Текст книги "Я такая случилась, и это твоя беда"
Автор книги: Kirena
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Kirena
Я такая случилась, и это твоя беда
Пролог
Соломон – легендарный правитель Израиля, третий еврейский царь. Он правил страной долгие годы. Несмотря на то, что в период его правления Израиль достиг высшего расцвета (а может быть, именно поэтому), жизнь его была очень непростой. Царь много пережил, прославился своей мудростью, справедливостью, но часто выходил из себя даже по разным пустякам, а если происходили более серьезные переживания, он долго не мог восстановиться. Однажды царь Соломон попросил мудреца помочь ему справиться со страстями. Мудрец принес ему кольцо: «Именно в кольце твое спасение от бурных эмоций. Надень кольцо. Когда будешь гневаться, посмотри на него – ты успокоишься. Если тебе будет очень весело, тоже посмотри на него. Это тебя отрезвит».
И действительно, в первом же порыве отчаяния Соломон внимательно взглянул на кольцо и прочитал надпись: «Все пройдет». Удивился, задумался и… успокоился. Он вспомнил, как часто гневался, грустил, отчаивался, но довольно скоро забывал об этом, и жизнь продолжалась. Когда ему было радостно – и взгляд падал на кольцо, он опять видел эти слова и понимал, что радость не будет длиться вечно. Впереди его опять ждут потери, печали.
Он понял, что надо относиться философски к пониманию того, что все на земле меняется. И действительно, кольцо помогало и часто выручало в трудные моменты его жизни.
Ведь все пройдет…
Соломону казалось, что он обрел гармонию. Но как-то раз ему было настолько плохо, что даже кольцо ему не помогло. Царь Соломон сорвал его, хотел выбросить и вдруг увидел надпись на внутренней стороне: «И это тоже пройдет».
Прошло много лет правления. Соломон стал понимать, что ему пора уходить в мир иной. В который раз он рассматривал кольцо, с которым не расставался никогда и, казалось бы, знал каждую щербинку на нем. С грустной улыбкой царь прочитал одну надпись: «Все пройдет», затем вторую: «И это тоже пройдет» и с тоской подумал: «Вот все и прошло». И вдруг луч солнца осветил какие-то еле заметные буквы, выступающие на ребре кольца.
Он пригляделся и прочитал: «Ничто не проходит».
(с) Притча о кольце царя Соломона
Глава 1. Ты так хотел, чтобы я не пришла, но куда мне идти? (с)
Я захожу в изумрудный твой город, и имя мне – осень.
Ты так хотел, чтобы я не пришла, но куда мне идти?
У меня золотые наряды и медные косы.
Я искала, где можно согреться, но сбилась с пути.
Облаками завешено небо атласными,
Сердце мое исколото.
Листья опавшие желтые, красные
Это – мое золото.
Платье мое украшает рябиновых ягод монисто,
Небо остывшее снова встречает раскатами гроз.
И лес на следы мои бросит уставшие листья,
И дождь разольётся звонкими каплями слез.
Время мое как река быстротечное
Не перейти вброд.
Серое небо, дожди бесконечные –
Вот мое серебро.
Я приношу с собой свечи и запах корицы,
Светлая грусть заменяет беспечный смех,
Когда на крыло встают и прощаются птицы,
Я ухожу, уступая дорогу зиме.
(с) Lyrium music
Плохое утро. Плохой день. Совсем отвратительный вечер. Хотя откуда такой оптимистичный настрой? Поганый месяц, до омерзения жуткий год. Но, в конце концов, есть и определенный позитив – очевидно, что по крайней мере в этом есть некая стабильность. Уставший, вымотанный, не спавший пятую ночь подряд мужчина слабо усмехнулся и, удерживая в левой руке газету, ключи, ноутбук и кофе, правой выудил из кармана трезвонящий телефон, попытавшись не выронить из нее же журнал и папку с документами.
«Эквилибрист хренов», – пронеслось у него в голове, но он уже зажимал сотовый ухом и плечом:
– Ну, чего там? Отвезла? – меж сведенных бровей легли глубокие морщины, на красивом лице застыло беспокойство. – Через час буду. Через час! Съемки затянулись, – он маневрировал между столиками, стульями кафешки, одаривая беспечных посетителей красноречивыми взглядами. – Как она? Ну, хорошо… Держись, моя хорошая, я скоро! – ему осталось обогнуть три стола, нажав щекой отбой, он уже умоляющим взглядом скользил по своей машине, припаркованной на улице.
