Текст книги "Арлет. Черное дерево"

Автор книги: Кэй Гласс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Как и опека над Арлет, Эвереллский дом теперь был в руках дядюшки Одвина, и конечно, для такого шага понадобилось его разрешение. Почему-то Арлет была уверена, что замысел ее будет встречен чем угодно, только не энтузиазмом. Разумеется, она не ошиблась. И все же, несмотря на первую неудачу, после нескольких телефонных разговоров ей удалось убедить опекуна отпустить ее в Эверелл.

И вот она здесь, а первый ее день в этом месте выпадает на злосчастную дату. И нет, получилось это вовсе не случайно – она очень сильно надеялась, что в своем старом доме она не проведет больше ни единого дня рождения.

После долгих раздумий Арлет, наконец, оторвала взгляд от картины. Учитывая то, как близки они были с матерью, можно было понять, почему даже спустя семь лет этот день давался ей с таким трудом. Но правда заключалась в том, что главной причиной ее бессонных ночей была вовсе не тоска по родному человеку, а нечто, о чем не знал никто, кроме самой Арлет. Дело было в том, что девочка никогда не верила, что ее мать погибла.

Арлет в который раз вспомнились слова адвоката, тихо беседовавшего с дядюшкой спустя несколько дней после пожара. Мужчины не знали, что их подслушивают.

– Одвин, – губы адвоката невольно сжались, – Признай, все это выглядит весьма странно. Ребенок, которого не тронул огонь, и ее мать, сгоревшая дотла. И мы говорим об одном и том же пожаре. Никаких останков так и не обнаружилось. Даже намека на обгоревшее тело…

Одвин Ноктиар не ответил.

– О документах я, конечно, позабочусь, – добавил адвокат, нервно оглядываясь по сторонам, – но если Лианна однажды появиться на пороге вашего дома, могут возникнуть проблемы. Я знаю, ты не был близок с сестрой, но в городе о ней много чего поговаривали. Возможно ли, что она просто сбежала?

– Я плачу тебе не за то, чтоб ты задавал вопросы, – отрезал Одвин, – Но если тебе уж так любопытно – из дома с момента возгорания никто не выходил. Это подтвердили несколько свидетелей. Моя сестра мертва и на этом точка.

– Но… – возразил было адвокат.

– Да, Францис, история весьма щепетильная, – с раздражением перебил его Одвин, – Но я не позволю, чтоб ее подробности всплыли наружу и разрушили то, чего я так долго добивался. Эти вонючие газетчики только и ждут, чтоб вцепиться мне в горло. Поэтому держи рот на замке, ясно?

Францис не осмелился ему возразить.

– Бумаги я жду сегодня вечером, – добавил Одвин, давая понять, что беседа окончена, – И прошу не задерживать, завтра утром у меня поезд.”

Этот разговор впечатался в разум Арлет с такой невероятной силой, что с тех пор она ни разу не усомнилась в том, что ее мать жива. И хотя этому и не было никаких доказательств, а свидетели, по словам дядюшки, утверждали, что из дома никто не выходил, сама она, как и тот адвокат, чувствовала, что во всей этой истории были нестыковки. Начиная с того, почему саму ее не тронул огонь, и, заканчивая тем, что от тела Лианны не осталось и следа.

Конечно, Арлет отказывалась думать, что мать по собственной воле оставила ее в горящем доме, а сама просто сбежала. Нет, Лианна, которую она знала, была на такое неспособна. Именно поэтому, Арлет все чаще замечала, как сочиняет всевозможные истории, способные оправдать случившееся. Возможно ли, что ее похитили? Или, может, угрозами заставили ее уйти?

Тем не менее, она никогда и никому не рассказывала о своих мыслях, да и кто бы ей поверил? В лучшем случае ее назовут безумной, такой же, как и ее мать. Поэтому все эти годы она лишь беспокойно ждала. Ждала, что произойдет хоть что-нибудь, способное подтвердить ее подозрения, ответить на ее вопросы. Время от времени она даже усаживалась у окна, всматриваясь в пустынные улицы, представляя, как Лианна появляется за углом, и направляется в сторону их дома. Как она возвращается домой. А затем раскрывает Арлет ужасную правду.

