Текст книги "Волчье сердце (СИ)"
Автор книги: Kimberri
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Как думаете, завтра он сам всё сделает? Или надо будет мне к нему подойти? – тихий голос старосты звучал как-то странно, с неохотой, что ли.
– А ста-а-ароста влюби-и-и-илась. Ай! Да хватит драться, Мэри! – кажется, кому-то прилетело диванной подушкой по голове. Внизу раздались краткие смешки.
– Эй. Не обсуждайте меня! У нас другая тема для разговора, а не мои отношения с Дитом.
– Ах, он уже Дит. Милая староста, ты разбила мне сердце, – столь печальные слова сопроводились душераздирающим вздохом и громким хлюпом чая в чашке, после которого по гостиной прошлась очередная волна смешков, а тот же голос более серьёзно продолжил: – Хорошо, милая староста. Но учти, что мы следим за ним.
– Ох, Эд, ты невыносим. Но, надо признать, твоя идея была очень хороша. Люпин на этот раз не попал в медпункт.
– Эм, вообще-то он там был сегодня дважды, – в гостиной стало очень тихо, а ещё один женский голос продолжил: – Я ходила к мадам Помфри за зельем от головной боли, и увидела трёх первогодок там. Двое с Гриффиндора и один слизеринец. Я тогда услышала что-то вроде того, что если Ремус больше сам не попадает в медпункт, то это не значит, что он должен переселить туда всю школу.
Несколько секунд полной тишины, которую нарушил голос какого-то парня:
– А кто это сказал? Помфри?
– Помфри, – небольшая толика недоумения в голосе сменилась немым вопросом.
– Эм, ты ей до этого рассказывала о том, что мы решили насчет Люпина вчера вечером? О том, что подговорим младших ребят следить за Ремусом и сглаживать для него все острые углы, но взамен, чтобы он ничего не заподозрил, делать вид, что он тут главный, – на этих словах я затаил дыхание, чувствуя, как по коже пробежала колкая дрожь.
– Нет, – небольшая пауза, – но тогда откуда она узнала, что Люпин больше не будет попадать в медпункт? Может, я просто не разобралась в её словах. Она ведь не для меня говорила, – все ненадолго замолчали.
Так, надо спасать положение. Я быстро подскочил и пошёл в свою комнату, достал из-под кровати плотно запакованную картонную коробку и быстро пошел вниз. На последнем повороте нос к носу столкнулся с парнями, поднимавшимися по лестнице. Внезапно столкнулся. А вы знаете, что это значит в моём случае.
Впрочем, за три месяца они натренировались и потому меня поймали всего-то через пару ступенек, да и коробку я не выпустил, надеясь, что жалобный звон в ней мне послышался.
Видимо, я зря торопился и они все решили оставить обсуждение на потом, благо, второй час ночи и утренние занятия намекали, что тайные студенческие собрания – собраниями, а спать надо всем. Всё-таки было уже довольно поздно, а тут я, как всегда вовремя.
Через минуту я уже вжимался в кресло, стараясь не смотреть на окруживших меня несколько десятков человек. Держал в руках чашку с чаем и пялился в тёмную чайную глубину, на свою безразлично-хмурую мордашку.
Напротив меня присела староста и уже вот как полминуты пыталась допытаться о том, что у меня в коробке, почему я не сплю, – в этот момент я оторвался от чая и выразительно посмотрел на старосту, отчего она кажется, смутилась, – зачем я спустился и куда вообще собирался пойти. И моё краткое «никуда» в качестве ответа на последний вопрос её, по-моему, не устроило.
Я понимал её интерес, но мне хотелось раскрыть им свой сюрприз несколько другим способом. Не таким, когда вокруг меня стоит вся старшая часть факультета.
– Ремус, ты же понимаешь, что я сама посмотрю, если ты не расскажешь, что там.
