Текст книги "То, что важнее (СИ)"

Автор книги: Kissen_vom_Bett

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Рано или поздно любой устанет. Каким бы целеустремлённым и трудолюбивым ты не был, твои моральные и физические силы в конце концов иссякнут. Нужно немного отдохнуть, переключиться и разгрузить мозг. С этой целью Вескер решил посетить единственный известный ему в городе бар и сделать совсем нетипичное для себя – выпить.

Новая должность офицера службы безопасности требовала постоянной сосредоточенности, бдительности, исключительной наблюдательности и частых контактов с людьми. Нельзя сказать, что ничего из этого не было присуще работе исследователя, но смена формата имеет значение.

Время вечернее, в баре достаточно много народа. Гул из множества голосов, какая-то задорная музыка из колонок под потолком. Хорошо, что не душно. Устроившись на углу перед барной стойкой, Альберт заказал два стакана виски. Бармен без промедлений нашёл среди огромного разнообразия выпивки нужную бутылку и исполнил заказ.

Отдыхать с выпивкой одному – дело нелёгкое. То и дело возвращаешься к мыслям о насущных проблемах. Нужно тщательно следить за всеми СМИ, подконтрольными полицейскими, поддерживать связи в научных институтах, обмениваться информацией с отделениями в других городах… Можно было бы вытащить Биркина, но эта возможность могла существовать только в виде гипотезы. На практике старый коллега всего себя посвящал работе и в редкие минуты – семье. Неожиданно для себя Вескер признался, что сейчас бы с удовольствием послушал восхищённую болтовню приятеля. Он в принципе любил больше слушать, чем говорить. И именно поэтому говорить с барменом тоже не имело смысла.

Постепенно уже начало казаться, что приходить сюда было неудачной затеей, но сидеть в квартире перед телевизором было не более заманчивой перспективой. Поэтому Альберт уверенно делает два глотка и звонко ставит стакан. Напиток обжигает горло, но оставляет после себя приятный привкус. Скоро голова сама пожелает избавиться от лишнего содержимого. И пока Вескер крутит в руке стакан из толстого стекла, вокруг прибавляется людей.

Народ организуется кучками по диванам вдоль стен, кто-то парами или тройками стоит за высокими столами неподалёку от стойки, громко смеётся и поглощает пиво. За самой стойкой уже тоже почти не остаётся места. Несмотря на прибывающее число посетителей, бармен успевает обслужить всех без задержек, пролитых капель алкоголя и недосчитанных купюр, сохраняя при этом абсолютно спокойное выражение лица. Но даже он устанет через пару часов.

С первым стаканом было покончено. В голове появилась приятная тяжесть, пришлось подпереть её правой рукой. Фоновый шум уже перестал бить в уши и стал лишь одной из множества деталей сегодняшнего вечера. Мозг медленно опустошался, освобождая хозяина от необходимости держать наготове огромное количество информации каждую секунду. Сейчас всё это ни к чему. Каждый имеет право ненадолго отложить все обязанности и посидеть наедине с душевным равновесием.

– Не занято? – раздался слева женский голос. Единственное свободное место за стойкой осталось рядом с Вескером.

– Нет, – не оборачиваясь, ответил он.

Такое странное чувство наслаждения пустотой. Когда не думается ни о чём. Когда нет ни грусти, ни веселья, а лишь покой. Толика забвения. Слишком приятное чувство, чтобы предаваться ему регулярно и подолгу.

В пустоту эту проникали звуки из ближайшего радиуса окружения. Пришедшая девушка долго возилась, пытаясь удобно устроить небольшую сумочку. Затем её мягкий голос произнёс название желаемого напитка, и бармен тут же принялся звенеть бутылками.

Плавным движением девушка подцепила бокал с напитком бледно-голубого цвета и попробовала его на вкус. Короткая улыбка дала понять, что качество было отличное.

Вескер боковым зрением поглядывал на сидящую рядом. Что, интересно, привлекает людей в этих смесях различных жидкостей?

– Столько ингредиентов, – задумчиво произнёс он чуть в сторону соседки, – А результат в итоге тот же, что и от простого виски.

