Текст книги "КОРОЛЕВСКИЕ МАСКИ ИЛИ ТАНЦЫ ТЕНЕЙ"

Автор книги: клан Морозовых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Прошелестели легкие шаги, и она опустилась рядом.

– Что ты, чувствуешь, мама, когда зверек лежит на твоих плечах?!

– Мммм, – покачала головой, – удивительное тепло, которое волнами опускается до заднего фасада, и полная, полная отрешенность, все проблемы, – вяло махнула рукой, -далеко, далекооо, мизерные, мизерные.

– А мне можно его подержать? – прошептала она.

Я на секунду задумалась, потом наклонившись к мордочке, прошептала.

– Иди к ней, – кивнула головой на замершую дочь.

Мордочка приподнялась, блеснули бусинки глаз, киии, прозвенела вопросительная трель

– Иди, – сняв с шеи, посадила на ладонь, голубой комочек, метнулся к Олесе, и, умастившись на плечах замер.

– Ты чего расселась? –внезапно, раздалось глубокое контральто королевы.

Ех, кряхтя поднялась, так всегда, только расслабилась, и на тебе.

– Показывай, – приказала она.

– Они хоть живы? – задала встречный вопрос.

– Живы, живы, – усик ее приподнялся. – Вовремя ты успела, еще бы чуть-чуть, – махнула она суставной лапищей.

Глядя в ее фасетчатые глазища, медленно протянула.

– Если правильно поняла, эта еще одна пара твоих детей?

И вдруг из ее глаз потекла крупная слеза, которая через секунду, звонко ударилась о землю.

– Это Ралика и Синдус, – печально сказала она. – Надеюсь, ты нашла тех, кто это сделал?

– Как сказать, – пожала плечами, – думаю, что выполнила твой заказ, осталась только показать.

– Иди сюда, – она шевельнулась на берегу озерка, – смотри в воду и вспоминай.

.

Опустившись на колени, посмотрела на гладь воды, кристаллы рассыпанные на дне вдруг выбросили к поверхности снопики света, та на секунду покрывшись легкой рябью, на глазах превратилась в твердую поверхность, в которой отразился мой удивленный лик. Ни фига себе, такого я еще не видела. Мой взгляд прикипел к искусственно созданному экрану, в центре которого появилась светящаяся точка, которая стремительно расширялась в спираль, чувствуя, что проваливаюсь в нее, только успела попросить

– А можно я буду делать это с дочерью, она более четко может все воспроизвести.

-Меня обняли теплые руки, и световая спираль взорвалась образами.

Мы все собрались у овала лифта.

–Не бойся, если что– то пойдет не так, мы тебя мгновенно вытянем – Хрустик скользнув к Олесе, поправил у нее на виске капельку визора.

–ты гарантируешь, что ей безопасно будет спускаться со мной? – Олеся взглянула на меня, потом перевела взгляд на сенсей.

–она ж не идет с тобой в физической форме! с тобой будет ее ментальная проекция, через тебя Таисия будет видеть, слышать, и осязать, опыта ей же надо как то набираться, считай что ты ее аватар.– улыбнулся Хрустик.

Ага, засланный казачек, в стане врага, – улыбнулась Люся.

Скривившись от ее слов, словно почувствовала вкус кислого лимона, я хлопнула новоявленную доченьку по плечу.

– Гоу! – и подтолкнула ее к овалу гравитационного лифта, сама же, по легкому щелчку Хрустика, отделилась от своего тела и зависла за плечом Олеси, тело же мое, мягкой тряпочкой упало на пол. – Покойся с миром– хихикнула я.

Привычный голубой столб принял нас, и мы понеслись вниз, ощущение было жуткое и непривычное, не чувствуя веса тела, незримым облачком висела возле лица Олеси.

Спустившись по боковому воздуховоду, мы мягко спружинили на пол и огляделись. Штольня термитника плавно уходила вниз, чуть подумав, подпрыгнув, Олеся зависла под потолком, как говорится от греха подальше, и, включив свои скороходы, понеслась вниз, стены смазались в одну линию.

