Текст книги "Оставь меня на черный день (СИ)"
Автор книги: Кэрри Прай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
ОСТАВЬ МЕНЯ НА ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ.
Делать выбор всегда тяжело. А когда приходиться выбирать между двумя дорогими людьми? Поиграть в " Орла или Решку" ? Как бы ты не решил, это выбор покажеться тебе неправильным.
Меня зовут Лера и моя жизнь полный кошмар. Я не знала, что такое счастливая семья, родительская забота, верная дружба и настоящая любовь. До этого момента. Теперь, моя жизнь начала светлеть. Но получив, тебе нужно отдать.
Два брата, которые разрывают меня на части, появились на моем пути неожиданно. Они действительно оба покарили мое сердце. Такие разные, но одинаково родные.
Так как сделать выбор? Если только от одной лишь мысли о том, что придеться потерять одного из них, меня режет изнутри.
Глава 1. Лера.
В противный Шахтинск, мы с социальным работником ехали уже около двух часов. Мерзкая, осенняя погода, делала мое настроение еще более угнетенным. Покидая свой интернат, я переезжала на новое место жительства, к своему неожиданно появившемуся опекуну. Младшая сестра моей покойной матери, решила проявить немного сострадания и взять меня к себе под опеку.
Каждый, на моем месте, был бы особенно рад этому событию. Но не я. Интернат – не самое радужное место, но это мое место. А тот дом, куда меня везут сейчас не по собственной воли, я уже заочно ненавидела. Минусов было много. Начиная от неизвестной мне тетушки и заканчивая ужасным погодным климатом. В этом жутком поселке городского типа, почти всегда пасмурная погода. Но выбора у меня не было.
– Лера, – обратилась ко мне моя сопровождающая, и мне захотелось закрыть уши. – Я уверенна, тебе там понравиться, – повторила она тысячный раз.
Полной женщине, с добротным слоем косметики и дешевым парфюмом, было совершенно безразлична моя судьба. Могу поспорить, что она говорит это каждому напуганному подростку, вне зависимости, куда его везет. Ей просто нужно так говорить, а в добрые ли руки он попадает – не имело никакого значения.
– У меня все хорошо, – наигранно сказала я. Врать, мне всегда удавалось мастерски, и я настолько часто повторяла эти слова, что начала сама в них верить.
И вообще, во мне было больше неприятных качеств, нежели положительных. Я часто обманывала окружающих, хамила старшим, не брезговала участвовать в уличных драках и ненавидела своих недородителей, от которых скорее всего, унаследовала столь скверный характер.
Моя мать. Хотя нет, не так. Та женщина, которая родила меня, и которую я никогда не видела, отказалась от меня в роддоме, в первый же день моего рождения. Я была ей не нужна, и денег на аборт у нее на тот момент тоже не имелось. На что-то же надо было покупать выпивку и сигареты. Да, она была слишком молода забеременев мной, но никто не снимал с нее ответственности. Нет ей оправдания. Ее вообще нет.
Три года назад, она попала под колеса грузовика, который не заметил пьяную женщину, выпрыгнувшую на дорогу в неположенном месте. Так сказала мне уборщица, работающая у нас в интернате, которая с мусором, еще любила собирать разнообразные слухи.
Что касается отца, так это вообще отдельная история. Во избежание лишних разговоров и осуждающих взглядов, он все-таки взял на себя эту непосильную, пятикилограммовую ношу трехмесячного возраста – этой ношей была я. Как я осталась жива и не погибла с голоду, когда жила с этим подобием на человека – известно только богу. Этот родитель, мог бы что только ухаживать за кактусом, который не требует воды и вообще какой-либо заботы. Хотя и тот бы подох, потому что в итоге превратился в пепельницу.
Период моего взросления был особенным. Поношенная одежда соседских детей, целлофановые пакеты вместо школьного рюкзака, вечно пьющие компании мужиков и спящий отец, в постоянном бессознательном состоянии.
В итоге, было решено отправить меня в школу-интернат, где непозволительно быть слабым. Даже если ты девчонка, ты всегда должна уметь постоять за себя. Там, свой мир, своя жизнь и там такие же, как и я – никому ненужные люди. Именно там, я обрела не совсем правильную, но семью.