Девушка весело усмехнулась и отставила свой бокал.

– Сразу видно, кого красивой рекламой не купить, – она внимательнее рассмотрела сидящего рядом мужчину, имеющего откровенно скучающий вид, как ей показалось, – Здесь ведь важен не результат, а процесс.

– Результат важен всегда.

– Ну, спорить не буду. Но если результат достигается только в процессе, почему бы не сделать процесс более разнообразным и приятным?

– Хм, – Вескер пожал плечами, – В таком случае я тоже не буду спорить.

«Ещё не все люди разучились иметь своё мнение и отстаивать его», – пронеслось в голове.

Следующие несколько минут прошли в безмолвии. Просто каждый занимался чем-то своим, столь пустяковым и бессмысленным. Вескер водил пальцами по тёмному узорчатому дереву стойки, девушка смотрела в маленький календарик, что-то беззвучно проговаривая самой себе. Изредка она посматривала вправо, подмечая, что сосед выглядит слишком уныло на фоне всех остальных.

– Ты что-то совсем грустный.

– Я не грустный, я уставший, – констатировал Вескер. К его удивлению, желание собеседницы завести какой-нибудь разговор, не раздражало его.

– Что, контракты горят?

– Не понял? – Альберт нахмурился, пытаясь сообразить, что имела в виду девушка.

– Прости, я, наверное, ошиблась. Ты похож на какого-нибудь банкира или директора офиса.

Вескер вспомнил, что сидит в чёрном костюме с белой рубашкой, резко выделяясь на фоне просто одетых посетителей бара. Да и в целом он всегда старался выглядеть презентабельно, а образ «какого-нибудь» банкира неплохо подходил для маскировки офицера службы безопасности Амбреллы.

– Ошиблась. Но я не обижен.

Её бокал и его второй стакан опустели. Девушка попросила бармена повторить заказ, а Вескер размышлял, хватит ли ему на сегодня. Пожалуй, да.

Странное дело. То ли причина в том, что он снял свои чёрные очки ещё при входе, то ли цвета действительно стали контрастнее. Но цвета только на ней. Её силуэт словно был приклеен из другой фотографии к этой, на которой находился он сам. Может и нет никакой девушки рядом с ним? Нет, не сошёл же он с ума.

Наверное, всё дело в рыжих волосах. Они слишком ярко выделялись среди смазанной палитры вокруг. Всё было каким-то перемешанным, похожим друг на друга, почти не отличимым. А она просто сидела, чёткими контурами ограничивая себя от окружающего пространства, не делая ни одного лишнего движения. Чем-то это даже походило на самого Вескера, как неожиданно он подметил про себя. Ох уж этот алкоголь.

Безмолвие продолжилось. Шум вокруг стал ещё сильнее, благодаря разгорячённым голосам, раздающимся со всех сторон. Скоро можно будет уходить и рухнуть в объятья любимой кровати. Но пока можно посидеть ещё немного рядом с создательницей удивительного феномена контраста.

За их спинами кто-то псевдо-вальяжно прошёлся и устроил локоть на стойке прямо перед девушкой.

– Красавица, не желаешь ли приятно провести вечер? – не слишком чётко выговаривая слова, предложил коротко стриженный ловелас.

– Нет, благодарю, я итак замечательно провожу время, – совершенно искренне отозвалась девушка. Но от неё ожидали другого ответа.

– Ну давай же, не ломайся. Зачем тогда вообще пришла в бар, если не развлечься?

– Я в таких «развлечениях» не участвую, – в её взгляде появилась строгость, но и этот знак был полностью проигнорирован.

– Тебе понравится, – наглец наклонился поближе и безо всякого стыда положил ладонь девушке на бедро, резко проводя ею вверх и задирая юбку. Она вцепилась ему в запястье и попыталась убрать от себя это пьяное чудище, но оно оказалось слишком сильным.

Ножки барного стула скрипнули по полу, и Вескер с абсолютно непробиваемой спокойной уверенностью прошагал к пьяному. Стальной хваткой он сцепил в кулаке застёгнутый воротник кожаной куртки и оттолкал парня в сторону.

