Текст книги "Сонм Осколков. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Кай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 46 страниц)

Глава 05. Ассимиляция

Поход домой оказался достаточно напряженным делом. Несколько раз Число намекал, что за нами похоже следят. Пришлось сделать крюк, пару раз пропетлять между домами, а также остановится заходя в магазин и осматривая территорию. Когда паранойя была успокоена, а умник наконец угомонился, только после этого я поспешил. Но он все равно ворчал, что кто-то следил за нами. Правда этот кто-то отстал, стоило нам заметить слежку. Тогда я подумал на Виктора, но умник разубедил меня, сказав что это было непрофессионально и явно с использованием сил, поскольку мы должны бы были увидеть преследователя так или иначе.

Мой дом располагался в юго-восточной части центра Броктон-Бей. Одно из новых зданий, в котором у нас и была квартира. Его расположение было не особо удобным, поскольку Уинслоу была расположена примерно в часе ходьбы от дома, немного в глубине западных доков. Впрочем, это была не такая уж и большая проблема. Плюс территория была спорной и не принадлежала никому, что позволяло чувствовать себя вольготно. Буквально пара минут в центр и начинались владения Империи. Пара десятков минут на север и начинались доки принадлежащие АПП. Хотя представителей что первых, что вторых можно было увидеть и у нас, на "спорной" земле.

В этих местах новая застройка, переплеталась со старыми зданиями в удивительный коктейль индустриальной неудачи. Пусть мы и были ближе к благоприятному центру, но то тут, то там можно было увидеть разруху и запустение. Впрочем, разруха и запустение было типичным видом для Броктона.

– Я дома, пап. – видя что ключи отца висят на небольшом крючке у двери, поздоровался.

Мужчина сидел в гостиной, перебирая вещи и что-то выписывая в свой блокнот. Обычно в такие моменты он погружался в себя и ему требовалось некоторое время, чтобы прекратить. Поэтому зайдя на кухню я включил чайник, хотелось выпить чего-то освежающего. Мятный чай не был моим любимым, я в принципе не особо любил чай, больше предпочитая воду, но за неимением вариантов решил сделать его. Пока вода закипала я снова думал о схожести отца и Числа. Почему-то в мой голове они были очень похожи.

Только когда чай был готов и я сделал вторую чашку принеся ее в комнату, отец подал сообщение о том что он жив. Просто отхлебнув из поставленной чашки.

– Вижу. Дай мне ещё пару минут, думаю ты будешь не против немного пройтись. Тебе ведь уже 16, да?

– Угу, стукнуло еще летом. Ты взял отгул на работе и притащил торт. Хотя знал, что я не люблю сладкое.

Садясь напротив него, я закинул ногу на ногу. Секундой спустя я понял что это не моя привычка, тут же расставляя ноги в стороны. Неприятное чувство неосознанности царапнуло сознание.

– В детстве тебе он нравился. – парировал мужчина.

– Это было давно.

– Для меня ты всегда будешь ребенком, Кондр. Это грех всех родителей, видеть в их детях только детей. Я закончу с работой, и мы сходим в наш гараж.

– Ты вернул нашу восьмую серию в гараж?

Мой скепсис явно читался на лице. Наша старая BMV, которую я с мамой перебирал стояла на стоянке, возле дома. Если бы она была в гараже, отец бы не смог ездить на нем на работу. Да и не увидел бы я ее на стоянке. Значит гараж был пуст.

– Нет. Но в гараже я расскажу тебе целую историю. Думаю, раз ты пережил такую травму как триггер и провалился в банде, история твоих мамы и папы будет не лишней. Заодно и узнаешь про нашу молодость.

Отец улыбнулся. Я знал такое выражение его лица. Изредка, когда он позволял себе выпить, он таким же взглядом смотрел в стену вспоминая былые деньки. Ностальгический и скучающий взгляд. Впрочем, заявление меня заинтересовало, родители очень не часто вспоминали свою молодость и жизнь в Германии.