– Твоя тетя Агата – хороший человек, я думаю, вы очень быстро найдете общий язык, – продолжала подбадривать меня женщина. – Тем более, она твоя прямая родственница.
В этом-то и проблема. Моя тетя – одна кровь с моей матерью, а значит, одна порода. Сомневаюсь, что она является хорошим человеком, взяв меня под опеку в возрасте семнадцати лет, зная, что это не бесплатно, а еще по совершеннолетию, мне положено собственное жилье. Где она была раньше?
Наконец-то мы подъехали, к дому моей новоиспеченной тетушки. Резким движением, я открыла дверь машины и вылетела из нее. Меня мутило. И все это из-за приторного парфюма моей сопровождающей, от которого провонялся весь салон автомобиля. Но когда, я увидела мое новое жилище, то мне сразу же захотелось обратно в вонючий салон. Дом смутил меня порядком больше.
Одноэтажная халупа с кривой крышей, которая вот-вот рухнет, как карточный домик. Обшарпанные окна и стены – это больше напоминало мне ветхий сарай. Это что, какая-то злая шутка? Неужели мне придется здесь жить? Я зажмурила глаза, помолившись, чтобы это была накладка с адресом. Чтобы мой новый дом, выглядел хотя бы чуточку иначе.
– Здравствуйте! Проходите, пожалуйста! Я вас уже заждалась!
Нам навстречу выбежала молодая девушка, в светлом сарафане и золотистыми волосами, завязанные в нетугую косичку. Хлопая своими большими глазами, девушка не переставала улыбаться нам. Она была довольно приятной внешности и совсем не сочеталась с этим дряхлым местом.
Но все же, мои плечи напряглись, когда она обратилась ко мне:
– Привет, – девушка протянула мне руку, – я Агата, будем знакомы.
Агата? Моя тетя? Представляла я ее немного иначе, а точнее, совершенно не так. Девушка была довольно молода и не напоминала меркантильную тетку. Но меня не обманешь. Ее ангельская внешность, ей не поможет. Я знаю, как легко можно прикинуться паинькой, когда тебе что-либо нужно. В ее случае, она должна была быть святой. Теперь я понимаю, почему оказалась здесь. Вы видели этот сарай? А мне через год выдадут жилье, и тетя Агата с большой радостью туда переедет. Ну по крайней мере она на это рассчитывает.
Я стояла не шевелясь, демонстративно скривив лицо, пока полная женщина не треснула мне подзатыльника.
– Ай! – я разгневанно посмотрела на обидчицу. – За что?
– Бессмысленно сейчас показывать свой характер, Лера. Благодарной должна быть, что тебя приняли, – мерзкая женщина говорила с наигранной улыбкой, – невежливо с твоей стороны, игнорировать свою тетю.
Я кинула на нее недовольный взгляд и закусила губу.
Если бы не мой, уже уголовно наказуемый возраст, то я бы с превеликим удовольствием сломала ее пухлую руку.
– О нет, это лишнее. Я думаю, трогать ее не нужно, – встряла Агата, как будто прочитала мои мысли и с улыбкой обратилась ко мне. – Можешь проходить в дом, а взрослые пока поговорят. Хорошо?
Взрослые? Да ты сама выглядишь, как прыщавый подросток. Такая вся блаженная, как церковная монашка. Противно.
Ладно, так и быть, я уйду. Будем считать, что толстухе просто повезло.
Внутри, дом выглядел немного лучше, чем снаружи. Пожелтевшие занавески на окнах, деревянный пол, невзрачные обои в зеленную полоску, старая мебель – все довольно бедное, но приемлемое к существованию. А белый потолок вызывал доверие, нежели крыша. Теперь, все казалось не таким страшным – не придется ночевать с зонтиком, во время проливных дождей и не бояться, что крыша упадет тебе на голову.
Заглянув в окно, выходящее на другую сторону двора, я не увидела ничего, кроме густого тумана. Ни одного намека на солнечный просвет, а наоборот, предчувствие мощного ливня. Неужели, мне придется покрываться плесенью в этом месте еще целый год? Так и до депрессии не далеко.
