Текст книги "У всего есть цена (СИ)"
Автор книги: kira.kraizman
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
========== Глава 1 ==========
Я иду по гулким коридорам Министерства магии. Ловлю испуганные взгляды клерков и посетителей. Многие старательно отводят глаза, как будто я могу проклясть их. Слышу подобострастный шепот: «Мистер Поттер», «Спаситель», «Избранный». Они тщательно обходят меня. Не приближаются. Не касаются меня, словно я прокаженный. Чувствую себя гадко, точно от меня за версту разит какой-то жуткой мерзостью. Да я и сам уже ощущаю этот кошмарный запах тлена и разложения. Это смердит моя почившая в день битвы за Хогвартс душа. Я трусливо бросил ее умирать, так же, как бросил Снейпа в Визжащей хижине. И вот теперь он – по последним долетевшим до меня слухам – влачит свои дни в Азкабане, а моя душа – гниет где-то глубоко у меня внутри. Но все это сейчас совершенно не важно. В кармане мантии лежит разрешение, подписанное Министром магии Шеклболтом. «Заключенный номер 01 настоящим распоряжением передается в полное и безраздельное владение Гарри Джеймсу Поттеру».
*
Северус Снейп – хлесткое, как удар хлыста, имя. Я думал о нем все эти долгие месяцы, прошедшие со дня битвы за Хогвартс. Я знал: мне врут о его смерти и тихих похоронах на маггловском кладбище в Коукворте – рядом с могилами отца-маггла, который все детство издевался над сыном, родившимся волшебником, и матери-колдуньи, ради любви к мужу предавшей единственного ребенка.
МакГонагалл боялась посмотреть мне в глаза, когда сообщала это. Я тогда угодил в Мунго из-за сильнейшего спонтанного выброса магии, случившегося примерно через месяц после победы.
– Ничего нельзя было сделать, Гарри, – почти шептала мой суровый декан. В ее опущенном взгляде плескалась ложь. Ложь! ЛОЖЬ! И страх. – Он умер. Не вспоминай о нем больше. Целители утверждают – тебе необходимо контролировать эмоции, иначе может произойти еще один выброс.
Я чувствовал, как магия буквально просачивалась сквозь поры, вместо крови бежала по моим венам, заставляя сердце стучать в сумасшедшем ритме. Я понимал: еще один миг – и я разнесу Мунго по кирпичику. Титаническим усилием воли я загнал взбесившуюся магическую энергию обратно. Усмирил ее, подобно дикому зверю. Осознав, что у меня все получилось, покорно согласился с новым директором Хогвартса:
– Хорошо, профессор МакГонагалл, мы не будем вспоминать о Снейпе.
– Вот и молодец! – фальшиво одобряюще кивнула она. – Поправляйся, Гарри! Мы все волнуемся за тебя.
Ну еще бы им не волноваться! Вчера ночью, когда персонал больницы посчитал, что я без сознания, был созван небольшой консилиум. Колдомедики говорили тихо, но мне казалось, их слова громом отдавались под потолком палаты.
– Это невероятно! – голос главного целителя Сметвика был насквозь пропитан страхом. – Сначала я проверил его магическую ауру несколько раз, а затем – наш коллега Стивенс, и показания диагностических чар полностью совпали.
– Да уж, не удивительно, что его не взяла вторая Авада. А с Вол… Волдемортом он покончил простым Экспеллиармусом…
– Мерлин, Сметвик, да что вы там обнаружили?! – третий голос, судя по неприятному дребезжанию, принадлежал, видимо, очень старому волшебнику.
– Магический выброс подобной силы должен был его убить. Никакое человеческое сердце не выдержало бы такого напряжения. Смею утверждать, коллеги, что мистер Поттер в его нынешнем состоянии – не совсем человек.
– Что вы хотите этим сказать? – еле слышно спросил пожилой колдомедик.
