Текст книги "Мемуары ведьмы 4"

Автор книги: Кати Беяз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3

Я совсем растерялась, в ужасе наблюдая паучиху, которая проворно влезла в окно спальни.

«Бежать, будить весь дом!» – мелькнула мысль, и я сделала шаг вперёд.

– Не спеши, – раздался позади голос бабушки.

– Но она ведь… – Я замолчала от досады, указывая на дом.

– Ты одна с ней не справишься. – Ведунья держала в руках две глиняные кружки. – Присядь, выпьем чаю.

– Чаю? А паучиха?

– Я не думаю, что она собирается кого-то сегодня убить. Возможно, испить немного жизни…

Мы сели у подножия дерева, облокотившись на его грубую кору. Я различила в напитке запахи шиповника и мяты.

– Как ты смогла с собою принести всё это? – удивилась я.

– Ты ещё помнишь запах и вкус этого чая, поэтому я могу тебя им напоить. В этот мир мы можем пронести с собой лишь то, что хорошо знаем.

Я сделала глоток одного из любимых напитков.

– Бабуль, кто она такая?

– Это морок, – спокойно ответила бабушка.

– Морок?

– Да. Существо, умеющее морочить людям голову. Вы уже узнали, посредством чего она это делает?

– Лера сказала, что Сюзан распространяет магический аромат…

– Что ж, умно!

– Но я её видела такой, какая она есть…

– Правда? – сощурилась бабушка.

– Перед тем как встретиться с ней, Лера дала мне понюхать какую-то золу. И после этого я узрела вместо женщины ходячий труп.

– Ходячий труп, говоришь… – Бабушка перевела пытливый взгляд на дом.

– Что это значит, бабуль? – от любопытства подпрыгнула я.

Мне надо было разузнать как можно больше прежде, чем она снова исчезнет. Лишь здесь я поняла: единственный человек на всей земле, кому я доверяю, – это моя бабушка.

– Значит, что она очень старый морок, имеющий в прошлом множество обличий? Получается, она даже не колдунья! Выходит, она вовсе не человек?

– Разумеется, она не человек! Она паучиха! – искренне удивилась моим расспросам бабушка. – Это второй морок, которого я видела за всю свою жизнь.

– А кем был первый?

– Богомолом, – сморщилась бабушка. – Огромным и жутким богомолом…

– Откуда они только берутся?

– Отсюда!

– Как это?

– Находят лазейку между мирами и…

– Как? Как они её находят?

– Это происходит с последним вздохом умирающего человека. В этот момент приоткрывается дверь, где сквозь щель может просочиться морок.

– Так он вселяется в мёртвое тело?

– Нет, не вселяется. Он водит труп, как кукловод водит свою марионетку. Весь фокус лишь в том, что никто не видит паука за спиной Сюзан, ведь он из другого мира.

Мне и до этого рассказа было не по себе, а после и вовсе стало дурно. Тем временем в тёмном окне снова показались изогнутые конечности.

Наблюдая за жуткой картиной, как не по-человечески пластичные ноги ощупывают стену, я задала свой последний вопрос:

– Но зачем им все эти игры с трупами? Разве не проще залезать по ночам в открытые окна?

– В окно-то влезть можно, но толку от этого будет мало, если человек не пригласил гостя в своё сердце…

На этой фразе паучиха окончательно вылезла из спальни и побежала вниз по стене. Её брюхо казалось теперь набитым, а движения менее быстрыми. Я сжалась, прячась в туман и стараясь не выдать себя.

– Сытая, – констатировала бабушка. – К тебе не пойдёт…

На этой фразе она исчезла, а паучиха, перемахнув через забор, скрылась в темноте дорог.

Наутро Валерий Степанович слёг. Ещё вечером он был бодр и полон сил, а сегодня не смог встать с кровати. Макс отправился на тренировку один, а Лера пожелала остаться с отцом.

– Сегодня тебе обслуживать посетителей, – равнодушно заявила она.

– Но, Лера! Ты прекрасно знаешь – я не справлюсь с работой в торговом зале, – взмолилась я.

– Хм, – обдала она меня скептическим взглядом, – пожалуй, и вправду не справишься. Позвоню лучше Катрин.