– Ух, ну и противная тетка она, – я вздрогнула, от голоса Агаты у меня за спиной, – как ты ее терпела всю дорогу? А парфюм? Я еле сдержала…
– Где моя комната? – сухо перебила я, и девушка заметно растерялась.
– Можешь выбрать любую, какая тебе больше понравиться…
Она говорила это так, будто их тут сотни. Не мешкая, я направилась к двери, находившийся ближе ко мне.
– Если будет нужна моя помощь, то обращайся! – слышала я у себя за спиной, когда захлопывалась дверь.
– Обязательно, – выдохнула я себе под нос.
Что за мерзкое притворство? Интересно, на долго ее хватит?
– Ну привет, комнатка…
Мои глаза пробежались по серому помещению. Одноместная кровать, одинокий пластмассовый столик, маленькая тумбочка без ручек и больше нечего. Каждый шаг до кровати, сопровождался неприятным скрипом пола, а резкий запах сырости врезался в нос. Могло быть и хуже…
Лежа на своей новой, дико неудобной кровати и увлеченно рассматривая почти белый потолок, я думала о своей горе-судьбе.
Моя жизнь, начиная с рождения – сплошной черный день. Я не помню своего детства, у меня его никогда и не было. За все мое отвратительное существование, моя мать ни разу не попыталась увидеть меня. Она просто забыла про меня, выкинула из памяти, как ненужное воспоминание. А то животное, с которым я жила, мой язык никогда не повернется назвать папой. Да, мне невообразимо повезло с родителями. Даже представлять не хочу, в каком подвале и на каких картонках, я была зачата.
В восемь лет, оказавшись в интернате под названием «Дети-свободы», я пересмотрела его название, скорее ему пошло бы «Дети-отходы». Ужасное отношение со стороны педагогов, использование детей в качестве рабочей силы и наплевательское отношение на наши судьбы. «Дети –свободы» – это очень смешно. Годы шли, а свобода нам только снилась. Нет, меня отпускали домой на выходные, но лучше бы я ночевала на улице, чем в этом псевдо-доме.
Но не все было так плохо. Мы – ненужный сброд, всегда держались вместе. Интернат был очень дружный, среди постояльцев. Там, у меня появился маленький друг. Его звали Арсений. Он был круглой сиротой, семилетний мальчишка так и не обзавелся друзьями и тогда, я взяла его себе под крыло. Он был мне вместо младшего брата, о котором я всегда мечтала. Я представляла, что будь я не единственным ребенком, то нам, мне и моему брату или сестре, было намного проще переносить все тяготы вдвоем.
Наша дружба продлилась недолго. Арсений страшно заболел – подхватил туберкулез. Конечно же, до этого никому не было дела. Отбросом больше – отбросом меньше. Мальчишка долго захлебывался собственным кашлем, пока вовсе не замолчал. Я даже не знаю, куда дели его исхудалое, сожратое этим недугом тельце.
После этого всего, за моей спиной начали шептаться. Ходили слухи, что это я затравила мальчика, каким-то образом специально заразила. Никакой логики, но они все равно говорили. Даже придумали мне прозвище, частенько обзывали «Холерой».
Каждый божий день, мое маленькое, покрытое коркой сердце, надеялось, что мать одумается. Вспомнит о своей дочери и упадет в мои худые колени, моля о прощении. Три года назад, я узнала о ее кончине, и это стало достаточно трагично для меня, чтоб закрыться еще больше. Кошка сдохла – хвост облез. Вот мой хвост и облез.
Я потеряла смысл жизни, но никогда не задумывалась о самоубийстве. Я просто существовала, как сухой листок пущенный по ветру. Проплывая, каждый свой прожитый день, я ждала куда меня все-таки прибьет. А прибило меня, к этому злачному берегу под названием Шахтинск и теперь мне снова придется научиться жить.
Придется ходить в новую школу, знакомиться с новыми, противными людьми и общаться с равнодушными учителями. Все эти высокомерные девчонки, в красивых платьях и блестящих туфельках, о которых я могла только мечтать, будут тыкать в меня своими наманикюренными пальцами.
