Текст книги "Всегда есть подвох!"

Автор книги: Каверелла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

На самом деле, это был ближайший и неопасный путь к дому волшебника. Который собственно и проложил Машин дедушка, обожающий вкусно поесть. До него в доме на горе жил Чернобород, пакостливый надо сказать был колдун. Зато великий мастер магических вещиц. Именно благодаря ему, появились шапка-невидимка, ботинки-скороходы, бездонные мешки и карманы, фальшивые золотые монеты и другие популярные в воровской гильдии предметы. Но ни одна из вещиц не могла сравниться с созданным Чернобородом магическим ключом. Ключом от всех дверей. Этот предмет был использован лишь однажды и где он сейчас никто не знает. Впрочем, как и местонахождения самого создателя этого сокровища.

Феарольф обернулся к шумливой молодежи.

– Вот мы и дошли,– подойдя к трухлявой двери в конце кухни, он отворил ее. – Прошу.

Драгазар, что шел позади всех снова надвинул на лицо капюшон и судорожно передернулся.

Кухня озарилась ярким светом. Трухлявая дверь, вела в заросший уютный сад. Перед нашими героями возникла широкая тропинка. Она серпантином уходила вверх, к невысокой горе, на вершине которой возвышался маленький домик. От каждого порыва ветра деревянное сооружение покачивалось. Но, судя по валившему из трубы густому дыму, там кто-то жил. Плотные разноцветные клубы принимали затейливый формы и устремлялись высоко в лазурное небо.

– Ого!– восхитился Марк.– Это же дом старого Черноборода. Я видел его на картинке в библиотечной книжке. Надо же, Машка, твоей дед, что Чернобород?

– Да не было у него никогда бороды,– возмутилась та.– Тем более черной.

Книгочей не унимался. – Говорили, что Чернобород приводил путников прямиком к кровососам. У него вроде как, с ними старая дружба.

–У кровососов не бывает дружбы, у них могут быть только интересы, – шепнул Драгазар.

– А ещё, он выкалывает глаза,– добавил Марк.

Подозрительный шорох из ближайших кустов привлек внимание болтливой молодежи.

– Ох, ох...– послышалось из листвы.– Неужели про меня такое говорят? – Старая сморщенная рука раздвинула ветки, и из зелени показался высокий старик в круглых очках.– А я то, думаю, что это в последнее время никто не заглядывает ко мне. Оказывается, потому что я глаза выкалываю.

Старик вышел на тропинку. Стряхнув с себя оборванные листья, он с неподдельным интересом разглядел путников. Его взгляд остановился на повзрослевшей внучке. Старик подошел ближе, и толи обнял ее, толи проверил сохранность всех костей в ее теле.

– С тобой все в порядке?– разволновался он.

– Да,– сухо ответила девушка.

– Феарольф сказал, что на вас напали умертвеи. Ты не пострадала?

Маша была очень рада видеть своего деда, но скрывала это как могла.

– Нет,– буркнула она.

– Это хорошо. Очень хорошо.– Старик заметался.– Спасибо тебе Феарольф. Спасибо... Машенька, ты не голодна?

– Нет.

Старик обратился к остальным.– А вы?

За всех ответил Феарольф.

– На самом деле, они со вчерашнего дня ничего не ели. Да и навряд ли полевую похлебку, можно назвать едой.

– Не порядок,– улыбнулся старик, и удивленно замер, будто только что увидел пришедших.– А почему так много молодежи?

– Привел всех, кто был с твоей внучкой,– последовал ответ.

Старик ещё раз крепко обнял Марию и снова улыбнулся.

– 'Ну ладно, у меня полно забытина' – про себя решил он.

– Я думала вы в столице,– удивилась Ольга, когда-то знавшая дедушку бывшей подруги.– А вы оказывается живете в этом домишке.

Старик протер очки, посмотрел на вершину горы и покачал головой.

– Час назад в этом доме действительно жил я. А сейчас, может, кто другой успел его занять,– он залился звонким смехом, но увидев, что вместе с ним никто не смеется тут, же смолк, а после удивленно посмотрел на блондинку.

– Олечка, ты? Как ты выросла, а как похорошела.

Блондинка самодовольно расправила плечи.

Дед наклонился к внучке.

– Вы помирились?– сквозь широкие зубы прошептал он.