Свыкшись с этой предвзятостью, я уже не обращала внимания на её грубости и тем более не злилась на Леру. Возможно, у неё в жизни было больше причин, чем у меня, чтобы выработать подобную привычку нападать и держать оборону.

Она ушла к отцу, держа в руках сосуд с душистым отваром.

Солнце косыми лучами просочилось сквозь густую крону высоких деревьев и заиграло на прозрачных занавесках. Я обняла кружку утреннего кофе и зажмурилась от удовольствия. С лёгким порывом ветра ворвался шелест деревьев и этот запах, знакомый с детства. Я закрыла глаза и вмиг перенеслась в наш деревенский дом. Он наполнял меня силой, он был моей точкой отсчёта в этой череде бесконечных событий.

– Отец совсем плох. – Лера звучно поставила на стол по-прежнему полную пиалу. – Надо торопиться, а я ума не приложу, какое заклинание она применила.

– Нет никакого заклинания. – Мне не хотелось открывать глаза, и я продолжила, не размыкая век. – И Сюзан не ведьма…

Я почувствовала затылком, как викканка сверлит меня взглядом.

– Откуда знаешь?

– Это морок… Я видела её без того трупного тела, что она таскает с собой.

– Морок… – Лера плюхнулась на стул.

Приоткрыв глаз лишь для того, чтоб посмотреть на её недоумение, я продолжила:

– Паучиха, если быть точной. Этой ночью она забралась по стене и влезла в дом, в который её так любезно пригласили. А затем испила сил своего воздыхателя.

– Морок… – повторила Лера.

Её взгляд метался по кухне, не имея сил остановиться на чём-то одном.

– Приходилось сталкиваться? – Я дала ей время оправиться, прежде чем задать этот вопрос.

– Нет, – замотала она головой. – Но Катрин! Возможно, она…

– Моя бабушка… Однажды она видела морок – это был гигантский богомол.

– Я, пожалуй, лишь слышала о них противоречивые рассказы, – задумчиво протянула Лера, отыскивая в уголках памяти давно забытую информацию. – Морок приходит из тумана, напуская на людей ложь и обман. Он способен принимать разные обличья, так что на самом деле никто не знает, как это существо выглядит… Паучиха или богомол, но, скорее всего, ни то и ни другое. – Викканка развела бледные ладони и вновь скрестила руки на груди.

– Хм. – Я пригубила кофе и взглянула в окно. – Судя по всему, никто из нас не знает, что делать с Сюзан…

Лера ничего не ответила. Спустя минуту она вскочила на ноги и, покидая кухню, крикнула: «Одевайся!»

Мы снова ехали в лавку Катрин. Теперь, когда я вышла на улицу всего часом позже обычного, слепило яркое летнее солнце. Красный автобус, прибывший строго по расписанию, подобрал нас и повёз по зелёным алеям. Живые тоннели – неотъемлемое оформление английских дорог. В непогоду эти сплетённые в купол ветки укрывают от ветра и дождя, а в ясный день пропускают игривые лучи. Я укуталась в мягкую кофту из тонкой шерсти; несмотря на новое столкновение со сверхъестественным, мне было спокойно, уютно и тепло.

– Морок… – повторяла Лера.

Я почти не слышала её, растворившись в прохладном утре. Ловя солнечные зайчики, я поняла, что больше не боюсь. Из сердца ушёл страх. Пусть не весь и пусть не навсегда, но это состояние было самым удивительным из всех, что мне когда-либо открывались.

Дверной колокольчик разделил солнечную улицу с мраком колдовской лавки.

– Лера! – Катрин вышла из-за прилавка и обняла подругу. – Как твой отец? Ему лучше после отвара?

– Он отказался пить, – замотала головой викканка. – Но Кира утверждает, что мы имеем дело не с колдовством…

– А с чем же? – Катрин перевела на меня удивлённый взгляд.

– Она полагает, что это морок…

– Я его видела!

– Да, Кира видела нечто, похожее на паучиху. Существо появилось из тумана и забралось по стене нашего дома в спальню к отцу. А после… – запнулась Лера, – после эта паучиха вылезла с полным брюхом… Кира видела со стороны, и, исходя из опыта её бабушки, мы имеем дело именно с мороком в обличье насекомого.

