Текст книги "Два мира (СИ)"
Автор книги: Kessie99
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глаза затягивает влажной пеленой, картинка мутнеет, когда я иду к своей любимой. В голове не укладывается мысль, что мы потеряли нашего малыша. Он погиб внутри нее. Не по халатности врачей, не потому что родился слабым. Как сказал доктор Дион, отслойка могла произойти по разным причинам, а иногда их может быть сразу несколько. Уже нельзя сказать точно, что повлияло. Если бы она обратила на это внимание раньше, возможно, еще можно было бы спасти малыша.
Когда вхожу к Анастейше, не могу сдержаться, все же слезы срываются и катятся по щекам, а в горле собирается ком. Подхожу к ней, глажу по любимому личику, понимая, какая это для нее – для нас обоих – трагедия. Мы так хотели ребенка, очень ждали его. Как оказалось, это был мальчик. Мой наследник…
***
– Кристиан? – сквозь сон слышу тихий голос любимой.
Открываю глаза и понимаю, что уснул в кресле неподалеку от ее кровати. Подхватываюсь и подхожу к малышке. Ее глаза на мокром месте, вероятно, она уже поняла, что произошло. Но мои губы немеют в попытке хоть что-то сказать. Я просто прижимаю ее голову к себе, поглаживаю по волосам. Больше ничего не могу сделать, потому что горло обжигает дикой, невыносимой болью потери.
– Что случилось? – всхлипывает она, поднимая на меня свой взгляд. Смотрит с надеждой, что я скажу ей, будто все хорошо, ничего страшного не произошло. – Где мой малыш? – сипит ее голос, он срывается. – Почему я не чувствую его присутствия? Кристиан, где он? – она берет меня за край пиджака и сжимает его в кулаке, требуя ответа.
– Детка, – присаживаюсь напротив нее, беру ее холодные ладони в свои, – мне жаль, очень-очень жаль… Нашего малыша… больше нет с нами.
– Нет, – она мотает головой в отрицании, – нет, ты врешь! Я не могла потерять его! – она отталкивает меня руками.
– Хотел бы я, чтобы это был лишь кошмарный сон, Ана, только это не так, – стараясь держать себя в руках, произношу я. Анастейша начинает рыдать, пряча лицо в ладонях. – Любимая, – придвигаюсь к ней, обнимаю, крепко-крепко прижимая к себе, – я рядом, здесь. Я с тобой, – глажу ее по волосам.
– Нет…
– Знаю, что тебе больно. Мне тоже больно, я любил его не меньше тебя, – думаю, лучше ей не говорить, что это был мальчик. Это лишь сильнее расстроит ее. – Я хотел этого ребенка, как и ты.
– Это все моя вина… Моя вина! – сильнее заплакала Ана.
– Ты не виновата, все хорошо…
– Ничего не хорошо, Кристиан! – закричала она, оттолкнув меня.
– У вас все в порядке? – заглянула медсестра, спросив по-английски с явным французским акцентом. – Она немного не в себе, переживает, – сказала девушка, посмотрев на меня. – Я введу ей успокоительное, и она отдохнет. Ей нужно набраться сил.
– Конечно, – произнес я и прижал кулак ко рту.
Моя бедная малышка…
***
Всю дорогу она молчала. Несколько дней в больнице она еще говорила со мной. Я едва уговаривал ее хоть немного есть, потому что она отказывалась наотрез. Покинув больницу через неделю после происшествия, мы отправились сразу в аэропорт. О билетах я позаботился, а вещи забрал из отеля. Полет прошел в тишине, она просто держала мою руку, а после уснула на плече, иногда вздрагивая от кошмаров. А я не мог отключиться ни на мгновение, в мыслях крутились слова врача.
Мальчик не выжил.
Когда мы сели в такси в аэропорту, ситуация повторялась. Ана лишь переплела пальцы с моими и смотрела, как капли дождя скатывались по стеклу. Мой отец ждал нас с машиной на причале, чтобы подбросить до дома. Я звонил ему из аэропорта, просил, чтобы он встретил и просто ничего не говорил. Моя жена сейчас в таком состоянии, что вряд ли к ее сознанию проникнутся слова соболезнования. К тому же, ни моя мать, ни тем более мой отец не могут знать, через что мы проходим. Они не испытывали эту боль от потери еще не родившегося ребенка; жгучую боль, сковывающую все тело, от понимания, что уже ничего не исправить.
