Текст книги "Пока Князь спит... (СИ)"
Автор книги: Клиомена Kliomena
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
3. Глаза широко раскрыты!
Горячие струи; ледяные…
Шум, заглушающий вопящее в ушах сознание…
Кран вправо – холод, кран влево – жар, слизывающий с кожи грязь прикосновений.
– Черт, черт, черт! – упрямо повторяют искусанные губы. – Прямо на сцене…
Лоб вжимается во влажный кафель.
– Еще и куча зрителей вокруг…
Ногти с облупившимся лаком царапают стекло душевой кабинки.
– Не зарывайся, Карла, не будет кому откапывать! Не зарывайся… сто раз просила меня эта святоша, с которой дружит…
Мгновенная тишина.
– Черт! – истошный вопль отражается от стены и едва не сбивает с ног свою родительницу.
– Лили, – хриплый стон. – Где была в это время Лили? Почему не помогла?
Обнаженное тело сползает на пол.
– А что она могла? О, сама с собой беседую. Поздравляю, Карла, ты рехнулась!
Девушка вскочила на ноги, закрыла кран и вышла из душа. Зеркало отразило лихорадочный блеск и золотые огоньки, бушующие в серой бездне ее глаз.
– Быть может, и она попала в их лапы. А потом этот… этот…
Сдавленный всхлип, руки обвились вокруг плеч, сгорбленная спина, предательские слезы.
– Нет!
Резкий взмах головы, влажные пряди прилипли к вискам.
Оборачивая соблазнительные изгибы мягким полотенцем, Карла решительным шагом покинула ванную комнату.
Ступив в полумрак коридора, Карла почувствовала, как придающая силы злоба покидает ее.
– Я все еще в этой чертовой квартире!
Прислонившись к шершавой стене, она закрыла глаза, вспоминая утреннее пробуждение в чужой шелково-ледяной постели.
"Здорово же мы вчера погуляли" – хмыкнула она, потешаясь над тем, что абсолютно не помнит, где она и как здесь очутилась.
Но едва босые ступни утонули в пушистом ворсе ковра, память открыла шлюзы, чтобы оглушить ее потоком событий вчерашней полуночи.
– Мама мия, – пролепетала девушка, сжимая пульсирующие виски. – Это же надо было в такое вляпаться и ничегошеньки не помнить. Да еще и повестись на записку.
Она робко осмотрелась по сторонам, словно не веря, что в этой самой спальне собиралась заняться сексом с четырьмя мужчинами.
– Да, Карлита, вот это ты зарвалась…
Ласковое обращение напомнило ей о парне из клуба.
– Да-ми-ан, – растягивая гласные, произнесла она.
Чувственная дрожь, родившаяся на языке, лаская, прошлась до кончиков пальцев.
– Он ведь тоже был там, – напомнило благоразумие.
– Черт-черт-черт! – выпалила Карла, внезапно ощутив приступ отвращения к самой себе. – Он смотрел, как они… как я… И теперь привел новых дружков… "Братья"! – передразнивая его тон, прорычала она и ринулась на поиски ванной, желая смыть память его прикосновений. Проплутав в лабиринте коридоров и запертых дверей, она отыскала-таки желаемое.
Но сейчас чувствуя, как капли влаги стекают с волос по шее, струясь вниз и напоминая нежные касания любовника, она поняла, что не сможет просто смыть с себя Дамиана. Для этого понадобится нечто большее.
Настойчивая мелодия мобильника вернула ее к реальности. Девушка встрепенулась.
– Как бы здесь не заблудиться, – проворчала она, направляясь на звук.
Добравшись до валяющейся у выхода на террасу сумочки, Карла вытащила уже молчащий телефон.
– Лили?! – радостно воскликнула она. – Ты-то мне и нужна! Стоп, спокойно.
Карла закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов-выдохов. Гадкие подозрения внезапно шевельнулись в ее душе.
– Ну, а вдруг она с ними заодно? – пробормотала она.
Тряхнула головой, отгоняя подобную ересь.
– Ты, и правда, рехнулась, Карлита, раз о таком подумала. Черт, Карлита!
Сумка выпала из задрожавших пальцев. Подсознание раз за разом воскрешало в памяти его голос.
– Надо выбираться отсюда быстрее, пока не вернулись… хозяева.