– Когда-то давно я видела одно из таких созданий. – Катрин зашагала к двери, ведущей в лабораторию, и мы последовали за ней. – Вот в этой книге, – она взяла с полки коричневый потрёпанный переплёт, – прописана классификация астральных существ и методы взаимодействий с ними.

– Взаимодействий… – нахмурилась я. – Мы что, собираемся с паучихой взаимодействовать?

– Нам ничего не остается – сущностей из астрального мира нельзя убить… Но их можно прогнать, – добавила Лера, – или договориться.

– С мороком договориться нельзя, – вмешалась Катрин. – Это низкая субстанция.

– Это злой дух?

– Нет, это не дух, и его неправильно называть злым…

– Нельзя? Паучиха таскает с собой труп человека, наводит на всех морок, а после выпивает жизненные силы, и её нельзя назвать злой? – возмущалась я.

– Послушай, – расплылась в улыбке Катрин. – Морок – низший тип. Вот и всё. Это и есть его самая красочная характеристика. Все низшие типы, независимо от классификации или происхождения, являются хищными одиночками. Они различны лишь степенью силы, интеллекта и способностей. Эти существа проявляют холод и натуру, подобно насекомым, поэтому наше сознание часто интерпретирует их сущность в образы похожих существ. Любовь, сострадание и милосердие полностью им чужды. Однако это не значит, что они злые и заслуживают смерти. Это всего-навсего означает, что они не обладают высшими чувствами. Паук в саду не имеет никаких высших чувств – он не является злым лишь потому, что ловит мух и живьём заготавливает их на зиму, или потому что ест красивых бабочек. Он – паук, и действует согласно своей природе. Он плетёт невидимую сеть, ловит жертв и убивает их, чтоб выжить. Вот морок. – Она опустила взгляд в книгу и провела пальцем по абзацу. – Один из низших жителей. Никто не знает его истинной природы и формы. Чаще всего это одиночки, но способны к охоте стаями. В случаях проникновения в наш мир группой охотников вымирали целые деревни. Не брезгуют скотом, чрезвычайно опасны для новорождённых – выпивают их силы за одну ночь. Диалог с ними бесполезен. Охота на морок сложна и полна неожиданностей. Охотник должен знать три вещи: это дикая природа астрального мира, а значит, от неё можно ожидать всего; морок будет биться до последнего и уйдёт лишь тогда, когда не сможет насыщаться; это существо в экстренных ситуациях способно считывать образы своих преследователей и перевоплощаться в них.

– Этого нам ещё не хватало! – выпалила Лера.

Из торгового зала раздался дверной колокольчик, а вслед за ним голос Сюзан:

– Где вы, дорогие мои?

Викканки подняли головы.

– Я встречу её. – Катрин положила на стол книгу и вышла из лаборатории.

– Доброе утро, дорогая! Что привело вас к нам в столь ранний час?

– А где девочки?

На этой фразе тяжёлая дверь закрылась, и мы с Лерой переглянулись.

– Жертва… – зашептала Лера. – Нужна жертва…

– Что? О чём ты говоришь?

– Надо принести жертву – тогда откроется просвет между мирами, и мы выпихнем туда Сюзан, точнее, морока, что стоит за её спиной. Пошли!

Лера схватила меня за руку и потянула к заставленному шкафами углу. Прекрасно изучив до этого лабораторную комнату, я сейчас удивлялась возникшему из ниоткуда платяному шкафу, которого ранее никогда не замечала. Викканка открыла скрипучую дверцу, и внутри я увидела ещё одну дверь. Та вела в подсобное помещение, что располагалось за кассой.

После яркого света подсобка погрузилась во тьму, и лишь позже я различила вытянутую комнату, напрочь лишённую окон. Вдоль длинной стены располагались прямоугольники стеклянных террариумов. Тусклый свет озарял каждый из них, порою выдавая местоположение одного из обитателей. Я замерла, стараясь не двигаться. Рядом со мной сидел огромный мохнатый паук. Нас разделяло толстое стекло, но меня неминуемо бросило в ужас. Я попятилась, различив шевеление – в террариуме по соседству обедала мышью крупная змея. Из её искорёженных добычей челюстей безвольно висел тонкий хвост и обмякшие лапы, что время от времени всё ещё подёргивались. Чуть выше в покрытых мхом камнях пряталась чёрно-жёлтая крупная ящерица. Весь её вид говорил о чрезвычайной ядовитости создания, в чём, собственно, можно было не сомневаться. Да, иногда мы используем в зельях яды. Да, это разнообразные комбинации – от яда растительного происхождения до ядов насекомых и животных. Но я и понятия не имела, что всё это хранится здесь, прямо за моей спиной.