Анастейша ушла внутрь дома, а я относил наши вещи в комнату. Попрощавшись с отцом, я решил найти любимую и узнать, чего она хочет. На первом этаже ее точно нет, а вот на втором… Я догадываюсь, где она может быть, если не в нашей спальне. Поднимаюсь по лестнице, и, как я и думал, дверь в детскую открыта.
Она стоит посреди комнаты, плачет, прикрыв рот рукой, а другой обнимает себя. Она еще не скоро отойдет, знаю, на это требуется время. Более того, она никогда не забудет свою первую беременность, окончившуюся так трагично. Мы будем вспоминать этого малыша до конца своих дней.
– Детка, – подхожу к ней и обнимаю сзади, обвиваю руки вокруг нее, прижимаю к себе, – зачем ты делаешь себе еще больнее? – шепчу ей на ушко.
– Мне здесь не больно, Кристиан, – хрипло ответила она тихим голосом. – Мне кажется, будто малыш здесь, спит в кроватке рядом с Тедди.
– Да, он здесь, – соглашаюсь, потому что знаю, спорить или убеждать в обратном – лишь расстроит ее. Она привыкнет, свыкнется с мыслью, что нашего ребенка больше нет.
– Ана, ты голодна? – глупый вопрос, ведь я подозреваю, что она ответит. Но я должен был спросить. Последний раз она пила в самолете чай с мятой, есть что-либо отказалась. – Тебе нужна еда, чтобы поправиться.
– Я не хочу, – произнесла она, мягко выпутываясь из моих объятий. Ана подошла к кроватке и наклонилась вниз за моим мишкой, который так и не дождался малыша. Я так хотел рассказать нашему ребенку, что эта игрушка была моей, и я оставил ее для него. А теперь в груди пустота.
– Пойдем в комнату, – я аккуратно положил руку на ее плечо и потянул к себе. – Возьми Тедди с собой.
К моему удивлению, она безоговорочно согласилась, правда выходила из детской не спеша. Я уложил ее на нашу кровать, и любимая свернулась калачиком, обняв плюшевую игрушку, вновь всхлипывая. Она сейчас поплачет и успокоится, это лучше, чем держать боль внутри. Также я знаю, что она обязательно уснет через несколько минут. Я приготовлю ужин и, когда она проснется, я буду рядом.
Я не торопился уходить на кухню, а прилег рядом с ней. Когда она рядом, я все-таки спокойнее чувствую себя. Обнимаю ее со спины и прижимаю к себе, она удобнее мостится. Вдыхаю аромат своей малышки, представляя то тепло и уют, который исходил бы от младенца. В горле собирается ком, глаза печет от слез, но я лишь тихо сглатываю, чтобы она не услышала. Я должен быть сильным для нее.
Услышав ее ровное сопение и поняв, что Ана уже спит, я аккуратно поднялся с постели и отправился на кухню, чтобы приготовить ужин. Надеюсь, мне все же удастся ее накормить полноценно. Решаю приготовить овощное рагу, а для этого мне нужно подготовить продукты.
Я осознал, что по щекам стекает влага, но вовсе не от того, что я режу лук. Меня душит боль, воздуха критически мало в легких. А сердце заходится в бешеном ритме, и я не в силах его унять. Картинка перед глазами становится размытой, и от бессилия я бросаю нож на тумбу. Сажусь на пол, упершись спиной в кухонный шкаф. Согнув колени, кладу на них руки и прячу лицо.
Мой сын мертв! И я ничего не мог сделать! Ничего! Было уже поздно. Не могу остановить поток слез. Я не могу в это поверить. Почему из всех людей на Земле, именно мы потеряли нашего малыша? Ана, которая столько пережила от ублюдка Спенсера, или я, столько лет искавший свою любовь, побывавший на пороге смерти ради нее. Почему мы просто не можем быть счастливы, как все?
Пусть Ана успокоится, придет в себя; я отвезу ее к доктору Грин и узнаю, почему так случилось. Сраная отслойка плаценты! Почему никто не сказал, что есть такая угроза? И не дай Бог я выясню, что к этому причастен Джон, – ведь не могло его обращение к ней пройти бесследно, слишком много он ее бил и насиловал, – клянусь, я сделаю все, что в моих силах, дабы эта мразь из тюрьмы так и не вышла.