Дочь заболела вчера вечером, это добавило в и без того переполненную копилку злоключений последнюю монетку. Любил он ее до смерти, так трепетно и нежно, как вообще вряд ли способно любить существо мужеского полу. Но съемки отменить было никак нельзя, поэтому вместо того, чтобы быть с дочерью, он все утро и весь день бегал, как кретин, в резиновой маске на голове и дурным голосом орал на все, что двигалось, что не двигалось, он двигал, ну и…
– Поосторожнее никак нельзя?!! – грубо окликнул его сзади мужчина, висящее на спинке стула пальто которого было едва задето чужой рукою.
– Та-а-ак… – со свистом выдохнул актер и, прикрыв веки, попытался сосчитать до десяти, медленно обернулся назад, распахнул темно-карие глаза, – репит…
– О-о-о! – выдохнул мужчина и принялся смущенно улыбаться. – Вы… Вы…
Снова раздался телефонный звонок, от громкой мелодии у самого уха кареглазый громко рыкнул, резко обернувшись с целью успеть добежать до авто, сбросить в него хлам из рук и спокойно ответить, едва не поймал грудью наскочившую на него девушку.
В последний момент большой кошкой прыгнув в сторону, мужчина увернулся от расплескавшегося по полу кофе. Повисла звенящая тишина.
– Все. Затрахался. Сдаюсь! – актер обреченно, устало закрыл глаза и, разом подняв руки в стороны, выпустил вообще все, что в них было.
На кафельный пол с грохотом и жалобным звоном повалился ноут, сверху айфон, мягко и тактично сверху прилегли ключи, журнал, газета, папка со сценариями сразу трех фильмов, детская амбулаторная карточка.
– Не могу больше.
– С медицинской документацией так нельзя… – едва слышно пробормотал дрожащий женский голос, мужчина приоткрыл глаза и склонил голову вперед, уставившись на картину у его ног: хрупкая, совсем худенькая девушка небрежно отбрасывала битый сотовый и дорогой макбук и осторожно поднимала с кафеля карту его дочери.
Актер еще внимательнее вгляделся в лицо, сокрытое темными волосами, и прищурился, на секунду ему показалось, что перед ним сидит сбросившая лет эдак пятнадцать Джоли: приподнятая бровь, но родинка над нею чуть правее, полные губы, тонкий нос, слишком уж острые, выточенные худобой скулы, едва заметные темные круги под глазами… Тут девушка подняла взгляд на мужчину, и он разуверился окончательно: даже при легком, мимолетном внешнем сходстве все лицо ее дышало такой наивной невинностью и светом, так разительно отличалось, что…
– Черт бы Вас побрал!!! – разочарованно фыркнул актер и, быстро присев рядом, стал собирать свои вещи. – Как угораздило?! – он поднял голову, раздраженно уставился в испуганные серо-зеленые глаза перед собою.
– Сама сейчас не пойму… – как-то многозначительно ответила девушка и опустила заблестевшие глаза, – наверное, голова закружилась, я не удержалась на каблуках…
– Если Вам не по зубам каблуки, я советую Вам носить кеды!
Незнакомка вскинула яркий, какой-то затравленный взгляд на актера и слабо, совершенно не к месту, улыбнулась:
– Спасибо, мистер Блэр, – она тихо поднялась, оправила юбку, смахнула с черного лака туфли капельку кофе. – Я последую Вашему совету. Нет, я подозревала, что при возможной встрече Вы очень быстро и точно «прочтете» меня, но чтобы так… Простите меня, Кристиан. От всего сердца приношу Вам свои извинения за причиненные неудобства.
Девушка, не поморщившись, отвернула промокший рукав серого пиджака и, снова улыбнувшись, осмотрела неровный свежий ожог:
– Еще раз извините. Прощайте.
Плавно отвернувшись, она направилась к двери, на ходу снимая с себя испорченный пиджак, закатывая рукав белоснежной рубашки, которая так нежно обнимала изящную спину, подчеркивая острые лопатки…
И тут мужчине стало не по себе.
