Текст книги "Ирка Хортица и компания"

Автор книги: Кирилл Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Может, скажешь, что вы с моим сыном затеяли? – не оглядываясь, спросила она.

– Даже Ведающей не все надо ведать. – с легкой насмешкой отозвался старый Сварг. – Просто помоги своему сыну. На, возьми! – он протянул ей тускло блеснувший нож.

Мать с любопытством поскребла пальцем клинок, порезалась, сунула палец в рот… Сварг тихонько хмыкнул. Она поглядела на него укоризненно, заткнула нож за пояс, поддернула лямки котомки и двинулась вглубь острова. Сварг остался стоять, глядя ей вслед.

Сперва мать вышла на круглую поляну. Села на землю, подогнув ноги, и закрыла глаза. Наконец, земно поклонилась, пробормотав:

– Матушка Макошь, помоги исполнить волю твое, дело мое. – встала и направилась дальше. В этот раз шла она долго, петляя лесными тропками, наконец выбралась к неширокой затоке, покрытой крупными зелеными листьями с ярко-желтыми кувшинками. Растянула завязки котомки и разложила на берегу длинную, до пят, рубаху из тонкой кожи, всю сплошь расшитую сложными узорами. – Как учит нас Макошь Матушка, все девки до тряпок падкие. – она отступила под прикрытие кустов, и уже оттуда размахнулась – бросила камень в заводь.

– Квак! Квак-квак! – лягушки, что градины, сыпанули с кувшинковых листьев в воду. Некоторое время все было тихо, потом вода у берега колыхнулась и на траву выползла огромная, ярко-зеленая жаба. Посидела, пялясь лупатыми глазищами на рубаху, потрогала перепончатой лапой… миг, и шкура сползла, мягко плюхнувшись в траву, а окутанная светлым облаком волос девица подскочила к рубахе с радостным писком, похожим на кваканье, завертела в руках… и сунула голову в прорезь. Рубаха скользнула по ее поднятым рукам, девица крутанулась, норовя разглядеть себя со всех сторон… и замерла, совершенно по-жабьи выпучив глаза.

Темный клинок в руках матери нацелился на растянутую между ее пальцами жабью кожу.

– Верну. – прежде, чем девушка-жаба успела хоть квакнуть, ровно сказал мать. – И рубаху заберешь. Только дар отдарком хорош. Давай, жабья владычица, вели своим зеленым наквакать грозу для моего сына!

***

Дохнуло ледяным холодом. Казалось, воздух крошился как песчаник, забивая глаза и горло ледяной крошкой. Непроницаемая, глубокая тень накрыла степь и рощу – наверху плеснули крылья и их удары об воздух были как гром… удар, второй, третий… Громыхнуло еще раз, содрогнулась земля, заставив Катигорошка покачнуться… и когтистые лапы змея вонзились в сухую землю. Ударили крылья, гоня в лицо холодный ветер и удушливую мелкую пыль. Катигорошек пригнулся, судорожно кашляя. Сквозь пылевую завесу снова плеснули крылья и из облака высунулась голова на длинной чешуйчатой шее. А потом облако начало расползаться, открывая змея во всей красе. Катигорошек невольно облизнул враз пересохшие губы: он знал, что здешний Повелитель будет больше, много больше прикопанного дядькой Сваргом мелкого змееныша, но… одно дело знать, а другое – когда чешуйчатая громадина цвета речной глины возвышается над тобой и тянет, тянет ноздрями воздух, принюхиваясь к стоящему напротив человеку и самого Катигорошка тянуло, как в воронку водоворота, в эти громадные ноздри.

– Кто… ты… такой? – вдруг проревел змей.

Страшным усилием Катигорошек унял дрожь в коленках и даже плечи расправил. Сейчас ответит, уверенно и звонко: «Смерть твоя!» Даже рот открыл… и закашлялся. А вдруг не прибьет? Как наяву представился собственный труп в пыли и презрительно сплевывающий змий: «А еще хвастал: смерть твоя… смерть твоя…».

