Текст книги "Чокнутый! (СИ)"

Автор книги: Kellerr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Я промолчал. Может, для нас это и называется «ничего не было», а вот мой папа вряд ли думает так же.

– Уверен?

– Уверен, – кивнул я. – Завтра сообщу, как всё прошло.

Я заметил в Рее желание сделать что-то на прощание. Я был бы не против, если бы он меня хотя бы обнял, но Рей этого не сделал. Наоборот – он шагнул на лестницу и обернулся лишь когда достиг лестничного пролёта.

– Рей, наш уговор ещё в силе?

Он почему-то задумался перед тем, как ответить.

– Да.

Раз в силе, так почему ты ничего не сделал? Я же вижу, что ты хотел! Или боишься, что меня запрут под семью замками и не разрешат с тобой видеться? Это мы ещё посмотрим.

Я довольно улыбнулся и, подмигнув, послал ему воздушный поцелуй, а потом шмыгнул за дверь, спрятавшись в стенах своей квартиры.

Возвращения отца пришлось ждать до самого вечера. Два часа я слонялся по квартире, периодически заглядывая на кухню и воруя печенье из вазочки. Мой мозг усиленно работал, и я не заметил, как сожрал всё печенье.

Вот же проглот.

Кира, вернувшись из школы, застала меня взвинченным и носящимся туда-сюда по квартире.

Спрашивать, что со мной, она не стала. Сестра уже давно привыкла, что у меня периодически не все дома. Единственное, что она спросила, когда увидела меня с печеньем в руках, покормил ли я Микка. Я даже остановился на секунду, задумавшись.

Покормил ли я Микка? Да, покормил. Сварил ему каши, вот только этот момент напрочь вылетел из головы, как только я начал слоняться по квартире и мысленно прокручивать наш с папой разговор.

– Пап, – я выловил его в коридоре, постаравшись выбрать момент, когда никого из семьи не будет поблизости.

Он свернул газету и посмотрел на меня, а я тем временем забито отвёл глаза в сторону.

– Поговорим?

Пока мама возилась с Микком, мы вышли в мою комнату. Я прикрыл дверь, чтобы не беспокоиться о том, что наш разговор выйдет за рамки этой комнаты.

– Что ты вчера увидел?

– О чём ты?

– Пап, я знаю, что ты можешь просто закрыть глаза. Но разговор начал я, поэтому давай по-честному.

Выражение лица отца никогда не менялось, если речь шла о серьёзных вещах. Он будет убийственно спокоен, даже если по телевизору объявят о Третьей мировой войне.

Вот и сейчас он долго-долго буравил меня взглядом, и лишь после отточенной фразой сказал:

– Я видел, как мой сын обнимается с другим парнем.

Я был готов к этим словам и даже примерно знал, что ответить, но сейчас меня как холодной водой окатили. Раньше я всячески избегал подобных разговоров и бесился каждый раз, когда мама начинала расспрашивать о моих несуществующих любовных похождениях. Сейчас же я сам полез в ненавистную мне кашу.

Рики, что с тобой? Я тебя не узнаю.

А знаете, папа в чём-то был прав. Рей оказывал на меня сильное влияние, только какое оно – плохое или хорошее, – сказать сложно.

– Пап, что бы ты ни думал, Рей не виноват. Он хороший. Он даже слишком хороший, и это меня ужасно бесит, но не вини его. Он Микка сумел разговорить!

– Считаешь разумным подпускать какого-то соседа к своему брату, который… – папа сделал неопределённый жест рукой, подбирая слова. – Он ведь на тебя так смотрит…

Папа не закончил, но ход его мыслей мне удалось понять.

Рей смотрит на меня слишком откровенно? Или у него на лбу написано, что он уже прижимал меня к кровати? Вот уж не думал, что мы умудримся так быстро выдать себя. Хотя, стоп! Пока и выдавать-то нечего. Мы ведь не сделали ничего плохого. Так почему мне сейчас стыдно, будто бы мы спим уже хрен знает сколько времени вместе?

– Ты ведь не скажешь маме? – тихо спросил я.

– Что сказать? Что наш сын обжимается с другом в тёмных комнатах? Ты ей сам об этом скажешь. Взрослый человек, в конце концов.

Отец умеет приободрить, ничего не скажешь. Он, видимо, пытается добиться того, чтобы меня сгрызла совесть и я пришёл сдаваться со слезами на глазах и молить о прощении.