– И куда Вы «почесали»?! – не справившись с тоном, зло окликнул актер и сам на себя оскалился, поднялся, забрав с полу битый ноут, телефон, карточку, сценарии и ключи.
– Возвращаюсь к «своим кедам»! – незнакомка обернулась, удерживая рукою дверь, опустила глаза на стройную ногу, скованную туфелькой на высоком каблуке. – «Кеды», в конце концов, надо отдать им должное – это стабильность.
От этого слова Блэра передернуло:
– Вам нужно в больницу, – он кивнул на запястье девушки.
– Мне нужно в больницу, – согласилась странная девица, расплываясь в улыбке, – и здесь Вы правы.
Дверь, качнувшись, закрылась за нею, Кристиан по-прежнему стоял посреди кафе и думал – о чем он думал, он бы сейчас и сам объяснить не смог.
«И что это был за бред?» – актер все же подобрал мысль, поморщился. Зло толкнув плечом дверь, вышел из осточертевшего общепита и направился к своей машине.
Шел восьмой час съемок.
Девушка аккуратно скользнула в павильон, на минуту застыла, разглядывая действо, происходящее на съемочной площадке, тихонько присела у дверей. Выудив из большущей мешковатой сумки бутылку воды, поставила ее рядом с собою. Достав уже из косметички несколько флаконов, осторожно стала выкладывать пилюли прямо на узкую юбку:
– Это за маму, – она улыбнулась и положила большую желтую таблетку, бросила упаковку в сумку, – это за папу, – на черной ткани появилась длинная синяя капсула, – это за Азорку, – рядом легла простая белая таблетка, – это, – девушка подняла взгляд на площадку, где рассвирепевший «злодей» швырял затраханного Блэра в угол, – чтоб ему ноги не переломало… – на юбке оказалась круглая красная таблетка.
– Ты в матрицу собралась? – рядом оказался Грант, он с любопытством разглядывал сокровища, уютно лежащие на бедрах подруги. – Поделишься?
– Не, не отбирай у меня обед, – она рассмеялась и быстро выпила лекарства, – мне самой не хватит! У вас перерыв? – собеседница удивленно уставилась на пятерых человек, стайкой покидающих павильон.
– Мы почти закончили, – улыбнулся режиссер, – пять минут передышка, минут двадцать съемки, и по домам. Герой наш выдохся… – он кивнул на усевшегося на помосте Блэра, упершегося кулаком о подбородок, склонившего голову и смотрящего куда-то в небытие, так и не снятая маска «борца с несправедливостью во всем мире» крайне живописно подчеркивала позу мыслителя.
– Вам бы перерыв побольше… – аккуратно то ли попросила, то ли порекомендовала девушка, – на него смотреть больно.
– Нельзя, сроки поджимают, – Кристофер тоже взгрустнул, – он сам настоял, чтобы все в таком режиме работали. А чего ты сегодня пришла? – очнулся и глянул на девушку. – Сунери? Я ожидал тебя дней через десять.
– А? – она оторвалась от созерцания одиноко сидящего мужчины, который вдруг резко встал, быстро подошел к злодею и изобразил внезапный хук справа. – Я все подрихтовала, убрала то, что сильно уж режет глаз…
– Пока-а-азывай! – мурлыкнул Кристофер, подцепив девушку под локоток, приподнял ее, и они медленно пошли к площадке. Сунери вложила в руки режиссера толстую папку.
– А что это такое тут… Красненьким чего-то все подчеркнуто… – Грант переворачивал листочки и внезапно остановился, – а?
– Вы и вправду полагаете, что если человеку сломать позвоночник так, как это сделал преступник, то ваше мутантище начнет ходить через неделю?
– Э-э-э… – протянул режиссер, – ладно, это фигня, мы сдвинем время… А это что?
– У него трость в другой руке, если он хромает на… – начала объяснять доктор.
– А-а-а… Ну, блин… Это ерунда, поправим… Слушай, хорошо, что я про тебя вспомнил… – Грант оторвался от сценария, – только пораньше бы. У меня же ж еще два консультанта…
– Забывал, значит, – подмигнула девушка, – только не разделяю теперь восторгов… – она с грустью посмотрела на площадку и замерла. – Кристофер… – Сунери уложила ладонь на плечо режиссера, – а тот вон трос так и должен крепиться?