– Не знаю, ЧТО именно представляет из себя Поттер, но одно совершенно точно – он абсолютно неуязвим и вдобавок бессмертен…
*
На следующий день меня навестили Рон и Гермиона. В другое время меня бы, несомненно, умилило то, как они держались за руки, но только не теперь, когда мои лучшие друзья замерли у входа в палату, не осмеливаясь приблизиться ко мне. Герми, отважная девушка, всего год назад пустившаяся в невероятно опасный поход за крестражами, чуть ли не пряталась за спину Рона. «Они уже знают! – обреченно догадался я. – Если целителей не связали клятвой о неразглашении, сейчас наверняка вся магическая Британия в курсе того, что ее герой – Мальчик, который выжил – практически перестал быть человеком и превратился в излучающее угрозу НЕЧТО».
– Как ты, Гарри? – спросила Гермиона, и голос ее предательски дрожал.
– Все в порядке, – дежурно улыбнулся я. «Подумаешь, бессмертие! Бывал я в ситуациях и похуже!» И выдал бодрую фразу: – Колдомедики говорят: ничего страшного. Обещают скоро выписать.
– Это же великолепно! – просиял Рон, в глазах которого застыл ужас. – А мы тебе вот гостинцев принесли. Мамин пирог с мясом.
Я из вежливости ел пирог, совершенно не ощущая его вкуса. После услышанной от целителей информации у меня кусок в горло не лез. «Интересно, велика ли разница между “не совсем человек” и “совсем не человек”»? – размышлял я, нахваливая выпечку.
– Дин и Симус передают тебе привет, – сказал Рон, чтобы поддержать видимость дружеской беседы.
– Да, да, и Невилл с Полумной тоже, – с признательностью взглянув на жениха, подхватила Гермиона.
Возможно, со стороны это казалось абсолютно ненормальным, но у меня не было ни малейшего желания общаться ни с кем из Отряда Дамблдора. Я вообще в последние месяцы будто выпал из жизни. Вокруг меня кипела бурная деятельность: кто-то, как Невилл и Полумна, неожиданно спешно поженились, кто-то, как Рон, Дин или Симус, бросился с головой в учебу, благо в Академию авроров героев сопротивления Волдеморту брали без экзаменов, и лишь я… просто сидел в доме на Гриммо и ждал неизвестно чего… или кого.
– Тебе, наверное, нужно отдыхать, – улыбнулась Гермиона, осторожно погладив меня по руке.
– Так мы пойдем? – Рон покосился на меня, словно я того гляди мог превратиться в зеленоглазое подобие Волдеморта и проклясть их обоих.
– Да, здорово, что зашли, ребята. Поблагодарите Молли за замечательный пирог.
*
А назавтра меня выписали. Главный целитель Сметвик напоследок долго водил палочкой вдоль моего тела, жевал губами, будто неслышно беседовал сам с собой.
– Вас ничего не беспокоит, молодой человек?
– А должно? – криво усмехнулся я.
– Нет, – солгал он, глядя мне прямо в глаза, – диагностические чары показывают: все абсолютно в норме. Если вдруг почувствуете… В общем, можете всегда обращаться лично ко мне.
– А вы не хотите рассказать, что со мной происходит?
– Все с вами в порядке, юноша! – неожиданно раздраженно произнес он. – Одевайтесь и отправляйтесь домой.
Статья в «Ежедневном пророке» появилась на следующий день. Рита Скитер – ну куда же без нее! – взяла обстоятельное интервью у Стивенса – ассистента целителя Сметвика. В результате магическая общественность Британии была поставлена в известность о необратимых изменениях, произошедших с ее национальным героем, вероятнее всего, вследствие получения им повторной Авады Кедавры, а также выплеснувшегося на него – то бишь на меня – потока энергии в момент гибели Волдеморта.
«По утверждению авторитетного колдомедика Стивенса, – распиналась Скитер в конце репортажа, – Гарри Поттера отныне вряд ли можно считать человеком в полном смысле этого слова. Его магическая аура преобразилась до неузнаваемости. А вдруг «Мальчик, который победил Темного Лорда» теперь и сам представляет угрозу для населения магической Британии? Министру Шеклболту придется на деле доказать свою беспристрастность и провести доскональное расследование относительно новой сущности Избранного».
