Текст книги "Сонм Осколков. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Кай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 46 страниц)

Глава 02. Озарение

– Заткнись, заткнись, заткнись! Хоть на секунду, завали свое ебало!

Крик вырвавшийся из моей глотки был истерическим. Я просто не был способен это сдержать. Агонизирующая боль прошлась от висков до центра головы, а после разошлась к зубам, вновь вернувшись ко лбу. Это был ад, чертова боль не проходила уже несколько дней. А вместе с ней не проходили и они.

– Я стараюсь облегчить твою участь. – раздался голос.

– Заткнись чёртов очкарик! Просто выполни одну гребаную просьбу, хотя бы на 15 минут. Захлопни свой рот и не говори ничего!

Боль снова прошлась агонизирующей волной ниже, буквально заставляя нервы плавиться от перенапряжения. Я надеялся, что я отключусь от этой пульсирующей колючей боли, однако этого нельзя было избежать. Было ощущение, что внутри моего черепа кто-то старательно трёт наждачной бумагой мои мозги. Это было не просто больно и неприятно, это отдавалось во всем теле, особенно в глазах, которые тоже начали пульсировать.

Освещение приносило боль, если было хотя бы немного ярким. Второй день почти в полной темноте, я пытался прийти в себя. Это было непросто, было ощущение, как будто все перемещалось, становясь кашей из самых мелких осколков, а я должен быт превратить эту жижу в произведение искусства. Все развалилось, все к чему я шел и мечтал пошло прахом. Все уничтожено из-за…

– Виктор!

Стул разлетелся на куски, поскольку я был не в силах сдержать эмоции. Не контролируя себя, чувствуя агонизирующую боль, будто кто-то начал сверлить мне череп, просто поднял стул и разбил его о пол. Это безумное действо будто высосали остатки сил и я снова отключился. Сил просто не осталось.

Очнулся наверное только через несколько часов. Голова всё ещё гудела, будто улей беспокойных пчел, но стало лучше. Немного лучше.

– А теперь, ты можешь меня выслушать? – вновь раздался не затыкающийся голос.

– Господи, хорошо. Умник умничай! – вскрик заставил поморщиться от вспышки боли в висках.

Садясь на кровати, я окинул взглядом комнату которая была в полном беспорядке. А после, на человека сидящего передо мной с чашкой кофе. Он не был настоящим, он был глюком. Призрак он или иллюзия, не так важно, но он был частью той силы, что я получил. Высокий, худой, веснушчатый клерк с чашкой кофе был моей силой. Пиздец! А еще я знал, что он Умник. Тот самый умник, кейп с силой позволяющей получать знания. Понять это было очень просто, этот мудак никак не хотел заткнуться и нес большую часть времени какой-то научно-полезный бред.

– Это не совсем верно.

– Хватит читать мои мысли сука! – тихо шипя от новой волны боли взмолил я. – Давай по делу, пока я не сдох от головной боли.

– Ты не умрёшь. Сила отключит тебя раньше. Скорее всего эти боли будут продолжаться ближайшие несколько дней, пока твоя Corona Pollentia развиваться внутри твоего мозга и адаптируется под тебя. Мой совет терпеть и пользоваться силой, ускоряя этот процесс. К тому же, твои нынешние боли скорее вина первоначального подключения, когда нас здесь было больше 20.

– Даже не вспоминай! – новая вспышка боли пришла с воспоминаниями.

Наверное, мой голос был больше похож на скулеж. Черт возьми, все пошло на перекосяк в тот день. Худший день в моей жизни. Мои руки до сих пор дрожат. Когда я очнулся и побежал из машины, он был не один. Я не видел всех, я даже не особо понимал, что происходит, но тогда в первые несколько минут, голосов было десятки. Десятки орущих, говорящих, клянчащих и вопящих голосов прямо в моей голове. Головная боль была просто чудовищной, но каким-то чудом я умудрился слушать только этого очкарика. Ну, он был наиболее тихим из всех и говорил по делу тогда, поэтому буквально отбросив всех прочь, я следовал его командам.