Возможно, именно это и натолкнуло ее на мысль об Эверелле. В этом отчужденном городке, оказываясь вдалеке от назойливых взглядов и шепчущих за спинами голосов, мать со своей дочерью могли дышать спокойно, как бы странно это не звучало. Поездки в Эверелл всегда казались Арлет чем-то волшебным – в этом месте, несомненно, витал особый дух. И возможно, именно за этим духом она и погналась. Погналась в надежде на то, что он откроет ей нечто, пока еще ей неведомое.

Вновь поднявшись из кресла, Арлет побрела в сторону окна. На широком подоконнике стояла маленькая, позолоченная клетка, а внутри сидела крохотная птичка с замысловатым окрасом – кораллово-красный клюв, оранжевые щеки, голова, спина и крылья серо-бурого цвета, и черно-белые полосы на груди, образующие “зебровый” рисунок. Это был амадин – та самая птица, что выжила в пожаре вместе с Арлет. А также подарок матери на ее восьмой день рождения. Тот самый день рождения. “Теперь он твой, малышка” – Арлет помнила, как Лианна сунула ей в руки нового питомца, а затем нежно поцеловала в щеку, – “Береги его, как я берегу тебя”. От воспоминания комок в горле стал немного туже. Да, она берегла его, берегла всеми силами, даже несмотря на то, что Лианна своего обещания так и сдержала.

Вздохнув, Арлет опустила ладонь на клетку, и стала по привычке вглядываться в пустынную улицу за окном. Она проделывала это из года в год, словно некий ритуал – оставляла амадина на подоконнике, будто живой маяк, а затем ждала. Ждала на протяжении целого дня, и надеялась, что этот маяк приведет домой ту, которую она так сильно ждала. По какой-то глупой причине Арлет была уверена, что птица поможет ее матери отыскать путь обратно, где бы та ни была. Конечно, каждый раз ее ждало разочарование. И все же, она никогда не теряла надежды, как и сегодня. А что, если в этот раз сработает, думала она. Ведь сегодня она в Эверелле – в их с Лианной маленьком убежище. Если возвращаться, то куда, как не сюда?

Словно в подтверждение ее словам, амадин издал слабый писк. Арлет невольно улыбнулась, и уже собралась было просунуть палец внутрь клетки, дабы погладить птицу, как случилось нечто пугающее. Амадин, который все это время мирно покачивался на своём маленьком помосте, вдруг замер, а затем камнем свалился на самое дно клетки.

С глазами, полными ужаса, Арлет отворила железную дверцу и взяла бедное создание в руки. Птица не шевелилась, глаза ее были закрыты, а маленькая грудь оставалась бездыханной. “Нет, пожалуйста” – промямлила Арлет. Она все никак не могла поверить в происходящее. Неужели он и правда умер? Но почему, почему это происходит именно сейчас? Именно в этот день? Именно в этот час? Да, птица была уже старой, даже слишком – амадины обычно живут не больше пяти лет – и да, ей нездоровилось в последние несколько дней, но не может же быть, что жизнь решила покинуть ее так внезапно?

Может, это знак? – вопрос сам собой прозвучал у нее в голове. Знак того, что Лианна больше не вернётся? Что она так же мертва, как и птица в твоих руках?

– Нет, это неправда, – вслух ответила Арлет самой себе.

А затем стала лихорадочно сжимать и разжимать мягкое тельце в дрожащих руках.

– Ну же… давай… – приговаривала она, всеми силами пытаясь вернуть амадина к жизни.

Она все пыталась и пыталась, но тот не отзывался. Его перья взлохматились, а хрупкие лапки неестественно растопырились в разные стороны.