Уж не знаю, как там насчет беспристрастности, но Стивенс со скандалом вылетел с работы, а Рите Скитер настоятельно «посоветовали» держаться подальше от Гарри Поттера. Обо всем этом мне рассказал Рон, когда все же отважился навестить меня в моей цитадели примерно через неделю после публикации злосчастной статьи. За это время я успел выпить все имевшиеся в Блэк-хаусе запасы огневиски, вдрызг поругаться с Кричером за испорченный ковер, разбитую люстру и сожженный дотла портрет старой Вальбурги Блэк, опрометчиво назвавшей меня «грязным полукровкой» (а к вечеру вымолить у вредного эльфа прощение), и, наконец, пережить два мощнейших выброса.
Впрочем, второй выброс мог закончиться для меня весьма плачевно. Откровенно говоря, все происходившее тогда я запомнил не слишком хорошо: словно в тумане, я слышал дикие вопли Кричера, грохот расколовшейся вдребезги вазы, почувствовал удар об пол и страшную, обжигающую боль – сперва в ладонях, а потом в области сердца. Когда я немного пришел в себя, то обнаружил, что лежу в громадной луже крови. Кричер стоял напротив меня и тихо, по-собачьи, поскуливал. Я поднес к глазам изрезанные руки и лишь после заметил, что из моей груди торчал здоровенный осколок.
К горлу тут же подступила тошнота, а голова начала предательски кружиться.
– Хозяин Гарри… – пролепетал старый эльф, в страхе указав на пронзивший меня кусок стекла.
– Не волнуйся, Кричер, – сказал я, стараясь сдержать приступ паники, – я сейчас все тут уберу.
Непослушными пальцами я вытянул окровавленный осколок. Вот теперь по всем законам жанра я должен был – нет, просто обязан был! – умереть. Как ни странно, мое самочувствие резко улучшилось. Я стряхнул с ладоней стеклянное крошево. Глубокие, почти до кости, порезы затягивались прямо на глазах. Задрав пропитанную кровью майку, я посмотрел на рваную рану в собственной груди. Она тоже выглядела так, как будто это не я заработал «несовместимую с жизнью травму» всего пару минут назад.
– Хозяин Гарри, – повторил Кричер уже с благоговением, а затем низко поклонился, подметая огромными ушами пол, – сама Смерть отныне не властна над вами!
– Ты еще скажи: Гарри Поттер – Повелитель Смерти, – усмехнулся я, небрежным движением руки убрав кровавую лужу и осколки, но тут же осекся. Потому что Кричер, похоже, был прав. Я предпочитал никогда не вспоминать об этом, но в моей спальне, в самом дальнем углу шкафа, хранились Бузинная палочка и Воскрешающий камень, завернутые в мантию-невидимку, принадлежавшую когда-то моему отцу. После битвы за Хогвартс я спрятал бесполезные для меня артефакты и ни разу за прошедшие со дня окончания войны месяцы у меня не появилось желания взглянуть на них. Вот, значит, о чем толковали целители в Мунго! Бессмертие. Ну что ж, Поттер, поздравляю тебя! Ты с твоей невероятной везучестью вляпался в очередную переделку, только теперь рядом не будет никого, чтобы направить, подсказать, объяснить, наконец, как с этим жить. А жить, видимо, придется долго. Очень долго.
Пораженный этим открытием, я все еще стоял посреди гостиной, когда в камине появилась голова Рона.
– Гарри, дружище, я могу зайти к тебе?
*
– Надо же, не убоялся Великого и Ужасного Поттера? – поприветствовал я школьного товарища, вышагнувшего из зеленого пламени. Камин по своей кошмарной рассеянности я не запечатал, и тем больнее было наблюдать все эти дни, что ко мне никто особенно не рвался. Ну, разве что толпа репортеров, слонявшаяся под скверно выполненными Дезиллюминационными чарами по площади Гриммо. – Раз уж явился, может, поделишься последними новостями, а то я тут немного отстал от жизни, – ядовито произнес я.
– Так я же за этим и пришел, – у Рона был настолько виноватый вид, что мне на краткий миг стало его жаль. Но потом весьма кстати в памяти всплыло, как на праздничном банкете после церемонии вручения орденов я сказал:
– Это несправедливо. Мало того, что Снейп не получил награду, хотя бы посмертно, так его имя вообще не упоминалось в связи с победой над Волдемортом!
