Текст книги "Непокорные (СИ)"

Автор книги: Кейт Морф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

У меня фейерверк в башке взрывается от ее соблазнительных слов.

– Я люблю тебя, чертов Мэт Батлер, – шепчет и закрывает глаза, скоро моя девочка достигнет оргазма.

– Что – что? – щурюсь, а сам пытаюсь ухватиться за реальность.

Кожа к коже – это хорошо, но вот за своими живчиками надо следить.

– Еще скажи, Мия, – задираю ее футболку и впиваюсь губами в острые соски-пики.

– Люблю тебя, – повышает тон.

– Не слышу, – издеваюсь и довольно улыбаюсь.

Она резко останавливается, ловлю ее опьяненный взгляд и понимаю, что она уже не соображает. Не может осознать, что я тупо ее троллю, хотя от ее слов меня капец как кроет.

Любит.

Фурия. Картер. Мия.

Вся моя, до последнего сантиметра бархатной кожи.

Вся моя, до кончиков светлых вкусно пахнущих волос.

Вся моя, до дрожи, до одури, до сумасшествия.

– Люблю тебя, – орет мне в лицо и начинает громко стонать, содрогаясь в конвульсиях.

Твою, мать, вот это кожа к коже! Никогда не испытывал такого безумного удовольствия.

Со всеми через резинку, только ей позволил.

Влюбленный идиот.

Быстро снимаю ослабленную Мию с себя, сразу же обхватываю свой член, и мне хватает пары движений кулаком, чтобы кончить. Изливаюсь на ее оголенный животик, и ловлю новую порцию наслаждения, потому что осознаю, что ставлю свои личные метки на теле Картер.

Она льнет ко мне и кладет голову на плечо. Закрываю глаза и тяжело сглатываю, горло пересохло.

– Ты простишь меня, Мэт? – еле ворочает языком. – Иногда я бываю такой дурой.

– В следующий раз обязательно скажи мне, – говорю серьезно и чувствую, как она еле-еле кивает головой.

ГЛАВА 61.

Мия

Стою возле клиники и подпираю плечом величественную колонну. С этого ракурса меня не видно на уличных камерах, с этим мне помог Батлер. Сквозь темные стекла солнцезащитных очков внимательно осматриваюсь по сторонам, чтобы не пропустить нужного человека.

Сегодня мне не так страшно, ведь я знаю, что неподалеку находится Мэт и в обиду он меня не даст. Когда он сказал, что поедет со мной, я даже возражать не стала. Жутко испугалась вчера, когда он, как разъяренный медведь, влетел в комнату. А потом я услышала, что он хочет разорвать наши отношения, и у меня вообще земля ушла из-под ног. И, слава богу, что он остался и позволил мне все объяснить, иначе я не смогла бы спасти нас. Сколько слышала таких историй, когда из-за гордыни и обиды люди страдали, а достаточно было всего лишь сесть и спокойно поговорить. Кто меня слил, я так и не поняла, поэтому решила больше Батлеру не врать, у него реально хорошая чуйка на все мои косяки.

Вдруг замечаю, как из-за угла выруливает нужное тело, сразу же оживляюсь и подхожу ближе к входу.

– Эй, Бред, – звонко свищу, засунув несколько пальцев в рот.

Парень резко тормозит и озадаченно пялится на меня.

Ой, точно!

Стягиваю капюшон и приподнимаю солнцезащитные очки. Его лицо резко становится серьезным и он, осторожно оглядываясь по сторонам, медленно направляется ко мне.

– Привет, Эмма, – чешет затылок.

Надо же, он даже помнит мое имя, признаться честно, я удивлена.

– Привет, – произношу спокойно, но на самом деле я жутко волнуюсь, вдруг мой план прогорит. – Есть разговор.

– Какой?

– Некрасиво ты со мной поступил Бредди, – скрещиваю руки на груди. – Изнасиловал меня в том старом клоповнике, теперь я пойду к копам, и тебя посадят.

Стараюсь сделать жалостливое лицо, а то слишком уверенно я с ним разговариваю, может не поверить.

– Я тогда напился, я вообще ничего не помню, – его глаза испуганно округляются и мне кажется, что вся его жизнь сейчас пролетает мимо него.