– Ты ведь умник, да? Виктор, он… Он ведь крадёт не навсегда, навыки возвращаться их можно снова наработать да?

– Боюсь, что в твоём случае это невозможно. Виктор отобрал у тебя навык без остатка. Ты больше никогда не сможешь водить.

– Блять! Просто блять!

Хотелось плакать. Хотелось просто зарыдать как маленькая сука и забиться в истерике где-то под столом, просто, чтобы выпустить накопившееся напряжение. Но если я начну рыдать, боль вернуться с новой силой заставив меня просто сойти с ума.

Образ очкастого умника пропал, позволяя наконец вздохнуть спокойно и остаться самому. Я хотел побыть один. Все же не выдержал. Слезы полились по щекам, обжигая раздертые ногтями щеки. Из-за нервов я расчесал их до крови. Пальцы были искусаны.

Слезы заставили плотину прорваться. Я взвыл как побитая псина, больше в состоянии сдерживать эти эмоции. Потерял все. В тот момент я потерял все что, имел и нарабатывал уже несколько лет. Мои навыки, мой статус в банде, мое нагретое там местечко, мое положение в школе. Черт возьми, я все проебал, все что имел и было для меня важным улетело в унитаз из-за одного злоебучего уебка, считающего себя круче других. Даже одни мысли об автомобиле вводили меня в ступор и панику.

– Виктор. Ебучий пидор. – тихо вырвалось у меня.

Империя была неоднородна. Был Кайзер, у него были лейтенанты. У лейтенантов были свои подчинённые и люди. Но были кейпы, люди со сверхсилами, которые ценились намного выше обычных людей. Виктор был женат на Отале и занимал свое место в Империи по праву. Он был универсальным умником, способным воровать навыки из-за чего становился настоящим монстром умелым во всем.

И вчера этот уебок украл мой навык. Он украл мой талант к автомобилям. Мои навыки угона и вождения. Все над чем я работал, все чем я горел последние годы, оказалось просто украдено до последней маленькой крошки одним уебком, считающим себя важнее и выше других. А ещё этот мудак знает мое лицо. Ему понадобится время, чтобы найти меня, но с его навыками и положением. Неделя, может пара дней и он будет знать обо мне все. Но я тоже видел его лицо. Только это мне нихуя не даёт! Вот вообще!

– Блять, какая же жопа!

– Кондрад, что-то случилось?

И в самый неприятный и уязвленный момент входит отец, который в это время должен быть на работе. Дверь открывается и чувство отчаяние захлёстывает меня с головой. Весь мир как будто замирает, стоит чертовому куску дерева открыться нараспашку. В темную зашторенную комнату попадает свет от ламп, и мой отец смотрит на меня через свои овальные очки.

Неряшливые волосы обрамляют тонкие скулы. Вообще тонкий, это наверное самое правильное определение для моего отца. Он был таким во всем. В фигуре, поскольку у него почти отсутствовали мускулы. В чертах лица, которые были такими острыми, что ощущалось будто он одет в угловатую маску. Острые плечи, колени и локти. Тонкая натура. Мой отец не был представителем мужественной части человечества и нашей семьи. Он скорее отвечал за быт и уют.

Черт возьми, он был одет в чёртову футболку с корги в рождественском колпаке и джинсы. Он не выглядел пугающим, а в своих очках скорее был похож на того типичного скучного учёного или препода на которого всем насрать. Таким был мой отец. Тонкой натурой, которая предпочитает избегать проблем.

Однако он всегда был логичным. Работа обязывающая исследовать и составлять целые карты, графики и специальные картины слоев почвы не ползала ошибок. Этот самый профессиональный взгляд прошёлся по комнате, а после упал на меня.