А вот не будет такого!

Я уже хотел было выйти из комнаты и первым вернуться в кухню, но вдруг вспомнил о маме. С момента их с папой ссоры прошло уже достаточно времени, но никто из них объяснения произошедшему так и не дал. Неужели Кира была права?

– Пап, – помедлил я. – Ты любишь маму?

Папа не был мастером во вранье. В принципе, это ему было и не нужно. Если ему что-то хотелось скрыть, он просто не говорил об этом. Но когда вопрос поставлен прямо, уйти от него даже ему будет сложно.

– Что за глупости ты спрашиваешь?

– Так, просто…

– Конечно. Конечно, люблю, – с задержкой ответил он.

Я невесело заметил, что на последнем слове он отвёл глаза.

Пап, ты издеваешься надо мной?

К ночи мне удалось выскользнуть из квартиры. О моём побеге знала только Кира. Попросив её закрыть за мной дверь, я сказал ей, что мне нужно поговорить с Реем, пообещав вернуться через час. Кира неодобрительно сощурила глаза, но ничего не сказала.

– Вот как, – эта была единственная реакция Рея после того, как я пересказал ему свой разговор с отцом.

Я сидел в том самом кресле, в котором пригрелся уже давно, подобрав под себя ноги, и хмуро смотрел в пол.

– Он хочет, чтобы меня теперь совесть замучила. Мой папа умеет добивать словами.

– Она тебя уже мучает, – подметил Рей.

– Ещё бы! – воскликнул я. – Я теперь вечно буду чувствовать себя виноватым!

– Только пока не за что.

– Как это не за что? – я возмутился, едва не вскочив с насиженного места. – А как же поцелуй?!

Рей удивлённо захлопал глазами и рассмеялся, обняв Шерхана за мягкую шею.

– Слышишь, Шерхан? Он чувствует себя виноватым из-за того, что мы разок целовались.

Я аж взбесился от такой сцены.

– Два разка, – раздражённо поправил его я. – Или ты уже забыл, что пытался сделать вот на этой самой кровати?

Глаза Рея потемнели, чем-то став похожими на чёрные глаза-пуговицы Шерхана.

– Повторно мы до этого не дойдём, – вдруг отрезал он.

Я хотел было возмутиться, но быстро понял, от чего меня пытается оградить Рей. Поцелуи поцелуями, но…

– Может, оно и к лучшему, – вздохнул я.

– Ты что, расстроился?

– Да как бы тебе сказать.

Рей предложил высказаться прямо. Я почесал затылок, не зная, какие лучше подобрать слова.

– Не то чтобы я жаждал дойти до этого, но… Мы ведь договорились вести себя так, как захотим. А я хотел бы. Попробовать. С тобой.

– Хотел бы он попробовать, – передразнил меня Рей.

Неужели я это сказал? Вот дурак. Даже и не знаю, до какой стадии однажды дойдёт моё хотение.

– Не дразнись, – предупредил я Рея, на что он приподнял брови и с вызовом посмотрел на меня.

Ну всё. Сам напросился!

Вскочив с кресла, я вихрем набросился на него, едва не скинув Шерхана с кровати. А Шерхан-то немаленький. Занимает столько места, да ещё и мешается! Впрочем, попытаться шутливо придушить Рея он мне всё же не помешал.

Наша маленькая война затянулась на несколько минут. В ход пошли подушки. Правда, предварительно и Рею, и мне пришлось избавиться от очков: не хотелось бы потом дружно идти в оптику и чинить их. Не сказать, что у меня было очень плохое зрение. Без очков я прекрасно различал Рея и точно попадал по его голове подушкой. Единственным минусом было то, что так я не видел его лица. Чётко не видел. А когда Рей и сам без очков, можно воспользоваться такой редкой ситуацией и рассмотреть его глаза. А они у него красивые.

Задумавшись на секунду, я пропустил свой удар, за что и был повержен. Второй подряд удар подушкой оказался для меня сокрушительным. Я замахал руками и понял, что меня настойчиво пригвоздили к кровати. Моя голова покоилась на большой плюшевой лапе Шерхана, а Рей крепко держал мои руки, восседая на бёрдах.

– Ты проиграл, – победно улыбнулся он.

– Ты ударил в тот момент, когда я думал! Это нечестно!

– Сам виноват. Отыграть я тебе не дам.