– Ты должен провести меня к Элизабет Фостер, – говорю четко, хотя от имени матери сердце ускоряется, – тогда я закрою глаза на твой поступок.

– Я не делал этого, – шипит возмущенно и делает шаг вперед, но я резко отступаю назад.

Внимательно осматриваю растерянного парня, и мне становится не по себе. Жалко его. Попал в мои коварные сети только потому, что работает в этой дурацкой клинике.

Прости, Бред, но ничего личного. Тяжело вздыхаю.

– Тебе никто не поверит, – произношу с иронией и усмехаюсь.

– Вот ты сука-а-а-а, – тянет с презрением и недовольно морщится.

– Да, я такая, – с легкостью проглатываю его осуждающую реакцию. – Так что? Мне нужно пройти в палату Элизабет Фостер сейчас же.

Он думает минуту, а я его не тороплю и выдержанно жду.

– Мне надо разведать обстановку в клинике, – говорит тихо и подозрительно оглядывается по сторонам, словно за ним кто-то может следить.

Кажется, у парнишки стремительно развивается паранойя.

– Только попробуй меня кинуть, – берусь за ворот его пиджака и сжимаю легкую ткань в руке, – я тебя из-под земли достану. Видишь парня в черном Бентли? – киваю в сторону и наблюдаю, как настороженный взгляд Бреда следует туда же. – Если не вернешься через пятнадцать минут, он тебе голову проломит. Ясно? – немного встряхиваю напуганного парня.

– Ясно, – быстро кивает, и я отпускаю его, но сразу же поправляю ему задравшийся воротник.

– Вот и чудно, а теперь вали.

Бред не заставляет себя долго ждать и пулей влетает в клинику, а я направляюсь к машине, в которой сидит Мэт. Теперь остается только ждать и я всеми фибрами души надеюсь, что этот придурок не спасует и проведет меня в палату к маме.

Иначе все было зря.

Мэт опускает окно со стороны пассажирского сиденья, и я опираюсь руками о проем.

– Ну как, клюнул? – с интересом спрашивает Батлер.

– Конечно, – довольно улыбаюсь.

– А че ты лыбишься? – возмущается. – Ты еще по жопе не получила за свой идиотский план.

– Накажете меня, мистер Грей? – заманчиво приподнимаю брови.

(Прим. автора: Кристиан Грей – персонаж фильма «Пятьдесят оттенков серого»).

– Это тот, у которого была красная комната? – Мэт быстро включается в игру.

– Ага.

– Однажды ты выпросишь, – уголки его губ трогает ехидная ухмылка, а я тону в его обаянии.

Хочется прыгнуть к нему на колени и обнять до удушения, а еще – целовать до беспамятства.

– Детка, – из фантазий меня выдергивает тихий голос Мэта, и я следую за его взглядом.

Со ступеней быстро сбегает Бред в белоснежном костюме, я отталкиваюсь от машины и спешу ему навстречу.

– У нас десять минут, – он явно нервничает и протягивает мне белый халат, – иди за мной и не говори ни слова.

Понимающе киваю, напоследок смотрю на Батлера и ловлю мощнейшую поддержку. По пути надеваю халат, завязываю волосы в хвост, чтобы совсем не выглядеть неряшливо и стараюсь не отставать от Бреда.

Мы входим в клинику и попадаем в светлый просторный холл. Народа немного и нам не удается слиться с толпой, я жутко волнуюсь, ладошки потеют, и я отчетливо слышу, как мое сердце встревожено бахает в груди.

Мне кажется, что все присутствующие его слышат.

Удачно минуем ресепшен с молодыми медсестрами, которые заняты своими делами, и ныряем в длинный коридор.

– Иди прямо и не поднимай голову, – не оборачиваясь, произносит Бред, и я понимаю, что он спасает меня от камер.

И опять я злюсь на себя. Зря я шантажировала его, возможно, предложив ему крупную сумму денег, он так же согласился мне помочь. Только осадок от произошедшей ситуации был бы приятнее.

– Мы сворачиваем направо и упираемся в огромную металлическую дверь. Бред молча достает из кармана пластиковую карту и проводит ею по электронному замку. Загорается зеленая лампочка, и мы спешно проникаем в очередной коридор.