Тряска пришла сама собой. Как и тяжёлое дыхание. Все вокруг завертелось. Мне было страшно. Почему-то воспоминания последнего вечера нахлынули вновь. Я сажусь в машину и оказываюсь в гробу. Пугающем гробу на колесиках, которым попросту невозможно управлять. Сердце останавливается.

– Дыши. Слушай мой голос. Дыши, Кондрад.

Голос отца был мягким. Он всегда был мягким и спокойным. Даже тихим. Но сейчас он был каким-то понимающим. Лишь через несколько минут я выдохнул, взяв себя в руки. Меня все еще трясло и в глазах темнело, но я пришел в себя.

– Ого, ты явно в плохой ситуации. Паническая атака. – хмыкнул папа.

– Первый раз. – тихо произнес я.

– О нет, не первый мой. – тут же хихикнул отец. – Я буду ждать тебя на кухне с виски. Ты ведь любишь виски.

– Да пап. – не стал отпираться я.

Он ушел оставляя меня одного. Мне понадобилось ещё несколько минут, чтобы собраться. Перевести дыхание, прояснить взгляд. Просто успокоиться немного больше, чтобы быть в состоянии стоять.

Мы с отцом не ссорились. Мы вообще не конфликтовали, на самом деле. Да и проблем у нас как таковых не было. Мама умерла, когда мне было десять. За эти шесть лет, что он пропадал на работе я научился делать все сам. Сам стирать, убирать, готовить, платить аренду. Все что нужно было для жизни и ухода за собой я умел или научился без него. У нас никогда не было тех мужских развлечений или занятий. Мой отец был тихим и скромным человеком. Он пропал, оставляя меня одного на большую часть времени. Он просто проводил со мной очень мало времени.

Именно мама была огнем в нашей семье. Она научила меня драться ещё в детстве. Она научила меня стрелять по банкам. Именно она научила меня ломать нос тому кто меня обидел. Я даже помню как она смеялась и спрашивала, насколько сильно досталось моему обидчику. Мама была той самой гром бабой, которая может дать тебе леща, за то что ты сказал что-то не так. Ну и ещё именно она любила машины, именно она привела меня к ним.

Сучий Виктор забрал у меня даже это. Даже чёртовы знания о том, чему меня учила мама, пока лазила в капоте своей тачки. Ебучий Виктор. Ебучая Империя. Ебучий Броктон-Бей. Вспышка гнева поразила меня как гром среди ясного неба, заставляя покраснеть от еле сдерживаемого крика. Несколько долгих секунд понадобилось на успокоение. Немного порычав на самого себя, вышел из комнаты. Голова начала понемногу проходить, а голоса пропали. Голоса…

Я оглянулся, будто ища подтверждение тому, что не схожу с ума. Никого не было, но я ощущал взгляды. Я ощущал присутствие кого-то. Кого-то иного. Я точно не был один. Даже без призрака возле, без голосов в голове я чувствовал, будто кто-то наблюдает за мной. Сюрреалистичное чувство на самом деле, особенно в абсолютно пустом коридоре. Аж передернуло.

Кухня встретила меня приглушённым светом, чему я был рад. Отец включил только небольшую подсветку рабочей зоны и сет за стол, на свое место. Я сел напротив него, окидывая взглядом помещение. Мы жили неплохо. В первую очередь благодаря ему и я мог это признать, но его никогда не было. Мы были слишком разными. Бунтующий подросток на пике гормонального взрыва хотящий в банду и тихий вдовец, который просто хочет спокойной жизни. Мы были как огонь и масло, просто…. Мы не конфликтовали, просто не смешивались и были далеки друг от друга.

– Ты выглядишь плохо. – окидывая меня взглядом произнес он.

– Знаю. – только и ответил я, прежде чем взять стакан.

Первые несколько глотков виски обожгли горло. Я пил, отец отсербывал горячий чай. Мы просто сидели друг напротив друга. В какой-то момент, в моей руке оказалась такая же чашка. Он умел быть таким. Тихим и спокойным, нежным, но чертовски настойчивым. Наверное, таким мягким наступлением он и смог влюбить в себя маму в свое время. Мягкая атака, даже не замечаешь как уже во власти его пушистости и доброты.