На этот ультиматум старосты мне оставалось только отставить чашку с чаем в сторону, и, забравшись с ногами на кресло, обнять поднятые колени руками, спрятав в них лицо. Староста тяжело вздохнула.
– Ну ладно, – я внимательно прислушался, не меняя позы, – расходитесь все спать, не хочет, значит, не хочет. Ты тоже ложись, Ремус. И никуда больше не ходи по ночам.
Она встала с колен и, ободряюще взлохматив мою шевелюру и грустно вздохнув, пошла вслед за всеми в свою спальню.
На следующее утро я как обычно сидел в своём кресле, но кое-что, конечно, изменилось. Старшекурсники меня показательно игнорировали, конечно, они-то вообще не очень разговаривали с одиннадцатилетками, но, так как я вставал раньше всех, а они раньше всех уходили, то по утрам они всегда со мной здоровались. Но в этот раз к камину даже никто не подошёл, и к тому времени, как мои сокурсники вышли из своих спален и остановились у входа, я уже был изрядно напряжён этим фактом.
– Люпин. Иди, наконец, – староста мальчиков был почему-то весьма раздражён на меня, за что получил укоряющий взгляд от напарницы.
Но всё-таки не стал дожидаться меня и, зайдя за книжный стеллаж, за углом которого скрывались несколько кресел (в том числе и моё), видимо, уже хотел меня отчитать за то, что я всех задерживаю, раз моя выходка с «тайной ночной коробкой» и обнаружением их тайного собрания не прошла даром, и префекты решили возобновить родительский контроль над первогодками, уничтожив самоуправление на корню. Но тут он зацепил чайный столик, и, аккуратно придерживая его рукой, обратил внимание на стоящий на нём чайный сервиз.
Нужно сказать, что после того, как в свой первый же день в Хогварте я энергично расколотил предыдущий, мы пользовались сервизом, одолженным старшекурсниками у домовых эльфов. Он был довольно старым, и нам катастрофически не хватало чашек для всех желающих попить чаю поздно вечером. Ну, а теперь вместо этого «доисторического реликта» на столике стоял красивый тёмно-синий сервиз с изображением бронзового орла на нём, стоивший мне большей части карманных денег и целой эпопеи в виде переписки с отцом, но он явно стоил того.
Староста замер. Посмотрел ещё раз на сервиз, перевёл взгляд на меня, и резко развернувшись пошел к старосте девочек, и, отведя её в сторону начал что-то шептать на ухо, выразительно размахивая руками и делая настолько выразительное лицо, что мне приходилось прилагать определённые усилия, чтобы не засмеяться. Так что вместо этого я просто спокойно подошёл к однокурсникам и встал в середину строя, делая вид, что не замечаю, как староста и половина старшекурсников со счастливыми лицами вертят в руках новый сервиз, иногда виновато посматривая в мою сторону.
– Ремус, – я поднял на неё глаза. – ты вчера просто отлично справился, – слушая её преувеличено оптимистичный тон, так и подмывало вопросительно выгнуть бровь (или засмеяться), но я стоически продолжал удерживать на лице предельно внимательное и серьезное выражение, – не против присматривать за остальными? Я буду рада, если ты согласишься.
Я молчал. Это, безусловно, было мелочно и довольно мстительно с моей стороны, но хотелось почему-то именно так.
– И мы обязательно будем тебе помогать, если попросишь. Но вы ведь уже большие дети и можете сами решать, чем и когда вам заниматься, главное – не нарушать школьных правил, – она многозначительно замолчала.
Я решил больше не ломать комедию и кивнул, чуть улыбнувшись, стараясь показать, что больше не обижаюсь за вечерний допрос.
Девушка просто просияла, и подойдя ко мне, мягко погладила по голове.
– Спасибо.
Я согласно угукнул и, позвав за собой остальных, пошел к выходу, уже не слыша окончание диалога старшекурсников.
– Погорячились вчера. Вот ведь незадача.
– Да-да, как всегда.
– Я ведь вам говорила!