– Исчезни с глаз моих, – он чуть ли не заморозил жертву льдом своего голоса и взгляда.

Парень слегка оступился, когда его также резко отпустили. Он остался абсолютно обескураженным и униженным. Однако ему хватило ума не лезть в драку, чтобы отстоять своё жалкое достоинство.

– Всё нормально? – уточнил для уверенности Альберт, возвращаясь к девушке и не обращая никакого внимания на недовольные взгляды вокруг.

– Да, спасибо тебе большое, – слегка дёргано ответила она. В его глазах всё ещё сверкал парализующий холод. Вряд ли банкирам нужно такое.

Кажется, ему придётся дождаться, когда рыжеволосая незнакомка первая пожелает уйти. Чтобы ни одному ненормальному больше не приходило в голову даже подойти к ней.

Неизвестное количество времени они так и просидели рядом, лишь изредка перебрасываясь репликами, в которых было мало смысла, пока не задумаешься над ними как следует. Но смысл – одно, а значение – уже совсем другое. В конечном итоге все реплики утратили значение, когда она села в такси и уехала в неизвестном направлении, а Вескер, окружённый ночным городом, медленно побрёл домой.

Комментарий к Глава 1

Почему-то в большинстве работ по данному пейрингу знакомство происходит в баре или кафе. Ну а я чем хуже? :D

========== Глава 2 ==========

Амбрелла владела этим городом. Целиком и полностью. Она как вирус проникла в каждую клеточку Раккун-Сити, оставляя свой след и оказывая влияние. Влияние как положительное, так и отрицательное.

Лучшие умы корпорации, точнее «легальной» её части, каждый день работали на благо граждан, разрабатывая эффективные лекарственные препараты по доступным ценам. Технический отдел поставлял надёжную медицинскую аппаратуру в больницы. Высокие чины из совета директоров выделяли значительные средства на благотворительность, на проекты мэрии города, на финансирование школ и других образовательных учреждений. Любой житель Раккун-Сити без размышлений ответил, что Амбрелла – лучшее, что могло случиться с его городом.

Радужная картина на самом деле предварительно ретушировалась агентами, следящими за спокойствием среди общественности. Никто не должен возмущаться монополией компании на рынке, никому не стоит замечать строительство странных подземных объектов, никто не должен знать о похищениях людей для экспериментов, и уж точно никто из самой компании не имеет права проговориться.

Ложь, сокрытие, шантаж, подкупы, угрозы, убийства – ради своей безупречной репутации Амбрелла идёт на любые грязные методы. Потому что их тайная деятельность была страшнее всех этих методов вместе взятых.

Агентам приходилось улыбаться одним людям и грозить другим, в любом случае пряча за спиной весь тот мрак, что они защищали. Неудача стоит слишком дорого. Смерть от руки коллеги – лучшее, что могло ожидать проколовшегося офицера. Ведь тебя могли запросто отдать в руки сидящих по тайным лабораториям учёных, у которых человеческий материал всегда в дефиците.

Альберт Вескер давным-давно научился относиться к своему положению отстранённо, ещё будучи «по ту сторону забора», с белым халатом на плечах. Наука движется вперёд. Это так же естественно, как течение реки или горение спички. Почему вдруг кто-то объявляет это вне закона, как морального, так и юридического, – вопрос без ответа.

Другой вопрос, требующий разъяснений, касался самой Амбреллы, а точнее её главы – Озвелла Спенсера. Он вкладывает колоссальные суммы в разработку биологического оружия, которое в результате не окупается. Расширение рынка на недавно появившиеся площадки в Восточной Европе дело не спасло, но Спенсер, по-видимому, ни капли не опечалился. Разве так поступает разумный бизнесмен? Определённо за биооружием стоит что-то ещё.

Ещё немного и Вескер начнёт раздражаться от ожидания. Он стоял в холле у главного сестринского поста в центральной больнице города. Необходимо было переговорить с главным врачом и советом госпиталя по поводу изменившихся условий сотрудничества. Вот только новенькая медсестра совершенно запуталась среди килограммов документации, из которой ей нужно было найти контакты высших лиц.