– Ты превратил свою комнату в свалку сломанных вещей.

– Знаю. Прости.

– Не извиняйся. Что привело к этому?

– Я в порядке.

– Кондрад. – тихий голос отца стал немного грубее. – Доллар в банку.

Непроизвольно у меня вырвался смешок. В глубоком детстве, когда я только научился врать, мама не могла отучить меня от этого. Поэтому она поставила дома банку и сказал, что каждый раз когда я вру, я должен положить туда конфету. Со временем конфеты превратились в монеты, а монеты в долларовые купюры. Все же мне давали на карманные расходы, пусть и не большую, но достаточную для ребенка сумму.

– Да, да, знаю. – послушно засунул купюру в банку и вздохнул. – Я проебался.

– Ещё доллар за выражения в доме.

– Да ёб твою!

Я засунул в банку сразу десятку, чтобы мочь в будущем ещё матернуться. Скорее всего брань польется из меня словно говно в сломанном сортире. Но я не был бы удивлен этому.

– Какую ошибку ты совершил?

– Я хотел в банду и…

– Знаю.

– Чего блять!

Папа поднял на меня взгляд и вздохнул. Он выглядел уставшим, но понимающим.

– Белый парень с немецкими корнями. Дважды на тебя нападали, один раз черные, второй раз азиаты. Можно было легко догадаться, что ты решишь примкнуть к банде, где твои корни будут иметь цену.

– То есть ты знал! Знал и ничего не сказал про это?

– Кондрад. Каждый из нас живёт свою жизнь. Я твой родитель, моя задача подсказать и направить, обучить, но не говорить как тебе жить. Да, я был против. Но когда я решился сказать тебе об этом, ты уже был достаточно… Фанатичен… Нет, скорее радикализирован.

– Воу, я… Я даже не думала, что… Ну, что ты знаешь, пап. Не думал, что тебе есть дело.

Я был в замешательстве. Мысль, что отец все же присматривается ко мне поразила неожиданно. Я никогда не думал, что ему есть дело до того, чем я занимаюсь.

– Может я и пропадаю на работе, но я достаточно неплохо знаю обстановку в городе и твоей школе. Да и, ты особо не скрывал приверженность некоторым идеям.

Рука сама собой накрыло плечо. Там красовалась татуировка орла держащего порванный красный флаг, которую сейчас мне хотелось просто выцарапать. Даже одно напоминание об этом ублюдке заставляло меня ненавидеть все что с ним связано. А татуировка была новой, набитой всего месяца три назад, сразу после того, как я пырнул одного азиатского парня. Часть посвящения и проверка на мужество. Что теперь с ней делать было тем еще вопросом.

– Ты до сих пор под влиянием триггера. Такая ненависть пройдет через несколько дней. Терапия может помочь, однако вряд ли это будет иметь достаточно сильный эффект. Триггеры так просто не проходят, они навсегда остаются с паралюдьми и ничем не вытравить из их разума.

Голос очкарика вывел меня из оцепляющего гнева, заставляя посмотреть в сторону. Он сидел за столом, попивая кофе. Голова слабо стрельнула болью. Я ощутил, что кто-то хочет присоединиться, но тут же отбросил это чувство назад. Не хочу ни с кем говорить. Но умник не пропал.

– Значит если кто-то уже тут, отбросить ты их не можешь. – продолжил он подмечать особенности.

– Просто заткнись уже чёртов очкарик.

Мой голос оказался хриплым. Только после сказанного я осознал одну вещь. Отец все еще тут и он тоже носит очки. Блядь!

– Кондрад, что происходит? – голос отца был спокойным.

– Да, пап прости, просто… Это моя сила. Я… Я вижу людей.

– Он сейчас здесь?