– Я… это… – Катигорошек смущенно переступил с ноги на ногу: ежели заранее заготовленные слова теперь сдаются дурным хвастовством – чего говорить-то?

Змей высунул язык – парень отклонился, подозрительно следя за шевелящимся у самого лица раздвоенным кончиком. Змей захохотал, едва не приседая на шипастый хвост.

– Не знал. – прогрохотал он. – Что у меня семь сыновей, а не шесть. Зсссссабавно… Сколько ж тебе весссен, змееныш? Три полные руки? Больше? Четырех рук еще нет, хоть ты и рослый для человека. Сссовсем на братьев не похож. Кем ж была твоя мать?

– Так много баб было, что уж и не вспомнить? – зло бросил Катигорошек. Змей мать не то что не искал – не вспоминал даже! Зачем тогда забирал, жизнь ей ломал?

– Захочешь, у тебя столько же будет. – щедро взмахнул крылом змей. – После того, как понесешь наказание, конечно же.

– Какое еще… наказание?

– А как ты думал, змееныш? – пасть ящера растянула жуткая усмешка. – Напал на братьев… Решил показать, чего стоишшшь? А что трое из них тяжко ранены, и все торжище гудит как человек победил змеенышей? Понимаешь, скольких полезных человечков мне придется казнить, чтоб вновь научить уважать змееву кровь? Не понимаешшшь… Ничего, боль – лучший учитель. – и змей снова шагнул к нему, огромная голова потянулась к лицу Катигорошка.

– Да кто ты такой, чтоб меня наказывать? – рука парня судорожно нашаривала что-то за спиной… Рывок! Котомка его обвисла тряпочкой и в руке у парня оказалась здоровенная булава с тусклым навершием, ощетинившаяся такими же тусклыми шипами.

«Поглядим чего стоит Сваргово железо против змея. Лишь бы Пеночка послушалась да удрать успела.» – подумал Катигорошек, шагнул вперед… и со всей силы шарахнул змея булавой по башке.

Змей громко клацнул челюстями, и тут же взревел, тряся укушенным языком:

– Ты чего… делаешь?

– Бить тебя буду! До смерти! – в ярости заорал Катигорошек, шарахая булавой снова. Змей завалился на хвост, вытянул голову на длинной шее, мгновенно оказавшись выше Катигорошка. Хлестнул шипастый хвост.

Катигорошку точно сосной поперек груди приложило. Его подкинуло в воздух, перенесло через закрывающий ловушку на змеенышей валун и он кубарем покатился по земле. Захрипел от раздирающей грудь боли. Сверху снова упала черная тень – змей надвигался на него. Катигорошек заставил себя вскочить – и нырнул в рощу.

– А ну, стой! – рявкнул вслед змей. – Почему я должен ловить этого наглого змееныша? Вылезайте и займитесь, а о том, как вас шестерых разделал младший брат мы поговорим позже! – и змей размахнулся, чтоб толчком головы спихнуть валун с ямы…

В роще Катигорошек приложил булавой по заранее подрубленному дереву. Разросшийся на краю рощицы дуб качнулся – и рухнул змею на голову, защемив его бронированную шею между валуном и громадным, в три обхвата стволом. Змей взревел, а подскочивший Катигорошек снова врезал ему булавой. Глаза у змея сошлись в кучку. С яростным воплем парень снова воздел булаву… Змей распахнул пасть и кипящий пар ударил в Катигорошка. Парень перекатом ушел в сторону. Хрясь! Хрясь! Хрясь! – вылетевшие из пасти змея ледяные копья одно за другим вонзились в землю, нагоняя стремительно удирающего Катигорошка. Банг! Последнее копье с тонким звоном разлетелось о дубовую кору – Катигорошек снова нырнул в рощу.

– Аррррр! – разъяренный змей взрыл лапами землю, напружинился… Бабах! – толчок шеей, придавившее его дерево подбросило, и оно рухнуло на землю. – Арррр! – освободившийся змей, грудью ломая ветки, сунулся в рощу.