– Она только поела, теперь будет легче с ней управиться. – Лера склонилась к гремучнику.

– Ты что, собираешься её…

Я не закончила фразу. Всё мое нутро задрожало, когда я наконец различила перед ёмкостями с живностью ритуальный столик. Никто не торопился смывать с него кровавые брызги, ровно так же никто не прятал небольшой острый топор, которым обезглавливаются здесь жертвы.

Лера подняла на меня глаза. В её лице читалось непонимание. Чем больше я погружалась в мир магии, их магии, тем больше понимала, сколь размыта здесь граница добра и зла. Возможно, там на горизонте, куда мне ещё предстоит дойти, добро и зло смешиваются воедино, порождая нечто необузданное, мощное, – нечто такое, что более невозможно разобрать на составляющие и чем практически невозможно управлять.

– Когда услышишь стук, – викканка взяла в руки топор, – следи за воздухом. Где-то в ореоле пары метров возникнут мелкие белые искры. Следи внимательно, ты не должна их упустить. Как только засечёшь – толкай Сюзан со всей силы в искры. Именно там истончается мир, чтоб принять свою жертву, а заодно и забрать всех своих обитателей.

– Хорошо. – Мой голос сорвался на хрип.

Нажав плечом на дверь, я вышла в торговый зал, где сразу встретилась лицом к лицу с Сюзан. Её правый глаз заплыл чёрным кровяным сгустком, а в нижней челюсти завелись черви. Отвращение душным облаком поднялось из живота и обвилось вокруг горла. В следующее мгновение я услышала стук топора. Я слышала его не одна – Катрин чуть заметно покосилась на дверь, а Сюзан повела заплывшим глазом в сторону подсобки. Внезапно в одном из тёмных углов почти над самой головой мертвеца появились быстрые искры. Еле уловимые, они мерцали тут и там, пока не собрались в прозрачную вертикаль. Казалось, вот-вот кто-то раздвинет тонкие стенки мрака, обнажив сверкающую материю иного пространства.

«Толкай», – кто-то приказал в голове.

Вытянув руки, я рывком приблизилась к Сюзан и замерла, разглядывая уродливые выемки в грудной клетке. Под тонкой тканью блузки просматривались чёткие линии сломанных костей, где спустя секунду появилось быстрое шевеление паразитов.

Мне сделалось дурно. Казалось, если я дотронусь до неё, то потеряю сознание. Из последних сил я двинулась и пихнула труп; удар пришёлся в плечи. Жуткий хруст заставил закрыть глаза, когда я ощутила её цепкую хватку. Я сглотнула и подняла трепещущие веки. Она стояла совсем близко: её правая рука повисла на тонких слизких жилах, а челюсти сомкнулись в оскале. Отодрав одну за другой костяшки правой кисти, а потом и левой, я звучно выдохнула и что было мочи ударила её в грудь.

Заплетаясь и теряя равновесие, Сюзан зашла в мерцающее пятно, а я попятилась к двери. Последнее, что я увидела – как она пронзила меня мертвецким взглядом. Её обезображенный рот с повисшими линиями некогда пухлых губ беззвучно произнёс: «До встречи…»

Я сделала ещё шаг, как вдруг меня окутал непроглядный мрак.

Глава 4

Я всё пятилась, пока не зашла в подсобку. Здесь не было Леры, а свет, озарявший террариумы, погас. Странный зелёный туман расползался пятном из угла в угол.

«Что произошло?» – металось в мыслях.

Поверх кроссовки что-то проползло, коснувшись щиколотки могильным холодом. Я онемела. Всмотревшись в темноту, я заметила шевеление. Оно приходилось на всю поверхность пола и исходило от извивающихся змей.

«Сколько же вас тут погибло?» – кто-то снова довольно громко озвучил догадки.