Ком в горле Арлет увеличивался, и вот-вот грозился взорваться неистовым потоком слез, как вдруг произошло нечто странное. Подушечки ее мокрых пальцев внезапно завибрировали, и спустя миг на их поверхности появились серебристые искры. Они становились все больше и больше, до тех пор, пока не укутали своим сиянием амадина, проникая внутрь его тельца, словно некая волшебная нить.

От изумления Арлет чуть не выронила птицу из рук, но удержала, наблюдая за происходящим с выпрыгивающим из груди сердцем. Прошло несколько бесконечных секунд, пока искры, наконец, не исчезли (так же неожиданно, как и появились), и сам амадин вдруг не зашевелился. Сперва он покрутил своей маленькой головкой, слабо похлопал серо-бурыми крыльями, а затем его глаза распахнулись, и он пулей взлетел ввысь, словно внутри него завелся мотор невиданной ранее силы. Достигнув потолка, он на миг застыл на месте, а затем стал носиться вдоль и поперек комнаты, даже не думая замедлятся.

Так продолжалось несколько минут, пока амадин не выдохся, и не опустился на краешек кровати Арлет. Не раздумывая, та взяла его в руки, и стала пристально разглядывать. Нет, он был настоящим. Он был живим, и здоровым. Постояв еще немного, и убедившись, наконец, что все это ей не снится, Арлет отнесла птицу обратно в клетку, хорошенько закрыла дверцу, а затем вновь уселась в свое красное кресло.

Что это, черт возьми, было? Да, амадин был мертв. Да, она пыталась вернуть его к жизни. Неистово пыталась. И все же, ей не удалось сделать этого своими руками. Зато удалось странным серебряным искрам, появившимся из ниоткуда. Нет, эти искры не могли принадлежать ей, или все же могли? Они ведь появились на ее пальцах. И они были такого же серебряного цвета, как и радужная оболочка ее собственных глаз. Все это напоминало… волшебство? Нет, это же бред какой-то. Арлет не верила в волшебство – оно бывает только в сказках.

– А что, если не только в сказках? – вдруг прошептал Интро прямо из-под сердца.

– Ну, здравствуй, – про себя отозвалась Арлет.

– Разве не этого ты так сильно ждала? – Интро продолжил шептать, – Знака, что ты не зря приеахала в Эверелл?

– Ждала, – буркнула Арлет, – Вот только знак этот ничего не обьясняет… Что мне, по-твоему, должны сказать серебряные искры?

– Что ты была права?

– Права? Права в чем?

– Что все не так просто, как кажеться, – ответил Интро.

– Не так просто, как кажется… – передразнила его Арлет, – это и я и без волшебных искр знала…

– Ты такая смешная, когда злишся.

– Да ну тебя, – Арлет махнула рукой, будто отгоняя от себя назойливую муху.

Интро умолк, и она в растерянности уставилась на железную клетку – птица вновь покачивалась на своем мостике. Так, будто ничего и не происходило. Будто еще несколько минут назад она не была мертва. А может, она действительно не умирала? Может, Арлет все это лишь причудилось? Сегодня был тяжелый день, и ее сознание могло сыграть с ней злую шутку.

Не считая потрескивание огня, в комнате царила тишина. Арлет продолжала наблюдать за амадином, не в силах оторвать от него взгляда – и что же она ожидала увидеть? Еще одно чудо, что ли? Возможно. Так Арлет и провела остаток вечера – в тревожных раздумьях о том, какие еще сюрприз ожидают ее в Эверелле. И вот, когда часы показывали уже совсем поздний час, под совокупным действием тепла, ползущего из камина, и усталости, которую уже не было смысла игнорировать, Арлет прикрыла глаза, и тут же провалилась в сон прямо там, где сидела.

Сегодняшние сны не отличались от тех, что преследовали ее каждую ночь. Все тот же огонь, и истошные крики, терзающие ее покой снова и снова. Каждый раз они принимали новые обличия, словно там, за границами ее сознания кто-то лишь тем и занимался, что строчил ей новые кошмары.