Я не стал спорить. Отец достаточно быстро закончил свою работу, а после накинул на себя пальто, направился к двери. Никогда не понимал его любви к дополнительному слою одежды. Даже если на улице было жарко, он все равно надевал или плащ, или ветровку. Броктон был прибрежным теплым городом, температура тут едва ли даже зимой опускалась сильно ниже нуля. Наверное, поэтому он многим нравился в качестве туристического места. А сейчас было начало осени, было даже жарко.

Мы решили преодолеть путь пешком. Молча, по ещё светлому городу, мы шли вдвоем окидывая взглядом людей. Удивительно, что мои призраки и голоса предпочли остаться невидимы или не слышимыми. Я знал что они здесь и готовы в любой момент выпрыгнуть, однако они оставались безмолвны. Похоже, хоть иногда я мог побыть наедине с собой и близкими.

Наконец, мы сворачиваем в сторону Капитанского Холма. Тут начались более старые постройки и здания. Весь этот район мне был знаком, некоторое время мы жили здесь в моем детстве. Вот там заброшенная стройка и склады какой-то металлургической конторы, вон там бывшее химпроизводство. Наконец, здесь целая плеяда гаражей, сделанных как отдельные здания, так и склепанных из десятков контейнеров. Контейнеры как я уже говорил, были частью города, ранее давая дешевое жилье, а в нынешнее время скорее служа напоминанием, что Броктон был когда-то великим городом. Эти контейнеры, что ранее возили кораблями, использовались тут для всего чего угодно. Как гаражи, если руки были из того места, чтобы их соединить. Как пристройки к домам, как склады, как отдельные магазины или места сбора.

Наш гараж был именно таким. Недалеко от автомастерской открытой парочкой докеров, стоял наш старый гараж сделанный из синих контейнеров. Он был широким, достаточно широким чтобы там поместилось два средних по габаритам автомобиля. Но это место всегда было скорее отдушиной, чем местом хранения.

Старые створки крошились ржавчиной, но поддались. Ключ открыл небольшую стальную дверь, а после ворота контейнера раскрылись впуская нас внутрь. Было пыльно. Рука сама собой потянулась к знакомому рубильники. Мгновение и лампы, висящие на проводах, загораются. Затхлый запах ударил в нос, что было неудивительно. Это место не открывалось пару лет точно.

– Я думал после смерти мамы ты забыл про это место. – тихо откашливаясь от пыли, повернулся к отцу.

– Я исправно плачу за него налог и намереваюсь отдать его тебе на твое совершеннолетие. Ну, похоже номинально отдам уже сегодня.

Отец вздохнул, заходя внутрь. Несколько переключателей включили ещё больше света, позволяя, окинуть взглядом пространство. Вон прибитый металлический стол, вокруг которого на стенах висят инструменты. Вон свалка металлических деталей от автомобиля. Вон старый сварочный аппарат и моток проводов. Вон запасной аккумулятор.

Напротив стола, в другом углу гаража что-то вроде небольшого спортивного зала. Какая-то подвальная штанга и скамья для жима, блины и разные гири. А ещё буквально воняющая гнилью боксёрская груша. Уверен, ее придется выкинуть, если я не хочу выблевать легкие.

Взгляд скользит вдоль всего пространства, видя продолговатую яму в укрепленном полу, которая позволяла лазить под дном машины. Раньше я мог провалиться туда с головой, но сейчас даже если залезу внутрь моя голова будет выглядывать оттуда. Сейчас она была накрыта досками, чтобы не провалиться.

Вон кран с почерневшим металлом из-за сырости и того что он вечно протекает. Оголенный провод замотанный изолентой, который мы так и не превратили в розетку в свое время.

Столько воспоминаний. Приятных и теплых воспоминаний. Помню, как тут стояла машинка которой отец пользуется до сих пор. Мама купила немецкую старую машину, просто, чтобы вспомнить свою страну и перебрать ее сверху до низу. Ездит старенькая бэха до сих пор и не имеет проблем.

Новое воспоминание буквально обжигает разум. Виктор, кража, навык. Я уже никогда не смогу перебрать машину в которой рылся еще в своем детстве. Никогда не сяду за руль, не смогу насладиться скоростью внутри хорошей тачки. Меня начинает трясти от гнева и отчаяния. Не прощу. Не прощу ублюдка! Выпотрошу как ебучую рыбу!