Вся неловкость положения дошла до меня не сразу. Весьма интересная поза. Да ещё и Рей явно думал так же. Его смеющиеся глаза с любопытством рассматривали меня сверху – растрёпанного и запыхавшегося. Мне оставалось только догадываться, что творилось в его голове, такой же растрёпанной, как и моей.

– У меня отец в соседней комнате, – прошептал Рей, нависнув надо мной.

Я лукаво улыбнулся ему в губы. У дураков мысли всегда сходятся.

– А мой отец прямо под нами. Кому из нас хуже?

Мы рассмеялись. Рей всем телом повалился на меня, прижимая к кровати. Да, ситуация могла бы сойти за очень интимную, но из-за смеха интим отошёл на второй план.

Знаете, что я понял в тот момент? Мы с Реем только и можем, что смеяться: ничего серьёзнее у нас просто не получается.

========== Глава 16. ==========

Алекс встретил меня с диким криком, стиснув в крепких объятиях.

– Задыхаюсь, – прохрипел я.

– Обезьянка согласилась пойти со мной на свидание! – сообщил он, прекратив ломать мне кости, отстранился, возбуждённо посмотрел на меня и крепко поцеловал в лоб.

– Алекс! – взвыл я, принявшись вырываться.

– Я тебя люблю, – жарко признался он, снова тиская меня.

Мимо проходящие девушки захихикали. Я попытался выдавить из себя улыбку.

– При чём здесь я? Не надо мне в любви признаваться!

– Но я правда тебя обожаю! Если бы вздумал участвовать в споре до конца, она непременно выбрала бы тебя. А так… Ты просто золото, а не друг! Благодаря тебе у меня есть шанс!

Когда Алекс соизволил выпустить меня, я отскочил от него на пару метров и прижался к стене. Какие лестные слова. Прямо даже не знаю, гордиться или сокрушаться.

– Поздравляю, – искренно сказал я.

Видя, как радовался Алекс, я и сам невольно улыбался. Всё-таки не каждый день можно увидеть, как друг буквально порхает на крыльях любви.

Всю ближайшую пару мы перекидывались записками. Я выяснил у него всё, начиная тем, как это произошло, и заканчивая планами на свидании. Оказывается, пока я несколько дней был погружён в мысли о Рее и отце, Алекс времени зря не терял. Он всячески старался обратить внимание Ким на себя. Строил глазки, совершал безумные студенческие поступки (например, ответить за Ким на семинаре. Для студента это очень отважный поступок! Особенно, если к семинару ты не был готов), внаглую говорил, что она ему нравится и готов достать с неба луну (почему не звезду?).

Что касается свидания, то тут всё банально. Он собирался сводить Ким в кафе, погулять и поболтать о всяких глупостях. Я посоветовал ему заглянуть в тот самый кинотеатр, куда мы ходили вместе с Реем.

На «Ромео и Джульетту». Алекс долго пялился на меня как на сумасшедшего. Я было решил, что он сейчас спросит, откуда я знаю такие места и такие фильмы, а вместо этого он написал утверждение: «Они ведь умирают в конце».

Я похихикал, получив за это замечание преподавателя, и быстро написал ответ: «Зато классика любви. Ким оценит».

Я не был уверен в том, что Ким любит фильмы подобного плана, но Алексу ведь нужно произвести хорошее впечатление. Это лучше, чем весь вечер болтаться по городу и говорить о любимом цвете, еде, музыке. Нет, это, конечно, хорошо, но в завершении нужна яркая точка. Вернее, запятая.

Я даже ужаснулся сам себе. И откуда такие познания в области свиданий?

Буду винить во всём Рея.

А когда прозвенел звонок, Алекс повернулся ко мне с ехидной ухмылочкой.

– Я победил, – торжественно объявил он.

Ага. Спор. Точно.

Я запихал тетрадь в сумку, предчувствуя неладное.

– И я должен исполнить твоё желание?

Он кивнул.

– Только не заставляй меня прыгать с парашютом и записывать свою рожу при этом на камеру.

– Нет, что ты. Я не такой садист, – миролюбиво отмахнулся Алекс.

– Хорошо. Я слушаю.

Алекс нагнулся ко мне так близко, что сам я принялся отклоняться назад.

– Ты ведь не просто так не стал соревноваться со мной.

– Ким для меня друг.