– Ой, Мэри, не кричи, – один из парней ласково приобнял невысокую хрупкую девушку, легонько подув ей на макушку, – Кто же знал, что он просто хотел принести для нас новый сервиз.
– Нехорошо получилось, он ведь не обиделся?
– Нужно будет извиниться.
– Ваша староста уже всё уладила, так что расслабьтесь и бегом на завтрак.
– И спасибо сказать.
– Пойдёмте уже, а то я прямо чувствую, что наш привратник скоро расплавится от кое-чьего вожделеющего взгляда. Эй, не бейся, дорогая староста. Правду же говорю.
========== Часть 7. ==========
Я никогда не думал, что могу настолько устать, просто приглядывая «одним глазом» за дюжиной одинадцатилеток. Даже несмотря на то, что это были очень спокойные дети, всё же к концу месяца я выглядел так, словно жить мне осталось пару дней. Староста к этому моменту как раз разругалась со слизеринцем и, прочистив мозги от розовых соплей и сняв с глаз того же цвета стильные очки, наконец соизволила заметить, что со мной происходит что-то не то. Поэтому в ту же секунду слёзки были утёрты, а я – схвачен за шиворот и затащен к Помфри. Она как раз лечила очередного своего пациента, которого я привёл к ней часом раньше и была очень рада снова видеть моё лицо.
Вообще, с нашей старостой получилось очень интересно. Я, конечно, не совсем уверен, но, кажется, остальные префекты по примеру наших тоже ослабили контроль над шебутными детками, из-за чего частота несчастных случаев и количество потеряшек увеличилось в разы, а вместе с количеством оставленных в огромном замке без присмотра первокурсников увеличилось и количество несчастных случаев. Замкнутый круг. А так как старосты резко побросали свои обязанности по отношению к первокурсникам, но при этом не назначив «ведущего», ответственного за всех...
Из-за этого получилось так, что к мадам Помфри стало поступать раз в пять больше первокурсников, чем раньше. А теперь догадайтесь, кто приводил половину из них. Вот именно. И, кажется, у медведьмы уже начинался нервный тик при моем появлении. Но, конечно, формально я в медпункт не попадал, только приводил других детей.
Оставалось только делать серьёзное и вдумчивое лицо, передавая очередного страдальца, но и она виновата, а письмо, так и не отправленное моим родителям, я помню до сих пор.
Поэтому к тому времени, как двое самых ответственных старост очнулись от любовного угара и прочистили на пару мозги всем остальным, я уже падал от усталости. А уж как была рада Помфри, когда за целый день к ней не попал ни один первокурсник, стоило только старосте Рейвенкло притащить меня за шкирку и, уложив в кровать, потребовать восстанавливающее зелье у медведьмы. Ещё немного, и этот день стал бы полноценным праздником, потому как хоть мадам Помфри и чудо-медик, но не двужильная.
За пару недель я узнал совершенно всех первокурсников и большинство старшекурсников школы, а также закрепил за собой определённую репутацию, по которой никому и в голову не придет интересоваться, почему меня в очередной раз не будет на занятиях какое-то количество времени. Медицинское крыло, и этим всё сказано. Даже такие въедливые и шустрые ребята, как Поттер с Блэком, не будут доставать меня по этому поводу.
Ну, и, может быть, среди большого количества новых знакомых у меня появился друг? Возможно, я преувеличиваю, и ему просто понравилось со мной работать в тот раз на зачёте, но, когда Слизнорт составлял постоянные списки для работ в парах в новом семестре и назвал моё имя, Снейп, даже не колеблясь, поднял руку. И это в то время, как остальные ребята очень подозрительно притихли, оглядываясь на меня, и изображая на лицах с виноватыми улыбками что-то вроде: «ты хороший парень, Ремус, но варить зелье в паре с тобой я не готов». Возможно, это была его благодарность мне? Он определённо точно видел, что меня заинтересовали его дополнения к рецептам зелий.