– Навевает воспоминания, да? – рука отца легла на мое плечо, успокаивая.

Он неспешно подошёл к столу и коснулся нескольких небольших кирок, а после по инерции вытащил из-под стола уже большую. Раньше он работал ими, откалывал породу для проверки. Сейчас все заменили на иные процедуры и новые варианты сбора, но уверен дай отцу сейчас возможность, навыка он не потерял. Удар такой киркой проломит череп на раз. В свое время я даже пытался махать ей, однако тогда был явно слабоват.

– Да, навевает. Мама любила проводить тут время. Ей все никак на месте не сиделось, хотелось что-то сделать. Скучала по родине и решила найти себе занятие, чтобы не зацикливаться.

– Да, Жанна была именно такой.

Отец вздохнул подходя к тренажерному углу. Опираясь на ноги он попытался сдвинуть скамью, но его ноги заскользили. Со стороны это выглядело забавно.

– Эммм, сынок не против помочь?

Тихий фырк вырвался из моего рта на это заявление. Подходя ближе, перехватил скамью двумя руками и оттащил ее в сторону. Папа начал убирать пыль и сор скопившийся вокруг и вскоре я увидел четкую линию провала, которая ранее была заклеена скотчем. Убрав его, отец взял одну из отвёрток и поддев люк открыл его нараспашку. Внутри оказалась пыльная зелёная сумка, явно военного кроя. Я такие видел на барахолке рынка. Сумка явно старого образца.

Отец потянул ее вверх, с небольшим усилием доставая и ставя ее на пол. А после, просто кивая мне, говоря разобрать ее самому. Я не стал перечить. Тем более папа пошел закрывать ворота, явно желая отделить наше пространство от остального мира.

Сумка была старой, явно видавшей многое. Змейка заела, но язычок поддалась от усилия. Я попросту его оторвал, из-за чего линия змейки смогла разойтись пальцем. Первое, что бросилось в глаза, это оружие. Доставал я кобуру с пистолетом очень аккуратно. Но что удивительно, я мог его узнать. Это был…

– USP с патроном на 9 миллиметров, принятый на вооружение в немецких силовых ведомствах. Крайне надёжный, однако неудобен для скрытого ношения из-за достаточно большого размера. Я таким пользовался.

Число вернулся с новым ликбезом, однако я не мог оспорить его слова. Пистолет действительно был похож на оружие. Это был достаточно массивный ствол, который в кобуре особенно не спрячешь. В сумке так же был ещё один магазин и небольшая коробка с патронами американского образца.

Второй заметной вещью, стала выбившаяся из под военной одежды винтовка. Аккуратно вытащив ее полностью, я повернулся к свету. Охренеть…

– Британская L96A2, с какой-то модификацией дула. Высокоточная тактическая винтовка экстра-класса, отлично зарекомендовавшая себя надежной работой в самых тяжёлых условиях в различных армиях мира. Так же принята на вооружение немецкими силовыми ведомствами около 30 лет назад. Я также пользовался подобной несколько раз, только другой модификации.

Винтовка аккуратно легла на вытащенную одежду. Штаны и пара милитари футболок стали подстилкой для пистолета и винтовки. Бронежилет оказался следующим. Наконец в небольшом кармашке я нашел то что, искал. Военный жетон или как их еще называют медальон смерти. Небольшая плоская овальная плашка с прорезями по центру, позволяла легко его разломать на две одинаковые части. Такие были только в одной армии мира, в Бундесвере, вооруженных силах Германии.

– Жанна Рейсс, первая положительная группа крови. Номер 271252, пол женский, подразделение Bluthunde. Кровавые гончие? – изогнул я бровь.

– Поздравляю, Кондр. Ты узнал о своей маме много нового. Есть вопросы?