– М-м-м… – Грант внимательно посмотрел на Кристиана, – ну да, он же должен подпрыгнуть вверх высоко, крутануться, а злодей его за ногу… Кстати! – он набрал в грудь воздуха. – Парни, прогон!
Убийца усмехнулся и медленно пошел на Блэра.
– Плечо… – тихо шепнула девушка, – плечо может выдрать! – уже страшным шепотом обратилась она к Гранту. – Если ты говоришь, что негодяй…
– Да мы столько раз уже делали, – успокоил ее режиссер, не отрывая взгляда от площадки, – ты нервная какая-то стала.
– Почему не каскадер? – совсем громко зашептала девушка.
– Кристиан сам хочет трюки делать, у него прекрасная физическая подготовка, справится, страховка качественная – мы ж не в Болливуде, ну…
– Хорошо-хорошо, прости… – Сунери отвернулась и спрятала дрожащие руки, – нервы и вправду ни к черту…
– Ты точно травматолог?! – улыбнулся Кристофер, разглядывая актеров.
– Какого черта там происходит?!! – зарычал голос с площадки, доктор подпрыгнула и обернулась. Блэр, выпустив из захвата задыхающегося противника, быстро подошел прямо к краю и сорвал с себя маску, обнажая измученное, уставшее, но жутко злое лицо. – Сколько ж можно трындеть?!!
– Прости, друг, – рассмеялся Грант, прекрасно знающий характер актера, – больше не повторится! – он молитвенно сложил руки. – Тут важное…
– Важное?! – прогремел Блэр на всю площадку. – Ну а хрен ли?! Правильно, мы-то тут болты пинаем, пока вы там с дамочкой о важном беседы ведете! Ну и как там ваше «важное»?!! Срослось или что?!! А-то я переживаю!!! Спать же не смогу, беспокоиться буду! – зловеще елейным голосом запел Кристиан. – О, глядите, – он оттянул нижние веки пальцами и состроил страшенную морду, – уже глаза от нервотрепки покраснели!!! Там даже слеза есть! В правом! Вам хорошо оттуда видать?! Совсем с дуба рухнули?!! – не выходя из образа миллиардера, взревел последнюю фразу актер.
– Это правда важно!!! – Сунери вышла из-за спины режиссера, куда тот ее благоразумно спрятал сразу. – Это опасный трюк!
– Е*а-а-ать!!! – выдохнул сбитый на секунду с толку Кристиан. – Опять Вы?!!
– Здравствуйте! – смущенно улыбнулась девушка и отвела взгляд.
Блэр окончательно запутался и уставился на друга:
– Крис?!! – он ткнул пальцем на девицу. – Что это такое?! И почему оно со мной разговаривает?!!
– Это наш консультант, врач, – сдерживая смех, с серьезным лицом пояснил Грант, – разговаривает она потому что…
– Потому что боится за Ваше здоровье, – спокойно закончила девушка, возвращая взгляд бледному от злости лицу актера.
– Ну охренеть теперь! – Блэр завелся снова. – Вы каскадер?! Вы актриса?! Вы режиссер или постановщик трюков?!! Какого хрена Вы лезете туда, в чем ничего не смыслите?!!
– Она работает в ургентном госпи… – начал было Кристофер, пытаясь задвинуть девушку за спину.
– Вы профессионал или нет?!! – заорал Кристиан, силясь заглянуть за плечо друга. – Крис, убери ее к чертовой матери! Иначе я убью себя, а потом ее!!!
– Ой, все! – Сунери поднялась на цыпочки и выглянула из-за режиссера. – Я свое дело сделала! Условия контракта выполнила! Хоть разбейтесь здесь теперь все и разом! – доктор направилась к скамейке собирать свои вещи.
– Ой, поглядите! – запричитал Блэр. – Снова каблуки!!! Да Вы до двери сперва дойдите, чтоб ноги не переломать!
Девушка обернулась и бросила гневный взгляд на актера.
– Нет, Вы безусловно милая барышня, – не мог остановиться мужчина, – но, пожалуйста, заклинаю, избавьте меня от Вашего приятного общества!!!
– Так, поехали! – Грант начал терять терпение. – Кристиан, маску на место! – грозно зарычал уже режиссер и топнул ногой.
– Тебе дротики нужны… – Сунери дошла до скамьи, шатнулась и ухватилась рукою за стену.