– У тебя будет пять минут, – говорит четко и резко тормозит, я за малым не впечатываюсь ему в спину.

Бред оборачивается ко мне и кивает на дверь, которая располагается слева от меня. Никакого окошка в ней нет, и я не могу определить куда он меня привел. Надеюсь, что он не решил меня сдать охранникам прямо в руки, все же мое обвинение в изнасиловании звучало правдиво.

Резко выдыхаю и, когда парень вставляет пластик в замок, уверенно берусь за ручку и открываю дверь.

Меня трясет от страха, ведь я не знаю к кому в палату я сейчас захожу. Надо не забывать, что я нахожусь в самом жутком месте нашего города – в психиатрической лечебнице закрытого типа.

Тощая женщина невысокого роста сидит на кровати ко мне спиной и никак не реагирует на посторонние звуки. Я отчетливо помню, что у мамы были длинные светлые волосы, а эта незнакомка коротко острижена.

Осторожно ступая на носочках, я обхожу комнату и, чем больше мне открывается вид на ее лицо, тем сильнее ускоряется мое сердце. И когда я полностью могу видеть образ женщины, меня начинает нехило потряхивать, потому что я узнаю свою маму.

Элизабет Картер. Некогда знаменитая художница, которая считалась умершей более десяти лет.

Быстро моргаю и трясу головой, пытаясь прогнать галлюцинации, но они не проходят. Это действительно она. И как же больно видеть ее в таком уязвимом состоянии. Мама сидит и смотрит в одну точку, словно ее разум, словно ее душа давно покинули это хрупкое тело. На светлом лице проявились новые глубокие морщины, время взяло свое.

Слезы моментально застилают глаза, к горлу подкатывает ком, и он словно раздирает всю гортань, как колючая проволока. Молниеносно падаю к ногам мамы и нерешительно трогаю руки, послушно сложенные на коленях, дую на ледяные пальцы, чтобы хоть немного согреть их.

Становится тепло. Кровь циркулирует по ее венам, она живая, настоящая. До сих пор не могу поверить и начинаю щипать себя, чтобы удостовериться, что я не сплю.

Аккуратно склоняю голову к ее ногам, глотаю соленые слезы и закрываю глаза, мысленно возвращаясь в то время, когда была счастлива.

«Ты мигай, звезда ночная! Где ты, кто ты – я не знаю. Высоко ты надо мной, Как алмаз во тьме ночной».

Тихонько пою колыбельную, которую в детстве пела мне мама.

«Только солнышко зайдет, Тьма на землю упадет, – Ты появишься, сияя. Так мигай, звезда ночная!»

На последних строках слышу еще один голос, он не мой и у меня явно не раздвоение личности. Резко поднимаю голову и встречаюсь с проясненным взглядом.

Мама смотрит прямо на меня и готова поспорить на что угодно, уголки ее губ приподнимаются в еле заметной улыбке.

ГЛАВА 62.

Мия

Сразу же бросаюсь ей на шею и крепко-крепко прижимаюсь к хрупкому телу. В следующую секунду ощущаю, как мама начинает осторожно гладить меня по спине.

В моей голове никак не укладывается, что все может происходить наяву. Это какой-то жесткий розыгрыш моего мозга.

– Мам, мам, – повторяю и смотрю на ее лицо. – Как? Как ты здесь оказалась? Мам, он же сказал, что ты умерла. Он сказал!

На моих глазах выступают слезы, и все вокруг начинает терять четкость.

– Я знаю, – шепчет и гладит меня по голове, – прости, девочка моя, я не могла отсюда выйти и весточку тебе послать не могла.

Беру ее потеплевшую ладонь и прижимаю к своей мокрой от слез щеке. Не могу насытиться тактильными удовольствиями, от которых мурашки бегут по телу.

– Мы с миссис Батлер обманываем твоего отца, никто не знает, что я в здравом уме и с отличной памятью. Майлз оказался ужасным человеком, он и тебя сюда засунул, – она аккуратно пропускает мои светлые волосы сквозь свои длинные пальцы. – Но я знаю, что тебе помог сбежать красивый парень, – загадочно улыбается и не спускает с меня взгляда. – Вся клиника гудела об этом случае.