Не удержавшись от мелкой мести и сбросив на пол и не тронутый вчера торт, Карла ушла, оставив двери нараспашку, надеясь, что воры заберутся в пентхаус.
Поймать такси в разгар рабочего дня оказалось настоящей проблемой.
– Манхэттен, мать твою, – шипела сквозь стиснутые зубы Карла, отчаянно маша рукой очередному желтому четырехколесику. Настроение, слегка улучшившееся от недавних пакостей в квартире ее обидчиков, сползло к минус сто. И продолжало скатываться в пропасть.
Прохожие временами одаривали растрепанную девушку в мятом и до неприличности прозрачном в лучах полуденного солнца платье. Как никогда ранее, сегодня ей было противно повышенное внимание к себе. Хотелось стать серой мышкой и по канализационным трубам добраться до своей квартирки, где никто не будет доставать ее похотливыми улыбочками.
Наконец-то, отработав карму пары-тройки предыдущих жизней, она уселась на заднее сидение такси. Назвала адрес и пообещала приплатить, лишь бы водитель перестал на нее таращиться.
– Странные вы… – начал, было, мужчина.
– Еще сотня, если Вы просто заткнетесь и, молча, довезете меня до дома.
Хмыкнув в курчавые усы, водитель выполнил ее просьбу.
Оказавшись в родных стенах, миз Дивейн опрометью бросилась на кухню – все эти треволнения вызвали у нее дикий аппетит. Следующим пунктом стало переодевание.
– Никаких мини и шелков, – настраивала она саму себя, натягивая джинсы и плотную хлопковую рубашку. – Пусть я буду похожа на мальчишку, зато ни один… гад… не вздумает, что запросто соглашусь… Да пошли они все!
Одевшись и приведя в порядок волосы, она села в любимое кресло и только теперь набрала номер подруги. Попутно вспоминая, что неплохо было бы заехать в свой магазин, она старалась успокоить пропускающее удары сердце.
– Черт, Лилз, ну где тебя носит.
– Карла? – слегка встревоженный голос миз Карвер заставил ее сердце вообще замереть на миг. – Ты где? Почему все утро трубку не берешь? Я уже волноваться начала.
Поток вопросов позволил Карле совладать с собой и спокойно ответить.
– У меня телефон был на бесшумном режиме, Лилз. Вот только увидала и сразу звоню.
– Ты в своем стиле, Солнечная.
– Лили, – пропуская укор подруги, перешла к сути дела Карла, – ты можешь сейчас со мной встретиться? Ты в городе?
– А где же мне быть? Я дома – приезжай.
– Договорились.
Карла решила пройтись пешком, чтобы тщательно продумать вопросы, которые она будет задавать. Солнышко нещадно припекало, заставляя девушку жалеть о ненадетом коротком платье. Однако, почти полное мужское невнимание к ее особе, компенсировало взмокшую спину.
Лилиан радостно встретила подругу, окинув насмешливым взглядом ее наряд.
– Взрослеешь?
Недоуменно поднятые брови Карлы заставили ту пояснить.
– Даже не думала, что в твоем гардеробе есть подобные хлопчатобумажные изделия, – теребя рукав ее рубашки, рассмеялась Лилиан.
– Ах, это, – в ответ улыбнулась Карла. – Да, надоели вечно пялящиеся на меня мужики.
Теперь брови Лилиан взметнулись вверх.
– Надоели? Тебе? Что-то неслыханно новое!
– Кто бы говорил! Не ты ли бросила фирму, за которую готова была пойти в пекло?
Лилиан сникла и поторопилась провести подругу в гостиную, спеша замять неприятный осадок, всколыхнувшийся в душе от последних слов.
– Я принесу тебе чего-нибудь холодненького, – сказала она, намекая на капли пота на лице Карлы.
– Хорошо бы, – согласно кивнула та.
Девушка неуютно ерзала на диване, ожидая пока хозяйка квартиры отдаст дань ритуалу гостеприимства. Холодный лимонный чай освежил и придал решимости.
– Лили, скажи мне, дорогуша, – вкрадчиво начала реализовывать задуманное миз Дивейн, отставив высокий стакан, – мы ведь с тобой так и не доехали до вечеринки у Тони Маринелли прошлым летом.
Утверждение – не вопрос.
Лилиан поперхнулась. Уронила свою чашку и растерянно посмотрела на подругу.
– Что?