Но я, в общем-то, отвлёкся от главной темы. Старосты дали мне пароль от «Ванны старост», и уж не знаю, согласовано ли это всё было с Флитвиком и другими деканами, но отказываться от такого бонуса всего-то за чуть более двух дюжин дней беготни я не стал. О, я, конечно, догадывался, что во всём есть свои плюсы, это одно дело, но то, что они будут настолько своевременными... Тут уж мне действительно повезло.
Тёплое просторное помещение с огромным бассейном-ванной и несколькими душевыми кабинками. Восхитительные цветные витражи до самого потолка, из-за которых комната кажется тёплой и солнечной даже в самую плохую погоду, словно находишься в огромном драгоценном камне. Узорчатые изумрудные стены, которые отражают солнечный свет, создавая ощущение водной поверхности. Ох, я совсем забыл. Много, много пены и горячей воды, душистого мыла и мягких полотенец, и всё это только для меня, благо, пользуется этим местом всего чуть более десятка человек и составить короткое расписание, чтобы никто ни с кем не пересекался, – если только не хотел этого специально – проще простого.
Я просто-таки наслаждался каждый вечер горячей, искрящейся в полутьме и пахнущей каким-нибудь травяным настоем воде, и да, особенно хорошо я себя чувствовал после полнолуния, полежав в этой ванной. Наутро расслабленные мышцы почти не ныли, да и общее настроение было где-то сильно выше среднего по сравнению с типичным моим состоянием в эти дни.
Постепенно подошло время зимних каникул. В преддверии праздника традиционно случаются чудеса, и в это время у меня состоялась одна очень неожиданная встреча. Не то, чтобы я был от неё в восторге, но то, что она меня ошеломила и заставила задуматься о будущем – это точно. Встреча эта произошла в одном из коридоров, в то время, когда я шел на урок Флитвика.
– Осторожнее, – мягкий голос с тихими шипящими интонациями заставил меня наконец отмереть и начать собирать книги, которые высыпались из сумки после столкновения со стоящим перед мной волшебником. Дорогая черная мантия, дополненная строгим костюмом, идеальная прическа, дьявольски красивое лицо, на котором выделялись совершенно невозможно рубиновые глаза и едкая усмешка, когда он наклонился, поднимая одну из моих книг. Я внутренне собрался.
Ничего похожего в биографии Ремуса Люпина не наблюдалось, а я столкнулся с магом, когда заворачивал в очередной коридор на пятом этаже, чтобы подняться по лестнице и оказаться наконец в своем классе. И не успел достаточно адекватно среагировать на внезапное бесшумное появление из-за угла. Ни отойти, ни уйти с пути этого человека не было возможным, уж очень он быстро шёл. Непонятно, из какого материала делают тёмных лордов, но я словно на стену наткнулся.
А алый свет в зрачках постепенно угасал, и чужие глаза постепенно возвращали себе вполне человеческий хрустально-синий цвет.
– Первый курс. Рейвенкло, – он говорил довольно тихо, даже не глядя на меня, что впрочем, не мешало ему рассматривать мою книгу по трансфигурации, тихо хмыкая, и, видимо, реагируя таким образом на вкладыши и чернильные пометки на полях – ну ничего не мог с собой поделать, всё же, общаясь с Северусом, я подхватил эту дурную привычку расписывать книги, – Как тебя зовут?
Я как раз закончил складывать рассыпавшиеся пергаменты в сумку и, встав с пола, ждал, пока он налюбуется на мой учебник.
– Ремус Люпин, сэр.
– Ясно, забавные выводы тут у тебя в четвертой главе, но на самом деле принудительная трансфигурация человека в животное гораздо сложнее. Почитай «Особенности и формы животной сущности», её ещё не запретили, но если разберешься, то перестанешь черкать всякие глупости в книге, – он криво усмехнулся, захлопывая учебник и резко перебрасывая его мне, так что оставалось только кивнуть и едва смущённо улыбнуться в ответ на пристальный взгляд.