– Мэт, – широко улыбаюсь, – Мэт Батлер, сын миссис Батлер.

– Да? – на лице мамы появляется легкое удивление, и она медленно погружается в свои мысли.

– Мам, я не могу поверить, – продолжаю крепко сжимать ее руки, сидя перед ней на полу.

– Мия, – произносит строго, – это должен быть секрет. Никому нельзя рассказывать, что я нахожусь здесь.

– И даже Ванессе? – удивленно округляю глаза.

– И даже Ванессе.

Мне сразу же хочется рассказать ей о том, что ее младшая сестра наконец-то нашла себе достойного мужчину, хочется поделиться с мамой всеми своими переживаниями и событиями, которые произошли со мной за столь долгое время. Но я резко осекаюсь, не стоит тратить драгоценное время на всякую болтовню.

– Мам, ты не должна больше здесь сидеть, – говорю воодушевленно и встаю с пола. – Давай сбежим? Я тебе помогу, я знаю, где можно спрятаться.

Сразу же вспоминаю про домик Тайлера.

– Нет, дочка, нельзя, – она отрицательно качает головой. – Твой отец насильно заточил меня здесь, а потом объявил умершей, он опасный человек. С ним рискованно играть.

Не могу адекватно принять ее отказ, внутри все бурлит от возмущения, я начинаю метаться по комнате и судорожно придумывать план, как можно по-тихому свалить отсюда.

Вдруг в комнате раздается негромкий стук в дверь, и я понимаю, что меня вызывает Бред. Пять минут, отведенные для меня, уже истекли.

– Уходи, – серьезным тоном произносит мама, – тебя не должны здесь видеть.

Опять бросаюсь к ней и крепко обнимаю, мне кажется, если я сейчас ее отпущу, то ее образ растворится, и больше я ее никогда не увижу.

– Иди, – грозно шикает мама, и я с трудом отлипаю от нее.

Подбегаю к двери и, прежде чем открыть ее, оборачиваюсь.

– Я еще приду, – предупреждаю ее и быстро выскальзываю в коридор.

Не обращая внимания на встревоженного Бреда и на его негромкое бурчание себе под нос, я стремительно покидаю клинику и прямо в белом халате лечу к Батлеру, который явно нервничает и ходит туда-сюда возле тачки.

– Мэт, – радостно зову его и с разбега прыгаю на него.

С реакцией у него все хорошо, поэтому он без проблем подхватывает меня под попу и с легкостью удерживает на своем накачанном торсе.

– Мэт, – безостановочно расцеловываю его щеки, – это мама. Мэт, представляешь, Элизабет Фостер – это моя мама.

– Да ну на? – удивленно вскидывает свои широкие брови и прислоняется спиной к машине.

– Да, я сама в шоке, – не могу успокоить свои встревоженные клетки. – Я говорила с ней, вообще она в сознании, но ей приходится притворяться, чтобы отец ее не раскусил. Оказывается, он всем соврал, когда сказал, что мама умерла.

– Стой, – Мэт подозрительно хмурится и опускает меня на землю, – если твоя мать в сознании, значит, кто-то из клиники ей помогает в этом.

– Да, – впиваюсь руками в его напряженные предплечья и наклоняюсь ближе к лицу, перехожу на шепот. – Твоя мама.

– Значит мать в курсе…, – его глаза быстро исследуют мое лицо, словно он о чем-то спешно думает, затем он хватает меня за руку и тащит к входу в клинику. – Пошли, нам надо узнать всю правду.

Он не сбавляет скорости, и я еле успеваю переставлять ноги, чтобы успеть за этой огромной глыбой.

– Мэт! – громко вскрикивает молодая медсестра, когда он как ледокол уверенно пролетает мимо ресепшена, волоча меня за собой.

– Стой, Батлер! – доносится нам в спины. – Я вызываю охрану!

Мне по-настоящему становится страшно, пытаюсь хоть немного притормозить, но с силой Мэта мне, конечно же, не справиться, поэтому остается полностью довериться ему и надеяться, что он сам не наделает глупостей.

Мы вихрем влетаем в одну из дверей, я даже не успеваю прочесть табличку, но сразу же понимаю куда мы пришли.