– Да, прямо слева от тебя, на месте мамы. Вы на самом деле достаточно похожи, просто он моложе, волосы светлее, веснушки есть.

Мой отец поднялся и провел рукой прямо в том месте, где сидела галлюцинация. Рука прошла сквозь, изображение не рябило и не расплывалось, оно было таким же четким, просто кусок, где была рука отсутствовал.

– Значит вряд ли мы способны стать препятствием. – снова подметил призрак.

– Что-то произошло? – спросил отец, продолжая водить рукой.

– Твоя рука прошла сквозь, но никакого эффекта. Он не расплылся, не зарябил, ничего. Просто там где твоя рука я не вижу кусок его тела.

– Ясно. Вернёмся к концу твоих слов.

Отхлебнув чай, перебирая в голове сказанное, снова вздохнул. Сделал ещё глоток. Постарался не замечать присутствие ещё одного человека в комнате.

– Я хотел в банду. Уже пырнул одного азиата. – смягчив углы, продолжаю. – Решил показать что действительно могу и как угоняю тачку и вожу ее. В общем, чтобы сразу попасть на хорошее место.

– Ясно. Ты в этом был хорош. Даже в детстве любил играть не с игрушками, а с мамой в гараже.

Старые воспоминания пронеслись в голове давая спокойную улыбку. Хорошее было время, пока мама была жива. Но часть воспоминаний померкли и посерели. Блядский Виктор!

– Да, в общем, я пришел на сходку и решил там показать это. Как раз один из наших прикатил тачку. Я сделал все как надо, открыл, завел сел, а потом… А потом я будто попал в шизофреничный сон. Раньше я уверенно садился, знал где, что и как. Но в этот раз, стоило мне сесть все внутри скрутило, я забыл, где газ и тормоз, как вообще стартовать. Я заглох, просрав весь тест, выставив себя на всеобщее посмешище. Но этого не могло быть, я делал это десятки раз и тут такое. Это не могло быть просто так. Я был в такой панике, а машина казалась гробом на колесах в котором я точно помру. Так ещё и смех и крики парней, которые начали опускать меня. А потом я начал думать и… В общем, в Империи есть кейп, Виктор. Он что-то вроде вора навыков и талантов, способный забирать их у других.

– И это стало единственной здравой мыслью, поскольку в своих навыках и опыте ты был уверен. – закончил за меня отец.

– Да, пап.

– Ты теперь кейп, да? Ты пережил триггер. Разве… Разве нам не говорили, что триггеры получают выдающиеся люди, те кто преодолел какой-то невидимый барьер? И то что силы это генетическая вещь?

– Хуйня это все. – выплюнул я. – Старшие парни в банде рассказывали другое. И знаешь, я лучше поверю Крюковолку насчёт триггера, чем очередному учёному который ссыт мне в уши с телика. Они хуйню несут.

– Тогда что такое триггер, Кондрад?

– Самый хуевый день в жизни, пап. Худший день, когда твой стресс огромный и ты готов сломаться.

Триггер или триггерное событие. Точка отсчёта, нулевая точка, начало или пробуждение. Каждый называл это как хотел, но все сходилось к одному. Правительство ссыт нам в уши, рассказывая сказочки о том, как люди становятся кейпами. Суперсилы получают не сильнейшие, умнейшие и все в таком роде. Нет, суперсилы получают те, кто пережил дерьмо и это заставило его сломаться. Только такие получают силы. Это легко объясняет, почему героев меньше. Сломанный и озлобленный на мир человек едва ли захочет тратить свои силы на других людей.

– Теперь понятно почему они врут. – тихо произнес отец, снова отпивая чай.

– Чего?

– Если бы правительство сказало правду, что вам нужно пройти через ад ради суперспособности, сколько таких, как ты отчаянных и ищущих себя детей и взрослых умерли в попытках получить силы. Очень много, Кондрад.