========== Глава 35 ==========
POV Кристиан
– Кристиан? – из гостиной слышу голос любимой.
– Я на кухне, детка, – зову ее к себе, ведь уже все готово. Сонная, она входит через несколько мгновений. – Как ты себя чувствуешь?
– Ужасно, – хрипит она.
– Тебе станет немного лучше, если ты поешь, – накладываю немного рагу в тарелку и ставлю перед ней на барном островке. – Тебе нужно поесть, Ана.
– Я не хочу.
– Прошу тебя, не начинай снова, – вздыхаю я, подходя к ней, и беру за руку. – Хотя бы ради меня. И я так старался, готовил для тебя.
– Хорошо, я съем немного, – наконец, согласилась малышка. – Только если ты будешь со мной.
– Конечно, я ведь голоден, – солгал я. Мне кусок в горло не лезет, но для того, чтобы она поела, я запихну в себя хоть несколько ложек.
Накладываю себе и сажусь рядом со своей женой. На мгновение вспоминаю свою слабость некоторое время назад, в горле снова стоит ком. Ана внимательно следит за мной, и я стараюсь не подавать вида. Беру немного еды и кладу в рот, медленно пережевывая, хотя желудок содрогается в спазмах.
Пока мы оба заставляем себя есть друг ради друга, вокруг нас царит такая непривычная тоскливая тишина. Я готов волосы на себе рвать, лишь бы не чувствовать этой необъяснимой пустоты между мной и Анастейшей, словно это пропасть. Я отчаянно хочу быть рядом, а не по другую сторону, хочу, чтобы она чувствовала меня.
Однако я понимаю, что сейчас нам просто не о чем говорить. Слишком рано, чтобы найти подходящую тему. Прошло всего-то восемь дней с тех пор, как мы потеряли нашего малыша. Не знаю, чем занять это ощущение неловкого молчания. Мы не первый месяц вместе, уже хорошо знаем друг друга, но я и понятия не имею, что сказать или сделать.
Так же и не подозреваю, какими словами я могу утешить свою жену. Наше чувство утраты, вероятно, ощущается по-разному. Только вот ее – сильнее: она была связана с сыном напрямую, носила под сердцем, ощущала его движения внутри себя. Я могу лишь представить, насколько сильна ее боль.
Я могу лишь молча быть рядом, давать ей тепло и заботу. Любить ее…
***
Через несколько недель мне удалось уговорить ее сходить к доктору Грин. Она провела тщательный осмотр и провела исследования, почему так случилось. Все это оказалось последствиями травм Анастейши из прошлой жизни. Ей назначили лечение, чтобы восстановиться для следующей беременности.
Я всячески помогал ей, мы строжайше предохранялись, чтобы не допустить сейчас беременности. Тем не менее у меня были и свои дела. Я связывался с Тейлором, чтобы раздобыть номер охранника, который работает в тюрьме, где сидит Джон. Мне пришлось хорошенько с мужчиной пообщаться и уговорить посодействовать мне в одном деле так, чтобы никто ни о чем не узнал.
Все срослось, и через пару-тройку недель в новостях сообщили новость. Джонатан Спенсер был убит в тюрьме в одной из драк. Над его телом издевались сокамерники. И вроде бы я должен чувствовать облегчение, что он получил свое. Только нет того ощущения, нет! Только сейчас, когда с ним покончено насовсем, я осознал, что эта тварь легко отделалась. Но уже ничего не исправить. Остается надеяться, что он будет гореть в Аду…
Время бежало, за работой и вылазками с друзьями дни слились в недели, а те – в месяцы. Довольно быстро доктор Грин дала нам зеленый свет, чтобы попытаться вновь. Не медля, я бросил все дела в автомастерской и отвез малышку в Аспен на две недели. Такой своеобразный отпуск, где мы были только вдвоем.
И результат не заставил себя ждать. Следующий «период» так и не наступил, а самочувствие малышки говорило само за себя. Каждое утро ее мучил токсикоз, настроение менялось за несколько наносекунд, ночью снились кошмары, и она очень уставала, постоянно хотела спать.