Ух ты, вот это скорость. Через какое– то время, из глубины тоннеля, пошло давление, Олеся, замедлила движение, и всем телом продавилась, сквозь невидимый полог. Замерев, она огляделась и подплыла к правой стороне, перестроив зрение, показала мне на нее. Приглядевшись, мысленно присвистнула, что за чертовщина? Сверху вниз, тянулась коричневая жила, по ней медленно опускались красные сгустки, от них эманировалась боль и отчаяньем.

Ох, ты мамочка моя инопланетная, что же это такое?!

– Мы близки к некрополю, – мысленно произнесла Олеся, отвечая на мой не высказанный вопрос, и двинулась вперед, прорывая очередной невидимый барьер.

Вскоре шахта закончилась. Тяжелый плотный полог, черной дымкой закрывал часть стены, краказябра, вытянув правую руку, написала связку из трех символов, зло, пыхнув огнем, они наложились на энергетическую стену. Огненные сполохи, побежали по ней, и она протаяла, открывая проход.

Опачки, ай да доцюня, с ней ушки надо держать востро, оказывается, ей магия не чужда, и кого я пригрела на своей материнской груди?

Шагнув, застыли на пороге, осмотрелись, вернее, осматривалась кракозябра, я ведь все видела ее глазами, и чувствовала ее органами чувств.

Увиденная композиция, шокировало нас, она состояла из трех фрагментов. По стыкам стен сверху вниз, по коричневым венам, бурыми каплями стекали плазмоиды, которые вливались в тройной круг, начертанный на полу, пройдя по ним, они медленно плыли к четырем лепесткам, и через невидимую ось в них, продолжали свое движение, к застывшим фигурам, которые безмолвно застыли на невысоких постаментах.

Олеся, изменив угол зрения, приблизила изображение поближе. И я мысленно ахнула. Мумии, одетые в темно-зеленые мундиры со стилизованным иероглифом, точно таким же как я видела на главе Бегуших по острию, сидели в позе лотоса и держали в высохших руках большие кристаллы, в которые, пробегая по позвоночнику, опускаясь по плечевым костям, медленно стекали знакомые плазмоиды. Фактически кристаллы уже были заполнены буровато-красной субстанцией.

Окинув всю панораму, мысленным взглядом, увидела, что смертоносные фигуры были расположены в четырех лепестках отходящих от внутреннего круга и собой они похоже символизировали четыре стороны света, но между основными лепестками находились вспомогательные, рассмотрев их, я еще раз ахнула.

На особых трех постаментах, спина к спине сидели мумифицированные инсектоиды, которые держали в клешнях небольшие кристаллы уже наполненные черной субстанцией, четвертый лепесток был еще пуст.

А вот в центре, в центре, виднелось некое сооружение, в виде полуовала, в самой ее верхней точке, виднелась маленькая фигурка. Олеся активировав скороходы, поднялась под потолок, и выбрав только видимый для нее проход метнулась к ней и вот нашему взгляду пристала высохшая фигурка женщины, одетая в одежды монахини Матери Пряхи, в руках она держала большой белый камень, при взгляде на который у меня задергалось невидимое веко, это было вместилище для души. Откуда я поняла, не знаю, понимание всплыло само. Олеся, зависнув над ней, протянула руку и коснулась капюшона накинутую на склоненную голову, тот упал на плечи, открывая седые волосы на черепе обтянутой фиолетовой кожей. Ни фига себе, точно такая же как и на острове, где была найдена кракозябра.

– Почитательница твоя Олеся, – не удержалась от подколки.

Та ничего не ответив, стала вязать вязь символов над макушкой мумии. Те огненной цепочкой потянулись в глубь черепа, сформировали шар с лепестками, который запульсировал в неком ритме.

Оеее, такой же как я видела в храме Матери Пряхи.

– Проснись дочь моя, – низким контральто произнесла кракозября.

Послышался стон, и фигура шевельнулась. Я отпрянула, если так можно сказать в моем положении.

– Что за чертовщина?! – мысленно закричала на Олесю, – прекрати ее будить!

Та не обращая на мои вопли внимания, продолжала действовать дальше. Произнеся не понятную для меня абракадабру, она протянула руку вверх, и сделала приглашающее движение.

И честное слово, мне показалось, что из левого угла к ней метнулась некая полупрозрачная субстанция.