– Какие дротики?.. – изо всех сил сохраняя суровое лицо дрессировщика, не поворачиваясь спиной к занятому избиением коллеги по цеху Блэру, громко прошептал Кристофер.
– С транквилизатором… С дозой для гризли… Или слона…
– У тебя знакомый ветеринар есть? По крупным хищникам? – корча страшные рожи площадке, заговорщицки зашептал Грант.
– Есть… Я подгоню… – доктор прислонилась горящим лбом к спасительному холоду стены, постояв так с секунд двадцать, открыла глаза и, забросив сумку на плечо, направилась к выходу. Обернулась у двери, с грустью посмотрела на площадку.
Лучше уж так…
И тут прямо на ее глазах взлетевшего высоко вверх героя злодей рванул вниз с такой силой, что, неудачно крутанувшись, потеряв из-за чудовищной усталости бдительность, Кристиан испустил громкое рычание и не по плану уцепился правой рукою за один из «невидимых» тросов.
– Кристиан! – закричал Кристофер и прыгнул на площадку. – Стоп! Спускайте!!!
Бережно подхватив друга, он с помощниками опустил его на пол:
– Что?! Рука?!! – Грант отстегивал страховку, с ужасом глядя на побледневшие губы Блэра. – Где больно?! – он содрал с лица актера маску. – Где?!
– В рифму бы тебе, криворукому, ответить… – мужчина приоткрыл рот и сделал несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, посмотрел на испуганного режиссера, – да все нормально! – пытаясь успокоить друга, прошипел Кристиан и правой рукой сорвал оставшийся трос, откинул голову и прикрыл глаза. – Мышцу потянул… – на лбу мужчины выступили мелкие капельки пота.
– Кристофер, срезай с него верх! – женский голос выдернул Блэра из боли, и он уставился на девушку, стоящую рядом с ним на коленях. Его друг, причиняя ему еще большие страдания, уже срезал поданым эскулапом карманным ножом костюм супергероя.
– А Вы все время с собою ножи носите? – прошептал актер, уставившись на лезвие, разрезающее дорогой костюм.
– С волками жить… – улыбнулась девушка, – Крис, больше оголяй, да к черту все срежь… Снимай с него одежду!
– Вам бы только… – сквозь зубы, плавая в острой боли, процедил Кристиан.
– Ага, сплю и вижу! – улыбнулась бледная, как смерть, Сунери. – Как бы Вас голого-то облапать!
– Скажете, нет?! – актер повернул голову к врачу и из-под опущенных влажных век уставился на девушку.
– Как это я «нет» скажу?! – изумилась доктор, бегло заправляя выбившиеся каштановые волосы за ухо. – Вам?!! За кого Вы меня принимаете?!
– Вы о чем вообще?! – трясущимися руками Грант таки содрал с друга верх костюма.
– О жизни… – философски изрек Блэр и закрыл глаза.
– Так… – девушка уверенно уложила руки на плечо мужчины, аккуратно перебирая пальцами, стала пальпировать сустав, кое-где нажимая чуть сильнее, заставляя актера теснее сжимать зубы, под чуть смуглой кожей заходили крупные желваки, – можете рукой шевельнуть? – она обернулась к Кристиану.
– Мог бы, уже убил бы Вас! – Блэр открыл глаза и уставился на девушку. – Откуда Вы знали, что я сломаю руку?
– А Вы не сломали руку, – улыбнулась Сунери, – скорее всего, просто вывих, нет, это, безусловно, не просто, но проще, чем просто перелом, надо вправить, но, если Вы мне помешаете или если я слошусь, то получится не просто вывих, а перелом-вывих, а это хуже, чем вывих и уж точно хуже, чем просто перелом… – она облизнулась, закусила нижнюю губу и широко открытыми глазами азартно уставилась на притихшего мужчину.
– Может, до больницы тогда… Я скорую вызвал… – Грант смотрел то на доктора, то на друга, – чего вы заткнулись?
– Ну извольте… – помолчав, Блэр все же отвел взгляд от серо-зеленых глаз и кивнул на свое плечо, – давайте попробуем. Это уже, в конце концов, становится даже слегка интересно, – он поднял взгляд на кусающую свои губы девушку, – я надеюсь, Вы сделаете мне больно?
Врач на секунду замерла и задумчиво улыбнулась.