Понятия не имею, что в этот раз пошло не так, но однажды ночью я проснулся от крика любимой в ванной. Быстро забежав к ней, я увидел, что ее руки в крови. Мои глаза опустились ниже, и на ее ногах тоже была кровь. Ту ночь мы провели в больнице, и, пока она спала, доктор Грин сказала, что у нее снова выкидыш. Тогда врач предупредила, что еще один выкидыш может стать для ее здоровья опасным, поэтому придется подождать, чтобы попробовать снова.
– Ана? – захожу в комнату и с удивлением замечаю, что она собирает вещи. – Ты что делаешь?
– Хочу полететь на выходные к родителям, – продолжая заниматься своей сумкой, произнесла она, так и не подняв на меня взгляд.
– А меня предупредить ты не могла? Я так понимаю, ты летишь без меня? – складываю руки на груди и хмурюсь, пытаясь поймать ее взгляд.
– Мне нужно немного подумать, – уклончиво отвечает она. – Тебе тоже стоит поразмыслить.
– Над чем? – вот теперь точно не понимаю, о чем она говорит. – Анастейша, что происходит? Почему ты так резко берешь и срываешься к родителям? Я тебя чем-то обидел?
– Нет, Кристиан, – вздыхает она, наконец, посмотрев на меня. Она делает пару шагов и оказывается рядом со мной. Прикусывая нижнюю губу, она кладет ладонь мне на щеку и гладит.
– Тогда в чем дело? – накрываю ее руку своей и аккуратно сжимаю.
– Все дело во мне. Когда ты женился на мне, хотел получить полноценную семью, – ее голос надрывается, – а в итоге что? Я потеряла второго ребенка, Кристиан. Я не могу тебе дать то, что ты хочешь.
– Нет, детка, нет, – в отрицании мотаю головой, не веря в ее слова, – это не так. Это всего лишь второй раз!
– А потому будет третий, четвертый, а потом я вовсе стану бесплодной! – с ее глаз срываются две слезы.
– Прекрати нести этот бред! – слегка повышаю тон, чтобы она услышала меня. – Ты обязательно подаришь мне малыша, Анастейша! Только всему свое время. Значит, нам еще рано…
– Рано? Кристиан, менее, чем через пять лет мне будет тридцать! – возражает она.
– И что? Медицина сейчас позволяет заводить детей и позже…
– Зачем я тебе такая? Найди мать для своих детей, а я не буду тебе мешать, – она отворачивается от меня, чтобы взять сумку, но я не даю ей и хватаю за руку, разворачивая к себе лицом.
– Ты с ума сошла! Никто, кроме тебя, мне не нужен! – вопию практически шепотом. – Детка, ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю. Иисусе, ради тебя готов умереть! Неужели ты все еще думаешь, что я смогу кого-либо полюбить хотя бы на частичку так, как тебя? Мне нужна ты!
– Зачем? Ты ведь хотел семью, – всхлипывает она, заливаясь слезами.
– Ты – моя семья! – кричу я, встряхивая ее за плечи. – Я люблю тебя, Анастейша Роуз Грей! Тебя, ни кого-либо еще. Только тебя! Мы попробуем еще зачать своего малыша. Если не выйдет, есть еще много малюток, которые нуждаются в родителях. Так или иначе, у нас будет полноценная семья! Наша с тобой.
– Я люблю тебя, Кристиан, – она уткнулась личиком мне в грудь и заплакала сильнее.
– Тише, малышка, тише, – глажу ее по волосам. – Если хочешь поехать к родителям, мы полетим вместе.
– Я хочу навестить папу с мамой, но позже, – она поднимает взгляд и смотрит на меня. – Ты правда не злишься?
– Глупышка, за что мне злиться на тебя? – удивленно хмыкаю и вскидываю бровями. – Не ты виновата в том, что наши малыши… Виновный уже ответил за свои действия. А твой неудавшийся побег, – смотрю на ее сумку с вещами, – я понимаю, что ты в отчаянии. Ты поступала так, как сама считала правильным. Но я не смогу без тебя жить, – провожу ладонью по ее щеке и касаюсь соленых от слез губ в нежном поцелуе.
– Давай летом слетаем в Лондон?
– Конечно, детка, все, что захочешь.
***
Никогда бы не мог подумать, что сраные пять минут могут длиться целую вечность! Смотрю на часы и понимаю, что прошла только одна. Ана сидит на кровати и растирает ладони, хмурится, будто что-то подсчитывая. И я не перебиваю ход ее мыслей. Не знаю, о чем она думает, но я пытаюсь пристальным взглядом подогнать стрелку своих наручных часов.