– И ещё, мистер Люпин. Я довольно давно был в Хогвартсе, и явно заблудился, потому как это явно не первый этаж, куда я собирался направиться после встречи с вашим директором.
Я обернулся и с интересом посмотрел на этого мага. Заблудился? Тот, кто умудрился в пятнадцать лет найти тайную комнату, заблудился в обычных, никаким боком не тайных коридорах. Я бы посмеялся, но явно не в этот раз. Что ему надо? Пришлось кивнуть и направится вперёд по коридору. В конце концов, это очень удобно, когда все думают что если тебя нет на занятии, то ты находишься в медицинском крыле.
Маг постепенно догнал меня, и теперь шел наравне со мной. Молчание угнетало. И, кажется, не только меня. Но всё-таки начинать разговор решил не я.
– Я был у вашего директора Дамболдора, в своё время он учил меня трансфигурации, и я хотел в этом году попробовать себя в профессии преподавателя. Впрочем мне отказали, в который раз, – этот волшебник определенно читал мои мысли без всякой легилименции, только по заинтересованным взглядам.
– Что вы хотели преподавать, сэр? – я решил поддержать «светскую» беседу. Мы уже почти пришли, что, впрочем, не мешало ему всё ещё идти рядом со мной, немного отставая, словно задумавшись о чем-то.
– Защиту, – на этом мы умолкли, продолжая идти в тишине. Остановились только перед выходом из замка.
– Ну что же, до свидания, мистер Люпин. Спасибо за помощь, – маг кивнул мне на прощание и, развернувшись, пошёл к выходу из школы.
Я уже не видел, как темный лорд, нахмурившись и взмахнув полами мантии, быстро вышел за дверь, словно ему было неуютно находиться в этих стенах, не видел, как на мгновение засеребрился щит вокруг Хогвартса, выталкивая волшебника за границы своей защиты, а тот отряхивается и судорожно сжимает дрожащие пальцы в кулак, как от невыносимой боли.
А где-то глубоко в извилистых коридорах Хогвартса, в одной очень интересной комнате серебрилась и сияла глубоким синим сапфиром диадема Ровены Рейвенкло, в тёмном омуте волшебного камня которой была заключена частичка человеческой души.
1. В угоду автору (то есть мне) сдвинуты временные рамки первой войны магов, которая началась в конце 1972 года. Также произошло небольшое изменение во времени создания очередного крестража, который, как вы понимаете, склепан накануне рождества 1971 года.
========== Часть 8. ==========
На следующий день гудок уходящего с платформы Хогвартс-экспресса, и мягкая улыбка матери стали настоящим счастьем для меня на несколько часов, а по приезде домой меня ждала ещё одна особенная новость.
– Ремус, – тёплая нежная рука матери, гладившая по волосам, почти усыпила меня, так хорошо стало вдруг от того, что она рядом, – я хочу тебе кое-что сказать.
– Мы хотим сказать, – я приоткрыл один глаз и сонно уставился на отца, который до этой минуты сидел в кресле, отгородившись от нас книгой.
Момент встречи с родителями, как это часто бывает, прошёл мимо меня, ну не люблю я шумные места, что тут поделаешь. Зато после того как мы, благодаря отцу, оказались у крыльца нашего дома, я наконец осознал, что вернулся в то единственное место в этом мире, где могу хоть недолго побыть собой. Взбежал по ступенькам крыльца и, распахнув дверь, вошёл в прихожую, втянул носом запах домашнего уюта, а потом, счастливо выдохнув, повернулся в сторону дверей и обнял только что вошедших родителей. Долгие расспросы о школе, новых друзьях, уроках и моих успехах, праздничный ужин и несколько тихих часов у горящего камина, которых мне так не хватало в Хогвартсе, и вот теперь я услышу какую-то непонятную мне новость, хотя, казалось бы, все новости рассказаны ещё несколько часов назад.