– Друг, друг, – согласился Алекс и быстро перевёл тему. – Так на кого ты запал?

Я едва не застонал от негодования.

– Ну, колись уже, кто эта счастливица?

Счастливица. Это звучало как издевательство, хотя я прекрасно понимал, что Алекс не виноват. Виноват во всём я. Нет, виноват во всём Рей.

– Не скажу, – прошипел я.

– Эй, у нас уговор!

– Да помню я!

– Тогда говори.

Вот ведь пристал.

– Придумай другое желание.

– Но ведь это так просто, Рики! Просто скажи, кто тебе нравится. Я ведь не скрываю того, что мне нравится Обезьянка.

– Тебе проще, – я выразительно округлил глаза.

Не хватало ещё, чтобы Алекс узнал. Мало мне отца, постоянно косящегося на меня из угла, так теперь ещё и на учёбе покоя не будет. А когда мне, скажите на милость, Рею время уделять, если за мной следят все, кому не лень?! Просто издевательство какое-то.

– Ну, Рики…

– Забудь, – проскрежетал я и с шумом отодвинул стул.

– А Рики влюбился! – объявил на всю аудиторию Алекс.

Все, естественно, уставились на меня. А я так и замер около стола, чувствуя непреодолимое желание начать оправдываться, как ребёнок.

Простояв столбом хрен знает сколько времени, я развернулся к Алексу, мстительно пообещав убить его самым изощрённым способом, и пулей вылетел из аудитории.

В итоге вместо того, чтобы идти на следующую пару, я пришёл в потоковую аудиторию к Рею. Рей, как и раньше, сидел с краю, отдельно от всех, и жевал булочку. Увидев запыхавшегося меня, он услужливо пододвинулся и кивнул на освободившееся место рядом с собой.

Да, я предпочитал не пересекаться с Реем во время учёбы, но сейчас жутко этого хотелось.

– Мне сказали, что я выгляжу как влюблённый придурок, – брякнул я, вздохнув. – Это так заметно?

Не знаю, почему я решил спросить это именно у Рея.

– Смотря когда, – Рей совершенно не удивился такому вопросу.

– Например, сейчас.

Он посмотрел на меня, откусив очередной кусок булочки. Я тут же вспомнил сравнение Алекса.

– Ты похож на того, кто только что пробежал кросс. И не выиграл.

Спасибо, Рей. Надеюсь, это была попытка не бить под дых.

Пара закончилась, и через секунду после него в аудиторию прошёл тот самый преподаватель, который когда-то обозвал меня ботаником. Я тихо ойкнул, желая провалиться сквозь землю. Вернее, сквозь пол. Рей, заметив это, каким-то волшебным образом быстро запихал меня под стол. Не знаю, как у него получилось, но очнулся я уже сидя под столом.

Рей бросил на меня насмешливый взгляд свысока и приложил указательный палец к губам. Мол, чтобы я сидел и молчал.

И тут я понял, что попал. Мне не выбраться отсюда до конца пары. И как это будет выглядеть, если я вдруг вылези из-под стола с извинениями? Краска прилила к щекам, и я со злостью толкнул Рея.

Спасибо, Рей! Во второй раз за последние десять минут!

Так я и просидел полтора часа. Естественно, о своей паре мне пришлось забыть. Бьюсь об заклад, Алекс решил, что я испугался его вопроса и сбежал. И ведь не отвертеться, что это не так.

И снова…

Спасибо, Рей. Ты сегодня просто мой герой. Герой в кавычках.

Спасительного звонка я уже и не ждал. Но когда он всё-таки прозвенел, я дождался, когда в аудитории станет совсем тихо, и лишь после одобрительного кивка Рея вылез из подземелья.

– Ты… – прошипел я. – Ты… Сволочь!

– Разве это не весело?

– Весело?! – взбесился я. – Сидеть сгорбившись под столом и изнывать о желания отпинать тебя?!

Пока я пытался изловчиться и не стукнуться головой о столешницу, Рей наклонился и легко поцеловал меня. Я сразу забыл, что делал и почему вообще злился. Хотя, пожалуй, не так. Злиться я не перестал. Наоборот – возненавидел ситуацию ещё сильнее.

– Думаешь так задобрить меня? – мрачно осведомился я, отряхивая одежду и поправляя волосы.

Рей пожал плечами.

– Ну, ты уже не пытаешься меня убить.