– Нет…нет… – отчаянно шептала Арлет, будто могла этим хоть что-либо изменить, – Нет!

Она проснулась в холодном поту. И, как не странно, вовсе потому, что во сне языки проклятого пламени уже едва не поглотили ее. Нет, к этому ей было не привыкать. Она проснулась от звонка в дверь. Не совсем понимая, что происходит, Арлет бросила взгляд на часы – ровно двенадцать. Кому понадобилось звонить в дверь посреди ночи? Она ведь в Эверелле первый день, и совсем никого здесь не знает.

Еще несколько минут она просто прислушивалась – ведь наверняка, она не единственная, кто услышал? Томас еще точно не спит, а Клара, если и уснула, то столь громкий звон, пронесшийся по всему дому, несомненно ее разбудил. Но за дверью было тихо – никакого шума, никаких шагов.

Странно. Она ведь точно слышала звон.

– Посмотри, – шепнул Интро.

Вскочив на ноги, Арлет метнулась к двери, и бесшумно ее отворив, выскользнула в длинный коридор. Там по-прежнему стояла тишина. Старомодные лампады, висевшие под самым потолком, горели тусклым светом – видимо, Клара оставила их включенными на ночь. Время от времени они помигивали, нагнетая зловещую атмосферу.

Не обращая на них внимания, словно рысь, Арлет воровато двинулась к входной двери, сама не понимая, почему крадется в собственном доме. Может потому, что внутри у нее, по неясным причинам, с каждым шагом нарастала тревога? Она неотрывно сверлила взглядом маленькое витражное окошко, расположенное в верхней части двери – в один миг ей даже показалось, что за ним промелькнула тень. Игра воображения?

– Может, – ответил Интро на ее мысленный вопрос, – А может и нет.

Как только он закончил, в дверь снова позвонили. Арлет даже подпрыгнула от неожиданности, когда над ее головой эхом пронесся громкий звук колокола. И вновь она застыла на месте, ожидая, что кто-нибудь а этом доме все же откликнется, но, как и в прошлый раз, дом был погружен в тишину.

Арлет почувствовала себя глупо – неужели она испугалась вечернего гостя? Даже если и столь позднего. Не будет же кто-то, желавший ей зла, жать на дверной звонок. Уверенным шагом она преодолела оставшееся расстояние, и таким же уверенным движением – хоть сердце ее при этом и колотилось с бешеной скоростью – отворила дверь.

В лицо ударил холодный ветер, но кроме него, на пороге больше никого не оказалось, чего Арлет, честно говоря, совсем не ожидала. Ведь еще минуту назад кто-то звонил в дверь!

А еще, снаружи происходило нечто весьма странное. Улицу, на которой стоял особняк Арлет, сплошь и полностью покрывала плотная пелена белого снега. Морозный воздух пробрался прямо под одежду, и хозяйка невольно поежилась.

– Холодно, – Интро поежился вместе с ней.

Почему-то в этот момент вспомнились слова диктора из вечерних новостей, говорившего об аномальных погодных явлениях. А это ведь и вправду было весьма аномально – Арлет прекрасно знала, что Эверелле не бывает снега. Здесь всегда шли только дожди.

Оглядевшись по сторонам, будто звонивший в дверь мог затаится у нее на крыльце, Арлет совсем растерялась. Тревога внутри все нарастала. Что здесь, ради всего святого, происходит? Ответ на ее вопрос пришел сам по себе. Взгляд Арлет нечаянно упал на пол, и наткнулся на маленькую черную коробочку, перевязанную красной лентой, которая невозмутимо расположилась прямо у носков ее голых ступней.

Она машинально потянулась к ней пальцами – коробка оказалась теплой, будто кто-то только-только выпустил ее из ладоней. Еще раз убедившись, что поблизости никого нет, Арлет вернулась в дом. И вот она уже сидит на полу своей комнаты, и дрожащими руками развязывает красную ленту – коробка явно была подарком. И кто-то оставил этот подарок на ее крыльце прямо посреди ночи.