– А чего его упоминать-то?! – возмутился тогда Рон. – Пусть благодарит Нагайну, иначе гнить бы ему сейчас в Азкабане. Ты вот все твердишь о каких-то там его воспоминаниях, о том, что он, мол, все эти годы работал на светлую сторону… А сам забываешь, КЕМ был твой Снейп… Пожирателем смерти, правой рукой Волдеморта, а еще – прекрасным менталистом. И чего ему стоило подделать любые воспоминания? А ты, как дурак, поверил! И правильно Кингсли не позволил провести показательные суды. Хватит нам и того, что Малфои выкрутились, использовав свои связи и деньги. Все, кто поддерживал Волдеморта, должны сидеть в Азкабане, а мертвым Пожирателям – и твоему Снейпу в том числе – место в могиле. Это каждому идиоту ясно!
В результате я сорвался и дал ему по морде. И ушел с праздничного мероприятия под недоуменные взгляды собравшихся. Потом был еще один скандал, когда я отказался подтвердить помолвку с Джинни. За время наших скитаний по лесам и полям в поисках крестражей я осознал, что не люблю ее так, как она того заслуживает. В чем честно и признался. И тут уже на меня накинулись втроем миссис Уизли, Джордж и, конечно же, сам Рон. Меня назвали предателем и обманщиком, больше года водившим за нос девушку, которая до последнего ждала и верила… На меня вылился поток упреков в непорядочности и подлости. Мы с Джинни и целовались-то, пожалуй, всего раз или два, а тут, на семейном совете Уизли, меня выставили едва ли не растлителем малолетних.
– Я ужасно разочарована в тебе, Гарри! – раздувая ноздри не хуже Снейпа, заявила миссис Уизли. Голос ее дрожал от слез и еле сдерживаемого гнева. – Я считала тебя чуть ли не сыном, а ты… Ноги чтобы твоей отныне не было в этом доме!
В общем, этим летом мои отношения с Роном, да и со всем семейством Уизли, переживали серьезнейший кризис, но тем не менее именно он, мой, как мне уже казалось, бывший лучший друг, сидел сейчас на самом кончике дивана в гостиной Блэк-хауса. Единственный, кому, несмотря на все обиды, похоже, действительно было до меня дело.
Рон выложил мне свежие новости: о целителе Стивенсе, Рите Скитер и о панике в Министерстве и всей магической Британии. Волшебники боялись, что я возомню себя новым Волдемортом и потребую свою часть пирога. Полезу в политику и решу скинуть Шеклболта. Начну убивать магглов и введу санкции против полулюдей… Список моих гипотетических злодеяний получался весьма впечатляющим.
– Интересно, как меня еще не попытались ликвидировать при таком всеобщем страхе перед моей персоной? – совершенно спокойно осведомился я. Лицо Уизли побледнело и вытянулось. Он, вероятно, тоже догадывался, что подобный вариант развития событий вполне логичен. – Ах, да! – запоздало спохватился я. – Меня же НЕЛЬЗЯ убить.
– Но можно посадить в Азкабан, – прошептал Рон.
– Пусть попробуют! – я скрестил на груди руки – жест, который неоднократно видел у Снейпа – и без малейших усилий поднялся в воздух. Всего на пару метров. Даже не достиг люстры, но Уизли от демонстрации моих сверхспособностей едва не хлопнулся в обморок.
– Так это правда?! – судорожно выдохнул он, глядя на меня расширенными от ужаса глазами. – Ты унаследовал ЕГО силу?
– Не знаю, Рон, – устало ответил я, плавно опустившись обратно на диван. – Я очень многого не понимаю. Я собрал Дары Смерти, победил Волдеморта и теперь, похоже, бессмертен. Вот и все мои «грехи» перед магическим сообществом. Я не собираюсь рваться в политику, свергать Министра, устраивать «новые порядки». Я просто хочу получить достоверную информацию о судьбе Снейпа. Почему у меня такое ощущение, что он не умер, а все, кого я спрашивал о нем – меня обманывают? Скажи, ты видел, кто забирал его тело из Визжащей хижины?
– А ты сам не помнишь? – Рон старательно отводил взгляд.