– Ремус, – мама мягко взяла мою руку в свою и положила ладонь себе на живот, – знаешь, у тебя вскоре будет маленькая сестричка или братик. Мы ещё не уверены – очень небольшой срок.
Паника. Я замер, стараясь не шевелиться и убрал руку от теплой ткани платья, встал с дивана на котором сидел и начал медленно отходить от матери, шокировано переводя взгляд от её обеспокоенного лица на удивленное отца. Они ведь не понимают! Её не должно быть! Никогда не должно было быть – у меня нет сестры в будущем. Никаких маленьких девочек с ясными синими глазами.
– Ремус... – мама шокированно посмотрела на меня, а я, осознав, что смотрю на неё почти с ужасом, быстро выбежал из комнаты, поднялся в свою спальню и захлопнул дверь, закрывшись на замок. На неуверенный стук в дверь я даже не стал отвечать, показательно щёлкнув выключателем и начав расстилать постель.
Возможно, я начинаю понимать, почему у Ремуса Люпина никогда не было сестры. Родители непременно бы считали себя виновными в моей болезни ещё долгие годы, если бы я не разубеждал их в обратном.
Никогда не жаловался им, никогда не винил в своей болезни, успокаивал, поддерживал. В общем, вёл себя очень странно для маленького ребенка. Вообще, очень странно, мы были семьей, а я и так был «не такой, как другие дети», пусть и дополнительная причина считать меня необычным ничего не меняла между мной и родителями. А теперь у меня будет сестра. Я улыбнулся, кутаясь в одеяло, а в груди потеплело, но в следующую секунду по коже уже поползли ледяные мурашки, а внутри словно образовалась чёрная дыра, вытягивающая все чувства, кроме страха. Мне одиннадцать, и я никак не могу защитить свою семью. Хотя вариантов избежать грядущей войны наверняка нет только на первый взгляд, так что будем тренировать зрение и смекалку, но, пожалуй, уже не сегодня.
Я резко вскочил с подоконника на котором сидел, болтая ногами и предаваясь невесёлым думам, побежал в родительскую спальню, в которой все ещё горел прикроватный светильник, со счастливым возгласом вскочил на кровать и обнял шокированных таким моим поведением родителей.
– Давайте назовем мою сестричку самым красивым именем на земле, – я улыбнулся, смотря в глаза родителей.
– Это каким же? – отец всё ещё удивлённо смотрел на меня, словно сравнивая мою первую реакцию на эту новость и теперешнее поведение.
– Не знаю – вот увижу её и скажу.
Я так и заснул тогда в их постели, а на следующий день помимо удивительно вкусного завтрака я получил предложение от родителей сходить в Косой переулок и купить подарки для друзей, раз они у меня всё же появились, или даже пригласить кого-нибудь из них к нам, чтобы познакомиться, так сказать, поближе.
И, видимо, я достаточно долго и выразительно размазывал свой пудинг по тарелке, потому что родители всё же решили, что достаточно будет совы с кратким пожеланием счастья, а также большущей корзины алых яблок из нашего сада с ветками гвоздики, свежей выпечкой и бутылью сидра, которую вполне можно было отправить и курьером. Ничего экстраординарного – просто ещё одно классическое поздравление с наступающим Йолем.
Я рассказал родителям о непростой ситуации в семье Снейпа, они впечатлились и обещали подумать, что можно с этим сделать, потому как прекрасно понимали, что значит быть простым человеком, когда твой супруг – маг. Невозможно понять, что значило для мамы расстраиваться по поводу любимого фамильного сервиза, расколоченного мной в момент одного из первых стихийных выбросов, который она уже успела оплакать, и который отец починил небрежным взмахом палочки. Это не рядовое действие, которое обычно случается у людей, но вполне обычное явление у магов, и когда что-то непоправимое кажется твоему близкому человеку пустяком – это в любом случае конфликт. Даже если этот конфликт основан на разбитом сервизе.