– Значит, правда. Все правда, – процедила Карла, зачарованно наблюдая, как расплываются остатки недопитого кофе на светлом ковролине. Черное пятно смутно напоминало улыбающуюся рожицу из тех, что любят рисовать в электронной переписке.
– Карла, что, правда?
– Все то, что я вспомнила вчера. А судя по твоей реакции, ты и не забывала. "Сладкая Лили", правильно, Лили? Чудный бар, где трое мужиков поимели меня прямо на сцене!
Голос Карлы сорвался на визг.
– А потом некий умопомрачительный красавчик почистил мне мозги, убрав ненужное. Да, Лили? Так все было? И что вообще это такое было?
Девушка вскочила и заметалась по комнате, красочно расписывая свои воспоминания о том злополучном баре и сыпля отборной руганью.
Лили оторопело взирала на нее, не в силах что-то сказать.
"Люциан, как же это? Она не должна была вспоминать? Как мне теперь рассказать? Ведь я хотела поделиться с ней, рассказать о нас. А теперь что?" – лихорадочные мысли толпились в голове миз Карвер, наталкиваясь друг на друга, с грохотом колотясь о внутреннюю поверхность черепа.
– Что это было? – пальцы внезапно выросшей перед ней Карлы вцепились в плечи с неимоверной силой. – Что ты молчишь? Ты что была с ними заодно?!
– К-к-карла, – заикаясь, пролепетала Лилиан. – Как заодно… Как ты такое могла подумать?!
Сломленная искренним возмущением в ее голосе, Карла Дивейн рухнула на пол у ног подруги и спрятала пылающее лицо у нее на коленях. Рука Лилиан невесомо погладила ее по волосам, даря минутное успокоение.
– Лили, что все это значит? Кто они такие? Ведь ты знаешь, – она приподняла голову, но наткнулась на отрешенный взгляд. – Знаешь?
– Ты не должна была ничего помнить, Солнечная, – проговорила Лилиан после долгих минут молчания. – Как случилось, что ты вспомнила?
Карла отрицательно мотнула головой.
– У тебя свои секреты от меня, пусть и у меня будут свои. Но твои появились раньше, тебе первой и признаваться.
Лили выгнула дугой бровь.
– И не надо здесь разыгрывать оскорбленную невинность, дорогуша, – поспешно заявила Карла. – Ты сама не своя Лили-не-лед последнее время. Подозреваю, что и с тобой в том баре что-то случилось.
– Случилось, Солнечная, – устало опуская плечи, призналась Лили. – И об этом я хотела тебе рассказать.
– Самый большой секрет в твоей жизни, – процитировала недавнее ее обещание Карла.
Миз Карвер кивнула.
– Так говори, пока я окончательно не рехнулась.
– Может быть, все же объяснишь, как ты вспомнила? – сделала последнюю попытку Лили.
– Я уже объяснила тебе очередность наших признаний, – упрямо вздернула подбородок Карла.
– "Сладкая Лили" – пристанище темных сил, сверхъестественных сил. Те парни… ну, они были… демонами похоти, Карла. Они бы убили тебя, ели бы… Выслушай, не перебивай.
– Но, Лили!
– Ты хотела правду – так получай: там я лишилась девственности в обмен на твою жизнь, моя Солнечная ветреница. Я заключила сделку с Люцифером. И теперь принадлежу ему, более того я…
– ЛИЛИ! – пронзительно закричала, не выдержав более ни секунды, Карла. – Лили, что ты такое говоришь? Ты сама себя слышишь? Демоны, Люцифер?! Лили, ты, что сидишь на героине? Это ни в какие ворота… Ни на какую голову не налазит. Лили, это ты, видать, рехнулась?!
Лилиан Карвер решила не прерывать словесный водопад подруги.
"Пусть выговориться. Да уж, мистер Лайт, все это будет гораздо сложнее, чем я надеялась"
– Да ты вообще слушаешь меня, Лили-с-ума-спятивший-лед? Я тебе о серьезный вещах толкую. Эти ребята в баре оттрахали меня, промыли мне мозги. А ты чушь несусветную несешь.
– Карла, – наконец-то решилась вмешаться Лилиан. – Послушай…
– Да иди к черту, Лили Карвер! – выкрикнула Карла, вихрем выбегая в коридор.
Стук входной двери засвидетельствовал то, что возможно Лилиан Карвер лишилась лучшей подруги и единственной вероятной кандидатки в подружки невесты.