Ненавижу тебя, Рей. Ненавижу.

На следующий день, как я и предполагал, Алекс засыпал меня подробностями своего свидания с Ким. Он раз двести поблагодарил меня за то, что я посоветовал ему такой хороший кинотеатр и такой хороший фильм. А я чуть было не брякнул, чтобы он благодарил Рея.

Ну, хорошо. Я это как раз таки и брякнул. Естественно, Алекс выпучился на меня с упавшей челюстью. Нужных объяснений за несколько секунд активной работы мозга мне найти не удалось, поэтому я сказал всё как есть. Подумаешь, ходили мы с Реем на «Ромео и Джульетту». Да, вдвоём. Да, позвал он. Да, свидание…

Хотя, стоп! Никакое это не свидание!

А потом Алекс принялся в подробностях мне перечислять признаки свидания.

– Это было не свидание, – упрямился я.

– Ну, то, что вы не переспали после первого свидания, ещё ничего не значит. Мы с Ким даже не поцеловались.

Это прозвучало гордо.

– Ещё успеете, – заверил я его.

Алекс же пропустил мою фразу мимо ушей.

– Я сразу понял, что тут что-то неладное. Ну какой нормальный парень стал бы писать имя соседа на последней странице тетради и томно вздыхать?

Я пронзил Алекса взглядом. Вот теперь это станет самой главной темой для обсуждения на ближайшие несколько недель.

– А потом все эти вопросы про любовь… «Поздравляю с первым днём», – он передразнил мою интонацию.

– Только посмей об этом разболтать кому-нибудь, – пригрозил я. – Мало того, что каждый из группы после твоей вчерашней выходки норовит спросить у меня, в кого же я влюблён, так ещё и ты… – Я засопел.

– Кто же виноват, что ты проиграл мне спор.

– Ты виноват, потому что и придумал этот спор.

– Пусть будет так. Я горжусь тобой, милашка.

– Заткнись. – Бешенство медленно, но верно закипало в моей крови. – Мы с Реем друзья. Ясно? Только друзья!

– Ага. Друзья, которые ходят на свидания. Ну, бывает.

Я хлопнул учебником по столу и замахнулся им на Алекса.

– Да успокойся ты! Мне глубоко плевать, с кем ты встречаешься и как ты это называешь!

Убью его!

Точно убью!

Конечно, никого я не убил. По крайней мере, мне потребовался бы учебник потяжелее, покрупнее и потолще. А той книжкой, с которой я полчаса гонялся за Алексом по всему университету, только кое-как набил ему шишку на голове.

Проделанной работой я остался доволен, так как Алекс неподдельно охал и ахал, когда мы вернулись в аудиторию. К сожалению, льда под рукой у меня не было, да я и не считал его шишку такой уж смертельной. Переживёт.

Когда в аудиторию вошла Ким и посмотрела на нас двоих – уставших, потных и запыхавшихся, – то гордо вздёрнула носик и села за самую дальнюю парту.

– Стесняется, – хихикнул Алекс.

– Тебе дай палец, так ты руку откусишь. Как со мной. Вот она и не подходит к тебе во время учёбы.

– Кто бы говорил. Сам-то любишь частенько бегать к своему Рею.

Ой, не надо! Я к нему и ходил-то всего несколько раз!

– А вчера вообще испарился, когда настало время выполнять обещанное. Тоже, поди, к Рею сбежал.

Я хотел произнести яркую кричащую речь, но передумал. Алексу ведь всё равно. Моя ситуация с Реем сыграла ему на руку: он теперь полностью может сосредоточиться на Ким, зная, что мне она в плане любовных отношений не нужна. Поэтому неудивительно, что он так спокойно отреагировал, когда обо всём догадался. Что ж, так даже лучше. Теперь у меня есть верная подружка, с которой можно обсудить мой секрет, если уж совсем припрёт к стенке.

Правда, как отреагировала бы Ким, я боялся себе даже представить. И хорошо, что она ничего не знала. Однако с болтливым языком Алекса мой секрет довольно скоро обещал стать достоянием нашей троицы, а не только меня и Алекса.

В общем и целом день закончился хорошо. Я встретился с Реем, и мы вместе пошли домой. Я снова ощутил это пока что непривычное чувство. Рей надёжно вошёл в мою жизнь, переплетаясь с привычными вещами. Он и сам стал одной из таких вещей.