– Непременно! – кивнула она и сглотнула.
– Ребята-а-а!!! – Грант снова присел на корточки и помахал между ними своим айфоном. – Вы о чем?!!
– Держите, притупит боль, правда, скорее всего, вместе с мозгами… – доктор поднесла к губам Блэра красную пилюлю, – но в Вашем случае это только в плюс.
– Что это? – слабо спросил актер, переводя взгляд с пилюльки на девушку.
– Наркотики, – пожав плечами, словно это было очевидно, ответила Сунери.
– А, ну ладно… – без эмоций заключил Кристиан и принял из тонких пальцев лекарство, запил поданной ею водой, – чего дальше? – он вопросительно приподнял брови. – Как еще развлекаться будем?
– По Кохеру вправлять или по Гиппократу? – девушка провела ладонью по шее, плечу мужчины, подняла на него чуть испуганный взгляд.
– Прямо греческая «Камасутра» какая-то… – задумался Блэр и, сжав зубы, снова откинулся затылком на пол, – все такое вкусное, никак не могу выбрать…
– Значит, по Гиппократу! – Сунери отняла руки от мужского тела, Кристиан, почуявший это, приподнял голову, свел брови и оскалил клыки: доктор сбрасывала с ног туфли, чуть закатывая попутно юбку.
– Эт-т-то что еще… – начал возмущаться он, но почему-то на губах мужчины стала расплываться идиотская улыбка, – продо-о-олжа-а-айте…
– Так, – доктор мягко, даже нежно поставила левую стопу в подмышечную впадину актера, осторожно взяла в ладони его левую руку, – Кристиан, внимание!
– А? – мужчина с трудом поднял взгляд с тонкой женской голени на худенькое лицо девушки. – Чего?
– Не смотри на руку! Ладно?
– Э-э-э… Я так не могу, – он уставился на стопу, замершую в его плече.
– Кристиан, мать твою! Глаза закрой! – девушка гибко склонилась к его груди. – Ну что такое?!
– А я не хочу! – Блэр зашипел: маленькие пальчики стопы легли на жутко болезненную точку.
– Хорошо! Хорошо!!! На меня, на лицо мое смотри!!! Ладно?! – Сунери снова выпрямилась и чуть отодвинулась назад, выпрямляя свою ногу. – Ну?!
Кристиан поднял взгляд на сдержанное, уверенное, волевое лицо. Как в ней это уживается: и невинность, и потерянность, и слабость, граничащая с болезненностью, и такая ошеломительная уверенность в себе?
– Хорошо… – одними губами прошептал он, скользнув взглядом с больших лихорадочно блестящих глаз к высоким скулам, приоткрытым губам, замершей на них случайной пряди каштановых волос, – смотрю…
– Поехали! – Сунери свела брови и, крепче ухватив безвольную кисть, чуть вращая ее кнутри, с какой-то неведомо откуда взявшейся силой потянула руку актера на себя, попутно издавая совершенно невообразимый рыко-стон сквозь сжатые зубы.
Блэр стиснул зубы и протяжно зарычал. Послышался тихий, неестественный звук, после которого пелена звезд и молний перед глазами мужчины потихоньку начала рассеиваться.
Дверь в павильон приоткрылась, и туда заглянул отработавший уже второй помощник звукорежиссера. Не разобравшись в ситуации, он задал невольно повисший в мозгах у многих из присутствовавших вопрос:
– А мы что, снова постельную сцену снимаем?! Кого он там опять… – пройдя ближе к площадке, мужчина осекся.
– На этот раз не он, – шмыгнув носом, задумчиво произнес Кристофер, – а, похоже, его…
– Все… Кристиан? – врач осторожно убрала свою ногу и, склонившись к актеру, снова ощупала сустав. – Все… – она повернулась к нему, не сводящему с нее странного взгляда. – Ау, прием! – но полуприсевший мужчина только внимательно смотрел на нее, чуть склонив голову направо, едва заметно прищурив один глаз. – Кристиан? – девушка коснулась тылом ладони его скулы. – Эй… Приве-е-ет…
– Здравствуй… – задумчиво ответил, наконец, Блэр, зелеными глазами скользнув по замершим меж изогнутых бровей девушки бисеринкам пота, выступившему на ее скулах лихорадочному румянцу, – был неправ, – мотнув головой, грубо сбрасывая чужую ладонь, сказал он и тихо, аккуратно, опираясь на здоровую руку, сел окончательно, отвел темный взгляд, – прости меня. И за вчерашнее тоже…
– А что все-таки было в красненькой пилюльке?.. – Грант с интересом, но не без опаски рассматривал сосредоточенное лицо друга. – Мне б мешочек таких, чтоб на досъемку хватило… Немного… Тысячи полторы…
Сунери приподняла брови, словно очнувшись, подскочила на ноги, стала вертеться вокруг себя, выискивая туфли. Ухватив одну, она в какой-то странной панике стала озираться в поисках второй.