Отец явно забавляла моя реакция. Откладывая жетон в сторону, я снова порылся в сумке. Там нашлось ещё одно фото. Старое фото моей мамы, со времён когда она была на службе. Она была крепко сбитой женщиной, даже мужеподобной с очень широкими плечами и тазом. Ее руки были огромными, как и ноги. Она действительно была похожа скорее на медведя, чем на женщину. Волосы, завязанные в косу, отливали медью, будучи посередине между русыми и рыжими. А еще у нее были веснушки. Честно сказать, я был рад что, унаследовал их только немного. А ещё у меня были мамины зеленые глаза.

– Просто расскажи по порядку, пап.

– Хорошо. – мужчина неспешно присел как раз на скамью для жима и вздохнул. – Я уже не молод сынок, мне 46. Твоя мама была на год младше меня, сейчас бы ей было 45. Мы родились в то время, когда никаких кейпов и всего этого и в помине не существовало. В то время, когда спустя 20 лет после второй мировой Германия была насильно разделена на две противоборствующие части. Сейчас, это уже неважно, но тогда… Мы были разорванным народом, разорванным и потерянным, знающим, что нас разделили. Это было неприятное время. Я был из бедной семьи и не то, чтобы у меня был выбор. Я пошел на военную службу и смог там подняться в звании, отучиться и подняться еще выше. Твоя мама прошла тот же самый путь, только она в армию сбежала от своей семьи. Время шло, менялось. Когда Германия объединилась вновь, мы уже были на службе. Это было страшное время, но тогда твоя мама работала вместе с еще десятком таких же как она молодых и отчаянных, которые хотели хоть что-то изменить. Она была частью особого подразделения, которое охотилось на выживших нацистов и солдат СС. Конечно, суд над всеми виновными был показательным после второй мировой, но поверь мне, сотни людей ушли от этого суда. Новая Германия не могла их отпустить. Сначала они, потом террористические лидеры с востока. Твоя мама убивала очень плохих людей. А твой папа…

Мужчина на несколько секунд скривился. По его лицу бегала тень, будто он не хотел вспоминать прошлое, но заставлял себя. Ему явно не нравилось то, что он делал.

– Скажем так, если пуля твоей мамы не могла поразить цель, я отправлял свою пулю и от цели не оставалось и мокрого места. Как и бункера, где цель пряталась. После меня не оставалось вообще ничего кроме выжженной земли, уничтоженной залпами ракет или взрывчаткой. – папа дрогнул, отгоняя от себя прошлое. – А потом, начали появляться паралюди. Это была вспышка, чума охватившая весь мир. Один, второй, а после покатилось с такой скоростью и силой, что казалось никто не сможет это прекратить. Так и случилось. Появились СКП и Протекторат, пришли Губители, паралюдей становилось все больше и больше. Ты ведь помнишь, за кем охотились твои папа с мамой? Во что превратились недобитки и приверженцы Гитлера сейчас?

– Гезельшафт. – спокойно ответил я.

Организация о которой среди имперских парней следует вспоминать шепотом. Ходили слухи, что некоторые из наших специально крадут и куда-то увозят детей и взрослых, которых потом отправляют в Германию. Никто не хотел даже думать, что ждёт тех людей. Я вообще старался не вспоминать об этих слухах, считая их просто байкой. Сейчас осознаю, что очень зря.

– Верно. Конечно, пуля может убить большинство кейпов. Твоя мама делала это не один раз, когда все завертелось. Но когда они организованы, когда вам противостоит целая команда, где есть Умник или Властелин, с поддержкой таких же военизированных отрядов. А еще хуже, когда твоих же коллег заставляют поднять на тебя оружие… Без шансов. Нашу программу свернули, замели следы, вытерли наши личности из реестра Германии, выдали паспорта США и сказали бежать. Некоторых из наших знакомых успели достать. Нас с твоей мамой нет. У нас есть пара способов найти остальную часть команды, но все уже обзавелись семьями и пристанищем. Кто-то пошел в СКП или армию. В общем, с тех пор мы далеки друг от друга.