– Ик! – икнула я. У меня галюники, призрак в некрополе.

А донюшка моя несравненная, через темечковую кость сунула нечто в глубь мумифицированной фигуры, и пришлепнув ладонью позвала.

– Просыпайся дочь моя и ответь на мои вопросы.

Фигура шевельнулась, подняла голову, и тихий голос прошелестел.

– Благодарю тебя, Мать Пряха, что услышала мои молитвы, и откликнулась на них, спрашивай, я буду ответствовать.

Олеся помолчав, задала вопрос.

– Как ты попала к ним? И за чем ты рассказала им о ритуале вызова Жнеца Тьмы?

Раздался шелестящий смех, от которого у меня по не существующей спине пробежало стадо ледяных мурашей.

– Вот оказывается, для кого предназначены эти врата! – голова мумии чуть шевельнулась.

– Значит, придет Жнец Тьмы, – она расхохоталась, кости ее угрожающе заскрипели, – теперь мне все стало ясно, ай да сестра Арана, знала, кого брать себе в помощницы, при начертании на песке, мандалы.

Олеся, молча, слушала этот странный монолог, я мысленно толкнула ее.

– Ты че слушаешь этот бред обкурившейся малявки? Ты по существу, по существу ее расспроси.

– Малявки?! – краказябра шевельнула пальцами, на кончиках которых затрепетали зеленые огоньки, сложившись в некий знак, поплыли к голове и впитались в череп. Мумия окуталась зеленым пологом, которая потрепитав, опала открывая фигурку девочки подростка, держащую в руках белый камень.

Мысленно охнула, это как же меня угораздила в точку, с возрастом попасть.

Ах паскуды, что с ребенком сделали, да я их сейчас всех здесь по бревнышку раскатаю…

Олесю вдруг развернуло и нас шваркнуло о стену.

– Уй, как больно! Прекрати!!! – закричала она. – Твои эмоции разрушают нашу ментальную связь и не дают мне работать, -Хрустик, отключи ее.

И наступила тьма. Сколько в ней плавала, не знаю, вначале появилась световая точка, которая стала расширяться, потянувшись к ней выпала в реальность. Тот же некрополь, та же мумия, которая угасающим голосом доканчивала фразу

– Я не хочу умирать окончательно, Мать Пряха.

Я затаила дыхание, что на это ответит, кракозября.

Блин, вот угораздило меня подцепить в доченьки, непонятное существо!!!

– Иди сюда, твоя жертва принята, – Олеся протянула руку.

Белесое облачко метнулась к ней и впиталась в ладонь.

– Чтоооо??? Мне еще призрака на модуле не хватало!!! – я зашипела. – Ты что делаешь? Оставь ее возле костей.

– Не могу, – лаконично ответила кракозябра.

– По закону ордена, добровольно принесенная в жертву, может требовать при встречи с Матерью Пряхой, или окончательного посмертия или нового воскрешения.-

– Ты где Мать-Пряху, увидела? – зашипела, оглядывая некрополь с его ужасными атрибутами. Мало ли что несет сошедшая с ума малолетка.

– Королевские Аль-Анкабут, и есть сосуд для памяти и сознания Великой Матери, – вздохнула Олеся.

– Оооо, – слов не осталось.

– Из-за того, что у сестер, не рождалось, достаточно сильной магини, c божественным геном, – продолжила мумии , – способного пробудить королевского Аль Анкабута, они решились создать портал, для привлечения Сущности, изучив обстановку, они выбрали ритуал темной стороны Лика Матери, нашли для него исполнителей и добровольную жертву.

От услышанного, закружилась голова

– Но почему темный ритуал?! Почему не светлый!?

– Очень просто, – Олеся ласково провела рукой по седым волосам, девочки-подростка – Намоленных мест не было, а соответственно и святых не существовало, поэтому и светлый портал не возможно было создать. А вот для создания темного, существовало много предпосылок. Сестры нашли странный орден, где проводились таинственные опыты, по изменению человеческого тела, во время трансформации которого высвобождалось огромное количество энергии боли, оно темным облаком висело над континентом, формируя инфернальную воронку. Проведя ритуал ретроспективного просмотра будущего, они увидели, что если будут созданы врата темного портала, то на возмущение астральных слоев планеты, обязательно откликнется Великая Светлая Душа, которая своим прибытием должна разбудить Мать Пряху.Чтот мне не понятна ваша космогония-фыркнула я.