Я начал раздражаться и почувствовал, как по моим пальцам побежали разряды, подобные электрическим. Мебель в гостиной затрещала и закачалась, а Уизли в страхе заозирался по сторонам.
– Я был несколько не в форме после того, как отправил Волдеморта на тот свет, – сказал я как можно спокойнее. – Так кто?
– Пятеро авроров, – тихо произнес Рон и еле слышно добавил: – И два колдомедика…
========== Глава 2 ==========
После ухода Рона я запираюсь в доме на Гриммо, и на какое-то время моим пристанищем становится родовая библиотека Блэков. Там я ем, там, кажется, сплю, если эти наполненные кошмарами провалы в сознании можно назвать сном. Я читаю все книги о легилименции. Прошу у Кричера позволения потренироваться на нем и приказываю сопротивляться изо всех сил. Сперва он раз за разом с легкостью отбивает мои ментальные атаки, но дней через пять мне удается пробить его хитроумную защиту. Я практикуюсь еще с неделю, и только когда Кричер начинает просить пощады, прекращаю наши изматывающие занятия. Теперь я готов к встрече с Министром.
***
И вот я иду по министерским коридорам, и людской поток расступается передо мной – еще не новым Волдемортом, но уже потенциально опасным невероятно сильным волшебником. Секретарша в приемной Кингсли что-то невразумительно лопочет о том, что «Министр очень занят», «никак не может принять», «вам не назначено», но я обворожительно улыбаюсь и прошу ее присесть на стул, вылетевший из-за стола по одному моему взгляду. Секретарша бледнеет, уставившись на мои руки, в которых нет и следа волшебной палочки. Да, детка, она мне больше не требуется! Не стоит так пугаться. Я не собираюсь причинять тебе вред. Насчет Министра я бы не стал говорить с уверенностью.
– Гарри?! – Шеклболт восседает за массивным столом. Перед ним – целая кипа пергаментов, напоминающих мне горы эссе, которые мы когда-то сдавали Снейпу. Министр удивленно смотрит на меня и взмахом палочки отправляет документы в шкаф. – Тебе что-нибудь нужно?
– Нет, я просто соскучился! – откровенно грублю я. – Что вы сделали с Северусом Снейпом?
– С кем? – Кингсли не успевает поставить ментальный щит (да он ему и не поможет!), и я врываюсь в ничем не защищенное сознание и начинаю изучать пласт за пластом. Впрочем, далеко продвигаться мне нет необходимости. Я вижу плохо освещенную камеру, на полу – замызганный матрац, а на нем – зябко кутающегося в тонкое тюремное одеяло Снейпа. Даже в воспоминаниях Шеклболта заметно, как он изможден. Черты его лица заострились. Кожа стала безжизненного, воскового цвета – не то чтобы он и раньше отличался здоровым румянцем, но теперь выглядит как заправский мертвец, а может, и похуже. Нижнюю часть лица покрывает неопрятного вида растительность. Он часто дышит, а из груди то и дело вырывается кашель. Кингсли, расположившийся напротив него в удобном, так не вяжущемся с убогостью каменного мешка кресле, кажется всецело удовлетворенным.
– Зачем… вы… приходите… сюда? – каждое слово дается Снейпу с огромным трудом. Его невероятный, глубокий голос искажен до неузнаваемости. Я почти ничего не могу разобрать в этих скрипучих, булькающих звуках.
– Убедиться, что тебе действительно так плохо, как я надеюсь! За свои поступки надо отвечать, Снейп. Альбус был для всех нас светом. Ты безжалостно погасил этот свет и теперь проведешь остатки твоей никчемной жалкой жизни во тьме.
– А… как же… суд? – Снейп усмехается, и я не понимаю, откуда у моего бывшего профессора находятся силы иронизировать.
– Какой суд? – искренне удивляется Шеклболт. – Ты – умер. Скромные похороны за счет Министерства. Все, кто знали, что в землю опустили пустой гроб, связаны Непреложным обетом. Тебя нет. Единственный, кто интересуется тобой – это мальчишка Поттер, но и он, похоже, удовлетворился официальной версией и успокоился. Да, охранник сказал, что ты отказываешься пить Укрепляющее. Очень жаль. Станешь сопротивляться – начнем вливать через маггловский зонд. Уверен – тебе не слишком понравится эта процедура.