– Карла, – побелевшими губами прошептала она. – Ведь ты не должна была вспоминать… Люциан, мать твою, ты же обещал!
Она опустилась в кресло, подняла с пола пустую чашку. Пару минут рассеяно повертела белоснежный фарфор в оледеневших пальцах. Резко вскочив, она запустила ею в окно. Звон разбивающегося стекла слился с ее хохотом.
4. Все без ума от Мэри (с)
Колин Эндрюс – достаточно привлекательный и достаточно успешный владелец сети фитнесс-центров – не привык отказывать себе в удовольствии заполучить понравившуюся ему женщину. Избалованный вниманием нежного пола, он решительно не желал верить тому, что за целую неделю его новая знакомая не вспомнила о нем ни разу. И не захотела позвонить ему. Оставляя ей визитку, он был уверен, что уже назавтра услышит в своем мобильном ее голос.
– Вот ведь маленькая ***, – прошипел он, старательно высматривая дом, до дверей которого он проводил Карлу. – Даже имени ее полностью не узнал, ***.
Он не позволял себе ругаться вслух, но мысленно костерил и девушку, и себя самого на чем свет стоит.
Пришлось пустить в ход все очарование и несколько купюр из дизайнерского портмоне, чтобы выпытать у консьержки заветное имя.
– Карла Дивейн, – с неким подобием благоговения выдохнул молодой человек. – А могу я еще поиметь счастье узнать, в какой квартире она живет?
– Это уже настоящая наглость!
Колин Эндрюс – недостаточно везучий и недостаточно щедрый ловелас – был выставлен пожилой афро-американкой за порог.
– Старая ***! – выпалил он, едва за женщиной закрылась дверь.
Как бы он ни был раздосадован, пачкать рот бранью он не собирался.
– У меня есть имя, будет и его хозяйка.
Поправив воротничок тонкой льняной рубашки, мистер Эндрюс бодро зашагал, горя нетерпением залезть в сеть и найти информацию о миз Дивейн, лукавый взгляд из-под светлой челки которой преследовал его много дней подряд.
Трое мужчин, внешность и небрежно накинутая одежда которых внушали одновременно и восторг, и опасения, дружно хмурились, наблюдая за своим четвертым собратом.
Дамиан, Всадник Смерти, правая рука Люцифера, метался кругами по бару "Сладкая Лили" в чем мать родила. Поправка: матери у него не было и в помине, вернее, он забыл, что она когда-то у него имелась. Временами он менял форму, принимая истинное обличье Всадника Апокалипсиса, сверкая выбеленным веками скелетом и распространяя аромат тлена. После чего становился огромным облаком черного дыма, которое упиралось в потолок, грозясь сорвать крышу. Золотистые молнии зарождались и опадали внутри устрашающего вихря. Через миг по бару опять носился вылепленный искусным творцом мужчина, чьи взъерошенные темные волосы плясали по рельефным плечам. Сжимаемые кулаки и лихорадочно шепчущие что-то пересохшие губы выдавали крайнее волнение вперемешку с гневом.
Однако неприкрытый ничем плотский образ этого демона порядком действовал на нервы теряющим всякое терпение Голоду, Чуме и Войне. Последний уже не раз, и не два ловил на себе похотливые взгляды расположившихся по бокам от него брюнетов.
Исподволь отвечая им гневными взорами, Ариас мысленно умолял Дамиана остановиться и объяснить свое поведение. Однако наталкивался на искрящие молниями ругательства на древнем языке, которым Всадники пользовались в особенных случаях. Например, когда хотели, чтобы никто – включая Князя Тьмы – не смог подслушать их. Они пришли на службу к Люциферу из религии столь древней, что сам греческий демиург не знал всего о своих верноподданных.
Каспиан в очередной раз материализовал предметы мужского гардероба и швырнул под ноги Дамиана. Но их постигла участь предшественников. Остановившись на миг, Смерть сверкнул взглядом и испепелил ни в чем не повинные одежки.
– Это начинает утомлять, – проворчал Пелифор и отошел к бару в поисках спиртного.
– А ведь я так старательно выбирал цвет и размер, – выкрикнул обиженный Всадник Чумы. – Мы уже полдня наблюдаем сию картину, Дамиан. Остановись и объясни.
– Ты что убил ее там? – Ариас решился высказать вслух мучивший его вопрос.
