуки пляжа и голоса людей слышны позади, после чего и вовсе стихают, когда мы подходим к автомобилю.

– Прости, – кидает мне Кевин, выезжая со стоянки.

Я поворачиваюсь к нему, ожидая, что он продолжит свою речь. Забавно иногда получается, когда какая-то нелепая ситуация или недоговорённость может вызвать у тебя чувство вины за то, о чём ты сам понятия не имеешь. Вроде ты ни в чём не виноват, но оно уже расползается по твоему организму, прочно оставляя неприятный осадок.

– Этот чёртов Хейден всегда портит мне настроение. Мне и так хватает его присутствия в школе, так ещё и на каникулах его довелось встретить.

– Хейден, – поворачиваюсь обратно к окну, едва слышно и по слогам произнося это имя, словно пробуя его на вкус, и меня уносит куда-то далеко, где мне было лет пять.

Я сидел в гостиной с папой и смотрел какое-то глупое развлекательное шоу по телевизору. Мама зашла в комнату и, увидев меня, была сильно удивлена, почему я ещё не нахожусь в своей кровати, считая милых и пушистых овечек, перепрыгивающих изгородь.

– Лукас, марш в свою комнату, – хоть голос был громким, всё же казался уставшим.

– Я хочу дождаться, когда придёт Итан.

– Он с ребятами в походе, помнишь? – папа сел передо мной, чтобы находиться на одном уровне. – Завтра, когда ты проснёшься, он будет уже дома. – В эту секунду глаза отца искрились добротой и нежностью, что так присуща матерям.

– Обещаешь?

– Конечно, – его лицо озарила тёплая улыбка. – А теперь беги в свою комнату и ложись. – Он потрепал меня напоследок по волосам, после чего я побежал наверх.

Я запрыгнул на кровать и, укутавшись одеялом, попытался быстро заснуть. Мне хотелось, чтобы скорее наступило завтра, чтобы наконец-то увидеть брата, который посвящал мне всё своё свободное время.

В тот день было довольно душно, поэтому на ночь окно в комнату осталось наполовину открытым. Поначалу мне никак не удавалось расслабиться, чтобы уснуть, но спустя некоторое время я потихоньку стал проваливаться в сон, однако шум с улицы моментально вырвал меня из этого состояния. Я открыл глаза и с долей досады уставился в потолок. Через небольшой промежуток времени шорох вновь повторился, и я, не выдержав, поднялся с кровати, чтобы закрыть окно.

На улице было прохладно, отчего я невольно поёжился и взялся за раму, чтобы опустить её, как мой взгляд зацепился за чей-то силуэт, видневшийся в глубине дерева, где-то за листвой. Я стал всматриваться вдаль, и когда чёрное пятно стало приобретать очертания человека, отчётливо увидел глаза, которые ярко блестели и тем самым выделялись среди темноты. Испугавшись, я дёрнулся и ударился головой об косяк окна, взвизгнув от этого и тут же потирая ушибленное место.

– Надо быть осторожнее, – я услышал тихий, но довольно отчётливый голос сидящего на дереве.

– Нечего было так пугать.

– Извини, я не хотел. Не думал, что ещё кому-то, кроме меня, понравится этот дуб.

– Это дуб? – спросил я, медленно пролезая через окно на толстую ветку дерева.

– Конечно. Разве ты не знал?

– Нет, – ответив, я медленно приближался к источнику звука, пока вплотную не уткнулся в мальчишку примерно моего возраста.

Он сидел на ветке, свесив ноги, и держал альбом, в котором что-то старательно выводил карандашом.

– Привет. Я Хейден, – мальчишка повернулся ко мне и искренне улыбнулся.

– Я Лукас, – ответил я и уставился в альбом, чтобы увидеть, что он рисовал.

– Если я нарисую что-то стоящее, то обязательно тебе покажу, – Хейден тут же закрыл альбом перед моим носом.

– А я вообще не умею рисовать, – протянул я и, облокотившись на ствол дерева, уставился на небо, которое было усеяно сотнями звёзд, освещавшими ту ночь.