– Хрясь! – звонко тенькнула плетеная веревка и качнувшись на туго натянутых подвесах обтесанный ствол врезался змею в морду. Остро заточенный край вонзился в надглазье. Змей заревел снова – где-то вдалеке ему откликнулся протяжный громовой раскат. Рванулся, отчаянно затряс головой – заточенный кол вывалился из раны, на морду обильно хлынула кровь.

От удара змеевых крыл осыпалась листва – змей взмыл над рощей. Вылетевшая из густой кроны булава ударила его по лапе и снова канула в листву. Змей заревел и поджал подбитую лапу – на рощу, точно дождь, падали частые капли темной драконьей крови.

– Сссдохни, человечек! – из пасти змея посыпались мелкие ледяные лезвия. Острые кромки льдинок секли листву, точно выбривая деревья. Мгновение, и роща стояла голая, как в холода. Землю устилал сплошной ковер льда, перемешанный с измочаленной листвой – льдинки сверкали сквозь зелень. И никого. Парня не было.

Змей взмыл вверх, оглядывая степь: рядом тянулась опустевшая дорога, вдалеке возвышалось Капище. Сложил крылья и гибко скользнул меж деревьев. Лед захрустел под лапами…

– Рррраздавлю! – хвост хлестнул по ледяному ковру – раз, другой… Брызги льда и облетевшие листья взмыли в воздух… протянутая у самой земли веревка упруго дернулась под ударом. Висящая вдоль ствола сеть развернулась будто фазаний хвост по весне и накрыла змею голову!

Тающие ледышки разлетелись во все стороны – метнувшись из прокопанного меж корнями укрытия Катигорошек прыгнул змею на спину – и повис на болтающейся веревке, затягивая сеть вокруг головы змея, как обвязывают морды отловленным в лесу волчатам.

Только меж узлами волокон прятались железные шипы! Сеть затянулась, не давая змею разомкнуть пасть, а заточенные острия вонзились в морду – в веки, в губы, в язык! Змей едва успел зажмуриться, спасая глаза. Катигорошек замолотил булавой по обтянутой сетью голове, вгоняя шипы под чешую. Черная кровь хлынула потоком, полуослепший змей чудовищно заорал и взмахнул крыльями, напарываясь перепонками на обледеневшие ветви. Заорал снова, прогнул шею назад – толстая водная струя ударила в Катигорошка, смывая его со спины змея. Израненный змей грудью врезался в одно дерево, в другое, вырвался из рощи – и взмыл в быстро темнеющее небо. Уже совсем близко снова бахнул гром, дохнуло влажным, пахнущим грозой ветром.

Отчаянно цепляющийся за веревку Катигорошек повис под самой мордой змея. Ветер, поднятый крыльями змея, норовил снести прочь, далеко внизу промелькнула облетевшая роща, степь, черная дорога…

– Аррр! – змей перевернулся в воздухе – раз, другой, третий… Орущий Катигорошек оплел болтающуюся под змеевой мордой веревку руками и ногами. Змей заревел пуще, обдавая Катигорошка холодом и запахом реки, замотал мордой и наконец изогнулся – на фоне стремительно несущихся в небе темных грозовых облаков он казался чешуйчатым кольцом.

Змей шмякнул себя хвостом по морде. Чудовищный удар вдавил Катигорошка в чешую, чуть не выбив из него весь дух. Хвост размахнулся снова…

Катигорошек прыгнул. Пустота распахнулась внизу, распростертые змеевы крылья прошли над ним… Под тяжестью тела больно рвануло руки – Катигорошек ухватился за змееву лапу, повис, дергая ногами в воздухе и рискуя напороться на болтающуюся на ременной петле булаву. Подтянулся и уселся, обхватив жилистую чешуйчатую лапу ногами. И врезал булавой по ране на этой лапе. Змей снова заметался, пытаясь стряхнуть «наездника». Выгнулся – громадные зубы щелкнули совсем рядом с Катигорошком. Следующая попытка скусить его с лапы была встречена ударом булавы. Водяная струя ударила с силой тарана. Заорали оба: и хлестнувший по собственной лапе змей и оседлавший эту лапу Катигорошек.