– Мать Созидательница, обладает двумя лицами, двумя ипостасями. Ее светлый лик, дает рост всему живому во Вселенной, а темный лик, занимается превращением энтропийной энергии в упорядоченный Хаос. –ответила Олеся.

– Это ты о Кали рассказываешь?! – спросила, лихорадочно вспоминая, что ж я читала о черной богине и ее путях. О, вспомнила! Фильм ( Индиана Джонс и храм судьбы), где приверженцы богини Кали, приносили ей человеческие жертвы. После его просмотра покопалась немного в мифологии Индии и прочитала, что она являлась эманацией силы богини Дурги, победительницы демонов, в битве божественных и анти – божественных сил. Прочитав, удивилась тогда, и в божественном пантеоне не все было гладко. Как часто мужики делают в наше время, при глобальных разборках вперед, на амбразуры пускают баб с. Так и тогда решили вперед пустить, богиню, галантно уступив ей место в битве против ужасного демона захвативший мир. Помогли создать воительницу, которая при своем рождении захапала себе силу трех мужиков божественного происхождения. Я когда это прочитала, представила это и долго смеялась, ай, да богиня Дурга, как хитро облапошила мужиков, у одного пламя взяла, у другово силу, у третьего мощь, еще и у мелкотни кучу плюшек себе отгребла, короче усилила себя по самые нехочу. Битву, со страшным и ужасным демоном она, конечно, выиграла, но так разошлась божественная дама, видно мстя пантеону Высших Богов, что кому-то из мужиков пришлось ей пасть в ноги, вымаливая прошение. И какой же хитропопый был, апеллировал к ее, материнским чувствам, предстал перед ней в образе ребенка, знал паразит, на какую больную мозоль давить. В сжатой форме все рассказала Олесе и о Дурге и о Кали.

– Сказание о Матери Пряхи, есть во всех галактиках – пожала она плечами– имен много, суть одна, ипостасей две ( созидание и разрушение).

У меня в кучку свелись, виртуальные глаза.

Чет меня переклинило, кто ж должен был тебя разбудить, Великая Светлая Душа или Жнец Тьмы?

– Нууу, думаю Жнец, ведь для его прибытия были все предпосылки, – Олеся задумалась, свела бровки, пожевала нижнюю губу.

Она стала загибать пальцы.

– Во первых – инфернальная воронка. Во вторых – Избыток темной энергии. И в третьих почти готовый алтарь.

Охоньки, чет мне поплохело.

Ачто будет когда он появться?

– Как что! – Олеся развела руками. – Вначале насыщение, ведь переход отнимает много энергии, потом поиск королевского Аль Анкабут, и превращения его в ипостась знакомой тебе Матери Кали.

– А Великая Светлая Душа, она для чего? – задала вертевший у меня на кончике языка вопрос.

– Как для чего? – Олеся недоуменно взглянула на меня, – для равновесия, и приманки Жнеца.

– Понятно, что для приманки, а что с ней Жнец сделает?! – воскликнула нетерпеливо, удивляясь тупости собеседницы.

– Ну если Жнец, сможет разбить ловушку, – Кракозябра нахмурилась, почувствовав мои эмоции – то поглотит, а если нет, то это сделает Мать Пряха, уравновешивая себя тем самым.

Хорошо, что я в ментальной проекции, а то от полученной информации и инсультик случится, может. Вздохнула, прислушалась к себе на краю сознания, жужжала какая-то инфа о черной богине, что-то там, о кровавых жертвоприношениях, и картинка раскорячившейся дамочки с высунутым языком, выпученными глазами и ожерельем из человеческих черепов. Осторожно подбирая выражения, спросила.

– Она что всех поубивает?

– Ну, всех не поубивает, – Олеся хмыкнула, – для этого достаточно мор запустить,…

– И выжившие, побегут белый алтарь создавать, – закончила за нее мысль.

– Ну, где то так, – поддакнула она.