– Если быть точным, то если раскрыть правду, частота самоубийств и смертей увеличиться экспоненциально и умрет от миллиона до миллиарда человек, пока все не поймут и пропаганда не расскажет правду, что не достаточно просто опасной и стрессовой ситуации на грани, а нужна правильная ситуация для определенного человека. У некоторых в принципе нет шанса стать парачеловеком, пройди они хоть через ад.

Повернув голову к очкарику, я тихо вздохнул. Говоря с отцом, я совершенно забыл, что мой глюк всё ещё здесь. Сидит вместе с нами, кофе пьет. Умудряется поддакивать. Почему-то я начинаю воспринимать его как обычный фоновый шум. А на самом деле я наверное должен верещать от осознания того, что я теперь в своей голове не один.

– Он что-то сказал? – интерес отца был ясен.

– Угу. Он сказал примерные цифры смертей. Очень неприятные цифры. Очень много. А еще у некоторых людей нет никакого шанса стать кейпом, в какую бы жопу они не попали. Плюс, нужны опредленные триггеры, определенным людям. Но почему так не сказал.

– Понятно. Значит, этот призрак может говорить тебе какие-то факты?

– Нет, не совсем. Я сам ещё плохо понимаю. Когда я только триггернул, было… Было очень много голосов, они все кричали, говорили одновременно и мне казалось что я еду крышей. Я не знаю как я выбрался из машины и сбежал, но. – осознание настигло меня через секунду. – Бляяяяя…

Отхлебывая чай, поднял взгляд на отца. Пальцы сами надавили на виски. Очкарик хмыкнул.

– Он видел меня. Виктор погнался за мной после триггера. А я… А я вырубил его и сбежал. Все стало таким странно понятным и простым тогда как будто все вокруг было просто математической формулой. Блять, я вырубил одного из кейпов Империи в переулке. Пиздец.

Глаза тут же метнулись у сидящему очкарику. Он прикрыл свой рот стаканом кофе, скрывая ухмылку.

– Это был ты… Это твоя сила. – какое-то эфемерное осознание верности моих слов придали мне уверенность.

– Можешь не благодарить. – ответил призрак.

– Кондрад, давай мы сначала закончим разговор, а уже после у тебя будут диалоги с несуществующими людьми?

– Я всё ещё не понимаю, как ты можешь так легко это воспринять пап. Я теперь кейп, за мной охотится один из Имперских злодеев, он знает мое лицо и скорее всего достаточно быстро вычислит меня. И ты… Ты не выглядишь удивлённым или напуганным.

– Кондрад. Твоя мама была военным офицером, которая пропадала в командировках до того, как мы уехали из Германии. Я растратил все нервы, когда мы потеряли свой дом из-за дышащего радиацией чудовища. От того, что ты кейп, что-то изменилось? Нет, ты всё ещё мой сын, моя плоть и кровь. Ты все ещё мой ребенок. Даже если бы ты стал злодеем, я бы принял это, потому что система часто совершенно неправильна. Я бы принял даже если бы ты стал частью банды, просто потому что ты мой ребенок. Я был бы не согласен с этим, но это был бы твой выбор и путь. Я не волнуюсь. Мы живы. Ты рассказал мне о проблеме, а значит половина пути пройдена. Осталось придумать, что делать дальше.

Отец иногда пугал меня. Это мягкое спокойствие обволакивало и успокаивало. Было удивительное чувство защищённости и уюта. Удивительно насколько этот с виду слабый человек мог быть сильным. Раньше я этого не замечал. Я был более резким и пробивным наверное. Весь в мать, пх!

– Я не пойду в Империю. Ни за что. – отрезал тут же.

Меня передернуло от одной мысли о присоединении к ним. Я просто не мог этого сделать. Не после того что случилось, не после Виктора который хотел меня прикончить, не после буквально попускания бандой.

– Само собой. – согласился отец.

– Но и в Стражи не хочу. СКП и Протекторат буквально позволяют этому городу дохнуть, умирая из-за банд. Они такая же банда, просто используют налоги. А еще я вряд ли теперь хочу, чтобы какой-то уебок сверху указывал мне что делать.