Белые стены, пол и потолок слепили даже через очки. Снующий туда-сюда медперсонал сливался одеждой с помещением. Зато на этом белом фоне отлично выделялись все посетители, особенно Вескер, привычно облачённый в чёрный строгий костюм. Завиденный на стене логотип в виде красно-белого зонтика вызвал у него усмешку. Сейчас можно было представить себя самым настоящим глашатаем короля, чья власть безукоризненно распространяется по всей территории без исключений. И немалая доля власти находится прямо у тебя в руках.

Из длинного коридора в холл попала знакомая фигура. Рыжие волосы, та же маленькая сумочка. Задумчивое выражение лица и несколько маленьких бумажек в руке. Она прошла ближе к посту, который сейчас вдруг как две капли воды стал похож на барную стойку. Её взгляд был направлен на план больницы по отделениям.

Вескер изучал её профиль, стараясь как можно дольше не выдавать себя. Было что-то в её лице чрезвычайно обеспокоенное. Чем-то очень важным. Не было той лёгкости и веселья, с какими он её запомнил несколько дней назад. Неужели такой необычный человек может заболеть? Как же она контрастировала со всем вокруг… Дело точно не в белом интерьере.

Она закончила изучать план и повернулась в сторону Вескера. Секундное замешательство сменяется мягкой улыбкой, стирающей с лица все предшествующие думы.

– Надо же. Привет! – чуть шире улыбнулась она, делая два шага навстречу.

– Доброе утро, – Альберту захотелось улыбнуться в ответ, но привычка не показывать никакие эмоции не позволила.

– Решил подправить здоровье?

– Нет, у меня с ним всё в порядке, – она настолько яркая на фоне всего остального, что, казалось бы, существует вообще только одна, – А ты?

– А я… – девушка поджала губы и отвела взгляд, – Хочу убедиться, что у меня тоже всё в порядке.

Наверняка просто перестраховывается. Её образ полноценен и ни в каких других дополнениях, плохих или хороших, не нуждается. Тем более, что касается здоровья.

– Уверен, что так оно и есть, – уголок губ всё же поднялся вверх, и девушка не могла этого не заметить.

– О, ты всё-таки умеешь улыбаться! – Вескер видел, как светятся её глаза. Нет-нет, дело совсем не в белых цветах холла. Этот блеск был знаком ему гораздо ближе, чем могло казаться. Именно с таким блеском смотрели друг на друга Уильям и Аннет. С таким же маленькая Шерри смотрела на своих родителей. Он тёплый, он рассеивает любую тьму и согревает от любого холода.

– Как видишь. Разве не все люди умеют улыбаться?

– Те, кто улыбается редко, однозначно делают это искренне.

Снова с ней не поспоришь. Вескер сам понимал, что ни к чему утруждать себя изображением фальшивой радости, притворно о чём-то печалиться, якобы испытывать гордость и прочее. Разве что по работе иногда приходилось изображать удовольствие от сотрудничества с самыми отвратительными коррупционерами и лицемерами, которым по правде хотелось всадить пулю в лоб. И от собственного же лицемерия порой тошнило.

А в ней не чувствовалось фальши. Она без притворства пыталась тогда подбодрить его в баре, а сейчас абсолютно натурально удивлялась.

– Не могу не согласиться, – как хотелось остаться и поговорить ещё хотя бы пять минут, но медсестра решила отыскать нужный листок именно в этот момент.

– Вот, часы приёма в этом месяце. Прошу прощения за ожидание, сэр, – невинно проговорила она.

Вескер разочарованно выдохнул, расправляя несчастную бумагу. Буквы и цифры на ней выглядели такими неуместными сейчас. Неважными. Взгляд сам по себе вернулся к девушке, которая пожала плечами и немного потрясла своей небольшой кипой листочков.