Когда шелковая ткань соскользнула на пол, Арлет аккуратно сняла крышку и заглянула внутрь. В нос почему-то ударил странный кисловатый запах. Коробка была узкой, а ее внутренняя часть была полностью обтянута черной материей, поэтому Арлет не сразу сумела разглядеть маленький предмет продолговатой формы, уложенный на самое дно. Засунув пальцы внутрь, она нащупала шероховатую поверхность, и уже спустя секунду увидела в своей ладони большой черный ключ.

Ключ оказался на удивление легким – присмотревшись, Арлет обнаружила, что он был сделан из дерева. Как необычно, деревянный ключ она еще никогда не встречала. Несмотря на то, что размер его достигал целой ладони, работа была весьма утонченной. На длинной трубке красовалась изящная головка – она была сделана в форме перевернутого сердца. А к ней была прикреплена длинная, золотая цепочка – видимо, предполагалось, что ключ надо носить на шее.

Покручивая его в пальцах, Арлет все думала о том, что же он предназначен открывать, и почему кому-то понадобилось оставлять его именно ей. Почти никто не знал о том, что она живет в этом доме, а кто и знал, вряд ли догадывался, что сегодня у нее день рождение. Она снова пошарила пальцами в коробке, но больше ничего, включая записки, которая оказалась бы очень кстати, там не обнаружила.

Сна не было ни в одном глазу, поэтому Арлет принялась измерять комнату нервными шагами, разглядывая ключ при разных углах освещения, и время от времени кидая беспокойный взгляд на своего амадина, уже успевшего задремать. Почему-то она была уверена, что эти два события как-то между собой связаны. Сознание рисовало десятки фантастических вариантов, но ни одному из них не было логичного подтверждения.

Остановившись, наконец, у окна, Арлет отодвинула тяжелый занавес и опустилась локтями на деревянный подоконник. Снаружи виднелась все та же пустынная улица – над ней кружили одинокие снежинки. До этого Арлет видела снег всего один раз. В большом городе, где она жила раньше, температура редко опускалась ниже нуля. Какой же странный сегодня день…

Потирая ключ мокрыми пальцами, она раздумывала о том, стоит ли рассказывать о происшедшем Кларе. Возможно ли, что подарок был от нее, и она просто решила преподнести его вот таким вот изощренным способом? Маловероятно. Арлет строго запретила своим домочадцам дарить ей хоть что-либо в этот день. Да и вообще, такая подача была вовсе не в духе Клары.

Судорожно вздохнув, Арлет уже собралась снова вернуться к своему хождению из угла в угол – торчать без движения на одном месте оказалось в такой момент весьма сложно – но тут ее взор привлекла темная фигура, стоящая за окном. Прямо посреди улицы.

Арлет присмотрелась. Кончик ее носа коснулся холодной поверхности стекла, и оно, под ее дыханием, сразу же запотело. Раздраженно стерев пятно подушечками пальцев, она вновь сфокусировала взгляд.

На дороге и правда кто-то был. Длинные, черные одежды бесформенно окутывали чужака с ног до головы, а капюшон, полностью скрывающий его лицо, поблескивал в свете одинокого уличного фонаря. Человек был неподвижен, словно статуя, и Арлет никак не могла понять, мужчина это или женщина. Но самым странным было то, что еще секунду назад на месте, где он стоял, никого не было, она была в этом уверена.

Фигура, словно читая ее мысли, подняла свое невидимое лицо, и повернула его в сторону дома. А затем посмотрела прямо в окно, в котором стояла Арлет.

По спине побежали мурашки. Да от того зрелища они бы у любого побежали. Было в этом чужаке нечто пугающее, нечто такое, от чего внутренности леденели. Кому понадобилось разгуливать по ее улице в такое время? По улице, где кроме нее, больше никто не живет? Да еще и заглядывать в ее окно? Будто смеясь над ее нелепыми вопросами, тёмная фигура продолжала все так же пристально смотреть в ее сторону своим невидимым взглядом.