Мы зашли ко мне домой. Микк встретил нас с радостной улыбкой и на ближайшие три часа Рей оказался отбит у меня моим же братом. Однако мне всё-таки удалось переступить через себя и присоединиться к ним. Расположившись на полу комнаты, мы играли. Микк притащил модельки машинок, к которым я не прикасался много лет. А тут… Словно вернулся в детство.

Вспомнились слова Рея, когда говорил, что не хочет взрослеть. И, глядя на него в тот момент, я мог с уверенностью сказать, что ему шла детская непосредственность. Его характер подходил к нему идеально. И мне, пожалуй, это безумно нравилось.

Он не зацикливался на скучных вещах, на которых зацикливались все взрослые. Он жил так, как ему нравилось, и совершенно не обращал внимания на тех, кто бросал в его сторону косые взгляды. Он мог дома ходить с неаккуратно забранными в хвост волосами и в старых спортивных штанах. Мог в таком же виде выйти на улицу, а мог превратиться в симпатичного идеально причёсанного молодого человека, вызывающего ещё больше перешёптываний за спиной.

Я вдруг понял, что никогда не боялся Рея. Я боялся самого себя и того, как общение с ним может повлиять и на моё поведение. Я боялся изменений.

Впрочем, какие это были изменения, я уже и не задумывался. Плохие или хорошие – а не всё ли равно?

Да, мы настолько заигрались, что забыли о времени. Когда вернулись мои родители, то обнаружили нас троих самозабвенно катающих по полу модельки машинок и кричащих каждый раз при их столкновении.

– Привет, мам, пап, – я глупо рассмеялся.

Мама от удивления захлопала глазами. Папа последовал её примеру. Видимо, он совершенно не ожидал, что может такое увидеть.

Да, папа, знаю, я тебя удивил! Хоть ты и считаешь, что Рей плохой и ему только и нужно, что полапать мою задницу, но это совершенно не так. Лапанье задниц у нас стоит где-то на предпоследнем месте. Поцелуи, конечно, немного повыше (а вот об этом моему отцу совершенно не нужно знать), но это тоже не главное.

– Что вы делаете? – наконец спросила мама, обретя дар речи.

Я продолжал хихикать. Но ответить маме мне не позволили. И меня перебил даже не Рей, а Микк. Видимо, он настолько был подвержен моменту, что быстро-быстро затараторил:

– Играем. В машинки. Разве не видно?

– Видно, – она переглянулась с папой. Они оба, пожав плечами, медленно вышли из комнаты, дав задний ход, и закрыли дверь.

Вот после этого мы с Реем смеялись уже вместе.

Так продолжалось до самого позднего вечера, и первым, кто пожаловался на желание забраться в кроватку и уснуть, был я.

Разумеется, Рею пришлось вернуться к себе. Если бы он остался, папа бы до самого утра дежурил около двери. Поэтому мы посчитали благоразумным закончить сегодня на этом.

Когда Рей уже переступил порог, то обернулся и урвал короткий поцелуй. Я сразу в ужасе оглянулся. Не дай Бог это кто-то увидел! Позади меня никого не было.

И хорошо.

Не знаю, можно ли это назвать прорывом, но заставить Рея поговорить с его отцом мне всё-таки удалось. Это оказалось проще, чем я думал. Рей только внешне казался жёстким и несгибаемым. Стоило мне надавить, и всё получилось.

Спустя пару дней я сидел в его комнате и терпеливо ждал, но слышал приглушённые голоса. Некоторые слова были слышны отчётливее других. Рей почему-то захотел, чтобы я обязательно присутствовал поблизости. Я согласился, не имея никакого желания отказывать ему.

– Ну как? – спросил я, хотя отсутствие криков означало, что разговор прошёл в более-менее спокойной обстановке.

Рей пересёк комнату, сел на кровать рядом со мной. Я взял его руку и крепко сжал.

– Нормально. Он, кажется, даже был удивлён. Хотя то, что я рассказывал такие отвратительные вещи почти равнодушным голосом, как-то повлияло и на его реакцию.

Я промолчал, решив не перебивать.

– Он сказал, что даже не замечал.

Я ободряюще улыбнулся.

– Тебе нужно было поступать в театральный.

– Шутить вздумал?

– Не хочу смотреть на твою кислую мину.

– Не смотри.