Что же до семьи Снейпов – родители, не будь он моим первым другом за всю жизнь, как и большинство нормальных родителей предпочли бы, чтобы я не общался с Северусом. Но так как ситуация в нашем случае была несколько нестандартной, то и задумчивые лица родителей как бы намекали, что они эту ситуацию на самотёк не пустят.
В любом случае, ближайшие несколько ночей мне предстояло провести в подвале, пытаясь сохранить хоть какое-то восприятие реальности и контроль над телом, пусть это и было больше похоже на самообман. Но всё же, всё же в последнее время мне начинали иногда сниться ночи на холодном каменном полу, отравляемые горьким запахом волчьего зелья, от которого хотелось разодрать собственную глотку бритвенно-острыми когтями.
Потому присутствие кого-либо чужого в доме в это время, даже если это будут дорогие друзья или родственники, в любом случае было нежелательным. И родители это знали, просто, возможно, не заострили внимание после того, как несколько месяцев были лишены удовольствия приводить меня в порядок после очередной ночи.
А ещё мне нужно было выяснить почему полнолуния в визжащей хижине проходили немного легче, чем в подземной коробке подвала. Но чтобы выяснить закономерность, нужно было вернуться в Хогвартс, благо и это было не за горами. Всё же праздники – очень недолгое удовольствие.
========== Часть 9 ==========
Кто виноват и что с этим делать? Я уже который час вздыхал над своей книгой с удобством устроившись в кресле и раздумывая никак не меньше, чем над судьбами вселенной. Нужно было делать хоть что-то, но пока я был способен только перелистнуть очередную картинку, разглядывая гордо переступающего на развороте книги гиппогрифа. Очередной раз вздохнул и потянулся к вазочке с печеньем, заботливо оставленной возле меня на журнальном столике. Сегодня был последний день моего нахождения дома перед учебой. Мадам Помфри разрешила воспользоваться ее камином в больничном крыле, учитывая мою слабость после полнолуния. Поэтому я собирался полностью игнорировать поезд и отправится в ближайшие пару часов прямиком в школу.
Этот факт давал мне два дня полной тишины в практически пустой школе и несколько попыток найти решение пока никто не смотрит куда я пошел и чем занимаюсь.
В очередной раз вздохнув и оторвавшись от созерцания горгульи, неторопливо счищающей со своих крыльев наросты мха, я поднял взгляд, смотря на вошедшего в комнату отца, улыбнулся ему и неторопливо запаковал книгу чемодан, спускаясь вслед за родителями в гостинную. Поцеловал матушку в щеку, довольно щурясь от ее теплой руки на моих волосах.
– Я напишу вам, ну знаете. Как обычно, – отпускать матушкину мантию совершенно не хотелось, но стоило сделать вид совсем взрослого первокурсника и, подхватив вещи, ступить в камин, бросая в него пригоршню пороха и кратко взмахивая рукой на прощанье. Камин открывался на очень короткий промежуток времени и ждать меня никто не собирался.
-Ремус. – Я оглянулся на медведьму, отряхивая колени от сажи и, почесав нос, громко чихнул, зажмурившись, втянул носов воздух, поприветствовав Помфри, – Ну хорошо, отойди, дай мне закрыть камин.
Я сделал несколько шагов в сторону, наблюдая за короткими цветными всполохами, следовавшими за палочкой женщины и с интересом посмотрел как она мазанула палочкой по рунам, видимо активируя цепочку заклинаний. Все же защита Хогвартса – это защита Хогвартса.
Впрочем, после того как ведьма удостоверилась в целостности моего тела, меня очень быстро выставили из медицинского крыла. Такая жестокая женщина, даже несмотря на то, что мы подружились и у меня даже есть личная тумбочка и пижама под подушкой у кровати с самым красивым видом на озеро и лес.