Дамиан замер на полушаге, обернулся. Блондин съежился под его тяжелым, наэлектризованным взглядом, но все же договорил:
– Почему же она так кричала?
Смерть исчез, а через миг оказался прямо перед Войной и вцепился тому в горло.
– Не смей задавать идиотские вопросы!
Длинные, холеные пальцы Чумы сжали плечо Дамиана. Черный бриллиант засветился, выдавая скрытую злобу хозяина.
– Отпусти, – процедил Каспиан. – Если ты свихнулся от траха с этой девкой, то…
Он не договорил, ибо выполнив его приказ, Дамиан убрал руку с горла Ариаса, но только для того, чтобы сжав кулак, отправить одним ударом Всадника Чумы на пол.
Подоспевший вовремя Пелифор не позволил этим троим сцепиться.
– Обычно ты разводишь нас в стороны, Дами! – воскликнул он, оттаскивая его в дальний угол. – Утихомирься!
Как ни странно, но на это раз Смерть утих. Прижав колени к подбородку, он уткнулся в них лицом и позволил волосам укрыть себя непроницаемой завесой.
– Так-то лучше, – помогая Каспиану подняться на ноги, прохрипел Ариас. – И вообще разве мы не имеем права…
Предусмотрительный Всадник Чумы зажал ему рот, пока нежные пухлые губки блондина не выпустили в свободное плаванье очередную глупость. Он безумно устал смотреть на марш-истерику Дамиана, да и ушибленная скула побаливала. Не так он планировал провести вчерашнюю ночь, и, возможно, сегодняшнее утро и большую часть дня.
"Интересно, насколько бы хватило нам этой Карлы? А к чертям ее в котлы!"
При этой мысли он невольно сжал руку сильнее. Ариас протестующе замотал головой и легонько куснул его за пальцы.
– Малыш, мне расценивать это как предложение? – склоняясь к нему, мгновенно севшим от неудовлетворенной страсти тоном поинтересовался Каспиан.
Война дернулся всем корпусом, и был отпущен смеющимся другом подобру-поздорову.
– Давайте выпьем-закусим, пока наш смертельно сердитый братец остынет в своем пыльном уголке, – предложил Пелифор, начиная заполнять один из столиков любимыми лакомствами Всадников.
– За что и люблю тебя, Пел, – довольно прихлопывая в ладоши, протянул Каспиан. – Ты никогда не забываешь о наших бессмертных аппетитах.
Тишина.
Вокруг суетятся люди, но они – просто картонные декорации, издающие скрип различной тональности.
Пустота.
Вокруг яркие краски лета, но твой взгляд скользит, улавливая лишь оттенки серого.
Холодно.
Вокруг течет жизнь, отсчитывая ритм шагами прохожих, но внутри тебя время остановилось.
Страшно. Больно. Одиноко.
– Кто сказал, что узнавать новое – благо? – зло спросила Карла Дивейн.
Она сидела на лавочке одной из аллей Централ-парка и бездумно всматривалась в начинающее темнеть небо. Коллаж разноцветных мыслей толпился в голове, заставляя ее сжимать пальцами виски. Уперев локти в согнутые колени, она начинала жалеть, что вообще задала Лилиан вопрос, ответ на который выбил почву у нее из-под ног. Такой потерянной она не чувствовала себя никогда.
"Скоро здесь станет небезопасно", – напомнил вернувшийся из бессрочного отпуска ум.
– А чего мне бояться? – хмыкнула девушка сквозь стиснутые зубы.
И тут же испуганно оглянулась по сторонам. Пусть в жизни она избрала для себя образ беспечной хохотушки, солнечной ветреницы (память о придумавшей это прозвище подруге отвесила ей ощутимый тумак), но все же хорошо знала одну прописную истину. Стоит только вообразить, что хуже уже быть не может, как вот оно это хуже – легко на помине. Поглядывает на тебя опалесцирующими глазищами, уютно устроившись на блюдечке с голубой каемочкой.
– Демоны, – процедила миз Дивейн, поднимаясь на ноги.
Последние тут же запротестовали, ведь хозяйка целый день немилосердно заставляла их трудиться. Выбежав из квартиры Лилиан, Карла не вернулась домой, не пошла на работу, не занялась чем-либо приносящим пользу. Отнюдь, большую часть дня она провела, бесцельно бродя по улицам. Пыталась отвлечься от роя вопросов, рождающихся каждую секунду.