А я не мог. Мне безумно нравилось смотреть на него в любом состоянии. Я снял его очки и положил на стол, вместе со своими. Ласково погладил Рея по щеке и, наклонившись, коснулся её губами.

Руки Рея скользнули под мою спину. Он поцеловал меня в шею и осторожно прикусил тонкую кожу.

– Я закрыл дверь на щеколду.

У меня по всему телу забегали мурашки.

Вот это переход!

Он что, решил совершить два геройских поступка за один вечер? Только не знаю, можно ли назвать геройским поступком то, что благодаря Рею я уже лежал на спине и целовался с ним.

– Ты псих, – шептал я, пока Рей стягивал с меня футболку, джинсы и прочие предметы одежды. – Самый настоящий псих. Ты только что разговаривал с отцом о серьёзных вещах, а теперь раздеваешь меня.

– Ты же уже знаешь меня.

– Знаю тебя? – переспросил я, а сам помог ему справиться с цветастой рубашкой.

– Потом я испугаюсь и вообще не притронусь к тебе, – он виновато улыбнулся.

Замерев, я внимательно посмотрел ему в глаза.

– Значит, пользуешься моментом.

Рей кивнул.

– Ты злишься?

Я мотнул головой.

– Потом я сам этого не захочу. Мне достаточно того, что между нами происходит в обычных ситуациях.

– Друзья? – лукаво поинтересовался он.

– Друзья. Но только не сейчас.

Сейчас мне хотелось ощущать его. Везде. Я никогда не был пошляком, но признаюсь, что чувствовать, как его руки оглаживают мои ягодицы, было приятно.

В общем-то, основная часть нашего нового опыта состояла в том, что мы целовались и трогали друг друга. Каждый раз, когда я пытался найти в себе смелость, чтобы спуститься руками ниже живота, то краснел и отступал назад. Даже представить страшно, какая паника у меня случится на следующее утро!

Да я Рею в глаза смотреть не смогу.

Вообще.

Никогда.

А вот Рей оказался смелее. Он всегда был смелее, и этот раз не стал исключением. Он первый дотронулся до плоти, мягко погладил меня и прижал к себе.

– Я не буду снизу, – шепнул Рей.

А я так и предполагал. У него же травма, ага. И он будет ею пользоваться, поэтому отдуваться придётся мне.

Я махнул рукой.

– Валяй.

– Вот так просто?

– Ага. Только пусть Шерхан отвернётся, а то мне кажется, что он за нами наблюдает.

Рей обернулся на Шерхана и рассмеялся.

– Он в любом случае не выскажет тебе своё мнение.

– Но ты можешь с ним обсудить это! – взвыл я.

Рей сразу зажал мне рот рукой.

– Не ори.

Да, как же. Нужно быть тише. За стеной находится отец Рея, с которым он только что обсуждал болезненные события прошлого, а сейчас мы лежим голые на кровати и ласкаемся, собираясь заняться сексом, и за нами наблюдает десяток игрушек.

Я не выдержал. Ко мне подкатил приступ смеха. Я заржал так, что едва не оглушил сам себя.

– Рей, я так не могу, – сквозь смех пробормотал я. – Я словно в публичном месте нахожусь!

Он отстранился.

– И что ты предлагаешь?

– Ну, даже и не знаю. Может, устроим оргию?

В меня полетела подушка. Я ответил тем же.

Знаете, битва на подушках голышом, да ещё когда у тебя стоит, становится чрезвычайно сложным занятием. Я предполагал, что у нас обязательно всё пойдёт наперекосяк, но чтобы до такой степени…

И да, заняться полноценным сексом нам так и не удалось. Когда битва закончилась, сил уже не было. Поэтому мы с Реем несколько секунд валялись стельками, приходя в себя, а потом всё-таки помогли друг другу кончить с помощью рук. Не ходить же со стояком вечно!

Всё завершилось поцелуем.

А я так и не смог избавиться от ощущения, что Шерхан ухмылялся мне из своего угла.

========== Эпилог. ==========

– Да тише ты, придурок!

– Не толкайся!

– Хватит болтать, я и так ничего не слышу!

Мы с Кирой пихались у двери родительской комнаты. Нам можно дать приз за скрытность. Готов поспорить, наше присутствие уже давно раскрыли.

– Никогда раньше не подслушивала, – сокрушалась Кира. – Это всё ты и твои дурацкие привычки.