Мне стало холодно от развернувшейся перед моими глазами картины, горы трупов, и ради чего, ради непонятного замысла Матери Пряхи.

– Не порядочно это, – протранслировала Олесе, – подло это, использовать живых существ в тихушку.

Не успела закончить свою мысль, как неведомая сила сковала мою ментальную проекцию, меня каким-то макаром вынесло вперед, развернуло, и я оказалась перед искаженным лицом кракозябры. Оно судорожно дергалось, максимально расширившиеся глаза залило серебром, поднявшиеся волосы, сплетясь в жгуты, образовали жуткий ореол, и голос наполненный силой оплел меня.

– Как ты смеешь, разговаривать со мной, таким тоном, жалкая частица моего сына, не тебе рассуждать о моих путях.

Мое сознание стало гаснуть, как свеча на ветру, только успела прошептать

– Простите.

Пришла в себя от кашля Олеси, открывшаяся картина поразила меня, все ее лицо было залито кровью, она текла из глаз, носа, ушей, а кожа была раскрашена сеточкой лопнувших сосудов.

Я мысленно потянулась к ней, екарный бабай, еще пару таких явлений, Матери-Пряхи, и моей донюшке придет конец.

– В правильном направлении мыслишь мама, – прохрипела Олеся.

Вгляделась в ее залитые кровью глаза, и, замирая от пришедшей мысли, спросила.

– Ты не докончила обряд?

Оттирая с лица кровь, она, прикрыв глаза, покачала головой.

А у меня набатом прозвучала недавно сказанная ею фраза: поиск Аль Анкабут и превращение его в ипостась Матери Кали.

Превращение – ключевое слово. Вот он ключик золотой. Она должна была стать мною.

– Не тобой, – Олеся покачала головой. – Для полной трансформации в полноценный сосуд, существует вторая фаза, в которой ты выбираешь, в какой ипостаси ты хочешь быть в этом секторе вселенной, созидательной или разрушительной.

– И что для этого ты должна была сделать? – тихо спросила я.

Она пожала плечами

– Просто выпить тебя, как бутылку твоего любимого игристого шампанского.

– Выпить? – прошелестела я. – Как бутылку шампусика? – меня разобрал нервный смех, – и что тебя остановила, кракозябра?

– Ты. – Олеся в упор посмотрела на меня, – твой странный дар, и огромная любовь к дочери.

– Не смей вспоминать о ней, – прошипела я. – Ты не стоишь и капельки ее крови, а теперь хочешь, можешь выпить меня.

– Это как? – насмешливо откликнулась она. – Твою ментальную проекцию выпить не возможно.

– Да!!! – открыла глаза. – Ну, тогда когда вернемся.

Вздохнув, она сожалеющее, покачала головой.

Потом намочив в своей крови палец, Олеся на белом камне вывела вязь непонятных знаков, вспыхнув алым цветом, они впитались поверхностью. Стряхнув остатки кровавых капель, на кисти мумии, она накинула на голову капюшон неведимки, надела на лицо маску, активировала скороходики, и направилась к выходу из некрополя, я набреющем последовала за ней. Поднявшись под потолок, несколько минут, мы вверх, поднимались, молча, продавив по дороге несколько энергетических пологов, вынеслись в центральный проход, по периметру которого, в стенах виднелись светящиеся пластины, они ровным светом освещали все пространство. Резко затормозив, Олеся, потыкала пальцем вниз, присмотревшись, увидела, неподвижную прислонившуюся к стене темную фигуру.

– Их двое, – ментально шепнула она.

Осмотревшись, увидела, четыре проема затянутые опаловой пленкой.

– Что будем делать, как попадем во внутрь? – спросила ее.

Олеся на секунду задумалась, потом спланировала в правый угол и объяснила свой маневр.

– Давай замрем, и подождем, все равно кто-то пойдет к одному из проходов.

Ждали мы не долго. Один из пологов внезапно опал, из него вышел, сухощавый мужчина, одетый в светло зеленый комбинезон, лысый череп венчала такая же шапочка, посвистывая он, направился к одному из затянутых проходов. Я мысленно пхнула Олесю.

– Давай быстрее планируй, за его спину, пройдем вместе, за одно и посмотрим, как он открывает проход!