"Как? Сошла Лили с ума? Быть может я? Сон? Галлюцинация? Розыгрыш? Правда?"
Она вспоминала "подарок" на день рождения, вернее четырех "подарков" и понимала, что они отлично вписываются в правду Лилиан.
– Разве простые смертные могут быть такими сногсшибательными? – спрашивала она свое отражение в витринах магазинов.
– Разве могут от прикосновений обыкновенного мужчины так подкашиваться ноги? – интересовалась она у дна бумажного стаканчика с кофе.
– И все же я скорее соглашусь, что непорочное зачатие – факт, чем поверю в это! – кричала она облакам, равнодушно проплывающим в вышине июльского неба.
Шаг, еще шаг, глубокий вдох, новый шаг.
Темная пустынная аллея казалась бесконечной. Уставшая Карла заставляла себя двигаться быстрее, борясь с овладевшим ею иррациональным страхом темноты. Внутри все сжималось о холода так, словно она галлон жидкого азота проглотила. И теперь он растекался вьющимися струйками по мышцам, превращая их в непослушные осколки.
– Где же выход из этого чертового парка? – прошипела она и обернулась.
Никого. Только ветерок шелестит листвой, да еще ночные зверушки выбираются на прогулки. Звук, похожий на тяжелую мужскую поступь, донесся откуда-то со стороны, и, взвизгнув, как последняя трусиха, Карла бросилась бежать. Сердце колотилось у горла, пальцы сжались в кулаки, впиваясь в кожу едва ли не до крови, забыв усталость, ноги несли ее вперед. Туда, где виднелись отблески уличного освещения.
Оказавшись у цели, среди неоновых вывесок и шума автомобилей, она была готова целовать асфальт. Поймать такси удалось с первого раза – очевидно, это она заслужила утренней эпопеей.
Перевести дыхание она позволила себе, когда прижалась к запертой изнутри на два замка и цепочку двери своей квартиры.
– Мама мия, за что мне это?
Полумрак не внушал воодушевления. Карла включила все, какие имелись в наличии, светильники, задернула портьеры и жалюзи.
Тишина угнетала. Отыскав любимые диски, она заполнила каждый угол квартиры музыкой, вырывающейся на полной громкости из пульсирующих динамиков.
Распластавшись на пушистом ковре в гостиной, девушка уставилась в потолок.
– Легче? – задала себе риторический вопрос.
Через два часа и тридцать три звонка соседей миз Дивейн нашла решение.
– Бежать, – выключая музыкальный центр, произнесла она.
Ариас усердно поглощал нарезанные замысловатыми фигурками фруктовые дольки, щедро приправляя их взбитыми сливками.
– Второго такого сладкоежки в Аду не сыщешь, – лаская взглядом тонкий профиль Войны, ухмыльнулся Каспиан. – Малыш, да ты весь перепачкался.
– Позволь помочь, Ари? – мгновенно подключился Пелифор, хватая со стола салфетку.
Пытаясь быстрее проглотить лакомство, блондин предупреждающе замахал руками.
– Мы же помочь хотим, – одновременно воскликнули Каспиан и Пелифор.
Но продолжить им не удалось – тихий полустон-полувсхлип донесся из угла, где встал табором Дамиан.
Все трое разом обернулись к нему и закричали от чувства, отдаленно напоминающего страх простых смертных. Дамиан сжимал побелевшими от усилия пальцами внушительных размеров зазубренный кинжал и выводил им узоры на своей ладони. Рубиновые капельки выступали на лебяже-белой коже и за считанные секунды исчезали, превращались в красноватый дымок. Отрешенный взгляд Смерти говорил в пользу того, что он вряд ли отдает отчет своим действиям.
Мужчины вскочили, моментально теряя игривый настрой.
– Что творишь?! – завопил Пелифор.
– Дами, – взвизгнул Ариас.
– Рехнулся – забыл, что может натворить наша кровь? – обычно непроницаемо-спокойное лицо Каспиана перекосило от ужаса.
– Не походите, – каким-то чужим – слишком жалостливым и надломленным – голосом попросил Дамиан.
Всадники замерли в нескольких шагах от него.