Я заехал домой на обед, а Анастейша решила со мной поговорить. Серьезно. Я не на шутку испугался, но решил раньше времени не паниковать. А потом она сказала, что у нее задержка. Вторая.
Вторая!
То есть уже пошел второй месяц, и она молчала! Не знаю, как ей удавалось это скрыть от меня и не проболтаться.
– Не знаю, – она пожала плечами, – я все же не уверена, что это именно та задержка, которую мы ждем, Кристиан. Я подумала, что это из-за новых лекарств, которые я начала незадолго принимать.
– А если ты все же беременна? Они вредны ребенку?
– Не думаю, они на травяной основе, – успокоила меня Ана. – Сколько еще ждать? Я уже не могу!
– Осталась одна минута, – смотрю на часы и понимаю, что вот-вот мы узнаем, живет ли в моей малышке кроха, у которого уже, по идее, бьется сердечко. – Проклятье, если ты все же в положении, мы сейчас же поедем к доктору Грин, и плевать я хотел на то, что у нее сегодня прием по записи!
– Что, если это все же из-за таблеток? – неуверенно произнесла любимая.
– Тогда мы попытаемся снова, – беру ее за руку, – будем пытаться каждый день, пока это не произойдет, – снова бросаю взгляд на циферблат. – Все, пойдем!
Тяну ее за руку, поднимая с кровати, и мы входим в ванную. Коленки предательски дрожат, я боюсь. Не того, что она беременна, а того, как все может закончиться в очередной раз. Подхожу к раковине и смотрю на тест. Полоски… их две!
– Ну что? – Ана стоит немного позади меня.
– Думаю, тебе пора есть за двоих, малышка, – смеюсь и подхватываю жену на руки, кружу ее, наслаждаясь приятным, заливистым смехом. – Я же говорил тебе, что все получится, – остановившись, шепчу на ее губах.
– Я люблю тебя, Кристиан.
– Пойдем, – веду ее обратно в комнату, – собирайся, я жду тебя на улице.
– Куда? – удивляется она.
– К доктору Грин, Анастейша! – закатывая глаза, напоминаю я.
– У нее сегодня скорее всего занято, я могу записаться на следующую неделю
– Малышка, я все понимаю, – спокойно говорю я, не намереваясь ее волновать, – однако следующая неделя очень далеко. Пойми, мы так долго ждали этого… – с волнением выдыхаю я.
– Ты прав, но я должна хотя бы позвонить ей и предупредить, – она тянется за своим телефоном, который лежит на тумбе.
– Хорошо, позвони ей и собирайся, а я жду тебя в машине, – оставляю поцелуй на ее губах и выхожу на улицу.
Спустя час мы уже сидим возле кабинета врача и ждем, пока выйдет пациентка, и мы сможем поговорить с ней. Иисусе, неужели мы все же станем родителями? Не думаю, что тест был бракованный, потому что если, как говорит Ана, уже вторая задержка, тогда это определенно беременность.
– Ты сказала, что она не ответила, – переплетя свои пальцы с ее пальчиками, держу ее руку и смотрю на взволнованную жену.
На нас смотрят сидящие рядом дамочки. Я не виноват, что их мужья или любовники столь безразличны к их здоровью и здоровью будущих детей. Им просто завидно, Грей, не обращай внимания, а сосредоточься на Анастейше.
– Да, у нее телефон выключен. Я звонила ей из дома, и потом еще раз, когда мы ехали в такси от причала. Но в приемной сказали, что она еще здесь и принимает пациенток.
– Странно, – хмурюсь я и замечаю, как открывается дверь кабинета гинеколога. – Идем, – я подрываюсь со скамьи, аккуратно поднимаю Ану, и мы перебиваем дорогу мамочке с огромным животом. – Девушка, я прошу прощения, но у нас экстренная ситуация! – в дверном проеме доктор Грин с недоумением смотрит на всех нас. – Вы ведь не рожаете?
– Нет, – недоверчиво отвечает она.
– Хорошо, я отблагодарю вас, – завожу любимую внутрь и закрываю за нами дверь, я усаживаю Ану на кресло возле стола врача.