– Эй, Люпин! – Я вздохнул, останавливаясь и подтягивая к себе чемодан. Стоило проходить мимо, чтобы нарваться на парочку неразлучников, – Мистер я падаю на ровном месте. Ты же вроде уезжал на каникулы? Родители решили избавиться от тебя, отправив пешком до школы
– О, – Я обернулся, улыбаясь стоявшим на лестнице двум гриффиндорцам, – А ваши родители видимо совершенно уверены, что обойдутся без вас двоих в этот Йоль, раз вы ошиваетесь в школе.
Я выразительно постучал по виску.
– Смекаете, кто тут неудачники, да? – Я довольно сощурился отступая на лестницу, подальше от возмущенно понесшихся ко мне мальчишек и довольно усмехнулся, смотря как они не успевают перескочить на двигающийся в моем направлении пролет.
Джеймс скривился, наблюдая как я буквально улетаю от них удобно облокотившисть плечом о перила лестницы и переглянулся с Сириусом. Очевидно обещая этим, что у меня будет веселое полугодие перед летом.
Исключая эту шебутную парочку, остаток пути до башни и даже разгадывание загадки от сонного ворона прошло более чем мирно. В гостинной было пусто – все предпочитали быть где угодно, но не в башне. Воронят вообще не любили оставлять на зимние каникулы, учитывая насколько домашними были дети. Именно поэтому, я, благополучно разложив свои вещи, направился в то единственное место, где ответы на волнующие вопросы давались более чем понятно и прозрачно.
Восьмой этаж встретил меня пыльной тишиной, разбавляемый тихим перешептыванием портретов и звуком ветра за окном. По ногам скользил сквозняк, а загоравшиеся по мере моего движения по коридору факелы предавали особой зловещности происходящему.
Я несколько раз прошелся по коридору рассматривая картины, казалось бы без особой цели, замер у дальнего окна. Тяжело вздохнул, разглядывая падающие с неба снежинки.
Тысяча способов как победить темного лорда? Как предотвратить войну будучи без пары месяцев двенадцатилеткой? Политика или как заставить передумать фанатика. Эти, и еще тысяча дивных книг предоставит вам выручай комната, если вы додумаетесь как это сделать. А тем временем я до сих пор совершенно не знал как дойти до того момента, чтобы уничтожение диадемы стало хоть сколько-нибудь осуществимой реальностью в ближайшие пол года. Потому как после того, как я покину школу на летние каникулы этим будет как-то поздновато заниматься. Поезд совершенно точно уйдет в виду как бы начала второй магической войны, которая готовится где-то там за пределами Хоргвартса.
Я уселся в глубокую бойницу окна, совершенно отупевшим взглядом уставившись в горящий напротив факел. Ровное магическое пламя красивыми лепестками вилось к потолку, очень плавно натолкнув меня на совершенно гениальную мысль.
Спрыгнув с подоконника для размышлений, я энергичным шагом направился по коридору вдоль стены, едва касаясь холодного камня стены пальцами. Внутри образовалось радостное предвкушение, удобно устроивших где-то на спине приятным щекочущим чувством, а в голове сформировалась одна совершенно конкретная мысль, что через несколько секунд вознаградилось резной медной ручкой под пальцами, на которую я тут же нажал, открывая проявившуюся в стене дверь и тут-же захлопывая ее за собой.
Внутри меня встретило небольшое пространство комнаты без окон, заполненное книжными шкафами, в дальнем углу потрескивал камин с резной решеткой и стояло удобное кресло. На столике у камина лежала потрепанная временем книжка. Явно нужная мне книжка.
Я неторопливо прошел внутрь, сел в мягкое кресло, проведя руками по подлокотникам, глянул на стершуюся от времени темную обложку, которая на ощупь оказалась удивительно мягкой, раскрыл и довольно хмыкнул. Не «Тысяча способов победить темного властелина», но канонично сжигать злобные артефакты в адском пламени мы научимся. Я довольно посмотрел в огонь, поглаживая книгу по корешку. Моя прелесть.