– Что ж, не буду отвлекать, – с неохотой протянула девушка. С явной неохотой, Вескер подметил это совершенно точно. Надо остановить её, задержать. Сказать, что она вовсе его не отвлекает, а её собственные дела могут подождать, ведь больница работает допоздна.

И она ушла в другую сторону. Почему он её не остановил? Ограничился ещё одной неловкой улыбкой и отпустил. Где гарантия, что это была не последняя встреча? Неужели все действительно приятные моменты в этой жизни должны длиться так мало?

«Важен не результат, а процесс», – вдруг вспомнились её слова.

Но результат ведь тоже важен, в этом Вескер никогда не сомневался. Не ради него ли затевается всё в этом мире? А если результатом становится то, что ты стоишь разочарованный в больнице у медсестринского поста? Почему привычка не впускать никого за рамки неких границ в общении всё равно берёт верх? Почему нужно быть заложником своего образа?

Было уже совершенно не важно, найдутся ли ответы на эти вопросы. Ведь она ушла. А работа настойчиво требовала своего внимания. Вернув способность видеть какой-нибудь смысл в напечатанных цифрах и буквах, Вескер принялся изучать информацию, подгадывая лучшее время для встречи.

========== Глава 3 ==========

Разочарование вдруг постепенно сменяется лёгким раздражением. Ну да. Границы для того и существуют, чтобы ограждать. Ограждать от негативных последствий. Людям свойственно причинять друг другу боль. И чем ближе расположишь к себе кого-то, тем больнее будет тебе. В качестве профилактики и были созданы стены, за которые никому не дозволено было пройти.

Но почему, как она умудрилась их преодолеть? Сделать лишь один шажок на этой закрытой территории. Это было настолько неправильное чувство, когда думаешь об одном и том же человеке дольше положенного, при этом не зная о нём ничего. Даже имени. Почему она тоже так искренне радовалась той второй встрече?

Вескер снова и снова прокручивал ту короткую сценку в больнице, восстанавливал по деталям её фигуру перед глазами, пытаясь уличить во лжи, зачем-то пытаясь уличить её во лжи… Но ничего не выходило. Незнакомка спутала все карты, заставила сомневаться в сложившихся за много лет принципах, прочно засела в голове, заполняя собой все мысли. Она ведь даже ничего не успела сделать или хотя бы сказать что-то такое, что оправдало бы её присутствие у него в сознании.

Это походило на какой-то бред. Может быть, это чья-то шутка? Может быть, она на самом деле шпионка ФБР? Чем же он тогда себя выдал?

– Надоело… – он запрокинул голову на спинку скамейки, на которой сидел последний час.

Сидеть одному в зоопарке и без того было достаточно неловко, но городской чиновник назначил встречу именно здесь. Сказал, что будет гулять с женой и детьми, а потом «случайно» наткнётся на него, и они отойдут поговорить о якобы старых-добрых временах. Ничего не оставалось, кроме как согласиться на такую нелепую схему.

Хорошо, что было облачно, потому что солнце грозило вот-вот спалить всё под своими лучами. В будний день и дневной час было совсем мало людей. Но в зоопарке внимание привлекали не они, а сидящие по вольерам животные со всех уголков мира. От скуки и однообразных в последнее время мыслей захотелось вновь понаблюдать за зверьми и птицами. Как в действительно старые-добрые времена.

Подойдя к вольеру с гепардом, Вескер пытался высмотреть пятнистого хищника, но его нигде не было видно.

– Он под кустом прячется, на дальней стороне, – послышался рядом голос. Знакомый мягкий голос.

Можно было даже не поворачиваться, чтобы убедиться в достоверности своего предположения. Ведь этот голос последние дни бесперебойно звучал в голове в дополнение к визуальному облику.

Но не посмотреть было невозможно. Хотелось полюбоваться этими огненными прядями ещё раз. Солнце не пряталось за облака. Оно спустилось под них. Приняло человеческий облик и подошло к нему. В очередной раз.

На ней были тёмные очки. Надо же, почти такой же формы, как у него. Вескер покачал головой, не веря в происходящую реальность.