Мне семнадцать лет, и я настоящий социопат. Я не умею сливаться с толпой – у меня просто нет такой возможности. Я изначально была создана не по макету. Русые волосы с золотистым отливом, серо-голубые глаза, пухлые губы, сливающиеся с бледной кожей и нос, усыпанный веснушками – не самая стандартная внешность. Видимо, во мне смешались все мамашины ухажеры. Я не знала похожа ли я на нее, ведь никогда ее не видела, даже на фото.
А с своей сестрой? Интересно, с Агатой они похожи? Так бы, я хоть приблизительно могла представлять, как она выглядела.
Мои глаза начинало предательски щипать. Ну нет! Плакать, я точно не собираюсь. Кто-кто, а эта женщина не заслуживает моих слез! Вытерев глаза рукавом толстовки, я оторвала голову от худой подушки и принялась раскладывать свой никудышный гардероб. Тумбочка, соответствовала моим вещам. Такая же маленькая, как их количество, и такая же дряблая, как их состояние.
– Тук-тук, можно? – голова моего опекуна, неуверенно высунулась из-за двери. – Ты любишь жаренную картошку? Я хочу приготовить нам на ужин…
Я продолжала складывать вещи в тумбочку, полностью игнорирую Агату.
– Или макароны? Спагетти ешь? – она продолжала надеяться на диалог. – Лера…
Я со психом откинула свою сумку в сторону.
– Засунь свои макароны себе, знаешь куда? Я не буду есть твою поганую стряпню, даже если мне придется сдохнуть с голоду! Хотя по мне так лучше сдохнуть, чем жить в этом клоповнике вместе с тобой!
Пока я сотрясала воздух, дверь закрылась, с другой стороны.
Так-то лучше! Хватит строить из себя того, кем ты не являешься. Мне ее совсем не жаль! Где она была все эти семнадцать лет? Кому предлагала свои чертовы макароны? Точно не мне!
Немного упокоившись, я снова приняла исходную позицию – легла на кровать. За окном шумел дождь и был слышен шелест ветра –надвигался тайфун. Не снимая верхнюю одежду, я с головой накрылась одеялом. Сегодня, был эмоционально трудный день и меня потянуло в сон. А завтра, он предстоит еще труднее – первый день в новой школе. Надо было набраться сил и приготовить вилы. Мало ли что ждет меня там? Как меня примут? Скорее всего, ничего нового. Очередной черный день, моей плевой жизни.
Глава 2. Лера.
Утром, чистя зубы около пластмассового умывальника, краем глаза я наблюдала, как мой опекун, неуверенно наливает чай и делает бутерброды с маслом.
Внешне, Агата мало походила на взрослую женщину, способную воспитывать трудного подростка. Она больше выглядела, как моя старшая сестра. Агата заметно переживала, наверное, все это для нее было диким, как и для меня.
Я успела осмотреться на кухне. Невзрачный деревянный столик у окна, кухонный гарнитур из прошлого века, три совершенно разных стула и двухкомфорочная плита. Даже в интернате, не было ничего более старого. Хотя, было довольно чисто.
– Нам вчера совсем не удалось поговорить, – Агата намазывала на хлеб добротный слой масла. – Первый день в школе всегда волнительный, а я даже ничего тебе не рассказала.
Я вытерла мокрое лицо полотенцем и посмотрелась в небольшое зеркало над умывальником, которое все было в разводах.
– Как-нибудь переживу, – сухо ответила я, – а по поводу твоей стряпни, ты вчера все услышала. Можешь не заморачиваться, есть я это не буду.
Агата поставила тарелку с бутербродами на стол и села на скрипучий стул. Я заправила волосы за уши и посмотрела в окно, которое показывало угнетающую погоду.
– Волнуешься? –спросила она. – Мне бы тоже кусок в горло не полез. Хочешь я пойду с тобой?
– Вот этого еще не хватало, – усмехнулась я. – Может еще соберешь мне завтрак и поцелуешь в лоб перед уроком? Нет уж. Можешь не переживать, перед учителями я изображу, что у нас получилась отличная семья.