– Нет,– ответила Маша.– Так получилось.

– Понятно,– засмеялся старик и стукнул деревянной тростью.– Идемте же в дом! Расскажите мне ваши приключения.

Марку стали очень интересны подробности жизни живого волшебника. Да и вообще узнавать 'подробности' это его работа, а с годами эта необходимость вошла в привычку. Докапываться до сути вещей – это его призвание.

– А как давно вы живете на этой горе?

Старик на мгновение приостановил шаг.

– Лет двести пятьдесят. Хотя время в здешних краях замедлило ход. Точнее сказать не смогу.

– Ого, – удивился книгочей.– Тогда понятно, почему про вас в книжках легенды всякие пишут.

– Что пишут не правда. Я никакой не Чернобород. Он здесь раньше жил, правда. Но однажды пришел, а его дом уже был занят.

– Кем это?

– Мной,– засмеялся старик.– А что, местечко здесь, тихое живое. Я между прочем... продфышк тримоф бла-блу-шву.

Книгочей тут же напрягся, испугавшись непонятных слов, как карающего проклятья. Он первый раз повстречал волшебника, не зная по собственному опыту, ничего о манере магического поведения. И уж тем более, Марк понятия не имел, чего можно было ожидать от Черноборода.

– Что-о?– протянула Маша.

Ее дед вдруг начал шепелявить и после парочки неудачных слов стал ковыряться во рту. Через некоторое время и небольшое усилие старик вытащи беленький зуб.

– О!– обрадовался он,– ещё один молочный зуб.

– Двести пятьдесят лет, а у тебя все ещё молочные зубы? Сколько же тебе вообще?– поразилась Маша и с нежностью посмотрела на старика. Она забыла все обиды и была просто рада любимому деду.

– Я уж и не припомню, моя дорогая, если честно,– усмехнулся он. – Самое важное сейчас хорошо поесть. Правда?

– Правда... правда... правда,..– ответило эхо.

Через пару минут они оказались у дома. Дорога вышла намного короче, чем всем думалось стоя у подножья горы. Как объяснил Машин дедушка, эта всего лишь иллюзия, что бы, никто не заявлялся в гости без приглашения. Сам дом выглядел так, будто был наспех скреплен канцелярским клеем, дубовые бревна потрескивали и постукивали друг о друга. Горный ветер пробирался в комнаты через щели, и завывая словно дикий зверь, уходил в открытые окна.

– А это очень надежное сооружение, для такого количества людей?– взволновался книгочей.

– Вас ровно столько, сколько он может вынести. Будь вас на одного больше, кому то пришлось бы обедать на улице,– в очередной раз засмеялся старик, отворил скрипящую дверь и заглянул в свое жилище.– Никого нет. Все в порядке, дом все ещё мой. Проходите.

Первой зашла Маша. В просторной горнице действительно никого не было. Горел камин, а в нем потрескивали бревна. В старом котле что-то бурлило. Открытые окна были плотно зашторены, посередине находился стол с кучей бумаг и книг. Одинокая метла, что без чьей-либо помощи мела мусор, кажется была единственным 'живым' существом. Маша была здесь и раньше, маленькой девочкой, она приезжала в этот дом. И сейчас, она это вспомнила.

– С твоего последнего визита, ничего не изменилось, правда?– поинтересовался дед у своей внучке.

Маша повернулась к старику и нахмурила аккуратные брови.

– Вообще-то нам не об этом с тобой нужно поговорить.

– Давайте сначала, я вас накормлю, и вы мне все расскажите. Вы, как ни как с дороги,– старый волшебник делал вид, что не понимает, о чем хочет поговорить его внучка.– Наверняка голодны и устали.

Маша развела руками.

– Хорошо, пусть так,– все равно она тоже очень хотела есть.

Старик стукнул посохом, и книжки с дубового стола разлетелись по полкам. Еще один взмах и к нему подлетели стулья, ровно столько, сколько было претендентов на хороший обед.

– Ого,– прошептал книгочей.– Волшебство.

– Точно подмечено – волшебство. Прошу за стол,– предложи старик, достал из полки белую скатерть и аккуратно постелил ее поверх стола. Уже через мгновение на ней появились тарелки с хорошо прожаренными цыплятами и салатами на выбор, небольшие розетки с разнообразным вареньем и несколько цветов желе. Для боле взрослой аудитории появились бокалы с вином, а для молодежи стаканы с соком.