– Да замолчи ты, – я отмахнулся, во все глаза смотря, как папа достаёт из шкафа спрятанный огромный букет роз.

Вот это признание! Вот это я понимаю, романтика!

– А теперь целуй её! Целуй!

Кира покосилась на меня.

– С каких пор ты стал таким озабоченным?

– Я не озабоченный. Я просто хочу, чтобы наша семья сохранилась!

Когда поцелуй всё же свершился, Кира схватила меня за шкирку и потащила прочь от родительской комнаты. Я не сопротивлялся, понимая, что дальше продолжение сериала нам лучше не видеть. В конце концов, нехорошо подглядывать за родителями. Мы убедились, что конец серии получился положительным, а значит, можно спать спокойно.

– Кстати, как дела с Реем? – спросила Кира перед тем, как открыть дверь в комнату.

– Замечательно, – на автомате ответил я.

– Уже дошли до самого главного?

И тут я заподозрил неладное.

– Что, прости?

– Ой, да ладно. Я же не слепая. Вы чуть ли не круглые сутки вместе, вечно улыбаетесь друг другу и хихикаете как психи. Просто идеальная парочка. Так вы уже занялись тем самым?

Как ни крути, а Кира была ещё подростком. Размышляла она по-взрослому, а вот почему-то слово «секс» так и не произнесла, заменив его красноречивым намёком.

– А то я как ни посмотрю, вы только и делаете, что машинки катаете вместе с Микком.

Моё терпение лопнуло.

– Вуайеристка! – воскликнул я. – Тебе бы только и делать, что подглядывать!

– Сам козёл.

Увы, и даже сейчас Кира не поразила меня фонтаном эмоций. Она всегда держала себя в руках, даже когда я срывался и выдавал разные обидные словечки.

Однако нельзя недооценивать Киру. В тихом омуте черти водятся. Моя сестра всегда знает, когда в нужный момент нужно нанести финальный удар.

– Я всегда знала, что ты будешь отличной жёнушкой, – хмыкнула Кира и хлопнула дверью перед моим носом.

Нет, ну вы слышали?! Жёнушкой! Никакая я не жёнушка! Да я чисто физически не смогу ею стать!

Поколотив кулаком в дверь, я так и не добился ответа. Бьюсь об заклад, Кира осталась довольна полученной реакцией.

И вот когда я был готов развернуться и уйти к себе в комнату, в коридоре появилась мама. Её глаза светились. Мне почему-то сразу захотелось смыться от неё подальше.

– Рики, – любовно пропела она. – Приготовишь сегодня ужин?

– У меня нет настроения, – отрезал я.

– Ну что ты, ну сыночек, ну приготовь!

– Мам, попроси Киру! – я не желал сдаваться.

– Так, или ты идёшь к плите, или я заставлю тебя жрать комнатные цветки на ужин!

Мне сразу поплохело. Мама была в ударе, и я нисколько не сомневался, что она найдёт способ выполнить своё условие. Делать было нечего, и я согласился.

– И готовь побольше, – напоследок посоветовала она. – Я планирую пригласить Патрика и Рея. Они такие милые люди, а с Патриком всегда есть о чём поговорить!

Я ухмыльнулся. Да, как же.

С тех пор, как Микк изредка начал общаться с нами с помощью речи, мама просто порхала как бабочка. Мне кажется, была бы её воля, то она вообще не выпускала бы Рея из нашей квартиры. По её мнению, у Рея был настоящий талант. Папа как-то раз попытался сказать, что против постоянного нахождения Рея здесь, но мама пригвоздила его к стенке взглядом. И он больше не заикался.

Меня всё устраивало. Папа был спокоен, когда Рей находился здесь в присутствии Микка. Наверное, он понимал, что ничего плохого перед восьмилетним ребёнком мы не сделаем. У нас ведь есть совесть. И мозг, который иногда соблаговоляет думать. Однако я был уверен, что рано или поздно мы вернёмся к разговору обо мне и Рее. Думать мне об этом не хотелось, но если так всё продолжится, то в один прекрасный день мне предстоит устроить семейное собрание и объявить, что я иногда целуюсь с парнем.

Только мама оставалась не в курсе того, какой у неё неправильный сын. Порой мне казалось, что даже Микк понимал, что между мной и Реем летают искры, но ничего не говорил, естественно. А я не спешил это демонстрировать. Нам хватало улыбок и совместных игр в машинки.