Это ведь вполне мог оказаться обычный пьянчужка, шатающийся здесь в нетрезвом состоянии, верно?

– Мог бы, – шепнул Интро, – но ты ведь так не считаешь, правда?

– Не считаю, – согласилась Арлет.

– Тогда чего же ты ждешь?

Долго не раздумывая, Арлет схватила брошенное на кровать пальто, и, выбежав из комнаты, понеслась вниз по коридору. Цепочка, с висящим на ней деревянным ключом, уже покачивалась у нее на шее. Надев на ноги первые попавшиеся сапоги, она схватилась за ручку входной двери, и выскочила наружу.

С ее последнего выхода, температура, казалось, опустилась еще на несколько градусов. Чужак стоял все там-же – в окно он больше не смотрел, теперь его взгляд был устремлен на крыльцо, туда, где появилась хозяйка дома. Арлет чувствовала, что ночной гость ждет именно ее.

Изо всех сил пытаясь одолеть страх, она направилась в сторону темной фигуры. Она подходила все ближе, но очертания человека оставались какими-то размытыми, словно он вот-вот раствориться в воздухе. Арлет все ждала, что он тоже пойдет к ней навстречу, но тот так и стоял, неподвижно – его черное одеяние, полностью срывающее тело, даже не шелохнулось, несмотря на ветер.

И вот, когда до чужака оставалось каких-то десять шагов, он подал первые признаки жизни – повернулся к Арлет спиной, и зашагал в противоположную от нее сторону.

– Эй! – вырвалось у Арлет, – Постойте!

Но чужак ее будто не слышал, и лишь продолжал идти вниз по улице. Его поведение полностью противоречило тому, в чем она еще минуту назад была полностью уверена – что он пришел к ней. И что именно он оставил подарок на ее крыльце. Почему же он уходит? Совсем растерявшись, Арлет поспешила за ним, не желая упускать шанса с ним поговорить. Она даже ускорила шаг, твердо намереваясь его догнать, но, к ее огромному удивлению, чем быстрее она шла, тем четче понимала, что расстояние между ней и темной фигурой не сокращается. Она даже попыталась бежать, но это, несмотря на неизменный темп чужака, ничего не меняло.

– Бред какой-то… – прошептала Арлет, но преследования не прекратила.

С каждым шагом на улице становилось все холоднее, и она пожалела, что не надела одежду потеплее. Отчаянно кутаясь в свой тонкий плащ, она семенила вслед за удаляющимся чужаком, не решаясь отступать. Она и представить себе не могла, чтобы сейчас вернуться домой и просто уснуть в кровати.

Они все двигались вниз по улице, и по сторонам стали показываться первые дома. Ни в одном из окон не горел свет, и не странно – город погрузился в сон несколько часов назад. И все же, эти черные, зияющие дыры в каменных стенах нагоняли страх. Казалось, что они, как большие, угольные глаза следят за каждым шагом Арлет. Интересно, что бы подумали жители, увидев сейчас за окном двоих, бредущих невесть куда людей?

Вокруг стояла ватная тишина, такая, какой она может быть только в первые часы свежевыпавшего снега. Нарушали ее лишь порывистые шаги подростка, спешащего вслед за неизвестной, темной тенью. Стряхивая с головы налетевшие снежинки, Арлет невольно опустила глаза вниз, наблюдая, как ее сапоги оставляют следы в пушистом снегу. Ничего необычного в этом не было, и все же, что-то в увиденном вдруг встревожило ее. Было в этих шагах нечто неправильное. Им, словно чего-то не хватало.

Неотрывно следя за своими ногами, Арлет все пыталась понять, что именно вызывало в ней подобные чувства. А в следующее мгновение ее осенило – она ведь шагает по этой улице не одна, и, тем не менее, единственными следами, которые украшали поверхность снега, были ее собственные.