Отец говорил отстраненно и сухо. Он явно не хотел вспоминать и грузить меня лишними переживаниями и эмоциями. Но его слова резали мои мозги, заставляя осознавать…

– Как блять ты был готов принять то что я пойду в Империю, пап? Они же… Они же блять буквально те, на кого вы охотились? Те против кого вы боролись. И ты просто смотрел и ждал, что я сделаю правильный выбор?

– Это твой путь, Кондр. Ни больше, ни меньше. К тому же, я был уверен что идеология тебя разочарует. Я в твоём возрасте прошел этот этап, когда считал такие взгляды верными, но быстро этот интерес угас. Это быстро проходит на самом деле, если ты умеешь смотреть и слушать. Твое же отношение к этому было разбито самым худшим образом.

– Но серьезно, Броктон-Бей? Буквально столица нацистов в США? Почему здесь? Почему вообще США?

Глаза за очками слабо мигнули смехом. Отец улыбнулся.

– Где лучше всего прятаться от света свечи?

– У ее основания. Бляяяя это была мамина идея. Только она могла такую хрень сделать.

– Верно, это была ее идея. Но не сказать, что она ошиблась. Она действительно погибла по случайности, попав в перестрелку между Барыгами и АПП. Нацисты не имеют к ее смерти никакого отношения. А США… Как бы тебе сказать Кондр. Триумвират силен. Пока он есть, Гезельшафт сунуться судя не сможет, а такие парни как Кайзер могут только тявкать. Если он совершит что-то за рамками, его просто уберут с доски. Да и много лет прошло, уверен про нас и забыли.

Слушая отца, я мог только переводить взгляд с жетона на оружие, а после обратно. Моя мать была снайпером в правительственной программе по поиску и устранению террористов и нацистов. А потом ещё и кейпов, похоже. Это было несколько необычно, поскольку я привык воспринимать маму как резкую, но все же справедливую женщину. Само осознание, что она пусть и с благими целями охотилась и убивала людей было сложным.

– Это… Сложная история, пап. То есть, вы правительственные агенты Германии, которые убивали плохих парней ради безопасности своей страны, но были вынуждены бежать из-за давления со стороны самой крупной злодейской организации в Европе.

– Что-то вроде того. Знаю, звучит как интересная история для книжки, но увы записи мы не вели. Да и главное не то, что Гезельшафт крупная организация. Главное, что она вмешалась в политический строй Германии и продвинула туда очень много своих агентов. Нас бы просто убили, останься мы дома.

– Это все еще звучит очень странно… Я даже не знаю что делать с этим знанием.

– Ничего. – уверенно заявил отец. – Это просто знание, чтобы ты понимал и знал нашу с ней историю. А теперь, раз мы закончили с этим, я предлагаю тебе такой вариант. Ты ведь стал кейпом, не так ли? Это место мало кому известно и тут есть все необходимое для обустройства… Ну, пусть будет базы. Думаю привезти сюда раскладушку и аптечку побольше, пусть это будет место где ты можешь переждать и отдохнуть. Я провел небольшое расследование на ПХО и оказалось что паралюди, так или иначе все равно вылезут на улицу за приключениями. Поэтому уж лучше я буду знать, что у тебя есть место отхода и база, где ты можешь спрятаться и переждать, чем буду лишний раз волноваться. Тем более я знаю сюда пару скрытых подходов. Кстати, я за него плачу и могу тебе передать, но по факту оно в реестре как наша собственность не значится.

– Спасибо, пап.

Тихий голос вырвался у меня. Эмоции снова начинали захлестывать. Почему я раньше не замечал такой понятливости и принятия. Отец буквально… Он буквально просто принял, что я хочу пойти и отомстить. Просто принял, что я теперь не совсем человек и у меня есть суперсилы. Но больше я не мог понять, как он просто принял, что я хотел в Империю. Просто, как черт возьми! Какого черта он просто смотрел! Просто верил, что я поступлю правильно?

– Тебе не за что меня благодарить. Я просто стараюсь сделать как можно больше, чтобы мой сын не убился. Ты ведь помнишь как оказывать первую помощь?

– Да, пап.