Я выныриваю из воспоминаний Шеклболта. Сердце колотится, как сумасшедшее. Кингсли в кресле потирает виски руками. Он еще не совсем пришел в себя после моего наглого вторжения, но тем не менее рука его тянется к волшебной палочке.
– Экспеллиармус, – говорю я негромко, и палочка Министра прыгает мне в ладонь. – Кингсли, я не спрашиваю, для чего вы устроили все это. Месть – весьма приятная вещь! Но вы уже сполна насладились ею. А сейчас я хочу его забрать.
– Зачем? – изумляется Шеклболт. – Что ты будешь с ним делать?
– У вас к нему – свои счеты, у меня – свои. Вы же знаете: в школе мы с ним, мягко выражаясь, не ладили. А теперь мне нужно на ком-то отрабатывать мои новые… способности. Кричер стар и попросту не выдержит экспериментов. Я – самый сильный маг во всей Британии, а может, и во всем мире, но готовить, как ни странно, по-прежнему не умею, да и не люблю. И порядок в доме кто-то должен поддерживать. В общем, Снейп – наиболее подходящая кандидатура. К тому же официально он и так мертв.
– А если я не соглашусь? – торгуется Кингсли, хотя я по глазам вижу – он уже готов выписать мне пропуск в Азкабан.
– Могу разнести Министерство вдребезги, – почти нежно улыбаюсь я ему, – обрушить потолок в лондонском метро или купол Собора Святого Павла (1), – Мерлин, когда я стал таким прекрасным актером?! Шеклболт искренне убежден, что Гарри Поттер, кавалер ордена Мерлина первой степени, победивший Темного Лорда верой в свет и любовь, способен поступить как бездушное чудовище.
Его лицо приобретает землисто-серый оттенок. Встречайте нового Волдеморта, господин Министр!
– Но ведь погибнут люди!.. – ужасается он.
– Наверняка, – пожимаю плечами я, – и даже много. Да не пугайтесь вы так! Решайтесь, Министр! Исполните маленький каприз Избранного, которому слишком долго во всем отказывали. Хотите, дам вам Непреложный обет, что больше ни разу не побеспокою вас? Не появлюсь в Министерстве, в этом кабинете, и вообще стану пай-мальчиком. Ну так что? По рукам? Отдадите мне Снейпа?
Он удивительно быстро заглатывает эту наживку, и через десять минут я уже связан Обетом никогда не лезть в политику магической Британии, а взамен получаю пропуск в Азкабан с разрешением забрать заключенного номер 01. Завтра в полдень.
***
Ждать «завтра» оказывается мучительно долго и невыносимо страшно. В кабинете Кингсли меня настолько оглушило радостью от его согласия, что я даже не подумал настоять на немедленном освобождении Снейпа. В голове теснятся всякие пакостные мысли. «Чертов тупой гриффиндорец! Эмоционально неустойчивый Темный Лорд! А что, если Северус не дотянет до завтра? А вдруг… – тут я весь покрываюсь холодным потом. – Вдруг его убьют по распоряжению Министра?!» – мне становится трудно дышать, как будто в горле застрял кусок какой-то гадости.
«Сейчас же успокойся! – приказываю самому себе. – Ты же вчера ясно сказал Кингсли, что забираешь Северуса для жестоких опытов. Вот если бы ты его на курорт везти собирался – тогда можно было бы всерьез опасаться за его жизнь, а так… Шеклболт одержим местью убийце своего идейного лидера. В его представлении Снейп всего-навсего сменит одну тюрьму на другую, еще более ужасную! Так что перестань дергаться, приведи себя в порядок и жди указанного в пропуске часа!»
Я слушаюсь. Иду в столовую и, как хороший мальчик, съедаю приготовленный Кричером завтрак, а потом долго и мучительно блюю в сортире. Я неуязвим и бессмертен, но меня все равно бросает в дрожь от страха за человека, которого… которого… я люблю. Не спрашивайте, как это случилось. Случилось – и все тут! Я – самый сильный маг в Британии, а возможно, и в мире. Моя единственная слабость – Северус Снейп. Я люблю его, и мне плевать на то, как он относится ко мне. Я заберу его, вылечу и помогу уехать за границу. И сам свалю из Англии, где меня все боятся до судорог. И если он позволит мне быть рядом (ни на что не претендуя!), только хотя бы изредка видеть его и знать, что у него все в порядке, я стану счастливейшим волшебником на свете. Да, я – бессмертный, магии во мне больше, чем кто-либо может вынести, но я – не Волдеморт. Я просто чертовски устал от одиночества.