– Держи… – вздрогнув от мягкого голоса, уставилась сверху вниз на Кристиана, протягивающего ей левую туфельку.
– Хорошо – не хрустальная… – холодея от подкатившегося запоздалого ужаса, пробормотала врач и, незамедлительно нацепив обувь, заторопилась с площадки, – вслух сказала?! Кошмар какой-то, Господи… – уложив ладонь на щеку, несчастная на секунду застыла.
– Тоже об этом подумал… – Кристиан улыбнулся и неловко поднялся на ноги, зашипев от боли при попытке двинуть рукой.
– Забыла-забыла!!! – почти унесшая с площадки ноги Сунери хлопнула себя по лбу и снова подбежала к Блэру. – Сейчас… Прости! Я не в себе немного…
Она снова полезла в сумку, достала оттуда широкий бинт. Жестом показав актеру, как держать руку, принялась накладывать замысловатую повязку.
– Ножи, наркотики, бинты… – задумчиво протянул мужчина, – что там у тебя еще есть?
– Скальпель, зажим, нитки, два жгута, гемостатическая губка, трахеостомический набор… – бормотала девушка, обходя Кристиана со спины, тонкими пальцами перебирая широкий бинт, аккуратно накладывая тур за туром, – и водичка с помадой.
– Ты всегда так ходишь? – Блэр медленно водил головой, не мигая следя за кружащей вокруг него девицей.
– Когда хожу, то так, – улыбнулась доктор и завернула край бинта под предпоследний тур, – все.
Она отняла руки от его груди и шагнула назад, сглотнула:
– Теперь в больницу, рентген… – еще один шаг назад, – пока, Кристофер! Приятно было поработать с тобою снова! Мир вашему дому. Счастья, здоровьица, успехов в работе…
– И мне приятно было снова работать с тобою, Сунери! – Грант шагнул к девушке и коснулся ее плеча. – Спасибо тебе, что бы без тебя делали…
– Вряд ли бы заметили мое отсутствие… – улыбнулась врач и зашагала к выходу.
– Что значит «приятно было поработать»?! – Блэр подошел к другу.
– Значит, что она за одну ночь и один день вычитала весь сценарий, исправила все недочеты и спасла твою руку. Мне придраться не к чему – свою работу в рамках договора специалист выполнил. Даже не так – мы ей еще и должны, получается.
Кристиан обернулся, посмотрел вслед уходящей девушке, резко опустил глаза и нахмурился.
«В конце-то концов… Она хороший спец. Может пригодиться, – актер снова посмотрел на доктора, – мозги вроде есть, руки растут, откуда нужно… – взгляд скользнул с длинных волос девушки на талию, стройные ноги, – все остальное – мелочи, на которые можно спокойно закрыть глаза».
– А мне есть к чему придраться!!! – Блэр вскинул голову и громким, сильным голосом позвал. – Сунери?! «Золота-а-а-я»!!! – девушка оступилась и, приоткрыв рот, медленно обернулась у самых дверей, уставилась на смеющегося актера. – Откуда такое необычное имя?!
– А персидский откуда?!
– Долгая история, завтра расскажу… – мужчина криво усмехнулся.
– А я завтра… – Сунери протянула руку, указуя на дверь.
– А ты завтра к девяти сюда, – кивнул Кристиан, – все правильно. Я этим криворуким не доверяю больше. Руки-ноги оборвут, а потом скажут, что так и было. Не то, чтобы я был сильно против, но коли умирать, так уж сразу, а не морской звездой в компании коматозников…
Дверь в павильон распахнулась, пропуская трех человек в медицинской униформе. Отодвинув зависшую девушку с дороги, они бросились к именитому пациенту.