– Вот уж не думала, что увижу здесь тебя, – совершенно непринуждённо говорила знакомая незнакомка, – Развлекаешься?

– Не совсем. Скорее, пытаюсь развлечься.

– А что мешает?

– Работа.

– Ты работаешь в зоопарке? – вновь удивлённо усмехнулась она и осмотрела Альберта с ног до головы. Не походил он на местного рабочего.

– На самом деле я могу работать в любом месте. Моя работа не привязана ни к какому конкретному месту, – зачем-то объяснял он. Зачем?

– Интересно, наверное, каждый раз работать в разных местах. Не успевает надоесть, – эх, если бы она была права на сей раз. Главным минусом этой грязнейшей работы на свете был её смысл, а уж стоило ли говорить о том, как легко нужные люди соглашаются где-нибудь подыграть или промолчать в нужный момент, стоит посветить у них перед глазами пачкой зелёных. Нет, это надоедает быстрее всего.

– Ну, а ты хотя бы развлекаешься?

– Да. Давно хотела побывать здесь. Только животных всё равно жалко. Сидят за решётками, и все на них каждый божий день смотрят.

– Но тебе всё равно нравится смотреть?

– Смешанные чувства. Они все, конечно, очень красивые и милые, но одновременно такие несчастные из-за того, что взаперти.

Да, всё правда. Всё до последнего слова правда. Всё, как есть.

Кто же послал эту солнечную девушку? Для чего? Почему она так уверенно ломает чёртовы границы, не делая при этом ничего? Такая непринуждённая и непосредственная, без лишней наглости и чрезмерной скромности. Глаза сами возвращались к её силуэту. Обычная стройная фигура, простая, но гармонично подобранная одежда, огненные волосы…

Она повернулась к нему в ожидании какой-нибудь реплики посреди повисшего молчания. Никакой фальши. Кристальная чистота. Сердцебиение ускорялось с каждой секундой, что она смотрела на него.

– Может быть… – наконец-то подобрал слова Вескер, – Может хочешь встретиться где-нибудь ещё?

И она улыбнулась. Плавной линией, вместе с которой черты лица приобретали самое идеальное сочетание. Разве можно так нещадно разить в самую душу? Беспощадно разрушать высокие стены, не прилагая никаких усилий?

– Я не против. Как насчёт набережной завтра вечером?

– Договорились, – до завтра ещё столько времени, а с ней хотелось быть рядом как можно дольше, – Так забавно, – усмехнулся Альберт, – мы уже договариваемся о свидании, но так и не узнали имён друг друга.

Девушка легонько рассмеялась. Ситуация явно забавляла и её тоже.

– Эрин Мюллер, – она протянула руку.

– Альберт Вескер, – а он пожал её, в тайне не желая отпускать.

– Вот мы, наконец-то, познакомились. Пройдёмся немного? – чёртов чиновник со своим идиотским планом… Но это дело было слишком важным, чтобы испортить встречу и уж тем более, чтобы она не состоялась.

– Прости, но в этом месте у меня встреча. Далеко отойти не могу.

– Значит будем ходить здесь, – невозмутимо предложила Эрин.

Переходя от одного вольера к другому, они зачитывали информацию о находящихся в них животных и наблюдали за ними, делясь впечатлениями. В этом действительно было так мало смысла. Но сейчас имело огромное значение. Вескер подумал, что даже если бы они просто стояли на одном месте посреди пустыря, это имело бы ровно такой же смысл и столько же значения.

Драгоценные минуты шли вперёд. Время всегда коварно шло только вперёд и никуда больше. На дорожке показалась теперь уже не долгожданная персона в окружении жены и маленьких детей. Вот и вырисовывался результат очередного неожиданного столкновения с девушкой – разочарование от того, что встрече пришёл конец.

– Ох, кто у нас здесь! – попытался сыграть удивление немолодой чиновник. Вескер отметил, что театр по нему не плачет.

– Кажется, сегодня все рады тебя видеть, – тихо хихикнула Эрин.

– А я был рад только до этого момента, – негромко отозвался Альберт, – Мне нужно идти, – хотел бы он не отрывать взгляд от неё. Не обращать внимания на приближающегося мужчину. Но нельзя.