– Давай еще! – прохрипел парень. – А то запылился я, освежиться не мешает!

– Ах ты ж… Сейчаасссс ты у меня еще большшше запылишшшься! – змей сложил крылья – и камнем рухнул вниз.

– Ааааа! – заорал Катигорошек, видя стремительно приближающуюся землю.

Удар был страшен – всей грудью змей врезался в вершину Змеева Капища. Катигорошек только и успел отцепиться от лапы – чудовищным толчком его отбросило прочь, он рухнул в провал между камнем-жабой и камнем-черепахой. Острые грани впились в спину, по разбитому телу прокатилось сперва оцепенение, потом острая, лишающая сил боль. Катигорошек судорожно заскребся, пытаясь выбраться из расщелины.

На темном фоне грозового неба над ним возникла израненная змеева башка. Один глаз был залит кровью, во втором ярко вспыхнула нить золотого зрачка, раздвоенный язык затрепетал в пасти и змей довольно прошипел:

– Вссссе же у меня только шшшшесть сыновей… – зубастая пасть ринулась на Катигорошка…

– Арррррр! – над степью прокатился протяжный змеев рев.

Рев другого змея.

Нависший над Катигорошком красный речной вскинул голову… и в этот миг Змеево Капище пришло в движение. Каменная черепаха заскрежетала, поднимаясь на каменные лапы и ее панцирь врезался змею в морду. Змеевы зубы сомкнулись, кроша песчаник, но тела каменных гадов заструились, и они ринулись на крылатого собрата со всех сторон. Их тела обматывались вокруг хвоста и лап, каменные пасти рвали перепонки в клочья, вцеплялись в кончики крыльев, прижимая их к склонам Капища. Каменная гадюка, чья голова размерами не уступала змеевой, кинулась на него лоб в лоб – раздалось звонкое банг! Крылатый змей пошатнулся, а гадюка обвилась вокруг его шеи, стискивая горло в каменных кольцах.

Катигорошек, срывая ногти, вырвался из расщелины – тускло сверкнула валяющаяся рядом булава. Парень метнулся к ней, схватил, повернулся – и на краткий миг замер перед впаянным в Змеево Капище змеем. И в этот миг услышал, как у канавок на полях слаженным, громогласным хором орут лягушки.

Катигорошек вдарил булавой. Небо раскололось. Хлынул дождь, извилистые иглы молний вспороли тучи и… вонзились в булаву. Искристое пламя вспыхнуло над змеевым гребнем, раздулось в сверкающий шар, побежало по змееву хребту, завертелось брызжущим огненным вихрем вокруг Катигорошка. Воздвигшаяся над горизонтом громадная пылающая фигура замахнулась – за булавой потянулся хвост искр… И вдарила змея раз, другой, третий… И с каждым ударом все громче и громче грохотал гром и вспышки молний вонзались в Змеево Капища точно пылающие ножи!

Гром ударил еще раз… и стих. Словно усталый охотник мешок с добычей, ветер поволок раздувшиеся тучи прочь. Богатырь с пылающей булавой в руках стоял над распростертым телом змея и молнии бежали по его плечам и путались в густых русых кудрях, венчая их сверкающим гребнем, похожим на змеев. Змей не шевелился, лишь едва слышное сипение вырывалось из его пасти, готовое вот-вот затихнуть, смолкнуть навсегда. Человек приподнял булаву, заколебался на миг, точно раздумывая, наносить ли последний удар…

Раздался писк и крошка-змейчик, трепеща крылышками, закружил у его головы.

– Низко кланяюсь и покорнейше прошу прощения у нового Повелителя… – раздался из-за спины вкрадчивый голос.