– Мистер и миссис Грей, я не ожидала увидеть вас сегодня, – доктор Грин удивленно осматривает нас. – Не знаю, что вы пообещали той девушке, но вы заняли ее время, так что расскажите, что вас привело так внезапно.
– Вот это, – Ана вынимает из сумочки тест и кладет его перед гинекологом. – Думаю, я беременна.
– Что же, – сдержанно и напряженно произносит доктор Грин, – давайте сделаем узи и посмотрим, так ли это. Ана, ложитесь на кушетку.
Ана ложится, а я становлюсь рядом с ней и держу ее за руку. Все, как и всегда: гель и датчик; но сейчас эта процедура для меня столь же необыкновенна, как и в первый раз. Как только аппарат касается живота моей любимой, на экране появляется серая масса, среди которой есть зернышко.
– Все верно, миссис Грей, вы действительно беременны, – не менее удивленно говорит доктор Грин. – Вы правильно сделали, что сразу же приехали ко мне. Только нужно было позвонить, и я бы перенесла одну из пациенток на другой день.
– Я звонила вам, – виновато бормочет Анастейша. – Но у вас отключен телефон.
– Боже, прошу прощения, наверное, он разрядился, – женщина внимательно изучает изображение на экране. – Так, судя по тому, что я сейчас вижу, плоду девять-десять недель. Через две-три недели будет уже три месяца. Как же вы это пропустили, Ана?
– Не знаю, я подумала, что у меня задержка из-за новых лекарств, но вчера, когда месячных снова не стало, я допустила мысль, что это может быть ребенок. Скажите, он в порядке?
– Да, насколько я вижу, состояние в норме, развитие соответствует сроку, матка не в тонусе, поэтому угрозы пока я не вижу, – она убрала датчик и подала Ане салфетку. – Ана, любое недомогание, любой колокольчик внутри, и вы должны быть у меня, все ясно? – доктор вернулась за свой стол и принялась выписывать разные бумажки.
– Я поняла, – соглашается Ана.
– Сейчас сдадите анализы, я запишу вас на прием через две недели. Мы должны тщательно следить за вашим с ребенком здоровьем и развитием.
– Обязательно. Я позабочусь, чтобы в этот раз все прошло хорошо, – смотрю на свою жену и не могу поверить. Надеюсь, в этот раз наш малыш родится.
Благодаря доктору Грин мы держали беременность под контролем. Время шло, малыш рос внутри моей жены, и срок приближался к пятому месяцу. Анастейша очень боялась этого периода, ведь помнила первого ребёнка. Я же, в свою очередь, всячески окружал ее заботой и любовью. У нас вошло в привычку есть мою стряпню, пусть она и не такая вкусная, как у Аны. Я не мог позволить ей стоять дольше часа, боясь тонуса матки и отслойки плаценты. Да, за время наших попыток я перечитал огромное количество литературы, поэтому весьма осведомлен в этой области.
Наш распорядок дня быстро сформировался: рано утром, пока Ана еще спит, я еду на станцию техобслуживания и решаю все свои дела по максимуму, меня заменяет мой отец, когда я отсутствую; затем, к десяти-одиннадцати утра я возвращаюсь домой и кормлю свою любимую завтраком. В послеобеденное время мы идем гулять: либо прогуливаемся пешком недалеко от дома, либо катаемся на моторной лодке по заливу. Иногда я останавливаюсь, давая малышке возможность порисовать пейзажи. За первые месяцы она успела закончить уже четыре картины. Правда, немного жаль, что они простаивают в ее мастерской и никто ними не любуется. Вернувшись после прогулки домой, мы с Аной готовим обед, но она сидит за барным островком, а я кручусь у плиты. Пока еда доходит до готовности, я делаю уборку, отправив малышку в комнату отдохнуть. Вечером мы смотрим фильм по телевизору или на DVD, наслаждаясь ужином.
И самое страшное – то, что Ана стала часто возбуждаться. Мы оба знаем, что это из-за гормонов, более того, в ее организме сейчас больше крови, а это влияет на чувствительность. Я очень люблю ее и хочу до беспамятства, но не хочу навредить малышу внутри нее. Я не переживу, если стану причиной ее очередного выкидыша. Во время оргазма сокращаются стенки матки, это может спровоцировать нежелательные последствия. Она зря на меня обижается, потому что я еле сдерживаюсь, глядя на ее аппетитные формы.