Его тон сменился на поучительно-ироничный, и я понял что больше серьезных тем подниматься не будет. Ну и хорошо, потому что я был слишком выжат, чтобы о них даже думать. Передо мной был огромный гараж, внутри которого желательно все нужно было обновить. Завтрашняя школа, которая, скорее всего, принесет еще пару драк. Дела…

– Пап, после всего этого… Ты действительно не хочешь настоять, чтобы я пошел в Стражи? Или что-то в этом роде? Ну знаешь, как ты сказал, подсказать и направить по правильной дороге?

Отец окинул меня сложным взглядом, кажется про отсутствие серьезных тем я поторопился. В нем была тоска, старые затаенные обиды, теплые воспоминания и боль. Он будто перебирал в голове все варианты, а после вздохнул. Впервые я увидел, как он стареет на глазах. Впервые я увидел не улыбающегося доброго старика, а сосредоточенного и серьезного человека смотрящего прямо мне в душу.

– Я не могу посоветовать тебе идти в госструктуру. У них всегда одни и те же проблемы, особенно у больших вроде СКП и Протектората. То что они заявляют, и то что они делают часто различно. Я был солдатом Кондрад, я выполнял приказы. Чудовищные приказы. Я убивал людей ради своей страны и до сих пор не могу простить себя за то, что иногда даже не задумывался об этом. Я знаю, что Протекторат такой же. Ты часто не сможешь поступить правильно, потому что это противоречит приказу. Как бы они не говорили, что герои это добродетель, они госслужащие на зарплате, с ограничениями и подчиняющиеся обычным людям со своими желаниями, мечтами и проблемами. Тот же Тагг, если ты знаешь участвовал в уничтожении Лозанны. Миллионы людей оказались в ловушке из-за Симург и этот урод просто отдал приказ стрелять. Четыре дня Кондр. Четыре дня артобстрела который просто уничтожил столицу Швейцарии. Мы с твоей мамой однажды были целый день под таким обстрелом. Это ад, сынок. И не уйди я со службы, я мог оказаться там одним из тех кто шлет ракеты, поскольку там собрались армии большей части стран Европы. Ты не представляешь насколько это страшно, насколько это чудовищно. Я понимаю, что это было первое появление Симург из-за чего все стало настолько плохо, но…

Отец вновь вздохнул, убирая очки и проливая несколько слез, которые тут же вытер.

– Одна мысль, что тебе будет приказывать кто-то вроде Тагга, который стал одним из директоров СКП вгоняет меня в дрожь. Я готов принять тебя даже если ты станешь злодеем. Но, пожалуйста, Кондр. Не торопись переходить черту. Как солдат, я скажу тебе это. После первого, последует второе, ты будешь считать это допустимым, потому что это решает проблему. А потом, ты просто не будешь знать, что можно решить проблему и по другому. Ты увязнешь в этом, а после не сможешь найти путь обратно. Как бы кто не говорил, убийство забирает не только жертву, но и того кто нанес удар.

Отец снова поднял очки вытирая проступающую влагу. Он несколько раз протер глаза, но слезы не останавливались.

– Я могу принять убийство из мести. Из необходимости, могу. Но не просто так. Не просто потому, что так проще. Не просто потому, что так приказали. Я… Я пойду, не буду наводить сырость.

Отец покинул меня, оставляя одного в городе. Тихий вздох вырвался с моих губ, а после я уперся в переплетенные пальцы. Мне надо было подумать. Мне надо было переварить все услышанное. На это было нужно время и спокойствие. Но моя сила явно не была расположена дать мне это. Я ощутил присутствие еще одного. Нового призрака, который проник в мое сознание, пока я был слишком сосредоточен на отце.

Это был высокий блондин, с короткими волосами выбивающимися из-под шлема. Он был одет в подобие доспеха, в сине-золотой гамме. На его плече был щиток с изображением знака СКП. Осознание, кто стоит передо мной настигло неожиданно. Я знал, только одного человека, который мог так выглядеть.

– Здравствуй, юноша. – доброжелательно отозвался он, увидев, мой взгляд.

– Здравствуйте. А вы…

– [Директива волн и частот], но думаю тебе я больше известен как Герой.