– Лера, я и вправду стараюсь, – уставшим голосом говорила Агата. – Я понимаю тебя, по начало это тяжело принять, но и ты меня пойми. У меня нет никакого опыта в этом. Помоги мне. Подскажи, как нужно?
Я демонстративно похлопала в ладоши.
– А ты хорошо играешь свою роль, и еще чуть-чуть и бы тебе поверила. Только вот, я больше тебя знаю, что такое лживые люди. Хотя, для социальных работников это вполне сойдет.
– О чем ты говоришь? Какая еще роль?
– Роль тетушки – ангела, которая так сильно переживает за свою нерадивую племянницу, что решила заняться ее воспитанием и подарить ей счастливую семью! Вот только, я знаю истинные причины! – я посмотрела на нее так по злому, как только смогла. – Ты не получишь от меня нового жилья! Ты не получишь ни копейки, поняла?
Агата округлила свои и так большие глаза, которые почему-то заблестели от слез.
– Что за чушь ты несешь? Кто тебе такое сказал? У меня и в мыслях не было…
– Что я не настолько тупая? – перебила ее я. – Где ты была все эти годы? Почему только сейчас появилась в моей жизни? Где ты была, когда твоя сестричка оставила меня в роддоме, как ненужный кусок мяса?
– Я могу объяснить…
– Вот и отлично! Поговорим после школы! А сейчас, не будем тратить мое время! – я схватила куртку и направилась к выходу. – И тебе мой совет, не трать свое! Просто откажись от этой глупой затеи и отправь меня обратно в интернат! – с этими словами, я хлопнула дверью и вышла на улицу.
Погода была ужасная – шел дождь, и лицо покрылось раздражающими капельками. Серые дома, серые люди, мрачная погода – все отображало мое внутреннее состояние. Наверное, жизнь заставила меня стать холодной, как и эта погода.
Нет, я не черствая. Я могу быть душевной и робкой, но только тогда, когда понимаю, что со мной искренне. Когда люди не ищут во мне выгоду. Это как с собаками. Собака любит тебя не за что-то, она любит тебя за просто так. Таких людей у меня практически нет, и поэтому я кажусь бездушным ежиком.
«Ты не станешь добрым, пока не познаешь зло» – с тоской подумала я, когда в очередной раз проанализировала свою жизнь.
Найти школу оказалось не трудно. Среди частных домиков и небольших пятиэтажек, это заведение явно выделялось. Но на всякий случай, я уточнила дорогу у прохожего.
Большое здание, с кирпичными стенами и огромной вывеской «Школа», впускало в себя множество угрюмых людей – учащихся. Я подступала к ней медленно, совсем не охотно и при этом, ловила много любопытных взглядов, как будто у меня лбу было написано, что я новичок. Я старательно попыталась это проигнорировать, но чувство неловкости меня не покидало.
Зайдя в само помещение, меня ослепил холодный свет от ламп. Здесь было намного теплее и радужнее, чем я ожидала. Яркие плакаты, развешанные по всему вестибюлю и дети, все в разноцветной одежде, ни то что я. На мне были старые джинсы и болотного цвета куртка, причем, на размер больше. Исхудалые кроссовки и толстовка, которая досталось мне от соседского мальчишки.
Поднявшись на второй этаж, я стояла у двери с вывеской «Директор». Сделав глубокий вдох, я вошла в кабинет. За длинным столом сидела короткостриженая женщина, не замечая моего присутствия, она что-то разыскивала в бумагах. Даже сквозь стекло ее очком, я заметила жирный слой макияжа.
Она лениво поняла на меня свой взгляд.
– Рыкова Валерия, я так полагаю? – она была предупреждена, что я приду.
Я кивнула головой и еще раз поразилась столь вульгарному макияжу, совсем не свойственному директору школы. Женщина смотрела на меня брезгливо, как будто ей привели жалкого бомжа, просящего приюта.
Она положила перед собой толстую папку и сняла очки.
– А тебе не говорили, что я не терплю дураков, которые не научились стучать в дверь перед тем, как зайти?
Меня возмутил ее тон.
– Значит, то, что я не дура очень кстати, – огрызнулась я и сжала кулаки.