– Ты! – Катигорошек обернулся, вскидывая булаву, снопы искр брызнули от него во все стороны, змейчик испуганно шарахнулся.

– Кто ж еще? – тяжко вздохнул наезжавший в их стойбище змеев слуга. – Экие перуны-то от вас, господин – аж смотреть больно! – толстяк покачал головой, восторженно-деловито разглядывая трещащие вокруг Катигорошка молнии. – Осмелюсь сообщить, что… э-э, братья ваши, Змееслав да Змееполк, хоть и поранетые, а неугомонные. Укрепляются в своих домах, сзывают змееву стражу и уж объявили себя властителями Змеева Капища и окрестностей.

– Мне какое дело? – прохрипел Катигорошек.

– Может, такое, что все змеевы богатства принадлежать должны тому, кто к змеевой погибели руки приложил, а не кто к добру его первым потянулся? Или такое, что в окрестности Капища и лес с вашим стойбищем входит, так что ежели господин не хочет, чтоб по новой весне я за данью для змеенышей пришел… – змеев слуга выразительно развел руками.

Катигорошек поглядел на змея – из пасти его не вырывалось и вздоха. На всякий случай пнул тушу ногой… повернулся и зашагал к опоясывающему Капище торжищу и жилым срубам.

– Господин не забудет, что это я сказал про сговор проклятых змеенышей? – поддерживая прыгающее брюхо, со всех ног спешил за ним толстяк. – И первым предложил свою службу господину?

– Вот и послужи… – сквозь зубы процедил Катигорошек. – Найдешь мне девушку по имени Пеночка. Попросишь прийти ко мне – со всем почтением попросишь! Передашь… мне есть что предложить девице. И коней поймайте да успокойте! Испужались, бедные!

Оставив кланяющегося слугу, заторопился дальше. И долго еще у подножья Змеева Капища вспыхивали яркие искристые перуны и грохотал гром – не в небе, а под небом, ясным, будто умытым. А когда все закончилось и новый властитель в сопровождении тянущейся хвостом процессии вернулся к камням…

– Сбежал! – от яростного вопля Катигорошка содрогнулись даже те, кто клялся, что всегда в него верил и изо всех сил помогал его делу избавления рода людского от змеища поганого. – Очухался, гад живучий, человеком, небось, перекинулся и уполз! Ищите! Он должен быть весь изранен, далеко не уйдет! Ищите везде! Обыщите каждый сруб! Каждую рощу! Ищите змея! И где, наконец, Пеночка?

***

Змей летел над рекой, чертя взмахами крыльев небо. Змей летел, волоча в когтях отчаянно извивающуюся и громко ругающуюся добычу. Сложив крылья, змей опустился на островок посреди реки – песочного цвета чешуя казалась почти невидимой на фоне прибрежного песка. Выпущенная из когтей добыча плюхнулась в воду и забилась в прибое.

– Ты, креветка безмозглая! Как ты посмела! Отпусти меня немедленно! – орал опутанный веревками высокий, благообразный мужчина с красноватой, точно речная глина кожей. – Сейчас же! А то как выпутаюсь… я тебе крылья оторву, улитка безрогая!

– Не выпутаешься! – песочный змей встряхнулся… и на корточки рядом со связанным присела пухленькая, ладная девчонка с крепкими, как наливные яблочки щеками. – Это конопляная веревка, ее может развязать змеица, но не змей! А я не собираюсь тебя развязывать! С тобой тут поговорить желают. – девчонка широко развела руками: над водой вспыхнуло сияющее окно и на песок ступил огромный, коричневый как земля змей.

– Приветствую брата моего, Великого Дракона Земли Грэйл Глаурунга! – девчонка отвесила короткий, скорее воинский, поклон.

– И тебе привет, сестра моя Пан Лун, Хранительница Сокровищ! – пророкотал в ответ змей, склоняя увенчанную пышным султаном голову.

– Грэйл! Великий Грэйл Глаурунг! – завопил дергающийся в путах пленник.