Грудь сдавил страх, а в пальцах неприятно покалывало. Одна небольшая кобра поднялась над всеми и, раздув капюшон, угрожающе зашипела. Я завертела головой, стараясь различить свободное от змей место, но тщетно. Мой взгляд скользнул по чёрному прямоугольнику дверного проёма – туда, где должна быть дверь и где её отчего-то сейчас не было. Торговый зал озарился зловещим красным, а в его отблесках появились тонкие лапы паучихи.

«Я в астрале! – констатировало парализованное ужасом сознание. – Но как? Как я сюда попала?»

Выяснять времени не было, надо было скорее уносить ноги. Я дотянулась до террариумов и ступила на табурет. Тот пошатнулся, но не упал. Окончательно вскарабкавшись на него, я затылком почуяла взгляд морока. Упёршись мерзкими конечностями в стены, паук завис под потолком. Его неморгающий взгляд помутневших глаз застыл в хищном прищуре. Я поняла –морок собирается атаковать. Различив в темноте дверь лаборатории в ореоле зелёного света, я опёрлась о стену и дотянулась до ручки. Паучиха приблизилась в ту же секунду. Быстро перебирая изогнутыми ногами, она оказалась совсем рядом, когда я открыла дверь и выскользнула на свет.

Не сразу осознав, где очутилась, я принялась пробираться сквозь заросли колючих кустарников. Лишь мгновение спустя я поняла, что именно так жило пространство моей лаборатории. Оно насквозь проросло живительной силой природы и её магией.

Чёрная тень настигала, шурша позади травой и нагоняя плотный туман. Одно из деревьев, казалось, выросло прямо из стены и протянуло извилистые корни к моему рабочему столу. Я не заметила и споткнулась о них. Позади раздался неприятный хруст, а ноги стянули тугие нити паутины. Она крутилась вокруг меня, сплетая тягучей слюной, – как паук крутится вокруг мухи, угодившей в его сети.

Мне стало душно. Я хваталась за стебли, тщетно пытаясь отползти. Но любое шевеление лишь злило хищника, и морок работал быстрее.

– Отпусти меня, – взмолилась я.

В ответ существо лишь обдало смердящим дыханием.

– Прошу тебя…

Тягучая слюна потянулась из отвратительной пасти – паучиха нависла надо мной.

«Кого я прошу? Ничего не поможет…» – размышляла я, когда впереди мелькнула чья-то тень.

«Наверняка это бабушка!»

Морок узрел гостя и вытянул несоразмерно маленькую голову вперёд. Внезапно нечто вылетело из листвы и упало где-то недалеко в траве. Я вытянула руку, стараясь дотянуться, но паучиха оказалась быстрее. Она кинулась к вещице и, откопав её в гуще луговых колосьев, подняла над землёй. Не больше увесистого камня, тёмная округлая шкатулка была тем самым наваждением с навязчивой рапсодией.

– Не открывай! – крикнула я, замерев в наигранном ужасе.

Хотя в силу обстоятельств ужас не был таким уж и наигранным, я не имела понятия, как сработает колдовство музыкой; не знала, как после этого поведёт себя морок.

Глаза сжались до узких щелей, и в следующее мгновение она с лёгкостью смахнула резную крышку. На зеркальной поверхности закрутилась изящная балерина. Деликатный механизм сработал, и миниатюрные молоточки принялись отбивать до боли знакомую мелодию. Я была уверена, что когда-то, где-то, от кого-то уже слышала этот простой мотив, но никак не могла припомнить сей момент.

Паучиха покрутила шкатулку и швырнула её туда же, откуда та недавно прилетела. Вещь ударилась о стену и разлетелась на части. Для меня всё стихло, но только не для морока. Он всё ещё слышал ту музыку, что извлекал магический предмет. Его голова вертелась из стороны в сторону в попытках найти источник, которого теперь не было вовсе. Рапсодия проклятьем поселилась в голове паучихи, и та принялась метаться по лаборатории. В конце концов её проворные лапы схватили меня за ноги, и я повисла над травой. Она несла меня над шипящими змеями, над полом колдовской лавки, что был покрыт светящимися магическими символами, и над треснутым асфальтом разбитых улиц сумрака.