Она вновь направила взгляд на человека, а точнее, на нижнюю часть ее тела. Четко и ясно она увидела, как та двигается вперед, не оставляя позади ни единой отметины.

Волосы на голове Арлет встали дыбом. В памяти тут же вспыли ступеньки, ведущие к ее крыльцу – на них ведь тоже не было следов. Как кто-то мог подняться на крыльцо, и не оставить следов? Да и на том участке, по которому она шла к незнакомцу, тоже не было ни одного следа! Она это точно помнила!

Любого здравомыслящего человека подобное бы уже остановило, но Арлет, словно ей только этого и требовалось, зажглась новой надеждой. Надеждой, что темная фигура – кем или чем бы она ни была – так же, как ее оживший амадин, ведет ее прямо к ответам.

До этого Арлет бывала в Эверелле всего несколько раз, но когда справа от нее появилась небольшая, полуразрушенная церковь, она уже знала, что они приближаются к северной окраине города. Неужели они шли так долго? Или, это сам Эверелл оказался таким маленьким? В разы меньше, чем он ей запомнился в детстве. Вот что бывает, когда вырастаешь.

Чужак неожиданно притормозил, впервые за все это время, а затем, свернув направо, исчез за той самой церковью. Бросившись следом, Арлет оказалась на узкой тропе, ведущей куда-то вверх, в темноту. Оглядевшись, она поняла, что окружавшие ее дома нежилые. Дырявые крыши, заколоченные окна, открытые настежь двери, из которых веяло темнотой – впервые за все это время она подумала о том, не ведут ли ее прямо ловушку?

Арлет стояла там, среди заброшенных зданий, а где-то позади вдруг послышался негромкий скрип. С замершим сердцем она оглянулась, но не увидела никого, кто мог бы послужить причиной внезапного шума. Наверное, просто ветер зацепил старую петлю. Но у Арлет почему-то появилось неприятное ощущение, что за ней наблюдают. Ей показалось, или из-за ближайшего угла послышался шепот?

– Не бойся, – успокоил ее Интро, тогда, как впереди вновь замаячил силуэт чужака.

– Не боятся, говоришь? – прошептала Арлет, и пытаясь оставить страх позади, все же шагнула в темноту вслед за ним.

Тропа вела преследовательницу ввысь, куда-то за пределы города. Там, вдалеке, стояла высокая скала – одна из тех многих, которые окружали Эверелл. Вскоре за спиной исчез последний уличный фонарь, и, начиная с этой минуты, дорогу Арлет освещала лишь полная луна, одиноко мерцающая в беззвёздном небе. Ветер в открытом поле стал еще свирепее, и уши превратились в ледышки, а ноги, то и дело проваливающиеся в глубокий снег, стали покалывать, предвещая обморожение. С отчаянием Арлет всматривалась в затылок своего, еле различимого в темноте, проводника, моля небеса о том, чтоб этот мучительный путь поскорее закончился.

И, ее молитвы, похоже, были услышаны, потому как вскоре человек в капюшоне остановился. Остановился у самого подножья скалы, а затем растворился прямо в камне. Арлет перешла на бег, и спустя минуту оказалась на его месте. Под ногами захрустела твердая почва, и она, пытаясь разглядеть хоть что-то в этом сером, бесплодном утесе, наконец, нащупала проход. С опаской, все еще не до конца веря тому, куда несут ее ноги, она тоже скользнула в щель и спустя миг скрылась за занавесью тьмы.

По другую сторону ее встретила просторная пещера. И хоть снаружи было темно, ни зги не видать, внутри пространство орошало легкое, жемчужное сияние. Причем сколько бы Арлет не вертела головой, его источника она так и не обнаружила. Свет словно исходил прямо из воздуха. Интересно, почему она не заметила это сияние снаружи?