Трапеза длилась уже почти час и, кажется, не собиралась заканчиваться. Старый волшебник с подлинным интересом выслушал рассказ Марка о том, как они сражались с умертвеями, и как тот в детстве мечтал стать волшебником, но когда узнал, что магии больше нет, полюбил книги, Над признать, парень, грамотно избегал разговора о магистериуме, и о месте, которое занимал в нем.

К тому же, ни слова о первом хранителе не было произнесено за столом.

Маша нервничала, но терпеливо ждала.

– Надо же, в таком возрасте ты уже так много знаешь,– поразился старик.– А сколько тебе лет?

– Двадцать, господин,– смущенно ответил Марк, польщенный таким интересом к своей персоне.

– Удивительно,– старик улыбнулся и обратил свой взор на блондинку.– А ты Олечка, кажется, собираешься замуж за Илью?

Маша заскребла вилкой по давно пустой тарелке.

Ольга пригубила немного сока, прежде чем ответить.

– Да, но родители не позволяют мне этого делать до совершеннолетия. Думают, что смогут меня переубедить. Им Илья вообще не очень нравится. Но тут осталось-то – год. Я вот думаю, зачем ждать?

–Хм,– старик потер подбородок.– И знаешь, твои родители абсолютно правы. Зачем тебе этот пройдоха. Ты такая замечательная...

– Так, все! Стоп!– не выдержала Маша и стукнула кулаком о стол.– Хватит делать вид, что ничего не произошло. Что нас не пытались убить! А ты не, не умер, а оказался волшебником. Черт! И не такая уж она и замечательная, что бы оттягивать разговор с обманутой внучкой!

Все кто сидел за столом оторвались от трапезы и устремили свои взгляды на веселого старика.

– Но я ещё не попробовал малиновое варенье,– удивленно сверкнув глазами, произнес Машин дед и потянулся к розетке со сладостью.

– Де-еда,– настойчиво протянула девушка.– Семейный совет.

Старик обиженно нахмурился и встал из-за стола.

– Хорошо, идем.

– Наконец-то!– обрадовалась Маша.

Они зашли в соседнюю комнату. Эта уютная опочивальня предназначалась для красноволосой девушки. Взволнованный старик после совершеннолетия надеялся перевезти внучку к себе, дабы обучать и воспитывать уже взрослое дитя. Этим планам не суждено было сбыться. В комнате, возле грустного камина стояли два кресла, напротив комод и деревянная кровать всего на трех ножках. Окна были настежь открыты, а ветхие ставни под силой дикого ветра бились о стену.

Маша встала посреди комнаты и скрестила руки на груди. Вид у нее был грозным.

– Ну. Я жду.

Дед развел руками.

– Чего?

– Почему ты живой?

– А тебя это огорчает?

– Не отвечай вопросом на вопрос. Что за история с твоей лжесмертью? Зачем она? Почему не сказал мне, что на самом деле жив? – Маша не на шутку завелась. – Ты балуешься малиновым вареньем, и у тебя спокойно выпадают молочные зубы! А в это время, в твоей могиле похоронен какой-то другой дед.

– Я же написал тебе письмо, в котором объяснил, что я, это не я и настоятельно просил тебя не приходить туда. Нет же! Знал, что ослушаешься. – Старику тоже было на что погневаться.

– Прости, но я прочитала его, после того как оказалась на кладбище. И почему мне нельзя туда приходить?

– Я всегда запрещал тебе ходит на кладбище! Потому что в твоем присутствии, все, что там могло ожить, ожило бы. А это может быть опасным. Да так и вышло!

Маша разочарованно посмотрела на деда.

– Зачем ты так со мной поступил? Я ведь доверяла тебе. И что бы там у тебя не произошло, я бы поняла. – Вопросы о хранителях сами собой отошли на второй план. Девушка за долгие годы впервые увидела любимого деда, и ничто другое не было сейчас так важно.

– Так было нужно,– коротко ответил волшебник, давно пожалевший, что не ввел ее в курс дела.

– Нужно?– удивилась девушка.– Кому?

Дед не ответил. Он улыбался. Старик только сейчас разглядел свою внучку.