Когда взбунтовавшийся желудок наконец дает мне шанс распрямиться, я тащусь к умывальнику. На мое отражение противно смотреть. Зеленоватое, как у Волдеморта, лицо, круги под глазами, неопрятная щетина (вчера вроде брился перед походом в Министерство?). Тщательно чищу зубы, применяю Бреющие чары, даже ни разу не порезавшись, хотя руки ощутимо дрожат. В зеркале мелькает чья-то тень. Мгновенно оборачиваюсь – сзади никого нет. Лишь теперь замечаю, что из-за стекла на меня взирает некто, закутанный в серый плащ. Почему-то я сразу догадываюсь, кто это.
– Зачем вы пришли? – довольно резко спрашиваю я. Не знаю, позволено ли кому бы то ни было так с НЕЙ разговаривать, но я ведь – Повелитель Смерти. Чем я рискую?
– Сегодня он умрет, – сообщает тень в зеркале. – Укрепляющее зелье перестало на него действовать. Его силы кончились. Сегодня Северус Снейп отправится со мной.
– Нет! – выдыхаю я, и зеркальная гладь покрывается мутным налетом. – Не смейте!
– Почему? – удивляется Смерть. – Для него это будет избавлением. Он давно просит меня прийти за ним.
– Он необходим мне. Я его люблю… – я первый раз произношу вслух эти незатейливые слова и вдруг понимаю, что готов отдать в обмен на жизнь Северуса абсолютно все.
– В этом и даже в том мире у всего есть цена, мистер Поттер, – она как будто читает мои мысли. В ее голосе слышится ухмылка. Серый капюшон покачивается. Похоже, что Смерть посмеивается над глупым и наивным Гарри Поттером с его наивными мечтами и еще более глупой любовью. – У всего и всегда! – назидательно повторяет она, строго грозя мне костлявым пальцем. – Лишь мой Дар вам совершенно бесценен.
– Так заберите его! – кричу я. – Мне ни к чему бессмертие без него!
– Безмозглый мальчишка! – сердится моя гостья. – Ты просто не представляешь, от чего отказываешься. Северус Снейп не стоит твоей любви и твоей напрасной жертвы. Его сердце холодно, точно лед. Он и так уже словно мертвый. Рядом с ним ты никогда не познаешь счастье, он принесет тебе одни страдания. Откажись от этой безумной затеи, и я вознесу тебя так высоко, как никому из волшебников и не снилось! Ты станешь могущественнее Мерлина…
– Мне не нужно ваше могущество, – твердо говорю я. – Мне нужен только он.
– Сходи в Азкабан и посмотри на это жалкое подобие человека, а после мы потолкуем еще раз. Я не привыкла разбрасываться своими Дарами. Я дам ему еще три часа.
_________________________________
1. Собо́р Свято́го Па́вла (англ. St Paul’s Cathedral) – англиканский собор, посвященный апостолу Павлу. Находится на вершине холма Ладгейт Хилл, самой высокой точке Сити; является резиденцией епископа Лондона.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Собор_Святого_Павла
========== Глава 3 ==========
– Хотите, наденем на него антимагические браслеты или ошейник? Можно и то и другое. Подручный Волдеморта все-таки. Хоть теперь он и мухи не обидит, – комендант Азкабана болтает без умолку. Я подавляю желание заткнуть его словесный «фонтан» Силенцио и лишь любезно улыбаюсь, а точнее, скалюсь в ответ.
– Без моего ведома он и пальцем не пошевелит. Иначе рискует лишиться руки. Для моих… опытов он мне и безрукий сгодится, – “Мерлин, что я говорю?!”
Комендант заливается гаденьким подобострастным смехом.
– Простите, мистер Поттер, по инструкции я обязан перед условным освобождением снабдить заключенного артефактами, блокирующими магию. Так что вы выберете?