– Тогда до встречи завтра, – по-прежнему непринуждённо пожала плечами она.

Эрин не казалась расстроенной прощанием. Ей всё равно? Нет-нет, она просто живёт процессом и будет ждать его продолжения завтра. И Альберт признался, что ему стоит начать то же самое.

========== Глава 4 ==========

Эрин в самом деле была с головой погружена в происходящее вокруг, стараясь не думать о злом роке. Судьба слепа, нет никакого смысла искать причину тех или иных вещей, что случаются с тобой, особенно плохих вещей. Болезни выдаются ею всем без разбора, все врачи поголовно советуют не зацикливаться на поиске причины своих недугов.

Но пока никакого диагноза нет. Нет даже никаких симптомов, а значит нет поводов печалиться. Не в её характере придаваться унынию, жалеть себя и опускать руки. Жизнь продолжается. Точнее, она бьёт ключом, стоит внимательнее присмотреться вокруг. Забавные совпадения, что несколько раз свели её с этим интересным мужчиной тому прекрасное доказательство.

Ещё тогда, в первый раз, он показался ей достойным чуть большего внимания, чем просто сосед по барной стойке. А уж когда он хладнокровно заступился за неё перед расфуфыренным пьяницей, то Эрин почувствовала необычайное спокойствие. Она запомнила тот ледяной взгляд голубых глаз, который был вообще-то адресован тому мальцу, но задержавшийся чуть дольше нужного. Точно не банкир.

А в больнице что? Какое-то очень важное дело. Он выглядел таким строгим и в целом деловым. Ей даже не хотелось его беспокоить, но он сам был явно не против. До того не против, что даже улыбнулся, хотя Эрин показалось, что вряд ли она способна вызвать у такого человека улыбку. Сколько напряжения тогда зависло в воздухе, когда Мюллер была вынуждена оставить его.

Совсем непредсказуемое его появление в зоопарке окончательно убедило Эрин, что всё это не просто так. Жизнь упорно продолжала предлагать знакомиться и общаться с интересными людьми, поэтому она без раздумий согласилась на свидание. Глупо игнорировать эти предложения, а потом корить себя за упущенные возможности.

Интересно было, кто же этот Альберт Вескер. Очень деловой человек, весь в работе – это видно по тому, как отчаянно он хочет от неё отвлечься. Эрин легко смогла это распознать, и ей было бы очень приятно вытащить таинственного молодого мужчину из пучины ежедневных обязанностей.

На набережной было прохладно от тени густых деревьев и дувшего с реки ветерка. Мюллер предусмотрительно взяла с собой лёгкую кожаную куртку, чтобы не позволить себе замёрзнуть.

Эрин не видела, с какой стороны он подошёл, но да это и не важно.

– Привет, – раздался низкий голос рядом, – Я не опоздал? – он торопливо взглянул на часы.

– Привет! Нет, я просто решила заранее немного прогуляться.

– Не любишь сидеть на одном месте?

– Ну, это зависит от настроения. Иногда можно и на диване поваляться в приступе лени.

Сумерки совсем скоро сменятся вечерней темнотой, которую будут пытаться рассеять уличные фонари. А ветер резче вздымать с асфальта пыль и песок.

– Да, иногда можно и полениться. Но только иногда, – пока всё соответствовало уже знакомому образу, но Эрин хотелось знать больше.

– Чем ты занимаешься, Альберт? Кто назначает тебе встречи в зоопарке? – в её голосе было много доброй иронии, что не могло не радовать Вескера. Однако к её сожалению, много болтать ему нельзя.

– Да так, банальная посредническая работа. Заключать разные контракты со всеми, с кем только можно их заключить, – когда он шёл на набережную, то знал, что придётся много не договаривать или переиначивать фразы. С одной стороны, эта повседневная ложь во всём её многообразии уже порядком поднадоела, с другой – говорить прямолинейную правду опасно настолько, насколько даже сам Вескер боялся представить, – А ты? Учишься или работаешь?