Кивнув, она нырнула вниз, пристроившись за спиной, синхронно сделала вместе с ним несколько шагов. Подойдя к опаловому проему, он поднял руку и положил ладонь на мало заметную пластину в стене, та на секунду окуталась белой дымкой, полог мгновенно исчез, открывая большую комнату. Мы бесшумно просочились за ним следом. Оглядевшись, офигела от увиденного.

В большой ярко освещенной комнате в воздухе в горизонтальном положении висели три полураздетые мужские фигуры. Пока мы оглядывались, свистун тем временем подошел к столу, который стоял у одной из стен. Олеся не трогаясь, сфокусировала зрение, придвигая изображение. Казалось, стол резко приблизился к нам, показывая столешницу, на котором в три ряда стояли прозрачные среднего размера контейнеры. Подошедший мужчина, открыл один из контейнеров, достал из него прозрачный пенал, и развернувшись, пошел к одному из парящих тел, мы проплыли следом. На минуту, вдруг обзор погас,это это что такое, только успела удивиться я, как из непроглядной тьмы донесся голос кракозябры.

– Никаких эмоций, – шепнула она.

– Соберись и держись, а еще раз даже мысленно назовешь меня кракозяброй, отключу тебя полностью от своего восприятия, и ты ничего не увидишь и не услышишь, и наплевать мне на просьбу Хрустика.

Судорожно кивнув, стиснула виртуальные зубы. Блин, отмахнулась от ее угрозы, что ж, она там такое увидела. Тьма резко распахнулась, открывая картинку. Перед нами в воздухе парил молодой мужчина, торс его был обнажен, лицо спокойное, под полуоткрытыми веками двигались белки глаз. Но не это поразило меня. Его голову венчала полукруглая сфера, приглядевшись к ней, охнула. Черепа не было, обнаженный мозг плавал в розоватой жидкости, несколько тонких проводов тянулись от него к настенной панели, по которой пробегали диаграммы непонятных мне знаков.

– Как он держится в воздухе? – шепнула Олесе.

Та, молча, показала на пол, на ней виделась широкая полоса, темно серого металла, от которого вверх поднимался голубоватый туман, тонкой пленкой он окутывал тело. Тем временем свистун, протянув руку, повернул тело на бок. В сфере под основанием черепа виделся металлический зажим, в котором виднелся край какого-то предмета, он своими держателями уходил в обнаженный мозжечок.

Медик, так я назвала про себя этого мужчину, потянул за видимый край и вытянул из зажима прозрачный пенал наполненный белой жидкостью, поставив вместо него пустую емкость, не переставая посвистывать он перевернул тело в первоначальное положение, прошелся пальцами по панели со знаками, видно подправил что-то в них, и направился к столу. Олеся на секунду замерла возле парящего тела, ее рука метнулась к поясу и сорвала с нее, небольшой значок. Упс, что она делает, пока я возмущенно пыхтела, мысленно понося ее, та невозмутимо прошествовала за медиком к следующему телу.

И снова молодой мужчина, с хорошо развитым торсом. Вздохнула, как на подбор одни красавцы, у этого, слава Господи с головой все было в порядке, но вот на спине, в районе чуть выше крестца, сидел металлический краб, на верхушке которого виднелся похожий контейнер, наполненный розовой жидкостью. Привычно, произошла замена пеналов, мужчина понес очередной образец к столу, а Олеся, тем временем проплывая за ним следом сорвала с пояса очередной значок.

– Ты что делаешь, кр….., – слово застряло у меня в горле, откашлявшись, упрямо продолжила, – засыплемся же на мелочевке.

Пока я бушевала, мы подошли к третьему телу.

Пригляделась, ох мамочки, совсем еще мальчишка, если предыдущие, были о-го-го, мужики в соку, то этот, тонкокостный и худой, изломанной куклой висел в электромагнитном облаке, на нем был черный комбинезон, с правой стороны на груди виднелся знакомый знак. Ой, мамочки, мысленно подергала себя за ухо, где т, я такой видала. Дай бог памяти, пока вспоминала, медик тем временем, вытащил из прибора, в котором была закреплена по локоть рука мальчишки, контейнер наполненный кровью, поставив пустую емкость, понес ее к столу. А я тем временем, уже молча, наблюдала, как Олеся, срывает знак юнита – навигатора. Взяв со стола наполненный контейнер, свистун направился к выходу, мы быстренько направились за ним, пройдя центральный коридор, медик подошел к одному из пологов, приложил руку и шагнул в открывшийся проем. Мы проскользнули за ним, перед нами предстал один из четырех угловых секторов, тусклый свет от стен, освещал пространство наполненное стонами и криками и тяжелой давящей энергетикой, казалось, весь воздух был пропитан болью и муками.