– Как же ты повзрослела.

– Так шесть лет прошло,– тихо ответила Маша.

В комнате повисла тишина. Дед тихо распростер объятия.

– Знаешь, радости от того что я тебя вижу, намного больше чем обида на тебя,– произнесла Маша.– Но, я пока не готова тебя обнимать.

– Ох, дорогая моя, если бы ты знала, как мне тяжело все это давалось. Скрывать от тебя что-то – полбеды. А вот не иметь возможность видеться с тобой.

– Деда, ты от ответа то не уходи. Зачем был весь этот маскарад?

Старик отошел от внучки и посмотрел в окно.

– Тебе подобрать ответ, который больше похож на правду, или же рассказать, как есть на самом деле?

Маша прищурилась.

– Расскажи мне, пожалуйста, как есть на самом деле. И что бы это было похоже на правду.

У волшебника запершило в горле, он подошел к комоду с графином воды и, наполнив стакан, быстренько осушил его.

– Ты ведь уже поняла, что мир немного иной, нежели ты думала раньше.

– Есть подозрения,– Маша кивнула.

Старик был уверен, что его внучка достойно воспримет все то, что ему необходимо поведать ей. Он ведь с детства готовил ее: рассказывал сказки, присылал необычные письма и дарил волшебные подарки.

– Кирилл Удальцов не твой дедушка.

Маша опешила.

– Что? То есть ты не мой дед?

Старик рассмеялся.

– Нет же. Я твой дедушка. Дело в том, что я не Кирилл Удальцов.

– Стоп. Не поняла.

– На самом деле, меня зовут Эрнест Горвин и я один из семи старейшин.

– А Кирилл Удальцов, кто тогда?

Старик подошел ближе и присел в потрепанное зеленое кресло.

– Никто. Ты не являешься, и никогда не являлась родственницей Удальцовых. Ты помнишь, когда тебе было семь, мне пришлось отдать тебя Елизавете?

– Ну,– кивнула девушка.– Это твой первый ужасный поступок.

Старик виновато пожал плечами.

– У меня возникли проблемы с магистериумом.

– О-о-о-о,– злобно протянула Маша.– Опять этот магистериум.

– Это, то место, где отвергают любую магию и пытаются стереть все ее следы,– пояснил дед.– Мне пришлось скрыться. Остальные старейшины были более прозорливы и скрылись намного раньше. Я не мог подвергать тебя опасности, ты ведь была маленькой девочкой. Твой покойный дядя Филипп... то есть, он, конечно же, ни какой тебе ни дядя. Я однажды помог ему в одном очень важном вопросе, который к нынешним обстоятельствам ни как не относится. Но! Я попросил взять тебя в его семью. Он со своим отцом, Кириллом Удальцовым, не разговаривал много лет, и я знал, что они так и не помирятся. Это было на руку мне. Даже после смерти Филиппа, я мог, продолжать исполнять роль твоего единственного дедушки. Елизавета, так ничего и не заподозрила. Для нее самое важное это наследство.

Маша решила присесть и тихо опустилась на противоположное кресло.

– А почему было не сказать, что это приемная семья?

– Ну, во-первых, неизвестно, как тогда бы к тебе отнеслась твоя тетка. Ты бы не смогла промолчать, это очевидно. А она и так не самая добрая женщина и навряд ли согласилась бы растить сироту. Во-вторых, я не хотел вызывать подозрений. Никто из магистериума не знает, что у меня есть внучка. И мне не хотелось, что бы они узнали. Это подвергло бы тебя дополнительной опасности. Кто знает, на что они могут пойти, ради истребления последних волшебников. Хотя могу, заверит тебя, они способны на очень страшные вещи. Я даже не знаю, что стало с остальными старейшинами. Живы ли они? – Старик с нежностью и преисполненный чувством вины, посмотрел на любимую внучку. – Но самое главное, я хотел, чтобы у тебя была семья и дом. В детстве это имеет большое значение. Семья ребенку необходима так же, как и старику. Дом это мир, в котором они живут. Я не хотел тебя этого лишать.

– В хорошую, однако, семью ты меня отправил. Ничего не скажешь... Так стоп! Погоди-ка! А мои родители? Те, что погибли. Они мне кто?