– А вот в этом, я совсем не уверенна.
– Оскорблять меня не стоит!
Нахалка подняла свой объемный зад и пошагала ко мне.
– Девочка моя, сколько видела я таких как ты – дерзких, напыщенных, самоуверенных детей, которые по итогу, представляют собой полное ничтожество.
После ее слов, меня ударило током, и как не странно мне захотелось, чтоб моя тетя оказалась рядом. Обычная школа, совсем не отличалась от интерната. В глазах директрисы, я выглядела, как очередная кучка мусора, которая требовалась в утилизации.
– Вот из-за таких взрослых как вы, нам приходиться себя так вести, – я старалась держать самообладание, но не сдавала позиции.
Женщина подошла ко мне так близко, что я почувствовала запах ее помады.
– Я уважаю людей, у которых есть характер, но показывать его мне-очень глупо. Особенно сейчас, особенно тебе…
– Я не стремлюсь попасть в вашу школу и с большой радостью вернусь обратно в интернат. А вот ваше положение более шаткое. Как вы объясните мое отсутствие на уроках, в первый учебный день? – я удовлетворённо улыбнулась. – А вот мне не составит труда, рассказать то, что позволял себе директор школы, когда я пришла к ней. Хамила мне? О, нет! Может быть распускала руки на бедную девочку?
Мышцы на ее лице напряглись, ведь она понимала, что сейчас проиграет эту битву. Показалось мне или нет, но я услышала, как скрипят ее зубы.
– Мы еще поболтаем Валерия, – она сглотнула комок гнева. -Первый этаж, десятый кабинет…
Мне не нужно было объяснять дальше, я поняла, что мне стоит уйти. Так, я и поступила. Двигаясь широкими шагами к десятому кабинету, от злости, мои щеки наливались краской.
Зачем она заняла должность директора, когда ненавидит детей? Или лично я, ей не понравилась? Почему, пробыв этой школе всего пять минут, я уже успела завести себе врага в лице директора? Почему, все вокруг меня пропитано негативом? Несправедливо.
Я зашла в класс, принимая на себя множество любознательных взглядов. Урок уже начался и в воздухе висела тишина. Мальчишки и девчонки, моего возраста, смотрели на меня так, как будто я нарушила, их личное пространство. Я чувствовала себя неловко, даже слишком.
Это был кабинет русского языка и литературы, я поняла это, по портретам писателей, висящих на стене и по наличию произведений русских авторов, в шкафчиках в конце класса.
За письменным столом, сидел молодой парень лет тридцати пяти – мой классный руководитель, как потом оказалось. Уставший вид и помятая рубашка, говорили мне о том, что он не пользуется авторитетом у своих подопечных.
– Класс, – молодой учитель встал из-за стола и обратился к учащимся, – у нас новенькая, я надеюсь, что вы все подружитесь. Лера Рыкова? Правильно? – теперь, он обратился ко мне.
– Да.
– Проходи и садись где захочешь, а после уроков мы познакомимся поближе. Хорошо? – он по-доброму мне улыбнулся. На удивление, он мне понравился. Он был искренен, и я это сразу же почувствовала. Уверенна, мы с ним поладим.
Неуклюже проходя мимо рядов, я искала свободное место. Места были только в конце класса – две полностью свободные парты, и одно место рядом с симпатичным парнем. Голубые глаза и светло-русые волосы – он был как с обложки глянцевого журнала.
Я остановилась возле него, и почувствовала на себе недовольный взгляд. Он точно не желал обзавестись новой соседкой по парте. Но, я была бы не я, если бы не уселась рядом с ним. Никто не посмеет диктовать мне правила. Больше, я этого не позволю никому. И если вы все собрались меня ненавидеть, то пусть это будет за дело.
Сложив перед собой руки, я изображала заинтересованную ученицу. Хотя то, что говорил учитель ушло на самый последний план. Меня больше интересовал мой сосед. Он замешкал. Своим присутствием, я его потревожила, как будто до этого, он никогда ни с кем не сидел. Помимо привлекательной внешности, я заметила спортивное телосложение – держа карандаш, его рука была в напряжении и демонстрировала каждый мускул.