Олеся неслышно сместилась к стене, медленно поворачивая голову, стала оглядывать помещение. Двенадцать коконов слабо шевелясь, полукругом, были размещены возле угловой жилы. От каждого вибрирующего кокона, шел плетеный шнур, который конечными усиками прикреплялся к жиле. По этим своеобразным световодам, бежали мелкие красные искорки, которые скапливались в багровые плазмоиды которые, медленно уплывали в пол. По сторонам этой ужасающей в своем наличии вены к стенам были перешпилены два инсектоида, они слабо шевелили суставчатыми ногами, издавая прерывистые пощелкивания. Их нижняя часть бугрились странными наростами. Олеся придвинула изображение, и я мысленно присвистнула от удивления, это были не наросты, а похожие на вакуумные банки, емкости в которые их разрезов стекала кровь насекомых. Наш медик тем временем, подошел к одному из коконов, и, надорвав его, обнажил голову лежащего в нем человека. По приблизившемуся изображению, я рассмотрела ее, это было лицо местного аборигена, одна часть его лица была покрыта мелкими сизыми чешуйками, а вторая была изъедена язвами, внутри которых виднелись знакомые разноцветные нити, точь-в-точь такие, какие были на теле моего бывшего любовника Насыра.

– Олеся, Олеся,– зашептала, – я такие раны уже видела!

И сбросила ей видео картинку Насыра. А тем временем свистун, повернув голову лежачего, ввел в его яремную вену один из принесенных растворов, подхватив контейнер, подошел к следующему кокону. У меня уже челюсти сводило от его свиста, и я клятвенно пообещала себе, что при захвате термитника, ему первому сверну голову. А тот не зная о моих кровавых планах на его лысую голову, привычно посвистывая, разорвал поверхность пополам, в нем лежало изъеденное тело, которое слабо шевельнулось, издавая стон, медик ввел очередную инъекцию в область живота. Разогнувшись, повелительно крикнул.

– Инисса, этого немедленно обработать кровью Дикаря.

Из дальнего краю к нему метнулась небольшая фигурка. Олеся ахнула.

– Не может быть, неужели одна осталась в живых!!!!

– Кто Олеся, кто?! – мысленно затеребила ее.

– Подожди, – отмахнулась она, и придвинула изображение фигурки.

Перед нами в склоненном положение застыла женщина в одежде адептки Ордена Матери Пряхи.

– Екарный бабай, – присвиснула уже я. – Неужели жива?!

– Жива, – радостно выдохнула Олеся. – Орден будет жить, дай только вытащить ее отсюда.

Пока мы умилялись увиденным, женщина, мелко семеня, подошла к инсектоиду и осторожно, сняла у него с брюха одну из банок, которая на половину была заполнена тягучей белесой жидкостью. Подойдя к страдальцу, она достала из кармана средних размеров кисточку и аккуратно макая, стала смазывать язвы. Медик тем временем подошел еще к нескольким упакованным и, сделав им инъекции в разные части тел, отдав последние указания, вышел.

Мы, с Олесей, оставшись, наблюдали за тем, как жрица, достала из складок ткани на груди, серенького кракозябрика, с трудом передвигаясь на пяти лапках, он стал заделывать разорванные коконы. Не поняла?! А где шестая лапка?

– Оторвали ее – шепнула мне Олеся.

Когда он все закончил, жрица устало вздохнула, засунула его за пазуху, и направилась к выходу, мы последовали за ней. Пройдя центральный коридор, она подошла к мало заметной двери, толкнула ее, зайдя за ней, мы охнули. Небольшое помещение, было заполнено светом, который по особо выстроенной системе зеркал падал вниз, освещая небольшой оазис с растениями. На секунду замерев, Олеся, птичкой метнулась к стене, у подножья которой вверх к свету тянулась знакомая мне по острову лиана, чуть не отправившая меня к праотцам.