С первых секунд Альберт приметил, что Эрин гораздо моложе него, но значения это никакого не имело. В конце концов, тот же Биркин уже стал отцом, а до сих пор бывало вёл себя, как ребёнок. Это было забавно ровно до того момента, когда необходимо было возвращать его в работоспособное состояние для блага всей Амбреллы.

– Стоит начать с того, что я в принципе не отсюда. Я прилетела из Эдонии, это в Европе, – Вескер не на шутку удивился, насколько качественным было её произношение, не считая едва уловимого акцента, в той или иной степени присущего многим жителям Штатов, – А у себя дома я учусь. На архитектора.

– У тебя отличный английский, – не мог не заметить Альберт, – Но что привело тебя сюда?

Все карты, особенно чёрные, не хотелось раскрывать сразу же. Всё-таки они не на допросе.

– Нужно кое-что узнать. Пока не могу сказать об этом.

Вескер, тем не менее, был совершенно не против, чтобы каждый сохранил немного тайн. Но долг офицера службы безопасности велел удостовериться, что речь не идёт об Амбрелле. Только узнать нужно аккуратно, не испортив всё и вся излишним нажимом.

– Что-то по учёбе? А то я мог бы помочь.

– Нет-нет, это личное. Скоро точно смогу сказать, если захочешь.

Нет, не об Амбрелле. О таких вещах сообщают только нужным людям, а не тем, с кем ходишь гулять по набережной.

Набережная была длинной, что не могло не радовать. Эрин много рассказывала о жизни в Эдонии, что времена бывали и лучше, но граждане стараются не унывать и держатся на плаву. Тот факт, что у её семьи нашлись средства на полёт в Америку, говорит о пока ещё терпимой ситуации.

Вескер внимательно слушал, сопоставляя все преодолеваемые этой неутомимой девушкой тяготы и её бодрый настрой. Трудности закалили её. Как и много препятствий пришлось пройти ему самому, прежде, чем сформировать характер, с которым можно успешно творить самые циничные дела. Но от бездушности можно устать, как последние месяцы стал подмечать Альберт. Когда кругом, за редким исключением, одни мерзавцы, эгоисты и лицемеры, вера в человечество теряется, а искренность кажется фальшивкой. Быть может это и есть тот ответ на вопрос, почему Эрин самым натуральным образом контрастирует с действительностью.

Этой человеческой простоты, незапятнанной деньгами, роскошью и нарциссизмом, порой так не хватало. Когда можно не скрываться под маской, когда не нужно притворяться, что тебе интересно и приятно разговаривать. Кроме того, из её рассказов стало ясно, как во многом они, оказывается, похожи. В том, что людям не хватает смелости, что природа красивее зимой, что все беды из-за жадности, что кофе из автоматов не кофе.

Но коварное время неумолимо шло вперёд, забирая секунду за секундной. У него было только одно это правило, а как распоряжаться отведёнными мгновениями – дело сугубо человеческое.

Когда совсем стемнело, Вескер проводил Эрин до дома, в котором она снимала комнату. Они не забыли назначить ещё одну встречу в ближайшее время.

Предвкушение нового шанса увидеться приятным теплом разливалось по телу. Для каждого это теперь имело свой смысл. Для Эрин – наслаждаться продолжающейся жизнью и впитывать каждый её радостный момент. Для Вескера – убеждаться, что не все кругом обезумевшие от своих пороков существа и что он сам не очерствел настолько, чтобы перестать верить в человека, как вид и даже нечто большее.

Узнавать друг о друг всё больше и больше нового, но при этом видя своё отражение, было очень необычным опытом. Нет, не во всём они сходились во взглядах, что совершенно нормально. Разве что некоторые заявления Эрин казались Вескеру по-детски наивными и требовали корректировки, пока им не пришлось столкнуться с жестокой реальностью. Это было так странно, что выросший не в самой благоприятной среде человек сохраняет малооправданные надежды на исправление жизни в своей родине чуть ли не силой мысли. Мол, стоит появиться правильной идее, и все тут же осознают всю неправильность своего образа жизни.