Я чувствовала, как теряю силы, отдаляясь от знакомого места и своего тела; чувствовала, как тщетны мои попытки запомнить её извилистый путь. Морок нёс меня над разрушенными зданиями вдоль покосившихся стен сначала высоко над землей, а потом, ловко пробежавшись по отвесной стене, спустился под землю – в сырые коридоры подземелья. Здесь смердело гнилью и нечистотами, здесь по углам ютились серые безликие тени. Одна из них застыла, словно почуяв живого, и увязалась за нами.

Тёмный тоннель сменялся другим. На дне посередине прорытой канавы заблестела зеркальная гладь чёрной воды. Лапы паучихи глухим звуком перебирали по стенам, изредка, но всё же шлёпая по лужам. В какой-то момент я поняла, что она отбивает мелодию всё той же навязчивой песни. Рапсодия не покидала головы морока – она осталась там, досаждая звучанием.

Вскоре в потолке появился узкий лаз. Паук вытянул конечности и влез в неимоверно тесное пространство. Мои плечи с трудом вместились в проход, движение замедлилось. Здесь не хватало воздуха, и, даже не имея физического тела, я захотела в ту же секунду вырваться из этого донельзя сжатого пространства.

Наконец охотница втащила меня в своё логово. Больше похожая на грязную яму, выемка имела округлую форму. На потолке виднелись ржавые крюки, на один из которых я вскоре была мастерски подвешена.

Морок не находил себе места. Он жался к стенам, нервно дёргая лапами, а после рывком подлетал ко мне, всматриваясь своими мёртвыми глазами, явно позаимствованными у Сюзан. Я молчала.

«С мороком нельзя договориться, – звучали в голове слова бабушки. – Морок всё равно обманет!»

Где-то неподалёку потолок совсем отсырел. С его бугристой поверхности монотонным звуком закапала вода. Звук лишал остатка сознания, погружая в гипнотический транс. Темнота окутала, и я провалилась в странное состояние, подобное физическому сну.

– Эй, просыпайся!

Шёпот вернул меня в душную нору. Перед лицом блеснул выразительный взгляд серых глаз. Я не сразу узнала его. И лишь когда он спустил меня с крюка, я различила в незнакомце колдуна.

– Ты?

Он резал старинным ножом паутину, высвобождая мои ноги; совсем не говорил со мной, работал быстро и с тревогой поглядывал в сторону – туда, где под потолком висел белый кокон. Сплетённый наспех, местами он казался прозрачным. Сквозь мутные стенки различалось сложенное в несколько раз тело паучихи. Она чуть покачивалась, настукивая о стенки временного убежища до боли знакомую мелодию.

– Вставай! – зашептал колдун, протягивая широкую ладонь.

Я взяла его за руку, и рядом с ним мои страхи испарились. К сожалению, ненадолго. Он подвёл меня к тесному выходу, отпустил руку и тихо шепнул:

– Теперь сама!

– Что? Лезть туда? Я даже дороги не знаю…

Буквально вцепившись в рукав его плаща, я не имела сил сдвинуться с места.

– Мне нельзя тут оставаться, да и тебе не советую. – Он аккуратно расцепил мою хватку и снова подтолкнул к дыре.

Затаив дыхание, я вгляделась в устрашающую черноту.

– Но, послушай… – Когда я вновь повернулась, колдун пропал, словно его не было вовсе.

Волна страха накрыла меня с новой силой. Желтоватый кокон качался сильнее – паучиха явно учуяла гостей. Я сунула одну ногу в лаз и, зацепившись за край, опустила другую. Сжав плечи, я провалилась вниз. Ноги скользили, ладони тоже, и только тело двигалось слишком медленно, чтоб сие действо можно было по праву назвать побегом.

Наверху послышалось шевеление – паучиха раздирала свой кокон, готовая вернуть добычу. Уподобившись червю, я принялась быстро ёрзать, и через мгновение упала в смердящую воду.

Отряхнувшись, я осмотрелась: по углам всё так же суетились призрачные тени. Почувствовав мой взгляд, безликие замерли, а после начали медленно подбираться. Из норы полетели ошмётки грязи – паучиха в бешенстве пыталась покинуть гнездо.

«Бежать!» – прозвучала команда.