Он был напряжен. Я была напряжена. Моя голова застыла в одном положении, я старательно пыталась не поворачиваться в его сторону. И уже успела пожалеть о своей дерзости. Быть новенькой и так мало комфортно, я же усложнила себе нахождение в классе еще больше. Сидеть за партой в одиночестве было бы намного удобнее.
Учитель велел записать что-то, и я растерялась. Я ничего не взяла с собой. Ни ручки, ни тетрадки, ни учебники – у меня всего это не было. После вчерашнего, я совсем об этом не позаботилась. Просто вылетело из головы. Мои одноклассники, уткнулись в свои тетрадки под диктовку учителя.
На мое удивление, парень, сидевший рядом со мной, протянул мне листок и карандаш. На секунду, я перестала дышать, меня удивил его жест. Я не сразу приняла его милость, и какое-то время просто смотрела на листок.
– Спасибо… – шепотом поблагодарила я и взяла карандаш в руку.
– Я Тимур, – представился парень, не отрывая глаза от своей тетрадки.
Мне не верилось, что он разговаривает со мной. Минуту назад, он смотрел на меня, как будто я ему совсем не понравилась, а сейчас, помогает с принадлежностями и пытается познакомиться. Но если честно, я была не против обзавестись симпатичным знакомым.
– Лера, – невозмутимо сказала я.
– Тяжелый первый день? – он наконец-то посмотрел на меня.
Такой глубокий взгляд, пугающе холодный, как горная река, но в тоже время притягательный словно магнит.
Я опечалено вздохнула, потому что не могла похвастаться тем же. Мои глаза хоть и голубые, но тусклые, пустые, безжизненные – никакой загадки.
– Скорее тяжелая жизнь… – я сказала это уставшим тоном.
Парень издал смешок.
– Тогда, карандаш можешь оставить себе, – он подшучивал надо мной, – а я, куплю себе новый.
– Очень смешно, – мои щеки запылали, мне стало неловко, что он намекнул на мою несостоятельность.
И он опять это сделал – посмеялся. То ли надо мной, то ли над ситуацией.
– Громов, – учитель обратился к моему улыбающемуся соседу, – это тебя так история Родиона Раскольникова веселит?
Мне стало совестно про себя, так как совершенно не понимала, о чем идет речь. Видимо, это касалось темы урока.
Весь класс повернулся в нашу сторону.
– Я просто очень рад, что нахожусь на вашем занятии, Игорь Олегович, – ответил учителю Тимур и тот продолжил свою речь.
Парень нагнулся ко мне.
– Ненавижу литературу, – он поморщился, – все эти романы прошлых лет, трагичные судьбы поэтов – полная скука. Я не гуманитарий, больше физмат. Не получается полюбить этот предмет.
– Зато подхалимничать у тебя выходит отлично, – подразнила его.
– Согласен, – хитрая улыбка появилась на его лице, – кстати, отличная куртка.
– Эй, – я ткнула его локтем в бок и тот усмехнулся, – мог бы и промолчать.
Я смутилась, он опять пристыдил меня. Куртка и вправду была непотребного вида. Кто знает, сколько подъездных стен обтер мой соседский мальчик пока ее носил? Какого хрена, я не сняла ее?
– Тебе повезло, что попала в наш класс, – подметил он.
– Зато классу повезло не очень…
– Это почему?
– Я проблемная, – уныло ответила я, – ну по крайней мере, в интернате так говорили.
– Ты училась в интернате?
Я кивнула и заметила, что Тимур о чем-то задумался.
– Прогуляем уроки? – его вопрос, сбил меня с толку.
Я округлила на него глаза, и не могла найти ответа. Прогулять? В первый же день?
– Что? – Он развел руками. – У меня не хватит тетради, чтоб давать тебе листы на каждый оставшийся урок.
Я посмотрела на учителя, который увлеченно объяснял тему урока, а потом в окно. Погода оставляла желать лучшего. Но соблазн прогулять уроки с этим красавчиком, был сильнее. Убью двух зайцев сразу: избавлю себя школьной пытки и обзаведусь новым товарищем.