– Аххха! – при виде связанного из пасти Грэйл Глаурунга вырвался пепел, как из жерла вулкана, и остров на реке заметно содрогнулся. – Вижу, ты добралась до него!

– Скажем так: я удачно воспользовалась обстоятельствами! – от улыбки на щеках Пан Лун заиграли ямочки.

– Вели сестре своей меня освободить! Сейчас же! Я буду жаловаться Великому Водному! Это произвол! Это… безобразие! – продолжал орать пленник.

– Тебе она тоже сестра – что ж ты ей не велишь? – насмешливо фыркнул Великий Земляной. – А безобразие, водный дракон Чэн-Тан Лун, это затребовать у змеев земли создать для тебя это твое… Капище. – чешуйчатая морда презрительно скривилась. – А все приношения человечков присвоить себе одному! Да еще за партию отличного каменного оружия не расплатиться! Огненные драконы тобой тоже недовольны – от выжженной ими дороги выгоды получаешь только ты! Нехорошо, водный. Тебе придется ответить перед Советом Великих Драконов и Матерью нашей Владычицей, да будет ее жажда справедливости столь же велика как велики были потери для сокровищницы земляных драконов!

– Да я… да вы… Это Пан Лун придется ответить! Это все она, да если бы не она…

– Конечно, это все она! – рассудительно кивнул Грэйл Глаурунг и аккуратно, стараясь не прикасаться к веревкам, подцепил сверток с пленником кончиком когтя. – Кому ж как не Хранительнице Сокровищ позаботиться о казне земляных драконов… и кому, как не ей ловить нарушителя! У тебя будет возможность подумать над своим поведение, Чэн-Тан Лун. Будешь зариться на чужое – плохо кончишь! – и зашвырнул истошно вопящего и протестующего пленника в светящееся окно.

– И еще, брат! – Пан Лун запустила руку в кошель на поясе. – Тут новая человечья придумка: не пойму, что это такое – не камень, и не дерево. Надо разобраться. – и сунула змею один из шипов с булавы Катигорошка. – А это скажи Матери нашей Владычице, чтоб разбросала по озерцам в драконьих садках. – она протянула целую горсть мелкой, ноздреватой темной крошки.

– Зачем? – зажимая подарок в кончике крыла, непонимающе спросил Великий Земляной.

– Чтоб молнию притянуло. – серьезно сообщила Пан Лун. – Нам пригодиться змей или змеечка с таким даром. – и девчонка снова превратилась в песочного цвета змеицу.

– Сама скажешь. – Грэйл Глаурунг отступил от переливающегося окна, предлагая сестре шагнуть в него, но Пан Лун вместо этого взмыла в воздух и зависла над головой брата, едва шевеля крыльями.

– Сама не смогу. Я пока тут останусь.

– Что ты выдумываешь? Что тебе делать в мире мелких человечков?

– Один такой меня замуж позвал… и он совсем не мелкий. Скорее даже крупный. И бедовый!

– Панька, что за чешуйня! Какой-такой замуж? Ты змеица и…

– И среди змеев для меня жениха нет. – перебила его Пан Лун. – Что ж мне, до веку за порядком в Пещерах Земли следить – и все? Да и здешнее Змеево Капище – это, я скажу тебе, настоящее сокровище. Обязательно надо сохранить!

– Панечка, ну как же… – растерянно забормотал только что такой величественный Земляной. – Ты что же… не вернешься?

– Что ты, братик! – она погладила брата крылом по голове. – Конечно же, я вернусь! Век человеков не так и долог – ты у себя в пещере и грязью толком зарасти не успеешь! А пока что… – она взмыла в воздух и стрелой понеслась к берегу. – Тут меня зовут Пеночкой!