Старик поджал губу и невольно опустил глаза.

– Никто.

– Что?– взревела Мария.– На моей полке, все это время стояла фотографии чужих мне людей? Дед!

Эрнест Горвин судорожно почесал взмокший лоб.

– Не кричи, я не во всем виноват.

– Здрасти половые страсти! А кто?

– Ох, Мария, этот твой поганый язык...

– Это не язык у меня поганый, а дед.

– Снизь-ка тон, моя дорогая, ты не имеешь права так со мной разговаривать. – в действительности волшебник чувствовал себя виноватым.– Твоих родителей действительно нет. Я подменил лишь фотографию, а не информацию. Так что успокойся. Я оберегал тебя, как мог.

Маша на несколько секунд закрыла глаза и глубоко вздохнула.

–Но от чего?– на выдохе произнесла она.

Волшебник сложил руки на груди и улыбнулся.

– Я с друзьями-волшебниками хорошенько насолил магистериуму. Мы для них были, как заноза в одном месте. Своим присутствием, не давали людям забыть, о том, каким мир на самом деле является. Точнее являлся. Старейшины допустили большую оплошность, когда позволили магистериуму устанавливать новые законы. Я был категорически против этого. Но, соглашусь, на определенный момент это облегчило нашу жизнь. Конечно! Каждый из нас стал заниматься тем, что было ему по душе. И поскольку магии в мире почти не осталось, надобности в совете старейшин тоже не стало.– Волшебник печально вздохнул.– Прошло много времени и о нас стали постепенно забывать. О старейшинах сегодня, пожалуй, упоминается только в книжках. Но беда состоит не в этом. Магистериум желал полноценной власти. И однажды, они... осмелились убить одного из нас. Конечно, все это выглядело, как несчастный случай. Но старейшины не дураки. Магия с помощью, которой создавался нынешний мир, писалась при нас. И Мы хорошо знаем эти законы. Один из которых, гласит: 'Мир не предоставляет несчастного случая ни одному из живущих'. Случай, всегда является счастливым. Все остальное всего лишь чьи-либо козни.

– Но как они могли убить одного из вас? -удивилась Маша.– Вы же волшебники, а они простые люди.

– Но мы тоже люди,– улыбнувшись, ответил дедушка. – И что может волшебник в мире, где уже никто в него не верит? Сила волшебства– это сила веры в него. И никак по-другому. К тому же магистериум возглавляет Серая Баронесса, а она является членом королевской семьи, которые к магии имею природную склонность,– глаза волшебника засверкали.– К низвержению моего друга, она имеет прямое отношение. Под угрозой смерти нам пришлось скрыться. С тех пор мир стал ужасен. Оставшиеся эльфы, гномы, феи и даже огры, умирают... и не рождается новых. Что говорить, даже я – великий старейшина без особых потерь, могу создать, лишь небольшую тучку, что бы полить розы.

– То есть, не можешь ничего магического выполнять? Ты все-таки простой дед?– Машу это положение обрадовало.

– Ну не совсем простой. У меня есть знание, но нет прежних сил на его воплощение. Сейчас же все пришло в запустенье. Простота как паук опутывает мир.

Маша усмехнулась.

– Дед, я семнадцать лет живу в таком мире. Где нет ни единорогов, ни эльфов. И по-моему этот мир не плох.

– Да нет же, он ужасен! Если бы он тебе нравился, ты бы не читала все эти книжки. Ты тяготеешь к магии... Люди тоскуют по сказкам – это же очевидно. Я тебе о скольком рассказывал в детстве, а показывал. И ты все забыла. Хоть и не повзрослела.

Маша обиженно убрала косу с плеча. Ей не нравилось, когда кто-либо указывал на ее юный возраст и воспринимал, это как сигнал к тому, что она многое не умеет. Особенно девушку задевало, когда считали, что она ещё настолько мала, что не сможет сделать правильного выбора.

–Да, я не помню о том, что ты мне показывал и рассказывал. И все твои письма я воспринимаю, как забавы старика, который забыл, что его внучка давно не маленькая. Я живу в мире без магии, и она мне вовсе не нужна.

– Как?– воскликнул дед и хлопнул ладонями по коленям.– Как не нужна? Ты просто видимо ещё не осознала все, что произошло с тобой. Мне впоследствии понадобится твоя помощь, и я не хотел бы, что бы ты так рассуждала. Так рассуждают в магистериуме!