Но куда?

Внезапно я почувствовала тонкую, еле уловимую нить знакомого запаха – так пахла колдовская лавка, в особенности самодельные свечи, и моя лаборатория. Повинуясь чутью, я нагнулась, ловя искомый аромат. Позади раздалось тяжёлое дыхание морока.

Я не оборачивалась. Мои ладони припали к земле, а ноги вытянулись в свойственной животным стойке. Я поняла, что принимаю облик своего тотема – волчицы. Лишь так мне было под силу отыскать верный путь и оторваться от паучихи.

Перевоплощение случилось мгновенно, либо выпало из памяти. А дальше я ощутила быстрый бег, свободу передвижения и безупречность ориентации в запутанном царстве подземелий. Тонкая нить знакомого аромата усилилась в разы, и, повинуясь инстинктам, я более не анализировала своих действий.

Взбежав по груде камней, я оказалась на поверхности. Позади, чуть поспевая, гнался морок. Лишь завидев искривлённые чёрные лапы, я взлетела по лестнице, затем в окно и снова вниз по накренившейся стене.

Уже очень скоро, тяжело дыша, я стояла у колдовской лавки. Я не чувствовала там своего тела; отчего-то я точно знала – оно больше не там. По пустой улице волочился уставший преследователь. Морок выбился из сил, был изнеможён не только физически. Рапсодия сводила существо с ума.

– Она там! – Я стояла на двух ногах, указывая головой на дверь магазина. – На обороте шкатулки – расплата за освобождение от колдовства.

На этот раз я не убегала. Зная дорогу домой, я спокойно пошагала по тёмным аллеям непомерно разросшихся деревьев.

Позади зазвенел дверной колокольчик. Погоня прекратилась.

Вскоре улицы приняли прежний вид; они почти не изменились, и мне даже показалось, что я в реальном мире вместо астрала, когда вдруг старый дом за низким каменным забором чуть заметно шевельнулся. Я остановилась и нерешительно повернулась к зданию. Вековой старинный особняк отбивался лианами плюща от чёрных теней. Те вставали с колен и царапали камень неестественно длинными руками. Они цеплялись за стебли и стремительно взбирались к окнам, когда растения отсоединялись от каменной кладки и стрясали тварей на землю. Дом сопротивлялся. Возможно, он противостоял им каждую ночь, изо всех сил оберегая своих жителей.

Я побрела дальше, стараясь более не привлекать внимания. Однако дом по другую сторону дороги заставил мои руки холодеть, а ноги снова броситься в бег. Плотной толпой вокруг него скопились души мёртвых и все как один смотрели вверх на единственное горящее окно. Возможно, там, высоко, кто-то взывал к ним, а возможно, видел их, и оттого не мог спать по ночам.

Когда на горизонте появилось сухое дерево, в груди затрепетала радость – я добралась. У низкой ветки в тревоге бродила бабушка, и, вбежав в высокую траву, я окликнула её.

– Нашёл! Он нашёл тебя! – вскрикнула она и прижала меня к груди.

– Ты знаешь про него? – отшатнулась я. – Знаешь про колдуна?

– Разумеется, знаю… – заулыбалась бабушка. – Я послала его за тобой. Никто из нас не смог бы тебя найти там. Но он… Теперь он житель этого мира, много лет это место – его дом.

– Ты послала его?

– Да! Тебя не было три дня, и я заволновалась.

– Три дня?

Моему удивлению не было предела.

– Кира, никто не торопился тебя освобождать. Ты была лишь приманкой…

Бабушка опустилась к подножью дерева и призвала меня сесть рядом. Что говорить, такие новости обескуражили.

– Не понимаю, – замотала я головой, – что же произошло там, в колдовской лавке?

– Это ты мне расскажи, – развела руками ведунья. – Меня там не было…

– Лера сказала, что нужно принести жертву, открыть астрал и толкнуть Сюзан на границу миров…

– Она всерьёз предложила толкнуть морок на границу миров? – всё больше хмурилась бабушка.

– Да, – пожала плечами я. – Они не понимали, с кем имеют дело. И Лера и Катрин всерьёз думали, что Сюзан – ведьма.