– Лукас, – голос Кевина вернул меня из воспоминаний, и, оглянувшись, я осознал, что мы находимся возле моего дома. – Ты заснул, что ли?

– Нет, слегка задумался, – соврал я и открыл дверь машины. – Пока.

– Хотел сказать «до завтра»? – ухмыльнулся парень.

– Точно. Я и забыл, что теперь у тебя есть мой номер телефона, и теперь ты вряд ли оставишь меня в покое.

– Надо восполнять потерянные годы, – бросил он и тронулся с места.

Когда машина скрылась за поворотом, я посмотрел на окна соседнего дома, в которых было темно и неподвижно.

В эту ночь я так и не смог уснуть, считая бесчисленное множество овец, прыгающих через забор, чего я не делал с детства.

========== Ответы ==========

Почему когда чего-то ждёшь, то секунды превращаются в минуты, а минуты в часы? Я ворочался всю ночь, задаваясь сотнями вопросов, на которые так и не смог получить ответов, как бы остро этого не желал. Единственным ключом была моя мать, которая хоть как-то могла развеять дым, который заполнил мой разум после вчерашнего пожара.

На часах было около шести утра, когда я услышал шум, доносящийся с кухни.

– О, Лукас, как же ты напугал, – вскрикнула мать, когда увидела меня, стоящего возле лестницы.

– Извини, не хотел. Мне не спалось, – попытался я объяснить своё столь ранее появление. – Сваришь кофе? – Лицо моей матери слегка вытянулось.

– Конечно, садись. – Она начала метаться по кухне, создавая при этом такой шум, который явно не каждая нервная система выдержит с утра. – Через пару минут он будет готов.

– Ты хорошо знаешь соседей, которые живут напротив?

– Что-то случилось? – Впервые после своего приезда я заметил небольшую морщинку, которая залегла между её бровей, как сигнал волнения.

– Нет. Но недавно понял, что почти ничего не помню из своего детства.

– Прости, – она подошла ко мне и опустила на стол кружку со свежесваренным кофе. – Я действительно так мало уделяла тебе времени. – Создавалось стойкое ощущение, что мама просто ещё не проснулась и забыла надеть свою обычную оболочку неприязни и равнодушия касательно меня.

Я не смог ничего ответить, поэтому молча пил кофе, который обжигал моё горло и старательно прятал взгляд.

– В основном о тебе заботился папа. Ты же помнишь, что работа всегда отнимала у меня уйму времени. И Итан… – она замолчала, и моё сердце остановилось, так как мы никогда не затрагивали эту тему.

– Ты знаешь, что он был моим любимчиком. Прости. – Её глаза заблестели, и она отвела взгляд в окно, хотя он был устремлён не в него, а рассеянно проходил сквозь.

Я был готов к чему угодно, но не к такой реакции. Я был готов поклясться, что мать сейчас затеет скандал, будет кричать, но слёзы…

– Там живут Хиллы, насколько я помню. – Сначала я не понял, о чём она говорит. – Они переехали где-то года через два после того, как мы заселились. Семьями мы никогда не общались. Так, поддерживали соседские отношения, не более того. Когда ты немного подрос, то общался с их сыном, пока он не уехал.

– Так это не он? – Моя реакция оказалось более бурной, чем я хотел.

– Кто? О ком ты говоришь?

– Парень, которого я видел пару дней назад.

– Да, это Хейден. Милый мальчик, – она сделала паузу. – Тихий очень.

– Но ты же сказала, что он уехал?

– Но он вернулся, разве ты не помнишь? Вы учились в одной школе. Ах, да, когда ты начал общаться с Кевином и остальными ребятами из школы, ты сильно изменился и вряд ли замечал происходящее вокруг. – Последняя фраза была пропитана сожалением.

– А куда он уезжал? И долго его не было?