– Куда мы пойдем? На улице идет дождь, – поинтересовалась я.
Тимур одобряюще улыбнулся, и мне пришлось отвернуться, так как заметила, что краснею.
– Дождь идет тут месяцами, к этому нужно привыкнуть, – его голос был опечаленным, – а пойдем мы в беседку.
Я все еще боялась повернуться.
– В беседку? – спросила я, наблюдая, как Игорь Олегович ходит кругами по классу.
– Да, она находиться в лесу за школой, – Тимур слегка потряс меня за плечо. – Ну так что?
– Хорошо, – согласилась я, – только очень боюсь об этом пожалеть.
Я робко посмотрела на него. Что я делаю? Снова ищу приключения на свою пятую точку? Мне мало проблем?
– Не пожалеешь, – он подмигнул мне.
Неожиданно прозвенел звонок, все ринулись со своих мест, и мой сосед по парте не исключение. Он махнул головой в сторону, наставляя идти за ним. Мы быстро выбежали из класса, чтоб учитель литературы не успел меня остановить.
Я стояла на входе в раздевалку, ждала пока Тимур возьмет свою верхнюю одежду. Ученики носились по коридорам и было довольно шумно. Зачем я это делаю? Зачем прогуливаю урок с ним? Глупо, очень глупо. Выйдя из раздевалки, парень уверенно взял меня за плечо и потащил меня к выходу. Как будто мы были тысячу лет знакомы.
Проходя через колючие кусты к той самой беседке, я промокла до нитки. Дождь лил с такой силой, что заглушал все остальное пространство. Добравшись до места, я сняла свою непотребную куртку, которая была мокрой и холодно прилипала к телу.
Всю дорогу Тимур был молчаливым и только иногда, направлял меня держа за руку. Он был загадочен. Я так редко доверяюсь людям, но почему-то, пошла на поводу у этого парня, едва его узнав. Мне показалось, что он не использовал меня, как очередного спутника, с котором можно было не в полной скуке прогулять урок. Как будто он с пониманием отнесся к тому, что этот день дается мне не легко. По крайней мере, мне хотелось в это верить.
Мы уселись на сырые лавки. Туман был настолько густой и обволакивал беседку, что казалось, будто кроме этого места больше нечего не существует.
– Так… Как ты тут оказалась? – спросил мой новоиспеченный одноклассник.
– Ты сам меня сюда привел, – я сделала вид, что не поняла вопроса, так как сомневалась, что могу ему полностью открыться.
Он издал смешок.
– Я не об этом, – он ткнул в меня пальцем. – От куда ты? Где живешь? Почему здесь?
Мои костяшки на руках побелели, потому что я впилась пальцами в лавочку. Мне было сложно ответить на его вопросы. Ведь тогда придется рассказать про ту часть жизни, которая даже мне дается нелегко. Но что-то внутри меня говорило, что я могу ему доверять.
– Потому что моя тетя, решила забрать меня из интерната и поиграть в счастливую семью, – грустно сказала я, – но я знаю, что от меня ей нужно только жилье, которое положено мне по совершеннолетию…
Тимур нахмурился.
– А где твои родители?
Родители. Когда кто-то произносит это слово, то меня словно бьет в поддых невидимая рука.
– Мать погибла, отец пьет… – я развела руками. – Вот и вся история.
– Прикольно, – он невесело улыбнулся.
– Ты считаешь это прикольным? – недоумевающе спросила я, кинув на него суровый взгляд.
– Просто наши судьбы похожи. Моя мать погибла, когда мне было пять лет, а отец до сих пор не может с этим смириться. В общем, его жизнь остановилась в тот момент, когда мамы не стало. Он не существует в этой реальности… – парень говорил с иронией в голосе, но очень грустной иронией. – Каждый день, я прихожу домой и вижу, как отец сидит в своем кресле, держа пожелтевшую фотографию матери. Он не замечает меня, зато постоянно разговаривает со снимком. Так что, я тоже одинок в своем мире.
Я была поражена рассказом парня. У нас действительно схожая судьба, но вот только я видела горькую грусть в его глазах, когда он говорил о матери. Это эмоции любящего сына. У меня все не так.