– Давайте браслеты. Инструкции нужно соблюдать, – притворно вздыхаю я.
– Амулетик против дементоров? – мне протягивают монету на шнурке.
– Не стоит, – я демонстративно отказываюсь обезопасить себя от жутких тварей, стерегущих это проклятое место. – Я им не по зубам.
И точно, едва мы входим в здание тюрьмы, пропахшее нечистотами, затхлостью и людским горем, как дементоры пулей уносятся прочь от меня. Гарри Поттер – сам себе патронус! Тоже мне, восьмое чудо света! На коменданта позорное бегство его верных стражей оказывает прямо-таки неизгладимое впечатление. Кажется, он вот-вот кинется целовать мне руки, если я, конечно, позволю дотронуться до своей царственной особы. Мы спускаемся на самый нижний уровень. Здесь неимоверно холодно – у меня изо рта при каждом выдохе вырывается облачко пара – и совершенно нет света. Только чадят магические факелы. Мерлин, как же он выжил тут так долго?!
– Камера заключенного номер 01! – церемонно провозглашает комендант. Вероятно, он так разволновался от моего присутствия, что никак не может попасть старомодным ключом в замочную скважину, и я уже готов одним мановением руки вынести эту мордредову дверь, но все же сдерживаюсь и предоставляю коменданту возиться самому.
Воздух в камере – спертый до невозможности. К нему примешивается острый запах давно немытого тела. На полу, на тонком соломенном тюфяке – завернутая в одеяло застывшая фигура.
– Снейп, поднимайся, сволочь! За тобой пришли! – рявкает комендант. – Ты что, помер, что ли?
И, прежде чем я успеваю остановить его, грубо тычет носком сапога в неподвижно лежащего человека.
«Умер?! Нет, этого не может быть! – проносится у меня в голове. – ОНА дала ему три часа, а прошло не больше полутора!» – и тут же, словно в опровержение моих опасений, до нас доносится глухой стон.
– Жив, – в голосе коменданта слышится явное облегчение. Иметь дело с «недовольным» Гарри Поттером ему абсолютно не хочется. – Поднимайся. Мистер Поттер выразил желание забрать тебя отсюда. Ему требуется подопытный кролик. Поработаешь кроликом, Снейп?
Болезнь и тюрьма не сломили моего бывшего профессора. Вопреки всем законам логики, он медленно встает на ноги. Ему даже удается выпрямить спину и не качаться. Я лишь замечаю, как он едва касается влажной и склизкой стены пальцами левой руки, чтобы удержать равновесие. К сожалению, комендант тоже это видит.
– Вытянул руки вперед! – кричит он на Северуса. – В глаза смотреть, тварь!
Снейп вскидывает голову, на краткий миг встречается со мной взглядом, и я догадываюсь, как поступить. Для этого мне даже не нужно концентрироваться.
«Северус, не слушайте его, я не причиню вам зла. Делайте все, что он скажет. Дайте мне только забрать вас отсюда!» – ментально внушаю ему я. Он вздрагивает и моргает. Осмысливать сказанное мной он будет потом. А сейчас самое главное, чтобы он понял – я пришел его спасти.
Комендант защелкивает на запястьях Северуса антимагические браслеты.
– Раздевайся! – следует новый приказ. – Не хватало мне еще тратить на тебя казенное имущество, – он тычет в замызганные тряпки, бывшие когда-то тюремной робой.
Северус явно хочет возразить. Я чуть заметно качаю головой, и он покорно тянется к пуговицам на своем балахоне. Смирение Снейпа пугает меня даже больше мертвенной бледности, разливающейся по его лицу. В любом случае я не собираюсь стоять и безмолвно наблюдать, как его унижают.
– Господин комендант, что это за представление вы здесь устроили? Если я пожелаю поглядеть на стриптиз – схожу в Лютный переулок. Там, пожалуй, и тела покрасивее, да и запах поприятнее.
Движением руки я трансфигурирую тюремную робу в такую привычную черную мантию. Не забываю и о белье, брюках и ботинках, которые моментально появляются на грязных босых ногах узника. В тот же миг на матраце возникает относительно чистый балахон.