– Откуда мне знать? Может, на три года, может, больше. Я не помню. – Она встала из-за стола и подошла к раковине, чтобы сполоснуть чашку, к которой так и не притронулась за всё время нашего разговора. – Лукас, мне пора собираться на работу. Давай перенесём наш разговор на вечер? Я приготовлю что-нибудь вкусное.

– Конечно, мам. – Я встал и направился к лестнице. – Пойду всё-таки попробую поспать немного.

Уснуть, естественно, я так и не смог из-за утреннего разговора. Я лежал, ворочался, спускался пару раз на кухню выпить ещё кофе, затем бухнулся на кровать и смотрел в потолок, как-будто там встроен телевизор или вдруг появятся ответы, которые хочу получить. Несколько раз звонил мой телефон и приходили сообщения, но я упорно не реагировал, даже не утруждаясь посмотреть, кто это был.

Почему я не могу вспомнить человека, с которым общался в детстве? Интересно, Хейден тоже не помнит меня? Но его взгляд говорит об обратном. Только о чём именно? Плохо, что человеческая память не устроена таким образом, что нажав на кнопку, ты можешь перемотать время назад и посмотреть свои воспоминания, как старый диафильм на проекторе.

Когда я открыл глаза, то в комнате было темно. Шея ужасно ныла, видимо, из-за неудобного положения, в котором я проспал какое-то время. На будильнике, которые стояли на полке рядом с фотографиями, было час ночи. Я даже не помню, как уснул. Тем более не слышал, как вернулась мать с работы. Интересно, она заходила ко мне в комнату, чтобы разбудить к ужину? От этой мысли в моём желудке предательски заурчало, поэтому я решил всё-таки подняться и спуститься на кухню. Я подошёл к окну, чтобы закрыть его, так как в комнате стало довольно прохладно из-за того, что оно было открыто весь день, но мои руки так и повисли в воздухе.

На старом чёртовом дубе сидел Хейден с альбомом в руках, облокотившись на ствол.

– Блять, – только и мог сказать я, не подумав, что окно так и осталось открытым, и мой голос отчётливо слышен на улице.

========== Заблуждение ==========

Весьма странно, но парень даже не дёрнулся после моего возгласа и тихо сидел, уткнувшись в свой альбом, а я продолжал пялиться на него, ожидая хоть какой-нибудь реакции. Ждал. Зачем? Да хрен его знает. Очень сложно ответить на вопрос, когда не понимаешь даже сути этого самого вопроса.

Сколько времени прошло – неизвестно, но меня начинало это бесить. Я с силой потянул вертикальную створку вниз, и окно с грохотом закрылось, отдаваясь эхом в комнате, а заодно и в моей пустой голове. Смотря уже через стекло на парня, видел, что он всё так же сидел, даже не шелохнувшись. Я уже порядком взвинченный происходящей ситуацией, сам не понимая почему, развернулся и пошёл прочь из комнаты. А когда почти добрался до кухни, то резко развернулся и побежал обратно. Что конкретно собирался сказать Хейдену, я понятия не имел, но в данную секунду мне хотелось на него наорать. Я ворвался в комнату и приблизился к окну с решимостью открыть его, однако увидел только пустующий дуб с огромными разлапистыми ветвями, которые слегка покачивались на ветру. Одновременно моё сознание пронзило облегчение и разочарование. Каким бы неадекватным идиотом я выглядел, если бы посреди ночи стал орать на ни в чём не повинного человека? Вот что бы я ему сказал? Эй, друг, я тут стою, а ты меня не замечаешь? Да и правильно делаешь. Я бы тоже не реагировал на себя, если бы тупо забыл о друге. Может, у него детская обида? Но я же просто его не помню. Он реально изменился. Учитывая это обстоятельство, можно же сделать скидку. Так, стоп! Пора заканчивать с этим странным порывом самокопания. Такими темпами у меня скоро поедет крыша. Именно с такими мыслями я вернулся на кухню и доел оставшийся ужин, даже не подогрев его. В голове мелькнула такая догадка, что тем самым я себя намеренно за что-то наказываю.