– Господи! – Ведунья закрыла лицо руками. – Дитя ты ещё малое! Такая, как Катрин, никогда не спутает морок с ведьмой, ровно так же как и Лера быстрее подыграет ей, чем скажет правду. Они провели тебя! Искусно провели! Морок уходит по своему желанию. Это его мир, и когда мы здесь всего лишь гости, он – законный хозяин.

– Но как же искры? Там были искры – предвестники открытия астральных дверей! – воспротивилась я.

– А ты уверена, что они были там, а не за твоей спиной?

– Но я видела…

– Мираж! Это был мираж, – отрезала бабушка. – Такое мог и морок сотворить, и сама Катрин. Это мог быть даже обычный фокус, не имеющий к сверхъестественному ровно никакого отношения.

– Да как же так?

– Ты одна в этом мире. Запомни это! У ведьмы нет друзей, нет союзников. У ведьмы есть только её род.

– Но как же колдун? Разве он не друг тебе или мне? – Мой голос отчего-то дрогнул при упоминании его.

– Колдун – наш род, – вздохнула бабушка. – Твой прапрадед, если быть точной.

Я не верила своим ушам. Как хорошо, что эта правда открылась мне лишь после того, как я встретила Максима. Расскажи бабушка раньше, и я бы не собрала воедино своё сердце – оно бы разбилось от таких новостей на мелкие осколки.

– Так вот откуда притяжение, – буркнула я.

– Что? – повернулась бабушка.

– Нет, ничего… Так как ты с ним связалась?

– С кем? С колдуном?

– Да, с ним, с ним… – Я глубоко задышала, пытаясь освободиться от странной тяжести, что поселилась в груди.

– Это долгая история, а ночь подходит к концу. Тебе лучше торопиться в дом.

Я бросила на бабушку тревожный взгляд. Она всё поняла и, хитро улыбнувшись, добавила:

– Завтра я поведаю тебе эту историю, обещаю!

Туман почти рассеялся, а конец поля окрасился в розовый. Я перешла дорогу и ступила на мелкий щебень. Силы покинули, и, попытавшись взлететь, я рухнула в колючий кустарник. Ещё усилие, и снова напрасно…

– Эй! – обратилась я к дому. – Знаю, ты не рад моему приезду, но я пытаюсь быть приятной гостьей. Оберегаю твоих жильцов…

Каменный особняк слегка качнулся и приблизился, стараясь услышать мою речь.

– Ты бы не мог меня поднять своим плющом? Я выбилась из сил, сражаясь с той паучихой, что взбиралась в твоё окно.

Сражением мой побег назвать было крайне сложно. Но лишь так может сразиться мотылёк, попавший в сеть к пауку. Другого сражения у этих существ по их природе быть не может.

Одна из длинных лиан, усыпанная тёмными листьями, оторвалась и нависла надо мной. Недолго думая, я ухватилась за неё и вознеслась над землёй.

Солнце резало глаза.

– Эй, как ты?

Максим заботливо отжал полотенце и положил мне на лоб.

– Как я? – Губы иссохли, а язык совсем не поворачивался.

– Твой жар спал, но ты сильно стонала всю ночь.

– Жар? – Я всё ещё не понимала, о чём говорит мой возлюбленный.

– Ты подхватила воспаление лёгких. Приезжал врач, выписал лекарства. Ты много спала и часто бредила.

– Я ничего не помню…

– Совсем ничего? – В комнате появилась Лера.

С трудом переведя на неё глаза, я постаралась нахмуриться, но не смогла. Она же выглядела весёлой и бодрой. Лера присела к кровати, взяла мою руку и заулыбалась.

– Я рада, что ты пришла в себя… Макс, ну-ка принеси ей чаю!

Тот словно послушный пес сорвался с места и убежал на кухню.

– Почему? – Я сдвинула брови и слабо мотнула головой.

– Никто не смог бы, кроме тебя… Ни я, ни Катрин… – Она запнулась, и на мгновение мне показалось, что её всё же гложет совесть. – Никто из нас не имеет родовой помощи. Моя мать покинула меня, и ты была тому свидетельницей. Катрин – первая ведьма, у неё нет предшественников. А там… Там одному нельзя. Пропадёшь. Понимаешь?

– Понимаю… – Я отвернулась в окно.