Он смотрел на них снизу вверх, и золотистые искры кружились на дне воспаленных, окруженных тенями, глаз. Кривая усмешка потянула уголки запекшихся губ вверх. Кинжал прекратил рисовать. Но не успели братья издать облегченный вздох, как рука Дамиана совершила молниеносный бросок. Темные блестящие пряди волос упали на пол. Затем еще и еще, обнажая шею и затылок мужчины.
Всадник Чумы опомнился первым и поймал запястье друга.
– Хватит, – гаркнул он так, что несколько окон лишились своих замызганных стекол.
Кинжал полетел прочь, а Каспиан рывком поставил Дамиана на ноги. Удерживая за плечи, он впился пристальным взглядом в его лицо, старательно пробиваясь сквозь умелую ментальную защиту собрата.
– Впусти меня, – отчаявшись преодолеть барьер, взмолился он. – Я должен знать, чтобы понять, как тебе помочь.
Смерть едва заметно покачал головой. Закрыл глаза, шумно выдохнул и обмяк в цепкой хватке Каспиана. Тот прижал его к стене, помедлил, будто обдумывая варианты.
– Помогите, – решившись, приказал он двум другим Всадникам. – Против троих ему не выстоять.
– Касс, но ведь это… насилие… – пробормотал Ариас, но все же стал рядом. Плечом к плечу, словно прося у брата частичку его уверенности.
– Дамиан не простит нам этого, – оставаясь на месте, ответил Пелифор.
– Он прав, Касс, не прощу, – глухой, но уже абсолютно спокойный голос Смерти заставил Каспиана разжать пальцы и отступить на шаг. – Все, я в норме.
Ариас посиял улыбкой и обнял его за шею.
– Я так за тебя испугался!
– Все, малыш, все в порядке, – Дамиан погладил его золотовласую макушку и осторожно, но уверенно, отстранился.
Окинув ошарашенных внезапной переменой своего настроения друзей, он фыркнул и направился к столу. Мускулы перекатывались под светлой кожей при каждом шаге Дамиана, заставляя Всадников невольно любоваться.
– Пел, вы что-нибудь вкусное оставили для меня? Ари, не пялься так на меня – досмотришься! Касс, подавай свои шмотки!
– Узнаю нашего Дами, – стряхивая минутное оцепенение, воскликнул Пелифор. – Не успел прийти в себя – сразу команды раздает.
Пропустив мимо ушей замечание, Дамиан принялся за еду. Каспиан бросил на стул рядом с ним очередную пару брюк.
– Над остальным потрудишься сам, – проворчал он, наблюдая, как Смерть поглощает одного омара за другим. – Что набегался, лохматый? Оголодал?
Дамиан сердито отшвырнул тарелку и зло сузил глаза.
– Только без молний, – взмолился Ариас. – А с волосами я тебе помогу. Так даже лучше. И можно еще…
– Мы ждем объяснений, Дамиан, – прерывая болтовню Войны, сухим, не терпящим промедления тоном, проговорил Каспиан.
– Хорошо, – кивнул Смерть. – Моя затея с этой девушкой оказалась ошибкой, огромной ошибкой. Больше мы к ней ни ногой, и ни слова – даже между собой – о том, что мы вообще к ней приближались. Князь нас за это…
– Допустим, приближался, – акцентируя каждый слог, ответил Пелифор, – только ты один.
– Но накажет Князь нас всех! – выкрикнул Ариас. – Мы же знаем, кто у него в любимчиках ходит.
– Хорошо, Дамиан, мы оставим ее, – кивнул Каспиан. – "Хоть и не хочется. Лакомый кусочек" – мысленно продолжил он. – Но неужели ты думаешь, что не должен пояснить причину?
Повисла пауза. Дамиан скользил взглядом по лицам Всадников, машинально теребя браслеты то на левом, то на правом запястьях, что говорило о напряженных раздумьях. Бриллианты поочередно вспыхивали и затухали, будто вторя ходу мыслей своего хозяина.
– Дами, мы ждем, – напомнил Пелифор.
– Она вспомнила, – сдаваясь, проговорил Дамиан. – Бар и то, что с ней здесь было. Если она пойдет к Кирии, а та – к Князю…
– Можешь не договаривать, – махнул рукой Голод.
Смерть кивнул, даже не рассердившись на то, что его оборвали на полуслове.
– Втравил ты нас в историю, – проворчал Ариас, запуская в рот шоколадное пирожное для поднятия настроения.
– Надо будет за ней понаблюдать, – предложил Каспиан. – И если что…
– Что?! – прогремел Дамиан, моментально теряя внешнее спокойствие.