– Значит, правильно рассуждают,– Маша начала злиться на деда. За то, что тот, даже не выслушав ее мнение, заведомо считает его не верным.– Иначе бы они не процветали, в отличии от старейшин, о которых теперь только в книгах пишут. Мне магия не нужна. Я даже не понимаю в чем ее смысл. За последние полторы недели, эта твоя магия, мне столько неприятностей принесла. Поэтому, я с уверенностью могу заявить – мне твоя магия не нужна'!Эрнест Горвин оказался раздавлен. Не дерзкий тон внучки 'убил' его. А то, как она говорила о магии, о том, что старику было по-настоящему важным. Вернуть волшебство в мир – было заветной мечтой Горвина, смыслом его долгой жизни. И он многие годы готовил свою внучку, к тому чтобы она стала хранителем и взяла на себя бремя вернуть магию в мир. А тут она отказывается от предложения, которое еще даже не поступило.

– Машенька, ты меня расстраиваешь...

Маша надула губы. Дедушка произнес это так, будто уличил девушку в воровстве.

– На мне сказалось воспитание той семьи, в которую ты меня отправил.

– Ты так говоришь, потому что злишься на меня за тот обман? Или потому что действительно так считаешь?

Тяжелый ком подкатил к Машиному горлу.

– Потому что... – она на какое-то мгновение замолчала. Пуговица на ее пиджаке будто вызвала у нее больше интереса, чем родной дед. – Потому что, ты оставил меня,– дрожащим голосом произнесла она.

– Я же объяснил, это в целях твоей же безопасности.

– Нет. Ты же в порядке. Я могла жить с тобой, здесь. Почему ты меня оставил? Я была тебе не нужна, или это очередной способ моей закалки? Кто виноват в том, что со мной не было ни одного близкого человека? Несуществующая магия? Или ты, желающий ее вернуть?

Несмотря на всю браваду и мнимую взрослость, ребенок, которого лишили любви в детстве, так и остается маленьким дитя до тех пор, пока сам не научаться ее отдавать.

– А я ведь одна была.

– Ну, одиночество, это неотъемлемая часть нашей жизни. И не бывает такого, что бы мы были совсем одни. Кто-то присутствует рядом с нами обязательно.

Маша подняла печальные глаза. Сейчас ей хотелось, что бы дедушка ее просто извинился. Но старик с самого рождения пытался вырастить из внучки сильную личность, которая достойно представит его интересы. И поможет вернуть магию. Для этого, как он считал, необходима железная сила духа. Поэтому выбор семьи для Марии пал на строгую в воспитании Елизавету. О том, как он сам любит внучку, Горвин сказал всего пару раз. И то в порывах чего-то большого и светлого.

– Тебя ждет великая участь. Я не говорил, потому что, ждал твоего совершеннолетия. Я хотел сначала обучить тебя, кое-что объяснить. Великая доля тебе выпала, я желал тебя сначала подготовить. Поэтому я так берегу свою внучку. И раз ты здесь... Дело в том,– он уж было хотел рассказать, о том кем Маша является. Но девушка его перебила.

– Я хранитель реликвии. И я поняла, что это для тебя очень, очень важно.

Старик удивленно улыбнулся.

– Как знаешь? Феарольф рассказал тебе все-таки. Я догадывался, что ты будишь его пытать, и он не сдержится.

– Я пытала,– произнесла Маша, предчувствуя бурю дедушкиных эмоций. – Но не его.

– Не уж то Драгазара?– настороженно предположил волшебник.

– Нет, Нэльса. Фонарщик, он пришел за мной. Он объяснил мне, насколько я важная для всех персона, – не успела Маша договорить, как ее дедушка соскочил с кресла и вылетел из комнаты.

– Я так и знала!– возмутилась Маша и выскочила вслед за дедом.

– Откуда ты узнал, что моя внучка хранитель?– спрашивал волшебник, тыкая в беднягу фонарщика своей тростью. – Кто тебя послал, отвечай! Отвечай!

Прижатый к стене Нэльс сразу и не сообразил, в чем его обвиняют, уж слишком неожиданным было появление волшебной трости, перед его глазами.