А прямо посреди этого загадочного мерцания, росло не менее загадочное дерево. Арлет подошла ближе, пристально разглядывая огромный, морщинистый ствол. Из него, прямо в каменную землю тянулись толстые, узловатые корни, а длинные, кряжистые ветви, словно чьи-то костлявые руки, исчезали в недрах покрытого мхом потолка. Дерево это, будто вырванное прямо из древних сказок и преданий, напоминало одинокого часового, оберегающего утробу своих застывших в камне владений.

Даже при таком освещении, Арлет с удивлением обнаружила, что дерево полностью окрашено в черный цвет. Начиная с толстой коры, и заканчивая большими, причудливой формы листьями, которые будто покрывал толстый слой черного дегтя. Впервые в жизни она видела дерево столь необычайного окраса, ровным счетом, как и…

– Ключ, – закончил вместо нее Интро.

Да, еще какой-то час назад она получила в подарок такой же черный, выточенный из дерева ключ. Арлет так разволновалась, что даже не заметила самого главного – чужак, вслед за которым она вошла в эту пещеру, словно канул в небытие. И это при том, что иного выхода отсюда не было. Но Арлет была так увлечена деревом, что даже и не подумала этому удивится.

Когда ее загадочный подарок был снят с шеи, и снова оказался в ее пальцах, к горлу подступил комок страха. Но Интро был категорически против такой нерешимости.

– Сделай это, – шепот его был непреклонен.

Повинуясь демону, Арлет шагнула к дереву вплотную и опустила на него свободную ладонь, будто желая почувствовать сердцебиение. Ее касание было отвечено.

Сложная мозаика, высеченная на коре, стала двигаться. Ее линии, словно маленькие змейки, побежали в разные стороны – казалось, невидимая рука сооружает из них нечто еще более замысловатое. Сосуды дерева заплетались, а затем вновь расплетались, до тех пор, пока перед глазами Арлет не образовалось отверстие. Отверстие в форме самого настоящего дверного замка. Как только его очертания стали четкими, движение прекратилось.

Держа в руках деревянный ключ, Арлет уже знала, для чего тот предназначен. А еще она знала, что предназначение это будет воплощено в жизнь прямо сейчас.

Когда она поднесла ключ к замку, его стало тяжелее удерживать. Из коры выползала ощутимая сила, как магнит притягивающая к себе то, что ей, видимо, принадлежало. Следуя подсказкам, Арлет вставила ключ в отверстие. Он вошел в него так же легко, как нож входит в масло, а затем повернулся сам по себе.

Вслед за легким щелчком, по коре вновь забегали знакомые змейки, на этот раз, образовав собой небольшую, арочную дверь. Взирая на нее, первое, о чем подумала Арлет, это об отсутствии ручки. Но дверь не планировала оставлять свою гостью в смятении. Она медленно приоткрылась, а затем поползла внутрь, обнажая перед Арлет пелену чернильного мрака. А сама Арлет, будто во сне, не задумываясь о последствиях ни на миг, ступила в пустоту.

То, что находилось внутри дерева, чем бы оно ни было, стало засасывать ее с невероятной силой. Ее будто запихнули в узкую трубу, совсем не ее размера, и теперь сквозь нее протягивали – да так, что глаза вылезали из орбит. Было невозможно понять, движется ли время, или стоит на месте, но когда все закончилось, Арлет настиг сильный удар. Сильнее, чем она ожидала.

Арлет словно размазали по твердой, раскалённой поверхности. Она лежала лицом вниз, не в силах пошевелится. Казалось, конечности налились свинцом, а легкие намертво прилипли к земле, не позволяя вздохнуть полной грудью. Как не странно, боли она не чувствовала, лишь жгучее желание освободиться от невидимых оков собственного тела.

Арлет попыталась поднять голову, но картинка оказалась размытой. Все, что она успела разглядеть, это черные тени, надвигающиеся на нее из темноты, и что-то кричащие. А также ярко пылающий огонь. Неужели она и правда видит огонь? Он казался столь же адским, как и в тот вечер, когда ее жизнь сгорела дотла. Грудь неожиданно перетянуло тугим узлом, и Арлет, больше не в силах сопротивляться, провалилась в забвение.