– Оденься, вот что! – парировал Чума. – Надоело смотреть на твою эрекцию. Неужто, она так хороша оказалась?
Пелифору ценой увесистого тычка под ребра Дамиану вновь удалось не дать им ввязаться в драку.
– Итак, друзья мои, – замогильным голосом, от которого даже у Всадников кожа покрылась мурашками, заявил Дамиан, потирая ушибленный бок и отходя на несколько шагов. – Никто не приближается, никто не наблюдает. Я все испортил – мне и исправлять. Вы же о ней просто забываете.
Не дожидаясь утвердительного ответа, Всадник Смерти растворился в воздухе.
– А ведь так могло быть весело, – сокрушенно вздохнул Ариас. – Такая хорошенькая эта Карла и без предрассудков.
– Эй, блондинка, подумай головой! – шикнул на него Пелифор. – Если эта – без предрассудков – нажалуется Кирии… Лучше послушать, Дамиана.
– Один раз уже послушали. Он же сам нас к ней и привел. Затейник.
– Не ворчи, Касс, – одернул его Ариас. – А ты, Пел, не смей называть меня так! Или я…
– Сделаешь что? – наступая на изящного Всадника Войны, вкрадчиво промурлыкал Пелифор. Он был выше на полголовы – самый рослый из четверых – и, несмотря на стройность, казался в данный миг вдвое больше Ариаса. Но тот решил не поддаваться и, раздувая ноздри, дерзко вскинул голову, сжал кулаки и встал в боевую стойку. Пелифор ехидно хмыкнул, делая новый шаг на встречу.
– Успокоились оба! – крикнул Каспиан, становясь меж ними. – Хватит на сегодня выяснений. Пусть, Дамиан, сам разгребает, что наворотил.
– Пел, тебя в Африке не заждались? – поинтересовался Ариас, смотря на него поверх плеча Чумы.
– По норам! – взревел Каспиан.
Оба спорщика исчезли одновременно. Устало вздохнув, последний Всадник сел за стол с остатками роскошных блюд.
– Умеет Пел угодить, – похвалил он. – А с этой Карлой, полагаю, мы еще встретимся. Так или иначе, а Всадники Апокалипсиса всегда едины. И раз она уже досталась Дами, то у меня есть бесспорное право на нее. Чем бы там Смерть нас не пугал.
– Красавица моя, что это за битые окна? Что за беспорядок? Почему глаза на мокром месте? Кто обидел мою Княгиню? – град вопросов внезапно возникшего в квартире Лилиан Карвер Люцифера отвлек ее от увлекательного занятия – нарезания очередного глянцевого журнала на мелкие кусочки.
Она медленно отложила ножницы и поднялась с кровати. Пара шагов – девушка уткнулась лицом в изгиб его шеи. Лилиан всегда это делала, когда искала защиты и утешения, стремясь утонуть в грешном – с нотками серы и гари – аромате своего демонического любовника.
– Никто… – прошептала она, легко касаясь губами, лаская кончиком языка пульсирующую под кожей – так по-человечески – тонкую вену. – Это все ты… Вернее, это все моя дурная наследственность.
Покоившиеся на талии Лилиан ладони Ифера взмыли к ее плечам, сжимая и отталкивая от себя.
– Так, – процедил он, одаривая возлюбленную гневным взглядом. – И чем, позволь узнать, тебе не угодило наше былое родство?
– Карла… Люциан, Карла никогда не примет моей правды.
– Ты, что рассказала ей?
– Попыталась. Она решила, что я увлекаюсь героином и пулей вылетела отсюда. Уже два дня трубку не берет. А встречаться с ней я боюсь…
– Так, так, так.
Люциан отпустил Лили. Она мгновенно озябла посреди лета без жара его ладоней, но позволила ему обдумать сказанное. Следила зачарованным взглядом, как высокая фигура Князя Тьмы грациозно перемещается по ее девичьей спальне, сминая разбросанные обрезки журналов. Тихий шорох бумаги остался единственным звуком в повисшем между ними напряженном молчании.
– Ну, хочешь, я сам поговорю с ней? – резко развернувшись к Лилиан, спросил Ифер. – Уж мне-то она поверит.
Смоляные, аристократично изогнутые брови исполнили его любимый танец заигрывания, невербально демонстрируя несерьезность слов хозяина.