– Я-а-а, я на вашей стороне,– только и смог произнести он.

– На нашей?– удивился Горвин.– А какая это, наша сторона?

Подошла Маша и увиденное, ей не понравилось.

– Дед, оставь его. Он хороший.

– Я ещё этого не знаю!

– Зато я знаю. Прекрати тыкать в него этой палкой.

Волшебник посмотрел на внучку.– Это магический посох.

– Хорошо, прекрати тыкать Магическим Посохом.

– И не подумаю. Ты не представляешь, чем может грозить тебе, если об этом узнают в магистериуме.

– Меня послал король.– Чуть ли не выкрикнул Нэльс, желая быть услышанным.– Я бы никогда не связался с магистериумом.

Марк, взволнованный натиском сумасшедшего волшебника, совершенно позабыв об осторожности, вытащил из кармана желтый шейный платок и промокнул им вспотевший лоб.

Будто имея на затылке два прозорливых глаза, волшебник резко обернулся.

– Кни-и-го-о-чч-чче-ей!– зашипел старик.

Уже через мгновение магический посох оказался перед лицом рыжего юноши.

– И ты все знаешь? И как давно ты работаешь на Серую Баронессу? Шпионишь?

– Работаю с детства,– растерянно выложил книгочей,– Но я не шпион! И ни один из нас, не выдаст вашу внучку. Мы друзья!

–Кто? Друзья?

Горвин сердито повернулся в сторону Ольги.

– Не убивайте меня, я готова с ней дружить,– напугано прощебетала блондинка.

– Две недели назад у нее не было никаких друзей,– удивился волшебник.

– Боже мой,– буркнула Маша и растерянно плюхнулась на стул.– Дед, не начинай, а?

– А мы сейчас проверим их намерения, я им сыворотку дам. Вы мне все расскажите.

– Дед, да прекрати. Я им доверяю!

– А я нет. Твоя безопасность для меня, прежде всего. Я даже не могу представить, что будет, если все раскроется. Я столько лет, пытался скрыть тебя от магистериума! Столько лет! Драгазар, подай мне там, в шкафу сыворотка правды в зеленом бутыльке.

Драгазар подошел к высокому резному шкафчику.

– Но здесь все зеленые,– усмехнулся тот, со скрипом отворив тяжелые дверцы. Его взору предстали четыре полки с различными колбочками и бутыльками. И большинство из них были зеленого цвета, отличаясь друг от друга разве что оттенками.

– Подай бутылек, цвета брюха трехногой жабы. Как у таких, что у меня в пруду живут.

Драгазар со вздохом оглядел содержимое шкафчика.

– Мне это не о чем не говорит,– прошептал он, открыл окно и вылетел в низ.

– Постойте! Не надо ни какой сыворотки,– разволновалась Ольга.

Нэльс настороженно замер, он понял, что сейчас произнесет блондинка.

– У Нэльса есть тетрадка чужих мыслей. Прочтите! Мы не врем.

В комнате воцарилась тишина. Фонарщик покачал головой – это единственно, что он мог сделать в сложившейся ситуации.

– Так, вот, что ты все время почитывал,– произнес Феарольф и подошел к Нэльсу.

– Я не был уверен, что могу вам доверять.

– Вот и мы теперь в тебе не уверенны, – Феарольф улыбнулся и протянул руку. Он в отличие от Машиного дедушки был спокоен.

Нэльс выдохнул и без какого-либо желания вытащил волшебную тетрадку.

– И откуда она у тебя,– поинтересовался мужчина.

– Мне король ее подарил.

– Что-то уж сильно он тебе доверял,– возмутился волшебник.– Драгазар где сыворотка?– спросил он и обернулся.

Драгазар стоял у шкафчика с бутыльками, и держа в руках трехногую жабу, сравнивал ее оттенок с цветом колбочек.

– Нашел!– уверенно произнес он и отдал нужный бутылек Машиному деду.

Феарольф сел за стол и принялся с интересом разглядывать содержимое тетради.

– Он читал твои мысли, тебя Маша, это не смущает?

Девушка не придала этому значение, но некий осадок появился у нее на душе. Она обернулась и посмотрела на фонарщика. Тот как провинившийся ребенок, потупил взгляд.

– Что ты собираешься делать?– спросила Маша у своего волшебного дедушки.