– Мэт, – удивленно произносит женщина, резко вскакивает с кресла, и я узнаю ее.

Именно она встречала меня, когда амбалы отца привезли сюда мое обездвиженное тело.

Значит, это и есть миссис Батлер, внимательно рассматриваю ошарашенную женщину, Мэт на нее чем-то похож…

– Мам, мы все знаем! – он говорит уверенно и быстро проворачивает щеколду, предусмотрительно замыкая за собой дверь.

– Как вы вообще сюда попали? – она негодует и недовольно хмурится. – Что за бардак творится в моей клинике?

– Мы не уйдем, пока ты нам все не расскажешь, – грубит Мэт и скрещивает руки на груди.

Миссис Батлер осматривает меня, и я нерешительно киваю в качестве приветствия, ей, видимо не привычно видеть меня на своих собственных ногах.

– О чем ты, сынок? – женщина медленно опускается в свое кресло.

– Элизабет Фостер, мать Мии, жива, – Мэт подходит к ее столу и опирается на сжатые кулаки, как глыба нависая над испуганной матерью. – И она содержится в твоей клинике, находясь в здравом уме.

– Как…., – тяжело вздыхает и обхватывает свое лицо ладонями, – дети, дети, куда же вы лезете? Вы разве не понимаете, что это опасно. Майлз Картер, – она бросает на меня встревоженный взгляд, – серьезный человек. Прости, Мия, что так с тобой поступила, я не могла иначе.

– Речь сейчас идет о миссис Картер, – Мэт быстро переключает внимание матери на себя. – Кстати, почему она записана под девичьей фамилией?

– Мистер Картер так приказал сделать, как только она поступила в нашу клинику, – на мое удивление миссис Батлер охотно идет на контакт.

Вдруг в дверь начинает кто-то ломиться и из коридора доносятся глухие крики.

– Быстро откройте дверь! Миссис Батлер, с вами все в порядке?

– О, а вот и охрана подоспела, – усмехается Мэт, – главное, вовремя.

Мать Мэта тут же встает с кресла и быстро направляется к двери, решительно справляется с замком и резко распахивает ее.

– Все в порядке, – произносит строго, внимательно рассматривая встревоженных охранников. – Можете возвращаться на свои посты.

Озадаченные мужчины по очереди заглядывают в кабинет, чтобы убедиться в словах начальницы и сразу покидают коридор.

– Я вас прошу, никому не говорите о том, что вы сегодня узнали, – в ее голосе отчетливо слышится мольба.

– Не волнуйся, мам, – успокаивает ее Мэт и аккуратно приобнимает. – Но ты же понимаешь, что все это неправильно?

– И кто воспитал тебя таким праведным? – произносит с издевкой и усмехается.

Улыбаюсь, глядя на них, сразу чувствуется, что в их семье царит любовь и взаимоуважение.

ГЛАВА 63.

Мия

Я нифига не смыслю в этом дурацком виде спорта. Что за кайф бегать по полю, грубо врезаться в других игроков, вцепившись в кожаный мяч, и стараться пересечь белую линию? Многие вообще играют жестко, только и делают, что толкаются, словно для них это самая важная цель в футболе.

В любой другой момент я бы с радостью встала и покинула стадион, но только не сегодня. Этот день важен для Мэта, сегодня у него просмотр и какая-то крутая Лига должна его отобрать на место в своей команде. Поэтому я покорно сижу на трибуне и наблюдаю, как мой дикий зверь раскидывает щуплых игроков по полю и мчит словно локомотив к белой линии. Глядя, как Мэт в полном обмундировании пролетает, будто цунами, мимо жюри, наполняюсь чувством гордости. Он явно справляется. Это мой самец, наглый, напористый, идущий по головам и добивающийся поставленных целей.

После изнурительного матча Батлер уверенно направляется ко мне и по пути снимает массивный черный шлем с металлической защитой лица. Подходит к периллам и с легкой усталостью перекидывает руки через них. Внимательно исследую его хмурую гримасу, с кончиков его черных волос падают капельки пота, в целом он весь такой соблазнительный и сексуальный. Батлер игриво щурится, пока я протягиваю руку к нему и аккуратно стираю влажные дорожки салфетками.