Когда мы ложимся в постель, она настолько плотно, будто специально, прижимается ко мне своей попкой. И я терплю до поры до времени. Иисусе, лучше я стану импотентом, чем мы потеряем этого малыша. Он куда важнее наших желаний и похоти. Иногда, когда она уже уснет, я ухожу в ванную и пытаюсь снять напряжение.
В такие моменты чувствую, словно мне пятнадцать лет и я прячусь от родителей во время утренней эрекции.
Я понимал, почему она так боится, но всеми силами делал все, чтобы избежать повторения ужаса двухлетней давности.
В этот раз мы решили узнать, будет у нас мальчик или девочка, да и срок уже позволяет. Ана была молчаливой, говорила только тогда, когда доктор Грин ее о чем-то спрашивала. Во время узи любимая крепко держала мою руку и смотрела на экран.
– Почему же вы молчите, доктор Грин? – не выдержала жена и потребовала хоть какой-нибудь информации. – С ребёнком что-то не так? Это происходит снова?
– Не паникуйте, миссис Грей, – улыбнулась женщина и посмотрела на нас. – Это девочка и с ее состоянием все хорошо. Она растет и развивается как надо, тонуса нет, угрозы срыва нет. Поэтому я могу вас поздравить.
– Спасибо вам большое, – на глазах Аны собираются слезы.
– Поблагодарите, когда возьмете малышку на руки, – веселее произнесла врач.
Когда наш прием окончился, я выходил из кабинета, заметив, что Анастейша задержалась с доктором Грин. Понятия не имею, о чем они говорили, но моя жена слегка приободрилась. Что же, пусть хоть это останется их женским секретом.
Тем же вечером нам пришлось экстренно вызвать гинеколога в больницу, Ана чувствовала себя не важно. Видимо, переизбыток гормонов счастья дал о себе знать. Та похвалила, что мы вовремя среагировали; следующим утром уже было бы поздно.
Я сидел в кресле и наблюдал за своей женой. Она отдыхала от капельницы, ее глаза были закрыты, а потом я услышал ее всхлип.
– Детка? – я подошел к ней и присел на край больничной койки. – Тебе плохо? Позвать медсестру?
– Не нужно, – она открыла глаза и посмотрела на меня. – Мне просто страшно, Кристиан.
– Тише, – я взял ее за руку, а другой погладил по щеке, вытирая слезы, – ты вредишь нашей девочке. Не плачь, пожалуйста. Я рядом, она все еще с нами, Ана. И я клянусь тебе, через три с половиной месяца она не будет давать нам спать, – с улыбкой говорю я, пытаясь перевести все в шутку. – Будет без конца хотеть есть и какать.
– Да уж, – на ее губах проскочила улыбка. – Знаешь, нашему малышу уже могло быть почти два года…
– Ана, не надо… – в горле появился ком, и горечь обожгла слизистую во рту.
– Кристиан, – она прикусила губу, – как думаешь, это был мальчик? Или девочка?
– Не знаю, – солгал я. Это был мальчик.
– Тебе доктор не сказал тогда, в Париже? – она с надеждой посмотрела в мои глаза. О, нет, она не отстанет, а я не могу ей лгать.
– Ана, зачем тебе это сейчас? – слегка раздраженно ответил я. – Ты лишь больше расстроишься.
– Так, все-таки ты знаешь, да? Доктор Дион сказал тебе?! – она даже имя доктора помнит… – Почему ты не сказал мне?
– Ты была так подавлена, я не хотел делать тебе еще больнее.
– А каково тебе было одному хранить это в себе?.. – это скорее утверждение, а не вопрос, но да, это невыносимо держать в своем сердце.
– Было тяжело, но со временем я понял, что ничего не исправить. Ты действительно хочешь знать? – Анастейша кивает головой и ждет. – Мальчик, любимая, мы потеряли мальчика.
Ана резко втягивает воздух и закрывает глаза, хмурится.
– Все хорошо, я уверен, что он в лучшем месте, детка, – сажусь к ней ближе, облокотившись на ее подушку, и прижимаю к своей груди. Глажу ее по волосам, успокаивая. – Наша девочка будет в порядке, Ана. Мы позаботимся об этом. Уже скоро она будет с нами.