– Понимаю. – кивнул мужчина, отпивая чай.

– Азиаты нет. Барыги?

– Не рекомендую. Как я слышал, они больше похожи на кучу любителей наркотиков и дешёвых удовольствий, чем серьезную силу которая хоть что-то решает. Ни защиты, ни ресурсов, ни базы. Плохой вариант.

Все же общение отца с докерами имело свои плоды. Слухи легко распространялись и он знал обо всем, что происходит в городе. Достаточно неплохо. Я же… Я же был ограничен имперскими парнями и слухами курсирующими у них. Скорее всего, я теперь вообще ничего не буду знать.

– Одиночка, да? – с какой-то тоской спросил в пустоту.

– Одиночки долго не живут. – вновь подал голос умник. – Они либо становятся частью структуры, либо банды. Но чаще просто умирают. Если одиночка сможет выжить 2 недели и показать зубы, то его шанс на дальнейшее существование увеличивается. Но твои шансы изначально хороши. Успех в становлении независимым парачеловеком зависит от способностей, характера и местного климата. Броктон-Бей очень опасная зона, однако она четко поделена из-за чего очень легко сбросить хвост или заставить забыть о себе, банально подождав пока банды снова не начнут бороться друг с другом, что происходит почти все время.

Умник начал читать настоящую лекцию. Погружаясь все больше в его голос и информацию, я забыл о том, где нахожусь и начал тихо бормотать ему ответы, а так же задавать уточняющие вопросы.

– Я здесь. – уверенно произнес отец и призрак наконец исчез, отпуская мои мозги из тисков информации.

Отец и я сидели в тишине. Мы вновь выпили чай. Сделали ещё по одной чашке. Нужно было посидеть и подумать.

– Если Империя может за тобой охотиться, мы можем уехать из города. – заметил взрослый.

– И бросить твою работу и все что тут у нас есть? Я тут родился.

Я мог понять такое мнение. Но что-то внутри меня противилось такому развитию событий. Казалось, что я не хочу уезжать, но подумав… Это было странно. Этот город настоящая дыра и я должен быть рад свалить из него, но я просто не хотел.

– Ну допустим, у тебя здесь теперь ничего и нет.

Слова отца были болезненными, но верными. Погружаясь в себя, я искал причины. Но не находил. Что-то буквально держало меня здесь. Что-то внутри не хотело, чтобы я уходил из города.

– Нет. Я не уеду. Пока не сделаю хотя бы что-то с Виктором, я не буду уезжать. Ты… Ты можешь взять отпуск и уехать, пап? Чтобы тебя не преследовали если что. Я думаю… Я справлюсь за месяц, посмотрю на ситуацию…

Папа взглянул на меня каким-то новым взглядом. Спокойным, нежным, но в то же время гордым. Слабый смешок сорвался с его тонких губ.

– Не вижу смысла. Раз мой сын не убегает, то почему я должен? Да и кому какое дело до твоего старика? Даже если меня возьмут, ничего нового я им не скажу.

– Шантаж. Возьмут тебя в заложники и скажут работать на них.

– Нежелательно. Нам однажды помогали местные шутники в шахтах. Убер и Элит кажется. Они говорили, что трогать семью, это все равно что бросать красную тряпку. Вас будут бить всей толпой за нарушение каких-то правил кейпов. Знать бы, что это за правила ещё.

– Мне это не нравится. – тихо сказал я.

– Мне тоже. Но не волнуйся, Кондр. Мы не для того бежали от огромного чудовища, чтобы какие-то нацисты выгоняли меня с насиженного места. Во мне и тебе больше немецкой крови, чем во всей этой шайке. Разберемся. Но тебе, стоит поспать. Сейчас. Ты устал, а завтра школа.

На заявление отца, я лишь закатил глаза. Вечно он будет напоминать о таких неприятных мелочах жизни.