Ощущаю беспокойство, которое с каждым днем разрастается во мне все больше, ведь если Мэта примут в Лигу, то мы будем редко видеться, и неизвестно к чему придут наши отношения. И, глядя в уже такие родные зеленые глаза, я решаюсь задать вопрос, который путает мои мысли последние несколько дней:

– Мэт, – проникаю в самую глубь его красивого омута, в котором можно безоговорочно утонуть, – а если тебя примут в эту Лигу, ты уйдешь из «Империала»?

– Нет, – сразу же качает головой, а я облегченно выдыхаю, – я просто буду ездить на тренировки. Ну и на соревнования. Но если честно, я не знаю, Мия, еще не думал, как буду совмещать учебу с футболом. Для начала надо попасть к ним в команду.

– Ты обязательно попадешь, – пытаюсь подбодрить его, ведь так делают любящие люди.

Глажу его щеку и осознаю, что мне до дрожи в пальцах хочется поцеловать его, но я думаю, что сейчас это не уместно, все же решается дальнейшая судьба Батлера. Но Мэт все берет в свои руки и наклоняется ко мне. Его сладкие губы с дикой охотой впиваются в мои, и я, словно поддаваясь его убаюкивающим чарам, придвигаюсь ближе и начинаю активнее засовывать свой заскучавший язык ему в рот. Мне хочется съесть его, как нежный шоколадный пудинг, облизать как вкусный чупа-чупс, смаковать как тягучий мармелад.

– Фурия, – шипит Батлер и с трудом раскрывает глаза, – если ты сейчас не перестанешь, то руководство Лиги увидит мой выпирающий член.

Усмехаюсь от его искренности, только он может вот так просто признаться в том, что хочет меня, и неважно где именно мы находимся в данный момент. Иногда я даже удивляюсь, насколько сильно его возбуждают обыденные вещи… моя растянутая пижама…или обычные джинсы, не обтягивающие бедра… или махровое полотенце, небрежно завязанное на груди… или балахон оверсайз, наспех натянутый на тело.

– Как вспомню, какой сукой ты вчера была, сразу возбуждаюсь, – довольно лыбится.

А ведь вчера мы тусили в клубе и я дерзко дала от ворот поворот одному незнакомому парнише, даже не знаю, откуда он выплыл и когда появился на моих радарах. Злой Батлер внимательно следил, как я втирала бедолаге о том, что он не в моем вкусе. А когда Мэт услышал, что в своем монологе я использовала слова «у меня есть парень и я его очень люблю» вообще растянулся с довольной улыбкой, и его напряжение как ветром сдуло.

– Так ты же в защите, – осматриваюсь по сторонам, чтобы убедиться, что у нашего разговора нет свидетелей. – Никто не увидит твой стояк.

– Детка, это не поможет, – продолжает рассматривать меня, затем его голодный взгляд опускается на мое декольте, мне кажется, что он даже сквозь кофту, а затем и сквозь лифчик проникает внутрь и пожирает мои набухающие сосочки.

От одного его гипнотизирующего взгляда возбуждаюсь. Никто и никогда не хотел меня с такой силой, чтоб аж башню сносило от необузданного порыва. Стоит ему только игриво прищуриться, как внизу живота начинает просыпаться желание и натягивается пружина.

– Поедешь сегодня к матери? – с интересом спрашивает Мэт и встряхивает головой, чтобы убрать с лица опавшие мокрые пряди.

– Да, миссис Батлер обещала, что проведет меня к ней, – на моих губах растягивается счастливая улыбка.

Уже прошло две недели, как я в тихую навещаю маму в клинике. Никто, естественно, об этом не знает. Только Мэт и миссис Батлер.

Вдруг слышу, как взрослый мужчина в спортивном костюме окликает Батлера и он, быстро чмокнув меня в губы, бежит в сторону тренеров, которые на протяжении всей игры внимательно следили за кандидатами. Осматриваюсь по сторонам, на трибунах не так много народа, несколько человек приехали поболеть за своих близких. Поэтому, я, широко расставив ноги, спешно сползаю в пластиковом кресле и устраиваюсь удобнее, еще неизвестно, сколько придется ждать, пока Мэт побеседует с руководством Лиги.

Держу за него кулачки.