– Не волнуйся, я не собираюсь их пытать. Просто дам выпить неприятной жидкости. После чего они расскажут нам правду.

– Но они мне очень помогли,– настаивала Маша. Ей казалось отношение к фонарщику и книгочею не справедливо, ведь не единожды выручали ее.– Вот у Оли спроси,– девушка обернулась к блондинке.

– Нет, нет,– помахал рукой Ольга.– Я ничего говорить не буду. Я вас боюсь.

Маша закатила глаза и ещё раз посетовала на несовершенство человеческих качеств ее бывшей подруги.

– Тем более,– успокоил дедушка.– Если им нечего скрывать, то и боятся тебе нечего. Мы просто узнаем правду. С ними будет все в порядке, я обещаю. Хотя... это зависит от того, какой окажется их правда.

Маша посмотрела на фонарщика, затем на книгочея и развела руками, ей стало неудобно за поведение ее дедушки, но поделать она с этим ничего не могла.

Феарольф тем временем продолжал читать чужие мысли и время от времени с улыбкой поглядывал на молодежь. Только вот довольный взгляд васильковых глаз адресованных Маше, девушке не очень понравился. Она смутилась, и начала судорожно вспоминать, все то, о чем она думала за последнее время. Нет ли там, чего-то очень личного. Она с минуту походила по комнате, и не выдержав обратилась к мужчине с ее мыслями в руках.

– Может быть хватит?– разозлилась она.– Это становится не приличным.

Феарольф снова загадочно улыбнулся и захлопнул тетрадь.

– Все, я закончил.

– Спасибо,– поблагодарила Маша и протянула ладонь в надежде, что заветная тетрадка окажется у нее.

–О нет, это слишком большой соблазн,– разочаровал Феарольф и подал тетрадь Нэльсу. – Король знает, кому какие дары отдавать,– произнес он и повернулся к волшебнику.– Его действительно послал Кронос. Похоже, фонарщик говорит правду. Смотря насколько можно доверять этой тетради.

– Можно,– пробубнил волшебник.– Я сам их создавал.

– Да и Марка, судя по всему, не заподозришь в шпионаже. Он книгочей, а они работают на магистериум, но намерений доложить, у него нет.

– А что у тебя за дурная привычка, всех защищать?– буркнул волшебник.

– Это отрицательная черта характера,– произнесла Маша и улыбнулась Феарольфу.

Тот учтиво поклонился в ответ.

– Я думаю, можно обойтись без сыворотки. К тому же, его обучал Урфин де Трой...

– Урфин?

Феарольф кивнул. – Большая удача, что с твоей внучкой оказались именно они. В книжном магазине, она могла встретить, какого-нибудь другого книгочея.

– Удача!– вдруг воскликнул дедушка.– Конечно. Это же слепая удача.

– Слепая удача?– удивилась Ольга.

– Ее ещё называют удачей дураков,– пояснил Нэльс. – Была сотворена Алдарином, для своих детей, чтобы в юном бессознательном возрасте с ними ничего не случилось.

Говорят, слепая удача сопутствует ребенку до тех пор, пока тот не научится принимать собственные решения и нести за них ответственность.

Волшебник поставил зеленый пузырек на стол.

– Что ж, не стоит гневить фортуну. Стоит ей доверять.

Маша удивленно дернула бровями. Ей была не понята логика старого волшебника.

– Это значит никакой сыворотки?

– Да. Пока ты не научишься брать на себя ответственность. Я могу не волноваться за твою жизнь. Тебе будут попадаться люди, которые возьмут эту ответственность на себя. Ты же ещё дитя,– выдохнул дедушка.

– Дед, не начинай!– возмутилась девушка.

Хотя если честно, слепая удача, была верным Машкиным спутником. Её везло почти во всем, что она делала бессознательно, по простому желанию – ради приключения. Если наличие слепой удачи указывает на инфантильность и молодость характера, то со всей честностью можно заявить – Маша была ещё ребенком.

– Что, не начинай?– засмеялся волшебник.– Я пытался опекать тебя, позабыв, о том, что мир это уже делает. Но ничего, в таком деле, лишняя осторожность не помешает. Я надеюсь, никто не в обиде?– спросил дедушка, перекидывая взгляд с Нэльса на Марка и обратно.