========== Глава 36 ==========
POV Кристиан
– Давай, Рози, соберём клубнику и пойдём к нашей мамочке, чтобы она испекла нам вкусный пирог, – весело говорю я.
Дочка ходит по нашему саду с небольшой плетёной корзиной в шляпке, помогая мне собрать ягоды. Пару месяцев назад наша крошка впервые пошла, и теперь ее просто не остановить. Она очень активный ребёнок и такая сладкая, наша маленькая непоседа.
Сегодня просто волшебный и солнечный день, который я провожу со своей семьёй: они для меня все! Мои девочки – самое важное в моей жизни, не представляю себя ещё более счастливым, чем сейчас, не знаю возможно ли это вообще быть таким счастливым! Когда я узнал, что Ана действительно беременна, я чуть ли по потолку не бегал, а когда родилась Роуз, и я взял ее на руки, мне кажется, моё сердце остановилось и начало биться снова. Я буду помнить этот момент всю свою жизнь!
Рози что-то рассматривает в кустиках с клубникой и смешно морщит носик. Встаю и иду в сторону дочки.
– Что там, моё солнышко? – смотрю на куст с ягодами и вижу пару красивых бабочек. Хочу поймать одну, но у меня не получатся, и они улетают, кружась перед нашими лицами. Малышка заливается смехом и прячется у меня на груди. – Не бойся, крошка, – чмокаю дочку и показываю что их уже нет.
Ничего не бойся, моя маленькая, ничего не бойся, пока я рядом.
– Их не стоит боятся, Рози, они тебя не обидят. Идём, мама нас уже заждалась, – беру крошку на руки и иду в сторону дома. Захожу на веранду и открываю стеклянные двери, которые ведут на кухню.
– А вот и мы, – Ана оборачивается, и я вижу, что она просто светится.
– Наконец-то, а то я уже заждалась мою сладкую-сладкую Рози, – Ана щекочет ножку малышки и забирает ее на руки чмокнув в щёчку.
– Значит, меня вы не ждали, миссис Грей? – играю бровью.
– Я всегда вас жду, мистер Грей, – Ана целует меня в губы и уходит мыть руки Рози.
Делаю глубокий вдох и выдох осматривая нашу кухню. Сколько счастливых моментов мы пережили здесь и сколько нас ещё ждёт. Мы это заслужили после всего, через что мы прошли. Мы боролись за нас, нашу любовь и семью, и все это оказалось не зря. У нас есть прекрасная дочурка, красивый и невероятно уютный дом. Я открыл небольшую мастерскую в городе, мне помогает отец и пару моих хороших приятелей, и вместе нам удалось сделать нашу мастерскую одну из лучших в городе. Ана все своё время уделяет дочке и мне, она невероятная мама и жена. Я так благодарен Богу, что встретил ее! Мои девочки возвращаются на кухню, и Ана что-то увлечённо рассказывает Рози.
– Давай-ка посадим тебя вот сюда, сейчас я дам тебе немного перекусить. Я испекла печенье, – Ана ставит тарелку на стол рядом с детским стульчиком, а потом и молоко. Рози берет в руку печенье и с довольным видом ест лакомство. – Подожди, милая, Ана надевает на неё слюнявчик и ставит подогретое молоко рядом с крошкой.
– А мне можно немного печенья? – подхожу к своим девочкам и сажусь рядом с дочкой.
– Конечно, налить тебе холодный лимонад?
– Да, спасибо, родная, – пока Ана возится, я помогаю Рози с молоком и помогаю ей вытереться от крошек печенья. Убираю рукой парочку с ее щёчек и засовываю палец в рот. – М-м-м, как вкусно.
– Кристиан! – укоризненно говорит Ана. – Сначала вымой руки.
– Да, мамочка, – поднимаюсь, чмокаю жену, мою руки и возвращаюсь на место. Рози протягивает мне руку с печеньем и предлагает мне попробовать. – Очень вкусно, спасибо, малышка, – целую ее, и она заливается смехом. Не могу остановиться и продолжаю целовать ее щёчки. Комнату наполняет визг дочки.
– Кристиан, дай ей поесть, – смеется Анастейша.
– Да, ты права, но я не могу устоять против этих сладких, сладких щёчек, – глажу дочку по волосам, и она смотрит на меня своими широко раскрытыми глазками.