***

Долбленые лодки ткнулись в травяной берег острова на реке. Дружинники споро выпрыгнули и зайдя по пояс в воду, ухватили за борта и вывели на сушу третью лодку. Величественный муж с длинной бородой и схваченными железным обручем буйными кудрями ступил на землю. Следом из лодки выбралась невысокая улыбчивая женщина в расшитой рубахе до пят и с таким же обручем поверх туго закрученной косы. Обняв женщину за талию, властитель повел жену по уводящей вглубь острова широкой тропе. Стража неслышно скользила впереди и сзади, зорко вглядываясь в сплетение ветвей. Они вышли на круглую открытую поляну…

– Катигорошек, мальчик мой! – радостно вскричала немолодая женщина в ярком ягодном венке на поседевших черных косах.

– Мама! – он шагнул навстречу: исчез великий властитель и радуясь возможности хоть на миг почувствовать себя мальчишкой, Катигорошек ткнулся лбом матери в плечо – хоть для этого ему и пришлось согнуться вдвое.

– Пеночка, любушка! – мать улыбнулась стоящей позади Катигорошка женщине.

– Матушка! – поклонилась та и с любопытством спросила. – А это кто?

Мать обернулась на чернокосую и зеленоглазую девчонку, без всякого стеснения и робости разглядывающую властителей здешней земли.

– Не помните? Родня наша дальняя, сестры моей, твоей, Катигорошек, тетки внучка! Вот, взяла к себе в науку: мне тут уже тяжеловато, помощница нужна.

– И правильно взяла, теперь помощь еще больше понадобится! – воодушевленно воскликнул Катигорошек. – Мы все привезли! Камень и мастеров! Мы поставим здесь стоячие камни, и каменные круги – это будет самое великолепное, самое огромное Капище во всем нашем мире!

У обеих женщин одинаково дрогнули в улыбке губы, и они посмотрели на возбужденного мужчину с одинаковой любовной снисходительностью.

– А как же Змеево Капище? – усмехнулась мать.

– Не мной ставлено, не мне и рушить. – помрачнел Катигорошек. – Велел только вытесать там на камнях голову змееву под пятой человечьей.44
  Есть на Каменной Могиле такой петроглиф (рисунок на камне)


[Закрыть] А здесь, на острове, мы поставим настоящее человечье капище! – он широко раскинул руки. – Алтарь Макоши Матушке сделаем, и Симарглу Псу, что пляшет перед ростками и… и дядьке Сваргу!

– Сваргу? – хором удивились обе женщины.

– Разве он не заслужил? Разве не он нашел камень-с-неба да расплавил его, а потом и в земле нашей железо отыскал? Не он научил нас ковать ножи да мотыги? Кому кланяться за то, что есть у нас оружие, себя защитить ежели змеи нападут? – он положил ладонь на рукоять меча у пояса, с пальцев скакнула и затрещала коротенькая молния. – Пусть они сейчас и не нападают… хоть так и не понял я, почему… – уже под нос себе буркнул он. – Но нам есть чем встретить крылатых гадов. Алтарь Сваргу-Кузнецу!

– Разве ж я против? – успокаивающе закивала мать.

– Властителю нашему, метателю перунов, победителю змееву, тоже алтарь! – с трудом протискиваясь по тропинке, пропыхтел потолстевший чуть не вдвое бывший змеев слуга.

– Чешуйню-то… то есть, чепуху не городи! – буркнул Катигорошек. Вокруг железного обруча на его челе заплясали мелкие злые молнии. – Потом подумаем, кому еще! Плоты с камнями причалили? Я туда – хочу глянуть как начнут разгрузку. Идешь, Пеночка?

– Ты иди, я догоню. – кивнула ему жена.

Женщины с улыбкой глядели вслед вышагивающему по тропе сыну и мужу, и переваливающемуся следом пыхтящему слуге.

– Матушка… – женщина запнулась, мгновение подумала и наконец решилась. – Я хотела попросить тебя…

– И просить не нужно, невестушка. – мать махнула рукой. – Чтоб там Катигорошек не думал, я поставлю тут алтарь Велесу, Первому Змею, твоему отцу. Не печалься, змеица.