– Тпру, донюшка, ты что делаешь!? – мысленно закричала названной дочери, которая сбросив перчатки, двумя руками рвала листья, судорожно запихивая их в рот. Та прочавкала.

– Кушааю.

– Боженьки, они ж ядовитые, – простонала, вспоминая, как меня парализовало тогда.

– Ага, – подтвердила она, энергично махнув головой, – а для меня десерт, столько времени голодной была!

– Вернемся, Люське голову оторву, что тебя голодной держала, – мстительно пообещала я.

– Не, она не виновата, твоя еда мне не подходила, а пить твою кровь постоянно мне не хотелось.

– Кровь? – переспросила, мысленно холодея.

– Ну да! – подтвердила она, обгладывая очередную веточку. – Для окончательной трансформации, мне не хватало листьев лианы Рулиста, если бы не нашла ее, то мне пришлось бы выпить у тебя не менее трех литров твоей крови.

– Кушай доченька, кушай, на здоровье, – проблеяла я, представив как умирающей тушкой, валяюсь у себя в спальне. Потом в сердцах добавила. – Да хоть все здесь сожри, но только закончи свою долбанную трансформацию, достала она уже меня, видеть не могу твое облитое кровью лицо.

Тут Олеся ойкнула, ткнувшись, лицом в лиану, от толчка сзади. Крапивной болью обожгло кожу. Развернувшись, увидели жрицу, которая стояла к нам лицом, вытянув руки, с ее кончиков пальцев стекали капельки жидкого огня.

– Ты что делаешь малахольная? – завопила я. – Так и убить можешь.

Олеся, стаскивая маску, меланхолично добавила

– Мам, не голоси, она тебя не слышит.

– О как! – только успела удивиться, как адептка, вглядевшись в появившееся из неоткуда лицо, странно всхрапнула и мягко повалилась на колени. Подвывая она поползла к нам, нащупав ноги, припала к ним, ее краказябрик, выпавший во время ее передвижения, вереща на одной ноте, пополз вверх по одежде. Взяв его в руки, Олеся, выпустив капельку силы, ласково погладила его по брюшку. Тот, припав к ладони, раскинул суставчатые лапки, из его фасетчатых глаз покатились слезинки, так и не сумев, превратится в кристаллы, они желатиновыми хрусталиками застыли на хитиновой мордочке. Сердце резанула жалость, бедненькие до чего их довели местные сучары.

– Вот за это я тебя люблю мама, – мысленно произнесла Олеся.

Пока я переваривала услышанное, она пересадила кракозябрика на лиану, потом подняла с колен Иниссу, прижала к себе, переливая в нее часть своей силы. Та мелко дрожала, пытаясь выдавить из себя благодарственные слова.

– Не надо милая, не надо, – погладила ее по голове Олеся. Потом прислушалась к себе, брови ее удивленно приподнялись. – Странно только, куда сила утекает, как в бочку без дна, качаю.

Жрица, услышав задумчивое восклицание, отшатнулась, рванув на груди одежду, обнажила отливающий глубоким серым цветом ошейник.

– Ни фига себе, они ж ее в рабыню превратили, – ахнула я.

Моя доня, покачала головой

– Это не рабский ошейник, это антимагический, он почти поглощает всю магию, вырабатываемую магом. Его цвет указывает, на какую градацию он запитан, ей оставили одну четвертую ее дара, что б она могла подпитывать питомца.

Сморщившись от отвращения, она двумя пальцами подцепила ошейник. По пальцам ударил ветвистый голубой разряд, нас тряхнуло, впечатление было такое, что мы сунули пальцы в розетку с напряжением в 360 вольт. Разорвав удавку, Олеся, провела по ней рукой, та как живая вздрогнула, выгнулась, окуталась разноцветным облаком, и когда оно опала, нашему взору предстало, изящное серебристое ажурное колье. Весело хмыкнув, Олеся, навела на него иллюзию, предыдущего образа, и аккуратно застегнула на шейке монахини. Проведя по нему ладонью, сказала